Текст книги "Древо жизни. Том 1"

Автор книги: Алексей Алнашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6
ОСНОВА ЖИЗНЕННОГО ПУТИ

Жизненный путь – прямой!

Мы полдничаем, и баба Гуля идет косить дальше, а мы с тетей Наилей продолжаем разговор у рисунка на песке:

– Ствол дерева – начинает тетя Наиля, – это жизненный путь у ребенка, ведущий его к выполнению первоначальной задаче и его первоначального предназначения.

– Подожди! Подожди! – выкрикиваю я. – Правильно ли я понял, что жизненный путь прямой? От самого начала жизни до…

И тетя Наиля, засмеявшись, добавляет:

– … до ее конца.

– Ну вот! Ты опять смеешься надо мной. А в школе классный руководитель все время говорит, что жизнь – это постоянные повороты судьбы, что на жизненном пути попадаются неровности, ямы, бугры, непробиваемые стенки и бездонные пропасти…

– Это так, когда ты находишься в боли, под тотальным управлением, как изнутри, так и снаружи. Изнутри: чужеродным – это под воздействием злости, набранных чужих образцов, опыта, насилия, страха и думания. Снаружи: Живое мыслит, а не думает. Живет здесь и сейчас, а не в прошлом, настоящем и будущем. Живое от зачатия до перехода равняется на мысль Создателей и ее развивает, творя свою жизнь во плоти. И еще здесь важно знать, что каждое живое САМО себе строит свою судьбу, строя свою жизнь такой, какую ему необходимо, да выполняя свою задачу и свое предназначение этого воплощения.

– Но как так!? Что – ты хочешь сказать, что я сам себе создал такую жизнь боли и слабости!? Я ведь не хочу жить больным и слабым! И мне не нравится такая жизнь! – кричу я возмущенно и больше от обиды. Да, не дожидаясь ответа тети Наили, иду умываться холодной водой на ключ. А она – заливаясь от смеха, держится за живот, катается по земле и даже ничего сказать не может.

Нашу жизнь выстраивают принятые нами решения

Я возвращаюсь, смотрю на нее дикими глазами, и желание ее поколотить во мне разгорается больше и больше. Чувствую, у меня – край, а рука – не подымается. Я испугался, что она у меня отнимается, и я сразу забываю о своем жгучем желании побить тетю Наилю.

А она резко встает и как ни в чем ни бывало спрашивает меня:

– Дак я не увидела – ты сам строишь себе судьбу или нет?

Во мне снова подымается злость, и я нахожу в тете Наиле козла отпущения, что у меня отнимается рука. И не слыша ее вопроса, ору на нее:

– Ты что с моей рукой сделала? Почто она у меня отнялась?

– Странный вопрос…

Тут к нам подходит баба Гуля и говорит:

– Ну-у, на вас со стороны посмотреть, дак точно скажешь – цирк уехал, а клоуны остались и не знают, что делать дальше.

И тетя Наиля с ней соглашается:

– Действительно не знаем – что делать. Я ему говорю, что он сам строит свою судьбой, а он на меня злится, да еще меня же обвиняет: я, мол, что-то сделала с его рукой – она у него теперь на меня не подымается.

Баба Гуля, рассмеявшись, подсаживается к нам и задает мне вопрос:

– Сынок, как ты видишь, почто у тебя рука не подымается на тетю Наилю?

– Она чего-то наколдовала, каталась тут по земле, да надо мной насмехалась…

– Хорошо. Тогда другой вопрос: сколько тете Наиле лет?

– Ну, лет пятьдесят.

– Она старенькая?

– Нет. Она еще не один раз может замуж выйти. На ней пахать да пахать можно, сила еще есть… А-а-ах, дак она еще и старой притворяется? Дак ты ей не верь, бабуля – она еще не старая!

– Да-а-а! А на хозяек руку подымать следует?

– Нет. Что я, идиот что ли, на женщин руку подымать!?

– И когда ты принял это решение?

– Ну, как? В школе учителя часто говорят: на стариков, женщин и детей руку подымать нельзя.

– И что тогда ты решил…

– Принять это определение учителей.

– А тетя Наиля под это определение подходит?

– Да.

– Дак кто тогда что-то сделал с твоей рукой?

– Тетя Наиля, – отвечаю я без задней мысли.

