Текст книги "ВОЗВРАЩЕНИЕ"
Автор книги: Алексей Калугин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
В ответ парень сделал мне совершенно непонятный знак полупустым стаканом и без тени сомнения уселся за мой столик.
Улыбнувшись, он непринужденно произнес:
– Добрый день.
Я слегка наклонил голову.
Ладно, решил я, пусть сидит. Как только придет этот Гена Марвин, опаздывающий, кстати – я достал из кармана часы – уже совершенно непозволительно, я переберусь с ним за другой столик. Я мельком улыбнулся незваному соседу и пригубил пиво.
– Угощайтесь, – длинноволосый пододвинул мне свою тарелку с последствиями тотального обезглавливания креветок.
– Спасибо, – сухо ответил я.
– Голова в креветке – самая вкусная часть, – длинноволосый ухватил за усы одну из креветочных голов, поднял до уровня собственного носа и качнул из стороны в сторону. – Я их специально напоследок оставляю. В голове у креветки мозги…
Я все же решил перебраться за другой столик.
Длинноволосый сосед понял, что я собираюсь уйти. Бросив остатки креветки в тарелку, он быстро вытер пальцы о край салфетки и преданно уставился на меня.
– А хотите я вам пива закажу? – спросил он с придыханием.
– Спасибо, я не люблю пиво, – со сдержанным достоинством ответил я.
– А мне говорили…
Не закончив фразу, длинноволосый растерянно развел руками.
– Говорили? – машинально повторил я.
– Ну, да, – кивнул длинноволосый. – Собственно, это не имеет никакого значения, мало ли, про кого что говорят… Я, вообще-то, должен здесь встретиться с представителем МЭФа.
– С кем? – я решил, что ослышался.
– С Петром Леонидовичем Максиным, – насмешливо посмотрел на меня длинноволосый. – С представителем Международного экологического форума.
– А вы, в таком случае?…
– Марвин Геннадий Павлович, – длинноволосый сдернул с головы бейсболку и взмахнул ею в воздухе. – К вашим, так сказать, услугам.
Я опустился на прежнее место.
Да уж, не так, совсем не так представлял я себе одного из активистов «Зеленого мира». Геннадий Павлович не внушал мне ни малейшей симпатии. К тому же ему, видимо, было совершенно безразлично, о чем я собираюсь с ним говорить. Примерно та же реакция, что и у депутата Купейко. Поэтому, отбросив эмоции, я открыл кейс и достал папку с планом сотрудничества, который МЭФ собирался предложить «Зеленому миру». Я выполнял свою работу.
– Должен сразу вас предупредить, господин Марвин, что наш план весьма схематичен. Поскольку мы имеем только самое общее представление о численности и структуре «Зеленого мира», а также о задачах, которые вы перед собой ставите…
Марвин глотнул пива и вяло махнул кончиками пальцев.
– Кончай…
– Простите? – я непонимающе наклонил голову.
– Кончай, говорю, без толку воздух сотрясать. Я положил ладони сверху папки.
– Знаете, Геннадий Павлович, у меня складывается впечатление, что мы с вами совершенно по-разному рассматриваем результаты этой встречи…
– В Облонск собираешься, – перебил меня Марвин.
Мне совершенно не понравилось то, каким тоном – не вопрос, а утверждение – это было сказано. Я молча открыл кейс, бросил в него папку и щелкнул замками. В силу служебной необходимости я, пожалуй, смог бы смириться с обществом деграданта, смакующего кре-веточные головы, но сносить оскорбления хама не собирался.
– Всего доброго, Геннадий Павлович.
– Стой! – резко выбросив руку, Марвин крепко ухватил меня за запястье. – Не езди в Облонск. Понял?
– Нет, не понял, – ледяным голосом ответил я.
– Повяжут.
– Что?
– Не дергайся, – Марвин отпустил мою руку, но еще какое-то время не убирал своей, как будто хотел убедиться, что я не стану убегать. – Вот так, – улыбнулся он. – Не надо привлекать к себе внимание.
Я недоумевающе глянул по сторонам. Посетителей в зале не прибавилось.
Не сводя с меня взгляда, который вдруг сделался до озноба пронзительным, Марвин быстрым, нетерпеливым движением схватил с тарелки креветочную голову, обмакнул в пиво и целиком, как есть, кинул в рот. Хрустнул хитиновый панцирь на зубах.
