Текст книги "Ветер и сталь. Авторский сборник"
Автор книги: Алексей Бессонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
Так вот, господа, в предыдущем, так сказать, витке существовали две могущественные расы: Айорс – гуманоиды, ментально близкие к нам, и Дэф – негуманоидные, рожденные в абсолютно иных условиях и обладающие совершенно чуждой нам психикой. Дэфяне плодились с невероятной быстротой, и им постоянно нужны были новые и новые пространства. Айорс, наоборот, однажды обуздав свою рождаемость, в космос особенно не лезли. Я не стану объяснять вам, почему и как сложилась предвоенная, грубо говоря, ситуация. Это нудно, и к тому же по сей день нет абсолютной ясности в этом вопросе. Помимо них, существовала и третья сила: загадочная раса с Эйзе-4, мы до сих пор не знаем ни их судьбы, ни даже их самоназвания. Знаем только, что они не были кислорододышащими антропоидами, и знаем, что от Айорс и Дэфа, стоящих на не очень высоком технологическом уровне, они отстояли где-то так же, как мой катер – от дирижабля. Эта раса кое-что дала молодым тогда глокам, и потом исчезла… но речь не об этом. Видимо, они были торговцами, но торговали не медью и не коньяком, а информацией. С кем – это отдельный разговор. Так вот кто-то из них продал Айорс идею, видимо, далеко не оригинальную и в ряде случаев успешную: подыскать себе союзников. Никто не знает, что было платой в этой сделке, но она была совершена. Айорс понимали, что им одним в поединке с Дэфом не выстоять. А время, видимо, у них было. Точнее, это они так считали. И они ринулись на поиски юной, кислорододыщащей, ментально близкой и – главное – быстро размножающейся расы. Сперва они сунулись на Росс. Но Росс к тому времени уже ковал мечи и строил замки, там начинался период, когда люди научились бороться с кошмарными хищниками своего мира и увеличили популяцию настолько, что весь пыл, оставшийся от тысячелетий борьбы с драконами, смогли обрушить друг на друга. К тому же сами они произошли от ночных хищников, а это вносит свои… нюансы в видовой менталитет. Росс оставили в покое. У Росса еще все было впереди. И вот Айорс нашли Землю. Естественно, они целенаправленно искали определенного класса звезды и определенные планеты, способные возникнуть лишь у таких звезд. Нашли. К тому времени уже были готовы семь планет, способных принять поселенцев. В глубокой тайне с Земли были сняты целые племена. Так вы очутились здесь. Но они не успели! Они смогли, видимо, просто завезти вас сюда, научить кое-каким азам технологии, а потом-таки грянула война. В войне не было ни победителей, ни побежденных: сильным массированным ударом Айорс уничтожили все планеты Дэфа, а умирающий Дэф дотянулся до трех планет Айорс. Айорс пали сразу – по-видимому, это была вообще не очень-то жизнеспособная раса, а Дэф агонизировал еще лет пятьсот.
Ильмен помассировала виски.
– Это невероятно… наши биологи до сих пор не могут построить сколько-нибудь логичную теорию нашего появления… мы действительно словно свалились с неба. Ни ископаемых останков, ничего. А Земля? Ведь вы – с Земли?
