Текст книги "Послание пилигрима"

Автор книги: Алексей Бессонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Доктор Келав ждал, пока я прочту все бумаги, все это время он покачивался в кресле и правил какой-то отчет:

–Ну, что же, Шелт Тройз, теперь, когда статус-кво определен, нам надо выстроить порядок взаимоотношений. Дело общее и мы находимся в одной лодке, если один из нас будет вести себя неосторожно, есть риск перевернуться и утонуть обоим. Давайте коллега договоримся, прежде чем вы захотите вынести какие-то спорные вопросы наверх, не забудьте найти меня и предварительно обсудить ситуацию. Главное, конечно, результат, но все же, его можно достичь разной ценой. Выгорающие нервы и сердечные приступы нам не нужны! Вы, согласны со мной?

–Полностью, доктор Келав! Я готов соблюдать это условие.

–Шелт! Я не привык быть болванчиком в крупной игре. Я даю вам слово, что не раскрою тайну, которую вы мне доверите! Я физик, доктор наук, мы будем работать над одним проектом, я должен знать, что за волшебный луч изобретен группой северных ученых!

–Генерал Глос разрешил мне раскрыть эту информацию только вам и никому более! Так что, я надеюсь на ваше слово, доктор!

После предостерегающего вступления, я коротко разъяснил, как получаются глюонные цепи, как ими можно управлять, какими свойствами они обладают. Конечно, о некоторых способностях глюонной технологии мне пришлось умолчать, дабы не давать пищу для более проницательного понимания потенциальных возможностей нашего нового проекта. Но даже этим, я в достаточной мере удивил и восхитил своего нового босса, по окончании моей речи он трижды повторил фразу:

-Неужели? Неужели! Неужели это свершилось! Я был знаком с работами профессора Блаука в общих чертах, воспринимал их, как очередное теоретическое построение модели ядра. Я, конечно, допускал, что когда-нибудь в далеком будущем, человек обязательно овладеет энергией сильных взаимодействий. Но вот, пожалуйста – уже при моей жизни произошла научная революция! Неужели ученые овладели таким уровнем знаний! Вот это вы меня удивили Тройз!

Когда я покидал кабинет доктора, Келав продолжал удивленно качать головой, глядя в пустое пространство.

Вечером он мне позвонил и предупредил, что завтра утром меня отвезут на тридцать первую площадку, откуда запланирован вылет военно-транспортного самолета на авиабазу, находящуюся за Ульбиком. Обратный рейс должен был выполняться через двое суток, на нем предписывалось доставить в Тео энергоустановку. Насколько я понимал, именно на этой военной базе доктор Зивас проводил свои эксперименты с глюонными цепями. После звонка я сходил на море искупаться, в гостинице собрал сумку с вещами, позвонил Нуви и пообещал, что скоро приеду на пару дней.

Рано поутру сержант Сной забрал меня возле комендатуры и за полчаса домчал на авиабазу, в терминале для гражданских лиц я предъявил документы, мне велели ожидать объявления в накопителе на улице. Атмосфера аэродрома была насыщена упругими колебаниями, которые издавали десятки разогревающихся турбин. Необъяснимая восторженная тревога рождалась в груди при виде взлетающих военных самолетов. Мимо накопителя шествовал очередной экипаж, пилоты кликнули мою фамилию, я поднял руку и примкнул к ним. Микроавтобус защитного цвета подхватил нашу команду и увез на край поля, где на стоянке громоздились туши транспортных самолетов. Одна из этих машин дождалась своих повелителей в нашем лице. Мы поднялись по трапу, я занял место в небольшом пассажирском отсеке, пилоты скрылись за дверью кабины управления. Долго ничего не происходило, потом где-то что-то протяжно завыло, и начали по очереди запускаться турбины. Мы еще какое-то время прогревались, выруливали, ожидали очередь перед взлетной полосой и, наконец, после тяжелого разбега оказались в воздухе. Это был мой первый полет на военном самолете, который в отличие от гражданских бортов, проходил не слишком комфортно, зато тут всем телом хорошо ощущался принцип плавания по воздуху. Восемь часов мы провели в небе, обедали солдатским пайком, спать было можно, но неудобно, в общем, к моменту посадки я оказался изрядно утомлен этим перелетом.

