Текст книги "Забег без финиша"

Автор книги: Алексей Бенедиктов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

Пять дней спустя

Не выходя из автомобиля марки «Рено», Президент вел наблюдение за ближайшим подъездом девятиэтажного дома. Автомобиль стоял в тени, но жара и духота все равно давали о себе знать.

«Шакалы подсунули тачку со сломанным кондиционером…» – подумал Президент и еще раз пробежал глазами ксерокопию завещания составленного гражданкой Илларионовой Октябриной Сергеевной. Из документов следовало, что Илларионова Октябрина Сергеевна 1924 года рождения завещает свою приватизированную однокомнатную квартиру двоюродной сестре Кузнецовой Людмиле Михайловне, а ювелирные изделия (их подробная опись прилагалась) завещает племяннице Богдановой Татьяне Леонидовне.

Оформлены документы были по-разному. Один, где речь шла о квартире, как положено, был по всей форме заверен нотариусом, второй, где упоминались только ювелирные изделия вместе с их описанием, заверен не был.

Вопрос: почему в одном случае все было оформлено по правилам, в другом – нет, особого интереса у мужчины, сидящего в автомобиле рено, не вызывал. Может старушка не успела заверить вторую часть завещания, может, таким образом надеялась избавить племянницу от уплаты налогов, может просто по старости все позабыла и перепутала.

Если бы не стечение обстоятельств, Президент вряд ли когда-нибудь узнал о существовании такого богатства у какой-то скромно и одиноко живущей старой женщины. Он уже выяснил даже то, что Кузнецова Людмила Михайловна проживает в Нижнем Новгороде, а Богданова Татьяна Леонидовна – в Екатеринбурге.

Теперь Президент знал, где лежат «камни», которые по своей стоимости тянули на очень круглую сумму, но именно теперь из-за тяжелой болезни, старушка одна дома не находилась – практически круглосуточно с ней кто-то дежурил.

Президенту надо было срочно попасть в квартиру Октябрины Сергеевны Илларионовой. Пока сделать это было очень сложно.

«Могу опоздать… Чуть-чуть не успею и уплывут «камешки»… Вариант один – сработать под врача…»– охотник за наследством убрал ксерокопии в кожаную папку, достал пачку сигарет Мальборо, закурил. – «Сегодня же надо достать белый халат и этот их прибор для измерения давления…»

Президент уже навел справки и узнал, что в некоторых случаях существует так называемое активное посещение участковым врачом больного, к которому накануне приезжала бригада скорой медицинской помощи. И касалось это, в первую очередь, тяжелых больных.

Находящийся в федеральном розыске особо опасный рецидивист по кличке Президент посмотрел на себя в зеркало. Конечно, на врача-интеллигента он походил, мягко говоря, не слишком сильно, но это было и не очень существенно. Золотые цепи можно снять, побриться и даже надеть очки… Главное, чтобы ухаживающие за старушкой открыли дверь в квартиру. Тогда уже его внешность значения иметь не будет, да и медицинские знания ему не понадобятся.

Хотя Президент и называл интересующие его изделия просто «камни» или даже «камешки», но были в заветном списке вещи и из золота, и серебра. Предположительно, по объему все наследство племянницы из Екатеринбурга вполне могло уместиться в небольшом кейсе. И это тоже устраивало Президента.

Он еще раз взглянул в зеркало:

«Надо успевать… За таким кушем желающих много объявится… И не только родственников… Ещё не известно кого будет больше… Хорошо бы удалось взять камни… Тогда сразу здесь же в Москве можно сделать пластическую операцию и уходить за кордон…»

Об изменении внешности с пластическим хирургом Президент разговаривал еще полгода назад. Маэстро обещал кардинально и достаточно быстро поменять портрет, и даже на выбор предлагал несколько вариантов на компьютере. Тогда Президент отказался, для себя он решил просто – вначале прокрутить хорошее дело, а уж потом пластическая операция и прощай Родина.

Где-то вдалеке завыла сирена. Звук становился все громче и громче. Наконец во двор заехала скорая медицинская помощь и остановилась у подъезда, в котором проживала Илларионова Октябрина Сергеевна.

Не слишком проворно из машины вылез доктор, явно разморенный жарой, и совсем молодая медицинская сестра с чемоданчиком.

Мужчина, сидящий в автомобиле рено, был уверен, что опять приехали к старушке, за наследством которой он уже начал вести охоту.