– Ну-у-у, – удивляется баба Гуля тому, что я все стою на своем и не вижу реальности. – Ты, наверное, очень любишь тетю Наилю. Может ты надумал на ней жениться? Может, ты, как это обычно делают мужики, насилием проверяешь свою суженую: сможет ли она перенести невзгоды в вашей совместной жизни?

– Чур, чур, меня! Упаси боже!

– А что же тогда ты такой неравнодушный к ней? Только что обнимал, даже целовал ее и тут же на нее злишься. Это неспроста. Признайся, жениться хочешь на тете Наиле?

– Нет, нет! Что ты, баба Гуля? – оправдываюсь я.

– Я-то – ничего, – продолжает подзадоривать меня бабуля. – Просто смотрю, вы вроде бы подходите друг другу. Да и тетя Наиля не против. Это так? – обращается она к тете Наиле.

А та, как гамбургский петух, встает, перышки свои распушивает и вокруг меня похаживает – себя показывает. Я, мол, не против, а ты?

Я улыбаюсь, представляю себе, как мы будем выглядеть вместе, и смеюсь такой шутке.

А баба Гуля спрашивает меня:

– Ну, что, отпустило, сынок?

– Да. Все в порядке. Я тетю Наилю люблю, конечно, но не так, чтобы на ней жениться.

А тетя Наиля поддевает меня:

– А чем я не гожусь тебе в жены?

– Слишком стара, а я слишком молод, – уточняю я.

– А только что говорил, что я еще в соку и на что-нибудь сгожусь, – не перестает передразнивать меня. – Вот и верь после этого сорванцам.

Мы смеемся, а баба Гуля опять за свое:

– Дак кто же что-то сделал с твоей рукой?

Я, снова начиная потихоньку заводиться, и отвечаю:

– Да я сам!

А про себя ворчу: «Вот пристала, как банный лист к заднице. Я уже все забыл и простил».

А баба Гуля задает следующий вопрос:

– У тебя пальцы работали?

Я вспоминаю: когда заметил, что рука не подымается, то машинально проверил, шевелятся пальцы или нет, и отвечаю:

– Шевелились.

– Дак я чего-то в разум не взяла, рука-та работала или нет?

И еще я припоминаю: когда тетя Наиля вставала с земли, я непроизвольно подал ей руку, чтобы помочь встать и утверждающе говорю:

– Работала.

– Тогда в чем дело?

Я чувствую, что камень летит в мой огород, и чтобы увернуться от него, увожу разговор в другую сторону:

– Ничего. Просто она говорит, что я, мол, сам управляю своей судьбой.

– Давай посмотрим, так это или не так, на примере того, что произошло с тобой и тетей Наилей в ситуации, когда ты увидел, что у тебя рука на тетю Наилю не поднялась.

Я, не ожидав такого поворота, неохотно говорю:

– Давай.

А про себя кручу: «Не получилось!» И стискиваю зубы.

– Мы уже выяснили, что у тебя рука работала, но на тетю Наилю она отчего-то не поднялась. Это так?

– Да. Но мне не совсем понятно, куда ты клонишь?

– Я никуда не клоню. Я рассматриваю, что здесь произошло и ищу то, что тебе не позволило поднять руку на тетю Наилю… – поясняет бабуля. – Дак продолжим?

– Продолжим, – с каким-то напором проговариваю я.

– Давай еще раз проясним. Когда у тебя шла злость на тетю Наилю то, твоя рука на нее не поднялась, но в других ситуациях она двигалась. Так?

– Так.

– Ты проговорил, что ты своей рукой двигаешь сам, не кто-то другой. Да?

Мы переглядываемся и улыбаемся.

– Да, – отвечаю я.

– Тогда неясно, почто ты не смог руку поднять на тетю Наилю? – уточняет баба Гуля.

– Да, да. Вот и я говорю – непонятно.

Мы в очередной раз смеемся над шуткой, и баба Гуля продолжает:

– Получается замкнутый круг. А сам-то, что видишь: почто рука у тебя не поднялась на тетю Наилю?

И неожиданно для меня откуда-то изнутри приходит ответ:

– Принятое мной ранее решение – я никогда не буду бить женщин.

– Так! – радуется бабуля, что у меня произошло просветление. И продолжает: А как ты мыслишь: принимая решения, ты строишь свою жизнь или нет?