– Нет… Давайте выпьем еще по стопке. Говоря о Земле, необходимо опять совершить экскурс в историю витка… Будем здоровы, господа! Прекрасная птичка, кстати… Земля… Путь Земли довольно нетипичен, Ильмен. Мы с вами – представители самой яростной, самой непокорной, самой любопытной и самой стойкой расы в Галактике. Путь от каменного топора до первых вылазок в космос Земля прошла очень быстро. И, в силу, я бы сказал, навигационных, астрографических причин – в изоляции. Но Айорс – они были мудрыми и по-своему благородными тварями. В качестве компенсации за грабеж они оставили землянам шикарный подарок – одна из первых экспедиций на соседнюю планету обнаружила там этакий информационно-технологический склеп. Полсотни небольших и слабовооруженных сверхсветовых кораблей и большой информационный пакет. Началась исследовательская работа. А потом и здесь грохнула война… На Земле тогда обитали несколько разных субрас, отличавшихся внешностью и нюансами менталитета. К тому же Земля была зверски перенаселена, минеральные ресурсы были на исходе. Война носила расовый характер. Широко применялось ядерное оружие, а вы понимаете, что это значит. Ну и… у международной колонии исследователей, видимо, сдали нервы. На Землю стали садиться корабли, куда запихивались все представители наиболее цивилизованной «белой» расы. Сперва беглецы расположились на Марсе. Но планета была практически безжизненна, а корабли продолжали свои рейсы. Всего планету покинуло около двадцати миллионов человек. На Земле остались еще миллиарды людей, но они относились к народам, развязавшим это побоище, и вытаскивать их из радиоактивного ада у наших предков не было особого желания. Марсианская же колония стояла на грани смерти – не хватало воды, пищи, энергии. Их спас случай. На Марсе сел крепко искореженный в бою с леггах росский крейсер. Фактически колонистов спасли генераторы крейсера. У россов тогда просто не было выхода – то, что осталось от экипажа, неслось к ближайшей звезде на рассыпающемся корабле. Земляне радушно приняли инопланетный экипаж… но средства связи у них хоть и были, но никто толком не умел ими пользоваться. Отправиться же в межзвездный перелет они тоже не могли – у россов не уцелело ни одного штурмана, способного проложить курс на незнакомом древнем корабле, а отремонтировать крейсер было невозможно. И все-таки они выкрутились. Россы вместе с землянами сумели кое-как разобраться в системах связи Айорс, и в космос ушел общий сигнал бедствия – обязательный для всех гуманоидных кораблей. Первым на Марсе появился огромный грузовик глоков – мудрой и доброй древней расы исследователей и торговцев. Глоки же указали переселенцам курс на недавно открытую ими планету – сегодня это Имперская Метрополия. По сей день неприкосновенность глоков гарантируется имперским мечом. Следом пришли росские транспорты – целый конвой, готовый снять двадцать миллионов человек. Инженеры глоков и россов сумели разобраться в древней технике, и корабли Айорс, спасшие расу, легли на курс к маленькой желтой звездочке. Рядом шли ощетинившиеся пушками россы. С тех пор прошло триста лет. Мы много воевали, мы очень быстро росли, мы создавали все более совершенную технику, мы сражались во всех войнах, которые вел Росс, именно мы вышибли негуманоидов за пределы сектора… сегодня нас сорок миллиардов и целое созвездие планет… В те годы с Земли сняли еще около двухсот миллионов, они и составили фундамент Империи.
– А что случилось с Землей?
– Вы меня, право слово, раскрутили на целую лекцию… Земля выжила, но перспектив у нее нет. Половина суши непригодна для обитания. Другая половина снова перенаселена, что вполне естественно. Технологически планета находится на довоенном уровне, к тому же сказываются генетические последствия ядерной войны. С которыми мы сами сумели справиться. Земля полностью закрыта для посещения. Да и кому интересна ядерная помойка? Сегодняшний день расы – это Империя. Я надеюсь, что Рогнар со временем сможет войти в наше великое братство. Выпьем же! Конечно, Галактика имеет и свои прелести – пиратство, вторжения негуманоидов, прочие мерзости. Да и в самой Империи, как и везде – мошенничество, гангстеризм, «левый» бизнес. Но черт с ним! Зато по сей день умный и смелый может обеспечить славу и процветание себе и своему роду.
– Выпьем, – согласился Гест, – за процветание и славу. Скажи, а что стало с теми, другими планетами?
– Гм… выбор не везде был удачен. Вообще вы должны знать, что вам очень, очень повезло. Вам досталась огромная планета, богатая минеральными ресурсами и обладающая приличным климатом. К примеру, на Альдаране цивилизация не вышла из феодального уровня, популяция не смогла набрать численность из-за абсолютной враждебности животного мира. Люди там загнаны высоко в горы и сообщаются друг с другом – в смысле клан с кланом – при помощи огромных прирученных птиц. Ралторре ближе к вам, но это планета-архипелаг, там ничтожно мало суши, хотя ее обитатели, несмотря на это, смогли выйти на уровень, обеспечивающий хоть и медленный, но прогресс. Самая горькая судьба постигла Виолу – много столетий назад посреди густонаселенного большого острова рухнул никем не управляемый, чудовищно древний огромный корабль – мы по сей день не знаем, кому он принадлежал и из каких глубин Вселенной пришел, – и вызвал жуткий лучевой катаклизм. С тех пор все население планеты занимается не столько созиданием, сколько молитвами и жертвоприношениями. Но их много, и их шансы довольно высоки.
