Текст книги "Бог (Издание четвертое, исправленное и дополненное. 2014 г.)"

О вещая душа моя!

О сердце, полное трев о ги,

О, как ты бьешься на пороге

Как бы двойного бытия!..

Ф. Тютчев

С какой трагической силой поставил этот вопрос Пушкин:

Дар напрасный, дар случайный,

Жизнь, зачем ты мне дана?

Иль зачем судьбою тайной

Ты на казнь осуждена?

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью,

Ум сомненьем взволновал?

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

Не то же ли самое переживают в своей жизни очень многие и теперь! Да, наверное, если бы имели такой же талант, могли выразить свое состояние, переживание этой мучительной парадоксальности человеческого существования, его таинственность и загадочность теми же словами.

По-отечески, с любовью ответил Пушкину митрополит Московский Филарет (Дроздов), уже при жизни названный мудрым, и ныне причисленный Церковью к лику святых:

Не напрасно, не случайно

Жизнь от Бога мне дана,

Не без правды Им же тайно

На печаль осуждена.

Сам я своенравной властью

Зло из темных бездн воззвал,

Сам наполнил душу страстью,

Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, Забвенный мною!

Просияй сквозь сумрак дум –

И созиждется Тобою

Сердце чисто, светлый ум.

Ищущую душу поэта глубоко потряс этот неожиданно обращенный к ней голос знаменитого иерарха. Пушкин пишет митрополиту послание, в котором звучит неподдельное чувство благодарности и умиления:

Я лил потоки слез нежданных.

И ранам совести моей

Твоих речей благоуханных

Отраден чистый был елей…

От чего ушел Пушкин?

Ибо все, что в мiре: похоть плоти,

похоть очей и гордость житейская,

не есть от Отца, но от мiра сего.

1 Ин. 2:16.

Наш великий русский гений нашел ответ на самый жгучий вопрос. Он понял, почувствовал всей своей душой бессмыслицу, пустоту этойжизни, неминуемо отнимаемой неумолимой смертью – если нет жизни иной, вечной. Он пережил это иноеи радость осознания того, что смерть тела – не тупик, но только переход к перспективе бесконечной жизни, наполненной любовью Бога. И, как известно, с Его именем на устах он перешел в этужизнь.

Эпоха XXI столетия во многом напоминала нашу. Формально Российская империя была православной, но по отзывам авторитетных представителей нашей Церкви того времени Православие мало кому было понятно. Народ свято соблюдал обычаи и обряды церковные. А великосветское общество, дворянство, интеллигенция были заражены нигилизмом, масонством, мистицизмом в разных формах. Всё это пришло в Россию из просвещенной Европы.

Исторически совсем недавно, где-то со второй половины XVIII века, начались резкие выступления против религии, открытое отрицание бытия Бога, пропаганда материализма, культа «разума». Первоначально и особенно откровенно это проявилось во Франции, а затем распространилось на другие страны. Идеологами этих идей явились так называемые «просветители». И хотя они не были учеными-естествоиспытателями, тем не менее, основной идеей их выступлений было утверждение, что наука опровергает религию и доказывает небытие Бога. При этом они не стеснялись выдавать свои, подчас просто абсурдные идеи за научно достоверные факты. Так, Саму личность Иисуса Христа, о Котором сообщают не только десятки христианских авторов первого столетия, но и известнейшие римские и другие историки того времени, такие как Плиний Младший, Светоний, Тацит, Иосиф Флавий и др., – эти фантасты объявили мифом.

Обращает на себя внимание и то любопытное обстоятельство, что пропаганда подобных утверждений неожиданно нашла могущественную информационную и финансовую поддержку со стороны некоторых кругов. Идеи атеизма стали стремительно распространяться по всем странам Европы, выливаясь часто в кровавые революции. Эти идеи не могли обойти России. Екатерина II называет своим учителем Вольтера. Естественно, и всё великосветское общество было заражено теми же идеями. Какое-то время в самой ранней юности этот образ мыслей разделял и Пушкин.

Победное шествие атеизма достигло своего апогея в России после революции 1917 года, когда религия жестоко изгонялась из сознания человека, и атеизм стал « единственно научным мировоззрением» на целых 70 лет.

