Текст книги "Послание пилигрима"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Я закончил есть, забрал контейнер с едой для любимой и отправился домой. Нуви появилась часа через два, она имела весьма утомленный вид, и сразу ушла принимать душ, а я поставил разогревать ее ужин. Завтра нас ждал выходной день, прогноз синоптиков обещал отступление морозов и солнечную погоду без ветра. Мы запланировали активный отдых на свежем воздухе, желая покататься на лыжах и санях.

Ульбик по традиции всех научных городков, имел прекрасный, ухоженный парк. Вернее, городские власти сначала отмежевали огромный участок леса, непосредственно примыкающий к населенному пункту. Затем его площадь была расчищена и уже на облагороженной территории построены велосипедные и пешеходные дорожки, установлены фонари освещения и крытые беседки. В результате получился интересный природно-городской ландшафт, где стеной стояли высоченные сосны и ели, под которыми располагалась грамотная садово-парковая инфраструктура. У дорожек были отсыпаны широкие обочины, по которым зимой накатывали лыжню. В пунктах проката, желающие подбирали по размеру лыжи с ботинками, и шли кататься по многочисленным маршрутам. По пути встречались белки и разнообразные пернатые, а следы на снегу свидетельствовали о присутствии здесь и других жителей леса. Лесной воздух выгодно отличался от городского, он был насыщен запахами хвойной смолы, древесной коры, и даже высохшие стебли трав, добавляли пряную, подбитую морозцем нотку. А еще отдыхающих покоряла необыкновенная тишина, которая нарушалась лишь звонкой дробью дятла да людскими криками.

Вдоволь нагулявшись по лесным тропинкам до приятной усталости в теле, мы сдали обратно спортивный инвентарь и захотели перекусить. В парке имелось несколько кафе, с открытыми террасами, где на углях готовили блюда на любой вкус. Мы заказали мясо на ребрышках, луковый салат и горячий чай. После обеда, кровь снова разогнала тепло по жилам, и захотелось еще выплеснуть физической энергии. Сквозь парк проходил довольно глубокий овраг, через который было переброшено несколько пешеходных мостиков. Частично склоны были расчищены и на них устроено несколько санных спусков – отдельно для детей, для взрослых, и совсем уж крутой для любителей экстрима. В прокат выдавались пластиковые поддоны с ручкой, на которых все желающие скатывались с горок. Непрерывно работали подъемники, достаточно было запрыгнуть на сиденье, и механизм доставлял тебя наверх. Кругом стоял звонкий смех и визг детей. Мы с Нуви накатались до того, что некоторые части тела уже откровенно побаливали от подпрыгивания по ледяной поверхности. Вдоволь надышавшись бодрящим лесным воздухом, усталые и счастливые мы вернулись домой.

Там нас встретил неутомимый телеприемник. Он известил, что места повреждения газопроводов в Румоне были осмотрены специалистами, и эксперты вынесли однозначное заключение о преднамеренном подрыве инженерных сооружений. В обоих местах труба выходила из земли на воздушный участок перехода, в первом случае через глубокий овраг, во втором, через небольшую речку.

Военная контрразведка генерала Мхича быстро нашла ценного свидетеля из числа местных жителей. Ночной порой мужчина перевозил на тракторе уворованный стог сена и заметил в стороне фары стоящих автомобилей. Ночному добытчику было чего опасаться, он даже передвигался с выключенными огнями, ориентируясь под светом звездного неба. Завидев неладное, он тут же заглушил двигатель, вылез из кабины, и хорошо зная местность, потихоньку приблизился к подозрительному месту. Там он разглядел два автомобиля повышенной проходимости и группу неизвестных людей, они были вооружены и имели экипировку военного образца. Лихой тракторист запомнил даже фамилии, по которым командир обращался к своим подчиненным и раздавал указания. Регистрационные номера машин были специально замазаны грязью, но на дверцах имелись большие порядковые цифры, которые обычно присваивают технике в одном подразделении. Наш разведчик благоразумно удалился и стал дожидаться, когда эти люди уедут, так как слышал постоянные призывы поторапливаться. Наконец они завели моторы, отъехали метров триста и опять встали. Прошло минут пять, затем грянул взрыв, а следом задрожала земля, и ослепительный факел взметнулся в небо. После такого фейерверка с иллюминацией, ночной любитель приключений, забыв про трактор и про сено, опрометью кинулся в родное село. Забежав домой, он, прежде всего, выпил изрядную порцию домашнего вина, пытаясь заглушить волнение и дрожь в членах. Затем, когда уже все село проснулось от огненного зарева и высыпало на улицу, он присоединился к землякам, стараясь не подавать вида, что знает нечто большее про все случившееся.

