Текст книги "Тени Авалона"
Автор книги: Алексей Олейников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава пятнадцатая
– Совет недоволен.
– Они всегда недовольны, Аббероэт. Старость никого не веселит.
– Не время смеяться, Юки. Талос требует заключения Марко под стражу. Совет склонен согласится.
– Это нелепо. Куда он исчезнет с Авалона без Лоцмана? Зачем его запирать дополнительно?
– Раньше я бы согласился. Но обстоятельства изменились… Его внучка сумела попасть на Авалон без Лоцмана. А значит, может и покинуть его вместе с Марко. Это все меняет. Авалон больше не в безопасности. А если учесть очень большую вероятность, что она Видящая, то ее также имеет смысл изолировать.
– Это абсолютно исключено. Нет никаких оснований…
– Угроза мирозданию – это недостаточное основание? Я начинаю думать, что Талос прав, подозревая твою личную заинтересованность в этой девочке.
– У Талоса паранойя. Страх перед темниками лишает его разума, отравляет воздух Авалона. Как он может так относиться к Дженни? Ведь она его единственная внучка.
– Ты же знаешь, что его это не заботит.
– И что же тогда?
– Совет будет голосовать.
– А Спящий?
– Артур молчит…
* * *
Дед бродил неизвестно где, она никак не могла показать ему эту загадочную фотографию. С утра Дженни просыпалась, находила бутерброд, стакан сока и пару жемчужин, чтобы перекусить у Сирены. А постель деда была уже застелена. Да ночевал ли этот бродяга вообще?
Ничего, придет ее время, он на все вопросы ответит. А пока она отправилась гулять. И сумела спуститься и выйти к подножию Башни! Без лифтов, своим путем, нашла сквозную лестницу до самого низа. Правда, Дженни не была уверена, что сможет вернуться обратно так же – в нескольких местах, куда приводило ее прихотливое течение путешествия, приходилось прыгать, потому что вместо лестницы пол обрывался двухметровой ступенькой. Или винтовая лестница теряла оборот, и Дженни приходилось на ощупь ползти по стене, опираясь на остатки камней, как на уцелевшие зубы во рту очень старого тролля.
«А все мое дурацкое правило – ни шагу назад», – подумала она. Но в данный момент это неважно. Выберется как-нибудь… Зато вид какой!
Такой вид многого стоит.
Дженни сидела на краю скалы, море внизу сверкало взбитым серебром, ниже, чуть в стороне, светилась белой каменной пылью в послеобеденном солнце центральная пешеходная площадка. К ней по утесу вилась лестница от пирсов далеко внизу. С этой площадки можно на лифте уехать в Приемный зал Башни. А откуда на другом лифте – третьем с левого края, как уже выучила Дженни, можно добраться прямо до их комнат. Правда, большой охоты путешествовать на этих паровых чудовищах у нее не было.
К кафе «Последняя песня» вдоль обрыва вела другая тропа. Там безопасно, натянуты тросы – да и ей ли бояться высоты?
Но она не хотела в кафе, она хотела неба, ветра, моря. И еще трав, серебристых, тяжелозвонных трав, шумящих за спиной, как копейный полк растительного царства.
«Зачем все эти чудеса, если я не могу показать их Арвету?»
Дженни накинула капюшон толстовки. Слишком много всего за эти полгода, слишком много такого, что не по зубам и взрослому.
А она… Ей в школу надо! Учить математику, писать эссе про «быть или не быть» или в пробирках жидкости смешивать.
Дженни закрыла глаза. Если постараться, можно представить, что море шумит как зал, полный публики.
Темнота кулис, и дрожь ползет по спине, плечам. Мгновение – и она в луче прожектора, в воздухе, между небом и землей, между жизнью и смертью.
И единственное, что ее спасает, – тонкая нить страховки и руки партнера.
На Дженни надвинулась тень, она зябко повела плечами. Пронесся ветер, слитно пригибая травы, разбросал легкую дробную дождевую россыпь и умчал тучи прочь, закрутил их вкруг Башни, вновь открывая солнце.
И так раз сто на дню.
Белая рукотворная скала, Башня Дождя нависала над миром в короне из летучих облаков. Дженни даже не бралась прикинуть, сколько метров в ее основании или сколько она в высоту, – все равно ошибется. Да и к чему подсчеты, если внутри Башня больше, чем снаружи?