«Надо успевать…» – снова подумал Президент. – «Только при мне за сегодняшний день второй раз скорую вызывают… Дежурить здесь дальше никакого резона нет… Надо действовать…И не откладывая…»

Президент выбросил недокуренную сигарету в окно, включил зажигание и поехал доставать белый халат и причиндалы для измерения давления.

* * *

Через час на переднем сиденье автомобиля марки «Рено» рядом с водителем лежал белоснежный медицинский халат, фонендоскоп и тонометр для измерения артериального давления.

Теперь Президент собирался снять с себя излишнее количество золотых изделий, тщательно побриться и для более интеллигентного вида купить в каком-нибудь оптическом салоне очки желательно в массивной пластмассовой оправе.

Находящийся в федеральном розыске особо опасный рецидивист еще не знал, что несколько минут назад у себя дома, не приходя в сознание, на семьдесят седьмом году жизни умерла Илларионова Октябрина Сергеевна.

Глава 6

Месяц спустя

Капитан Богданов окончательно охрип. Он вел допрос уже больше часа и пока без какого-либо результата. Все трое задержанных и доставленных к нему явно не случайно оказались рядом с заставой. Это капитан чувствовал чутьем прирожденного профессионала, но поймать на лжи первых двоих так и не смог.

В единственной уцелевшей комнате деревянного полуразрушенного дома, где и проходило дознание, на грязном земляном полу, стояла пара низких табуреток и пустой темно-зеленый ящик из под оружия, теперь, как бы, выполнявший роль письменного стола. Впрочем, и капитан Богданов, и помогавший ему молодой переводчик, легко обходились без стола.

Ввели третьего задержанного. Даже для разноликого Афганистана выглядел он довольно не обычно: негроидные толстые губы, высокие скулы, а темно-карие чуть узковатые глаза смотрели пронзительно и напряженно. Одет мужчина был в перон – долгополую темно-серого цвета рубаху навыпуск, широкие шаровары и стоптанные башмаки.

– Работаем, – устало сказал капитан Богданов, обращаясь к своему помощнику молодому лейтенанту.

Лейтенант – военный переводчик, должен был не просто переводить вопросы и ответы, а так же повторять все интонации и даже выражение лица допрашиваемого.

– Кто он? – спросил капитан.

– Его зовут Азис Гафор, – перевел ответ лейтенант.

– Откуда он?

– Из Фари-Рангала.

– Чем занимается?

– Дуканщик.

– Почему оказался у заставы?

– Говорит: просто шел мимо.

– Куда он шел?

– В соседний кишлак.

– Спроси: к кому?

– К своему родственнику.

– Как зовут родственника?

– Арачи Халейни.

– Почему хромает?

– Он говорит: порезал ногу стеклом.

– Когда порезал?

– Давно.

– Пусть покажет рану.

Мужчина снял башмак с правой стопы. Капитан нагнулся и внимательно осмотрел место ранения.

– Пусть скажет точнее, когда он порезал ногу.

– Три месяца назад.

– Спроси: где ему лечили ногу.

– У него дома в Фари-Рангале.

– Отлично, а теперь переведи: это не порез стеклом. Это сквозное огнестрельное ранение.

– Он говорит: случайно порезал ногу стеклом.

– И еще скажи ему, что такие швы накладывают в базовых госпиталях хирурги из Франции или Англии.

– Он говорит: никогда не был в госпитале, порезал ногу стеклом, лечил её у себя дома в Фари-Рангале.

– Кто он?… В какой отряд входит?…

– Он говорит, что не входит ни в какой отряд.

– Откуда и куда шел?…

– Он шел в соседний кишлак к своему родственнику.

– Отлично, – капитан смахнул ладонью пот со лба. – Я не спешу. Начнем с самого начала.

Второй час допроса. Одни и те же вопросы. Одни и те же ответы. Трое уставших в небольшом помещении. Духота и запах пота.

– Хорошо, – капитан Богданов встал. – Переведи: я даю ему последний шанс. Если он не расскажет мне сейчас все, я сегодня же отправлю его в фильтрационный лагерь, которым заправляет его соплеменник Акрам. Он наверняка много слышал об Акраме. Он знает, что там с ним будут делать…

Мужчина внимательно выслушал переводчика, но после этого его словно подменили. Он заговорил быстро, с вызовом смотря в глаза капитану. Да, он не простой дуканщик из пуштунского племени, он сын амира. Да, его ранили шурави и его лечили в госпитале при учебном лагере. Да, у него есть отряд. Он выходил из зеленки на трассы, жег грузовики, обстреливал заставы, а пленных шурави сам резал ножом.

