Текст книги "Бог (Издание четвертое, исправленное и дополненное. 2014 г.)"
Автор книги: Алексей Осипов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
2. Духовно-нравственный аргумент
Христианство, в отличие от всех других религий, предлагает принципиально иное понимание условий спасения человека. Оно учит, что спасение даруется человеку не за количество молитв, добрых дел, жертвоприношений, священнодействий, подвигов, как об этом учат все религии, но за осознание своей греховности и искренность покаяния. Именно по этой причине первым в рай вошел тот, кто не только не был праведным, но, напротив, совершил тяжкие преступления.
Христос прямо сказал: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9:13); Он одобряет не «праведного» фарисея, но мытаря, кающегося: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! (Лк. 18:13), отпускает грехи не фарисею-праведнику, пригласившему Иисуса на обед, но женщине-грешнице, обливающей слезами ноги Спасителя и отирающей их своими волосами (ср. Лк. 7:44). В этом удивительном учении звучит открытый вызов всем религиям мира, в которых спасение получают только исполнившие все их предписания. Христианство оказалось религией антирелигиозной.
Откуда такое странное учение, каков источник этого неведомого в религиозном мире условия спасения человека? Ответ здесь может быть лишь один – такое мог открыть только Бог, Который есть Любовь, и Который явился в Лице Иисуса Христа – Основателя этой религии.
3. Вероучительные аргументы
Все христианские истины: о Боге-Любви, Троице-Боге, Логосе – второй Ипостаси Бога, Его воплощении, Христе Спасителе распятом и Воскресшем и др. – совершенно уникальны по своему содержанию. Они глубоко отличны как от ветхозаветной иудейской религии, так и от всех религиозных и философских учений эпохи возникновения христианства. Этот поразительный факт невольно заставляет задуматься: откуда могли взять такое множество совершенно новых и удивительных по своей глубине религиозных идей не учившийся Сын плотника (Ин. 7:15; Мф. 13:55) и Его ученики – люди некнижные и простые (Деян. 4:13)? Ответ очевиден, если земных источников этих идей нет, то остается признать Божественный источник, Которым является Богочеловек Иисус Христос.
Но каковы эти христианские истины? В чем их необычность?
Здесь остановимся только на самых основных из них, относящихся к главной истине религии – учению о Боге.
* Общие замечания к понятию о Боге
Когда я говорю о Боге, слова мои
подобны льву ослепшему, который
ищет водного источника в пустыне.
Максимилиан Волошин
У великого древнегреческого философа Платона (†347 до н. э.) есть такая мысль: «Простые вещи не поддаются определению». Действительно, сложную вещь можно как-то определить, называя составляющие ее свойства. Простую же – может понять только тот, кто ее видел. Например, как можно объяснить человеку, что такое красный цвет или сладкий вкус, если он никогда с ними не соприкасался? Очевидно, что способ один – он должен увидеть, попробовать, ибо никакие слова здесь не помогут.
Христианская религия учит о Боге как первичной Простоте, Он прóстое Существо. Поэтому любое слово о Нем, любое Его определение будет недостаточным. И все те имена и качества Бога, которые называются в Священном Писании и в богословской литературе, являются ничем иным, как лишь некими земными аналогами свойств Бога. Ибо Он есть Дух, а не какое-то Существо из тончайшей материи, и потому не может быть выражен языком и понятиями нашего обычного опыта. Прп. Симеон Новый Богослов писал: «Я... оплакивал род человеческий, так как, ища необычайных доказательств, люди приводят человеческие понятия, и вещи, и слова и думают, что изображают Божественное естество, то естество, которого никто из ангелов, ни из людей не мог ни увидеть, ни наименовать»[44].
Но эти аналоги необходимы, поскольку такие положительные характеристики Бога, как Любовь, Разум, Личность, Справедливость, Святость дают, в конечном счете, возможность верующему человеку четкого различения между добром и злом, что чрезвычайно важно в его жизни. В противном случае теряются все нравственные ценности в жизни, все они ведут в бессмысленную пустоту. Как написал Д. Мережковский:
И зло, и благо – два пути,
Ведут к единой цели оба,
И всё равно куда идти.
Но христианство своим учением о Боге утверждает: не всё равно, куда идти.
У одного из святых – Григория Паламы – есть замечательное высказывание, которое в кратких и емких словах раскрывает еще одну из сторон христианского учения о Боге и характере Его присутствия в мире. Свт. Григорий писал: «Бог есть и называется природой всего сущего, ибо Ему все причастно и существует в силу этой причастности, но причастности не к Его природе, а к Его энергиям». Эта мысль подчеркивает две важные характеристики Бога.