– Корабль? – изумилась Ильмен.
– Да. Видимо, тысячелетиями он шел по инерции, с мертвым экипажем, пока гравитационные течения не занесли его в систему их звезды. Какое-то время, опять-таки, может быть, тысячелетия, он болтался там, а потом что-то – возможно, удар шального метеорита – разбудило спящую, но еще живую автоматику, и корабль пошел на посадку на ближайшую планету. Но так как годы сказали свое слово – а может быть, он изначально был поврежден в бою, – то посадка не удалась. Нам в руки попали лишь обломки. Единственное, что мы смогли понять – он имел на борту приличный боезапас и его двигатели и оружие использовали иные физические принципы, нежели те, которые используем мы. Он был, скажем так, абсолютно нечеловеческий. А возраст… специалисты оценили его в сто с лишним тысяч лет. Вообще находки подобных артефактов можно пересчитать по пальцам. Иногда они являются причиной неприятностей… гм… для служб безопасности. Но что это мы о грустном? Ян, я вижу на столе напитки местного производства. Не пора ли нам их попробовать?
Мы глотнули местного вина – оно оказалось сладковатым на вкус и изрядно сдобренным какими-то пряностями. Ильмен Эрц пила вино медленно, изящно держа бокал тремя пальцами. Ее миндалевидные глаза потеряли прежнюю остроту, сделавшись вдруг томными и даже какими-то нежными. Рядом со мной сидела эффектная бронзовокожая женщина, но никак не строгий офицер… От нее пахло тонкими духами, аромат был едва уловим, и он придавал ей какой-то эфирный флер зрелого очарования, едва ощутимой грусти и… одиночества.
«Хм, – проскочила в сознании мысль, – я тоже становлюсь телепатом? Да нет, просто я умею чувствовать женщину. Интересно, почему она одна?»
– Йорг, а у тебя есть жена? – спросил вдруг Гест. – Или у вас не бывает семей?
– Бывает, – усмехнулся Детеринг, – бывает. И жена была… давно. Вообще я происхожу из рода авантюристов и сорвиголов. Мой дед был разведчиком дальнего космоса… Немало побродил он по белу свету. В конце концов сколотил себе состояние и осел в одной из колоний. А сыновей своих отправил в Академию Военно-Космических Сил. И они погибли один за другим, мой отец пропал вместе со своим фрегатом через год после моего рождения. Двое из моих двоюродных братьев тоже нашли могилу в космосе. А еще двое – видные шишки в колониальной администрации. У них уже полно детей. Подрастают новые Детеринги… Ну а я пошел иным путем. В детстве меня считали самым странным отпрыском фамилии, и по-своему они были правы, ха…
– Ты поддерживаешь с ними связь? – поинтересовалась Ильмен, задумчиво водя пальцем по поверхности стола.
– О, конечно! На одной из планет Детеринги – хорошо известная, всеми уважаемая семья, мои братаны ворочают там большими делами.
– Но я почему-то думаю, что и ты не беден, – Ильмен лукаво прищурилась.
– Как сказать… не особенно, если хочешь.
– Не особенно беден или не особенно богат?
Детеринг откинулся на спинку кресла, достал сигарету и улыбнулся – ослепительно-снисходительной улыбкой прирожденного ловеласа:
– А это ты решай сама.
– Что-то говорит мне, что форму ты надеваешь редко – гораздо реже, чем боевой комбинезон – и что очень дорогой штатский наряд на тебе сидит не хуже.
– Все может быть, Ильмен. А вот ты живешь на не очень-то роскошное жалованье старшего офицера и мучительно убеждаешь себя, что от жизни уже нечего ждать.
Ильмен вспыхнула на секунду, потом глубоко вздохнула:
– Может быть, ты и прав. Ведь у нас такая разная жизнь…
– Увы. Впрочем, пройдет немного времени, и все это может измениться.