– Как разговорился, – капитан Богданов вплотную подошел к мужчине. – Сколько человек в его отряде? Где они сейчас находится? Есть ли у них «Стингеры».

– Он говорит: он убивал и всегда будет убивать шурави.

Капитан достал свой пистолет, послал патрон в патронник, приставил ствол под нижнюю челюсть моджахеда и приподнял им голову.

Кривая ухмылка передернула негроидные губы моджахеда, глаза его смотрели пронзительно, и он произнес только одно слово.

Переводчик молчал.

– Что он сказал? – спросил капитан Богданов.

– Он сказал: стреляй, – ответил переводчик.

Михаил Богданов проснулся у себя дома в Екатеринбурге. Бывшему кадровому офицеру, когда-то давно служившему в Афганистане, этот сон снился очень редко. И каждый раз в нем менялись какие-то несущественные детали, но всегда во сне Богданов видел происходящее со стороны, как будто ему показывали почти документальный фильм, где он был одним из главных действующих лиц.

Стараясь не разбудить жену, Михаил встал с постели как можно тише и прошел на кухню. Достал из холодильника бутылку водки, налил в бокал грамм сто и залпом осушил его. Закусывать не стал, снова налил горькую.

Бывший капитан терял свою когда-то отличную спортивную форму и терял её довольно быстро. Он по-прежнему был высок ростом, широкоплеч, но уже начал заплывать жирком, появился второй подбородок, а волосы на голове обильно коснулась седина. Впрочем, сорокалетний Михаил Богданов еще привлекал женское внимание.

После ухода на гражданку вначале Богданов запил, но успел вовремя остановиться и до опасной черты не докатился. Пару лет работал в небольшом частном охранном предприятии, потом в налоговой полиции. Два года назад бросил все и ушел, как он любил выражаться в свободный полет – занимался тем, что на своем «жигуленке» развозил челнокам товар по их торговым точкам. Последнее время он снова стал прикладываться к спиртным напиткам.

Сейчас выпить вторую порцию бывший офицер не успел.

– Опять? – на пороге кухни стояла его супруга Татьяна Леонидовна. В усталой женщине, накинувшей на себя легкий халат, угадывалась былая еще не совсем ушедшая красота.

– Все в порядке, Таня.

– Я вижу.

– Действительно, все в полном порядке.

– Поэтому ты пьешь, как последний алкаш, посреди ночи и в одиночку, – женщина говорила очень тихим голосом.

– Обрати внимание, у тебя получилось почти в рифму: посреди ночки в одиночку, – мужчина усмехнулся.

– Не паясничай.

– Сегодня мне не нужно будет ездить на машине…

– Хороший аргумент, чтобы напиваться ночью одному.

– Достаточно веский аргумент, а время суток особого значения не имеет.

– Ты уверен?

– Составишь компанию, буду пить не один.

– Находишь это смешным?

Мужчина пожал плечами:

– Почему бы и не выпить вдвоем, ночью. Это так романтично. Впрочем, тебе же утром на работу.

– Послушай, Михаил, я понимаю: последние годы у нас были проблемы…

– Так… Интересно послушать, с чем у нас были проблемы.

– С деньгами.

– Некоторые затруднения действительно были.

– Надеюсь, только с деньгами. Или я ошибаюсь?

– Ну что ты, Таня.

– Теперь, когда о деньгах можно не думать…

– Ты имеешь в виду так нежданно-негаданно свалившееся тебе наследство от умершей тети? – мужчина перебил женщину вопросом.

– Да, я имею ввиду наследство.

– Тетя поступила очень благородно…

– И я не собираюсь хранить все эти вещи, как скупой рыцарь. Мы выгодно продадим часть из них…

– Твое наследство, тебе и решать.

– Я уже решила.

– Искренне рад за тебя.

– Мы продадим большую часть.

– И заживем счастливо и беззаботно.

– Опять паясничаешь?

– Говорят: не в деньгах счастье.

– Не понимаю, что с тобой?

– Все очень просто, Татьяна. Я проснулся посреди ночи и почувствовал, что у меня вдруг так пересохло во рту.

