Текст книги "Тёмный Лес (СИ)"

Автор книги: Алексей Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Тёмный лес.

   – Антип, иди сюда, – раскрасневшийся Мирон вышел из избы.

   Это был высокий и нескладный мужчина лет тридцати с пышными кудрями. Встретишь этакого на улице и не подумаешь, что перед тобой колдун.

   – Слушаю, учитель, – я отложил топор в сторону и опустился на одно колено.

   – В моём кабинете знахарь Прохор. У него дочь сбежала. Помоги найти. Я бы и сам помог, но Император ждать не будет, – заметил Мирон, да посмотрел на меня как-то с жалостью. Прощаясь, что ли. Фу, вздор.

   Был он в алой мантии и с саквояжем в руке. У ворот ожидала карета. Мирон казался взволнованным. Было от чего. Редкость, когда за колдуном из маленького городка сам Император присылает карету. Верно, речь шла о сборе всех колдунов Империи, и дело плохо.

   – Будет исполнено, учитель, – я склонил голову.

   – Когда отыщите девчонку, сообщи мне, – он постучал пальцем по виску. Имелось в виду обмен мыслеобразами. Эту науку я хорошо освоил. Вообще, колдовство мне давалось. Моё это. – Раньше, чем через неделю, не жди. Дам знать, – Мирон коснулся виска. – И ещё. Силу чёрную почувствуешь, дело отложи. Рано тебе против демонов выступать. Удачи, Антип, – колдун вышел со двора, сел в карету и уехал.

   Запахло гарью. Именно так пахла сила чёрная. Ох, не к добру всё это, не к добру. Думаете, отступлю, если увижу, что девица во власти Хитрого, что Хитрый сбежать её заставил? Сдамся и буду учителя дожидаться? Да никогда. Хотя Мирон, может быть, именно этого и хотел. Чтобы я отступился. Колдун силу чёрную за версту чует. Чтобы Мирон даже не заглянул, что с девицей приключилось, а сразу Антипу отдал? Это вряд ли.

   Я зашёл в дом, умылся, проследовал в свою комнату. Там одел синюю мантию, взял томик с заклинаниями и вошёл в кабинет учителя

   – Антип, ты?! – маленький, толстый человечек вскочил со стула. – Я пришёл к колдуну, а мне подсунули сына мельника?!

   – Мирон уехал в столицу и будет нескоро. Дабы найти человека, не надо быть очень хорошим колдуном. Достаточно знать, что и как делать. Я знаю. Дайте мне вещицу девушки, – Антип сел за стол на место учителя. – Имя и возраст пропавшей девицы? Что Страж Павел?

   – Ничего Страж. Лес на три версты вглубь обыскали и делу конец. Ждите, говорит. Есть захочет, придёт. Куда там! Десять дней как наша Аннушка пропала. Уж мысли всякие в голову лезут, а мне мальчишку вместо колдуна подсунули, – зло бросил Прохор. Он бережно положил на стол гребень. – Вот, Аннушкин. Пятнадцатую весну дочери на широкую ногу хотели справить. Аннушка для нас с женой всем была, а теперь что?!

   – Выйдите во двор, Прохор. Обряд сосредоточения требует, – попросил я.

   – Ты подсоби, Антип. В долгу не останусь, – Прохор вышел прочь.

   Я налил в котелок воды, бросил нужные травы, призвал Дух, зажёг горелку. Когда вода закипела, я взял в руки гребешок и закрыл глаза. И увидел Аннушку. Рослая девица в сиреневом платье с факелом в руке шла по Запретному Лесу. Деревья без листвы, под ногами пепел, за спиной крадётся демон. Я даже понял, что Анна искала.

   Видение закончилось. Если отступлюсь, экзамен выдержу, но Аннушка погибнет. Нет у девицы недели, чтоб Мирона дождаться. А вступлюсь, прогонит меня колдун, ежели из Леса живым вернусь. Не окреп ещё, чтобы демонам вызов бросить. Вот если бы Мирон одолжил ему свой магический посох.

   И тут Антип обнаружил посох учителя. Тот самый, с человеческий рост и с серебряным набалдашником. Мирон забыл посох? Или умышленно оставил его мне? Ведь видел же, где блуждает девица. Что с посохом ученика мне в Запретном Лесу делать нечего. Но, если Мирон сознательно оставил своё орудие дома, то что он будет делать без посоха на собрание колдунов?