С военной базы меня отправили в Ульбик на штабном автомобиле с двумя офицерами в качестве телохранителей. За наземную часть операции отвечал командир части, он не хотел получить никаких неожиданностей от меня, поэтому и принял такое решение. Также он велел звонить ему в любое время суток, лишь бы быстрее расправиться с отправкой важного груза. В сопровождении этого конвоя я и был доставлен в объятия, моей ненаглядной Нуви.

Утром я получил временный пропуск на территорию научного центра, после обмена приветствиями и комплиментами с Олси вошел в кабинет доктора Преста. Мы сразу перешли к обсуждению технических моментов, энергоустановка уже была выведена из работы и отключено управление, ее оставалось поместить в транспортный контейнер и доставить на военный аэродром. Кроме того, я должен был забрать М-генератор новейшей модели третьего технологического поколения, где в одной сфере диаметром в один метр находилось восемнадцать нейтронно-мезонных структур и запас глюонных цепей для их работы.

Прест поинтересовался последними новостями, отметил мой бронзовый загар, спросил о бытовых условиях жизни на удаленной площадке. Я рассказал ему что знал и после небольшой паузы, задал прямолинейный вопрос – смог бы он отпустить кого-либо из сотрудников своей лаборатории, если те захотят перевестись ко мне на работу в Тео. Прест помолчал и ответил в том роде, что он, конечно, не будет препятствовать персональной карьере подчиненных. Однако я был обязан предупредить вероятного кандидата о режиме секретности, связанном с данным проектом, а также возможных ограничениях в свободе передвижения и выборе работы в дальнейшей жизни. Я сообщил, что намереваюсь переговорить с Рузом и Цидди, доктор лишь развел руками и грустно покачал головой.

Руз брат Кроуза, казался мне одаренным и целеустремленным молодым человеком, многие предложения по совершенствованию М-генераторов принадлежали именно ему, однако за свой сложный, неуживчивый характер он воспринимался окружающими, как высокомерный зазнайка. Я видел, что ему присущи черты эгоистичного индивидуалиста с нарушенной коммуникабельностью, он и общался только с теми, кто, по его мнению, был достоин общения с ним. Зато его цепкий ум мог погрузиться в решение проблемы без остатка, он буквально болел, если не мог найти искомого результата. Такой личности, наверняка, льстило бы сознание того, что он принадлежит к группе избранных и занимается суперсекретными вещами.

С Цидди мы плотно сработались во время создания энергоустановки, я понял его натуру достаточно хорошо. В душе он был авантюристом, способным на довольно рискованные поступки, оставаясь при этом рассудительным профессионалом. Он обладал талантом искусного программиста и спешил покорять высоты ремесла. Однако после выполнения задания энтузиазм Цидди быстро остывал, и его приходилось буквально заставлять, чтобы он что-то поправил или улучшил. Ему становилось неинтересно – он считал, что этап пройден и нет смысла ковыряться в мелочах, ведь любая программа имеет недостатки или «дырки», как он любил выражаться. Вообщем, Тео предоставлял возможность этим молодым парням реализовать себя в полной мере.