– Мне это уже будет безразлично.
– Ильмен, ты поразительная женщина, – изящно играя у подбородка блестящим черным локоном, мягко произнес Детеринг, – ты могла бы стать настоящим украшением. Если бы ты встретилась мне в Метрополии или где-нибудь еще…
– Ты не преминул бы утащить меня в свою постель? Увы, господин Детеринг, мы на Рогнаре.
– Зачем ты? Или ты услышала в моих словах иронию? По-моему, ты слишком долго была одна…
Женщина слабо улыбнулась и налила во все бокалы вина.
– Все равно… поздно, Детеринг. Какая разница, где мы могли бы?..
– Хм… воля Норн темна, Ильмен. Выпьем за то, чтоб мы меньше теряли…
Глава 13 Финиш
За час до рассвета катер вполз в огромный ангар на аэродроме, где базировались мощные самолеты-разведчики – огромные четырехмоторные летающие лодки.
Танк был уже погружен в стоящий рядом с ангаром дирижабль – гигантский катамаранного типа воздушный корабль. Грузовая цистерна находилась между двух рыбообразных пластиковых баллонов с водородом. Необходимую жесткость всей этой громадине обеспечивал ажурный скелет из легкого сплава. К нему же крепились и двигатели – полтора десятка могучих турбин, вращавших многолопастные пропеллеры вентиляторного типа. Экипажный отсек был прилеплен к носовой части цистерны. По пустой цистерне мы легко могли пробраться к отсеку с танком, который для благоприятной развесовки расположили посередине в жестком силовом каркасе из мощных стальных балок. Одна из стенок могла моментально отстрелиться пиропатронами, заложенными в замки по углам. Пиропатроны должны были сработать от удара носовой части танка по стенке.
Спецы не подвели – успели за сутки, как было обещано. Гест пытался настоять на меньшем сроке, но инженеры в ответ лишь качали головами, ибо такой задачки они еще не решали.
Мы собирались с полуночи, и все шло нормально. Детеринг вручил Ильмен запасной «эйхлер», вкратце объяснил, как им пользоваться, и прилепил ей на спину кибердоктора. То же самое я проделал с Тин. Беспомощные раненые могли сильно осложнить ситуацию, а кибердок в силах поднять даже тяжелораненого. На время, конечно… но в танке есть кое-какое реанимационное оборудование и средства, позволяющие довезти до госпиталя даже клинический труп.
Нас провожал мрачный Гест. Лицо его имело какой-то синюшный оттенок – и вовсе не из-за позавчерашней пьянки. Он нервничал. По его словам, его мучили дурные предчувствия.
Зверский ветер, дувший всю ночь, выл в привязанных тросах дирижабля и только что не сбивал с ног. Катер медленно заползал в ангар, низко хрипели моторы, под его днищем змеились изумрудно-зеленые струи огня. Мы стояли спиной к ветру – Ильмен, Тин, Гест и я. Ильмен была одета в серо-зеленый комбез со множеством карманов, грудь ее перекрещивала портупея, крепившаяся к широкому поясу, на котором висели нож и массивная кобура с пистолетом. На ногах у нее были здоровенные башмаки на огромной подошве, вызвавшие у меня сильное недоумение – как можно бегать в этаких галошах по полпуда каждая? Свои роскошные волнистые волосы она связала на затылке в хвост концами широкой черной ленты, опоясывавшей лоб.
Мы стояли на темном аэродроме, в нескольких метрах от лесенки, ведущей в кабину воздушного пузыря, нависавшего прямо над нашими головами, и смотрели, как Детеринг загоняет катер в ангар.
Что-то мистическое было в безумной пляске изумрудного огня… и в этой ночи холодного ветра. Его злые порывы ерошили мои кудри, они почти закрыли мне лицо и плечи, смешались с рыжими локонами Тин, которую я прижимал спиной к своей груди…
Рядом со мной стояла Ильмен, держа на правом плече «эйхлер», она стояла вполоборота ко мне, глядя в разрываемый зеленым пламенем мрак ангара, и какая-то отрешенность была в ее глазах. Мне казалось, что она смотрит через катер, смотрит через металл и пластик, через броню и моторы и видит тонкие руки Детеринга, лежащие на штурвале, тонкие уверенные руки в черных перчатках.
