Текст книги "Окна Александра Освободителя"

Автор книги: Алексей Жоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

РИ. РФ.

Август 2002.

Многие упрямятся, пытаются пойти наперекор судьбе, но я не из их числа. Как говаривали мои предки комбедовцы, кто, мол, ты такая, по сравнению с мировой революцией? Да никто! Судьба… Расслабься и получай удовольствие. Девчонка я, у которой был, пока, лишь один парень. Сволочь, готовая убивать всех чужаков, которые стоят между мной и идеалами того общества, в котором я живу, имя идеалу этому деньги. Но большие деньги, как я заметила, несколько отменяют власть наживы, и, только отойдя от разбитого корыта, мне захотелось реально стать баронессой ледового континента! Скажите дерьмовая цель? Возможно и так, но, идя к ней, можно избавиться от скуки, а что ещё надо в этом сумасшедшем мире? Сидеть над кубышкой, как Гусинский, ожидая, когда к тебе придут, те или другие, со спицами выбивать номера счетов? Или как Гейтс или Баффит пестовать и квохтать над очередным своим миллиардом?

Но по порядку, вернёмся на землю, от посторонних рассуждений. Хочу стать реальной баронессой, это ясно. У кого спросить совета, чтобы выслушал и не посмеялся или не послал? У старшего товарища, проверенного в совместных баталиях и кристально честного, во всём, что касается своей ниши на чёрном рынке. Так что спросила я у Виктора Ивановича, как дворянкой у пингвинов стать, рассмеялся в ответ старик, иди, говорит, поклонись рыбкам. А имя тем рыбкам, мастера пиара. Посоветовал он мне совместить приятное с полезным. Так как теперь у меня почти миллиард зелени, по общему мнению, с такими деньгами, требуются олигарху прикормленные депутаты. Двигать свои идеи по Антарктиде так же намного проще через них. Но для перехода на федеративный уровень надо показать, хоть краешком, свой основной белый капитал, чего у меня, пока, нет и в помине. Так что тренироваться желательно, на губернском уровне, а лучше, вовсе на городском. Под софиты самой не соваться, а вот холопов своих на хлебные должности рассаживать.

Поблагодарила я за совет, а после задумалась. Действительно, скоро в школу, пока я её бросать не буду. А что из этого следует? Малая я. Какая из меня, к чёрту, баронесса, в таком возрасте. А вот подёргать за ниточки, это я с радостью, а там и «Бабушка» из Венесуэлы подоспеет. Построила я своих архаровцев и техов в одну шеренгу, аж в носу засвербило от переизбытка эмоций. Все на месте, никто не изъявил желание уйти. А потому, что со мной интересно и сравнительно безопасно, своих людей не бросаем-с. А в отпуск их я завсегда отпускаю, хоть на полгода. Так вот, осмотрела я их, на предмет политкорректности, это, в моём понимании означает, на сколько корректно будет в одного из них деньги вбухать, чтобы депутатом стал. Начала с техов. Д-А-А-с. Бесполезняк. Сутулы они слишком, от своего сидения вечного за монитором. Не воспримет их народ, как избранников. Подошла к строю с другой стороны. Молодые убийцы, кровь с молоком, готовы по моему приказу свернуть шею, всему, что движется, а без приказа затрахать всё что движется в юбке. Отпадают, молоды слишком. Середину осматриваю. Сергею бы лет десять накинуть, вот он, образ истинного политика, без мыла, куда надо влезет, вылезет, отряхнётся, и речь толкнёт о дружбе народов. Но молод. У Егора рожа зека, его, наверное, вором-законником сделаю, но мне то требуется законник-вор. Кто у нас остался? Правильно, быть тебе, Николай Николаевич депутатом!

Ближайшие выборы, а точнее довыборы по одному из округов, были, действительно, в городскую думу Краснодара. Мандат этот принадлежал безвременно ушедшему, не без помощи недоброжелателей, господину, который входил в думский Комитет по распределению городского имущества. Воровал сей господин исключительно зданиями, и доворовался до того, что вообразил себя Сашей Белым и перестал делиться. Итог закономерный, пришли, несмотря на охрану, двое, брызнули в нос из ручки, инфаркт. Ну что ему стоило с тех двух лимонов процент отстегнуть? Зажрался.