   – Вы оставили дома кое-что очень важное, – закрыв глаза и представив образ учителя, сказал я. – Что мне делать?

   – Возьми! – зашептали со всех сторон. – Возьми, возьми!

   – Спасибо, учитель, – голоса точно были не Мирона.

   Но что мне прикажите делать? Скакать за экипажем Мирона и умолять вернуться ради спасения Аннушки? Мол, недостало у меня смелости в Запретный Лес отправиться, хоть вы мне свой посох оставили?

   Не моё это отступать, не по-мужски. Поэтому я взял посох Мирона и отнёс в свою комнату. Считай, украл.

   Потом вышел во двор к Прохору.

   – Жива ваша Аннушка. Со дня на день жених к вам заявится, ждите. Выкрал любовь свою, – с улыбкой соврал я.

   – Так десятый день уже. Заявляться на третий положено, – нахмурился Прохор.

   – Не местный жених, ещё через день заявится. Ступайте домой, Прохор.

   – Что, испортил жених нашу Аннушку? – помрачнел Прохор.

   – Нет, что вы. С тем, чтобы открыться вам, запаздывает. Так, как далеко увёз. Знаете, как в горных селениях? Пока не отметят помолвку на широкую ногу, жениха не отпустят. А в остальном обычай чтит. Ступайте домой.

   – Ровно два дня ожидать буду. Если за это время жених не появится, иначе поговорим, – зло бросил Прохор и ушёл.

   Я же в суму дорожную краюху хлеба да флягу с водой положил, позади седла посох Мирона приладил, на коня сел и к кузнеце.

   – Василий! – крикнул я у избы.

   – Занят Василий. Что тебе? – высунулся из окна рыжебородый Кузьма.

   – Мирон распорядился затребовать у вас Василия. На два дня, за три медяка в день, сразу выплатить. Вот, – я показал мешочек с монетами. Знал, что Кузьма до денег охоч.

   – Зачем Мирону Васька потребовался?

   – Мирон передо мной отчёта не держит, не знаю, – пожал я плечами. – Что передать?

   – Будет ему Васька, – Кузьма заграбастал мешочек с монетами и исчез в окне.

   Вскоре из избы вышел Василий. Высоченный мужик с толстыми, как брёвна, руками.

   – Бечёвку крепкую да коня раздобудь, – сказал я. – Мирон велел к Запретному Лесу ехать, посла встретить.

   – Посол? Что-то они к нам зачастили, не к добру это. Условлено же раз в год девицу в уплату отдавать. Так Оленьку летом отдали. Листопадец нынче только, что демонам ещё надобно?

   – Мне откуда знать?! Делом займись.

   – Слушай, Антип. Может, кого другого возьмёшь? Уже три раза посла встречал, и с каждым разом всё страшнее, – ныл Василий.

   – Другого брать не велено, – оборвал я. – Ступай, на околице тебя ожидать буду...

   ... До Леса ехали молча. Василий был мрачнее тучи, да и меня на разговор не тянуло. Что девица забыла в обители демонов? Конечно же, за травой волшебной. Обычно знахари в горах или на болотах траву для отвара добывали, но из Леса Запретного оно сильнее будет. Иное дело, что живым оттуда никто не возвращался. Слушок ходил, что колдуны с демонами торговали. Колдуны демонам души, а демоны колдунам травы из Леса Тёмного. Было такое в Империи. Колдун за три золотых у несчастного душу покупал, да ту душу вещицей оборачивал. Сначала отсутствие души человек не ощущал, но с течением времени поддавался тоске смертной или сходил с ума. Непременно

   Думать о том не хотелось. Так, как дабы колдуном стать, я тоже заложил душу свою. Но причина тому любовь к Марии была. Иные же глупцы из-за алчности душу продавали. Мне вот до колдовства дела не было, пока Марию не полюбил. Лишь колдуны да Наместники могли жену по любви выбирать. Остальные жребий тянули, кому какая девица достанется. Наместниками не становятся, ими рождаются. Вот в ученики к Мирону и пошёл, чтобы с Марией быть.