Басовитое хрипение двигателей смолкло. Через полминуты в ангаре мокро гавкнул люк, и на пороге появился Детеринг. Он шел своей чуть покачивающейся, пружинистой походной, держа в руке шлем. В зубах тлела сигарета.
– К бою, господа, – негромко произнес он, приблизившись к нам. – К бою. Ян, что такой кислый? Все будет в порядке, вот увидишь. Первый раз, что ли? И не последний, черт его дери… Ну, давай. Береги нервы.
Детеринг хлопнул Геста по плечу, подмигнул и полез вверх по лесенке.
– Будь осторожен, Йорг, – грустно выдавил Гест.
– Увидимся, Ян, – я коснулся его руки, – мы вернемся…
– Да, я надеюсь, Александр… – Гест горестно вздохнул. – Ну, Ильмен… прощай.
Женщина медленно кивнула и полезла вслед за Тин в кабину. Я последний раз глянул на ангар, где стоял ставший родным наш «Тандеберд», и взялся рукой за холодный алюминий ступеньки.
Ильмен села в кресло рулевого, мы расположились в уютных креслах позади обширной панели приборов. Взревели турбины; дирижабль качнулся и лениво поплыл в воздухе – внизу отстрелились замки привязных тросов. Рев моторов усилился, и аэродром под нами медленно ушел во тьму. Теперь внизу была сплошная темнота, хоть глаз выколи.
Детеринг встал за спиной Ильмен, держась рукой за подголовник ее кресла. Он напряженно вглядывался в панель управления.
– Н-да, – сказал он, – киберштурмана тут нет. Только компас, а? Как, кэп, взялся бы ты лететь на этаком пузыре без всяких там киберов, сонарной графики, трехмерных терминалов, сенсоров ближнего боя и прочей ерунды? А?
– Не знаю, – ответил я, вставая из кресла. – О, какие-то огоньки появились.
– Это один из пригородов столицы, – объяснила Ильмен.
– А это зарево – справа, за горизонтом – столица?
– Да, это она.
– Какая высота? – спросил Детеринг.
– Я продолжаю подниматься. Правда, ветер мешает, – Ильмен ткнула пальцем в циферблат какого-то прибора.
– Да уж, – хмыкнул Детеринг, – если б я в этом разбирался… Это все равно что посадить тебя за штурвал звездолета.
– Как же ты собирался лететь без экипажа?
– Ну, с моторами и рулями я бы разобрался.
– А приборы?
– Приборы? Сейчас, погоди.
Он взял свой шлем и пробежался пальцами по сенсорам справа от забрала.
– Надень-ка. Не бойся.
Ильмен послушно надела шлем. Повертела головой.
– Вот это техника… Теперь я понимаю.
– Смотри, – принялся объяснять Детеринг, – зеленые цифры – это высота полета… ну, в наших мерах и нашей графике, понятно. Белые символы – тоже цифры – это дальномер. Если ты сейчас посмотришь точно на горизонт и совместишь его линию с пульсирующей фиолетовой полоской, то белые цифры укажут тебе расстояние до него. Зеленый крестик – это твой компас. Своим алым концом он смотрит точно на север. Та синтетическая картинка, которую ты перед собой видишь, называется сонарной графикой. Я могу отрегулировать разрешающую способность так, что ты разглядишь каждую травинку на горизонте. А могу сделать забрало просто прозрачным. В бою всей аппаратурой можно управлять при помощи нижней челюсти – там внизу есть сенсоры.
– Да-а, – Ильмен стащила с головы шлем, – мы до таких штук еще не доросли.
– Когда-нибудь дорастете. Вообще он умеет делать очень многое, гораздо больше, чем ты видела.
– Теперь я понимаю, что приборы тебе действительно не нужны.
– Да, я думаю, что, когда ты устанешь, я смогу тебя сменить у штурвала. Что у нас, кстати, со скоростью?
– Идем по графику.
Начался рассвет. Мы шли курсом на восток, прямо на восходящее светило, которое заставило небо сперва тускло засветиться, из бархатисто-черного став густо-синим, а потом вдруг порозоветь.
