Текст книги "Звездное скопление"

Автор книги: Алексей Герасимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Тогда пока что отбой связи.

– Есть отбой.

Я протянул руку к клавише внутренней связи.

– Анжела, солнышко, команда "Ахтунг". Вытаскивай этих двух флигель-сурков из постелей, или где они там, и вызывай ко мне. У нас монг… каракорумский шпион на горизонте нарисовался.

– Поняла, синклитик. Из сжатого пространства выходит первый тюремный корабль Каракорума на рудники Роксаны-2.

– Прелестно. Не давать ему связи с консульством по э-э-э-э техническим причинам до самой выгрузки пассажиров.

***

– Просрали. – мрачно резюмировал я результаты доклада начальника контрразведки по моей системе.

Пожилой турмарх варангов с вышитыми золотом на алом мундире буквами S.П.Т.В. (Синклит Народа Бизантия – у нас на гербе это тоже пишут, прям посреди чернобыльского воробья) и перекрещенными секирами на шевроне ответил мне с монитора мрачным взглядом исподлобья.

– Не вы, уважаемый Ласкарис Намбит, не вы лично. – я попытался смягчить его впечатление от моего "резюме". – Все службы в галошу сели. Честно говоря, можно всему Синклиту заявлять о неполном служебном соответствии. Вы посмотрите, какой размах приобрела на Роксане деятельность чужой разведки! Полностью взять под контроль нашу систему гравитационной связи в самые сжатые сроки…

Я покачал головой, и припомнив лейтенанта Клячина, из замечательного кинофильма "Заяц жареный по-берлински" добавил:

– Шпионское гнездо. Знатную они нам вставили кружку Эсмарха. Фридриха фон.

Клистир и впрямь случился полномасштабный и многоведерный. Грависвязь с планетами потенциального противника, что вполне естественно, осуществлялась под строгим контролем государства и только из самой пирамиды связи. Не стану утверждать, что эта недешевая услуга была так уж сильно формализована, но возможность слушать международные разговоры у варангов была, чем контрразведка и пользовалась на полную катушку. Исключение было сделано лишь одно: для консула Каракорума на Роксане. Ему в кабинет провели прямой кабель, он присобачил к нему шифровальную машинку, и общался с родиной конфиденциально. Но – строго по расписанию и заранее оговоренное время. По идее, такой режим связи должен был изрядно усложнить работу разведке соседей.

Он и усложнил. Вот тут темник разведки Каракорума и продемонстрировал, что он не пальцем деланый: ударными темпами завербовал значительную часть технического и управленческого персонала станции гравитационной связи Роксаны, да еще и на ряд внешних терминалов вывел доступ к международной связи. Не в открытую, естественно, но при введении некоторых кодов и паролей связаться с Каракорумом можно было из целого ряда терминалов. Причем, что особо обидно, совершенно бесплатно!

Ну и в качестве дополнительного бонуса Каракорум поимел возможность лишить всю вверенную мне систему межзвездной связи в любой момент. Красота-то какая. Если они еще и кодировку при моем личном общении с коллегами взломали, то это и вовсе трындец. Хотя Савватий свое дело знает, не должны бы были… Наверное.

И ведь если бы Джучи не поспешил со мной связаться сразу после получения тревожных вестей, ситуация бы и не вскрылась. А так, проверили инженеры из доместиков тот терминал, от которого звонок был, нашли некоторые нестыковки, да за день всю систему и раскрутили. Ну а там уже и дознание с контрразведкой подключились… За сутки раскрутили всю схему в общем, причем в строгом секрете, без арестов и допросов: просто на основании технического и финансового анализа.

– Что делать будем, командир? – поинтересовался Юстиниан. – Я думаю, резидента и предателей нужно немедленно брать.

– А господин доместик схол уверен, что столь поспешная связь резидента с наместником, это именно прокол, а не намеренный слив? – Намбит смотрел на Юстиниана как язвенник на редьку.

– И с какой целью они могли нам сдать такого объёма сеть? – немедля парировал Савватий.