   Тёмная стена Запретного Леса появилась на горизонте. Именно стена. Солнечные лучи не проникали в обитель демонов. Я пустил вороного галопом. Василий не отставал.

   На Мировом Месте остановились, спешились. Деревянный трон и двенадцать стульев, что стояли полукругом. Сейчас уже и сторожили не припомнят,, когда император Александр Мудрый и двенадцать демонов заключили постыдный для нас договор. Империя обещала отдавать демонам по одной девушке в год, а демоны поклялись девиц не воровать. В самом деле, девицы пропадать перестали. Поначалу девушку, выбранную колдуном, приводили сюда и отдавали демонам. Но последние три года здесь встречали посла, день, два, а то и неделю возили по селениям до тех пор, пока посол не делал свой выбор. На время путешествия посла самых дородных девиц прятали в горах. В том хитрость Мирона и заключалась. Мол, пусть демоны себе худых да немощных забирают. Я-то вообще против договора был. Давно надо супротив демонов выступить. Так, как демоны есть пороки наши, а с пороками разговор короток. Извести и точка. Но кого моё мнение интересует?

   Я спешился, развернул из одеяла посох Мирона и подошёл к чёрной стене.

   – Ты что это, Антип? Посол у Мирона выкрал? – прошептал Василий с ужасом.

   – Он сам мне одолжил. Не мешай, – поморщился я. Факт воровства был налицо, но цель благородная же. Как мне без посоха Аннушку спасти? – Знахаря Прохора знаешь? Так вот, дочь его демоны в Тёмный Лес уволокли. Тебе велено тут сидеть, за верёвкой смотреть, – я достал верёвку и привязал один конец к ножке трона. Вторым концом обвязался вокруг пояса. – Смотреть в оба колдуном велено. Если натяжение пропадёт, то к Мирону стремглав бежать.

   – Гиблое это дело, Антип. Не ходи. Из Тёмного Леса ещё никто не возвращался, – Василий побледнел от страха. – И как я тебе ночью бечёвку проверю? Спать мне когда?

   – Ты в руках бечёвку держи, а там будь, что будет, – и я шагнул в тёмную пустоту Леса.

   Посох тотчас засветился синим светом. Стало холодно, с тёмного неба пошёл снег. Сухие деревья казались одинаковыми, под ногами пепел. Света от посоха хватало шагов на семь. Что было дальше не видно. Я стоял на месте, не зная, куда идти и что делать.

   – Отпустите Аннушку. По глупости ушла. Войско пошлём, если не отпустите, – громко сказал я.

   – Уговоришь вернуться, заберёшь. Вперёд иди. Тут недалеко, – отозвались скрипучим голосом откуда-то слева.

   – Жабами всех оберну, если не отпустите девицу, – припугнул я.

   – Не держим. Сама осталась. Сам увидишь, – проскрипели справа.

   Чем дольше я шёл, тем больше уставал и замерзал. Ещё казалось, что за мною бесшумно идут сотни демонов. Что едва я остановлюсь, как они набросятся со всех сторон и разорвут меня на куски. Каждый шаг давался всё труднее. Вскоре закончилась бечёвка. Пришлось привязать конец верёвки к дереву, достать нож и оставлять за собою зарубки. Пройдя этак две сотни шагов, я решил вернуться назад. Чтобы убедиться, работает метод в Тёмном Лесу или нет. Каков же был мой ужас, когда зарубки я не обнаружил. Хотя отошёл от дерева всего на семь метров. Именно от этого дерева, ошибки быть не могло.

   – Хо-хо! – сипло рассмеялись справа.

   – Посох, укажи мне дорогу домой, – приказал я, но ничего не произошло.

   – Ха-ха! – звонко рассмеялись слева.

   – Ничего, Мирон придёт. Главное найти Аннушку, – прошептал я и побрёл дальше.

   Идти пришлось недалеко. Внезапно я наткнулся на избу о четырёх сваях. К крыльцу вела широкая лестница, а на крыльце меня поджидала девица в сиреневом платьице. Аннушка.

   – Заплутал, добрый молодец? Верно устал, замёрз и пить хочется? – весело спросила девица.

