Текст книги "Воин Бездны"

Автор книги: Алексей Головлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 3

«Горностай». Судовой журнал.

…два дня до летнего солнцеворота, по римскому счислению – девятнадцатое июня. На рассвете судно встало на якорь возле острова Керуак. Цель – перетяжка такелажа, забор пресной воды. Происшествий нет. Больных, раненых нет.

Капитан Салаун.

– Навались! Хэй-о-хэй!

Дружный взмах – лопасти вспенили воду, но перегруженный ялик сдвинулся едва на фут. Возле планшира угрожающе заплескалась вода.

– Полегче, дурни! Зальёт! Хэй-о-хэй!

Эрван стиснул зубы. Хрипя от натуги, потянул тяжёлое весло – спина отозвалась болью. До «Горностая» оставалось всего ничего. Сто футов. Сто взмахов.

– Хэй-о-хэй!

Третий рейс. Последний на сегодня. Дотянуть до судна, перекидать на палубу оставшиеся бочки… Обратно порожняком. Уже легче.

Перед глазами – грубая рубаха переднего гребца. Ткань в тёмных пятнах пота то обвисает складками, то натягивается так, что вылезают нитки из швов.

– Хэй-о-хэй!

Солнце… Зараза… А зимой в Морском Ключе тосковал по нему… Идиот. Висит сейчас в зените, жарит… Как будто над башкой костёр развели, вот-вот угли за шиворот посыплются…

Головная повязка высохла, едва успели от берега отойти. Сейчас бы в море обмакнуть – вот оно, рядом, только руку протяни…

– Хэй-о-хэй!

Пить… Анкерками вся лодка уставлена, повернуться негде. Выбить бы крышку, окунуть голову в родниковую воду… Её ж ледяной набирали, наверняка не успела согреться…

– Хэй-о-хэй! Хэй-о-хэй! Хэй-о-хэй!!!

Глухой стук. На лодку падает тень от борта. Справились!

– Вот ведь… Не могли ближе якорь бросить? – прохрипел кто-то.

– Гоэл, ты, что ль? До старости дожил, а глупей Яника! Да из-за вас, дурачья, капитан и так рискует: не успеем до отлива, ляжем на борт, зароемся в песочек… Может, ты потом судно с мели снимешь? А мы посмотрим.

Бастиан обвёл матросов презрительным взглядом.

– Ладно, малахольные! Валяйтесь пока. Без вас управлюсь.

Он проворно завёл тали под бочонок.

– Первый пошёл!

Несмотря на усталость, Эрван был ошарашен силой Бастиана. Под восхищённый шёпот матросов тот управлялся с тяжеленными бочками как с игрушками: казалось, захоти он только – и начнёт ими жонглировать.

«Ну и как с ним драться? – посетила тоскливая мысль. – Я к вечеру на ногах-то стоять не смогу. А этому медведю все нипочём».

Эрван почувствовал, как его осторожно дёргают за рукав.

Яник, само собой… Кто ж ещё. Перебрался с соседней банки. Вот неймётся человеку!

Яник слегка повёл головой в сторону Бастиана. Вопрошающе изогнул бровь.

Эрван едва заметно пожал плечами.

Что тут скажешь?

Яник подсел вплотную. Наклонился к уху Эрвана, прошептал озираясь, будто заправский заговорщик:

– На! Стянул у Жорда. Тебе понадобятся силы.

В ладонь Эрвана ткнулось что-то бесформенное и тёплое.

– Ешь давай! Пока Баст не видит.

Солонина! На солнцепёке! Удружил, ничего не скажешь. И ведь старается парень, хочет как лучше… В очередной раз Эрван пожалел, что дал слабину и посвятил Яника в свои планы. Но с другой стороны, Эрван не представлял себе, как бы справился иначе: Яник, выросший на корабле, оказался бесценным источником информации, знал все ходы и выходы, а самое главное – бескорыстно готов был помочь в любых начинаниях, хоть и боялся до одури. Эрван, готовый вступить в схватку с могучим противником, казался ему героем, а романтический ореол прошлого только дополнял образ. Эрвану неудобно было находиться в центре детского обожания, он честно старался держаться в тени – бесполезно. Любые слова и поступки Яник трактовал в его пользу: желание отмолчаться считал благородной сдержанностью, а попытки уйти от рассказов о прошлом – скромностью истинного героя. Не избалованный вниманием, страдающий от недостатка новых впечатлений, Яник старался держаться поближе и беспрестанно донимал расспросами. Когда же Эрван после очередной схватки с боцманом, шипя от боли, отлёживался в гамаке, Яник спускался в трюм с каким-нибудь съедобным гостинцем. В эти минуты он изо всех сил старался молчать – иногда это даже ему удавалось.