Первая – Бог неотделим и не отчужден от природы мира и человека, и всё существует в силу причастности Ему. Вторая – но эта причастность мира Богу не означает единоприродности, единосущности с Богом. Отсюда становится понятным, почему христианство не приемлет деизма[45], полностью отделяющего и отчуждающего Бога от мира, и делающего окружающий мир бездушным объектом потребительских интересов человека. Оно отвергает и пантеизм[46], сливающий Бога с миром, исключающий в Нем личность и открывающий простор для развития разных видов шаманизма, колдовства, магии, оккультизма, претендующих на возможность покорения человеком скрытых (оккультных) сил того мира и использования их в своих целях.
* Бог есть Любовь(1 Ин. 4:16)
Одним из важнейших положений христианского понимания Бога, принципиально отличающим его от всех прежних о Нем представлений, явилось учение о том, что Бог есть Любовь (1 Ин. 4:8). Он не просто высший Разум и справедливый Судья, своего рода Сверхмощный компьютер. Он не тот абсолютный Властитель, который может делать что угодно, – нет, Он есть Любовь! Евангелие говорит: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3: 16–17). Добровольный Крест Христов показал всю силу этой любви.
В Священном Писании и у святых отцов постоянно встречаются выражения о Боге судящем, наказывающем и милующем. Но все эти слова, по учению святых Отцов, носят исключительно педагогический характер. Так, свт. Иоанн Златоуст, у которого в проповедях можно встретить сколько угодно высказываний о гневе, наказаниях и прочих «чувствах» Бога, когда он раскрывает догматическое учение о Нем, то прямо говорит: «Когда ты слышишь слова: “ярость и гнев”, в отношении к Богу, то не разумей под ними ничего человеческого: это слова снисхождения. Божество чуждо всего подобного; говорится же так для того, чтобы приблизить предмет к разумению людей более грубых»[47] .Свт. Григорий Нисский писал: «Ибо что неблагочестиво почитать естество Божие подверженным какой-либо страсти удовольствия или милости, или гнева, этого никто не будет отрицать даже из мало внимательных к познанию истины Сущего»[48] .Прп. Кассиан Римлянин даже так говорил: «… без богохульства нельзя приписывать Ему и возмущение гневом и яростью»[49]. И т. д.
Христианское учение о Боге-Любви явилось беспрецедентным в древнем мире иудейского и языческого богопонимания. Поэтому, без признания Самого Иисуса Христа воплотившемся Сыном Божьим, возникновение такого учения – неразрешимая проблема.
* Один и три
Credo, quia absurdum.
Евангелие говорит о том, что Бог есть Дух (Ин. 4:24) и Существо личное, хотя в особом значении этого слова. Особенность заключается в совершенно новом, принципиально отличном от всех дохристианских представлений – учении о едином Боге в трех Ипостасях (Лицах).
Основная идея этого учения состоит в утверждении, что Бог – это безначальный Отец, предвечно рождающийся от Него Сын (Логос), и предвечно исходящий от Отца Дух Святой. Три Ипостаси равночестны, имеют одну сущность, единую любовь, единый ум, единую волю, единое действие. Некоторое понимание этого совершенно необычного учения о Боге дают аналогии.
Так, образом того, как одно может одновременно быть множественным, является, например, атом. У греческих мыслителей понятием «атом» (греч. – неделимый) обозначалась та предельно простая частица, из совокупности которых состоят все сложные вещи. Но в 20-м веке было открыто, что внутри атома, оказывается, находится целый мир. Так и Бог, будучи Существом единым и абсолютно прóстым – неделимым, в то же время во внутренней Своей жизни является Триипостасным.
Учители Церкви, исходя из того, что человек является образом Божьим, предлагают и такую аналогию, которую приводит святитель Игнатий (Брянчанинов): «Образ Троицы Бога – троица человек... Ум наш – образ Отца; слово наше – образ Сына; дух – образ Святого Духа... Ум без мысли существовать не может, и мысль без ума. Потому-то всякая мысль имеет свой дух»[50].
Учение о Боге Троице отвергает все формы языческого политеизма и, в частности, тритеизм (три бога), триморфизм (три различных проявлений моноипостасного (единоличностного )Бога). Христианская Троица – это и не семейная триада языческих пантеонов, в которых в качестве второй « ипостаси» является рождающая богиня-мать. В Святой Троице нет ни мужского, ни женского начала. В ней рождает Отец (а не мать), второй Ипостасью является Сын (а не богиня), третья Ипостась – неизвестный язычеству Дух Святой (а не сын или дочь). При этом, все три Ипостаси равночестны в отличие от семейной языческой триады. Поэтому кроме числа три в этих триадах нет ничего общего со Святой Троицей.