Днем, на нескольких машинах под флагом Легазеи, в село приехали военные контрразведчики и дознаватели, и стали искать владельца, брошенного трактора с тележкой, набитой сеном. Хозяин нашелся быстро, он уже протрезвел, и с хитростью сельского жителя заявил, что его трактор угнали этой ночью. Немногословный пожилой капитан пальцем показал на руки врунишки, и сделал стряхивающий жест над своим ухом. Дознаватель все понял, открыл специальный чемоданчик и электронным сканером снял отпечатки пальцев у мнимого потерпевшего. Потом сравнив с отпечатками, взятыми с рычагов трактора, выразительно кивнул старому вояке с двумя наградными планками на груди. Парня взяли в оборот, и уже через пять минут знали имена ночных незнакомцев и бортовые номера их машин.

Потом подключился генерал Мхич, и после серьезного нажима, власти Румона предоставили ему списочный состав интересующих его воинских частей. Выловив из массива фамилий похожие совпадения, группа контрразведчиков на трех вертолетах вылетела к месту расположения одного специального подразделения. Мхич во избежание ненужных эксцессов, принудительно доставил в свою ставку министра обороны Румона, главу полиции и руководителя спецслужбы. Сидя в компании заложников, он вел милую беседу и ждал доклада своего заместителя, возглавившего поиск исполнителей громкой диверсии.

Операция отличалась внезапностью, так как при вводе контингента Легазеи, всем воинским частям Румона от своего же министра обороны был разослан следующий приказ:

«Не оказывать противодействие силам соседнего государства. Личному составу оружие выдавать только для несения караульной службы. Авиации отключить наземные радары и не подниматься в небо. Всем родам войск прекратить боевое дежурство и заниматься только охраной объектов».

Вертолеты зависли над плацем, два борта приземлились, третий барражировал в воздухе для прикрытия. Бойцы группы захвата проникли в штаб, нашли командира батальона и соединили его по мобильной связи с министром обороны Румона, который велел выполнять все указания контрразведчиков. Указания были простые – предоставить к досмотру машины с уже известными бортовыми номерами, и вызвать к командиру военнослужащих с искомыми фамилиями. В автомобилях дознаватели сняли отпечатки пальцев со всех поверхностей и изъяли содержимое багажников. Явившимся по вызову, был задан один вопрос, кто минувшей ночью возглавлял их группу, они назвали имя офицера, которого на территории батальона контрразведчики не смогли разыскать. Тогда командира части и его отличившихся подчиненных препроводили в вертолеты, после взлета на них надели наручники и провели допрос с пристрастием.

Выяснилось, что командир данного спецподразделения подчиняется министру обороны, но приказы ему имеет право отдавать непосредственно сам главнокомандующий, коим является премьер-министр страны. Распоряжение о проведении диверсионного акта передавал, специально прибывший для этого адъютант Шаора, командир лишь настоял на письменном оформлении команды. Посланец собственноручно изложил на бумаге приказ главнокомандующего, после чего командир предусмотрительно запер важный листочек в сейф. Далее он сформировал две группы, которые под покровом ночи, успешно выполнили боевое задание, о чем было доложено адьютанту условным сигналом по обычной связи. Военнослужащие подтвердили показания командира своими объяснениями, как непосредственные исполнители операции.

Конечно же, в новостном выпуске того дня, всех подробностей нам не сообщили. Для полноты описания картины я сразу включил сюда детали, которые появились позднее в материалах других источников информации. К такому приему в своем послании я намерен прибегать и дальше, чтобы не возвращаться по нескольку раз к одной и той же теме. Почему я стремлюсь к целостному и подробному освещению отдельных эпизодов? Потому что некоторые события, происходившие на противоположных континентах, так смогли повлиять на общий ход истории, что кое-кто решил навсегда покинуть нашу планету, и меня с Нуви это коснулось самым непосредственным образом. Однако не стану забегать вперед и продолжу последовательное изложение с привязкой к текущему времени.