Была у неожиданно сложившейся дружбы с Яником и оборотная сторона, которую Эрван разглядел не сразу. Впервые в жизни он столкнулся с человеком, который так искренне и безоглядно в него поверил. В глазах Яника он был героем – значит, должен им стать. Вывод был не особенно логичным, но Эрван чувствовал – здесь не место логике. Он не мог предать ожидания парня, и все тут!

Так Яник, сам того не ведая, отнял у него последнюю возможность выбора – теперь Эрван просто обязан был победить.

Он кое-как прожевал жилистый кусок и даже нашёл силы благодарно кивнуть.

– Подъем!

Матросы оживились. Хотя греблей все были сыты по горло, надежда добраться наконец до желанного берега и как следует отдохнуть согревала души.

– Ну что, боцман, всё? На лагуну?

Бастиан отрывисто хохотнул.

– Почти. Осталось маленький крюк сделать. А ну, заводи под бушприт!

Гребцы послушно сели на весла. Несколько взмахов – и ял пристроился рядом с клюзом «Горностая». Сверху донёсся противный скрип: якорный канат натянулся и пошёл вверх.

– Тьфу ты пропасть! – Сидящий перед Эрваном пожилой моряк сплюнул в воду. – Верповать будем.

Послышался глухой ропот пополам с проклятиями.

– Всем цыц! Под парусами от берега не отойти – штиль. Значит, только на нас надежда. И носы выше: тут всего с полмили. С якорем я сам управлюсь, ваше дело вёсла. И радуйтесь, что вы здесь, а не на палубе, – тем-то вокруг шпиля топать и топать!

Гребцы подобрались, расправили плечи. Послышались сдавленные смешки: мысль, что кому-то может быть ещё хуже, подействовала на людей ободряюще.

Тем временем из воды показался якорь. Бастиан сноровисто принял его и уложил на днище. Лодка разом осела, словно её опять загрузили бочками.

Эрван поплевал на ладони.

Так, длина якорного каната – триста футов… Если боцман не соврал, верповать с полмили. М-да… Принять якорь, отвезти якорь, бросить якорь, потом болтаться на солнцепёке, пока судно подтянут к якорю. Потом опять поднять якорь, перевезти якорь… И так раз девять-десять. А ещё до берега как-то добираться…

– Трави помалу!

Канат ослаб.

– Ну, навались, ребята! Веселей!

Взмах весел. Бурунчики за кормой.

– Хэй-о-хэй!

До лагеря они не дотянули: рухнули прямо на прибрежный песок, не обращая внимания на мелкие осколки ракушек. Эрван лежал на спине, подложив руки под голову, и смотрел на вечерний небосвод. Прямо над ним он на глазах приобрёл густо-фиолетовый оттенок, затем почернел и покрылся мерцающими бусинами звёзд. На западе от острова, над открытым океаном взошла луна: и хоть само светило закрывали горы, свет её проложил серебряную дорогу по тёмному зеркалу лагуны.

«Красиво… – Эрван повернулся набок, приподнялся было на локте – и ругнулся вполголоса: что-то острое царапнуло голую кожу, – …но неудобно».

Он снова растянулся пластом.

Издали доносились возбуждённые голоса: у воды копошились моряки, разбирая оставленную отливом добычу. Возле кромки леса зажгли костёр, треск поленьев был хорошо слышен в тихом воздухе – там истосковавшиеся по горячей пище матросы готовились запекать лангустов.

Эрван больше не шевелился – просто лежал и смотрел на южные звезды. Большие, яркие, влажно мерцающие в ночи, они мало походили на привычные звезды над Хребтом – те светили холодно и строго. И само небо, чернее угля, почти не напоминало северное. И всё-таки… Созвездия остались теми же, и Эрван без труда узнал очертания Лучника, Прялки, Друида, Небесной Колесницы…

Он улыбнулся. Глубоко вздохнул, устроился поудобнее. Звёзды дружелюбно подмигивали, с моря наконец потянул вечерний бриз. Проваливаясь в дрёму, Эрван чувствовал, как тёплый прибрежный песок мягко качается под ним, словно палуба.

Все было хорошо.