Христианское учение о Триипостасном Боге является беспрецедентным, его истоков нет ни в религиозной, ни в философской истории человеческой мысли. Разве это не убедительный факт, свидетельствующий о неземном происхождении христианского учения, о божественности его источника – Христа?!
* Христос – Бог и Человек
Во время всеобщего разложения
и выступило христианство.
Оно встало в резкое противоречие
по отношению ко всем
существовавшим до него религиям[51].
Ф. Энгельс.
Предвзятые критики христианства указывают на языческую мифологию как на источник христианского учения о Боговоплощении.
Однако о каких воплощениях идет речь в мифах политеистических религий Греции, Рима, Сирии, Финикии, Индии и т. д.? В них ясно говорится, что боги не действительно воплощаются и перевоплощаются, а в зависимости от цели принимают на определенное время различные обманные образы, меняя свои маски как актеры. 3евс, например, превращался в быка, сатира, орла, даже в золотой дождь. Юпитер – в дракона (крылатого змия). «Боги, – говорил Эпикур, – не пойдут на то, чтобы сделаться людьми действительными». В то же время мифология наделяет богов всеми страстями человеческими, как возвышенно-романтическими, так и самыми постыдными. У Кришны, например, по одному из сказаний, было 8 жен и 16 тысяч наложниц, от которых он имел 180 тысяч сыновей.
Поэтому даже самые авторитетные идеологи атеизма заявляют, что христианство предложило принципиально новое учение о Боговоплощении, которого не знал древний мир. Так, Ф. Энгельс, который утверждал, что «все христианство, за исключением только последнего заключительного камня, было уже готово» в философии Филона и культе цезарей, говорит, что «этим последним камнем здания христианства было учение о воплощении сделавшегося человеком Слова в определенной личности и о Его искупительной жертве на кресте для искупления грешного человечества. Каким образом вложен был этот последний камень в стоическо-философские теории, об этом у нас нет действительно достоверных источников»[52]. То же повторяет и один из ведущих советских атеистических идеологов А. Ранович: «Для нас важно восстановить не столько то общее, что есть между христианством и восточными культами, сколько различия между ними, важно установить специфику христианства по сравнению с родственными восточными культами. Эта специфика состоит в учении о воплощении»[53].
Действительно, специфика поразительная:
*Христианство учит о воплощении не Бога, но Второй Ипостаси Единосущной Троицы-Бога – Логоса.
*Христианство исповедует не призрачное, но реальное принятие Сыном Божьим человеческой природы (Ин. 1:1–34). При этом Божественная и человеческая природы во Христе соединены в одном Лице Богочеловека неслитно (не образовав чего-то третьего, полубога-получеловека), неизменно (без изменения природ), нераздельно (неотделимо в единстве Богочеловека) ,неразлучно (навечно), чего совершенно не знает языческая мифология.
*Христос – в отличие от мифических богов, не имеющих никаких исторических корней, – является реальной исторической личностью, о которой сохранилось множество свидетельств.
*Его страдания и смерть не случайны, не бессмысленны, как, например, у Адониса, Аттиса или Осириса, но добровольны, жертвенны и приняты во имя великой цели, «чтобы соделать человеков богами и сынами Божиими»[54].
*Христос воскрес единожды и навсегда. И Его воскресение является залогом и началом всеобщего воскресения человечества.
*Он был чист от всякой страсти, Его образ поражает своим нравственным величием. Такого образа в мифологии не найти.
*Христос не аватара другого божества и в свою очередь не имеет никаких аватар.
*Бог Слово воплощается по любви к человеку (Ин. 3:16), а не для каких-либо земных целей или тем более похотливых развлечений.
Откуда же возник он, если ничего подобного до него не было ни в реальной истории человечества, ни в религиозных повествованиях? И этот образ Иисуса Христа запечатлен не поэтами и не философами, но обычными рыбаками, просто и искренно, как свидетелями, описывающими последний период жизни этого необычного Человека и Бога. Какие основания не доверять им?!
* Распятый и воскресший Бог-Спаситель
Мы проповедуем Христа распятого,
для Иудеев соблазн,
а для Еллинов безумие.