– Вот так, – Марвин изобразил улыбку, при этом в уголке его рта показался креветочный ус. – Веди себя тихо, и тогда все обойдется, – с многозначительным видом он погрозил мне пальцем с грязным, обломанным ногтем, после чего добавил: – Может быть.
– Вы представляете общественное движение «Зеленый мир»? – спросил я, сам не зная зачем.
– Какая разница, – недовольно скривился Марвин. И в самом деле, какая разница, кого он тут представляет, ежели у человека явно не все в порядке с головой. – Слушай меня внимательно. В Облонск тебе ехать нельзя.
– Почему?
– А вот это тебя не касается.
– Вы имеете какое-то отношение к плану моей поездки?
Я очень постарался, чтобы в моих словах была слышна ирония, но Марвин, похоже, не воспринимал обертоны.
– Нет, – ответил он с убийственной серьезностью.
– В таком случае, вас совершенно не касается то, когда, куда и с какой целью я собираюсь ехать. Я встретился с вами только потому, что меня особо попросили об этом…
– Кто?
Вопрос Марвина не сказать что поставил меня в тупик, но заставил задуматься. Провалами памяти я не страдал. Даже после накатов ясно помнил все, что со мной происходило. Но сейчас я, хоть убей, не мог вспомнить того, кто поручил мне встретиться с представителем «Зеленого мира». Вне всяких сомнений, это был кто-то из Международного экологического форума – тут уж, что называется, без вариантов. Но кто именно?… Хотя бы из какого отдела?…
– Ну-ну, давай! Вспоминай! – Марвин резко подался вперед и обдал меня зловонным дыханием. – Шевели мозгами! Думай! Или что, совсем разучился?… Ха! – Он несильно стукнул ладонью по краю стола. – Вот до чего же привыкли вы, что все за вас уины делают! Даже думать самостоятельно не способны! Информатики гребаные!…
Я быстро – слишком быстро, почти суетливо – раскрыл кейс и выхватил из него папку с планом визита. Вот оно: «Встреча с представителем общественной организации «Зеленый мир». Обсуждение первоначального плана сотрудничества».
Я подался назад и оценивающе посмотрел на Марвина.
– Слушайте, кто вы такой?
– Да какая разница! – поморщившись, Марвин выплюнул в пустой стакан креветочные усы и разжеванный хитиновый панцирь. – Ты, главное, знай меня слушайся. Тогда не пропадешь.
– Так вы не из «Зеленого мира»?
– А хоть бы и нет. Тебе-то что?
– Вы знаете, – я аккуратно положил папку с тисненой золотой эмблемой МЭФа обратно в кейс, медленно закрыл его и беззвучно опустил замки. – Я решительно вас не понимаю. Поэтому…
– Встречу с «Зеленым миром» внес в твой план майор Ворный. А вот это уже был тупик!
Откуда Марвин, или кем он там был на самом деле, знает майора? И не просто знает – он в курсе планов Ворного. Во всяком случае, пытается меня в этом убедить. Опять же вопрос: зачем?
И что мне делать? Встать и уйти?
Черт возьми, наверное, это было бы самое верное решение. Но я вдруг понял, что хочу во всем разобраться. От начала и до конца.
Я снова раскрыл кейс, достал все ту же папку с планом визита и, отодвинув в сторону тарелку с объедками, положил документы перед Марвиным.
– Если вы соизволите заглянуть в эту папку, господин Марвин, – начал я намеренно церемонно, – то сможете убедиться в том, что план моего визита был утвержден несколько дней назад в Центральном бюро Международного экологического форума, к которому, смею полагать, майор Ворный никакого отношения не имеет.
– Не смеши меня, – Марвин одним пальцем оттолкнул от себя папку. – Ворному ничего не стоит подделать любой документ.
– Но я видел план визита еще до отлета в Москву.
– Это ты так думаешь, – криво усмехнулся Марвин. – Это обыкновенное внушение, – он постучал себя сложенными щепотью пальцами по виску. – Суггестия. Ага?… Ворный вчера заходил к тебе в гости, – это был не вопрос, поэтому я промолчал. – Поменял папки с планами визита. Потом дал тебе таблетки, а ты их, как дурак, глотать принялся. Все! – Марвин развел руками. – Какие еще вопросы? После этого тебя легко можно было бы убедить в том, что ты убил свою бабушку, приготовил из нее жаркое и накормил им всю семью.