– Ставки сейчас очень высоки. – в задумчивости произнес я. – Вполне допускаю, что прав именно турмарх Намбит. Сдав агентурную сеть и резидента, Каракорум может отследить и нашу реакцию. Массовые аресты и чистки убедят их в том, что мы готовимся к большой войне, что ни о каком сотрудничестве с моей стороны речи не идет и примут соответствующие меры немедленно. Нам же, напомню, нужно время. И нам, и Ахайе. Юстиниан, у службы доместиков имеется достаточное число специалистов, чтобы взять пирамиды связи под свой полный контроль, сменив персонал?

– На одну смену хватит. – мрачно отозвался глава моей СБ. – Впритык.

– Турмарх, а у вас? – спросил я варанга. – Если припечет, поделитесь кадрами?

– Ну, ещё одну-то смену обеспечим. – мрачно усмехнулся Ласкарис.

Кажется, он понял мою идею до того, как я её смог мысленно сформулировать для самого себя.

– Ну вот и славно. В случае военной угрозы силовые группы заарестуют всех злодеев, и вы, господа, совместно, обеспечите нам связь с метрополией. – усмехнулся я. – Но пока ничего, что может выдать нашу информированность, в отношении этого гнезда не предпринимайте. Тихо, аккуратно, осторожно прощупайте подозреваемых на предмет обратной перевербовки, уточните, чем именно их, да еще в таком количестве, удалось зацепить Каракоруму… Да и знают ли они, на кого в самом деле работают? Службам флигель-адъютантов приказываю оказывать вам всемерное содействие.

– Заместитель начальника Центра Гравитационной Связи страстный гонщик, можно устроить ему липовую аварию на его спортфлаере. – произнес Намбит. – Официально он будет мертв, так что при расспросах можно будет особо не церемониться…

Я глянул на сидящего недалеко Юстиниана.

– Инсценировать его гибель будет несложно. – кивнул он. – Такие аварии, конечно, редкость, но в случае, если они происходят, опознавать уже особенно нечего. Да и эксперт-криминалист в полиции у меня свой есть.

– Мнда…

Я облокотился локтями на стол, сцепил руки в замок, на который, в свою очередь, пристроил свой подбородок, и задумался на некоторое время.

Здравый смысл подсказывал, что принять предложение силовиков стоило бы. Второе лицо в пирамидах, уважаемый и ответственный работник, он, однако, никак не мог себе позволить те траты, что были за ним в последние дни замечены. В установке доступа к международной гравитационной связи для посторонних он однозначно замечен: не могли работы этого уровня мимо него пройти, ни в коем случае это не возможно. Виновен. Однозначно виновен по статье 58-1а. Ну, или по 275-ой, если современный УК брать. Надо его, голубчика, за жабры брать, вытряхивать из него все, что он знает, да и в расход пускать, гниду, опосля… Только так вот, без суда, без следствия, без надежды оправдаться? А имею ли право я, или кто-то еще, подменять собой закон? Нужно ли, необходимы ли такие вот меры? И не в интеллигентских соплях тут дело, не в них совсем. Большая власть – большая ответственность. Если строишь государство для свободных, вольных людей, для личностей: не индивидуалистов, но индивидуальностей, применимы ли такие меры, даже и для защиты своих граждан от угрозы? Не приведет ли этот шаг, к последующим шагам – более широким, к глубоким последствиям? Ведь так легко, казалось бы, отдать приказ о том, чтобы исчезла с поверхности Роксаны хоть одна тварь, торгующая своей Родиной. Что один человек для целой планеты? Но отдав приказ сейчас, смогу ли я удержаться от того, чтобы не отдавать их в дальнейшем, и уже не против врагов общих, а против тех, кто лично мне опасен или вовсе неприятен просто? Как удержаться на тонкой грани между всеобщим благом, и всеобщим благом как я его понимаю? Да и возможно ли это? Как там Гендальф во "Властелине колец" гуторил? О, как бы надежно я смог их защитить – чтобы потом сделать своими рабами! Слабы мы, ибо человецы суть… Но рабы мне ни в пень не вперлись.

