Текст книги "Правила жизни: психология"

Автор книги: Алексей Бегак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Алексей Бегак
Психология

© А. Д. Бегак, 2021

© ВГТРК; Телепрограмма «Правила жизни» Бегак А., 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Успешный многолетний эфир телепрограммы «Правила жизни» на канале «Россия-Культура» с ее бессменным ведущим Алексеем Бегаком стал отправной точкой для появления этой книги.

Елена Новоселова

Елена Новоселова – психолог, член Российской психотерапевтической лиги. Первое высшее образование – философский факультет МГУ, затем – Высший психологический колледж при РАН. Елена Новоселова шесть лет работала военным корреспондентом. Также она ведущая авторской программы «Секс, жизнь и прочие сюрпризы» на канале «Серебряный дождь», автор книг «Альфа-самец? Да!» и «Что делать, если у вас есть муж?».

После чего следует принимать решение о создании семьи?

После чего следует принимать решение о создании семьи? После похода в Гималаи, после отдыха на курорте или после совместной работы?

После похода на рынок, на базар, на хороший базар. Вот, по мне, так это самая лучшая лакмусовая бумажка, чтоб понять, что собой представляет человек. Как торгуется, как шутит, как смеется, насколько самоирония работает. Юмор же – очень важная часть семейной жизни. Иначе просто совсем ничего не получится.

А вот что касается работы… Ну, конечно, это не курорт, понятно. Но Гималаи, если только с хорошим пешим проходом куда-нибудь на больших высотах.

Если ты профессиональный альпинист или тот, кто водит экскурсии.

Да, ходят на трекер такой. На работе в общем-то самая частая, наверное, ситуация, когда люди вступают в отношения. Говорят, на работе человек-то виден, как на ладони. Вот совсем не как на ладони, на мой взгляд. И вообще, создать самое полное представление о человеке, мне думается, – это очень большая задача, практически миссия невыполнима. Все равно человек к нам будет поворачиваться какой-то одной или двумя-тремя, но самыми важными для него сторонами, в тот момент, когда он это делает. А на работе он работает. Работа и семья – это две разные работы. И поэтому разные человеческие качества там вполне могут быть востребованы.

Допустим, вы видите, какой он крутой на работе. Насколько он хорошо организован, всех организует, такой менеджер. И вы им восхищаетесь.

И вдруг дома вам хочется, чтоб он был белым и пушистым. То есть где-то он должен быть боец, дома он должен быть мягким и нежным. Но он же будет тогда таким же и дома. То есть он всех выстроит в шеренгу, будет отдавать приказания. За невыполнение будут определенные наказания в виде плохого настроения или какие-то еще изощренные формы. Поэтому говорить о том, что если он прекрасен на работе и отлично организовал работу отдела, то представьте, что вы – это и есть тот самый отдел. И подумайте, как вам будет там жить.

И еще одна сторона. Я встречала немало очень успешных мужчин, которые сделали блестящую карьеру, но они приходили ко мне с вопросами материнского комплекса, жуткой зависимости эмоциональной от мамы. То есть мама не отпускает до 50 лет. И вот представьте себе, что вы навсегда остаетесь – он, вы и мама. И здесь вопрос о том, что он так любит свою маму, скорей всего, он так же будет любить меня, – забудьте навсегда. Он будет всегда любить свою маму. А вы должны будете присоединиться к большой любви, вместе с ним любить его маму.

Я предполагал, что из предложенных вариантов узнавания друг друга профессиональный – самый точный, потому что, когда человек работает, он наиболее, что ли, полно раскрывает свою сущность. Во всех остальных ситуациях он хочет кем-то казаться.

Я не согласна с тем, что на работе вы, наблюдая или участвуя вместе в каком-то процессе с очаровательной дамой, определите точно ее сексуальность, ее способность к нежности, способность к заботе. Способность к поддержке. Ну поддержка еще может быть, да, в рабочем процессе будет ощущаться. Но предположить, что именно этот человек будет вам соратником по жизни, партнером, таким же замечательным, как в работе, – это под большим вопросом. Потому что эмоции на работе все-таки совсем другие. И наши установки, наши претензии друг к другу в домашних условиях очень здорово отличаются от наших ожиданий друг от друга на работе. Мы же отвечаем людям обычно на наши собственные ожидания. Мы ждем каких-то отношений. У человека есть немой запрос или он как-то проговаривает этот запрос: я жду от тебя.