Но что представляют собой атеизм и религия, и на чем они основываются?

Где больше веры?

Если Моисея и пророков не слушают,

то если бы кто и из мертвых воскрес,

не поверят.

Лк. 16:31.

Утверждают, что религия – это просто вера, не имеющая под собой никаких аргументов. Не касаясь сейчас (см. дальше) справедливости такого заявления, необходимо сказать, что только познакомившись с « научным атеизмом», можно убедиться, что именно вера и страстное желание небытия Бога являются истинным источником этого мировоззрения.

Как известно, научной теорией считается та, которая имеет подтверждающие ее факты и дает возможность проверки своих утверждений. С этих позиций рассмотрим атеизм и религию.

Что предлагает атеизм?

Сначала простой пример. Чтобы утверждать, что в этом лесу есть белки, достаточно свидетельств нескольких человек, которые их видели. А вот, чтобы отрицать это, необходимо проделать огромную работу, тщательно обследовать весь лес. Но и тогда может оставаться сомнение – а вдруг не заметили.

В неизмеримо большей степени подобное относится к вопросу бытия Бога.

Во-первых, о существовании Бога свидетельствует личный опыт множества людей разных эпох и народов и бесконечное количество таких событий, которые не имеют никакого научного объяснения, и происходили при прямом обращении человека именно к Богу. Достаточно назвать имена святителя Николая Мирликийского, Ксении Петербургской, Иоанна Кронштадтского, чтобы не осталось сомнений в сверхъественном источнике их поразительных чудес. Об этом замечательно писал известный русский философ 20-го столетия С. Н. Булгаков, который на собственном опыте убедился в бытии Бога и из марксиста-атеиста стал священником: «Е сли бы люди веры стали рассказывать о себе, что они видели и узнавали с последней достоверностью, то образовалась бы гора, под которой был бы погребен и скрыт от глаз холм скептического рационализма»[1] .

Во-вторых, понятно, что все научные знания прошлого, настоящего и будущего никогда не смогут охватить всё бытие в целом. Академик РАН Г. Наан писал: « На любом уровне развития цивилизации наши знания будут представлять лишь конечный островок в бесконечном океане непознанного, неизвестного, неизведанного». Следовательно, даже если бы Бога не было, наука в принципе никогда не смогла бы утверждать это. Самое большее, что она может сказать: «Я не знаю». Но множество ученых всех эпох и до настоящего времени благодаря своим научным исследованиям приходили к вере в Бога.

Поэтому утверждение о небытии Бога мировоззрения, претендующего на статус научности, является противоречащим элементарной логике, и откровенно антинаучным.

Обращает на себя внимание и другое. Если религия призывает к тому, чтобы человек проверил те условия, при которых он может убедиться в бытии Бога и понять, что эта жизнь дана для подготовки к вечной жизни, то атеизм не предлагает человеку никаких аргументов для подтверждения своей веры. Он не отвечает на важнейший для него вопрос: « Что должен сделать образованный человек, чтобы убедиться в небытии Бога»? А без ответа на него всё здание атеизма полностью рушится. Потому атеизму остается лишь призывать: « Верь, человек: нет Бога, нет души, нет никакой посмертной жизни, ничего нет, кроме мига существования в этом мире. Верь, что тебя как личность ожидает вечная смерть, ожидает окончательное уничтожение»!

Какие духовные и нравственные выводы с неумолимой логикой проистекают из такой веры – очевидно.

Эта «истина» атеизма приобретает особенно трагический характер в связи с выводами современной науки. Академик РАН Н. Н. Моисеев, например, в своей книге писал: « Человечество как биологический вид смертно, и в этом смысле конец человеческой истории однажды наступит. И не в каком-нибудь совершенно неопределенном будущем, а, может быть, уже в середине ХХ I века». И он предупреждает: « Глобальная катастрофа может разразиться столь стремительно, что люди окажутся бессильны. Надежды на технику совершенно напрасны, нас уже не спасут новые технологии... Необходимы новые заповеди...»[2].

