Текст книги "Плацдарм (СИ)"

Автор книги: Алексей Ар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Твое, – протянул мелкой арбалет. – Заботься.

Она смешно хлопнула губами. Праздник нагрянул без предупреждения… Девичьи пальцы с обгрызенными ногтями пробежались по ложу, огладили… Шест расплылся в похабной мимике, теша исконно мужское. С оружием, на первое время, порешал… Найти бы к шмалабоям запасных обойм в довесок к радостному и первые наметки, почитай, закрою. Об огнестреле пока не помышлял – лучше, что из практичного.

– Мое? – Крыса заморгала.

– Соберись, грызун, – ответил почти ласково. – За успехи в стрельбе поощрю. Касается обоих.

– Пфе, – озвучил тощий.

Хрустнула галька, и в нашу маленькую идиллию вторглась ожидаемая тень. Прибыл подозрительно оживленный Лист, что хоть сейчас тремя ногами к горизонту… Потоптался, хлопнул по бедрам, развернув пыльное облачко, и спросил:

– А че?

Да тут каждого второго отстреливать…

– Под сраку, – бодро вступила Крыса. Уже чует тему… И арбалет под рукой – эдак по хозяйственному.

– Дак отведу… – стушевался мужик. – Мута сказала, показать Рытвину… Можем прям сейчас и обозначиться…

Задерживаться не стал. Местное сообщество поделилось, чем пожелало, дальше только в добровольно-принудительном… Что выносят с пакгауза – тема интересная, но так – в рамках общеобразовательного. Спрыгнул с барабана, подхватил рюкзак… Пора двигаться на поиски операторского счастья. Бойцы готовы и объективно счастливы – в родной стихии, где камни и пыль, да чахлая флора…

Лист ничуть не изменился в качестве проводника. Еще чуть медленнее и можно делать ставку на то, что мужик пытается уклониться от лагерной текучки, навязанной Мутой. Шлось легко – тропинки, видимые провожатым, забирали вправо от Оси, вдоль далеких силуэтов городской окраины. Под ногами лишь кочки да взгорки, изредка – галечные насыпи со следами прибывания людей. Немного напрягал барьер, чья необъятная пелена подавляла – слишком много непознанного на единицу осознания. В городе, с ограниченной видимостью, будет попроще…

– Тварь то сильная? – нарушил равномерное сопение Лист. И десяти минут не прошло – выплеснул любопытство.

– Необычная, – ответил уклончиво. Сзади хмыкнул Шест.

– В орде таких же видел… – Лист многозначительно оглянулся и зацепился за кусок проволоки. Ругнулся беззлобно. – Уверены, что хотите на Рытвину?

– Слышал чего?

– Не… Торговцы оттуда приходили, да они болтать не любят… Знаю только, что там городской пруд плескался, высох, как жахнуло, и теперь там котлован, плешь… потому и Рытвина. Я бы посмотрел…

– С этим к старухе. – Я присмотрелся к легкому колыханию кустарника на абрисе холма, что желтел метрах в ста. Кстати, об оптике… Вещь архинужная.

– Адхар то много сняли? – Лист осекся и торопливо добавил: – Не подумай, что с боя взято – свято. Законная добыча, но ведь интересно…

– Био сняли. Жирное. – О большем проводнику знать ни к чему. Как и Муте.

– И все? А тварь то необычная, сам сказал…

– Лист, а ты уверен?

Мужчина заломил бейсболку, поскреб щеку… Мысли, по итогу, сложились верно:

– Да я просто разговор поддержать.

– Так и понял.

Вывернули на кусок однополосной дороги, что вела к городским окраинам. Размерено зашаркали каблуки. Есть что-то медиативное на маршруте… Через часок Лист взмахом обозначил поворот к искореженным конструкциям приземистого торгового центра. Тихие осунувшиеся здания с остатками аляповатой рекламы обошли по периметру. «Чтоб без лихого» – шепнул проводник. Мужик ощутимо напрягся… А вот угрозы я не чувствовал, что действовало на нервы.

У приметного разбитого тополя, торчавшего одинокой башней в переплетении дорожек, Лист остановился.