Она была сложена из глыб того же камня, что и окрестные скалы, стыки и швы давно заросли зеленым мхом. Зеленое на белом – это было красиво. Плющ и дикий виноград, цепляясь, позли вверх тихо, год за годом, как вражеские лазутчики в осажденную крепость, но до верха им было еще куда как далеко.
Глыбы лепились друг на друга, круглая бугристая стена уходила вверх, под деревянную крышу, чьи остроконечные стропила чесали облачную шерсть. От ее боков ломаной линией назад и в стороны расходились, ярус за ярусом спускаясь к земле, стены, источенные световыми окнами и бойницами. За стенами начинался экзопарк – передержка для конфискованных магических животных, а в глубь острова уходили дороги в уже неведомые Дженни места. Весь остров принадлежал Службе Вольных Ловцов.
Дженни пошла по тропинке, пробитой в камне. Она решила сделать крюк и подобраться к самой Башне. Серебряные стебли трав, напоенные соком, не рвались, а лопались как струны, и белый сок пузырился на сломах. Они были слишком тяжелы, поэтому Дженни стала подбирать листья – шершавые, бритвенные, легкие – и плести из них на ходу веревочку-браслет – без цели и смысла, лишь бы занять руки. Так она игралась, пока не добралась до основания Башни. Старые глыбы там срослись со скалой, некогда их породившей. Было прохладно. Мелкие камни осыпались и летели вниз, от стены тянуло влажным холодом.
Чайки с золотыми клювами не поднимались к самой вершине Башни, потому что там обитали вороны. Дженни видела пару раз почтовых воронов СВЛ – здоровенные, величиной со среднего орла, птицы с острыми клювами, злыми черными глазками и жуткими желтыми когтями.
Вороны жили на самом верху, под крышей Башни. А прямо под ними располагался Зал Совета и жилище главы СВЛ Юки Мацуда.
Пропасть встала у ног. Девушка вздохнула и отдала в руки ветру сплетенный браслет.
– Летите, травы, за моря-океаны, – попросила она. – Найдите его, травы. Укройте его от врага, дайте ему приют в недобрый час…
Травяной браслет слетел с ладони, полетел над камнями, затанцевал над скалами, взвился и сгинул.
Глава шестнадцатая
…Каяк карабкался на водяную гору, ветер трепал парус, пока они двигались к вершине. Потом лодка скатывалась вниз и шла на приступ следующего вала. Ветер швырял пену в лицо – походя, словно и не желая оскорбить, а просто утверждая – тебя нет перед Океаном, ты меньше чем точка.
«Я меньше чем точка, – Арвет опускал весло и слушал ветер. – Пропусти меня, Старик-Океан. – И вновь он кланялся волне, вспахивал веслом ее дрожащую плоть. – Пропусти…»
Облака кружились над ними, палящее солнце вставало на севере, айсберги плыли с юга, шла по пятам тяжелая громада океанской грозы, а впереди воды разгорались опаловым светом – в какие края их влекло, и какая из сторон света грозила большей гибелью?
Лас сидел на носу и напряженно глядел вперед.
– Что ты высматриваешь?
«Дорогу. Ты ведь не знаешь, что такое Великий океан?»
Арвет продолжал грести. Этот монотонный ритм его успокаивал. Он делал дело, и эта работа придавала смысл их бесцельному блужданию в безвестных водах.
– Место между Скрытыми и Внешними землями? – спросил он нехотя. Ритм не отпускал, крутился в голове. – Междумирье? В нормальной жизни мы бы плыли на север. Но это все что угодно, но не Северный Ледовитый океан.
«Это и он тоже, – Лас повел хвостом. – Это все океаны и моря разом от начала времен и до их конца. Те воды, что уже утекли, и те, что еще не пролились дождем. Здесь есть все существа, которые жили и будут жить в морях. И даже те, которых никогда не было. Все острова, все архипелаги, все потерянные земли. Вот почему он называется Океан Вероятности. Найти верный путь сквозь него… я не знаю, как его найти».
Арвет заработал веслом. Не знаешь, как поступить? Делай что должен, и будь что будет.
«Мне нужен Авалон». Он сгибался, весло вспенивало бирюзовые воды по правому борту.
«Мне нужна Дженни». Арвет поворачивался, другой конец весла входил в аметистовую волну по левому борту.
«Мне нужно ее увидеть!»
И только потом он уже будет решать, как же поступить, – сказать ей или промолчать.
«Может быть, она не станет этой Видящей? – спросил он у пены и облаков. – За что ей такое? Может, обойдется?»