   – Мелочи, – пробормотал я. Хотя войти в избу не терпелось. Отогреться, попить чая. – Прохор за тобой прислал. Идём.

   – Куда именно идти знаешь? – прищурилась Аннушка. – Я вот долго ходила. Брожу-брожу, да всё на эту избу натыкаюсь. Лес-то Тёмный, из себя так просто не отпускает. Я дважды мимо избушки прошла, войти боялась. Но в третий раз уже поняла, что кругами хожу. Куда бы не шла, Лес меня всё равно к избе приведёт. И вошла внутрь. Как видишь, ничего страшного не случилось. Входи, не бойся.

   – Что тебя в Запретный Лес понесло?

   – Любовь-траву искала. Но в прошлом всё. По глупости пошла, – покраснела от смущения Аннушка. – Ты молодец. Демонов не испугался, за мной в Лес пошёл.

   – С какой стати колдуну демонов бояться? Идём в избу, – но едва я поднялся на ступеньку вверх, как посох в руке завибрировал. -Стой, Аннушка. Колдовство там, в избе. Посох не ошибается. Нельзя нам туда. Бежим, – я протянул руку Аннушке.

   – Это вы куда собрались? – из избы вышла очень красивая блондинка. В чёрном платье, с пышной грудью. Незнакомка взяла Анну за плечо. – Невежливо уходить, чая моего не попробовав.

   – Не трогай! – я вихрем взлетел на крыльцо и направил посох в сторону демона. Женщина отпустила Аннушку и сделала шаг назад.

   – Ты чего?! – удивилась Аннушка. – Ирина добрая. Чаем напоила, ночлег обещала.

   – Не человек она. Демон. А демонам веры нет, – я взял Аннушку за руку. – Укажи дорогу домой! – потребовал у посоха. Тотчас же обнаружилась серебристая тропинка, что вела вниз по ступенькам, дальше и дальше. – Бежим!

   И мы с Аннушкой побежали. Но едва спустившись с крыльца, наткнулись на стену из чёрного камня. И не было у той стены ни конца, ни края. Ни обойти, ни перелезть стену ту.

   – Разрушить! – приказал я и ткнул в стену посохом, и стена рухнула.

   Мы побежали дальше. Тут позади нас раздался собачий лай. Верно, демона в образе псов гнались за нами.

   – Не смотри назад! – приказал я Аннушке. – Коня! – и под нами оказался вороной.

   Псы отстали. Вот уже и бечёвка показалась, что я к дереву приладил. Вон и стена белая, а за ней уже наш мир, где силе демонической грош цена.

   Внезапно вороной встал на дыбы. Мы с Аннушкой упали на землю, а конь ускакал прочь. Аннушку мигом сон сморил, а между мной и нашим миром встала красавица Ирина. И не хотелось более бежать от неё. Хотелось погладить по волосам шелковым, да поцеловать в губы алые.

   – Сбрось морок, Антип! – услышал я голос возлюбленной своей и пришёл в себя. Разве предам возлюбленную свою ради какой-то там демоницы?

   – Сгинь! – я указал посохом на Ирину, и рассыпалась в прах красавица.

   – Сам иди, а красавицу нам оставь, – раздался позади сиплый голос. Я обернулся, но никого не увидел. – Что вам проку от спящей красавицы?

   – Сними чары с девицы, иначе изведу! – сказал я.

   – Кого изведёшь?! Самого Хитрого, ха-ха?! – донеслось из темноты. – Кабы ты мне посох отдал, тогда...

   – Обоим тогда погибель, – я взял на руки Аннушку, да шагнул в стену белую...

   ... – Где-то в столице. Гребень девичий, – открыв глаза сказал Мирон. – В гребне душа Аннушки. Пока не будет при ней, не проснётся. Ты молодец, Антип. Всё правильно сделал. Верил в себя, сам из Леса выбрался и Анну вывел. Знал я, что отважишься. От того и посох оставил.

   Но посмотрел на меня учитель с тоской, словно прощался.

   – Кабы не Мария, так остались бы в мороке, – пробормотал я.

   – Что-что?

   – Чуть не перехитрила демоница, говорю. Тут услышал голос возлюбленной и спал морок, – признался я.