1 Кор. 1:23
Кого называют спасителем? Того, кто исцеляет неизлечимо больного, дает хлеб умирающему от голода, принимает в лютую стужу замерзающего, освобождает пленного из жестокого рабства... Спасителями являются полководцы и герои, умирающие за свой народ, цари и властители, издающие справедливые законы, искореняющие произвол сильных мира сего, развивающие науку, образование, медицину, искусства, – все те, которые дают народу «хлеб и зрелища». На фоне этой несомненной для материалистического сознания очевидности выглядит странной и неприемлемой христианская истина о Спасителе, не только ничего подобного не сделавшего для народа, но и распятого, как тягчайший злодей.
Как и откуда могло возникнуть подобное убеждение? В истории религий никогда не было учения о Боге, добровольно принявшем казнь и смерть ради спасения человечества. Такое учение и психологически не могло возникнуть в сознании людей, ибо оно просто абсурдно с точки зрения человеческих представлений о всемогуществе Бога. Однако с самого возникновения христианства, несмотря на страшные казни, именно эта истина о Христе, распятом и воскресшем, являлась самой сущностью всей проповеди.
Этот необъяснимый в естественном порядке факт оставляет только одну реальную возможность своего понимания – что эта истина имеет Божественный источник, которым является Сам Иисус Христос.
Примечание.
О сущности жертвы Христовой, о том, почему Бог не спас человечество Своим всемогуществом, а потребовались страдания Богочеловека, см. на сайте alexey-osipov.ru видеолекции «Жертва Христова» (Курс семинарии).
Почему Православие?
Познаете истину,
и истина сделает
вас свободными.
Ин. 8:32
Христианство, как и все мировые религии, в своей истории претерпело различные расколы и разделения, которые образовывали новые формации, подчас существенно искажавшие изначальную веру и духовную жизнь своих последователей. Наиболее серьезными и известными среди них явились католицизм, возникший в XI веке, и протестантизм, уведший в XVI столетии едва ли не половину верующих из католической Церкви. В результате, лишь на Востоке, в частности, в России христианство сохранилось в наиболее неповрежденном виде. Исповедующие его Церкви остались в истории под названием Православные.
Что по существу отличает Православие от других христианских конфессий?
1. Святоотеческий фундамент
Главнейшей его особенностью является строгое следование учению святых Отцов в понимании Священного Писания и любой истины веры и жизни. Эта особенность рассматривается в Православии в качестве основополагающего критерия истинности христианской религии. Данный критерий основан на том, что именно святые, благодаря своей причастности Духу Святому приобретали способность верного понимания учения Христова. Верность святоотеческому наследию дала возможность Православию сохранить неповрежденным как вероучение, так и понимание духовной жизни на протяжении двух тысячелетий.
Иная картина наблюдается в инославных конфессиях.
2. Католицизм
Так, в католицизме основным критерием истинности являются определения Римского папы («ex cathedra»), которые «сами по себе, а не с согласия церкви неизменны», то есть истинны. О том, как глубоко это заблуждение проникло в сознание верующих, можно судить хотя бы по следующим высказываниям католических авторитетов.
Возведенная папой Павлом VI в высший разряд святых – в «Учителя Церкви», Катарина Сиенская (XIV в.), заявляет правителю Милана о папе: «Даже если бы он был дьяволом во плоти, я не должна возносить главу против него»[55].
Знаменитый богослов ХVI века кардинал Баллармин откровенно разъясняет суть этой «истины»: «Если бы даже папа впал в заблуждение, предписывая пороки и запрещая добродетели, Церковь, если она не желает погрешить против совести, обязана была бы верить, что пороки – добро, а добродетели – зло. Она обязана считать за добро то, что он приказывает, за зло – то, что он запрещает»[56] .
Ясно, какую огромную опасность таит в себе такой вероучительный принцип, когда истины веры, законы духовной жизни церкви определяются одним человеком, при том независимо от его духовного и нравственного состояния. Нарушение католицизмом верности Отцам ярко проявила себя не только в этом догмате о папе, но и в учении о Боге и Церкви, грехопадении человека и Боговоплощении, об Искуплении и оправдании, первородном грехе, о Деве Марии, сверхдолжных заслугах и сокровищнице святых, чистилище, о всех таинствах[57] и т.д.
Но если эти догматические отступления Католической церкви малопонятны широкому кругу верующих, то ее нарушения в учении о законах духовной жизни и святости, уже касаются спасения каждого верующего.
Достаточно привести несколько примеров из жизни самых почитаемых католических святых, чтобы увидеть к чему привели эти отступления.