Он греб, подчиняясь внутреннему ритму, и песня не песня, стон не стон, мелодия рождалась из одних вздохов и отрывистых выкриков. Родилась, соткалась в воздухе, поплыла вперед. Арвету казалось, что бубен, спрятанный в чехле, тихонько звенит и отзывается на этот ритм.
Хей! Я плыву по Океану.
По Великому океану,
Хей! По Океану, которого нет.
Я плыву в Авалон,
Хей! В место, которого нет.
Хей, пропусти меня, Океан,
Хей, не губи меня, Океан,
Хей, пускай – не пускай,
Хей, я все равно пройду…
Подул ветер со спины, и Арвет обрадовался – штиль кончился, и каяк побежал резвей, гонимый этим попутчиком, а жаркий туман над светящейся водой впереди разошелся…
Ветер поддавал все сильнее, Арвет уже не гнал, а лишь подгребал.
Лас вскочил, забил по бокам хвостом.
«Что это там, впереди? Ты видишь? Что там сияет?!»
Арвет всмотрелся в сияющее марево – вода ли пылала, или стая белокрылых птиц легла отдыхать на волны и солнце играет в их перьях? А может, это отражение, зыбкий двойник солнца пляшет и морочит голову?
Ветер толкал в спину упругой ладонью. Низкий рев родился впереди, поплыл над просторами Великого океана. Ныли зубы, ломило пальцы.
Каяк вслед за движением воды начал отклоняться в сторону, по громадному кругу…
Лас заметался, шерсть его пылала золотом.
«Поворачивай, шаман, поворачивай!»
Низкие облака потянулись по небу вслед за течением. Арвет прищурился.
Он прежде слышал такой звук.
Там, в светящемся тумане оживал Зверь моря.
– Откуда он тут? – удивился Арвет. – Это же открытый океан.
Лас оскалился. Он бы схватился с кем угодно, но с этим нельзя было сражаться.
Впереди ждала пасть гигантского водоворота.
Арвет ударил веслом, поворачивая каяк. Ветер хлестнул по лицу, вырывая воздух изо рта. Волны слитно ударили в борт, грозя опрокинуть.
Арвет вернулся на прежний курс.
Надо иначе. Мощными движениями он погнал лодку вперед. Удар – еще быстрее – удар! Обгоняя ветер, быстрее волн, стремительней облаков – к бурлящей бездне.
Лас запаниковал, завертелся, но юноша все разгонялся.
Если нельзя быть сильнее водоворота, надо быть быстрее.
Удар по воде. Дышать тяжело, но надо выгребать, каждый взмах весла чуть смещает каяк в сторону. Брызги и пена, лицо заливает соленым, глаза жжет, грохот оглушает.
Облака потянулись вниз, свернулись дымными хоботами: темно-серый облачный утес уперся в туман, взревел, поднял облако водяной пыли. Частые бледные молнии пронизывали его.
Так ел Зверь.
Лас забился в ноги. А куда деваться самому Арвету?
С гребня волны каяк влетел в туман.
– Ты видишь?!
Арвет видел. В кипящем молоке проступили тени, вокруг них бесновалась вода. Скалы обступали логово водоворота как стражи. Если бы только…
Но их несло мимо, к основанию смерча, где водоворот выгрызал дырку в брюхе океана. Каяк летел к нему в пасть.
Разве пересилишь воды?
Каяк все ближе подтягивало к горловине. На очередном витке Арвет увидел его.
Омыленная пеной пасть, клокочущая бездна! Воды валились и валились туда, облака растрепанным жгутом всасывало в грохочущую преисподнюю. Узкие клыки черных скал нависли над ней, Океан пожирал сам себя.
Вода отдавала туману все, что получила от солнца, чтобы уйти на дно, дробилась на молекулы.
Арвет налег на весло. Мимо пронесло черную птицу, она рвалась прочь, хлопая крыльями. Смерч поглотил ее.
Лас орал на нечленораздельно-зверином. Арвет бил веслом без передышки. Он хотел разогнать лодку, чтобы проскочить горловину, но эти гребни! Они раздерут каяк в клочья. Выход один – уцепиться за скалу до того, как их затянет в водоворот. Утонуть или разбиться? Невелик выбор.
Быстрее, еще быстрее. Рвануть сейчас? Дать еще круг?
Смерть ревела рядом. Жадная глотка, что угодит в нее – мертвое или живое – ни за что не уйдет. Вода по спирали – вниз! Каяк все ближе к горловине. Волны кипят, протискиваются между зазубренных гребней скал, спин мертвых драконов, дружно валятся в смерть.