Женщина повернулась и молча вышла из кухни. Мужчина в задумчивости посмотрел на бокал с водкой и после непродолжительных колебаний снова осушил его залпом.

Глава 7

Президент выбросил до половины докуренную сигарету и отошел от окна.

Здесь же – в просторной гостиной в глубоком кресле сидел очень крупный мужчина: ростом под метр девяносто и весом не меньше килограммов ста. Грубоватые черты лица как нельзя лучше соответствовали его комплекции. Звали мужчину Анатолий Владиславович Кондрашев, но Президент обращался к нему просто – Боксер. Когда-то, несколько лет назад они оба вместе мотали срок за колючей проволокой.

Боксер потягивал пиво из банки и одной рукой листал паспорт:

– Отличная ксива… Как заказывал – прописка местная. Получите с улыбкой гражданин Столяров Владимир Владимирович.

– Фамилию нельзя было подобрать попроще?

– Куда уж проще?

– Вот именно, без рабоче-крестьянского уклона, – Президент взял паспорт, взглянул на свою фотографию.

– У нас в стране все профессии всегда были и остаются в большом почете: и сталевары и столяры…

– Боксер, я тебя умоляю, сделай паузу, – Президент убрал паспорт в нагрудный карман куртки.

Вскоре после смерти Илларионовой Октябрины Сергеевны, Президент отправился из Москвы сюда в Екатеринбург почти следом за племянницей – Татьяной Леонидовной Богдановой, которая приезжала на похороны своей родственницы в Москву и, по предположению Президента, вернулась оттуда с причитающимся ей наследством. Здесь в Екатеринбурге он без труда разыскал Боксера и поселился у него, полностью посвятив в суть дела.

Они начали следить за супругами, не зная точно, привезла ли наследница «камни» или нет. Выяснили, что живут Богдановы вдвоем, детей не имеют. Женщина работает в НИИ инженером, мужчина – вроде как на свободном расписании, занимается развозом товара челнокам по их торговым точкам и доставкой товара из аэропорта и с вокзала.

Но главное случилось три дня назад. Женщина сдала в антикварный магазин золотой браслет в виде змеи инкрустированный несколькими изумрудами. Вещь, значившаяся в списке, ксерокопия которого находилась у Президента, теперь лежала на витрине. Это подтверждало, что «камни» в Екатеринбурге.

– Доверенность на машину? – спросил Президент.

– Только сегодня тебе паспорт сделали. Доверенность вообще не проблема, – ответил Боксер.

– Ладно, выкладывай, чем они занимались.

– Слушай, Президент, ты серьезно считаешь, что целый день я один мог успевать пасти их обоих?

– Ну, ты же, Боксер, мужик головастый, на колесах, хорошо город знаешь.

– Если б они все время ходили держа друг друга за ручку…

– Быстрее надо было ксиву и доверенность на тачку делать. Тогда и я бы помог тебе их пасти.

– Ксиву быстро, доверенность быстро… И еще успевай следить за ними?

– Хорош, языком махать, Боксер. Я прилетел сюда по делу и, между прочим, тебя в долю взял.

– Утром женщина укатила к себе на работу.

– Утором это во сколько? – спросил Президент.

– В половине восьмого.

– Как обычно.

– Да, как обычно.

– А мужик?

– При мне он только один раз выходил из дома. Заглянул в ближайший магазин, купил продукты и бутылку белой.

– Частенько он покупает горючее, – задумчиво произнес Президент.

– Частенько, – согласился Боксер.

– Не хорошо это.

– Как бы и камешки не пропил?

– Ну, на полного алкаша он не похож. Значит, весь день просидел дома…

– При мне он никуда не ездил.

– Какая у него тачка?

– «Жигули» семерка.

– Старая?

– Старее не бывает.

– Живут не богато. Тачка старая. Я вот, Боксер, все думаю, с чего бы это у такой голытьбы квартира на сигнализации стояла? – Президент откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

– Не знаю.

– С другой стороны нам это в масть.

– Раз есть сигнализация, больше шансов, что они камни дома держат.

– Правильно соображаешь, Боксер.

– Но времени у нас все равно в обрез.

– Продали браслет, продадут и остальное, – согласился Президент.

– Вполне возможно.

– Не возможно, а наверняка. Бабе надоест за копейки таскаться в институт, а мужику кантоваться со шмотками челноков.

– Так работаем, Президент.