– Как красиво, – сказала Тин, – я никогда такого не видела.
– Ребята, вы, пожалуй, идите спать, – распорядился Детеринг, – там сзади есть что-то вроде комнаты отдыха. Один черт нам еще целый день ползти на этом пузыре. И выключи свой транс.
Я кивнул и протянул руку Тин. Мы прошли в узкое помещение с четырьмя жесткими топчанами вдоль стен.
– Зря ты не осталась, – вздохнул я. – Зря.
– Одна, в чужой стране? Без имени, без денег, без языка? – Тин села рядом со мной, и ее холодная ладошка легла на мою щеку.
– Тин… – я обнял ее, положил голову ей на плечо, – я молю всех богов, каких только знаю, чтобы все это поскорее закончилось.
– И когда же это случится?
– Кто знает… Но думаю, что теперь уже скоро. Нужно нейтрализовать проклятую батарею, а дальше – уже не наше дело. И мы вернемся… точнее, вернусь я. А ты попадешь в новый мир. В мир, где нет войны, где нет богов и жрецов, где нет ненависти и злобы… по крайней мере, мне кажется, что мой мир именно таков. Или мне хочется в это верить… В моем мире много тепла и света, там можно спокойно жить, не думая о смерти.
– И мы?..
– Знаешь, я, вообще-то, думаю, что моя жизнь изменится. Будет много новой работы. Мне придется летать туда-сюда. А ты будешь ждать меня.
– Я не представляю свою жизнь без тебя. Где бы то ни было. Я хочу быть с тобой.
Она потянулась ко мне губами, расстегивая на себе куртку. Я наклонился над ней, целуя ее грудь, забывая обо всем на свете, вдыхая манящий аромат ее нежного тела…
– Готовность пятнадцать минут, – Детеринг надел шлем, тщательно пригнал его по наплечнику, распахнул забрало, – проверить оружие, снаряжение. Королев с Тин – в танк. Проверить все системы, боеготовность вооружения.
Мы проникли внутрь цистерны через специально прорезанную дыру. Я быстро спустил по веревке Тин и нырнул следом. Невыносимо яркий свет прожектора в шлеме выхватил из темноты черные склизкие стены, черную лужу на самом дне. Отвратительно воняло мазутом.
– Ч-черт… – поморщился я. – Бегом!
Стараясь держаться подальше от мерзкой нефтяной лужи, мы побежали вперед. Метров через сорок появились грубо вваренные в стены цистерны стальные балки, за ними стенка контейнера с дырой в рост человека.
ТТТ стоял плотно, забраться можно было только через верхний атмосферный створ. Я подсадил наверх Тин, она взобралась на верхнюю броневую плиту, на «крышу» танка, я запрыгнул вслед за ней. Согнувшись в три погибели, отвалил люк и осторожно скользнул вниз.
– Прыгай! – крикнул я, усаживаясь в кресло. – Садись там, сзади.
Она опустилась в кресло связиста и выжидающе глянула на меня.
– Все в порядке. Справа от тебя, на стойке, здоровая красная рукоятка, видишь? Дерни ее. Когда на индикаторе замигает желтым, скажешь.
Я включил тест-программу. Все системы были полностью исправны и готовы к бою.
– Мигает желтым, – объявила Тин.
– Ага, – я мельком оглянулся, – дальняя связь в порядке. Шеф велел ее активировать…
– Готовность десять! – проревел в шлеме голос Детеринга.
Я отвалился на спинку кресла и полностью расслабился. Все в порядке. Мы практически над целью. Корабль, несущий персону Ярга Максимилиана Фаржа с бригадой викингов, уже где-то совсем близко. Микула наш Селянинович со товарищи. Одесную – былинный богатырь орел наш флаг-мастер Каминский, ошую – дракон неустрашимый подполковник Ремер, братья по разуму, больше специалисты по части огня – как прицельного, так и не особенно. На каждом – не менее тысячи трупов. Герои диверсионно-разведывательных, карательных и просто десантных операций. Опора Империи. Веселые, дружелюбные парни. Кого хошь зарежут. Небольно. Свои люди, одним словом. Аж на душе теплеет, слезы на глаза наворачиваются. А может, и не они. Хотя вряд ли – насколько я знаю 3-е управление, это трио неразлучно. Фарж гнет какую-то свою, хитрую политику, он из кассанданских Фаржей, а это такая семейка… Его дядюшка – референт в Колониальном совете по экономике. Шутка сказать! А я – мафия, мафия.