– Строю. Оттого и жизнь живу такую, какую я сам себе строю, – вырывается откуда-то из меня.

– Вот так, сынок. Знания жизни – в тебе, только знай, задавай себе вопросы и выпускай из себя ответы. Эти знания – это есть ты сам, из этого ты и состоишь. А вот знания смерти – это набранные образцы, маски, лики, чужое мнение, чужие слова, иностранные слова, слова науки, фразы, привычки, поведение и авторитеты. Они находятся у тебя за спиной. Но как только ты, сам находясь в вопросе, и не задаешь его себе, то именно в этот момент они выходят у тебя из-за спины и становятся у тебя перед глазами более или менее подходящие к твоему ответу. И только, – подтверждает мои слова баба Гуля.

Да берет наждачный камень, точит косу и идет косить дальше, а нам предлагает размять кости – собрать сухую траву в стога и растрясти скошенную на другом участке. И мы, играючи, идем выполнять поручение.

Первоначальная задача человека – основа его жизненного пути

Сделав дело, я снова присаживаюсь с тетей Наилей у платка.

– Дак на чем мы остановились? – спрашивает тетя Наиля.

– На стволе.

– Та-а-ак… Начало центрального корешка в земле – это начало жизни человека или начало его жизненного пути. Это ясно?

– Да.

– А на чем основывается наш жизненный путь в мире плоти? – заостряет мое внимание Тетя Наиля.

Я задумываюсь над ее вопросом, но, не видя ничего, говорю:

– Не знаю.

Тетя Наиля, немного подумав, продолжает разговор:

– Тогда зайдем с другой стороны. Что открывает наш жизненный путь в мире плоти?

– Задача и предназначение, которое мы ставим перед собой, выбирая себе родителей в Царстве детей, – рапортую я словами стариков.

– А как это можно назвать по-другому? – выводит меня на размышление тетя Наиля.

– Ну как, как… никак… Как оно есть, так оно и есть, – настаиваю я на своем, как баран.

– Когда мы пришли в Царство плоти в самый первый раз, – начинает тетя Наиля, – то Создатели поставили перед нами первоначальную задачу и первоначальное предназначение. А точнее по мысли: для чего нас создали Создатели в Небесном Царстве во Свету. И по мысли Создателей мы сами перед собой поставили первоначальную задачу и первоначальное предназначение, да с этим мы сделали переход в Царство плоти. Причем Царство плоти мы сами для себя создали во Вселенной, чтобы выполнить свою задачу и свое предназначение, с которыми мы пришли в него. И именно эта задача и это предназначение являются основой жизненного пути в каждом воплощении.

– Это как так? – удивляюсь я. – Ведь мы не помним свою первоначальную задачу и свое первоначальное предназначение нашего первого воплощения. Да и не каждый помнит свою задачу и свое предназначение этого-то воплощения.

– Это так. Но тем не менее основой нашего жизненного пути является именно наша первоначальная задача и первоначальное предназначение, – проговаривает тетя Наиля.

Жизнь строится, как дело делается

И, собравшись с мыслями, продолжает:

– Можно сказать, что наш жизненный путь – это дело?

Я пожимаю плечами и проговариваю:

– Не знаю… Но допустим.

– Тогда давай посмотрим. Как мы намечаем сделать любое дело? Вот, например: заготовить сено.

– Мы видим, какой нам необходимо получить результат, и ставим перед собой задачу. Да выполняем ее, – отвечаю я так, как вижу поэтапность делания этого дела.

– Ты увидел основу создания дела, но не поэтапное выполнение его, – поправляет меня тетя Наиля. – Когда мы видим тот результат, который нам необходимо получить, то мы ставим перед собой огромную задачу, а когда широко шагаешь, то можно и ширинку порвать. И что мы тогда делаем?

– Мы разбиваем выполнение задачи дела на этапы ее выполнения.

– Та-а-ак, – удивленно подтверждает мою мысль тетя Наиля. И дополняет: А на каждом этапе выполнения задачи дела мы ставим перед собой промежуточную задачу. Так?