После лыжной прогулки и катания с горок, тело просило покоя и отдыха, и даже обилие остросюжетных новостей не смогло противостоять угасанию сознания. Я уснул крепчайшим сном, и только утреннему сигналу будильника удалось меня разбудить.

Мы выполнили утренний ритуал с умыванием, завтраком, макияжем, одеванием и походом до остановки магнитной дороги. Я провел в отделе селекторное совещание, где Енжи доложил, что вчера прибыл и был разгружен теплообменник, сегодня планировалось смонтировать его на стенде и состыковать с общей конструкцией энергоустановки. Мы с Цидди и другими парнями забрали с ответственного хранения шесть М-генераторов и вывезли их на испытательный комплекс. Там уже полным ходом шел монтаж теплообменной части, мы же обязаны были разместить четыре устройства глюонной механики вокруг реактора и два на теплообменнике. Работая на камере реактора, мы никому не мешали. Сферы надо было закрепить на предусмотренных местах, затем соединить между собой и центральным процессором оптоволоконными кабелями. Цидди опять корпел на щите управления, подключая в единую систему все исполнительные элементы.

От прилива чувств, мне захотелось взглянуть на наше детище со стороны, для этого я забрался на технический карниз главного корпуса и уже оттуда сделал несколько фотоснимков энергоустановки. Сверху, на расстоянии, она напоминала космический корабль, который готовят к старту. Люди копошились на разных уровнях стенда, паутина из технологических магистралей и кабельных линий обвивала это создание.

Еще около недели мы потратили на окончательную доводку всех систем и проверку работоспособности каждого узла в отдельности. Затем провели комплексное тестирование, имитацию рабочих режимов, моделирование различных нарушений и отказов. Наконец-то, были сданы и подшиты все протоколы испытаний, в стендовом журнале оставлены заключительные записи всех специалистов. Еще два дня ушло у меня на ознакомление с этими документами и согласование формальных вопросов.

И вот наступил тот самый момент, который мы все приближали. Я как руководитель проекта должен был вынести решение о готовности к проведению натурных испытаний термоядерной энергоустановки с условным обозначением «А1». Я отправил итоговое заключение по закрытой электронной почте на подпись доктору Престу. Через минуту зазвонил телефон:

–Говорит Прест. Шелт, я визирую твой документ с указанием «приступить через двое суток». Пройден большой путь, и перед столь важным этапом важно не суетиться, да и люди устали, поэтому сделайте паузу. Даю вам два дня. Отдохните, соберитесь с мыслями, еще раз проверьте то, что вызывает у вас сомнение или неуверенность. Программу испытаний я тоже подписал. Удачи вам, и передай всем от меня благодарность за проделанную работу.

Так мы и поступили. Всем был объявлен один день отдыха, второй день мы использовали для приведения в порядок всех рабочих мест. Я решил просто посидеть дома и успокоить возбужденные нервы.

Всепроникающие новости огласили добровольную отставку премьер-министра Румона Шаора. Его обязанности согласно конституции, начал исполнять спикер парламента, он же объявил о дате проведения внеочередных выборов депутатов. Кроме того, Шаор отказался включать свою кандидатуру в список партии, в которой он состоял. Видимо, власти Легазеи сумели убедить, что возвращаться в политику ему пока не следует. Ранее, на неделе, различные информационные агентства заподозрили руководство страны в организации совершения диверсионных актов на газопроводах. И по странному совпадению, именно в эти дни погиб в автомобильной аварии адъютант Шаора.

Предвыборный расклад становился весьма благоприятным для полковника Чевары, его имя олицетворяло стремление к восстановлению суверенитета и очищение властных этажей от коррупции. Оппозиционные партии до сих пор строили свою борьбу за избирателя на критике действий бывшего премьер-министра Шаора и его команды. Теперь, когда их противник покинул политическую площадку, исчез и объект для критики, а вместе с ним испарилась актуальность оппонентов. Удачливый Чевара, за несколько дней зарегистрировал новую политическую партию под обещающим названием «Возрождение». Затем склонил мелкие партии к слиянию в предвыборный блок под этим же названием и с собою во главе. Телевидение и другие средства массовой информации, почуяв реального претендента на высшую власть в стране, принялись агитировать население в его поддержку, и уже не жалея красок, расписывали образ защитника всех и вся.