Еще немного, и нет шансов!
Сейчас!
Резво вправо, вцепиться в скалу руками, зубами! Он ударил веслом… и оно сломалось.
Каяк прыгнул вперед, соленая тьма жадно дохнула в лицо, но тут Арвета сильно хлестнуло по лицу, и, ничего не соображая, он схватился за какой-то шнур.
Руку едва не выдернуло из плеча, он заорал, каяк потащило сквозь грохот, пену, разорванную воду, взбаламученный воздух. Закружило, поставило поперек волны, вода хлынула в каяк, сдавила борта до хруста.
Тонкая нить резала ладони, но держала!
Соломинка, травинка, найдешь такую и тут же отбросишь – пустяк, да и только, а она натянутой струной уходит к скале…
Над головой смерч раздался вширь, раскидал рукава, как танцор. Воздух попер из морской глотки – Зверь выдыхал. За скалистой гребенкой, куда они едва не угодили, спираль водоворота завертелась быстрее. Водоворот закрывал пасть.
Он был невыразим, он был живой и жадный.
Раздался всхлип, будто сомкнулись беззубые влажные челюсти от земли до неба, вздулся и лопнул водной горб. Волна накрыла их с головой, закрутила, ударила о скалу, перевернула и протащила по скальной гребенке.
…Арвет очнулся от тишины. Каяк чуть качался, по днищу лениво перекатывалась банка консервов.
«Семга норвежская в собственном соку» – прочел Арвет, когда банка стукнула его по носу и отскочила прочь.
Он сел, утер лицо.
В ладони, в запекшейся крови, лежала плетенная из травы косичка.
Он схватил косичку двумя руками и с силой дернул в стороны. Еще и еще раз. С тем же успехом он мог рвать стальной трос.
Юноша подумал немного и завязал ее на запястье на манер браслета.
«Невозможно, конечно, но на всякий случай…»
Лас, нахохлившись, сидел на носу. Над зверем клубился пар – он активно сох. Лас смотрел в широкое зеркало тихой воды в круге черных скал и зазубренных гребней. Их каяк зажало на одном из гребней, на самом краю бездны, между двумя рядами будто бы драконьих позвонков.
– Что это? – Арвет сунул браслет под нос зверю.
Лас повернул голову, принюхался.
«Это хозяйка послала! Ее вещь!»
– Третий раз она меня выручает, – нахмурился Арвет. – Откуда Дженни знает, где я?
«Она не знает. Она просто посылает помощь, а та находит тебя».
– Как?
«Как птицы находят дорогу? Как вода выбирает себе путь? Мир слышит ее просьбу».
– То есть ты сам не знаешь, – подытожил саам.
Фосс отвернул голову, уставился в провал.
Арвет покачал лодку. Зажало их несильно, и обшивка уцелела. Это самое главное – можно плыть дальше. Ветра не было, парус бесполезен. Нужно весло. Но где его взять?
Глава семнадцатая
Лодка дрейфовала прочь от полей сияющего тумана, стоявших над лежбищем зверя. Что-то покачивалось на волнах, шло пересекающимся курсом. Когда они поравнялись, Арвет вытянул предмет. Весло, довольно старое.
Английское название. «Керрол Диринг» [45]45
«Керрол Диринг» – один из «кораблей-призраков», которые были обнаружены в море без экипажа. Пятимачтовая шхуна «Керрол Диринг» была замечена смотрителем маяка мыса Гаттерас 31 января 1921 года в восемь часов десять минут на внешней кромке отмели Даймонд Шоалз. Все паруса были убраны, на борту не было никого, кроме корабельного кота. Груз, продукты, личные вещи были целы; но спасательные шлюпки, хронометр, секстанты и вахтенный журнал отсутствовали. Рулевое управление было выведено из строя, а судовой компас и часть навигационных приборов разбиты. Причины исчезновения команды из девяти человек и капитана выяснить не удалось.
[Закрыть]. Останки одной из жертв водоворота?
Весло крепкое, хоть и немало времени провело в море.
Нехорошо пользоваться вещами мертвых, они могут быть недовольны. Но с другой стороны, это может быть помощью духов.
Ветер пришел незаметно, обнял его за плечи как старый приятель, взъерошил волосы, погнал лодку быстрее. Арвет улыбнулся, заработал веслом. Надо было двигаться дальше.