– Да, – отвечаю я, что из меня выходит, и вижу, что наше дело «заготовить сено» делится на три этапа: накосить траву, высушить ее и собрать в стога. А на каждом этапе выполнения этого дела мы ставим перед собой промежуточные задачи: создать себе условия, чтобы накосить траву и скосить ее; создать себе условия, чтобы высушить траву и ее высушить; создать себе условия, чтобы собрать высушенную траву и собрать ее. И только после этого каждый берет на себя только то, что ему под силу из этого дела.

– Молодец, сынок. Именно так дело и делается. Точно также строится и наша жизнь во Вселенной да в Небесном Царстве во Свету. Можно сказать, что каждый этап делания дела – это жизненный путь выполнения первичной задачи и первичного предназначения этого воплощения?

– Да, это так, – задумчиво проговариваю я.

– Так. С этим разобрались. А сама задача и предназначение этого воплощения и есть дверь к нашему жизненному пути в этом воплощении… – уточняет тетя Наиля.

Развитие плоти дитя по мыслям родителей

Да продолжает разговор дальше:

– А чем для нас являются отростки корней?

Я говорю:

– Событиями родителей и их мыслями жития.

– Можно и так сказать, – соглашается со мной тетя Наиля, и тут же мягко меня поправляет: Я бы сказала еще и по-другому. Отростки корня – это события формирования плоти у дитя в утробе Матушки и Батюшки, да развитие плоти дитя по принимаемым им мыслям от Матушки с Батюшкой с самого зачатия до умолкания их мыслей, во время которых происходит набор силы или ее разброс у дитя.

– Подожди! Подожди! О каких корнях ты говоришь?

– Это те корни, которые дитя пускает в Матушку с Батюшкой.

– А-а-а, теперь понятно. Мы их уже разбирали, – проговариваю я, и вижу нескончаемый поток того, как взрослые и посей день опираются на то, что говорят им мама с папой: каково их мнение? разрешат они или нет? поступать им так или иначе? Вижу, что родители и взрослых детей контролируют, да ведут их по их жизни: идти погулять или дома посидеть; как одеваться; как ходить; как поступить; учиться или идти работать; на кого учиться; где учиться; кем работать; где работать; как работать; жениться или замуж выходить; это моя половинка или нет; рожать дитя или пока нет; заводить дитя или пока подождать; где жить: в городе или в деревне, в квартире или в своем дому; покупать машину или нет; кому брать ссуду: мужу или жене; на кого в собственность оформлять собственность; как воспитывать дитя…

Вижу я все это, да так, что у меня сидя голова кружится, и вызывает во мне рвоту. И я проговариваю:

– Как мне хорошо, что родители как только по большому начинают вмешиваться в мою жизнь, так я упираюсь. А они за это меня выгоняют на вольные хлеба, да там не контролируют меня вовсе. По сути, у меня бывают хорошие каникулы от их вмешательства в мою жизнь. Даже, иной раз, и надоедает быть на вольных хлебах и хочется к ним обратно вернуться.

– Сынок, ты сейчас именно то и увидел. Дитя с самого зачатия, строя свою жизнь по мыслям Матушки и Батюшки, пускает в них свои корни. Вот только, когда они дают волю дитя, то оно пускает корни жизни в Матушке с Батюшкой, да уходит со своего жизненного пути, чтобы набраться жизненной силы для творения своей жизни. Да этим уходом за силой дитя дает волю Матушке с Батюшкой и создает условия, чтобы они сами себе творили свою жизнь. А когда Матушка с Батюшкой, или кто-то один из них, навязывают дитя свое мнение, указывают, как ему жить, контролируют жизнь дитя, то дитя само пускает в них самих корни смерти, да этим убивает себя и Матушку с Батюшкой. Та к он уходит в сторону со своего жизненного пути, чтобы разбросать в разные стороны свои жизненные силы.

– Да это так, – проговариваю я, не видя ничего, что говорит тетя Наиля. Но от ее слов мне становится так тепло и сладко, словно она меня гладит мягкой, пушистой рукой. И от этой сладости я плыву.

Этапы жизненного пути человека в мире плоти

Тут тетя Наиля меня возвращает в разумное состояние, продолжая разговор:

– Ствол дерева над землей – это жизненный путь человека во плоти. Он делится на разные периоды развития человека.

– Это как!? – возмущаюсь я.

А она, не обращая на меня никакого внимания, продолжает рассказывать дальше:

– От земли до веток делится на два периода: с рождения до трех-пяти лет и с трех-пяти до семи лет. Это ясно?