Он проснулся от громких криков. Матросы помоложе, словно дети, плескались в полосе прибоя. Некоторые остались у кострища и неторопливо завтракали вчерашней копчёной рыбой, от души, будто впрок, запивая её родниковой водой. Многие, подобно Эрвану, просто лежали на песке.

Подбежал запыхавшийся Яник, плюхнулся рядом. Наклонился к самому уху Эрвана, обдал горячим дыханием. Зашептал возбуждённо:

– Только что узнал! Уже скоро! Эрле у костра болтал, знаешь его? Ну рыжий такой, тощий, ухо рваное и гундосит все время. Так вот, сегодня ночью он слышал, как доктор с Бастом шушукались! Знаешь, что боцман удумал?!

Яник сделал паузу, кое-как перевёл дух. Наконец, глядя на Эрвана округлившимися глазами, выпалил:

– Оружие будет настоящее! Точно-точно! Я и сам поутру кое-что успел подслушать – пока не прогнали в шею. Лоэ говорит: мол, думай, что делаешь, – мне после тебя людей штопать неохота! А боцман в ответ: хочу посмотреть, кто на что способен – без всяких скидок и прочего!

Ну, Лоэ давай его уговаривать, а тот ни в какую. Под конец Лоэ аж вспылил. Глянул так исподлобья, как он умеет, усмехнулся и говорит: смотри, мол, Баст – сам не нарвись! Во как! А потом меня прогнали, вот…

Эрван нахмурился, медленно кивнул.

– Ясно. А сейчас боцман где?

– На судне, за оружием поехал. И доктор с ним: наверное, переубедить хочет. Но это вряд ли – Баст, он упрямый… Такие дела. Ну как, готов?

Эрван ответил не сразу. Окинул задумчивым взглядом полосу влажного песка, густую зелень леса, подступившего вплотную к берегу, высокий массив скал в центре острова… Затем посмотрел на море.

До «Горностая» было не меньше мили, трудно было разобрать детали, но Эрван был готов биться об заклад: шлюпка возле борта готова отчалить в любую секунду.

– Осталось полчаса. Вряд ли больше, – сказал Эрван и посмотрел на своего единственного союзника.

Теперь, когда развязка приближалась, Яник казался потерянным и оробевшим.

– Боишься? – поддразнил Эрван.

– Я? Боюсь? – Яник готов был лопнуть от негодования. – Драться-то не мне! Ты сам за себя лучше бойся!

– Не хочу я больше бояться. Надоело! – Эрван хлопнул Яника по плечу. – Все будет нормально. Но на всякий случай: спасибо тебе. За все.

Как всегда, Бастиан улыбнулся. И как всегда, издевательски отсалютовал мечом, прежде чем встать в позицию. Косые утренние лучи падали на его лицо, заставляя жмуриться. Бастиан скривился, недовольно мотнул головой.

«Что за чёрт? Почему он позволил мне встать по солнцу?» – Эрван насторожился.

Он не понимал логики противника: это сбивало с толку, вселяло беспокойство и неуверенность.

Может, на то и расчёт?

Внезапная догадка осенила как нельзя кстати: Бастиан со своей позиции видит море! Так ему привычнее. А на то, что противник встал по солнцу, боцману плевать – ведь прежде это Эрвану никак не помогало.

«Что ж, Бастиан… Считаешь море союзником? Может, и так. Да только не сегодня. Ха! И ты, оказывается, делаешь ошибки. Не стоило давать мне такой шанс».

Эрван спокойно встал напротив. Скупо улыбнулся в ответ. Бросил взгляд поверх головы Бастиана, туда, где лес тёмно-зелёной лентой вился по крутым склонам. Глубоко и удовлетворённо вздохнул. Затем неожиданно для себя самого опустил меч и прочертил линию. Чуть надавил.

Земля была та же.

Хоть под ногами хрустел песок, а неподалёку плескалось море, Эрван чутьём горца ощущал каменную толщу, на которой покоился остров. Огромную, мощную, холодную, скрытую от любопытных глаз. К востоку она уходила под морские воды, затем морщинилась, образуя цепи островов и прихотливую линию побережья. Дальше к северу застывшая гранитная волна вздымалась все выше, топорщилась заснеженными складками. Где-то там, среди этих складок, находилось место, которое он привык считать домом.

«Здесь – аванпост гор. Каменная застава, затерянная в океане, – удовлетворённо заключил Эрван. – А значит – моё место здесь».

Он атаковал первым. Обозначил выпад в лицо, потом ложный замах справа… И сразу – тычок в солнечное сплетение.