Солнце коснулось горизонта, когда показался высокий остров, поросший лесом.
…Человек сидел на могучем корне горной сосны, который выставился из осыпающегося песчаного склона. Корень был с ложбинкой, уютно отполированной явно не одним седалищем. Человек, закатав штаны до колен, свесив ноги вниз, удил рыбу.
Длинное удилище протянулось почти до самой поверхности воды и, казалось, могло достать до противоположного берега залива. Поплавок – обточенный кусок легкой коры с красным перышком – колыхался на волнах. Человек бездумно смотрел на него, пока порывом ветра поплавок не загнало в прибрежные заросли.
– Доннерветтер [46]46
Доннерветтер ( нем.) – черт побери.
[Закрыть]! – человек озадаченно поглядел вниз. Спускаться не хотелось: напрямую, с обрыва, прыгать – только ноги ломать, а обходить поверху, потом спускаться, идти вдоль берега…
Человек размышлял над этой нелегкой задачей, когда в залив вплыла небольшая лодка. Черноволосый юноша сильными размеренными взмахами гнал ее вперед.
– Эй, на лодке! На каяке! – зычно крикнул мужчина. – Эй! Сюда!
Юноша покосился на него, замедлился на волне, затем подогнал лодку к берегу.
– Любезный, вы не могли бы крючок отцепить? А то мне спускаться отсюда сто лет.
Гребец подтянул веслом ветку и отцепил крючок.
– У вас наживку сорвало, – заметил он.
– О, не беспокойтесь, – заверил человек. – Я без наживки. По теории вероятностей, должна быть рыба, которая клюнет на голый крючок. В конце концов должен же я хоть что-нибудь поймать…
Голос мужчины дрогнул. Он смотрел на рыжего зверя, который выбрался из-под шкур и с удовольствием протяжно зевал. Зверь скользнул по мужчине равнодушным взглядом.
– Скажите, это Авалон? – спросил юноша.
Людвиг Ланге поднял удилище, смотал лесу и с интересом посмотрел на Арвета.
– Удивительная штука – теория вероятностей, юноша.
Глава восемнадцатая
– Ты бывал в архиве Великого Совета, Мимир?
– Помню, как его создавали. Это библиотека старого Манаанана мак Лера, ее строили еще до Договора. Еще не было Врат Фейри. Мир был един.
– Я видел только три зала. Где хранятся самые древние записи?
– Задумал в Архив пролезть, Марко? Ты спешишь в Замок Печали.
– Охотник ищет ее, Мимир, как искал ее мать Эдну. Хочу понять зачем…
– Владыке Дикой Охоты нужна маленькая девочка?
– А зачем ему была нужна юная девушка двадцать лет назад? Мне нужны ответы, Мимир-наследник, Мимир-не называли…
– Можно ли пересмотреть Договор между Магусом и фейри?
– Договор? Минули тысячи лет, но дымящееся поле Тальтиу стоит передо мной, словно все случилось вчера. Это не был договор, какой заключают промеж себя два человека. Не было это и клятвой на стихиях, какие в ходу у первых. Тогда случилось нечто иное, словно язва поразила весь мир, и все мы были частью этой язвы, и все мы теперь поражены ею в самую суть. Мы не в силах себя исцелить, потому что надо себя понять. Чтобы пересмотреть Договор, надо найти того, кто его заключал, того, кто обладает той же силой.
– Помоги мне.
– Дерево дали дриады, камень и самоцветы принесли цверги-свартальвы, туата написали свитки. Девять залов в хранилище старика Манаанана [47]47
Дерево дали дриады, камень и самоцветы принесли цверги-свартальвы, туата написали свитки– Мимир перечисляет фейри разной природы. Дриады – нимфы-покровительницы деревьев. Цверги-свартальвы– темные альвы, существа невысокого роста, не выносившие солнечного света (также их часто называли двергами, нибелунгами, дворфами). Туата– светлые альвы, или же сиды, владели Ирландией до прихода людей.