– Понятно, – тупо отвечаю на автомате.

– С начала веток до макушки дерева делится на шесть периодов: С семи лет до двенадцати-четырнадцати. С двенадцати-четырнадцати лет до двадцати одного года. С двадцати одного года до тридцати одного. С тридцати одного года до сорока одного. С сорока одного года до шестидесяти одного. А с шестидесяти одного года до перехода – это последний период. Усвоил?

– Да, но что они означают? – спрашиваю я, находясь в полном тумане.

– Вот это мы с тобой начнем разбирать после того, как пообедаем и перевернем свежескошенную траву.

Тут подходит к нам баба Гуля, и мы начинаем собирать на луговой стол.

Глава 7
ДИТЯ ИЗУЧАЕТ ОКРУЖАЮЩИЙ МИР

Какие разные миры показывали мне Старики

Управившись с сеном, мы снова располагаемся у платка тети Наили, чтобы набраться сил и поговорить.

– Продолжим? – спрашивает меня тетя Наиля.

– Да. Мы остановились на разборе разделения ствола на периоды развития человека.

– Ясно… Итак, рождение дитя – это переход дитя из Царства Детей в мир плоти. Это ясно?

– Да. Но тогда не понятно, где дитя находится, когда оно в утробе отца и матери? – с недоумением спрашиваю я.

– В Царстве детей здесь, на Матушке Земле, – с таким же недоумением отвечает мне тетя Наиля.

– Это как так? – любопытствую я.

– Точно также, как мы создаем в себе Лад. И этим создаем в себе условие, чтобы в нас самих раскрылось Небесное Царство во Свету. А когда мы создаем в себе боль и за нее держимся, то этим создаем в себе Небесное Царство во Тьме. Только тогда, когда в нас Лад, мы творим свою жизнь по мысли Создателей и развиваем мысль жизни. Тогда мы равняемся на мысль Создателей, так как мы есть частичка их сами. А когда мы находимся в боли, то мы творим жизнь тьмы и ее войска – по мысли тьмы и равняясь на тьму и смерть, – загадкой отвечает мне тетя Наиля, что я вовсе путаюсь в сказанном да говорю:

– Как-то ты загадкой говоришь, что я ничего не понял.

Тетя Наиля тяжело вздыхает да начинает заново:

– Чего здесь не ясно?… Сейчас ты слеп и глух… поэтому и не видишь, что я говорю… Да вдобавок еще не слышишь меня… А когда ты слеп и глух, то ты находишься в боли или во Свету?

– В боли, – с разочарованием проговариваю я.

– А когда ты находишься в боли, то в тебе Небесное Царство во Свету или во Тьме?

– Не знаю, – отвечаю я испуганно.

Меня даже всего передергивает от такого вопроса. Тогда тетя Наиля подсаживается ко мне поближе, обнимает меня и просит:

– Сынок, спроси себя, и твоя душа тебе обязательно ответит.

Я задаю себе вопрос: «Что во мне – Небесное Царство во Свету или во Тьме, когда я нахожусь в боли?» И из меня выходит ответ: «Во тьме».

Я проговариваю это и у меня волосы подымаются да дар речи теряется. Тетя Наиля меня трясет, а я ее и то, что она со мной делает, не замечаю. Тут подбегает баба Гуля и обливает меня ключевой водой. Только тогда я прихожу в себя и спрашиваю:

– Дак что, получается, что мы всегда находимся в Небесном Царстве?

– Да, – спокойно отвечает тетя Наиля и добавляет: Только на Матушке Земле.

И я, такой плавающий, словно выпил литр браги, спрашиваю дальше:

– А почему я не вижу этого хваленного Небесного Царства? Что, разве оно такое же страшное, как то, в чем мы живем?

– Смотря какое? – проговаривает, поддевая меня, тетя Наиля.

– Ну, вот такое, как оно сейчас, – говорю я и развожу руками, указывая на то, что нас окружает.

– То, что ты показываешь – это мир живых, сынок, в Небесном Царстве во Свету на Матушке Земле, – утверждает тетя Наиля.

– Я ничего не понял! – выкрикиваю я растерянно.

Ищу бабу Гулю, оглядывая вокруг себя луг, и найдя ее взглядом, мотая головой, ору во весь голос: «Бабуля! Помоги нам разобраться что есть что!!!»