Бастиан крутанулся волчком, уводя в сторону меч противника. Вложивший в удар всю инерцию тела Эрван почувствовал, что заваливается вперёд.

Глубокий нырок – и клинок Бастиана просвистел возле уха, едва не задев плечо. Падение, перекат – и оба меча вверх, принять удар. Вот так! Теперь – длинный выпад снизу. Увеличить дистанцию… Вскочить на ноги… Рывком – вот так!

– Огрызаешься, парень? – Бастиан отступил на шаг и приподнял клинки. – Молодец! Покажи-ка ещё что-нибудь.

«Чего это он такой добрый? Из-за боевых клинков, что ли?»

Мысль промелькнула и исчезла – думать было некогда. Упрямо наклонив голову, Эрван бросился вперёд.

Две пары клинков со свистом рассекли воздух. Встретились со звоном. Отпрянули на мгновение, как змеи перед укусом, – и заплясали, высекая снопы искр.

Эрван юлой вертелся вокруг противника. Казалось, он был везде одновременно: атаковал сверху и снизу, норовил зайти сбоку, стремительно рвал дистанцию и в следующий миг сходился вплотную.

В толпе зрителей прошелестел восхищённый шёпот. Впервые люди видели Бастиана – самого Бастиана! – в глухой обороне.

– Давай, Эрван!

«Это Яник», – краем сознания отметил Эрван в паузе между выпадами.

– Давай, пехота! Поднажми! – поддержал незнакомый хриплый голос.

– Держись, парень! – крикнул ещё кто-то.

Ободряющие возгласы только раздражали: Эрван все яснее сознавал то, что остальные пока не понимали, – он проигрывает бой. Опять. Наверное, им казалось, что Бастиан едва успевает, что его защита вот-вот рухнет… На деле боцман стоял как утёс и, несмотря на бешеные атаки Эрвана, не уступил и дюйма. Более того, хоть выпады Эрвана со стороны и казались опасными, боцман их парировал с запасом – даже царапины не получил.

«Дело дрянь…»

Эрван не раз имел случай убедиться в силе Бастиана, но и не подозревал, насколько тот вдобавок умён, хладнокровен и расчётлив.

Эрван почувствовал, как по спине пробежала струйка пота. Скоро он устанет, собьёт дыхание, и тогда…

Боцман, не отводивший взгляда от лица Эрвана, едва заметно кивнул и сделал шаг.

Выпад!

Лезвие сверкнуло перед глазами. Эрван уклонился от первого удара, парировал второй. Контратаковал с ходу.

Бастиан снова закрылся.

«Первая серьёзная атака. Пробует, испытывает… Ждёт».

Бастиан опять кивнул. Сделал ещё шаг. Потом другой, третий…

Эрван изо всех сил пытался отстоять позицию: без толку, проще было остановить горный оползень. Паника накрыла волной: «Дурак, кретин, мальчишка! Вообразил! Предупреждал же Лоэ – все равно проиграю! Если… А что – если?»

Воспоминание пронзило, словно вспышка: полутёмная каюта, огонёк свечи, тусклые отблески на лезвии в руке Лоэ и мерный стук: «…Раз-два-три, раз-два-три…»

Перед глазами встала белесая пелена. Эрван едва мог различить движения Бастиана, но это уже не имело значения. Куда важнее было услышать, удержать в памяти этот стук.

Раз-два-три, раз-два-три…

Свет на клинках…

Раз-два-три, раз-два-три…

В висках – биение крови. В лёгких – натужные хрипы…

Раз-два-три…

Дыхание выровнялось, исчезла предательская дрожь в коленках. Эрван и сам не сразу заметил, как стал двигаться в такт внутреннему ритму.

Зато приметил Бастиан. И понял – игра началась всерьёз. Он резко взвинтил темп. Затем перешёл в наступление, надеясь как можно быстрее покончить с неуступчивым противником.

Эрвану пришлось нелегко: атаки боцмана были мощны и изобретательны, каждая таила смертельную опасность, он едва успевал парировать их, отступать и уклоняться. Но успевал!

«До сих пор – ни царапины!» – поразился Эрван. Мысль на миг сбила концентрацию, и стук в мозгу затих. Не страшно! Теперь Эрван был уверен, что справится, – время работает на него.

Он медленно отступал под бешеным натиском Бастиана, контратакуя при каждой возможности. Бастиан по-прежнему казался неуязвимым, но Эрван разглядел на покрасневшем лбу противника бисеринки пота.