И мы стараемся отвечать, чтобы союз дальше состоялся, уж рабочий он или какой-то. А в семейной более расслабленной ситуации запросы у нас меняются. И вы знаете, самая большая ошибка, что мы перед тем, как поселиться под одной крышей, очень редко этими запросами интересуемся. Мы создаем свое какое-то замечательное мнение, а потом страшно удивляемся, что рядом с нами оказывается совсем другой человек. Меня последнее время мучает мысль о том, что мы вообще к действительности имеем очень мало отношения из-за нашей зашоренности. Мы все воспринимаем только через призму наших собственных переживаний. И призма эта иногда бывает настолько толстая, настолько искажающая, что наше удивление – это бесконечное удивление от жизни. Мы говорим: сколько живу, а все не перестаю удивляться. Это связано как раз с тем, что мы никак не можем сквозь эту призму заставить себя посмотреть по ту сторону этой призмы, в реальность. И потому, когда мы на работе, у нас все равно есть своя замечательная рабочая призма в этот момент.

Со служебными романами, как мы видим, на Западе очень плохо. И вообще, может быть, со всеми уже станет плохо, потому что мужчины, а может, не только мужчины здорово напуганы. У нас это очень типично. Все-таки служебные романы случаются, а после них случаются семьи. Что вы об этом думаете?

Действительно, случаются в очень большом количестве. Потому что, если ты не успела или не успел жениться в институте, что само по себе безумие в таком раннем возрасте, то место, куда ты будешь ходить и проводить больше всего времени, – это будет как раз твое место работы. И если мы проводим на работе от восьми до двенадцати часов, и у нас тесный контакт с каким-то привлекательным коллегой или привлекательной коллегой, то, естественно, возникают в этом закрытом пространстве какие-то флюиды. То есть начинается флирт.

Брожение со всех сторон начинается. И поэтому эти романы очень частые. Причем эти романы случаются как между свободными людьми, так и между людьми не свободными.

Характеристика кошмарная, но вынужден с ней согласиться.

И почему в наших просторах это такая распространенная история? Прежде всего потому, что мы очень много времени проводим на работе. В семье значительно меньше. Вы знаете, что супружеская пара разговаривает в среднем по десять минут ежедневно? А представляете, сколько мы бла-бла-бла в курилке или не в курилке на работе? Пусть это будет два часа. То есть сумасшедше много.

Я замечал с печалью в каких-то общественных местах, где-нибудь в ресторане, когда сидят люди 40–50+ и за ужином они не произносят ни одной фразы. Они не в смартфонах, они просто едят.

Да и мы часто можем наблюдать такие картины. И на отдыхе, и на каких-то мероприятиях. Мужчина и женщина не общаются. А уж ходить за ручку – вот это вообще не наша история. И поэтому это вполне естественно. И пол-страны у нас находит себе партнеров именно в рабочих ситуациях. И у нас наше и законодательство, и моральные устои позволяют это делать, и даже способствуют этому. Потому что одинокой даме ее подружки скажут: ну ты на работе-то присмотрись, наверняка, там кто-нибудь есть. А вдруг его можно отмыть, отчистить и вполне себе ничего.

А где еще-то? Действительно, мест для знакомств не так уж много. У нас нет танцплощадок, которые сейчас в Европе страшно популярны, как у нас в пятидесятых. Там собираются люди и под живую/неживую музыку танцуют. Друг друга приглашают. И без какого-то пафоса, без ресторанной еды, с очень простой едой какой-нибудь. Они ходят танцевать, причем массово.

Ну у нас есть катки. Для того чтоб танцевать, на самом деле не надо, чтоб тебе сделали площадку. Можно подойти где-нибудь посередине тротуара, и сказать: позвольте вас пригласить.

Это было бы роскошно.

Красивое начало, да?

Это красиво, да. Но согласитесь, когда мы смотрим на лица наших с вами общих горожан, то предположить, что кто-нибудь пустится вальсировать с тобой на тротуаре из-за того, что ручьи звенят, птицы поют, как-то почти нет никакой надежды.

И вот эти отношения на работе действительно становятся очень близкими в рабочих рамках. Но людям кажется, что как только они вылетят за пределы рабочих ограничений, то у них все точно так же волшебно будет и там. Вот это, к сожалению, не всегда происходит. Иногда бывает потом очень трудно вместе работать. Даже если роман сложился и все хорошо. Более того, он закончился желанной для всех свадьбой. Не всегда это так, потому что они начинают слишком много времени проводить вместе, и каждому хочется хотя бы какого-то элемента своей собственной территории, свободы. А если они еще в разных позициях на работе – подчиненного и руководителя, здесь вообще возникают большие проблемы, потому что мужчине быть в роли подчиненного достаточно сложно.