«Ну вот, – сказал я себе. – Ну вот. Это уже не цинизм, это хуже. Это паскудство – такие мысли в отношении товарищей по оружию. Они-то тебя не бросили бы, случись что. И плевать им, что ты из «никаких» Королевых, что у тебя и отца-то не было. Пропал папик. Вибрируешь, Королев? – строго спросил я себя. – Начинается… Стыдитесь, капитан, вы же доблестный имперский офицер. Вы же – ветер и сталь Империи, плоть от плоти, кровь от крови…»
– Готовность две! – гаркнул Детеринг. – Королев, двигатели! – Я дернулся. Все мысли куда-то исчезли. Совершенно твердыми руками запустил оба мотора. Железный ящик наполнился сдержанным гулом.
Дирижабль сильно тряхнуло. В люке появились чудовищные башмаки Ильмен, измазанные в мазуте, следом и она сама. Я быстро указал ей на четвертое кресло в рубке и взялся за штурвал, поставив ногу на педаль акселератора. Дирижабль опять дернуло, я ногами почувствовал сильный удар о землю, но пузырь снова взмыл вверх. Удар! Еще! Нас поволокло, и в этот момент с криком «Пошел, мать твою родмать!!!» в рубку ввалился воняющий нефтью Детеринг, перемазанный черным дерьмом с ног до головы.
Я действовал, как робот: правая рука рванула вниз рычаг трансмиссионного селектора, нога ударила по акселератору, Танк вышиб стенку и рухнул носом вниз. Из всех, кто был в рубке, один я остался на своем месте: боковым зрением я уловил, что Детеринг уткнулся головой точно в нижнюю часть живота распростершейся на полу Ильмен, а сверху на них плюхнулась Тин. Но мне было не до этого пикантного зрелища. Дико взревели двигатели, с лязгом хлопнулась о землю кормовая часть, я ударил по тормозам, снова газанул, отъезжая подальше от полыхающих останков дирижабля, крутнул влево, под прикрытие скального уступа, и тут заметил нору. Нора была здоровая, и видно было, что ею недавно пользовались: бросались в глаза свежие следы гусениц.
Детеринг был уже рядом со мной, в соседнем кресле, он выпустил наружу смертоносные жала пушек, по экранам забегали алые перекрестия прицелов.
– Гони! – коротко скомандовал он.
И я погнал. Ильмен стояла за моей спиной, вглядываясь в экраны.
– Стоп! – вскрикнула она. – Назад. Направо. Нам нужно все время вниз.
Я послушно тормознул, сдал назад и повернул. И погнал. Коридор в правом повороте полого шел вниз. ТТТ, послушный моей ноге, упруго бежал по каменистому полу осклизлой мышиной норы. На стенах висело какое-то мерзкое на вид, слабо фосфоресцирующее дерьмо, и я возблагодарил богов за то, что не могу его обонять.
Танк подпрыгнул на какой-то ступеньке, я плавно вывернул штурвал влево, следуя за коридором, и тут началась пальба, потому что прямо на нас, сверкая прожекторами, вылетела гусеничная имперская платформа – то ли с пятью, то ли с шестью рылами. Детеринг жахнул пушками – куда, друже? – я резко наддал газу, рассчитывая просто расплющить всю эту гоп-компанию, но тяжелую корму занесло на проклятых осклизлых камнях, и мы налетели на них правым бортом. Удар был дай боже, кого-то мы расплющили, кого-то нет, но меня это мало интересовало: мы застряли. Моторы ревели, как трубы Судного дня, танк трясло, гусеницы рвали в порошок металл и камень, но наш катафалк еле полз вперед, запутавшись в завале рухнувшей стены и металлическом месиве платформы. К тому ж по нас таки стреляли, и я не мог понять, откуда.
Я сбросил газ и передернул рычаг селектора, вбив нижний ряд гидротрансмиссии – тяни, родная! С ужасным стоном ТТТ выполз обратно в коридор, на экранах промелькнула чья-то аккуратно оторванная нога.