«Ха! Скоро он устанет, собьёт дыхание, и тогда…» – Эрван улыбнулся про себя. Поймал взгляд Бастиана. Кивнул – так же, как тот пару минут назад. Закрылся.

В толпе притихли: клинки мелькали с такой скоростью, что трудно было разглядеть детали. Похоже, со стороны казалось, что дела Эрвана плохи: сильный, опытный боцман теснит молодого соперника и вот-вот возьмёт верх.

А Эрван с каждой секундой обретал уверенность в победе.

Он отступал шаг за шагом, но это его не беспокоило: к счастью, опасности упереться в фальшборт не было. Боцман по-прежнему стоял против солнца, и поменять неудобную позицию уже не мог. Нападение отнимало куда больше сил, чем защита, вдобавок тяжёлому Бастиану было труднее двигаться по вязкому песку.

Итак, оставалось одно – ждать. И не торопиться. Эрван был уверен, что второго шанса у него не будет. Он отступил ещё на шаг…

Проклятие! Вода подкралась сзади, лизнула ноги, мягко подтолкнула навстречу Бастиану. Тот приподнял мечи, замер на секунду. Поймал взгляд Эрвана. Кивнул.

«Вот и все… – успел подумать Эрван. – Сюда он меня и загонял. Грустно и глупо. Дурак я, дурак…»

Бастиан бросился в атаку.

Эрван отступил на шаг, заслонился от могучего удара сверху. Припал на колено. Вторая волна, много больше первой, ударила в спину, опрокинула, потащила по песку.

Глаза залила вода пополам с потом. Эрван попытался встать на колени, но не смог. Барахтаясь, как слепой котёнок, уткнулся в ногу Бастиана. И неожиданно для самого себя, бросив клинки, дёрнул её изо всех сил.

Похоже, это оказалось сюрпризом и для Бастиана: однако он наверняка устоял бы на ногах, если б не очередная, третья по счету волна. Бастиан, словно мельница, замолотил руками, выронил оружие и рухнул, взметнув тучу брызг.

Оглушённый, едва соображающий Эрван кое-как вскочил на ноги.

Мечи где?!

Ошалело завертел головой: только грязная смесь воды и песка. Он пригнулся, сжал кулаки, готовый драться голыми руками…

Но Бастиан продолжать бой не спешил. Он растянулся в пене прибоя и заржал как морской слон.

Эрван с недоумением воззрился на боцмана: он ждал чего угодно, только не этого.

Наконец Бастиан насмеялся вволю. Встал, вытирая слезы. Хлопнул Эрвана по плечу. Протянул широкую, как лопата, руку.

– Ладно, малыш! – сказал он и широко улыбнулся. – Согласен на ничью.

Ответить Эрван не успел: его опередил ликующий рёв матросов.

– Ну, давай на «ты»! – Бастиан сунул Эрвану в руки пинтовую кружку.

Пить не хотелось, но перечить хотелось ещё меньше. Эрван не понимал, что происходит. Не понимал, зачем Бастиан завёл его на этот пустынный пляж в полумиле от лагеря. Не понимал, почему все под началом Жорда пытаются освоить пращу, а он сидит на щербатом валуне и смотрит, как Бастиан разливает сидр.

Жизнь успела научить Эрвана: от непонятностей – жди неприятностей. Хотя… Самое неприятное вроде закончилось… Или нет?

Эрван осторожно кивнул.

– Я, конечно, только «за», но только вам… тебе это зачем?

– Ну как… Сидят два человека, беседуют… Проще так, понял? Да и заслужил ты. – Бастиан сделал могучий глоток. – Ты вообще много чего заслужил.

– Ммм… Например?

– Ну, например, право задавать вопросы, – Бастиан хмыкнул. – Включая это твоё «например».

– И получать ответы?

– Само собой. Валяй.

– Хорошо, – Эрван помолчал с минуту. Бастиан ждал. – Ну тогда… Почему вы… ты поддался там, на отмели? – наконец выпалил Эрван.

– Поддался? С чего ты взял? – Бастиан округлил глаза.

– За месяц я дрался с тобой много раз. Гораздо больше, чем хотелось бы. И достаточно, чтобы понять, что к чему. В тебе веса как в горном медведе: не позволь ты, я бы в жизни тебя не сдвинул. Ну волна в спину… Подумаешь! Я ж видел, какие валы в шторм накатывали. Нас накроет, барахтаемся на палубе, а тебе хоть бы хны – стоишь себе и стоишь.