– Откуда ты все это знаешь?
– У нас есть осведомители.
– У нас – это у кого?
– Считай нас героями-подпольщиками, – довольно осклабился Марвин.
Боль клюнула в левый висок. Я слегка наклонил голову и двумя пальцами придавил источник боли.
Что-то в истории Марвина было не так. Концы с концами не сходились. Если встречу с представителем «Зеленого мира» внес в план моего визита майор Ворный – зачем ему это нужно, отдельный вопрос, – то как получилось, что пришел на нее длинноволосый тип по имени Гена Марвин, который предупреждает меня о злых кознях Владимира Леонидовича?
И еще…
– Почему я не должен ехать в Облонск? – спросил я у длинноволосого ценителя креветочных голов.
– Потому что тебя пасут, – ответил он зловещим полушепотом. Я озадаченно пожал плечами.
– Всех пасут…
– Тебя – особенно, – Марвин указал на меня пальцем, чтобы я не заблуждался, о ком именно идет речь.
– А что будет, если я все же поеду?
Марвин усмехнулся и снова потянулся к тарелке.
– Постой, – я схватил его за запястье. – Я закажу тебе двойную порцию креветочных голов, если ты наконец объяснишь мне, что должно произойти в Облонске?
– В Облонске, говоришь? – насмешливо глянул на меня Гена.
– Это ты говоришь, – уточнил я.
– Да черт с тобой, поезжай! Он попытался освободить руку. Я сильнее сжал его кисть.
И в это мгновение замигал синий индикатор на моем уин-перстне – счетчик уинов зашкалило. Это было невероятно! Для того, чтобы сработал индикатор перегруза, число уинов в моем организме должно было подскочить примерно в два раза!
В растерянности я разжал пальцы на запястье Марвина. И индикатор на перстне тотчас же погас.
В полнейшем недоумении я поднял взгляд на Марвина.
Черт возьми! Контактный уин-перстень сработал на уины, кишащие в крови Марвина! Сколько же их у него в организме!… Если верна теория Ворного, то сознание и разум Гены должны сейчас выкидывать коленца похлестче, чем девчонки из «Мулен Руж». Полутора стаканов пива, что он выпил при мне, было маловато для того, чтобы сбить накат.
Выходит, все, что он нес, было полным бредом?
Да, но откуда он знает Ворного?…
Пока я охотился за странными мыслями, что роились у меня в голове, лицо Гены Марвина претерпевало изменения. Черты его стали вдруг жестче, подбородок заострился, нос вытянулся. На лбу пролегли две глубокие морщины. Взгляд будто старался просверлить дырку у меня в переносице.
– Ну, чувачок, чего делать-то будем?
В интонациях Марвина прозвучало что-то, чему трудно было найти точное определение, но что мне резко не понравилось. Я понял: момент, когда можно было просто встать и уйти, безнадежно упущен.
Совершенно неожиданно Марвин улыбнулся и сделал легкий жест, будто отгоняя пушинку.
– Нет, ты меня неверно понял. Я молча пожал плечами. Собственно, я вообще ничего не понимал.
– Помнишь, что говорил майор Ворный о воздействии информационного поля на спору башни? Нужен первоначальный импульс для активации и развития споры. А за тобой, чувачок, тянется длиннющий след из информационных башен, которые гэбэшники выкорчевывать не успевают. Догоняешь?
– Мне невозможно предъявить обвинения, – я медленно покачал головой.
– Точно! – радостно кивнул Марвин. – У них на тебя ничего нет. Поэтому тебя попросту ликвидируют. Там, – Гена почему-то махнул рукой влево, – в Облонске. Так сказать, вдали от обжитых мест.
Услышав такое, я только и смог произнести:
– Как?
– Не знаю, чувачок, – пожал плечами Марвин. – Полагаю, это будет несчастный случай. Например, в трясину угодишь. Там же вокруг болота.
– Я не собираюсь бродить по болотам.
– Ну, тогда грибами отравишься. Местные предложат – отказываться некрасиво. А вертолет, которым тебя в больницу повезут, по дороге сломается. И ка-ак ахнет!…
Бамс!