Кандидатуру дяди Коли мы успели заявить за день до окончания срока. Довыборы, поэтому всё было предельно скомкано. Спеца по пиару вызвали аж из самой первопрестольной, нёс он пургу, пытался нас всех построить, бюджет в нос совал, как для президентской компании или покупки самолёта. Заткнули его зеленью, согласно контракту и отправили обратно. Московские ядерные примочки здесь не пройдут, тут микроскоп больше требуется, чтобы наши проблемы разглядеть. Устроили мозговой штурм, ничего конкретного не придумали, но вспомнили об Архивариусе. Набросали на листе бумаги проблему, сунули лист и пять штук Антону. Приехал он через полтора часа с запиской, там был лишь номер телефона и разрешение сослаться на его имя. Позвонил дядя Коля по телефону, объяснил ситуацию. Приехал по звонку старичок, явно еврей, от денег отказался сразу. Заявил, мол, таки с такими деньжищами мы же его потом и закопаем, предварительно всё отобрав. Зачем старому еврею деньги? Дети, давно на земле обетованной, что ещё надо? Вот разве что ремонт небольшой в квартире сделать, да холодильник новый прикупить.

С ремонтом справились за те два дня, что он мотался по избирательному округу, да со старыми кошёлками на лавочках трепался. Отремонтировали два десятка лучших гастарбайтеров, приглашённых мной из всей своры на постоянную работу. Не квартира получилась, конфетка, холодильник ему двухкамерный поставили. А дяде Сёме всего пару дней разъездов на своей копейке хватило, чтобы планчик набросать. Деньги для рекламы были ему не нужны, требовались лишь люди и пара тройка городских телефонов по вечерам. План был прост. В том районе города, в котором с жадными людьми случаются инфаркты, находились чеки, заполненные жидким дерьмом. Свиносовхоз, который это всё добро наработал, благополучно развалился, лишь в трёх корпусах из двадцати ещё выращивали свиней, теперь под маркой Динского Мясокомбината. Дядя Сёма нашёл старика, бывшего главного инженера, теперь испитого вдупель, и купил у него за две бутылки чертежи и расчёты по строительству возле чеков заводика, который некая коммерческая фирма хотела построить в 92-ом году.

Вложить требовалось два лимона, прибыль от удобрений, по самым минимальным подсчётам, составляла пять, плюс биогаз. Год строить, на два года сырья, турки эти удобрения с руками оторвать готовы. Упёрлось всё тогда в местного директора, Чечулу, который вместо десяти процентов отступных потребовал пятьдесят. Пока его в течение двух лет мягко убеждали, потому, что убить стеснялись, он хороший друг бывшего градоначальника Самойленко был, на коммерсантов ФСБшники местные наехали и все их пятнадцать судов в свою пользу экспропреировали. Копии расчётов у главного инженера и остались, забрать их было некому, потому как зачем трупам эти бумаги? В общем, подключила я всех, и техов и архаровцев и эсперов. У каждого комп, там электронный справочник по городским телефонам, в другом файле карта города, где указан район, по которому звонить надо. Звонили вечером, обещали, если дядю Колю выберут, через год всем жителям района биогаз на дом в баллонах доставлять, в треть цены, и объясняли, почему так будет.

Ближайшего конкурента, мы обошли вдвое. Был он директором и владельцем Железобетонного завода, который, чтобы набрать голоса, поднял перед выборами зарплату на пять процентов и велел всем своим рабочим и их родичам голосовать за него. Завод по удобрениям решено было всё же строить, так как это даст белый нал, а в строители меня убедили нанять китайцев. Один из моих эсперов был из Благовещенска, там его брат, не последний человек на местной таможне, был женат на сестре главы тамошней китайской триады. Так что пообещали всё сделать быстро и с документами. Конечно, я могла за обещанные пятьсот баксов в месяц нанять рабочих и здесь, но вот в скорости и качестве их работы я была не уверена. Насмотрелась уже на работу строителей и отдельщиков, пока с кнутом над ними стоишь, вкалывают, как только за угол завернёшь, тут же самого младшего за «Клинским» посылают. А местные, так вообще, пока не похмеляться, даже песочек просеивать не смогут. А китайцы… А что китайцы, у нас с ними больших войн не было, вот когда они у нас оттяпают дальний восток, тогда я их и буду ненавидеть, а пока за что? Русский с китайцем братья на век, пока одна из сторон не возьмётся за ядерную дубину.