Бастиан медленно кивнул. Покачал головой – недоуменно и одобрительно.

– И откуда ты свалился на мою голову – умный такой… Ладно, вот тебе правда: историю эту надо было кончать так или иначе. Убивать тебя не хотелось, да и не за что. А дать тебе победить… – боцман хмыкнул. – Прости, парень, не дорос ты ещё. Что бы там Лоэ ни думал.

«О как!» – опешил Эрван.

Бастиан, внимательно следивший за лицом собеседника, довольно хохотнул.

– Ну да, Лоэ. Думаешь, он каждого чихнувшего к себе в каморку тащит? Да ещё на сутки.

– Ну-у… Это ничего не доказывает. И не в чихах дело – я тогда и впрямь чуть Богу душу не отдал.

Бастиан кивнул.

– Не доказывает, верно. Но на кое-какие размышления наводит. Хотя больше меня насторожило другое – после выздоровления ты изменился. Раньше ты был как на ладони, а потом в твоей башке созрел какой-то план – у меня глаз намётанный, в таких вещах не ошибаюсь.

Бастиан довольно крякнул. Вытер пену с усов и снова приложился к кружке.

– Что за план? Откуда? Ясно, что не сам придумал: извини, парень, – мозги не те. Значит, Лоэ. Вот так.

Бастиан допил сидр, перевернул кружку и с сожалением вытряс последние капли на песок. Не спеша, налил по новой.

Эрван ждал.

– Ну вот. Поэтому сегодня я был готов к неожиданностям. Вернее, думал, что готов. Потому что, когда ты там, в конце, стал двигаться как Лоэ… – тебе удалось меня озадачить. Не учёл я этого. Да и как такое учтёшь?

– Как Лоэ? – может, боцман и был удивлён, но Эрван поразился куда больше.

– Ну да, как Лоэ, – буднично произнёс боцман. – Если раз такое видел, потом не спутаешь.

– А ты… видел? Когда?

Боцман ответил не сразу. Посмотрел на море невидящими глазами. Машинально положил в рот кусок солонины. Почти не жуя, проглотил.

– Давно. И не на море. Я ведь не всегда был моряком. А он и тогда был… лекарем.

– И?

– Что – «и»? – разозлился Бастиан. – И хватит с тебя, вот что! Одно только скажу: я мало кого боюсь, парень, но, если б мне предложили драться с Лоэ, я бы сто раз подумал – а потом все равно отказался.

Повисло тягостное молчание.

– А когда ты догадался, что я… н-у-у… безопасен? – Эрван решил осторожно сменить тему.

– Что ты не смутьян и бунтовщик? – Бастиан ухмыльнулся. – Да я и не сомневался. Разве совсем чуть-чуть. Для порядка. Наоборот, я загодя был о тебе неплохого мнения. Все бумаги нам прислали заранее – оставалось проверить на деле, что вы за фрукты.

«Тогда какого ж… ты меня месяц калечил?» – Эрван не осмелился задать вопрос, но боцман все понял и так.

– Да ради тебя же, дурака, – Бастиан искоса глянул на Эрвана.

– А? – Ошеломлённый Эрван чуть не выронил кружку.

– Ну и видок у тебя! Не делай так на людях – засмеют.

Боцман проглотил здоровый кусок сыра.

– Пей давай, выдыхается!

Эрван подчинился: не чувствуя вкуса, как тёплую воду, выпил сидр. Подобно Бастиану, перевернул кружку и вытряс последние капли на песок.

– Вот и славно, – Бастиан налил ещё. – Только есть не забывай, развезёт.

А, ну да… О чем мы там?

– Обо мне. Дураке, – угрюмо отозвался Эрван.

Бастиан расхохотался. Подмигнул.

– Ну, дурак не дурак… а понимаешь ты пока не много. Скажи, давно ты разговаривал со своими обалдуями?

Эрван задумался.

– Да почти месяц не говорил. Как по разным вахтам развели.

Он помрачнел.

Да, почти месяц. Не то что не разговаривал, даже не видел почти – отшатнулись, как от зачумлённого. Ладно, боялись боцмана, это понятно: но хоть слово сказать, по плечу хлопнуть, пожать украдкой руку – можно было?

Бастиан, похоже, видел все. И все понимал.

– Да. И это тоже. Благодаря мне ты теперь знаешь, кто друг, а кто – нет. И знаешь вовремя.