Когда я поочередно встретился с ними и приватно поговорил о новом месте работы, Руз и Цидди, выслушав меня, обещали завтра выдать свой ответ. На следующий день я от обоих получил согласие. К вечеру контейнеры с энергоустановкой и М-генератором, в сопровождении охраны переместились на военную базу под Ульбиком. Транспортник, на котором я сюда прилетел, ожидал нас на дальней стоянке, техники перегрузили и закрепили ценное оборудование, я занял место пассажира, и мы стали готовиться к взлету. Всю обратную дорогу я дремал, меняя только положение затекших частей тела. Садились мы в предрассветной заре, нас ожидал кортеж из машин охранения и мощного тягача с платформой. Платформа предназначалась для перевозки танков, и на нее могло уместиться в пять раз больше того, чем нам требовалось. По приезду на шестьдесят вторую площадку, нам указали на самый дальний ангар, где мы сняли и разместили свои контейнеры. Ворота ангара при мне были заперты и поставлены под охранную сигнализацию. Стояло раннее утро, до начала рабочего дня оставалось целых три часа, я попросил отвезти меня в гостиницу. Добравшись до номера, я вдруг ощутил, что совершенно не выспался, а тело разбито от длинного перелета, ведь в Ульбике у меня тоже толком не было времени отдохнуть. Не в силах преодолеть обволакивающий сон, я повалился на кровать, и уже засыпая, отчаянно подумал, что кому потребуется – найдут меня по телефону.

Первым позвонил генерал Глос и спросил, почему я не сообщаю ему, что все прошло нормально. Я пробормотал, что было слишком рано, и я не хотел его тревожить, Глос предупредил, что при таких важных моментах, главное не созерцание снов, а своевременное владение информацией. Я доложил, что подыскал двух кандидатов в штат моей лаборатории, Глос попросил отправить ему по спецпочте фамилии и после того, как служба безопасности их проверит, он сообщит свое решение.

С Келавом я встретился после обеда, он вызвал к себе доктора Файта, и мы втроем до окончания рабочего дня занимались предварительной проработкой нашего проекта. Я был несведущ в деле построения космических аппаратов, и при детальном ознакомлении орбитальная станция оказалась очень сложной конструкцией. Она была напичкана системами жизнеобеспечения, электропитания, связи, небольшими двигателями коррекции орбиты и просто так взять, и внедрить внутрь нее термоядерную установку, было невозможно. Файт театрально закатывал глаза и хватался за голову от поступившего задания, ведь предстояло произвести полную перекомпоновку почти всех узлов и агрегатов. М-генератор следовало разместить в центре масс всего корабля, так как от присоединения глюонного жгута к поверхности планеты могли появиться динамические нагрузки, приводящие к потере устойчивости станции в пространстве. Пришлось пожертвовать жилой каютой, душевой установкой и мини кухней, подразумевалось, что рядом со станцией будет находиться пилотируемый челнок, и в его отсеках можно спать и принимать пищу, душ заменялся салфетками для обтирания.

Выше по тексту я лишь в общих чертах обрисовал масштаб возникших проблем. Более детальная их разборка превратила бы мое послание в научный трактат, чего я постараюсь избежать. Техническое задание из министерства обороны по данному проекту к нам еще не поступило, но это была простая формальность, мы уже знали в каком направлении надо прикладывать усилия и могли приступить к некоторым работам.

Орбитальная станция была перевезена к нам на площадку, и поднята на стапеля в монтажном корпусе производственной зоны. Таким образом, исключались ежедневные поездки нашего персонала за пределы объекта «Тео шестьдесят два», а саму энергоустановку и М-генератор могло видеть ограниченное количество глаз. Были приняты сверхжесткие меры по допуску работников, чтобы минимизировать количество причастных к данной операции.

Через несколько дней по спецпочте пришло техническое задание за подписью заместителя министра обороны генерала Кетца. Ничего нового оно не принесло, просто теперь мы имели на руках официальный документ обосновывающий нашу деятельность.

Летняя пора была в разгаре, под полуденным солнцем огромный монтажный корпус раскалялся так, что не справлялись системы охлаждения, и становилось трудно работать. Орбитальная станция покоилась на стапелях, где на верхних уровнях было особенно душно, люди изнывали от жары и допускали ошибки. Общим голосованием было решено сдвинуть рабочую смену на предрассветное утро, а в самое пекло прекращать работы.

Комендант Занд после неоднократных переносов срока окончания ремонта в моем коттедже, наконец, вручил ключи, и мы вместе осмотрели помещения. Мне был представлен двухэтажный просторный дом с центральным кондиционированием воздуха, в пяти минутах ходьбы до моря. Я остался доволен презентацией – в наличии имелась мебель и бытовая техника, в комнатах дышалось легко, лишь небольшой участок земли был неухожен и требовал человеческой заботы. Каждый вечер я старался выкроить время на морские процедуры – купание и солнечные ванны отлично снимали нервное напряжение и помогали поддерживать форму.