Баба Гуля подходит к нам, оглядывает нас острым пронизывающим взглядом, садится напротив меня и спрашивает:

– Что случилось?

Я ей в ответ:

– Бабуля, тетя Наиля с ума сошла!! Ей срочно необходима помощь! Она говорит, что Небесное Царство здесь!

И верчу рукой у своего виска.

– Ей срочно необходимо полечиться, – задыхаясь, проговариваю я.

А баба Гуля меня мягко спрашивает:

– Сынок, а что тебя сейчас душит, что ты не можешь дышать полной грудью?

– Ложь тети Наили.

А тетя Наиля ровным голосом спрашивает меня:

– Поясни, сынок, что тебя сейчас душит: то, ЧТО в тебе не принимает мной сказанное или, что-то другое?

Я злобно кошусь на тетю Наилю, и, не слыша себя, ору:

– То, что ты мне говоришь!!

Бабуля садится между мной и тетей Наилей, слегка обнимает меня, чтобы я не видел тетю и, поглаживая меня по спине, спрашивает меня:

– Сынок, а что с тобой сейчас происходит?

Я искоса гляжу на бабулю и говорю:

– Злюсь на тетю Наилю.

– А как ты видишь, когда ты злишься то, что ты делаешь сам с собой?

Я задумываюсь и еле слышно проговариваю:

– Убиваю себя.

– А в этот момент ты в каком миру находишься?

– В мире умирающем… в мире боли…

– А мир боли в чем находится – во Свету или во Тьме?

– Во тьме.

– А тьма где находится?

– В Небесном Царстве.

– Дак что, в тебе есть Небесное Царство?

– Есть, – осторожно проговариваю я, и мой живот скручивает так, что я сворачиваюсь клубком и начинаю стонать от боли.

Тетя Наиля наливает в глиняную крынку ключевой воды и подает ее бабуле, а бабуля предлагает мне:

– Сынок, прими дар природы, глотни силы жизни ключевой воды.

И подает мне крынку. Я осторожно пью воду, и меня отпускает. Баба Гуля по-матерински обнимает меня, прижимая к своей груди, и тихонечко, поглаживая меня по голове, спрашивает:

– Ты увидел, где у тебя Небесное Царство во плоти?

Я любя гляжу на бабулю и говорю:

– В животе.

– Так. А когда в каждом из нас есть Небесное Царство во плоти, то в нас может быть Свет или Тьма?

– Да… И это зависит от того… что сейчас в нас:… Царство Радости… и Любви,… или Царство боли… Когда мы в радости… и любви,… то мы находимся в Небесном Царстве… во Свету,… а когда мы… находимся в боли,… то мы… находимся… в Небесном… Царстве… во Тьме… – осторожно и медленно проговариваю я, крепко обнимая бабулю.

А баба Гуля, одаривая меня своим теплом, продолжает спрашивать:

– Сынок, есть еще что-нибудь в Небесном Царстве кроме Света и Тьмы?

– Нет… Есть только Свет и Тьма, – говорю я и плачу.

– Именно так, сынок, и в нас самих бывает только Небесное Царство во Свету или во Тьме. Скажи, а когда в нас бывает Небесное Царство во Свету?

– Когда в нас согласие с самим собой… Когда мы находимся в любви и радости… Когда у нас получается то,… что мы делаем… Когда мы веселимся…

– Так, – соглашается со мной бабуля и дополняет меня: Тогда, когда наша душа с нами говорит, и мы ее слышим. Тогда, когда мы сами себе свою жизнь творим, равняясь на мысль Создателей. Когда мысль жизни мы развиваем в себе. Когда в нас сила жизни бурлит ключом, и нам хочется горы свернуть. Когда в нас душа в разворот идет и свою песнь радости заводит. Когда дух в нас хоровод заводит и наше дело спорится. Когда мы одариваем мир, и мир одаривает нас. Когда мы слышим и видим мир. Когда мир видит и слышит нас. Когда мы знаем, видим, слышим, слушаем и действуем, то мы в Небесном Царстве во Свету на Матушке Земле. А когда мы находимся в чем-то другом, в другом состоянии, то мы находимся в Небесном Царстве во Тьме. Вот так, сынок. Вселенная – в Небесном Царстве. Мы – во Вселенной, а Небесное Царство – в нас самих. А через себя мы создаем на Матушке Земле и во Вселенной Свет или Тьму. Это ясно, сынок?