– Значится пришли… Видите тот желтый дом? – Он указал на несколько уцелевших этажей административного здания. У разваленного портика высились остатки двух грязно-лимонных колон. Так себе желтизна… – Обойдете справа и топайте прямо, пока не упретесь в перекресток Лешего. Там памятник зарос какой-то херней, реально похоже… Найдете проулок, где намалевана цифра 7, прям жирно на стене, не промахнетесь… А там с десяток минут ходу и, считай, на месте. А мимо орды, по любому, не пройдете. – Лист задумался. – Жаль, если сдохнете, ага…

И не торопясь отправился назад. Мы помолчали, провожая взглядом сутулую фигуру. Стихли шорохи…

– Хреново расстались, – подвел итог Шест. – Надо было его нахер послать, что ли…

– Так догони, – хмыкнула Крыса.

– За мной, балаган. – Я возобновил движение. Сигналы метки выдавали что-то непонятное. Точно мешанина образов, где секундными вспышками мелькают узнаваемые фрагменты… И хочется ухватить, тянешься… а там лишь всполох и новая карусель. Но реакция новая, а это почитаю за развитие функциональности… Либо, как вариант, инсталляция пошла в разнос.

Статуи Лешего достигли без проблем и проулок с цифирью нашли.

– Осмотримся? – не утерпел Шест, пока мы топтались перед ущельем безликой улочки.

Я кивнул. Неподалеку высилось относительно целое строение на семь этажей, вроде жилой «свечки», но конструкт подходил скорее техническому помещению. Стоило признать, я понятия не имею о прошлом здания, не видал подобного… Как такое возможно, ни малейших догадок. И насрать… Приму в качестве наблюдательного пункта с охотой и радостью. Дальше по улочке бетонные оползни, фрагменты квартирных пещер; видимость над ними ожидаю достойную – вплоть до цели.

– Еб… – Выдохнул Шест едва мы вывались на перекрытие верхнего этажа «свечки». Поднялись без особых проблем, но попотеть пришлось. А наверху шикарный вид… Геометрия развалин, взбитые улицы… и орда.

Меж далеких домов, рассеченных мутной вуалью барьера, шпротами в банке кучковались сухие. Покачивались в едином ритме, точно синхронно преступали каждые три секунды. Разноликое рванье – тонкие силуэты, сливавшиеся в увечную массу. На подходах подергивался отдельный сухостой, отрыжка тварей… И я понял, почему никто не пытался преодолеть сухую затычку в проходе ширмы. Без бронетехники и тяжелого вооружения ее попросту не пробить, – завязнешь на первых метрах и распадешься на лоскутки под жадными оскалами. Проблема? Сучья реальность…

– Привал, – скомандовал. – Перекусим, чем Эстакада послала.

Крыса, не отрывая взгляда от серой толпы, судорожно сглотнула. Шест не растерялся, дружелюбно засадил ей ладонью меж лопаток. Мелкую почти снесло…

– Не комплексуй, мусорщица. Орда не палит.

– Пошел на хрен! – очнулась малая. – Сука костлявая…

– Она очканула, командир, – довольно осклабился Шест. – Тушеночки?

Пока задумчиво ковырялись в мятых банках, спросил навскидку:

– Сами что слышали про Рытвину?

Они отрицательно мотнули головами.

– Из-за торговцев хочешь туда? – уточнил тощий, чавкая.

– Понимаю, тебя тянет на Паровозик, но там, где фаны, можно словить и Разорителей, согласен?

– Разумение имею, – едва не возмутился Шест.

– А как… – Крыса повела ложкой в сторону сухих. Издалека лился глухой клекот и щелчки. Музыка охотников.

– Обойдем и пошарим вдоль барьера. Я чувствую слабину, – приободрил команду. Хрен там чувствовал… функция лупила сонмом сигналов.

Но к барьеру вышли бодро – с уверенностью победителей. Орду обогнули на максимуме дистанции, закапываясь в дебри развалин. Подыскали уютные остатки магазинчика, рассеченного ширмой, и я с ходу влепил обеими ладонями в преграду – на злости, пресекая сомнения, подтачивающие волю. Достало…

Когда очнулся, первое, что увидел – испуганное лицо Крысы. Я валялся на камнях в непритязательной позе амебы. Рядом затопали, и с долгим облегченным выдохом надо мной склонилась костлявая тень.

– Напугал, командир… – Шест сунул мне бутылку с водой. – Намешал немного био…

– А барьер?