   – Это голос сердца, Антип. Так и должно быть, – кивнул Мирон. – Держи. Ты подмастерье теперь, – учитель протянул мне посох. Дубовый, всего до пояса, но все колдуны начинают с малого.

   – Спасибо, учитель, – поклонился я. – Скажите, есть другой способ помочь Аннушке?

   – Есть способ. Поцелуй возлюбленного. Но это уже не твоя забота. Ступай, – велел Мирон...

   ... Я чувствовал себя виноватым за то, что приключилось с Аннушкой. Поэтому решил довести дело до конца. Раздобыл из кабинета учителя гребень Анны, сделал особый отвар, и в паре над котелком увидел образ юноши, которого Аннушка полюбила. То был Павел сын мельника.

   Я знал где искать Павла в выходной день, и со всех ног побежал к реке. В самом деле, мускулистый Павел сидел на берегу рядом с рыжеволосой Настей дочерью гончара.

   – Здравствуй, Павел. Поговорить надо, – заявил я.

   – Мне папа запретить дело с колдунами иметь.

   – Это очень важно. Идём, – я потянул Павла за руку и отвёл в сторону. – Знаешь, что Аннушка из-за тебя в Тёмный Лес ходила, приворожить хотела?

   – Мне что с того? – нахмурился Павел.

   – Поцелуй возлюбленного может демонические чары разрушить. Только по-настоящему, в губы.

   – Не выйдет. Я Настю люблю.

   – Да люби ты кого хочешь. Главное, что Аннушка тебя любит. Твой поцелуй её спасти может, и больше ничего, – пояснил я.

   – Ещё можно Аннушке душу вернуть.

   – Можно. Только душа её в гребне девичьем, а гребней тех... За жизнь не отыщешь. Тебе поцелуя жалко, что ли? – разозлился я.

   – Кого в губы целуют, на том и женятся. А я Настю люблю, – твердил своё Павел.

   – Так не увидит никто. После три дня влюблённого изображаешь, а потом Мирон жребий тянут будет, кто кому в жёны достанется. Тебя Настю вытянет. По рукам?

   – Ладно. Только ты слово дал, что Настя моей будет...

   ... – Чего вам? – Прохор сильно удивился, увидев на пороге нас с Павлом.

   – К Аннушке мы. Мирон велел обряд провести, – соврал я.

   – Обряд? – удивился знахарь. – Мирон сказал, что ничем помочь нельзя.

   – Можно помочь. Мирон вычитал кое-что. Так пробовать?

   – Проходите, – кивнул знахарь.

   – Только в доме никого быть не должно, кроме нас с Павлом да Аннушки, – предупредил я.

   – Так я выйду. А Елена на рынке, нескоро придёт, – заявил Прохор и вышел во двор.

   Мы с Павлом вошли в комнату. На кровати спала Аннушка, уж третий день спала. Я достал из мешка котелок, протянул Павлу.

   – Воды набери.

   – Может, сбежим? Не по-мужски это. Целовать и в жёны потом не брать, – прошептал Павел.

   – Настя тебе тоже не люба? Я уже о жребии договорился, – вновь соврал я. Что-что, а о жребии с Мироном говорить бесполезно. Священное действо, ни один колдун мухлевать не станет. – Воду неси.

   Павел быстро явился с полным котелком. Я достал из мешка горелку, травы. Призвал Дух, зажёг горелку, поставил на неё котелок. Обряд совершал для вида, силы он не имел.

   – Целуй! – когда вода закипела, приказал я.

   – Сам целуй, – прошептал Павел и убежал прочь.

   – Котёл с огня сними, – раздался сиплый голос из угла комнаты.

   – Кто здесь?

   – Сам знаешь, кто. Котёл с огня, – потребовал голос. Я подчинился. – Аннушку спасти хочешь? Водица остынет чуток, испей.

   Тишина, сгинул демон. Так пить захотелось, что я едва вытерпел, когда поостыл котелок. Мысли путались. Нельзя, смерть? Кто кричит? Какая смерть в воде колодезной? Я же совсем чуток, три глотка. Как в уговоре с демоном. Чтоб Аннушка проснулась, иначе не снять чары. Испил. Увидел, как Аннушка зашевелилась, на кровати села. Сам же я без чувств пал, да в беспросветную Тьму отправился...