Мировое сообщество стало понемногу успокаиваться, приветствуя открытую и честную кампанию выборов, куда были приглашены в качестве наблюдателей все международные организации. В этот момент, неожиданно для всех, власти Легазеи провели учебные пуски баллистических ракет. Одна стартовала из шахты подземного базирования, вторая с борта подводной лодки, третья с наземной передвижной установки, все головные части упали в заданном районе океана. Политики всех стран расценили это, как угрожающую демонстрацию силы, направленной для предостережения мирового сообщества, пытающегося выдавить контингент войск Легазеи из Румона. Посыпались обвинения лидеров государств, в проведении президентом Жовалом агрессивной политики и несоблюдении международных норм права. Министр обороны Легазеи в свою очередь невозмутимо заявил, что плановые пуски проводились по его команде, дабы точнее оценить ресурсные параметры, связанные с длительным хранением компонентов ракетного топлива.

8 глава. Натурные испытания.

Я неоднократно пытался представить этот знаменательный день в своем воображении. Каждый раз мне рисовалось, что это будет чрезвычайно волнительное и даже отчасти торжественное событие.

И вот я стою на щите управления испытательного комплекса, рядом со мной находятся еще несколько человек. Большее количество сотрудников просто не поместилось бы тут, и они томятся в других помещениях, готовые в любую секунду придти нам на помощь. Я ощущаю, как в моей груди тревожно стучит сердце, но голова абсолютно спокойна и холоден рассудок. Цидди уже выдал исполнительную команду центральному процессору, и теперь все вершится без нашего вмешательства. Идет выполнение программы, в которой все расписано и все предусмотрено, нам остается только анализировать ход процесса и комментировать происходящее.

А происходило следующее. На первом этапе испытаний проводилось слияние микропорций свободных протонов и ядер изотопа бора-11, так мы отрабатывали режимы всех систем и тренировали М-генераторы, которые управляли глюонными цепями и сетями. Впервые синтез легких ядер осуществлялся по нашему методу. Глюонная сеть, захватывая протоны и ядра бора, ориентировала их в пространстве, сближая между собой на такое расстояние, при котором преодолевались силы отталкивания одноименных зарядов и происходило слияние. Система нуклонов теряла часть своей массы, равную энергии связи, в результате высвобождалась значительная энергия сильного взаимодействия. В итоге рождались альфа-частицы гелия-3 и огромное количество тепловой энергии. До сих пор подобные реакции проводились в тороидальных камерах в раскаленном до сотен миллионов градусов плазменном шнуре, где в результате теплового движения происходило хаотическое столкновение легких ядер. При этом способе, затраты энергии на поддержание плазмы были колоссальны, а малый процент успешно прореагировавшего вещества, требовал постройки реакторов исполинских размеров, чтобы обеспечить незатухающую реакцию синтеза.

Впервые, на нашей планете, на нашей термоядерной установке протекал синтез легких ядер с помощью управляемых глюонных сетей. Порции горючего постепенно увеличивались, поток раскаленных частиц, проходя через МГД-генератор, вырабатывал электрическую энергию. Система преобразования остаточной энергии в теплообменнике пока справлялась, однако мы еще были далеки от уровеня непрерывной реакции синтеза. Первый этап испытаний подразумевал порционное введение горючего, от малых доз до, максимально возможных для данной конструкции. Одновременно мы следили за энергетическим балансом и утилизацией тепловой энергии в третьем контуре установки. При критическом разогреве зоны теплообменника, когда теплосъем циркулирующим жидким натрием стал бы недостаточным, в работу должна была включиться система аварийного охлаждения инертным газом. И уже в самом крайнем случае, на выходе теплообменника, открылось бы сопло, и горячие газы просто выбросились бы за пределы здания в атмосферу. Продуктом слияния «безнейтронной» реакции в нашем случае был гелий-3, то есть в таком выхлопе радиоактивность условно отсутствовала.