– Пока не знаю, как к ним подобраться.

– Завалить их обоих.

– Сразу и на двойное убийство? А сигнализация? Нет, не годится, – Президент отрицательно покачал головой. – Мы даже не знаем точно, где камни.

– Ну, где они могут быть?

– Могли их на хранение в сейф сдать.

– Вспомни, Президент, в тот день, когда браслет в антикварный магазин уплыл, его хозяева прямым ходом из дома в магазин и отправились. Никуда по дороге не заезжали.

– Большую часть вещей могли на хранение сдать, а часть дома оставить.

– Никак мы это не узнаем.

– Может, и узнаем, если дергаться не будем. Ты, Боксер, говорил, что у них где-то дача есть?

– Не очень далеко за городом.

– А если они там камешки и припрятали.

– Закопали как клад в землю что ли? – Боксер усмехнулся.

– Все возможно.

– Тем более не узнаем, там то их уж точно не попасешь.

– Вот я и повторяю, дергаться не надо.

– Ещё что-нибудь предложишь?

Пару минут Президент сидел молча, не открывая глаз, а потом произнес:

– Сними квартиру в каком-нибудь соседнем с ними доме. Главное, чтоб из окон их подъезд был виден.

– Только, Президент, это при одном маленьком условии возможно – если кто-нибудь такую квартирку сдавать будет. Именно в соседнем доме и именно с окнами, из которых их подъезд видно.

– В крайнем случае, в любом ближайшем доме любую снимай.

– Поищу.

– Вариант найдешь, сам лишнего не светись и оформляй по чужим документам.

– Понятно.

– Сделаешь мне доверенность, будет у меня тоже тачка – мы их начнем на пару пасти. Надо нам за два-три дня весь их распорядок фиксануть.

– Надо так надо.

– Жаль, мужик на свободном расписании.

– Относительно, – возразил Боксер. – В некоторые дни он строго с утра и потом вечером по торговым точкам ездит. Еще на вокзал и в аэропорт периодически…

– Вот именно: в некоторые дни и периодически…

– Может, Президент, в казино забуримся: рулетка, картишки…Или тебе убеждения не позволяют заниматься азартными играми?

– Казино отпадает – по крупному играть-то не на что. А вот хорошо поужинать не помешает.

– Тогда поехали в кабак. Какую кухню предпочитаешь? – спросил Боксер, вставая из кресла.

– Как и раньше – грузинскую, – ответил Президент.

Глава 8

Как обычно, утром сразу после открытия магазина «Антиквариат» посетителей не было, и двадцатичетырехлетний охранник магазина Геннадий Виноградов вышел на улицу и, встав у дверей, закурил.

Уже не первые сутки он снова и снова вспоминал и обдумывал случайно услышанный разговор…

В тот день вечером в магазин зашли мужчина и женщина средних лет. Женщина сдавала на продажу золотой браслет. Браслет был выполнен в виде змеи с двумя зелеными изумрудами на месте глаз. Когда пара ушла, Геннадий скучал на своем посту и хорошо слышал диалог директора Юрия Юрьевича Скворцова, – он же всегда выступал в роли главного консультанта-оценщика товара, и продавца магазина, которого звали Леонид.

– Интересная штучка… – сказал директор, рассматривая браслет через лупу. – Работа конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Оригинальная работа… Видишь какой оттенок у изумрудов? Похоже, их вообще вставили позже, но сделали это мастерски.

– Камни наши или колумбийские?

– Не знаю.

– Дама сказала, что хотела бы предложить нам на оценку еще несколько подобных вещей…

– Пока, Леонид, речь идет только об оценке.

– Ничего, Юрий Юрьевич, главное, что у них есть товар. Закончатся деньги от продажи этого браслета и они снова придут к нам…

Фраза: «Дама хотела бы предложить на оценку еще несколько подобных вещей» крепко запала в память молодому охраннику.

Докурив сигарету, Геннадий Виноградов окончательно пришел к выводу, что одному ему ничего не сделать и вся надежда только на помощь друга.

Четыре года назад, после службы в рядах российской армии, Геннадий Виноградов год проработал в милиции, уволился, закончил курсы и получил лицензию на охранную деятельность. Два года он охранял павильон, круглосуточно торгующий продуктами и спиртными напитками, потом перешел на работу в антикварный магазин.