Когда к нам на площадку прибыли Руз и Цидди, их сразу разместили в отдельные квартиры, они быстро вошли в курс дела и начали активно помогать. Основной объем работ пока ложился на плечи других коллективов, мы не являлись специалистами по конструированию космических кораблей, мы ждали, когда распотрошат готовую станцию, и в нее можно будет интегрировать нашу энергоустановку. Первой задачей для нас на данном этапе стало проектирование коммуникаций от энергоустановки до М-генератора. Вторая задача выглядела сложнее – поскольку глюонные цепи неощутимы, невидимы, и не обнаруживаются средствами радиоэлектроники, необходимо было разработать метод их наведения на изучаемый объект. С геостационарной орбиты удаление до поверхности планеты составляет более тридцати тысяч километров, с такого расстояния применение оптических систем не обеспечивало требуемой точности, а лазеры и радиоэлектронные средства применять было нельзя из-за вероятного обнаружения противником. Траектория данной орбиты лежит в экваториальной плоскости и глюонный жгут протянутый к широтам, расположенным не на экваторе, находился бы под некоторым углом от станции к земле. Оставалось с помощью тригонометрических построений вычислять вероятную точку приложения глюонного жгута к объекту. Зная занимаемые координаты станции в космическом пространстве и точную длину выпущенной глюонной цепи по количеству «отмотанных» звеньев, можно было с хорошим приближением рассчитать искомую точку. На дальнем конце такого жгута раскидывалась глюонная сеть и «ощупывала» местность. На основании, получаемого по этому же жгуту сигнала, отображалась трехмерная картинка объекта, попавшего в соприкосновение с сетью. Изучая такую картинку можно было понять, что конкретно находится перед наблюдателем. Разработанную методику нужно было описать программными средствами и создать рабочее устройство наведения, удобное в пользовании для астронавтов. Вот эти две задачи попали в сектор ответственности нашей лаборатории, после того как доктор Келав добавил к нам пятерых сотрудников, работа у нас буквально закипела.

Еще через неделю позвонил генерал Глос и сообщил, что вопрос о переводе филиала института генной инженерии из Ульбика решен следующим образом. Тематика по созданию электроактивных полимеров и разработке боевых экзоскелетов, изымалась из плана работ института и передавалась в лабораторию «Тео двадцать пять» вместе с персоналом. Данное подразделение ранее занималось изучением воздействия космоса на организм человека. Если с помощью глюонных технологий, удалось бы сотворить человекоподобного робота пригодного для работы в условиях открытого космоса, такое достижение трудно было бы переоценить. Ведь неограниченное пребывание в опасной среде, нечувствительность к боли, отсутствие потребности в воздухе, пище и воде – являются весомыми преимуществами по сравнению с эксплуатацией живого человека. Этими аргументами военные чины и обосновали передачу столь перспективного направления под свое крыло. Для меня было важно то, что в скором времени мне предстояло воссоединиться с Нуви под крышей нового дома!

Прошел почти месяц, прежде чем моя любимая смогла перебраться в Тео. Я с гордостью принялся показывать ей наш отремонтированный дворец, Нуви пищала от восторга, такой дом ей виделся только в мечтах. Площадка номер двадцать пять, где предстояло работать Нуви, находилась на полуострове, в сорока километрах от нашей шестьдесят второй. Два раза в день от КПП отходил и приходил автобус, увозя сотрудников на «Тео двадцать пять», как оказалось, там трудилось много женщин, чьи мужья работали на «Тео шестьдесят два». Нуви назначили начальником отдела и руководителем проекта по созданию экзоскелетов и человекоподобных машин. По вечерам мы вместе ходили на море купаться, гуляли по берегу, разговаривали и не могли наговориться.