– Вскрыл, – сказала Крыса с оттенками гордости. – Но вырубился. Плотно.

Я прислушался к ощущениям. Пожалуй, основу я вновь подрастратил. В теле некая пустота, легкая снулая муть на периферии сознания… Поднялся, опираясь на багор. Ноги держали, руки делали… В бурой тени торгового зала зеленел контур прохода, сквозь который виднелся неопределенный лестничный пролет и обшарпанные стены. Очередная зона, но вот Рытвина ли…

Молча пробрались через завалы, ступив в подъездный блок. Выходы завалены, путь один – по лестничному пролету вверх – к узкой щели в окне, прикрытом рухнувшим перекрытием. Протискиваясь на свободу, тощий изрядно подрался, да и мне досталась пара ссадин от кусков арматуры. Затхлость тупика сменилась горьковатыми веяниями открытого пространства – очередная улочка, на которую мы смотрели с высоты оползня, огражденного остатками кладки.

А по улочке бодро маршировали четверо мужчин, вооруженных пиками.

Глава 13

На инстинкте порскнула мысль: «Услышали…». Хоть и лезли осторожно в преддверии неизвестного, но мы не призраки. В порядке самообмана прикинул естественный шумовой фон развалин… Утешение хреновое, да.

Крыса и Шест проявили хорошие рефлексы – распластались на камнях без предупреждения. Благо рюкзаки и оружие, пробираясь через завал, сняли и теперь мягко прижали к укрытию. В щербинах бетона лишние детали разглядеть непросто… Мелкая, по-моему, в попытке раствориться обслюнявила обломки губами. Но меня больше беспокоили нескладные габариты тощего… Да и сам упал неудачно – заметив угрозу, воткнулся в остатки стеновой кладки боком, а затем опрокинулся на спину. Мечта пляжного отдыха под хмурым небом… ведь что-то там есть…

Один плюс, четверка незнакомцев уже миновала точку нашего выхода и оглядываться не спешила… Сквозь прорехи в укрытии я краем глаза видел нескладные силуэты.

– Ротор, я кажись слышал… – В привычном шорохе улицы голос достаточно различим.

– Заеб… – ответили басовито-лаконично. Аборигены не таились, полагая окрестности родным полем, где каждый закуток проверен и не требует особого внимания. Привычка, вера в силу и мощь постоянства – дерьмо всегда сыплется только за поворотом.

– Не, правда… сейчас точно слышал…

И четверка встала. Брякнула экипировка, зашуршала ткань… Я рискнул чуть довернуть голову и начал по миллиметру сдвигать пальцы к рукояти шмалабоя, который затер в камни. Незнакомцы вольготно расположились посреди уличных щербин. Один, что повыше, чиркнул зажигалкой, засмолил папиросу и глубоко затянулся. Струя сизого выдоха накрыла неказистую фигурку, что топталась напротив. Человечек замахал рукой, возмутился для проформы:

– Ну нахрена?

– Заеб… – повторил Курильщик. – Мы топчем улицы полдня, и ты постоянно что-то слышишь, Вихор. Хочу, чтоб ты, сука, понял…

– Может в лагере? – подал голос третий. Интонации скучные, как у человека, который десятый раз пересматривает сцену, опостылевшую еще до начала. – Нам осталось-то…

– Торопишься? – вкрадчиво спросил Ротор.

Понять не сложно – обремененные задачей ушлепки сачковали, в надежде слиться с ответственности. Здесь, среди развалин, они хозяева, а где-то в лагере их жопки пристроят к делу и даже без предварительных ласк. Узнаю ленивых служак в любой ипостаси…

– Ты мне не указ, – отрезал третий. – Вот на кой хер меня выпустили с вами…

– Конго не спрашивает. Велено патрулировать улицы, значит ползаем бодрыми муравьями… Вот спросят меня – ходили, бдели, высматривали? И что ответить? Типа Вольт опять воду мутил…

– Ты кого на понт берешь, плешивый?

Разговор, судя по заезженности фраз, повторялся неоднократно.

– Зачем вообще таскаться у ширмы. Там бл… орда. Там не пройти, – робко встрял Вихор. Он боязливо вертел чернявой башкой и просто напрашивался на стальной гостинец… Но первым, при надобности, грохну четвертого – самого молчаливого. Чет не нравится мне его лаконичность.