– Да. Теперь мне понятно, откуда во мне злость появляется, и из-за чего в нас появляются проблемы да невзгоды.

И меня что-то отпускает, слезы уходят.

Мы разваливаемся на сене, и какое-то время лежим с раскрытыми глазами, каждый думая о своем.

Откуда приходит дитя и в каком мире оно живет

Затем бабуля встает и говорит:

– Хватит валяться лежебокам, пора идти траву косить.

Я с тетей Наилей встаю неохотно. Меня охватывает зевота. А тетя Наиля потягивается, берет литовку и идет на родник. А бабуля и я идем косить траву.

Докосив траву на этом лугу, мы присаживаемся у платка с рисунком из песка, и бабуля продолжает наш незаконченный разговор:

– Сынок, рождение дитя – это переход дитя из Царства детей в Небесном Царстве во Свету в Царство детей в мире плоти. Это ясно?

– Не совсем, как-то расплывчато.

– Тогда давай посмотрим, где находится изначально Царство детей?

– В Небесном Царстве во Свету, – говорю я уверенно и твердо.

– Так. А во плоти? – продолжает развивать мысль бабуля.

Я погружаюсь в себя и вижу:

– В утробе мамы и папы.

– А Царство детей на Матушке Земле?

– Наше детство, – не задумываясь, отвечаю я.

– Именно так, сынок. В Царстве детей в Небесном Царстве во Свету дитя проходит осознание своего жизненного пути во Вселенной. Раскрывает в себе сделанные ошибки. Ищет пути, как их можно исправить. Да по своей боли выбирает себе Матушку и Батюшку на Матушке Земле. Это ты увидел?

– Да. И четко, – проговариваю я.

– В Царстве детей в мире плоти дитя само себе создает плоть по мысли Матушки и Батюшки. Подготавливает себя к тому, чтобы прийти на Белый Свет на Матушку Землю. Проверяет свой выбор Матушки с Батюшкой. Смотрит: есть ли у них та боль, которая есть у дитя без остатка, чтобы они могли показать эту боль дитю, и дитя могло эту боль убрать, исправить свою ошибку в Царстве детей на Матушке Земле, сделанную в прошлых жизнях.

Дитя просматривает, как сможет пройти по своему жизненному пути во плоти. Как эта семья сможет направить дитя на свой жизненный путь. Как дитя через эту семью сможет выполнить свою задачу и свое предназначение этого воплощения. Это ясно? – развивает мысль дальше баба Гуля.

– Да… Я четко вижу,… как это происходит… Мы это уже разбирали, – твердо и уверенно в себе отвечаю я.

– Ладно, пойдем дальше, – проговаривает бабуля и, немного поразмышляв, говорит: Сынок, а что такое Царство Детей на Матушке Земле? И какой это период?

– Это наше детство, – говорю я, не задумываясь. – Это период от рождения дитя до начала его полового созревания.

– Именно так. Дитя, оно есть дитя только до начала полового созревания. А с начала полового созревания до двадцати одного года дитя делает переход в осмысленную жизнь взрослых. Молодец, сынок.

Тут баба Гуля передает право разбора темы тете Наиле:

– Ну, а дальше, сынок, поговори с тетей Наилей, она тебе поможет разобраться с периодами развития человека. А я схожу до бабы Матрены, что-то у меня пошло беспокойство на счет нее.

Встает и идет, не дожидаясь от нас согласия.

Как дитя ищет свое место и путь на Матушке Земле

Я переглядываюсь с тетей Наилей, проверяя друг друга: осталось ли между нами еще что-то злобное друг на друга, или нет. Удостоверившись, что все в порядке, тетя Наиля продолжает:

– Давай вернемся к рисунку.

Мы садимся вокруг рисунка, и тетя Наиля говорит, показывая на ствол дерева:

– На Матушке Земле от начала ствола до первых веток – это период изучения родившимся деревцем во плоти окружающего мира. Да также это создание себе условий, чтобы Матушка Земля показала деревцу боль, которую оно набрало еще в прошлых воплощениях, для того чтобы деревце эти ошибки по своей воле могло исправить. А что означает этот период у дитя?