[Закрыть] . Три для прошлого, три для настоящего, три для будущего. И еще один зал для скрытого. Слушай и запоминай, Марко Фран-челли…
…День прошел просто прекрасно. Они с Тадеушем до полудня провозились на тренировочном полигоне Сатыроса. Сначала в зоне для новичков охотились за тыквами (и она этого серого и зубастого сделала со счетом два-один!), потом Дженни уговорила Тэдди заглянуть в Лабиринт тысячи мечей, откуда они едва унесли ноги и угодили в якул-лес. Хорошо, что дед уже научил ее выставлять малое Кольцо Магуса, так что пока Тадеуш искал укатившуюся в траву табличку, она прикрывала его от агрессивных змеек, которые так и норовили наделать в них дырок. Было весело. Правда, в зону Кладбища големов зверодушец уже наотрез отказался отправляться и вместо этого вернул ее домой. Дескать, хватит с нее. Так что Дженни собиралась влететь в комнату по своему обыкновению как пушечное ядро в мастерскую стеклодува, но притормозила. Дверь была приоткрыта – на полмизинца, не более. Она замедлила шаг.
Ага, наконец-то Марко дома! Сейчас она ему задаст!
Дженни сбилась с шага.
В комнате был еще кто-то, кроме Марко. Гости.
Гость.
«Ну и что? – подумала Дженни. – Что за тайны?»
Из-за чужих тайн, в которые она однажды влезла, все и началось. Из-за чужих тайн она едва не потеряла деда и всех друзей. Да ей со всех ног бежать надо при слове «тайна»!
Разве что одним глазком…
Дженни осторожно заглянула в щель.
Гостья.
Марко сидел у камина в кожаном кресле, смотрел на огонь. За его спиной стояла Германика. И гладила его по седым волосам.
Дженни аж подпрыгнула: опять эта Германика. Куда не кинь, везде Германика!
– Должна сказать, ты умеешь устраиваться, – сказала Германика. – Это комната была похожа на голову Тадеуша – такая же пустая и пыльная. А теперь… И откуда ты все это натащил?
Приемный дед Дженни молчал. Девушка не видела его лица, только седые волнистые волосы и плечо.
Германика вздохнула, еще раз провела по его волосам ладонью и отошла к книжным шкафам.
– Марко, не молчи…
«Да, не молчи! – возмутилась Дженни. – Что ты ей позволяешь? Кто она вообще такая?»
Германика коснулась истертых корешков, потянула одну из книжек:
– Мимир разрешил их вынести?
– Они мне нужны, – откликнулся фокусник.
Опер-Ловец Бодден вытащила том, наскоро пролистала. Звучно захлопнула.
– Алхимия? Личностные трансмутации? Ты решил заняться Темным искусством? Мало проблем с Высоким судом?
– Герми… – голос у деда был усталый.
– Чем ты занимаешься? Скоро суд, тебе об этом надо думать…
– Я и думаю. Фреймуса наверняка отпустят, ты же понимаешь.
– Ты этого не знаешь. Никто не знает. Великий Совет…
– Великий Совет не будет нарушать статус-кво [48]48
Статус-кво (лат. status quo – «положение, в котором») – текущее или существующее положение дел. Сохранить статус-кво – значит оставить все, как есть.
[Закрыть]из-за горстки циркачей из внешнего Магуса.
– Не все так считают, Марко.
– Да, – согласился дед. – Но что Юки сможет, если остальные четверо будут против? Глава Совета спит уже тысячу лет, и кто поет Артуру его сны? А прочие… Навсикайя? Ее заботят только Лоцманы. Может, к нашим нуждам снизойдет владыка Талос? Или старейшина Сивирри? Или Лекарь Аббероэт?
Германика фыркнула.
– Когда они в последний раз покидали Авалон? – продолжал Марко. – Когда кто-то из членов Великого Совета ступал во Внешние земли? Они забыли, как живут люди. Они не хотят видеть, что мир изменился. Они все родом из прошлого, в котором темники гнали и убивали каждого, принадлежавшего к Магусу. Они до сих пор боятся.
– А ты нет? – с горечью спросила Германика. – Ты не боишься? Ты отдал Эдне и ее семье все. Тридцать лет будущего и двадцать лет жизни. А теперь ты готов пожертвовать остатком жизни ради Дженни Далфин? Почему им все, а мне ничего, Марко?
Дженни не видела Германику, та стояла у окна и не попадала в поле зрения. Кресло скрипнуло, Франчелли встал, подошел к ней.
Несколько секунд Дженни слушала тишину и сбивчивый невнятный шепот, а потом поняла, что у нее горят щеки.
Она развернулась и быстрым шагом, почти бегом рванулась к выходу на открытые галереи. Воздух, ей бы воздуха!
Холодного, кристального. Такого светлого, как на вершине ледника, такого стылого, как в чертогах ледяного дракона Сморстабббрина.
Тридцать лет будущего и двадцать лет жизни!
Теперь она не сомневалась, что на фотографии дед.