– Нет. – наконец произнес я. – Не стоит, господа. Этак мы в тоталитаризм скатимся. Будем соблюдать закон. Потому, что если его не станем соблюдать мы, власть – то кто тогда вообще станет его соблюдать? Давайте-ка вы лучше к связистам своих "кротов" внедряйте, негласную слежку устанавливайте, проверяйте всё… Кстати, господа, если это не ляп наших заклятых друзей, а преднамеренный вброс информации, у них и иной вариант блокировки связи быть должен. Минирование пирамид, например, или еще какая подобная гадость.

Намбит напрягся. Такая фигня – это его прямая зона ответственности, и именно он обязан был высказать такое предположение. Недопёр. Ну, или не успел.

– По шпионусу у нас что? – сменил тему я.

– Тэмуужин Боржгон, бизнесмен с Увека. – доложился Дмитрий, и, глядя на мои удивленно вскинутые брови, пояснил: – Его разработка была передана в мое ведомство.

– Понятно… – протянул я. – Ну-с, докладывайте, голубчик.

– Имя и фамилия – самые распространенные в Каракоруме, так что, скорее всего, не настоящие. – угу, Ваня Иванов, понятно. – Имеет несколько небольших фирм различной направленности, как удалось выяснить, большинство доходов получает от посреднической деятельности.

Ух ты! А резидент-то ещё и спекулянт, ну это надо же!

– На Роксану прибыл, согласно таможенной декларации, с целью туризма и создания деловых контактов, девять дней назад. Посещал музеи, места отдыха, вел переговоры с рядом бизнесменов средней руки. Заключил три контракта: два на крупнооптовую поставку продуктов питания на Увек с фермерами, один на поставку партии стрелкового оружия в сеть оружейных магазинов "Приватаэ милитум". За продукты заплатил безналичным расчетом, через банковский терминал Центра Гравитационной Связи, оплата за оружие по факту поставки. – Дима выдержал небольшую паузу. – Закупка производилась у родственников начальника ЦГС. Жена главного инженера ЦГС имеет долю в "Приватаэ милитариум".

– Большую? – поинтересовался я.

– Порядка восьми процентов. Вторая по размеру доля.

– О как. А у кого первая?

Дима посмотрел на меня с некоторым смущением.

– У наместника Роксаны, синклитик. Восемь с половиной процентов.

А, ну да, что-то я такое в первые дни покупал.

***

– Значит, охотничьи карабины, которые легко переделываются в штурмовые винтовки? – невесело усмехнулась Солодухина.

– Причем, буквально, на колене и с помощью напильника, друнгарий. – ответил я.

На заседании Синклита я докладывал, естественно, не о том, что контрразведка обосрамилась, а о вскрытой совместными усилиями спецслужб агентурной сети. Вроде бы что одно, что другое – по сути монопенисуально, а вот поди ж, стоило правильно расставить акценты, и рапортуешь уже не о неудаче, а наоборот, о грандиозном успехе. Хм, кажется я приблизился к пониманию советской партноменклатуры.

– Вы полагаете, – поинтересовался Иван, – что эта поставка и должна обеспечить "запасной вариант" при вскрытии каракорумской агентуры?

– Не исключаю такой возможности.

– Синклитик Солодухина, я надеюсь, на остальных планетах Бизантия ваши сотрудники проведут самую тщательную проверку сотрудников ЦГСов. – мрачно произнесла Черикаева.

– Проверка уже начата, дукс. – безмятежно ответила Света.

Ну еще бы – в общих чертах я ей ситуацию еще до заседания обрисовал, да и Намбит, наверняка, доложился.

– Понятно. – кивнула Лена. – Но общее руководство операцией на Роксане также на вас.

Вот коза драная! Она мою – МОЮ!!! – операцию, мой успех из пасти прям вырывает? Ну сейчас я ей…

– Синклитику Киндяшкову будет невозможно проводить оперативное руководство, – продолжила дукс, обращаясь все к той же Солодухиной, – поскольку завтра он вылетает на Каракорум.

А вот это я не понял…

– Там будет происходить тайная конференция о статусе Ахайи, и, полагаю, никто не будет возражать против его участия в ней, как представителя нашей державы. – Леночка повернулась ко мне, и мило улыбнулась.