– То же самое. Только этот период у дитя делится еще на два периода: от рождения до трех лет и с трех лет до семи, – проговариваю я ране сказанное тетей Наилей.

– Так. А для чего предназначен период от рождения до семи лет для дитя?

Тут я вхожу в замешательство от этого вопроса и растерянно говорю:

– Не знаю… Как-то… пока… для меня… сложно ответить на этот вопрос…

– Для того чтобы дитя увидело и определило свой жизненный путь в мире плоти. Увидело свое место в своей жизни, в семье и в миру плоти. Нашло свою опору в жизни, начало самостоятельно творить свою жизнь по мысли Создателей и пошло самостоятельно по своему жизненному пути, выполняя свою задачу и свое предназначение этого воплощения.

– Очень интересно. Но как это понять? – любопытствую я.

– Скажи, с первых дней, как ты родился, что ты искал в этом мире и своей семье?

– Свое место, свое предназначение и просматривал, как мне построить свою жизнь.

– Вот поэтому раньше в былые годы Матушка и Батюшка, устраивая свою жизнь, повсюду брали и дитя с собой: например, Матушка идет трудиться в поле, и дитя – с ней. Матушка жнет рожь, а дитя самостоятельно возится недалеко в тенечке, под кустом. Та к дитя познает мир такой, какой он есть, чтобы определиться в жизни и найти свое место. Грудное дитя голеньким клали под куст или дерево, и с ним занималась природа: птицы развлекали, солнце пригревало, ветер обдувал, деревья давали силы. Матушка с Батюшкой даже не видели, когда дитя начинало ползать, как делало первые шаги; не слышали, когда оно говорило первое слово. Это было таинство, закрытое от Матушки и Батюшки. Природа через себя открывала дитю мир реальности, мир живых и преподносила их как дар дитю от Создателей и его Матушки и Батюшки. Дитя, найдя свое место в реальном мире и мире живых, собирало свои изначальные жизненные силы, знания жизни, права на жизнь, дары Создателей, могу и возможности, да сохраняло свою задачу и свое предназначение этого воплощения. Оно делало это, чтобы, сбившись с жизненного пути в мире живых, дитя могло вернуться к своему началу и начать изнова. А в мире живых дитя определяло свою жизнь, творило свою жизнь, применяя свои знания жизни, права на жизнь, дары Создателей, могу и возможности, равняясь на мысль Матушки с Батюшкой, на их мышление, на развитие их мысли и создание ей плоти.

Например, дитя захотело поесть – закричало, Матушка подошла, покормила. Да и сама она чувствовала, когда дитя хочет есть: когда груди наливались, в них скапливалось молоко. Раньше Матушка кормила дитя грудным молоком до трех лет, а при необходимости и дольше, оттого оно и росло крепким, а Матушка этим сохраняла свою молодость и силы.

– Подожди, это что получается – с дитя никто не нянчился?

– Нет, никто не нянчился. А почто с ним кто-то должен нянчиться?

– Ну, как! Это же беспомощный ребенок, захочет пить – а рядом никого нет.

– Захочет пить – закричит, мама придет и напоит его. И только.

– И все!? – возмущаюсь я. – Да они изверги! Ну, дают!

– А что тебя так в этом беспокоит?

– Ну, как? Я еще могу предположить, что грудное дитя положили под дерево, и оно лежит себе, но большенький-то – чего-нибудь наестся, куда-нибудь завалится, или случайно дикий зверь забредет, я не знаю… Да просто в туалет захочет!.. Что тогда?

– Очень просто. Дитя как в младенческом возрасте, так и постарше – одно дитя. Вначале оно по земле валяется, с природой общается, птиц слушает да им подражает, а потом у него интерес к другому окружающему пробуждается, и оно начинает тянуться к веткам, травке, птицам, букашкам, таракашкам… Та к дитя познает свою плоть и как ею пользоваться в мире плоти. Например, как он познает, как необходимо ему брать в руки травинку, букашку, веточку. Самому переворачиваться, ползать, лазить, говорить.

– И что – не орал? – с удивлением спрашиваю тетю Наилю.

– Нет, не орал, – подражая мне, отвечает тетя Наиля.

– Странно… Мне мама рассказывала, что я горластый был, все на руки просился и с рук не слазил. Только поначалу, когда принесли из роддома, с месяц тихо в кроватке лежал – все приглядывался да мух гонял.