– Поди до Конго и скажи – в жопу Разорителей, хочу вернуться на вольную дорожку.

– Вот и любопытно… – Четвертый, нарушив обед молчания, задумчиво поковырял в ноздре, изучил соплю, лизнул… Походу, первым не сдохнет. – Зачем Разорителям какие-то ушлепки из-под фанов? Что там могло произойти такого, что Крез спустил всех собак? В Паровозике вообще какой-то пизд… Стадиону красного пустили, Вокзальных на уши подняли…

– Заткнулся, быстро! – Ротор аж пригнулся для значимости. – Совсем дебил? Услышат, закопают всех… пернуть не успеешь.

Мужик щелчком отбросил папиросу, тусклый огонек рассыпался искрами на куске стены. Знак подан и единогласно одобрен. Четверо, точно заряд бодрости схлопотали – подорвались и заспешили прочь. Удалявшимся писком прозвучал Вихор:

– Но ведь слышал… – И ему прилетело древком.

Я выждал минут десять, изобразив бойцам на пальцах команду воспоследовать. Разорители проявились неожиданно быстро – недооценил их контроль, плохо. Но и выбора особо нет: пробовать уйти с Эстакады в другом месте – слишком большой поклон удаче. Хотя остановит меня другое – отчетливо и ясно проявился сигнал сенса. Еще пока далекий манок для оператора-стажера, но терять вкусняшку больше не хочется… Время имеет свойство заканчиваться неожиданно – стоишь и шамкаешь, мол, успевал ведь, какого хрена… а функция равнодушно выжигает мозги.

Приподнял голову и быстро осмотрелся. Сел, подтянув багаж.

– Спалили что ли? – Шест напрягся, высовываясь над обломками.

– Ищут нас. – Крыса постаралась не дрогнуть голосом. Виден прогресс…

– Надеюсь, найдут, – пожал плечами. Две пары глаз посмотрели с непередаваемым выражением, которое всегда меня забавляло. – Патроны заканчиваются.

– Охренеть, – медленно протянула Крыса. – То есть, вообще…

– Ага, с такой позиции не думал. – Шест озадачился.

– А ты реально умеешь? – встрепенулась мелкая. Вроде ожили, вернули искру… Разорители – лишь досадная помеха с мрачной репутацией на пути, пусть привыкают.

Пригибаясь, спустился на улочку. От разлома стен отходить не стал – присмотрелся к маршруту по обе стороны движения. Там, где сгинула четверка аборигенов, тротуар тянулся метров на 200 и упирался в остатки сквера. Виднелось погнутое литое ограждение, кособокие засохшие деревца, прилегшие бурыми стволами на подранные тенты, контейнеры и корпусные обломки. Видимость паршивая из-за архитектурных нагромождений, ну чуть дальше за домами поднималась бодрая струйка дыма. С высокой долей вероятности позиционировал лагерь… И выводы для нас неоднозначные. Местные упыри не скрываются – значит, не боятся, контролируют территорию и уверенно почитают своей, что повышает вероятность боестолкновения. С другой стороны, безопасность расхолаживает – смотришь в полглаза, ведь вокруг проверенная хрень. Четыре примера только что проследовали на базу. Важнее вопрос – их общая численность и роль в местном отстойнике, ответы помогли бы определиться.

Во истину, хочется впитать всю подноготную местной географии и чтоб разом, на максимуме, полная ясность. Я осмотрел противоположное направление, куда с некоторой натяжкой манил сигнал сенса. Ничего примечательного – разруха вульгарис. Опять же, дозор зачем-то ходил туда… До чего ж сука неприятно, играть в угадайку.

Рядом зашуршало. Шест сложился, воткнулся в камни – шмалабоем обозревал сквер и демонстрировал вескую готовность.

– Сколько выстрелов осталось? – Я проследил, как рядом на кортах расположилась Крыса. – Вопрос тощему.

Мелкая украдкой погладила арбалет и придержала ответ, костлявый перестал изображать боеготовность и поморщился:

– Четыре. А мы чего, сразу туда? – Он кивнул на дымок. Сизое приглашение для злобных нас.