Да и женщины не всегда соглашаются на определенный тон или на определенный стиль поведения своего руководителя. И получается – там руководитель и здесь руководитель. Потому что, в общем-то, невозможно носить разные платья дома и на работе психологически. И если на работе человек ведет себя определенным образом, то много шансов, что он себя и дома будет так вести. Нельзя быть жестким, строгим руководителем, всего достигающим. А это жесткость. И быть просто совсем ласковым, нежным, белым и пушистым дома. Иногда в минуты просветления, в первые два года жизни, может быть.

Есть профессии, в которых с танцплощадками все нормально. И нет вот этой замкнутости пространства. В артистической среде, в кино браки внутрипрофессиональные, в балете.

Все, что вы говорите – балет, театр, кино и так далее, – там царят немножечко другие нравы. Например, цирк. Я много провела времени за кулисами цирка. И я хочу сказать, что переодеться, да даже трико перетянуть на глазах партнеров – это не является, прям, нарушением какой-то страшной этики. Это общая большая семья.

Не всегда мирная, не всегда дружная, но семья.

Но они уже все находятся в каких-то отношениях. В общем-то, все очень по-разному происходит, но это достаточно закрытое сообщество.

Насколько я вас понял, вы считаете, что служебные романы все-таки искусственные, недостаточно естественная история, и, в общем, нужно стараться выходить за пределы близлежащего.

Расширять.

И не брать, что лежит перед тобой, в прямом или в переносном смысле этого слова, а стремиться к тому, чтобы мир был больше, и тогда больше, наверное, выходить из зоны комфорта, и там, как известно, случаются чудеса намного чаще.

Да. Я за то, чтобы все-таки идти навстречу чудесам. Как можно больше и открытее быть к миру, общаться с людьми. И тогда и выбор у тебя больше, и жизнь интереснее и ярче, и сам ты обогащаешься. А ведь пока сам не станешь интересным, то и для другого человека интересней не будешь.

Динамика семейных отношений

Так и с такой скоростью, как в последние десятилетия, мир не менялся никогда. И в этом все более открытом мире человеческие отношения, в том числе семейные, должны тоже меняться и становиться более открытыми и честными. А становятся ли?

Вы знаете, тормозим, как можем, этот процесс. Я тоже задумалась о том, какие мы странные существа. Мы с таким восторгом принимаем новые гаджеты, новые коммуникационные технологии, медицинские технологии, космические. Мы их встречаем просто радостно, как новый мир. Но при этом, когда речь заходит о семье, о браке, отношениях, весь мир может кругом бурлить всякими новшествами, все безумно интересно, а вот плотик такой деревянный с соломкой брака должен по этим бурным волнам плыть ровно так же, как это было 200–300 лет назад. И мало того, серьезные люди, образованные, апеллируют именно к тому, что раз это традиционно, так и должно быть. Вот для меня это большая загадка. Я никак не могу понять, какой традиции мы придерживаемся. Ее никто нигде еще ни разу не описал, сколько я ни пыталась это узнать.

В «Домострое» описан, и мы пользовались этим источником.

Да, «Домострой» не нравится. Крестьянская семья тоже не очень нравится, потому что там на полатях дети видели, как делают следующих детей и прочее. Я была в крестьянской избе и своими глазами видела условия проистекания этой жизни. Я не думаю, что современный человек будет хлопать в ладоши от этого.

Купеческая семья – это другая история. Островского все читали.

Дворянская семья. Ну, извините. Это вряд ли два флигеля с выходом в сад. Это тоже как-то не очень предполагает.

Поэтому о какой традиции мы? О советской. Скорее всего, мы все-таки имеем в виду советскую детоцентрическую семью. Но времена поменялись. Поменялись они очень резко в 60-е годы прошлого века, опять-таки с изобретением большого новшества – противозачаточной таблетки. Все началось оттуда. Все вопросы к браку, его изменений, положение женщины в семье, положение женщины в обществе начались с такой маленькой штучки, которую женщина легко прятала в сахаре. Эта маленькая таблетка позволила ей саму себя обеспечивать, выйти на рынок труда, учиться независимо от мужчин.

Обеспечила каким образом? Не дала размножаться, что ли, активно?

Да, она могла. Тогда она начала и теперь продолжает управлять количеством детей в семье. Потому что раньше эти вопросы решал только муж. В патриархальной семье количество детей определялось мужчиной, а не женщиной.