Но если всё человечество ожидает неминуемая и вечная смерть, то ради кого и какого «светлого будущего» человек должен сейчас жить и трудиться? Какой смысл этой жизни?

Однако и в отношении бытия Бога есть возражения.

«Бога нет, потому что … »:

«Бог-Любовь и страдания несовместимы»

«Существуют противоречия в Евангелиях»

«Наука и христианство противоречат друг другу»

«Бога никто не видел»

Сказал безумец в сердце

своем: «нет Бога».

Пс. 52:2

«Бог-Любовь и страдания несовместимы»

Если Бог есть Любовь, то не могло быть страданий, тем более невинных. Таково одно из наиболее распространенных возражений, касающихся существования Бога. Это утверждение относится, конечно, не к бытию Бога, но к христианскому учению о Боге. И оно проистекает, прежде всего, из смешения понятий нравственности и духовности. Нравственность – это характер внешнего поведения человека, его отношения к окружающему миру: к общественным нормам поведения, к другим людям, к работе, законам и т. д. Нравственность описывается в категориях справедливости, честности, милосердия, культуры жизни. Нравственность и особенно ее нарушения всегда видны и окружающим, и самому человеку.

Духовность же – это внутренний мир человека, невидимый для посторонних. Это его скрытые желания, цели, мечты, отношение к людям, его искренность или лукавство, лицемерие, притворство, его любовь к людям или неприязнь, зависть, его спокойная самооценка или тщеславие, гордыня, его чистота души или грязные мысли и намерения и тому подобное. В христианстве духовность означает чистоту души от страстей и особую, благодатную приобщенность человека Богу.

Различение нравственности и духовности чрезвычайно важно для понимания причин страданий. Человек нравственно может быть и безупречным, но в то же время духовно глубоко порочным. О таких людях справедливо сказано – «святой сатана». Поэтому, когда возникает вопрос, за что страдает тот или иной человек, почему происходят те или иные бедствия, христианство отвечает: это следствия греха, совершённого не обязательно делом, но и в тайне души. Ибо любой грех, совершённый в нравственной или духовной сфере жизни, является раной, наносимой себе человеком. И какая рана тяжелее: явные воровство и обман, или скрытые злоба и зависть – трудно сказать. Христа распяли, кажется, нравственные, но духовно осатаневшие архиереи, фарисеи, богословы! И очень многие из этих строгих исполнителей Закона Божия и их детей жестоко пострадали при взятии римлянами Иерусалима.

Духовное состояние человека подобно маточному раствору, который рождает соответствующие, добрые или злые кристаллы во внешней и внутренней жизни. Бывают скорби и у праведных людей. Они посылаются, во-первых,  по причине того, что и праведники не во всем совершенны. И те грехи, которые с точки зрения обычного грешного человека не считаются даже за грех, для праведно живущего

уже являются серьезным укором его совести. Во-вторых, скорби, вызывая уныние

и страдания у людей духовно слабых, способствуют еще большему совершенствованию святых. Народная мудрость очень точно выразила эту мысль: «Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат». Но все эти беды и скорби, которые постигают человека (или народ),

свидетельствуют о том, что он, хотя духовно и болен, но еще жив. Ибо скорби это лекарства. А лечат больных, но не умерших.

Несчастья – это не наказания Божьи, но, прежде всего, естественные последствия нравственных (видимых) и духовных (скрытых в сердце) грехов. Причиной всех бесчисленных бед являются, в конечном счете, неукротимые страсти: искание наслаждений, славы, рабство инстинктам, гордость, алчность, властолюбие и т. д., которые мучают человека, расстраивают его и личную, и общественную жизнь, делают его игрушкой темных сил. Не Бог устраивает семейные ссоры, общественные и межгосударственные конфликты, не Он посылает алкоголику цирроз печени, а эгоисту и гордецу – семейные несчастья. Один из святых очень точно сформулировал этот закон: «Не хочешь скорбей – не греши». Об этом просто и ясно говорил преподобный Антоний Великий (IV в.): «Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит, … а мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом – по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога – по несходству с Ним. Живя добродетельно – мы бываем Божиими, а делаясь злыми – становимся отверженными от Него; а сие не то значит, чтобы Он гнев имел на нас, но то, что грехи наши не попускают Богу воссиять в нас, с демонами же мучителями соединяют»[3].