– Держи. – Я выщелкнул магазин из своего оружия. – Еще три. И нет, нам в другую сторону. Но собеседника мы непременно поищем…

Мелкая чутка расслабилась, перехватила мой взгляд и грозно ощерилась:

– Крыса жаждет.

Финиш. Я молча развернулся и вдоль стеночки проследовал в избранном направлении. Надо бы поискать свороток – сенс градусов на 15 левее текущего маршрута. За спиной смачно захрустело – Шест пришел в движение. При полном весе, он походу просто будет вспарывать бетон… Скрытное передвижение, да. Три всратых невидимки…

Поймал себя на тревожных мыслях. Что за тяга к норкам и темноте? Инстинкты придавил озноб тревоги – по загривку стая мурашей, словно нахожусь под прицелом. А вектор угрозы не определить… Так-то понятно, любой наблюдатель в обломках может схорониться и не найти. Знай следи за беспечными чужаками, да передавай по инстанции.

– Командир… Джимми, мне чет не по себе, – нарушил шорохи голос мелкой.

Дал отмашку, и команда занырнула в небольшой короб магазинчика. Четыре, пусть и ломаных, куска стены – предел мечтаний. Вдох и выдох, поубавить желание пройтись очередью по черноте обломков. Посмотрел на обострившиеся лица бойцов, что в исполнении Шеста вообще чистый анатомический театр, и успокоительно кивнул:

– Возможно, нас ведут, а может словили фантомку… Пять минут дышим. Пара глотков воды.

Когда вышли, стало чуть полегче… Но руки все также тянулись к оружию. Минут через тридцать достигли перекрестка – новая дорожка, запорошенная мелким мусором, вела к искомому… Сигнал все также далек, радовало только уверенное направление, взятое инсталляцией. А вот непонятная мешанина сигнатур у ширмы начала затираться. Если так воспринимается орда, то переведу большое скопление сухостоя из разряда серьезной угрозы в охренительную. Что там намешано такого…

Через несколько часов вышли к бывшей набережной – потертые каменные блоки просели, поросли мхом, в котором еще сохранились нотки зелени, многочисленные оползни стекались в котлован, оставшийся на месте водного хранилища. Черновато-серое дно испещрено трещинами, многочисленные островки лохматого мусора натыканы холмиками. Есть пару тропок, выделявшихся более светлым фоном… несколько бытовых конструктов, вроде сарая, наискось ушедшего в грунт… На противоположном изгибе берега то же решето домов и чахлая растительность, тянущая к небу седые ветки. Людей не видно, хотя и приказал бойцам немедля занять укрытие за грудой рухнувшего киоска.

– Рытвина, – провозгласил Шест.

– Уверен? – Крыса целилась из арбалета куда-то вдоль набережной, где тускло бликовали остатки стеклянной отделки городской самобытности на четыре этажа.

– Что-то увидела? – Я взмахом заткнул воспрявшие кости.

– Много стекла…

– И?

– Дорогое место.

Логика запредельного уровня. Здравое зерно я по наитию ощутил – мусорщица подала голосок, разметав наметки бойцовских навыков. Дотянулся и пнул мелкую по щиколотке. Она возмущенно раздулась… подумала и приступила к изучению котловины.

С командой на выступление я пока медлил. Место открытое, надо уходить в глубинку дворов, но, если за нами наблюдают, здесь легче заметить потенциальных преследователей. Инстинкты притихли – общий фон угрозы отдалился вместе с лагерем туземцев. И порадоваться бы… да нет веры этим кривым урбанистическим наносам былого величия. Дерьмо непременно проявится, дай только время – так говорил Годри… А я стал забывать лицо старика, новая реальность уверенно форматировала мозг.

Вдоль набережной легко скользила поземка… Движения воздуха столь редки, что неосознанно начинаешь задыхаться – ведь локация открыта ветрам, а кожа чувствует лишь сухость и грязь…

– Ищем укрытие, – объявил, распрямляясь. Махнул за дома: – Ищем там.

– А было красиво, – пробормотала мелкая, отрываясь от треснутой корки бывшего дна. – Наверное…

– Если ищешь красоту, у меня… – Шест многообещающе округлил глаза.

– По любому сцежу, – прищурилась мелкая. – Командир, я тощего сцежу…

– Отставить.