К концу первого дня испытаний мы уже начали иметь положительный энергетический баланс, то есть мгновенное производство энергии превысило затраченное ее количество. Доля электрической части была еще мала, так как для эффективной работы магнито – гидродинамического генератора требовался поток газов определенной плотности, но в сумме с тепловой ее частью коэффициент полезного действия уже был положительным. Самое главное мы доказали практическую осуществимость реакции синтеза легких ядер с помощью глюонной технологии. Программа испытаний была приостановлена на ночь, и мы разъехались по домам в самом прекрасном настроении.

Нуви с работы добралась раньше меня и ждала за столиком в кафе.

Мы поужинали и пошли по зимней аллее домой, по дороге она негромким голосом меня спросила:

–Шелтик! Можно говорить, никто нас не подслушает?

Мы дружно оглянулись по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет рядом, и заговорщическим тоном начали обмениваться информацией:

–Говори, никто не услышит!

–Шелтик! Мы начали применять новую технологию на подопытных животных. Оператор такой установки из вашей лаборатории, назвал ее системой физических воздействий. Мы все просто в шоке от ее возможностей! Сканирование этими лучами живого организма, позволяет диагностировать любые отклонения от нормы, одновременно можно взять образцы клеток на анализ. Эти лучи или нити, как их правильно называют?

–Цепи. Хотя, как тебе удобно, так и называй!

–Так вот! Эти лучи создают корпускулу и заключают в нее образцы исследуемых тканей, после чего выводят наружу из организма без каких-либо ранящих воздействий! В короткое время мы можем их изучить и поставить диагноз заболевания. Тут же можно внести в любой участок тела лекарственное вещество с микроскопической точностью дозировки. Не надо ничего глотать и вкалывать, воздействие препарата происходит моментально, так как вводится непосредственно на клеточном уровне!

–Нуви, а как эти самые лучи определяют – здоровая или больная клетка находится перед ними?

–Все живые клетки организма непрерывно колеблются с определенной частотой, у поврежденных клеток частота колебаний отличается. Кроме того, наиболее значимой частью клетки является молекула ДНК, ее в первую очередь пытается восстановить живой организм. Этим занимаются специальные молекулы-ферменты, которые непрерывно движутся взад-вперед по спиральной молекуле ДНК, вращаясь при этом с чудовищной скоростью порядка миллиона оборотов в минуту. При этом они успевают обнаружить несоответствия, возникающие от повреждений в двойных параллельных спиральных цепях и соединяющих их мостиках. Вырезают из них поврежденные нуклеотиды и меняют на новые – запасные, «правильные» основания. Жизненно важные ферменты, а их в клетке насчитывается несколько тысяч видов, непрерывно изготовляются в десятках тысяч рибосом по образцам, поступающим с транспортными РНК-молекулами – копиями генов, в темпе одна молекула белка за секунду в одной рибосоме. Одновременно происходит выбраковка испортившихся молекул ферментов-белков и замена их на новые, с последующей разборкой забракованных, на сотни тысяч фрагментов. После чего исправные фрагменты используются для новых синтезов, а поврежденные опознаются и «сжигаются» в митохондриях для питания клеток энергией. Тебе понятен смысл того, что я говорю?

–Да, любимая! Я просто не предполагал, что мы так сложно устроены!

–Так вот! Признаков неправильной работы клеток организма предостаточно. Мы сейчас планируем написать унифицированную программу, которая бы оценивала все эти параметры и позволяла рядовому врачу на установке из вашей лаборатории, поставить правильный диагноз и назначить лечение. Несколько сеансов лекарственной терапии за два-три дня будут излечивать в будущем девяносто процентов людей! Окупятся все затраты на изготовление подобных систем, ведь временная нетрудоспособность больного человека, сократится на порядок. Я пока не могу описать тебе применение этого метода при хирургическом вмешательстве, но даже только замена скальпеля на всепроникающий луч, способный отделять молекулы между собой, уже снизит травматическое воздействие на ткани пациента.

–Нуви. Ты всерьез считаешь, что скоро системы глюонной механики выйдут из лабораторий, и будут иметь серийно производимые образцы?

–Не сомневаюсь, дорогой! Ведь такая уникальная методика должна служить людям! Выгода применения огромна, трудно даже оценить, насколько повысится качество медицинских услуг, а впоследствии вырастет продолжительность жизни и ее трудоспособный период.