Как он мог постареть так сильно? Что произошло?
Ей хотелось ворваться к ним и немедленно потребовать объяснений, фотография жгла ей руки. Но Дженни дождалась, пока Германика уйдет. Хорошо, что это случилось довольно быстро, – долгого ожидания она бы не выдержала.
Сейчас или никогда!
Она глубоко вдохнула, как перед трюком, и открыла дверь.
Марко читал истрепанный том с подозрительными бурыми пятнами на обложке и делал выписки в пухлый блокнот в потертом кожаном переплете. Сколько Дженни себя помнила, этот блокнот всегда был у Марко – в него он записывал мысли по поводу номеров, хитрости и придумки. Но сейчас блокнот пестрел неизвестными Дженни знаками, кругами и рисунками.
Дед заменил блокнот или там всегда был второй слой, просто он был раньше скрыт от ее глаз?
Загадка, конечно, интересная, но сейчас Дженни интересовало иное. Она бросила снимок на стол:
– Ничего не хочешь рассказать?
Лицо Марко дрогнуло. Он прошел к стеллажам, вынул коробку.
Провел по кровавым отпечаткам пальцем.
– Вот как ты ее открыла… Кровь рода Далфин. Но как ты нашла?
– Что вы делали с мамой на Рюгене?! Где это вообще?
– На побережье Балтийского моря, – задумчиво сказал дед. – Я не знал, стоит ли тебе рассказывать.
Дженни возмутилась:
– Конечно стоит. Это же часть моей жизни, это касается тебя и мамы, почему ты молчал до сих пор?!
– А как, Джен? – Марко смотрел светло и печально. – Как объяснить, что мне должно быть сорок пять лет, а не семьдесят пять, что я родился в шестьдесят восьмом? Как рассказать маленькой девочке о Магусе, темниках, Скрытых землях, обо всем, что случилось за тысячи лет до нас? Я все оттягивал…
Дженни села на край стола.
– Но теперь-то уже можно, – тихо сказала она.
– Да, и когда-нибудь это должно было случиться. Когда-нибудь ты бы узнала, что случилось на Рюгене.
Дед сложил пальцы домиком, посмотрел на дальнюю стену, словно там бежала строка телесуфлера, подсказывая текст.
– Все началось летом 1993 года на цирковом фестивале в Италии. Самый большой цирковой фестиваль Европы и он же – съезд Магусов Внешних земель. Тогда я уже был старшим оперативником СВЛ и личным помощником Юки. Я был в составе официальной делегации Авалона, моя задача – подбирать талантливых стажеров для Службы. Я должен был присмотреться к трем девушкам – Эдне Паркер, Германике Бодден и Алисе МакФи. «Девы Авалона», так называлась операция. Фестиваль продолжался месяц, а затем я должен был доставить их на Авалон.
– То есть ты с ними по заданию подружился?
– Простое задание – вздохнул Марко. – Найти трех девушек из Магуса. Войти с ними в контакт, на таких фестивалях молодежь Магусов всего мира, все веселятся, знакомятся, влюбляются и совершают разные безумства. Если их потенциал подтвердится, перевезти на Авалон. Я так им и сказал – ищу таланты для Авалона. Про Сновидцев умолчал разве что.
– А зачем они понадобились Авалону?
– Было предсказание. Скорее даже предугадывание, если можно так сказать. Как объяснить? Мы не умеем предсказывать будущее. Но если развивать искусство свидетельствования, то можно увидеть вероятности, угадывать наилучшее из возможных будущих. Или, наоборот, усиливать маловероятное течение событий, заставляя его сбыться. Очень редкое умение. Этим ведает служба Сновидцев. Было предсказано, что одна из этих трех девушек сможет стать Видящей. Такой кандидатуры не появлялось лет четыреста.
Дженни подалась вперед:
– Ты же назвал меня так перед штурмом Фреймус-хауса! А что могут Видящие?
Марко поджал губы:
– Я не знаю.
– Не знаешь? Ты?! А кто знает?
– Никто не знает, – он смотрел в сторону. – Последний раз возможная Видящая появлялась в Персии четыреста лет назад. Погибла спустя неделю после посвящения. Ей было всего четырнадцать, и девочка не успела проявить свои способности. За сто пятьдесят лет до этого случая в Греции кандидатка в Видящие не успела пройти инициацию. А еще за сто лет до этого в одном из русских княжеств была уничтожена вся семья девочки, на которую указали Сновидцы.