В первом дворе мне не понравилось. Мешанина сварных конструкций средь типовой площадки напрягала необъяснимостью. Пересекли пару проулков, выбрались на смежный проспект… Шест, сука бронированная, врезался в фонарный столб. Сверху посылалась ржавая труха. Загудело.

– Как? – спросил лаконично.

– Зачесалось.

Вопросов больше нет. А патрона жалко. В итоге место на постой нашла Крыса – двухэтажное заведение с заколоченными окнами и уцелевшей дверью. На фронтоне несколько истершихся надписей, сбоку от двери болтается наполовину оторванная вывеска, заляпанная черным. Соседние здания оставляли достаточно проходов на технические задворки… Я бы предположил типовой вариант линейки административных строений, перемежавшихся магазинчиками и питейными заведениями. Главное, есть укрытие от враждебных глаз… которые с удовольствием бы натянул с присущим старанием. Чего ж давит-то…

– Располагаемся. Костер не палить. Грызем концентраты и радуемся.

Дождавшись, когда бойцы с шумом втиснулись внутрь, отправился в обход – через узкие щели меж зданий, в тыловые развалы, смердящие затхлым гнильем. Нужен маршрут определенного плана – обломки стен, что можно преодолеть, проходы сквозь первые этажи… Удовлетворенный осмотром, вошел в заведение с черного хода – через выбитую дверь с пожелтевшим холодильником на пороге. Композиция от лукавого…

Загаженный коридор привел в центральный и единственный зал, где уже хозяйничали бойцы. Небольшие размеры помещения при остатках пластиковой мебели не располагали к уюту. На стенах безликий декор… Как погляжу, мародерка в Рытвине поставлена так себе. Или же у ребят есть чем потешиться в темные ночи без необходимости ползать по развалинам.

– Встали надолго или так… послюнявить? – уточнил Шест, держа перед глазами стол. Держал за ножку – одной рукой. Вот прям хочется узнать, о чем тощий думает в такой момент. О сучности бытия или как вьеб… столом командиру?

– Ждем перемен, – ответил уклончиво. Наживка заброшена. Не привык я оставлять непонятное за спиной… Вспомнилась Черная Хваталка. А я говорю – не привык… Диалог в голове зашел в тупик.

– Тогда закинемся. – Тощий довольно пристроился за установленным столом и взялся за рюкзак. А башка пусть болит у командования… Ну че, уважаю, конечно.

Переменам понадобился час. Когда свет в щелях меж досок пошел на убыль, перед заведением наметился шум – там душевно подпустили пердячего газа. За секундной тишиной уверенный мужской голос досадливо спросил:

– И нахера мы крались?

Справедливости ради отмечу, крались ушлепки на удивление достойно. Услышал их только на подходах – перед непосредственным театром действа. Накину бал на выучку…

Крыса замерла с ложкой, Шест добавил красок в обычную серость щек. Бесплатный урок – не расслабляйте булки пока не в могиле. К моему удовольствию бойцы мобилизовались через пару секунд; страха на лицах – в разумных контролируемых пределах. Улыбнулся, заставив их вздрогнуть… Привыкайте кадеты, привыкайте.

Пора осмотреться. Я осторожно приник к щели у края рамы. На улочке перед домом пятеро – выстроились широким клином в пароксизме готовности. Две подтянутых женщины в кожаных куртках и красных банданах – похожи, точно близнецы. Одна с луком, вторая, без шуток, с катаной. Меч держала странно – поперек живота. Трое мужчин – двое на отшибе с арбалетами и пиками с длинным листовидным лезвием. Вот какого, спрашивается – тут что, сбор удивительных людей? Третий мужик, возглавлявший строй, превзошел коллег на порядок – одет в цветастое пончо, штаны «хаки», на длинных волосах фетровая шляпа. Стоит вальяжно-уверенно, с ногами на ширине плеч. Рука характерно заведена под пончо на бедро, где пристроен не иначе как огнестрел. Я почти уверен – револьвер подавляющего калибра.

– Эй, гости, – «пончо» сделал шаг вперед. – Бояться не надо.

Я помотал головой – ведь не снится… Кинул взгляд на зал, где мысленно достроил разрушенный дизайн – столы, полки, проход в служебные помещения… а рядом стойка, так и есть. Забыл даже удивиться…

– Это ж, сука, бар… – прошептал одними губами. Шест, жавшийся неподалеку, услышал и кивнул:

– Сам не видел, но Ворон описывал похоже.