Это что, интересно, подстава такая?

***

У каждого синклитика имеется собственная служебная яхта, такая примерно, на какой ко мне Виниченко прилетала. Маленькая, функциональная, шустрая как сперматозоид и с отделкой кают под дворянское гнездо. Не апартаменты синклитика, конечно, поменьше, попроще, но по месту службы все равно большей частью роскоши попользоваться не удавалось. А тут – двое суток передышки! Да я бы их и в каменном мешке с удовольствием провел – лишь бы толком отдохнуть и отоспаться!

Признаюсь честно, едва я добрался до своей каюты (что характерно, до этого ехал в автомобиле, а потом шел по взлетному полю. И ведь знаю же, что это просто крупный павильон, что окрестности нарисованы, как и виды из окна лимузина, а все равно все настолько натурально, что поверить в это никак не удается. Чудны дела твои, телевиденье), нализался в усмерть и задавил ухо на двенадцать часов. Такой вот незамысловатый отдых.

Проснувшись, пошатался по яхте в обществе предупредительного стюарда – Диму, Рому и Анжелу я оставил "на хозяйстве", чтоб за время моего отсутствия никакой другой синклитик мне всю малину не испортил своими нововведениями, – даже в двигательный отсек заглянул. Долго торчал на обзорной палубе, любуясь звездами. О, даже из самого глухого уголка Земли звездное небо не смотрится так, как открытый космос. Это такая красота, именно что неземная… Кажется, я мог бы любоваться космосом вечно.

Но не стал. Заглянул на мостик, поболтал с капитаном, и отправился в свою каюту, просматривать запись новостных лент "Галактики" за последние пару дней. Некогда мне этим раньше было заняться, а интересно, да и надо.

Ну, новостей особых не было. Так, текучка, о которой я и так знал – за одним исключением. За час до моего отлета в термах с бабами спалился "человек, похожий на наместника Антиоха".

Нет, я фалломорфирую от такого поведения. Вот чего Мишке, спрашивается, проституток в свои апартаменты, как мне, не вызывается? Красивой жизни захотел? А расхлебывать скандал всему Синклиту придется – слава Богу, без меня. Зато без меня же его и свалить могут. В смысле погнать за аморалку. Леночке такое только в кайф будет, противоположную партию ослабить.

Ладно, Бог не выдаст, дукс, свинья такая, не съест. Будем решать проблемы по мере их нажития. Грависвязи все равно нет, а лететь еще несколько часов. Надо бы подготовиться дополнительно.

Я взял свой планшет и начал в очередной раз проглядывать досье на участников конференции.

Каракорум. Нойон Константин Денецкий, темник флота. Ну, с этим все понятно, встречались.

Кумаха. Азнакван Хачик Тоноян, наместник столичной системы. Вообще, человек не глупый, но имеет существенный недостаток: делит мнения на два вида – одно его, а другое право на существование не имеет. Вспыльчив. Не дипломат ни разу. Мндя, сдается мне, и мецамец Азарян, и весь их кумахский Азнавур сильно лоханулись отправляя на переговоры именно его.

Алезия… О, а этого блондина я знаю. Али Юсупов, из прокуратуры моей малой родины. Нынче наместник Арлета. Мужик хваткий и очень умный. Надо будет держать ухо востро.

Этрурия. Сенатор Максим Шейко, префект армии. Как-то мы с ним слабо в учебке пересекались. У меня сложилось впечатление, что мозги у него есть, и что за словом он в карман не лезет. А у нашей разведки о нем мнение не сложилось никакое. Нету у нас в Этрурии агентов. Тёмная, выходит, лошадка… Пи-ича-а-аль…

Пролистывая имеющуюся по поводу моих визави информацию, я пришел к выводу, что переговоры-то будут те ещё. Мало того, что Бизантий приглашен на них в качестве мальчика для битья, от которого будут, – это ежу понятно, – требовать отступиться от защиты Ахайи, так еще и состав высоких договаривающихся сторон: сволочь на сволочи, и сволочью погоняет. Это я и про себя, в том числе, если чо.