Я с большим скепсисом воспринял перспективу всеобщей доступности этих технологий в обозримом будущем, ведь проблема заключалась даже не в стоимости такого оборудования. Потенциальные возможности глюонных систем оказывались настолько революционными в иных областях науки, что обладание ими, прежде всего в информатике, энергетике, военной сфере, материаловедении давало серьезные стратегические преимущества перед странами, которые их не имели. И тогда в первую очередь, следовало бы исключить попадание таких технологий в распоряжение других государств, ограничивая любое их применение в гражданской сфере. Я считал, что глюонным технологиям суждено было проникать исключительно в закрытые и засекреченные сектора экономики и промышленности.

Прошло несколько дней. Следуя программе испытаний, мы все больше продлевали непрерывный режим работы энергоустановки, однако нас преследовали неоднократные срывы. Несколько раз давала сбой система преобразования остаточного тепла в третьем контуре, при этом срабатывало аварийное охлаждение и даже пару раз мы вынужденно сбрасывали раскаленные газы в атмосферу. Тогда по всей округе прокатывался рев, напоминающий звук самолетных турбин на форсаже, и стаи испуганных ворон долго кружили в небе. На первых порах чаще все-таки случался отказ глюонной системы отвечавшей за слияние ядер горючего. Операционной мощности М-генераторов и центрального процессора хватало, система управления страдала от недостаточно слаженного взаимодействовия элементов в целом. А здесь требовалась наработка навыков и со временем мы научились поддерживать непрерывность реакций синтеза в разных сечениях мощности. Постепенно выдрессировали и систему третьего контура, на последних этапах испытания мы могли несколько суток поддерживать работу энергоустановки в штатном режиме. При этом было достигнуто производство электрической мощности в диапазоне от пяти до сорока миллионов ватт. Питание глюонной системы первого контура полностью происходило от преобразования энергии рабочих газов на выходе установки.

Испытательный комплекс многократно посещал доктор Джад, всегда помогая дельными советами и предложениями. Побывали также с осмотрами Зивас, Нир, Кроуз и другие специалисты из нашей лаборатории. Проект «А1» состоялся только благодаря дружному вкладу усилий огромного количества профессионалов.

Близилась к концу программа испытаний, в завершение мы проверяли работу энергоустановки на максимальной мощности в течение суток. Оставалось пару часов до истечения этого срока, когда внезапно сработала аварийная защита и отключила процесс реакции. После детального осмотра, выяснилось, что исходящий поток альфа-частиц из камеры реактора прожег стенку трубы-инжектора и оплавил обмотки магнитопровода МГД-генератора. На замену поврежденного оборудования второго контура требовалось около недели, благо на складе у нас находилось еще два запасных комплекта. Это не было провалом, мы выяснили предельные возможности конструкции и убедились, что даже в аварийном режиме установка эффективно глушится, не допуская фатальных разрушений. У нас же появилось время для общего осмысления и составления отчета с описанием всех этапов испытания.

Я встретился с доктором Джадом в его кабинете, чтобы согласовать итоговую часть отчета. Джад находился в прекрасном настроении и его бас звучал особенно раскатисто:

–Шелт! Я думаю, директорат останется довольным. Мы на практике осуществили управляемую реакцию термоядерного синтеза с помощью глюонной технологии. Теперь проверенный метод нам предстоит реализовать при проектировании нового поколения промышленных реакторов. Что нам это дает? Во-первых, значительное повышение коэффициента полезного дейфствия. Во-вторых, отказ от плазменного шнура и самой тороидальной камеры, а это прямое снижение энергозатрат и уменьшение размеров реактора. В-третьих, использование в качестве горючего распространенного элемента бор-11, это сырье дешево, а его запасы неисчерпаемы. В-четвертых, данный тип реакции протекает без образования нейтронов и не разрушает конструкций реактора. В-пятых, процесс плавно управляется в широком диапазоне мощностей, это позволит оптимально загружать энергоблоки, в соответствии с суточными колебаниями потребления электроэнергии. Так, что наша лаборатория на несколько лет, будет загружена крайне полезной для всей экономики работой. Страна получит дешевую и безопасную электрическую энергию. Наши заслуги, надеюсь, будут оценены по достоинству. Шелт, отчего у тебя такой кислый вид?

–Это вам показалось. Я тоже в целом доволен результатом, но я уже думаю о том, как придать нашей, не особо компактной энергоустановке, более грациозный вид. Мы, безусловно, сделали важный шаг, но надо делать и следующий!