– Салун… – Я еще раз изучил человека в пончо, затем зал…

– А что? – Крыса с надеждой приподнялась. – Нам поможет, да, поможет…

– В жопу классику. – Закрыл глаза, чтоб вернуться из памяти. Знаете, как водится – стояла теплая июльская ночь, ржали лошади…

– Я вас чувствую, – гнул мужик. – Выходите, поговорим. Сами понимаете, если придется заходить мне, начнется нехорошее…

– А выйдем? – Мелкая теребила арбалет, не зная куда пристроить.

Я прикинул варианты, осмотрел улицу… Щель сужала обзор, но ничего из неожиданного не заметил. Немного времени есть… Отступил к центру залы, багор и нож при мне. Достал ТТ… патроны, патроны…Пометка особой важности – достать любой ценой. Задумчиво ткнул мелкую в плечо:

– Подумай, человек уверенный в своих силах и четко знающий цель, не стал бы тратить времени на разговоры, а просто взял; человек не уверенный, но понимающий свои слабости, тупо не обозначил бы себя противнику, а ждал, пока ситуация не переломится в его пользу. А вот ушлепок уверенный, что крут, но сомневающийся в результате и способе – поет, чтоб определиться, сорвать ситуацию… А с говном не надо разговаривать, да?

– Не поняла, – честно призналась мелкая, но вроде взбодрилась.

– Слышь, уроды, я ведь красного пущу… Задымлю и жахну… – не унимались на улице.

– Крыса, в тот угол за стол, держи под прицелом дверь. Стреляй, не думай. По коже, роже. Шест, за тот прилавок… Надо же, стойка… Ладно, встань там и на раз-два бей обухом по доскам, чтоб только звук, без «развалю все нахрен». Отсчитал, ударил, отсчитал, ударил… Когда попрут, метай в них все тяжелое. Кончатся снаряды, порадуй колун… Выполнять.

Как и ожидал, при четких командах бойцы дистанцировались от общей хреновости расклада и почти уверено засеменили на позиции. Хороший рефлекс, постараюсь закрепить…

– Сука, чего тут непонятного?! Когда подойдет Конго, разговоров не случится… А со мной есть шанс, перетрем, поделимся… Просто, бл… тащите жопы на улицу! – льется туземная песня.

– Кинг, может уже… – вступила женщина с катаной.

– Заткнула отверстие! Я решаю!

– Начали! – отдел команду.

Шест тюкнул – звук удара враз пресек голоса. Через две секунды, когда вновь грохнуло, «пончо» удивленно мякнул:

– А чего это?

Как по нотам. Я отступил в коридорчик, прислушался… Шуршало ровно там, где требовалось. Успеваю без напряга… Проскользнул к задней двери и припал к стене, изучая зачатки теней на дверце холодильника. Лежит удачно…

Тени сместились вслед за ударом тощего. Невысокий сухопарый мужичок, раскорячился на препятствии в некоем гимнастическом кульбите, который сам полагал достойным. Нацелил в коридор арбалет… Улыбка на щетинистом лице нехорошо булькнула.

Я дернул тело, успев еще раз полоснуть по морщинистой шее и кувыркнулся на улицу. Второй… есть. Завершая маневр метнул лезвие, но враг отшатнулся, закрываясь… Кой-какие рефлексы присутствовали и хорошо бы не на адхарах… Нож чиркнул по вражескому предплечью, а вот древко багра, выброшенного инерцией, попало в цель – в правую лобную долю. Враг подогнулся, поплыл… Добил кулаком – пусть охолонет в бессознанке, а там поговорю… Источник паршивенький, уже вижу, но мы люди смекалистые…

Проскользнув через первый этаж соседнего здания, достиг внешней стены, неэстетично сгорбился, повторяя контур обвала…

– Да че вы долбитесь?! – Кинг терял терпение и понимание. – Я по любому войду! Лучше, бл… яйцами стучите! Вхожу и радую, придурки!

О дверь грохнуло, затрещали доски на одном из окон… Тетка с катаной закатилась в высаженный дверной проем и заорала, словив табурет и болт.