– Синклитик, выходим в нормальное пространство через полтора часа. – донесся из динамиков голос капитана.

– Благодарю. – ответил я, поднимаясь. – Как раз успею подготовиться.

Пускай визит и тайный, но вполне официальный, так что визажиста я с собой вынужден был взять, дабы, что называется, соответствовать. Нет, глазки я уже вполне профессионально могу и сам подводить, опыт-с, однако, начал сказываться, но мне предстояло поддерживать свою легенду, так что это лицо вполне ясной ориентации получило мою многострадальную тушку в свои загребущие лапки, и карт-бланш на испохабливание светлого облика синклитика Киндяшкова заодно.

Работу по изменению дизайна синклитика эта икона ЛГБТ-движухи начала со шмотья. На мой слабый взвяк о том, что ноги у меня малость кривоваты, отчего настолько обтягивающие штаны одевать на меня, вероятно, всё же не стоит, он, не моргнув глазом ответил: "Зато мускулистые, и попка аппетитная". Ну, по поводу того, что камзолопиджак синклитика длиннее, чем до пояса, после этой фразы спорить смысла уже не было – стиснул зубы, и молча одел. И шейный платок, закрепленный гламурной брошью, тоже на себя повязать дал.

На какие жертвы идти приходится – офигеть!

Зато с лицом этот Слава Космозайцев почти ничего и не делал. Глазки нарисовал в эдаком псевдоегипетском стиле, тон наложил, брови подвел (и, скотина такая, чуть подвыщипал), блеском по губам мазнул, и, в общем, всё. Потом минут пять что-то прикидывал, хмыкал себе под нос, и, в результате, изобразил из моих волос, чуточку уже отросших, нечто, сравнимое с последствиями ядерного взрыва. Довольно гламурного взрыва, надо сказать.

Управился со всем за какой-то час с небольшим – рука-то набитая. Хотя тут не руку бы надо набить, а морду. Разглядывая себя в ростовое зеркало, я пытался понять, чем тот педрила, который в нем отражается, вообще на меня похож? По всему выходило, что ничем.

А это недоразумение эволюции, стоя чуть в стороне, рассматривал меня с самым что ни на есть удовлетворенным видом.

– Маникюр бы подновить. – вздохнул наконец он. – Но, боюсь, хорошо сделать уже не успеем, только испортить все можем.

– Угу. – мрачно ответил я. – Вы – мастер, вам виднее.

– Надо же! – всплеснул руками визажист. – Неужто я сподобился услышать похвалу от вас? Мы так вам тягу к стилю все же привьём, похоже!

Ну, если это – стильно, то я предпочитаю быть безвкусным. Ибо себя в настоящий момент чувствую примерно так, как полотно импрессиониста, которое повесили напротив зеркала. То есть, дюже погано.

– Так, – бракованный экземпляр эволюции вида Homo обошел меня кругом, загадочно изогнул бровку, и чуть усмехнулся, – может еще член увеличим немного?

Я чуть не поперхнулся.

– Ты что, еще и доктор?

– Ну зачем вы так? – стилист обиженно надул губки, и извлек из ящика нечто, напоминающее хокейную раковину, в просторечии именуемую намудник. Только не обычную, а, гм, словно древнегреческий доспех, анатомическую.

– Этим можно опоясываться! – категорически заявил я, бочком отодвигаясь подальше. Синклит этому подлюке дал чрезвычайные полномочия по поводу моего облика, так что запихать это в штаны он может мне и просто приказать. – Мне же на переговоры, а не клеить кого-то!

– Да. – разочарованно вздохнул тот. – Это будет перебор. А если…

– Выход в обычное пространство через пять минут. – раздалось из динамика.

– Спасибо, капитан! – с искренним восторгом и благодарностью ответил я. – Иду на мостик!

Бегу просто! Пока визажуга еще чего не придумал!

***

Нет, зря я на стилиста ругаюсь – ради того, чтоб поглядеть на ошарашенные рожи членов конференции по Ахайе можно и не такое над собой дать сотворить.