Тем временем пронюхал директор ЖБЗ, чей подставной дядя Коля и начал качать права. Явились некие личности к отцу и назначили стрелку, тот мне перезвонил и потребовал объяснений. Успокоив кое как родителя, отправила Антона с очередной порцией зелени к архивариусу узнать, что за чеченцы новые выискались, местные авторитеты вроде на меня, как на креатуру Виктора Ивановича наезжать зареклись? Оказалось наш директор, бывший главный инженер предприятия, по национальности чеченец, когда рыжий ваучеры нарезал, смог по документам доказать, что амортизация предприятия стопроцентная, купив завод за гроши. Как раз в то время, как раз аккурат, погиб в аварии тогдашний генеральный директор, а остальных его друзья запугали. Так что завод теперь АО, а часть акций у диаспоры. Они на окружающую территорию не претендуют, но к заводу протянуть лапы никому не дают. Пожаловался директор в тейп, приехали дети гор, разбираться в безобразии. Дети гор близко, Виктор Иванович далеко, нахрап получился сильным, посему архивариус предложил не жмотится и заплатить главе Альфы по краю. Цена, как он узнал, всего двадцать кусков в месяц, если нужно будет стрелять, а не демонстрировать, то цена по ситуации и по потерям.

Так что на стрелку я явилась с архаровцами, напротив расположились чеченцы, а недалече, вне пределов слышимости, курили люди в масках. Меня всерьёз сначала не восприняли, спросили, где, мол, отец, чтобы подчеркнуть серьёзность своих намерений пришлось устроить небольшой костерок. Достав, из каждой пачки по одной банкноте, я передала получившуюся небольшую стопку зелени чеченцам, а остальные сто штук гринов сожгла, облив бензином. После подобных верительных грамот я представилась, рассказала, чем занимаюсь и кто стоит за мной, попросила предъявить претензии. Узнав, что я чёрный археолог, в наркоту и к девочкам лезть не собираюсь, они попросили уступит кресло родичу, больше. мол, претензий не имеем. Я сожгла ещё одну кучку зелени и ответила отказом. Эти дети гор альфы не боялись, но как я выяснила потом, не жаловали и своего тейповца. Обрусел, держал ихние девиденды по акциям завода на одном уровне, а сам грёб на порядок больше, и всё не в семью, а на Кипр. Так что, посовещавшись, решили ребята от меня отстать, даже телефончик оставили, попросили, если будут хорошие стволы времён Великой Отечественной, иметь их в виду.

Следить они, конечно, за мной будут, как же без этого, но если из далека и под ноги не станут лезть, то всех благ им, и флаг в руки. А там будем посмотреть.

Альтернативная История. Российская Империя.

Август 1838.

Вы не представляете, кого мне прислали парламентёром, после шведов. Там, где не сработал гром пушек, бритты решили купить юбкой. предложение, будь оно сделано отцу годом раньше, сверхщедрое. Но сейчас? На кой чёрт, после реальных побед русского оружия мне нужна их Виктория и раздел сфер интересов? Мол, встретьтесь, господа монархи, покалякайте по-простому, а там глядишь стерпится-слюбится. Условия пытались ставить, мир сначала, встреча потом, но я государь не гордый, в молчанку стал играть. А вот когда Французская эскадра попыталась, нахрапом, пройти в проливы и оказалась в полном составе в гостях у Посейдона, вот тогда мне Викторию бантиком перевязали и отправили безо всяких условий. Прислали её со свитой, из шпионов, на корабле нейтральной державы и прибыло то судно аккурат к знаменательному событию. Король Мадагасков, с супругою, прибыл за пару дней до них, на трёх пароходах, обвешанных изготовленными прямо на тамошней селитре ракетами.

Проходя через Ла-Манш, походя, потопили трёх британцев, попытавшихся остановить суда под Андреевским флагом. Король, в европейских рюшечках, выглядел, обезьяна обезьяной, а уж как по судну прыгал, по словам капитана, когда нападавшие шли на корм рыбам! Вот только лишь сокрушался, что сие не французы. Очень уж их величество лягушатников изволил не любить, когда наши французские суда близ Мадагаскара потопили и начали пушки картечные на берег сгружать и сами высаживаться, то некий полковник, коему не давали спокойно спать лавры Бонапарта, контратаковал. Наши моряки бы и так справились, хоть и с большими потерями, но тут в тыл лягушатникам ударил его величество. И вроде комариный укус, но дрогнули ряды и побежали воины. Мадагаски люди мирные, сколько лет терпели они издевательства колонизаторов, но, увидев бегущих, озверели. Русский экспедиционный корпус потерял за всё выкуривание всего шестьдесят человек, так что предложение лично Его величеству я сделал, на мой взгляд, достаточно щедрое.