Два скользящих шага, вектор на правую сторону… Багром сбил лучницу на мявшихся у входа мужиков. Из двери вылетела столешница… Кинг выхватил револьвер еще на развороте – стремительно и гладко. Как есть, обращенный и почти уверен – на аэро… Стрелял от бедра в комок моего кувыркавшегося тела. Я нырнул на инстинкте, увидев смазанное движение… С портера расщедрился на две пули. В бок точно лошадь лягнула… Бронежилет крупный калибр не держал от слова «совсем».

– Ой… – «пончо» забавно подпрыгнул. С ногами ему не так свезло – если и присутствовало ускорение, то минимальное. А после пули, пропоровшей бедро, подвижность упала на порядок…

В зале затихла женщина с катаной. Одного из мужчин крутануло вокруг косяка от добротного удара, мелькнуло лезвие колуна, щедро напоенное багрянцем…

Рывком обрушился на Кинга, добавил локтем в голову… еще раз. Если свезет, будет второй собеседник.

– Болит же… – Лучница дергалась сломанной марионеткой, мешая последнему врагу подняться. Влажно шлепнуло. Дважды…

– Шест, там во двое один живой, тащи сюда, – сказал я перекошенной физиономии, монументально высунувшейся из прохода.

– Я думал… – Он осекся и торопливо метнулся назад. Через пару секунд на улицу выскочила Крыса с воздетым арбалетом. Лицо мелкой сияло.

– Четко да? Попала и вообще… Нате, суки!

– Собери био. Если био нет…

– Не дура, – веско ответила и вернулась в зал, начинать жатву.

Я сунул руку под «сбрую», на пальцах осталась кровь… Хорошо приложило, но придется потерпеть, хотя в боку торкало все сильнее. Наспех обшарил Кинга, снял портупею, повертел в руках револьвер… Не ошибся, Смит и Вессон, опять непонятная иностранщина… по мне, тяжеловат, но приберу, не побрезгую. У «пончо» в запасе нашлись девять патронов. В карманах из интересного только зажигалка и табак. Для лидера бедновато… Хотя уже привык, что все стоящее аборигены ныкают по углам. Хочешь подняться, найди норку и поскреби… распотроши святые закрома.

Вернулся Шест, волоча подранка. Сгрузил рядом. Итак, два языка… и немного времени, исходя из предположения, что главарю все же послали весточку, не рискуя полностью присвоить добычу.

– Просыпаемся, – отвесил пару пинков. Тощий, присматривающий за юркими движениями Крысы, заинтересовался.

Кинг встрепенулся, быстро оценил диспозицию и переместился на колени, разведя руки. Поморщился, когда рядом всхрапнул от боли подопечный…

– Кружится… – Щетинистый мужик гулко сглотнул. – А вы чего?

– Пару вопросов, – кивнул я. – Ведь не убудет?

– Пошел нах… – Кинг воспылал злобой. – Я с мертвецами не треплюсь! Придет Конго…

Молча вогнал нож в ухо королевского высочества. Задел какой-то нерв, и левый глаз мужчины закатился до кровавых прожилок, из раззявленного рта капнуло. Повернул голову на ноже к последнему из туземцев, который испуганно шлепал губами.

– Запомни это лицо. Это лицо человека необщительного, мелочного и возможно даже скрытного…

– Не, не, не… Спрашивай, расскажу, как на духу. Я знаю! Только, пожалуйста, спрашивай… Есть слова, есть. – Мужик торопливо закивал.

– Как нас нашли?

– Это Кинг. У него чутье на био… Говорил, био чует био и моргал загадочно. На корешках и травках, чет жрал, принимал… Вышли на промысел, и он вас срисовал, а дальше… о-о-о– Местный попытался отвернуться от мертвого лица. – Нехорошо мне, мужики, реально долбит… Ты бы убрал, а…

– Весточку в лагерь послали?

– Мальца отправили, но Кинг велел не спешить, сильно так не спешить… Сможете уйти… Может уйдете, а? – Танец туземной мысли впечатлял.

– Сами кто? Какие ширмы держите? Как легли под Разорителей? Ну и дальше по мелочи… – озвучил о наболевшем. Шест согласно кивнул – схожие вопросы бродили и в его крепкой головенке. А Крыса довольно пересчитывала болты, снятые с трупов.