Дженни оторопела:
– То есть каждый раз Видящая погибала, не успев проявить способностей?
– Каждый раз. После истории о Девах Авалона стало ясно, кто в этом повинен.
– Темники?
– Не только они. Слушай дальше. Мы были вместе целый месяц, – дед улыбнулся. – Это было золотое время, самое беззаботное. После того как фестиваль закончился, я объявил, что все они отобраны для стажировки на Авалоне.
– И они согласились?
– Это честь вообще-то, – заметил дед. – Только ты, перекати-поле, не ценишь. Семьи Алисы и Германики дали согласие, а у Эдны никого не было.
– Да что ж такое! – не выдержала Дженни. – Я круглая сирота!
– Отец Эдны неведомо где, а мать долго болела и скончалась перед самым твоим рождением. Я же показывал тебе ее фотографии.
Дженни смутно припомнила какую-то ветхую старушку на скамеечке в саду.
– А у Роберта такой отец, что лучше бы его вообще не было. Он напрочь отказался тебя видеть.
– То есть у меня есть родной дед? – подпрыгнула Дженни. – День откровений! И где он? Почему отказался?
– Талос был крайне недоволен женитьбой Роберта на Эдне. – Марко откинулся в кресле. – И разорвал отношения с сыном. Но это сейчас неважно…
– Очень важно! – замахала руками Дженни. – Деда зовут Талос, и он на Авалоне?
Марко неодобрительно посмотрел на нее:
– Судья Талос Безупречный – не предмет нашего разговора. Да, он на Авалоне, он один из старейшин Великого Совета, и он не желает тебя видеть с самого рождения.
Дженни замолчала, насупилась.
– Итак, в Италии…
– Как же подло! – сказала она. – Как можно винить ребенка в том, что он родился? Разве он виноват в этом?
– Миа кара, – глаза Марко потеплели, – я бы не хотел, чтобы ты тратила свое сердце на такого человека, как Талос Далфин. Он могущественный, богатый и совершенно бесчувственный человек. Не думаю, что ты стала бы счастливей, узнав его.
– Откуда ты знаешь? – отчего-то слезы выступили у нее на глазах.
– Из личного опыта. После того как я с ним познакомился, счастливей точно не стал.
Дженни поневоле улыбнулась:
– Рассказывай дальше. Что же было в Италии?
– Я объявил девочкам, что по итогам наблюдений они действительно показали большой потенциал и поэтому мы все отбываем на Авалон. Как они обрадовались! Хотя у нас под боком было Средиземное море, оператор обозначил точку выхода Лоцмана в Балтике, в районе Рюгена. В принципе, ничего страшного, день или два на автобусе, и мы там. Но в Милане я заметил слежку. Это были нанятые темниками частные детективы. Я ушел от их хвоста, но ненадолго. Мы покинули город на такси, на промежуточной станции сели в поезд, и ночью где-то в Альпах на нас напал перевертыш.
– Кто?!
– Перевертыш, – повторил Марко. – Копия зверодушца, искусственно созданная темниками. Мы с ним немного повздорили, и я убедил его сойти. Однако на следующей станции в поезд сели орфист и его кукла, и тут уже нам пришлось прыгать на ходу.
– Древние боги, а это что за твари?!
– Орфисты – это подобия Бардов, владеющие темной музыкой, подчиняющие сердца. – Марко помрачнел. – А про кукол ты знаешь. Марионетки на нитке у колдуна, управляемые его волей. Тело той куклы было подвергнуто алхимической трансмутации. Беднягу сплавили с оружием… Я думаю, темники пытались создать Стража. У них получилась неплохая копия.
Мы были в первом вагоне. Орфист поднял всех пассажиров и проводников начиная с хвоста поезда и погнал на меня как стаю обезумевших леммингов. А кукла пошла по крышам. Нам пришлось прыгать. В общем, мы неделю бегали по всей Германии как зайцы.
– А чем занималась СВЛ?! – изумилась Дженни.
– Океан Вероятности штормило, они не могли к нам пробиться. Я крутился в районе Рюгена, ожидая ответа по Дороге Снов, когда же прибудет оперативная команда с Лоцманом, а на хвосте у меня висели все темники Европы. Хорошо, местные Магусы помогли, отвлекли часть сил на себя. Знатная вышла тогда драка, по всем немецким землям прокатилась. Это дорого им стоило, между прочим. Испортить отношения с Темной ложей ради каких-то заезжих авалонцев не каждый решится. Мы уедем, а им жить.