Своих дворян, которые массово подставляли задницы французам, за крохи с барского стола, он не особенно и любил, поэтому за шанс сделаться Великим Князем Государства Российского ухватился обеими ручонками. Крестили его, как положено, приодели, чтобы он менее на макаку смахивал, в синий мундир. У него на родине сейчас во всю шёл процесс переделки бывших французских латифундий, а это небольшие, но лучшие земли, в Товарищества, шло всё это хорошими темпами, так как местные, в своей массе, французский худо-бедно понимали, а младших отпрысков и бастардов, которым у нас с детства сей язык вдалбливают, я в экспедицию отправил изрядно. Но латифундии, это бывшая французская собственность, их я экспроприировал полностью, а вот остальное, как бы принадлежит бывшему королю. Ему я предложил в новых товариществах на его землях одну восьмую долю, он согласился, особенно когда я приблизительно сказал, сколько это будет в год. О дворянах и своей самостоятельности он сразу же забыл, жрецов местных тоже отдал на съедение. Становился он Губернатором, но местный военный голова мог наложить вето, а то и арестовать, коли будет безобразничать.

На следующее утро и англичане подоспели, вот я и решил, когда мне ещё удастся заполучить в качестве гостей на свадьбе двух монархов? Так что решил организовать это знаменательное событие, не откладывая в долгий ящик. И пусть мою наречённую Марией Первой Венгерской провозгласили крестьяне и ни кто, кроме России не признал, пусть её десятитысячная гвардия полностью состояла из русских, но территорию Венгрии она контролировала полностью. Сейчас на тех землях во всю дорезали панов, или как их там, и нарезали земли под товарищества. Почти вся новая гвардия охраняла сейчас новую границу, ожидая, пока империя переварит очередной кусок. Венгерские части составляли перешедшие на службу к новым властям местные солдаты, а так же те из молодых крестьян, которым понравилось держать в руках оружие, гораздо больше сохи. Русские и венгерские части хорошо перетасовали, что временно сказалось на боеспособности, но почти исключило возможность предательства.

Викторию, вместе с дамами из окружения, пригласили на свадьбу, всех мужчин в её окружении и охране, справедливо записали в шпионы и дали по пять лет железной дороги. «Державная Сестра» устроила на моей свадьбе по этому поводу истерику, мол белый флаг и тому подобное. До её сведения было тактично доведено, что они здесь хуже татар, то есть явились без приглашения. Я на словах чётко давал пояснение, лишь её приму и дам из её прислуги. Кто остальные? Правильно, шпионы незваные, а если мои слова передали её министрам неправильно, то сие не мои проблемы. Пришлось отправить истеричку на судно, прямо после свадьбы.

Проснувшись на следующее утро, по идее счастливым человеком, я выдержал настоящий бой. Моя Маша, ощутив себя императрицей, попробовала вступиться за дальнюю родню, дюжину человек, которым дали от года до пяти. Сие была абсолютно не её прерогатива, сажали не по её части, поэтому, вызвав перед свои очи всех и выслушав их дела, я помиловал среди них пять человек, которые ещё могут пригодиться обществу, остальных приказал расстрелять на улице. Машу пришлось удерживать, чтобы не выцарапала мне глаза. В конце концов мы примерились в спальне, каждая сторона осталась при своём мнении, но дружественный нейтралитет в делах за пределами алькова был налажен. Одна восьмая от венгерских товариществ, и титул Великой Княгини Венгерской, остался при ней. Зато теперь доставать меня просьбами, которые, как говорили большевики, перечёркивают политическую целесообразность момента, меня уже не будут.