Нуви, между прочим, рассказала о том, на каком этапе находятся работы по ее тематике. Информация оказалась очень интересной, я, честно говоря, не придавал значения возможностям науки в этой области, вернее я не думал, что на этом направлении могут появиться какие-либо значимые для общества достижения. Еще в Ульбике, их сотрудники научились выращивать из электроактивного полимерного материала мышцеподобные структуры, сокращавшиеся от импульсов электрического тока. Добиться этого стало возможно благодаря применению глюонной технологии, также они освоили сборку конструкций из групп мышц и псевдоскелетных элементов. Их филиал в Ульбике переформатировали, часть персонала согласилась переехать в Тео, и теперь министерство обороны ставило перед ними более амбициозные задачи.

Было оформлено первое техническое задание на создание универсального робота-сапера, который в экстремальных условиях выполнял бы опасные для жизни операции, как-то разминирование, расчистка завалов, работа в условиях радиации и иной агрессивной среды. Были заданы весовые и габаритные характеристики для подобного существа, иначе его назвать нельзя, потому что со слов Нуви, больше всего этот робот напоминал насекомое. Четыре опорных лапы, две рукоподобные клешни, блок телеметрии, напоминающий голову и небольшой манипулятор в задней сфере, придавали аппарату сходство со скорпионом. Такой прообраз подсказала сама природа, функционал этого насекомого был идеально приспособлен для решения именно таких задач. Данный робот должен был весить не более восьмидесяти килограммов и пролезать в технологические отверстия, предусмотренные для проникновения человека. В общем, фантастика смело шагнула в реальную жизнь, удивляя скептически настроенных современников.

За всеми нашими заботами незаметно пришла осенняя пора, море постепенно стало прохладным, купались лишь отчаянные и закаленные смельчаки. Наше солнце днем еще пригревало в закрытых от ветра уголках, но на большее его энергии уже не хватало. Ну, и в сравнении с северным климатом, жизнь в Тео, конечно же, была комфортнее и легче. Не было нужды держать в личном гардеробе целый набор теплых и непромокаемых вещей, без которых в Ульбике и на улицу невозможно выйти. Зимние месяцы, по словам местных старожил, не сильно отличались от осенних, тогда на несколько дней могли задержаться холодные ветра и заморозки на почве, снег и тот выпадал не каждый год. Мы с Нуви привели в порядок небольшой участок земли вокруг дома, соорудили клумбы, посадили несколько декоративных деревьев и кустарников, остригли засохшие ветви, подрезали траву. Так я получил первый опыт работы с садовыми растениями, и эта возня, где я дарил жизнь новым представителям флоры, мне понравилась.

Посреди этой идиллии раздался звонок от генерала Глоса:

–Шелт, привет! Возникло неотложное дело на Севере! Выезжай на «Тео тридцать один», там тебя ждет спецборт, встретимся в Ростау!

11 глава. Таинственная сеть.

От момента получения странной команды и до посадки самолета, я голову изломал в предположениях о том, что могло случиться в Северном научном центре. Мы приземлились в столичном аэропорту, где ко мне подсели генерал Глос, и капитан Дорд, тот самый офицер из военной разведки, что присутствовал на совещании в министерстве обороны. Однако они сами ничего не могли пояснить, Глос лишь заметил, что для него вся эта история началась со звонка от Преста. Где доктор уклончиво сообщал, что появились обстоятельства чрезвычайной важности, которые он может доверить только при личной встрече. Мы взлетели и почти всю дорогу беседовали с Глосом, он задавал много вопросов по нашим работам в Тео, я удивлялся его дотошности даже в мелких деталях, чувствовалось, что генерал имел хорошее техническое образование и разбирался во многих областях науки. Капитан Дорд сначала прислушивался к нашей беседе, но потом задремал, а мы увлеченно проболтали до самого прибытия на авиабазу под Ульбиком. Затем нас перевезли на армейской машине в Северный научный центр и вот, отыскав глухое помещение в опытно-испытательном корпусе, мы расселись на принесенные стулья и, сгорая от тревожного любопытства, приготовились слушать. Кроме нашей прилетевшей троицы в комнате находились доктор Прест и доктор Зивас, Прест попросил подождать спешащих сюда профессора Лендера и доктора Ваалда. Генерал Глос закатил вверх глаза и что-то сдержанно прошептал про себя. Вскоре появились запыхавшиеся от быстрой ходьбы наши ученые. Дорд попросил нас выключить мобильные телефоны, затем достал прибор для обнаружения радиоэлектронных устройств и проверил им все помещение. После чего обошел каждого из нас и на секунду замер возле меня, внутренне я напрягся и поправил на руке часы с «жучком» – подарок моего отца. Дорд отрицательно мотнул головой и подал знак Глосу, что можно начинать. Прест откашлялся и несколько утомленным голосом начал обрисовывать ситуацию:

–Коллеги! Вы, наверное, в курсе, что в лаборатории доктора Ваалда продолжительное время ведутся работы по созданию цифровой копии человеческого разума. В серии опытных работ, методом нейронной модуляции осуществлялся последовательный перенос информации из всех отделов мозга на процессоры из нуклонных чипов, однако, длительное время не удавалось отсканировать один участок мозга. Высказывалось даже предположение, что доступ к нему закрыт какими-то неведомыми доселе защитными силами организма. После долгих споров и колебаний рабочая группа Ваалда решилась применить глюонную технологию для изучения данного вопроса. Три дня назад мы провели доскональное обследование добровольца-испытателя с помощью нашей установки. При первом же объемном сканировании проблемного участка мозга мы обнаружили слабо-натянутую одиночную глюонную цепь, прикрепленную к данному массиву клеток-нейронов. Чтобы исключить все вероятные ошибки мы несколько раз повторяли сканирование и даже поменяли само устройство физического воздействия. Результат получался один и тот же – фиксировалось постоянное присутствие одиночной глюонной цепи! Причем, вектор ее натяжения был направлен вниз, грубо говоря, в глубинные слои земли! Более того, я сам, доктора Зивас, Ваалд и уважаемый профессор Лендер изъявили согласие и добровольно легли под устройство сканирования! Результат ошеломляющий! У всех нас, присутствует одиночная глюонная цепь, натянутая почти вертикально вниз! – при этом доктор Прест указательным пальцем потыкал в пол под своими ногами.

Генерал медленно освободил форменный галстук и расстегнул ворот рубашки, затем встал и подошел вплотную к доктору Престу:

–Что вы хотите этим сказать? Как можно было незаметно прикрепить к вам эти глюонные ниточки? Получается, что кто-то на нашей планете овладел данными технологиями вперед нас, и теперь контролирует ваши головы?

Прест отчаянно замахал руками:

–Нет-нет, что вы – это исключено! Техника сильных взаимодействий никем кроме нас не освоена! Мы предполагаем, что вероятный надзор организован представителем не нашей цивилизации, а иной, еще неисследованной и непознанной силы! Повторяю, цепи натянуты вниз, вглубь планеты!

Глос усиленно потер лоб и нервно воскликнул:

–Вот за что мне нравится ученая братия! С вами никогда не соскучаешься! Кем же этот «некто» может быть? Имеется хоть какое-то объяснение?

–У профессора Лендера есть на этот счет интересная гипотеза. Не знаю, как вы ее воспримите, но меня она убедила по всем пунктам! Возможно, все прозвучит слишком фантастично, зато в рамках этой научной работы хорошо и без противоречий объясняется устройство мироздания. Прошу вас, профессор!