Если вначале у Геннадия появились лишь небольшие сомнения, то в последнее время они переросли в полную уверенность, что выбранная им профессия оказалась настоящим затяжным тупиком. Магазин просуществует еще двадцать лет и ещё двадцать лет он должен будет его охранять. Ни о каком росте в профессиональном аспекте не может быть и речи. Конечно, Геннадий стабильно получал зарплату, которая соответствовала тремстам долларам, и с голоду не умирал, но ему хотелось гораздо большего.

Многие из его сверстников гоняли на иномарках, отдыхали за рубежом, а он не мог даже решить свою проблему с жильём. Да и в самом магазине все остальные охранники были людьми довольно пожилого возраста, пришедшими сюда подработать после ухода из органов на пенсию.

Последнее время Геннадий Виноградов часто думал, как бы ему изменить сложившуюся совершенно бесперспективную жизненную ситуацию. Так что случайно услышанная в магазине фраза: «Дама хотела бы предложить на оценку ещё несколько подобных вещей…» попала на уже подготовленную почву.

В тот же день вечером Геннадий разыскал своего школьного друга Игоря Орлова. Они заглянули в ближайший бар. Игорь заказал себе «Кровавую Мэри», Геннадий ограничился бокалом пива.

Игорь Орлов после школы закончил художественное училище, от армии откосил, и промышлял в основном изготовлением из ивовой лозы домашней утвари, которая пользовалась неплохим спросом. Был у него домик в деревне не далеко от города, где он периодически уходил в запои, потом там же выгонял из себя «шлаки и дурь» баней и отварами трав, после чего снова возвращался к работе и мог вообще не пить несколько месяцев.

Внимательно выслушав друга, Игорь спросил:

– И что ты предлагаешь?

– Взять ценные вещи, – просто ответил Геннадий.

– Как это взять? – не понял Игорь. – Уж не хочешь ли ты мне предложить поучаствовать в краже со взломом?

– Можно обойтись без кражи со взломом. Тем более мы не знаем, где они хранят свои драгоценности.

– Вот я и спрашиваю, как ты хочешь их взять?

– Выкрасть женщину и заставить мужика выложить все, что у них есть.

– Гена, ты сошел с ума…

– Я уже все продумал.

– Ты что вообще ящик не смотришь, газет не читаешь? Да, у настоящих уголовников никогда с похищением людей ничего не получается… Спецназ, снайперы и захват. Окончание по двум сценариям – шантажист лежит с простреленной головой или сидит на скамье подсудимых.

– Уголовники идут до конца, а мы сделаем так, что риск будет сведен до минимума. Не будет получаться, женщину просто отпустим. Целую и невредимую.

– Пока я не представляю, как ты сумеешь свести риск до минимума.

– При покупке товара у клиента мы фиксируем его паспортные данные, на случай если вещь краденая и в розыске… Так что домашний адрес женщины я уже знаю. Выяснить, где она работает то же не проблема.

– А вдруг она работает в милиции или прокуратуре?

– Тогда о похищении не может быть и речи.

– Ладно, допустим она учительница или кто-нибудь другой, не имеющий отношения к органам. Что дальше?

– Дальше будем ждать удобный момент.

– Гена, я тебе нужен из-за машины?

– Да, и ещё мне понадобится домик в деревне.

– Так ты собираешься держать заложницу у меня в доме? – после короткой паузы спросил Игорь Орлов.

– Если согласишься.

– Предположим, ничего не получится. Ты отпускаешь женщину. Она ж нас потом сдаст. Опишет место, куда мы её вывозили, нас опишет…

– Увести можно спящую, можно с завязанными глазами. Сами будем общаться с ней только в масках.

– Как это спящую?

– Хлороформом усыпить минутное дело.

– Да, у матерых уголовников с похищениями ничего не проходит…

– Игорь, тебе что, деньги не нужны?

– Нужны, – Игорь Орлов допил коктейль, ладонью вытер губы. – Достало это плетение корзин…

– Кто не рискует…

– Еще не известно, много ли у них ценных вещей.

– Кто не рискует, – повторил Геннадий Виноградов.

– Это больше на авантюру смахивает, а не на риск.

– Не получится, отпустим женщину живой и здоровой. Все будем делать только на испуг. Никакой крови.

– Я, вообще-то, как бы, художник.

– Твое право отказаться.

– Ладно, платишь сегодня за выпивку и я согласен.