Он помолчал с минуту. Эрван смотрел, как над ними, сварливо переругиваясь, кружат чайки.

– Не обижайся на них. Они ведь тебе на верность не присягали, верно? И друзьями особыми тебе не были, так?

Эрван пожал плечами.

– Выходит, так.

– Ну и ладно, не о том сейчас речь. Так вот, если б ты меньше в гамаке разлёживался, то заметил бы, что у твоих однокашников жизнь тоже была не сахар: они и палубу солью драили, и якорь затачивали, и к Жорду их за вином посылали… Короче, полный салажий набор. А тебя за все время никто пальцем не тронул, слова худого не сказали. Доходит, почему?

Эрван мотнул головой.

– Да потому что ты – страдалец, несчастная жертва этого зверя, меня то есть, – Бастиан ехидно оскалился. – Хороший парень, свой человек и герой почти… И дерёшься неплохо. Во всяком случае, лучше любого из них. Ты слышал, как эти морды горлопанили, пока ты вокруг меня вытанцовывал? Отрежь ты мне тогда башку – они бы плинн сплясали прям там, на песочке!

Бастиан разразился громовым хохотом. Осмелевшие было чайки с истошными криками разлетелись кто куда.

– Если завтра тебя поставят их командиром, они за тобой пойдут. А это, парень, дорогого стоит. Всяко дороже пары синяков. И пойдут не за страх, а за совесть. Это ещё дороже.

Бастиан замолчал. Затем спросил – неожиданно и резко:

– Скажи-ка, будущий офицер, – скольких матросов ты знаешь по имени?

Эрван смешался. Промямлил:

– Ну-у-у… Яник, само собой. Потом старый Гоэл, Эрле-рыжий… Туди ещё… Который не наш, из академии, а ваш…

Он замолчал.

– Четверо, – подытожил Бастиан. – из них: первый – все время путается под ногами, попробуй не запомни; второй – ворчит даже во сне; третий такой рыжий, что может ночью без фонаря ходить – башка сойдёт за факел; четвёртый – просто потому, что имя знакомое. Негусто, а?

Эрван низко опустил голову: он почувствовал как запунцовели щеки.

– А эти люди, между прочим, – продолжал меж тем Бастиан, – эти четверо и кое-кто ещё, опекали тебя как могли: ты думаешь, Яник такой ловкач, что все это время тебе еду таскал, и никто не заметил? Да ребята ему специально куски в разных местах оставляли, чтоб он их слямзил да тебе приволок! От своих порций отрывали, между прочим! А неделю назад, когда ты, как девка, выбленочный узел завязал? Кто тебе помог, помнишь? Да ещё спиной прикрыл, старый дурень, думал – я не вижу. То-то!

Эрван старался не смотреть Бастиану в глаза.

– Ладно, – боцман, похоже, решил сменить гнев на милость. – Это дело поправимое. Помогу. И с людьми, и не только…

Эрван задумчиво смотрел, как чайки, переборов страх, приближаются к остаткам еды. Самая отчаянная села на камень футах в трёх и требовательно разинула клюв. Эрван протянул кусок сыра. Чайка застыла, недоверчиво покосившись на людей злым оранжевым глазом. Наконец цапнула добычу, едва не отхватив Эрвану палец, и унеслась прочь. Её товарки с негодующими воплями ринулись в погоню.

– Как люди, а? – задумчиво произнёс Бастиан. – На чужое норовят.

Они помолчали.

– Это здорово, конечно, – сказал наконец Эрван. – Для меня тут одни плюсы, но вот чего я не понимаю: тебе это зачем?

Эрван смутился: вопрос прозвучал грубовато, но Бастиан, похоже, решил не обращать внимания.

– Ну, во-первых, я – корабельный офицер, а вы четверо – стажёры и проходите практику на моем судне. Я обязан вас учить, даже если мне это не по нутру.

Эрван кивнул: звучало разумно. Правда, никак не объясняло пьянку на удалённом пляже.

– А во-вторых?

– Во-вторых… Не ради твоих красивых глаз, это точно. Пей давай!

Очередная полная кружка оказалась в руках Эрвана. Он отхлебнул и через секунду понял – зря: в ушах разом зашумело, валун под ним начал слегка раскачиваться.

– Я надеюсь на твою помощь. Ты мне, я – тебе, понял?

– Ммм?