Один из них Франциск Ассизский (XIII в.). Его духовное самосознание хорошо открывается из следующих фактов. Однажды Франциск усиленно молился «о двух милостях»: «Первая – это чтобы я... мог... пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость... – это, чтобы... я мог почувствовать... ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий». Чрезвычайно показателен мотив молитвы Франциска. Не чувство своей греховности, недостоинства и покаяния, а откровенные претензии на равенство с Христом! В результате этой молитвы Франциск и «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса», и у него появились болезненные, незаживающие, кровоточащие раны (стигматы) – следы «страданий Иисусовых»[58]. Таких психофизических симптомов никогда, ни у одного из святых Церкви не было.
А вот, что говорит «Дух Святой» блаженной Анжеле (†1309)[59]: «Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя»: «Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты». И такое открывает о себе Анжела: «Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее». Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: «могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа». Или: «Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть» – при этом она так начинала бить себя, что монахини вынуждены были уносить ее из костела[60].
Не менее ярким примером характера католической святости является «Учитель Церкви» Катарина Сиенская (†1380). Ей около 20 лет. «Она чувствовала, что в ее жизни должен произойти решающий перелом, и продолжала истово молиться Своему Господу Иисусу, повторяя ту прекрасную, нежнейшую формулу, которая стала для нее привычной: “Сочетайся со мной браком в вере!”»
«Однажды Екатерина увидела видение: ее божественный Жених, обнимая, привлекал ее к Себе, но потом взял из ее груди сердце, чтобы дать ей другое сердце, более похожее на Его собственное».
«И смиренная девушка начала рассылать по всему свету свои послания, длинные письма, которые она диктовала с поразительной быстротой, часто по три или по четыре одновременно и по разным поводам, не сбиваясь и опережая секретарей[61] . Все эти письма завершаются страстной формулой: “Иисус сладчайший, Иисус Любовь”».
«В письмах Екатерины бросается в глаза прежде всего частое и настойчивое повторение слов: “Я хочу”».
«Некоторые говорят, что решительные слова “я хочу” она в состоянии экстаза обращала даже ко Христу».
К папе Григорию ХI она пишет: «Говорю вам от имени Христа... Я говорю вам, отче, в Иисусе Христе... Ответьте на зов Святого Духа, к вам обращенный».
«А к королю Франции обращается со словами: “Творите волю Божию и мою”»[62].
Еще одному «Учителю Церкви» Терезе Авильской (XVI в.) «христос» после многочисленных своих явлений говорит: «С этого дня ты будешь супругой Моей... Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг». « “Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!” – молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками...» – пишет Д. Мережковский. Тереза признается: «Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания». Перед смертью она восклицает: «О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!»[63]. Известный американский психолог Вильям Джеймс, оценивая ее мистический опыт, писал: «… ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством»[64].
Яркой иллюстрацией католического представления о святости является ещё один «Учитель Вселенской Церкви» Тереза из Лизье (Тереза Маленькая, или Тереза Младенца Иисуса), скончавшаяся в 23-летнем возрасте. Вот несколько цитат из ее духовной автобиографии «Повесть об одной душе».
«Во время собеседования, предварившего мой постриг, я поведала о делании, которое намеревалась совершить в Кармеле: “Я пришла спасать души и прежде всего – молиться за священников”»[65] (Но не себя спасать, не о себе молиться!).
Говоря о своем недостоинстве, она тут же пишет: «Я неизменно храню дерзновенное упование на то, что стану великой святой... Я думала, что рождена для славы и искала путей к ее достижению. И вот Господь Бог открыл мне, что моя слава не будет явлена смертному взору, и суть ее в том, что я стану великой святой!» «В сердце моей Матери-Церкви я буду Любовью... тогда я буду всем... и через это моя мечта осуществится!»
Что это за любовь, об этом Тереза говорит откровенно: «Это было лобзание любви. Я чувствовала себя любимой и говорила: “Я люблю Тебя и вверяю Тебе себя навеки” . Не было ни прошений, ни борьбы, ни жертв; уже давно Иисус и маленькая бедная Тереза, взглянув друг на друга, поняли все ... Этот день принес не обмен взглядами, а слияние, когда больше не было двух, и Тереза исчезла, словно капля воды, потерявшаяся в океанских глубинах»[66].
Едва ли требуются комментарии к этому сладкому роману бедной девушки – Учителя (!) Католической церкви. И не она в этом виновата, но та церковь, которая воспитала ее в таком искаженном понимании духовной жизни.