– На ближайшие дни со спиртным придется полностью завязать. Завтра с утра поедем к тебе в деревню, нужно посмотреть дом.

– Еще одну порцию «Кровавой Мэри» для смелости и я завязываю с выпивкой на ближайшие дни, – твердо пообещал другу Игорь Орлов.

* * *

Загородный домик художника располагался на окраине деревни, большую часть населения которой составляли старики и дачники.

Игорь загнал свою вазовскую «восьмерку» вишневого цвета во двор и закрыл ворота.

– Добро пожаловать в мою скромную резиденцию, – сказал он, обращаясь к Геннадию Виноградову. – Обитель пока еще непризнанного гения.

Геннадий внимательно осмотрел двор, заглянул под покосившийся навес, потом зашел в требующий основательного ремонта сарай.

– Не Хилтон, но ничего другого, к сожалению, предложить не могу, – продолжал говорить хозяин дачи. – Знаешь, что мне рассказал один нарколог? Оказывается, для людей страдающих хроническим алкоголизмом очень характерен мрачноватый юмор и очень они любят шутить над собственным незавидным положением… Кстати, сразу после великой октябрьской социалистической революции у белогвардейцев был лозунг: ответим на красный террор белой горячкой…

Не обращая внимания на словесную окрошку находящегося в состоянии крутого похмелья друга, Геннадий сказал:

– Надо будет в срочном порядке залатать дыру на заборе. Лучше, если двор будет закрыт со всех сторон…

– Легко сказать, залатать забор. Ты доски давай…

– Будут у тебя доски… Открой баню.

Охранник магазина «Антиквариат» осмотрел баню и только после этого вместе с Игорем прошел в дом.

– Нет, ты согласен, что это не Хилтон? – хозяин дачи глуповато улыбнулся.

– Игорь, кончай придуриваться.

– Все понял.

– Мы вроде ещё вчера вечером договорились, что на ближайшее время ты со спиртным завязываешь.

– Так я сегодня ночью и завязал.

– Хорошо, нас по дороге сюда гаишники не остановили… От тебя выхлоп за километр.

– Гена, я все понял. Давай только о деле.

– Тогда показывай подвал, – сказал Геннадий.

– Пошли, но предупреждаю, там колотун…

Игорь Орлов зашел в небольшую комнату, где на веревке висели несколько березовых веников, откинул в сторону лежащий половик и поднял деревянную крышку. Потом он осторожно спустился по лестнице и включил внизу свет.

– Осматривай… – позвал Игорь своего друга.

Геннадий Виноградов тоже спустился в подвальное помещение и сразу же произнес:

– Не так уж здесь и холодно.

– Ты собираешься женщину сюда упрятать?

– Наверху её оставлять нельзя. Даже в бане не получится обеспечить полную звуковую изоляцию.

– Я бы не хотел здесь даже одну ночь провести.

– Места много, есть свет.

– Да, ещё соленья и варенье на полках.

– Сделаем хороший настил из досок на пол. Набросаем побольше тряпок, пару тулупов… У тебя здесь наверняка есть не одно старое одеяло.

– Все равно, холодно, – покачал головой Игорь Орлов.

– И главное труба, как специально для нас… – Геннадий подошел к торчащей из стены ржавой трубе.

– Труба то зачем тебе?

– Наручниками прикуем к ней женщину.

– Гена, чем больше тебя слушаю, тем меньше мне все это нравится.

– Я же объяснил, не будет у нас получаться, отпустим женщину. Ни один волос с её головы не упадет. Мы с тобой не первый год знакомы. Я никого убивать и пытать не собираюсь.

– Надеюсь.

– Запасем еду, питьё… Мобильные телефоны для поддержания связи между собой и с мужем женщины у нас с тобой есть. Наручники я возьму с работы… Изготовить для себя маски пара пустяков. Главное – незаметно её сюда привести.

– И как ты собираешься это сделать?

– Надо выяснить, как обычно она добирается с работы домой. Самый оптимальный вариант – лови она, хотя бы иногда, попутку, и тут мы подруливаем.

– На это рассчитывать…

– Посмотрим.

– Хорошо, села она в машину, а потом что?

– Усыпить хлороформом дело на полминуты.

– А потом?

– В каком смысле?

– Она может нас запомнить именно в этот момент.

– Мы парики напялим, что-нибудь ещё придумаем. Дело техники… В ближайшие три дня у меня смен нет. Надо разузнать о ней побольше.