Лендер кивнул седой головой, и остался сидеть, он только слегка отодвинулся, чтобы его было лучше видно:

–Тут коротко не получится, сама тема поистине, грандиозная! Итак, начнем! Сегодняшний прорыв в развитии информационных технологий, позволяет сделать прогноз по их дальнейшему совершенствованию, а также оценить влияние на прогресс всей цивилизации. Уже сейчас, переход от молекулярно-ионной обработки информации мозгом человека, к атомно-электронным цифровым вычислительным машинам, то есть компьютерам, позволил примерно на десять порядков повысить быстродействие и объём памяти. Ещё на десять порядков становятся мощнее процессоры, состоящие из организованных соответствующим образом, огромных ядер атомов нейтронно-мезонных структур, которые мы недавно научились создавать. Дальнейшим шагом, в развитии цивилизации, после освоения и широкого использования сильных взаимодействий, должно стать создание кваркониево-глюонных цифровых вычислительных машин. Это ещё примерно на десять порядков повысит показатели и вследствие громадной прочности кваркония, сделает их практически неуязвимыми и абсолютно надёжными. Такие устройства способны выдерживать нагрев в триллионы градусов и могут быть разрушены, только при попадании в чёрную дыру, а погибнут лишь при очередном коллапсе Метагалактики.

Глос приподнял руку и спросил:

–Вы считаете, что проблема неразрывности кварковых связей может быть преодолена?

Профессор глотнул воды, прочистил голос и невозмутимо продолжил:

–Большинство мировых ученых, до сих пор уверены, что даже глюоны нельзя отделить от связей с кварками. Однако мы научились это делать, и я надеюсь, что явление конфайнмента будет когда-нибудь преодолено, впрочем, мы отвлеклись, позвольте, я продолжу! Так вот! Физическая жизнь человека, увы, ограничена болезнями и старением, поэтому дальнейшее развитие цивилизации должно будет пойти не по пути продления жизни биологического организма, а по пути сохранения его разума в ином формате. Да-да, именно так! Единственный вариант преодоления смерти, заключается в создании полноценной цифровой копии мозга отдельного индивидуума! Подобная математическая модель, должна включать в себя, накопленную за всю жизнь сумму знаний, воспоминаний, умений и способностей. Это возможно при переносе данной модели в долговечный «кибернетический организм», снабженный сенсорами, средствами коммуникаций, исполнительными механизмами для выполнения работ и источником энергии. Такой «киборг», изготовленный из долговечных кваркониевых материалов, и имеющий систему саморемонта, может «жить» тысячи или даже миллионы лет. Смею предположить, что представители древней высокоразвитой цивилизации после окончания биологической жизни, смогли создать свои цифровые копии и продолжить информационную жизнь в микромире. Это допущение вытекает из общей эволюции развития разума, появления наук, неизбежности открытия электричества и кибернетики. Такая машинная жизнь или машинная цивилизация могла быть создана при разработке искусственного интеллекта и его дальнейшего самосовершенствования очень давно. Одной из первых биологических працивилизаций, которая возникла в нашей Метагалактике около пятнадцати миллиардов лет назад. А согласно принципу заурядности и в отсутствии свидетельств доказывающих обратное, человеческая цивилизация должна быть типичной во Вселенной. Такой же, неизбежной представляется мне и космическая экспансия машинных цивилизаций, достигших кваркониевой стадии. В отличие от биологических существ, кваркониевая цивилизация действительно может совершать безграничные путешествия в пространстве. Скорость полёта кваркония в космосе не ограничена скоростью света, как у обычной материи, построенной на электромагнитных взаимодействиях в атомах и молекулах, осуществляемых виртуальными фотонами. Согласно теории относительности, при приближении к скорости света, изменяются массы и скорости движения элементарных частиц в атомах и молекулах. Изменяются настолько существенно, что тонкая настройка систем регулирования человеческого организма, со сбалансированной кинетикой всех цепей и циклов химических реакций, будет полностью разлажена. Поэтому люди не смогут выжить при скорости, близкой к скорости света. Для кваркония же с сильными взаимодействиями, при которых скорости виртуальных глюонов гораздо больше скорости света, эти ограничения не действуют. Таким образом, перед нами предстает, конечный, абсолютный уровень развития цивилизации, который можно назвать Вечным Разумом. Вполне естественно, что он попытается распространиться во всей видимой Метагалактике, и далее будет способствовать появлению благоприятных условий для зарождения жизни на других планетах.