Но вы хотите сказать, что эта таблетка была действительно замаскирована, и об этом не знало большинство мужчин? Потому что, если мужчина нормальный, он как бы сам может каким-то образом, ну, помогать регулировать процесс.

В любом случае, женщина могла все-таки больше участвовать в этой регуляции. До этого она не могла сделать практически ничего. Все народные средства не давали гарантий.

Конечно, мужчины об этом быстро узнали, и сексуальная революция-то произошла на фоне этой таблетки. Это она повлекла за собой такие изменения в отношениях. И в современном мире брак неизбежно будет меняться. Если еще в советские времена на одну зарплату одного человека было очень трудно вырастить ребенка, тем более двоих, и нужен был второй участник семьи, чтобы просто семья могла жить. То теперь ведь история, ситуация изменилась. Женщина может себе позволить вырастить одного или двух детей без материальной помощи мужа, если она подошла к этому осознанно.

Таких женщин немало, которые делают это абсолютно осознанно. И поэтому сохранять те же устои брака, где мужчина – голова всему, а женщина сидит на хозяйстве, сложно. Современная женщина уже никак не может с этим согласиться, потому что она точно так же где-то голова всему, там, где она зарабатывает.

Да порой и дома.

А порой и дома.

А мужчина думает, что изображает орла, но он изображает чучело орла.

Да, очень часто это тоже происходит. Матриархат-то никуда не девался, в общем-то, он всегда был. В доме всегда главной была женщина. А мужчина – в окопе, на передовой. Но мы вдруг решили все поменять.

Какие все-таки есть варианты развития? Первое, что мне приходит в голову, – то, что называется браком, а именно поход в государственное учреждение, в котором тебе ставят печать в паспорте, вносят какую-то, очевидно актовую, запись. И дальше после этого ты становишься человеком женатым или замужним, это отличается от предыдущего твоего состояния только тем, что тебе не разрешается иметь никаких других отношений. Потому что тебе печать поставили. Да? И это совершеннейший абсурд. Я вообще не понимаю, как это продолжает уживаться в современном мире, это абсурд, нелепость, ханжество и смерть любви. Для кого-то нет, кто не обращает на это внимания. Но для того, кто стремился к печати, это точно смерть любви.

Безусловно. Чувство собственности, мое. Вот теперь все по закону, и теперь попробуй отбери. И попробуй что-нибудь сделай.

Попробуй посмотри налево, вниз, вверх и так далее.

На самом деле форма того брака, когда мы говорим, что люди имеют между собой еще юридические обязательства какие-то, может оформляться совершенно в другой форме, например брачным контрактом. В Европе есть эти формы. В любом случае, пара живет вместе. И с этих пор они отвечают за детей, которые в будущем родятся и каким-то образом они уже договорились о материальной стороне их жизни. Базовой части.

Это понятно. В этом нет ханжества.

Да, собственно говоря, это и есть брак.

В этом есть открытость и честность.

Но у нас почему-то юридические документы имеют значение слова божьего. Они имеют какую-то невероятную моральную коннотацию. Что если ты, дорогой мой, до свадьбы, буквально накануне, был у Нюрки, то после свадьбы ты туда не пойдешь.

Но государство, может быть, и правильно, имеет другую точку зрения. А именно, что если убрать вот эту, с нашей точки зрения, ханжескую составляющую, то тогда вообще будет черт знает что. Тогда вообще никто никого не удержит. Тогда перестанут рожать, будут бросать. Дети будут некормленные, потому что самец он и есть самец.

То есть вы хотите сказать, при том количестве алиментщиков, которое существует в нашей прекрасной стране, кого-то брак удержал от преступлений против нравственности, насилия домашнего, что дети отца своего видели последний раз в полтора года?

Не удержало. Но все равно это институт и контроля, и подавления. Институт несвободы, который необходим государству. Это некая маленькая моделька, но там есть правила, и по ним живут два человека плюс дети. Они могут не любить друг друга, они могут изменять друг другу. Но они имеют предписания, и должны их выполнять. Иначе – ай-ай-ай. А если допустить там полную свободу, что, с нашей точки зрения, скажем, сказочная история, то, с точки зрения государства, может быть, наступит хаос.

Меня здесь интересует только то, что происходит в голове. Потому что о какой несвободе мы говорим, если два человека юридически заключили договор, они юридически ответственны? Это же есть поход в ЗАГС.

Я сейчас о традиционном мышлении. Когда этот мой, этот твой. Короче говоря, собственность.