Переговоры должны были проходить на орбитальной станции "Батыр-1". Не смотря на грозное название, это всего лишь самый крупный орбитальный терминал Каракорума, эдакий вокзал для космических путешественников. Вокруг него постоянно вертятся суда и суденышки, шныряют челноки, что-то на станцию (или с нее) выгружают, ну и тэ пэ. Жилой сектор имеется тоже, визовая служба, ну и несколько батарей самообороны – куда ж без них. Вавилон, мать его, нумер пять, только труба сильно пониже. Место, где несколько шикарных яхт, прибывших с очень малым интервалом, никакого особенного хипежа не вызовут.

Теоретически, могли бы и на планету пригласить, – пассажирские шатлы никто не отменял, – да видать, шпионов боятся, сыны звездных степей. Ая-я-яй, так не доверять собственным соседям…

Яхту я покинул завернувшись в темный плащ с капюшоном, в сопровождении всего одного лишь сотрудника местной таможни. В обществе этого молчаливого молодого мужчины быстро прошел в лифт, ведущий в VIP-сектор "Батыра-1", ему же, собственно, верхнюю одежду и сдал, когда добрались до комнаты совещаний. Таможенник на мой внешний вид и глазом не повел – и не такое, мол, видывали. А вот драгоценные коллеги из сопредельных держав… Хе-хе, это видеть было надо.

Выпученные глаза гёдара Юсупова, лихо заломленная, куда-то ближе к району затылка, правая бровь сенатора Шейко, отвисшая челюсть и ошалелый взгляд азнаквана Тонояна, и кислая, словно он питается исключительно недозревшими лимонами, физиономия нойона Денецкого (этот, похоже, чего-то в этом духе от меня все же ожидал) – прям картина Репина, "Вы нас не ждали, а мы приперлись".

– Всем здравия. – вежливо поприветствовал я участников конференции, и проследовал к единственному свободному, за круглым столом, креслу.

– Господа, счастлив всех познакомить с полномочным представителем Бизантия, синклитиком Андреем Киндяшковым. – представил меня окружающим, на правах хозяина, Денецкий.

А уж какое счастье у него при этом на морде было написано, ну прям несказанное!

– Все же зря собрались не на Роксане. – усмехнулся я. – Секретность, это хорошо, но у нас культурная программа просто замечательная.

Бросив на столешницу свой планшет я уселся, и подмигнул темнику.

– Верно, нойон?

Юсупов и Тоноян, между которыми я сидел, сделали явственно заметные попытки отодвинуть свои, насмерть прикрученные к полу кресла в сторону, а Костя ответил мне мрачным взглядом.

– Да и хозяин из меня хлебосольный. – невинным голосом закончил я.

– Никак не могу пожаловаться на ваше гостеприимство, синклитик. – через губу процедил Денецкий. – Однако мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать его.

– Да? Тогда, может быть, приступим к обсуждению темы нашей конференции? Какая она у нас, кстати?

– Дивуюча зухвалість бізантійська. – негромко хмыкнул Шейко.

– Вот как, сенатор? Наглость? – я мило улыбнулся в ответ. – А я-то полагал, что не менее потрясающая жадность четырех других государств нашего звездного скопления.

– И это в чем же она проявляется, уважаемый? – нахмурился Тоноян. – Помнится, это Бизантий влез в раздел Ахайи, хотя его никто туда не звал.

– Причем нагло, в ультимативной форме. – поддержал его Али.

– Так именно потому, что никто не позвал. – пожал плечами я. – И форма оттого именно такая. Думается, что мягкий дипломатический протест не отвечал бы интересам моей державы. И, положа руку на сердце, никак бы не повлиял на намерение Хурала, Сената, Азнавура и Логретты произвести раздел Ахайи. Или вы будете это оспаривать, господа?