Иную природу имеют страдания детей .

Жизнь каждого отдельного человека и всех поколений оставляет после себя как добрые, так и горькие плоды своей духовно-нравственной, научно-технической и культурной деятельности, которые обнаруживаются в последующих поколениях. Но Бог не может отнять у человека его духовную и нравственную свободу. Поэтому писал апостол Иаков: Бог... не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью (Иак. 1:13–14).

В жизни человека нет случайностей, всё происходит закономерно.

Спроси́те врачей, почему ребенок рождается больным или заболевает без видимой причины, и они назовут их десятки: наследственность, экология, химические добавки и препараты, повышенная радиоактивность, нервные стрессы, пьянки родителей… Почему же не у всех детей бывают одинаковые последствия? И на этот вопрос теперь достаточно точно ответят генетики, биологи, врачи.

Христианское вероучение говорит, поскольку ребенок – это плод своего рода, его живая клеточка, то он несет на себе как положительные, так и негативные последствия духовной и моральной жизни предшествующих поколений, и, прежде всего, родителей. Ибо грехи отцов и праотцев, не исцеленные покаянием, становятся причиной наследственных страстей (т. н. родовых грехов) их потомков, которых поражают различными болезнями и несчастьями. Но эти страдания являются средством, которое, во-первых, исцеляет наследственные духовные болезни самих детей; во-вторых, оказывает подобное же действие на всех ближних и окружающий мир.

Отсюда становится понятным и смысл детских страданий с христианской точки зрения. Эти страдания являются осуществлением закона любви. Как Христос, безгрешный и невинный, пострадал за людей и достиг высшей славы и высочайшего блаженства, так и невинные страдания детей принесут им подобное же состояние в жизни будущего века.

Апостол Павел говорит об этом: Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4:17–18); нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8:18).

А прп. Ефрем Сирин писал: « Хвала Тебе, Боже наш, из уст грудных младенцев и детей, которые, как чистые агнцы в Эдеме, упитываются в Царстве! По сказанному Духом Святым(Иез. 34:14), пасутся они среди дерев, и Архангел Гавриил – пастырь сих стад. Выше и прекраснее степень их, нежели девственников и святых; они – чада Божии, питомцы Духа Святого. Они – сообщники горних, друзья сынов света, обитатели чистой земли, далекие от земли проклятий. В тот день, когда услышат они глас Сына Божия, возрадуются и возвеселятся кости их, преклонит главу свою свобода, которая не успела еще возмутить дух их. Кратки были дни их на земле; но блюдется жизнь им в Эдеме; и родителям их всего желательнее приблизиться к их обителям»[4].

Нельзя не отметить и тот факт, что страдания детей очень часто заставляют родных и близких задуматься о смысле своей жизни, вспомнить о неминуемой смерти, прийти к вере в Бога и покаянию. Так дети спасли множество людей.

–

Смысл земных страданий открывается только при христианской вере в то, что со смертью тела оканчивается не жизнь, но лишь серьезный подготовительный этап к жизни вечной, уготованной человеку. И поскольку Бог есть Любовь, следовательно, любое страдание имеет великий и вечный смысл.

Если же нет Бога и вечной жизни, то какой смысл имеет бесконечное море человеческих страданий? Игра слепых сил природы, случайность, стечение обстоятельств, безнаказанный произвол человеческой жестокости? Ответ один: без веры в Бога и вечную жизнь страдания – это жуткая бессмыслица! Безответное отчаяние – таков плод слепой веры в небытие Бога.

2. «Существуют противоречия в Евангелиях»

Это возражение исходит из незнания того, что в Евангелии есть две стороны. Одна –в которой описываются внешние обстоятельства земной жизни Иисуса Христа. В них авторы Нового Завета сообщают о том, что они видели сами или получили сведения от других лиц. Все эти описания носят обычный характер, не относящийся к существу христианской веры и нравственности. В них могут иметь место и какие-то фактические неточности, и противоречивые сообщения у разных авторов (например, один или два бесноватых встретили однажды Христа – Мф. 8:28 и Мк. 5:1; или сколько раз пропел петух во время отречения апостола Петра – Мф. 26:75 и Мк. 14:72. И т. п.). Это вполне естественно при любом описании разными лицами одного и того же события. Но сохранение этих противоречий как раз подтверждает подлинность свидетельств авторов Евангелий и замечательно благоговейное отношение всех переписчиков к этим текстам. Ведь, ничего не стоило согласовать или даже исключить все эти противоречия.