– Ладно, объясню на пальцах, с самого начала. Полгода тому назад «Горностай» был обычной китобойной шхуной. На вольных хлебах. Само собой, когда киты ушли, Старик и команда крепко сели на мель: даже провиант купить было не на что. К счастью для них, с севера потянуло дымком. Флотские кинулись строить новые суда и скупать все, что может держаться на плаву. Под это дело купили и «Горностай»: на деньги флота перевооружили шхуну в кеч, заменили гарпунный лук, то-сё… Старика оставили капитаном и правильно сделали – такого моряка поискать. Команда тоже осталась, только донабрали человек двадцать – с бору по сосенке. Да ещё я с Лоэ. Ну и вас четверых для комплекта. Пока ясно?

Эрван кивнул.

– Вот и получается, что по реестру у нас боевое судно с полным экипажем, а на деле… Случись что – мы готовый фарш. Прилично обращается с оружием едва дюжина. Остальные только и умеют, что сеть тянуть да ворвань вытапливать. И самое поганое – не учитель я, понимаешь? Пытаюсь что-то объяснить, показать – не доходит! Не знаю я всех этих педагогик! А тебя драться по науке выучили – что-то должно было в башке осесть? Хоть азы им вбить – сможешь?

Эрван отчаянно заморгал, пытаясь сфокусироваться на лице боцмана. Соображалось с трудом: Бастиан что, умоляет? Его?

Эрван мотнул головой, поморщился – движение отозвалось болью в затылке.

Нет, конечно. Бастиан не умолял – злился. Не на Эрвана. На себя. Само собой: тяжко признавать, что нуждается в помощи молокососа! Отсюда и выпивка, и беседа на бережку, подальше от остальных.

– Ну так как?

Сидр тому был виной или задушевный разговор, но Эрван с удивлением осознал – Бастиан ему начинает нравиться.

– Я никогда никого не учил: не знаю, получится ли… Но сделаю, что смогу. Только вот одного не понимаю, – добавил он заплетающимся языком. – Мы ж… китобойное судно, хоть и в составе флота… И слышал краем уха, цель у нас – найти китов, выяснить пути миграции и все такое… На кой нам бойцы?

Голос Бастиана прозвучал глухо, как сквозь ватную подушку:

– Ты что, до сих пор не понял? Наши киты – на двух ногах.

– Подъём! Время поработать – вчерашний разговор помнишь? Не передумал?

Эрван с трудом разлепил глаза: он лежал под раскидистым деревом, сквозь ветви пробивался солнечный свет. Невдалеке рокотал прибой.

Эрван попытался сесть – и застонал: череп, казалось, вот-вот лопнет, в горле застрял противный комок. Он попытался сглотнуть – волной накатила тошнота.

– М-да. Неважно выглядишь, – сочувственно произнёс Бастиан. – Зеркало дать?

Эрван замычал и мотнул головой.

Боцман нахмурился, затем буркнул:

– Ладно. Сам виноват – мне и выкручиваться… Яник!

Из кустов, с треском ломая ветки, вывалился раскрасневшийся Яник. Вид у него был до отвращения счастливый.

– Вот что, прогуляйся-ка с нашим героем по тенёчку, а то он… плохо себя чувствует.

– Мне? Гулять? Это я запросто, это я мигом! – затараторил Яник и от избытка чувств подпрыгнул. – Пошли! Ну давай! Я тут уже весь лес знаю и родник тоже, с водопадом – я тебе покажу. А в скалы я не лазил – ещё шмякнешься, костей не соберёшь! Научишь по горам лазить, а? Ну что тебе стоит! Ну давай, давай!!!

Эрван поймал взгляд Бастиана: тот ехидно наблюдал, как Яник берет помощника на абордаж.

– Ну, парень, в твоих интересах протрезветь быстрее: держу пари, к полудню ты обратно рысью прибежишь.

Яник помог Эрвану подняться и припустил в сторону леса. Обречённо вздохнув, Эрван поплёлся за ним.

В чаще оказалось прохладнее, чем на залитом солнцем берегу, но морской бриз не проникал под древесные своды, и воздух был тяжёлым, пропитанным влагой. Эрван мгновенно вспотел. Дышать было трудно, к тому же еле видная меж стволов тропинка вела наверх, к скальным обрывам. А Янику, казалось, подъём был нипочём: он то убегал вперёд, то шуршал где-то сбоку, то безуспешно пытался вскарабкаться на замшелые стволы.

– Как же так, – поддразнил Эрван, украдкой переводя дух. – На голую мачту залезаешь, а на деревья – нет?