Юсупов, которого до начала шоу я вообще и с щетиной-то не видел не разу, огладил свою аккуратную бородку (интересно, накладная, или местные кудесники отрастили?), намереваясь высказать что-то глубокомысленное, однако Хачик ринулся в наступление раньше:

– Я, уважаемый, никак не могу понять одного момента. – он чуть наклонился вперед, и добавил в голосе стали. – А почему мы вообще должны принимать во внимание чье-то мнение? Нет, если бы вы были ахайским архонтом, я бы понял вашу озабоченность…

– К тому же Бизантий и Ахайа не имели, до последних дней, никаких торговых и политических отношений. – заметил Шейко. – Поэтому ваши интересы тут никак не ущемляются.

– Теперь – ущемляются, сенатор. – ответил я, протягивая ему свой планшет, с выведенным на экран текстом договора "О дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи между республиками Бизантий и Ахайа". Без секретных протоколов, разумеется. – Ознакомьте коллег, пожалуйста. Что же касается вашего вопроса, азнакван, – теперь я обернулся к Тонояну, – то могу ответить, почему. По правилам общежития. Образно говоря, Ахайа живет с нами в соседней квартире, и мы считаем, что, раз уж она переведена в разряд имущества общего пользования, мы имеем право на свою долю квадратных метров при ее разделе.

– С тем же успехом Каракорум может претендовать на вашу жилплощадь. – сдержанно усмехнулся в ответ он.

– А Каракорум претендует, нойон? – я повернулся к Денецкому.

– Нет. – нехотя ответил он. – Но, в случае конфликта, обязательно будет.

– О, полагаю до конфликта не дойдет.

– Уверены? – хмыкнул Али, принимая мой планшет от Максима.

– Разумеется. – кивнул я. – Во-первых, наша стратегия ориентирована на ведение оборонительных действий в случае войны, так что победа над нами, даже если она и случится, достанется Каракоруму столь дорого, что война им просто не выгодна.

Недодёниц скептически усмехнулся, на что я ответил почти влюбленным взглядом в его адрес. Усмешку с его лица как кислотой смыло.

– Ну и кроме того, Синклит Бизантия имеет план мирного урегулирования имеющегося между нами спора. – я выдержал небольшую паузу. – И, поверете ли, господа, он даже предполагает формальное сохранение независимости Ахайи.

– Это-то еще зачем? – изумился Денецкий.

– Гранд политик, нойон. – усмехнулся Али. – Не будем выглядеть агрессорами и завоевателями ни в чужих глазах, ни в глазах своих граждан, не все из которых войну поддерживают. Я верно уловил вашу мысль, синклитик?

– Опять же, никаких жертв, разрушений, партизан и саботажа. – кивнул Шейко. – Интересное предложение, занятно будет послушать мирный план Бизантия.

– Всё верно, господа. – кивнул я. – Никакого вторжения, разрушений промышленных объектов, гибели наших и ваших солдат. Нам достаточно просто навязать кабальные экономические условия нашим соседям, такие, чтоб их экономика питала наши, ну и, самую малость, свою. При этом Ахайю даже размерами армии и флота можно не ограничивать – она, перестав быть державой, просто не сможет создать хоть сколь либо заметные для кого-то, кроме пиратов, военно-космические силы.

– Что ж не ограничить-то? – хмыкнул Тоноян. – Мало ли, потом решим, что существование Ахайи как независимого государства никому больше не нужно, а они сопротивляться вздумают.

– Нечем будет, не потянет их экономика создание армии и флота, если примут наши условия. Сопротивляться они будут даже меньше, чем Польша Германии. А вот унизительные условия договора, нечто вроде Версаля, как раз дают стимул реваншизму. Зачем нам это, азнакван? – задумчиво протянул Шейко, и, повернувшись ко мне, хитро прищурился. – Значит, предлагаете всем нам проводить политику колониализма, синклитик? Надеюсь, без Опиумных войн обойдемся?

– Ну, – я развел руками, – мы же не грабить будем, а эксплуатировать.

– Можно бы и пограбить. – протянул Денецкий. – Это даст реальный боевой опыт нашим частям.

– Нет, – покачал головой Тоноян. – Война, это чересчур дорогое удовольствие. Если можно получить желаемое без нее, стоит так и поступить.

– Согласен. – кивнул Юсупов. – Но нам придется ввести жесткий контроль за выполнением наших условий.