Однако основой христианской религии и ее первоисточником является другая сторона Евангелия – содержащееся в нем учение о Боге, о Христе, о заповедях и других истинах веры и жизни. Это учение не имеет в себе противоречий. Оно для христианства является Божественным Откровением. Но Евангельское учение и не может рассматриваться как еще одна человеческая религиозно-философская система, которую можно оценивать с точки зрения наших понятий и логики. Ибо они не применимы к той сфере бытия. И христианство имеет целый ряд объективных аргументов, свидетельствующих о его Божественном происхождении.

3. «Наука и христианство противоречат друг другу»

Нет. И вот почему.

Во-первых. Когда речь идет о соотношении науки и религии, то под наукой подразумевают не весь круг человеческого знания (в который входят и философия, и религия), но, как правило, естествознание (физика, биология, астрономия и проч.). Область же религиозного знания – духовный мир и его законы – принципиально отлична от эмпирических наук. То есть каждая из этих сфер занимается своей стороной жизни человека и мира. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но они также несопоставимы, как километр и килограмм, или геополитика и геодезия, и потому в принципе не в состоянии опровергать друг друга. И « беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

Для религии не имеет значения, из каких «кирпичиков» построена Вселенная, Земля ли вращается вокруг Солнца или наоборот, в завершенном ли виде сотворил Бог все формы жизни или дал законы постепенного их развития и т.д. Все эти и подобные им вопросы – область науки, но не религии. Об этом хорошо сказал известный французский ученый и христианин Пастер (†1895 г.): « Здесь нет ни религии, ни философии, ни атеизма, ни материализма, ни спиритуализма. Это вопрос фактов и только фактов».

Очень показателен и тот факт, что до наступления Нового времени именно монахи и священнослужители, как правило, были учеными, они развивали науку. (Потому и в католическом средневековье боролись не религия с наукой, а старые научные представления и представители с новыми, используяпсевдоцерковные теории.) И до нашего времени немалое число церковнослужителей было в ряду видных деятелей науки[5].

Во-вторых. Наличие огромного числа верующих ученых лучше всего говорит о том, что наука не имеет никаких противоречий с христианским мировоззрением. Этот факт вынужден был констатировать даже такой ведущий специалист советского «научного» атеизма и активный борец «науки» против религии, как Шахнович: « Многие буржуазные ученые говорят о “союзе” науки и религии. М. Борн, М. Планк, В. Гейзенберг, К. Ф. фон Вейцзекер, П. Иордан и другие известные физики неоднократно объявляли, что наука будто бы не противоречит религии». Но Шахнович только начал бесконечный список тех верующих ученых[6], которые соединяли в себе великие научные достижения с самой искренней верой в Бога и во Христа.

Очень хорошо говорил об этой «борьбе» науки с религией М. Ломоносов: « Создатель дал роду чел о веческому две книги. Первая  – видимый мир... Вторая книга  – Священное Писание... Обе обще удостоверяют нас не токмо в бытии Божием, но и в несказанных нам Его благоде я ниях. Грех всевать между ними плевелы и раздоры». Наука и религия «в распрю прийти не могут... разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду восклеплет»[7].

В-третьих. Вера одних ученых в небытие Бога, других – в Его бытие, однозначно говорят о том, что не научные знания решают этот вопрос.

В-четвертых. Как уже было сказано, бесконечность познаваемого мира, и вечная ограниченность человеческого знания о нем ясно говорят о принципиальной невозможности науки отрицать бытие Бога. И потому, в частности, «научный атеизм» оказывается несостоятельным именно с научной точки зрения.

Всё это красноречиво свидетельствует о надуманности самой идеи противостояния религии и науки.

4. «Бога никто не видел»