– Вниз! – возбужденно выкрикнула Ильмен.
Я пожал плечами. Вниз – значит вниз, и никаких вам гвоздей. Следуя указаниям Ильмен, я несколько раз сворачивал в какие-то подозрительно заброшенные дыры, и наконец ТТТ выскочил в небольшую пещерку. На дне ее плескалось мрачного вида черное озерцо.
– Это здесь, – произнесла Ильмен.
– Ты уверена? – пошевелился Детеринг.
– Абсолютно. На противоположной стороне ход, он ведет к древней вентиляционной шахте.
– Хорошо. Идемте. Света не включать.
Мы покинули танк. Я шел последним. Задраив люк, я спрыгнул вниз и услышал едва ощутимый толчок – ТТТ встал на боевое охранение. Теперь он не подпустит к себе никого, кроме нас, и будет сражаться до тех пор, пока не опустеют магазины.
Ильмен уверенно двигалась вдоль стены, Детеринг подсвечивал ей узким, словно игла, лучом фонаря в правом указательном пальце комбинезона. Мы приблизились к выщербленной каменной стене пещеры, и я увидел узкий каменный выступ, ведущий вдоль стены на противоположный берег. Я тоже включил свой микрофонарик, освещая дорогу Тин.
– До смерти не люблю подземелья, – сообщил Детеринг, – у меня с ними связаны не лучшие воспоминания, черт их дери…
Мы вышли к берегу. Детеринг вслед за Ильмен спрыгнул вниз и осветил фонариком стену. Метрах в трех от нас на уровне моего плеча угрюмо зыркнула черная глазница узкого лаза – метр в диаметре, не больше. Детеринг подошел к нему и заглянул внутрь.
– Дьявол, ни хрена не видно – похоже, дыра уходит вниз, это норма. Ну что ж, поехали. Капитан Королев, ты в арьергарде.
– Есть в арьергарде, – ответил я.
Я хотел было помочь Тин, но она управилась сама. За ней в затхлую темноту нырнул и я. Пахло каким-то сырым дерьмом, на стенах попадалась все та же отвратная слизь – точнее, нечто среднее между соплями и рваной тряпкой, но, без сомнения, живое и достаточно гнусное.
Детеринг весьма лихо бежал на четырех конечностях, будто всю жизнь только этим и занимался. Мы еле поспевали за ним. Я почувствовал, что начинаю потеть, и выдал команду бронекомбинезону на вентиляцию поверхности тела. Это немного помогло, но все равно здесь почему-то было жарко – или мне с перепугу так казалось?
Дорога шла вниз довольно круто, и я все время тыкался лбом в задницу Тин, мелькавшую у меня перед глазами. Неожиданно мы остановились.
– Драконья кровь… – прорычал Детеринг. – Здесь завал.
Впереди вспыхнул фонарь.
– Саша, иди сюда.
Я перелез через Тин, аккуратно миновал Ильмен и сел рядом со стоящим на карачках Детерингом. Путь преграждала куча земли и камней, наваленная почти до потолка. Шеф стоял в позе собаки, сделавшей стойку, и пытался просунуть голову в дыру под потолком.
– Это мы разгребем, – сказал он, – но там, по-моему, и дальше… ладно, давай-ка.
Мы извлекли складные лопатки и принялись за дело. Женщины отгребали породу назад, в нору. Через несколько минут мы остановились.
– Годится, – Детеринг спрятал лопату, – даже учитывая прелестные бедра мадам Эрц.
Ильмен слабо улыбнулась.
– У тебя опять приступ галантности?
– Ни в коем случае. Это на меня стены действуют. Не люблю подыхать под землей. Предпочитаю джунгли. А вообще рассчитываю помереть в постели… в объятиях прекрасной женщины.
– Детеринг, ты страшное трепло.
– И здесь ты ошиблась. Просто темнота обостряет у меня чувство юмора. Надеюсь, у тебя будет случай в этом убедиться. Ну, поехали. Ау, червячки!..
Мы двинулись дальше. Камней на полу здесь почему-то было гораздо больше, у меня начали болеть колени, я постоянно матерился сквозь зубы.