Лазарев из Царьграда прислал недоумённое послание, но все мои просьбы выполнил, «нашедшиеся страницы» для судовых журналов и личного дневника подготовил. Понимал я в душе его недоумение, по поводу того, на кой чёрт мне сдалась холодная Антарктида, я разделял. Жуткая зима, лишь несколько проплешин, как я узнал из будущего, где летом температура превышает таяние воды и хоть что-то растёт. Понимал, но вызубрил от и до всё присланное. Сделал я сие очень вовремя, так как через три дня, после прихода письма, был мне сон. Елена печатала под мою диктовку быстро, по её словам семьдесят знаков в минуту, так что папка «Лазарев» основательно пополнилась. А мне, наконец-то, было разрешено опять прикоснуться к технологической и военной мудрости потомков. На сей раз мне перепала гаубица, образца 1907 года и французские «одноразовые» снаряды, недолговечные в хранении, но довольно простые в производстве. Хотелось выучить новую песни, но опять не успел, чему несказанно расстроился. Опять почти ничего для души. Лишь передача сведений по орудиям разрушения, с одной стороны, и документов, призванных ввести в заблуждение доверчивых патриотов, с другой стороны. Грустно.

На внутренне-политическом фронте в стране у нас сейчас почти полное отсутствие цензоров, при жёсткой самоцензуре, наконец-то принесло всходы. Поняли холопы, за что их барин сечь будет, а за что может и пряником угостись, теперь лепят статьи и книги бесконечной чередой. Новые журналы открываются, как грибы, вместо тех, кто по солидарной ответственности авторов, редакторов и хозяев издательств сейчас лопатой или киркой машет. Цензоров сократил в десять раз, и сие ещё не придел.

Шамиль оказался воеводой умным и прозорливым, к тому же беспринципным. Своих гостей, тех кого я записал в непримиримые, а так же тех, кто не нравился лично ему, он вырезал ночью. Их было больше, чем его людей, но пушки контролировал Имам, так что праведная сторона победила. Головы, как и было оговорено, были предоставлены командиру в ближайшей крепости, который долго после ухода горцев не мог прийти в себя и решал, закопать их или одеть на пики. Дальше Имам летел на перекладных, с десятком своих людей и десятком казаков эскорта. О его проезде рядом с Тулой, до куда на сегодня дотянулась ветка телеграфа, мне и было доложено. А на последнем полустанке строящейся и уже частично эксплуатируемой Николаевской Железной дороги их уже ожидал Фельдъегерский состав.

На пароходы, которые должны вот-вот сойти с верфей в Николаеве и Царьграде, были уже готовы первые плохонькие радиостанции, но лиха беда начало! Главное на сиих судах обучить работе с ними как можно больше персонала. Радио оказалось делать проще, нежели корабли, и следующие изделия Сименса было решено ставить на береговые укрепления и большие речные пароходы. Три небольших очага напряжённости, в которых дворяне и крестьяне с упоением, но с оглядкой в мою сторону, резали друг друга, после получения там вестей о взятии Царьграда, достаточно быстро угомонились. Основные в теперешней ситуации разжигатели розни, то есть помещики, поняв, что взявшего Константинополь царя со своей шеи не скинуть, плюнули и стали создавать товарищества. Крестьяне, еще вчера пахавшие днём, а по ночам бравшиеся за огниво и топор, сейчас с энтузиазмом восстанавливали разрушенное. Поместье, оно ведь по нынешним временам не только место жительства барина, это ещё и школа, и магазин, склады, да и другие полезные применения можно найти! Своё, общинное, жечь непотребно.

Взяточники приходят на железную дорогу пачками, вместе с семьями. Им три года, родным год, полгода за явное недоносительство. Ясное дело, что не все подношения есть преступление, просто появились стратегические отрасли. Теперь каждый чиновник, перед тем как брать по тому или иному поводу, старается бежать к местному жандарму за разъяснением, дозволено, али нет? Товарищества и продажа ими продукции теперь дело стратегическое, изготовления оружия, судов и паровиков так же. Само собой связь и железные дороги. Ну и, разумеется, попадаются такие индивидуумы, которые с царём подношениями не делятся.

Конечно, бывают и казусы, возьмёт этакий Тяпкин-Ляпкин мзду, кинется отдавать половину, а ему и объясняют, что вчера пришло разъяснение, что как раз этот вид взяток, то есть поставщики с коих он берёт, приравнены к железнодорожникам, так как они находятся в начале производственной цепочки, больше половины продукции которой используется в Паровиках. Тяпкин-Ляпкин уже думает, на каком бы суку сподручнее повеситься, чтобы родне не навредить, ан нет. В таких ситуациях, как пишется в дополнении, взятку просто требуется вернуть. Тяпкин-Ляпкин счастлив, пьёт неделю к ряду, и его начальство даже не ругает, посему как посаженный подчинённый, это повышенное внимание к руководителю.