Но даже государство в этой истории не играет роли, если мы посмотрим статистику, на 100 браков 86 разводов, то как-то с трудом верится, что это может дать хоть какую-то упорядоченность. Я понимаю, что порядок – это важная, наверное, история для управления любой страной, но вряд ли он это дает. И мало того, я из этой сферы убрала бы обязательно нравственную основу. Потому что она больше всего мозги-то у всех волнует. Изменил – не изменил, ведь разговор-то идет все больше ниже пояса. Потому что я искренне не понимаю, что если ты в своей светлой голове уже все проделал с объектом вожделения, да, то при чем здесь верность.

Согласен с вами. Но, вероятно, для женщин важно иметь такой инструмент, как хотя бы сковородка или скалка, которая не имеет права на существование без печати в паспорте. А тут как бы имеет. Хоть что-то есть. Можно сказать: ты подлец, мерзавец, ты испортил мою жизнь, ты изменщик, ну и так далее. А без печати в паспорте не имеешь права на это, а очень хочется.

И кстати говоря о мужчинах, та же самая история. У мужчин тоже есть какие-то права, может быть, даже более ярко выраженные. Верней, бешеная необоснованная ревность, боль, болезненная ревность, грозящая, может быть, даже и смертоубийством. У мужчин это встречается.

Да. И у женщин случается. И сколько угодно разных проявлений чувств. Мы с вами, как в рамках брака, так и за рамками, вот того, традиционного брака. Но если бы все-таки мы дали себе смелость в меняющемся мире посмотреть на какие-то вещи с большим количеством добра и любви, а не с точки зрения надо, положено, предписано и так далее. То мне кажется, и семьи, и дети были бы намного счастливее. Мы сами были бы счастливее. Мы же не говорим про какой-то беспредел, есть форма брака, когда все друг другу радостно рассказывают, как они провели предыдущий уик-энд с другим партнером. Это проблемные люди. И они от чего-то защищаются, они не умеют выстраивать истинно близких отношений. Ведь близкие отношения сложно выстраивать. Потому что ты почти голый в какие-то моменты. Это не каждый может себе позволить и разрешить. А брак покрывает эту историю, раз в браке, значит, уже априори близкие. Да нет, конечно.

Если бы не было у мужчин такого страха жениться, который мы описывали – скалки, сковородки, ревности и всякие безумства, – то, мне кажется, отношения складывались бы легче. Вот когда все тяжело и привязаны такие кирпичи к ногам, как-то очень трудно взаимодействовать, уважая друг друга. Ведь что нужно в браке? Не страсти африканские. В браке нужно уважение, огромный кредит доверия и желание оставаться вместе, переживать и радости, и какие-то невзгоды жизненные.

Что, по-вашему, мешает существующей традиционной советской форме брака? Что оттуда надо вынуть, чтобы он стал с уважением, доверием, со всеми другими прекрасными вещами?

Во-первых, я бы запретила идти в ЗАГС и жить под одной крышей в форме брака, рожать детей, если пара встречается меньше двух или двух с половиной лет.

Женят быстро, разводят сложнее.

В этот период люди, наконец, приземлятся, станут ножками на землю, увидят друг друга, решат: нам по пути. До этого они находятся в состоянии измененного сознания.

Может быть, все-таки можно без фаты и ангелочков. Может, ЗАГС действительно должен быть юридической конторой?

Да, я бы изменила форму регистрации на форму регистрации юридических отношений, а не на форму регистрации любви. Учитывая этих дам с прекрасными лентами, которые вещают, как с амвона церковного. Если люди решили соединиться, оформление юридически необходимо сделать. Потому они не просто так зашли в ЗАГС-то, их что-то связывает. По какой причине они решили жить вместе, правда, неважно. Это очень хорошо рассчитанный союз, который бывает очень успешным. Причем расчет хорош не только финансово. У нас почему-то принято считать, что брак по расчету – это только финансовая история. Финансовая тоже. Они договорились. Но в основном это, наверное, расчет, как мои тараканы уживутся с его тараканами. И как мои недостатки, как пазлы, войдут в его недостатки. Потом уже про достоинства.

Как будут двигаться маленькие тараканчики, которые появятся потом.

Да, например. Это будет очень красиво. Если люди хотят ознаменовать это событие, они, конечно, могут сколько угодно ангелочков, кукол сажать на капот, это дело вкуса. Но только не придавать этому какую-то невероятно духовную историю. Если это все изъять, то, мне кажется, мы как будто сбросим какой-то тяжелый рюкзак с кирпичами с себя и будем легче друг к другу относиться.