–Я тебя понимаю! Стремление к совершенству бесконечно! Шелт, ты меня знаешь, я, чем смогу – всегда помогу! Но сейчас, по окончании этого проекта, я забираю своих людей, так как у нас самих работы наваливается по горло. Тебе какая конкретно была поставлена задача? Что наши боссы ждут от тебя?

–В техническом задании проекта говорится о создании автономной энергоустановки, работающей по термоядерному циклу. Мне ставилась задача, построить компактный источник электроэнергии для питания мобильной системы глюонной механики. Источник мы создали, но пока он не компактный и не транспортабельный, и я вижу единственный путь, для преодоления его недостатков. Весь корпус энергоустановки должен выполняться с помощью глюонной технологии. Из атомов мы должны вырастить моноблок, в который будут встроены все необходимые системы. Мне представляется многослойный монолит из композитных сплавов с заданными свойствами, своей формой он должен напоминать раковину улитки. В центре камера реактора, далее инжектор с МГД-генератором и третий контур самый широкий – где полностью поглотится тепловая энергия выхлопа. На выходе установки допускается лишь наличие прохладного ветерка из чистого гелия. Все! Никаких навесных агрегатов, трубопроводов и кабелей! Все должно быть интегрировано в едином корпусе моноблока! Вот каким я вижу компактный и автономный источник, чтобы его небольшой грузовичок смог увезти! Доктор Джад, людей вы, конечно, забирайте, но сотрудничать с вами мы будем плотно, и вы к этому готовьтесь!

–Настырный ты, Шелт Тройз! Я таких уважаю, хотя и беспокойства от вас много! Ну что же, значит, вперед!

Я пожал крепкую руку Джада и поблагодарил за поддержку.

В течение короткого времени экспериментальная установка «А1» была восстановлена, но по существу она свою роль уже сыграла, в ходе испытаний, мы получили всю необходимую нам информацию. Я предоставил, итоговый отчет доктору Престу, затем мы обсудили дальнейшие наши шаги и приступили к проектированию энергоустановки, которая имела бы моноблочную конструкцию с полностью интегрированными рабочими системами. Для нее было определено условное обозначение «В1» с проектной максимальной мощностью в тридцать миллионов ватт.

9 глава. Следующий шаг.

Стены испытательного комплекса опустели. Изредка мы запускали установку «А1», чтобы опробовать какой-нибудь особый режим работы или новое техническое решение. Мой отдел в полном составе занимался разработкой проекта «В1». Сложность заключалась в том, что всю конструкцию целиком мы планировали изготовить при помощи глюонной технологии. Специально для нас начали строить камеру газостата огромных размеров, где мы рассчитывали вырастить все тело энергоустановки из отдельных атомов. Комбинируя их в нужной пропорции, в зависимости от того из какого материала должен был быть изготовлен тот или иной элемент, мы намеревались создать уникальный технологический продукт, не имеющий аналогов. Все системы и узлы нам предстояло интегрировать в цельный монолит конструкции, включая шины управления и всевозможные магистрали. Согласно разрабатываемым чертежам, установка «В1» должна была иметь вид спирально закрученной конструкции. Камера-реактор, в которой происходил бы синтез легких ядер, располагалась в центре. Далее сечение камеры, плавно расширяясь, превращалось в корпус МГД-генератора, где раскаленные газы, протекая меж его обмоток, отдавали бы часть энергии. Во внешней части этой огромной улитки тепловая энергия должна была окончательно преобразовываться в другой вид энергии и отводиться по глюонным жгутам в М-генераторы первого контура. Кроме того, мы добавили в схему еще один М-генератор, глюонная сеть которого охватывала весь корпус установки и оперативно снимала излишки тепла, стабилизируя общую температуру. Тем самым, исключался локальный перегрев систем и узлов и продлевался общий рабочий ресурс. Внешняя форма изделия напоминала плоский цилиндр с размерами около двух метров в диаметре и полутора метров высоты, что позволяло транспортировать установку на обычной грузовой машине. Для начального импульса, чтобы запустить процесс реакции синтеза было достаточно мощности автомобильного аккумулятора. Вот такие жесткие ориентиры были поставлены перед нами, и теперь весь отдел корпел над воплощением этих задумок в реальное устройство.