– Желательно, обойтись без оккупации, гёдар, и даже без её видимости. – покачал головой я. – Это будет все тем же унижением.

– И, опять же, дорого. – пожал плечами Хачик. – Полагаю, чиновники с широкими полномочиями и неограниченным доступом вполне справятся.

Я забрал у Али свой планшетник – он даже удержался от того, чтоб поморщится при соприкосновении рук, – и вывел на экран заранее подготовленный черновик плана.

– Итак, господа, экономику Ахайи можно разделить, условно, на три, примерно равные части. Сама Ахайа, во-первых. Во-вторых, Микены с Тифоном, в третьих – Лаконика, Сиракузы и Персей. На пятерых, разумеется, при оккупации это все поровну не делится. На четверых – тоже. Тут только на троих соображать можно. Однако несложный арифметический расчет показывает, что на шестерых делится вполне.

– Кто будет шестым? – задумчиво спросил этрурец, откинувшийся на спинку кресла и сосредоточенно разглядывающий носки своих калиг.

– Как, вы забыли, сенатор Шейко? – всплеснул я руками. – Я же предлагал некоторые ресурсы оставить для самой Ахайи. Чтоб не загнулась раньше времени.

– Это надо тщательно обсудить. – заявил нойон, из рук которого уплывала как слава флотоводца-победителя, так и заведомо более выигрышные, чем у других участников раздела (после его осуществления) позиции. – Мало ли, что они там себе строить надумают?

– Безусловно. – кивнул я.

А сам думал о том, каково сейчас Солодухиной приходится при ведении подобных же переговоров. На Ахайе.

– Так же, я должен напомнить нашим партнерам по Антиахайскому пакту, – продолжил Денецкий, – что изначальной договоренностью было предусмотрено разделение, соразмерно военному вкладу в наше общее предприятие.

– Что совершенно логично. – согласился с ним Тоноян. – Ведь именно партнеры, имеющие большее количество солдат и кораблей несут и большие расходы по их содержанию. Это разумная мера компенсации затрат.

– Однако, если вопрос будет решен дипломатическими мерами, то о весе вклада говорить не приходится. – мягко улыбнулся в ответ Али. – Он будет равноценен, не так ли?

Ну что ж, как и предполагалось, именно Каракорум и Кумаха по моему плану получаются "обиженными", а вот Аллезия и Этрурия, видимо, получают даже несколько большие мощности, нежели те, на какие они могли бы рассчитывать при разделе Ахайи. Разделяй и властвуй – классическая схема, ёптьль. Главное, чтоб сработала.

– Война, должен напомнить, лишь продолжение дипломатии иными методами. – улыбнулся гёдару Хачик. – А сама дипломатия, опять таки, это искусство возможного.

– А возможности не у всех одинаковы. – поддержал коллегу Константин.

– Действительно. – чуть усмехнулся сенатор, все еще не отрывая взгляда от своей обуви. – Возможности в подавлении планетарной обороны, в том числе.

Все трое представителей союзников ответили на эту реплику кислыми взглядами. Интересно, с чего бы это?

– Хм. – произнес, после небольшой заминки, Юсупов. – Возможно, нам удастся урегулировать этот спорный момент за счет той доли, что синклитик Киндяшков предлагает оставить для Ахайи?

– Если не удастся, то мы всегда можем вернуться к нашему первоначальному плану. – оскалился Денецкий.

Вот же ж… Козел неприятный!

– Я полагаю, торг всегда уместен. – последовал мой ответ.

***

Пять, Наташу вашу, часов! Без перерыва! Даже на покурить не отвлекались – только разок сходили оправиться! И это лишь первый раунд переговоров! Блин, сейчас сдохну…

Выйдя из шлюза яхты, я устало потянул за завязки балахона, и, с помощью стюарда выпутался из него.

– Капитан просил Ваше Высокопревосходительства его принять, как только Вы вернетесь. – сообщил мне он.

– Га? – я уставился на матроса, пытаясь понять, что он от меня хочет. – А, ну да, конечно. Я буду ждать его в своей каюте.