Лендер встал и прошелся по комнате, затем засунул узловатые руки в карманы брюк, и хитро сощурив глаза, продолжил:

–Сейчас я приведу конкретные факты, подкрепляющие мою гипотезу! Свидетельством присутствия Вечного Разума на нашей планете являются проводимые им регулярные чистки атмосферы, с последующим выбросом канцерогенной пыли в болотистых местах, где эта пыль, насыщенная серной кислотой и бериллием, адсорбируется торфяными отложениями. Случай такого рода документально зафиксирован в районе города Архангал. А уж, пролеты неопознанных летающих объектов сняты на фото и видеоаппаратуру в изрядном количестве. Сюда же можно отнести недавнее разрушение метеорита в воздухе от внешнего воздействия близ города Чилаба, случайно запечатленное автомобильным видеорегистратором. На основании вышеизложенного, осмелюсь предположить, что прямо в центре нашей планеты находится зонд из кваркония, который прибыл сюда несколько миллионов лет назад. В космосе, чуть выше геостационарной орбиты, у него находятся силовые базы все из того же кваркония, они удерживаются глюонными жгутами, с помощью которых, он и осуществляет все физические воздействия на планете.

Лендер театрально наклонил голову и развел руками, как бы ожидая от нас похвалы или аплодисментов.

Глос изумленно оглядел присутствующих, словно хотел удостовериться, насколько серьезно они воспринимают все услышанное, а затем спросил Лендера:

–Ну, допустим, что это так и есть! Но почему вы решили, что он находится в центре планеты, там же ядро из расплавленного железа! И зачем этому зонду к каждому человеку прикреплять отдельную глюонную цепь? Восемь миллиардов ниточек, не слишком ли расточительно?

–Отвечаю на поставленные вопросы! Кварконий имеет чудовищную плотность. Если, диаметр такого зонда составляет всего один метр, то он будет весить, как коническая гранитная гора высотой и диаметром у основания пятьдесят километров. Такой вес не выдержит даже земная кора планеты, шар из кваркония проломит ее и все равно погрузится в центр ядра. Ну, и кроме того он без ущерба переносит температуру в триллионы градусов, а в центре планеты всего-навсего несколько тысяч, так что ему там очень комфортно! Теперь насчет опутывания глюонными цепями каждого человека. Вы поймите, что такая цивилизация давно достигла предельной, законченной формы организации, на основе полного познания всех законов природы. Она добилась вечного существования, повсеместного распространения во Вселенной и не может развиваться далее ни в области познания природы, ни в усовершенствовании своей техники. Этот машинный Вечный Разум берет под покровительство пригодные для жизни планеты, способствует зарождению биологических цивилизаций и занимается обработкой информации исходящей от таких объектов. Без нас ему было бы, банально, скучно! Прогнозировать наше поведение единственное для него развлечение! Такой супермозг, просто не чем больше занять! Быстродействие одного процессора из кварк-глюонной структуры – это величина десять в тридцатой степени операций в секунду. Для сравнения, столько же может выполнить пять миллиардов человек, проведя за расчетами двадцать миллиардов лет! Таких процессоров в одном зонде-представителе могут быть тысячи или даже миллионы! Мы для него бесконечно, медленно ползущие и мыслящие существа, но мы непредсказуемы и это его забавляет! С помощью глюонной цепи, прикрепленной к человеку, «представитель» собирает информацию с каждого индивидуума, а после нашей смерти, скорее всего, сохраняет этот файл в своем хранилище. Передача информации не прекращается при перемещениях людей пешком и на любом виде транспорта, включая полеты в космосе. Не зная о существовании представителя Вечного Разума и его роли, передачу информации от человека к человеку мы называем телепатией, фактически же такая передача происходит при посредничестве зонда-представителя. Как видите, моя гипотеза наполнена фактическим материалом и имеет прогнозную силу, что подтверждает обоснованность моих предположений. Теория о присутствии на нашей планете «представителя» Высшего Разума, легко объясняет все происходящие парадоксальные явления, будь-то феномены телепатии, ясновидения и прочие экстрасенсорные возможности человека.