Марвин хлопнул ладонью по столу.
На лице его появилось странное выражение – не то удивления, не то обиды. Голова его сначала наклонилась к плечу, а затем упала, ударившись лбом о стол. Я еще подумал, хорошо, что тарелку с креветками убрал, а то бы точно в нее угодил. В воцарившейся вдруг мертвой тишине сочно чмокнула, ударившись о стол, тяжелая, темная, жирная капля. За ней еще… еще… Я, как завороженный, не мог оторвать взгляд от темной струйки, вытекающей из-за левого уха Марвина, сбегающей по щеке и большими каплями падающей на стол.
– Мне жаль…
Я медленно поднял взгляд.
За спиной мертвого Марвина стоял официант с прижатым к животу круглым подносом. Из-под белой, накрахмаленной салфетки, переброшенной через левую руку, высовывался край пистолетного глушителя – черный металлический цилиндр.
– Мне жаль, – повторил негромко официант. – Но он оказался не в меру болтлив. Я предупреждал его, что не стоит увлекаться уиновыми инъекциями, особенно перед важной встречей.
Странно, но, видя направленный на меня ствол, я не испытывал страха. Мне только было несколько не по себе. Как, позвонив по телефону малознакомому человеку и услыхав голос в трубке, начинаешь сомневаться, правильно ли набрал номер, и, вместо того чтобы представиться, начинаешь подыскивать извинения.
– Зачем вы убили Марвина?
Официант быстро глянул на простреленный затылок любителя креветочных голов, как будто хотел убедиться в том, что дело сделано хорошо.
– Это был не Марвин.
– Кто же тогда?
– Маврин. Павел Геннадьевич Маврин.
– Так зачем вы прострелили ему голову?
– А вот это, Петр Леонидович, – лукаво прищурился официант, – вам знать не полагается.
– Ну, здорово, – удрученно кивнул я. – Вы подходите, убиваете моего собеседника, а я даже не могу узнать, в чем его вина.
– Вы неверно формулируете. Маврин ни в чем не виноват. Во всяком случае, сам он не чувствовал за собой никакой вины… Я так думаю… Понимаете, Петр Леонидович, для того чтобы убить человека, вовсе не обязательно считать его в чем-то виноватым.
– Только не говорите, что вы с ним были друзьями. Официант снова, на этот раз оценивающе, посмотрел на мертвеца.
– Нет, – едва заметно качнул головой он. – Друзьями мы с ним не были. Я впервые его сегодня увидел.
– Этот Марвин… Или, если хотите, Маврин давал мне странные советы…
– Не более странные, чем те, что дает вам майор Ворный.
– Вот! – я щелкнул пальцами и направил указательный на официанта. – Именно об этом я и хочу поговорить.
– Нет-нет, – официант, будто вдруг испугавшись чего-то, быстро-быстро затряс головой. – Об этом мы говорить не станем… Мав-рин уже сказал вам все, что требовалось. И даже больше.
– Но я ничего не понял.
– От вас, Петр Леонидович, требуется не понимание, а исполнение. Строгое и неукоснительное выполнение полученных директив.
– Маврин сказал, что в Облонске меня убьют.
– Точно, – кивнул официант.
– Но сейчас вы грозите мне пистолетом.
– Такова жизнь, Петр Леонидович.
– И что вы от меня хотите?
– Чтобы вы отказались от поездки в Облонск.
– Хорошо, откажусь. Я могу идти?
– Как-то неискренне вы это сказали, Петр Леонидович, – официант с сомнением поджал губы.
– А как можно быть искренним под дулом пистолета?
– Я должен быть уверен, что вы не поедете в Облонск.
– И что же я должен сделать, чтобы вы мне поверили?
– Даже и не знаю… – официант в задумчивости постучал глушителем по краю подноса. – Может быть, вам для этого нужно умереть?
– Не уверен, что это хорошая мысль.
– Я тоже… Но другой у меня нет.
– Давайте подумаем вместе.
– Хорошо… У нас пока еще есть время.
Я машинально достал из кармана часы, щелкнул крышкой, взглянул на циферблат.
– Начнем? – я посмотрел на официанта как можно дружелюбнее. Он коротко кивнул. – Может быть, расскажете мне о себе?
– Зачем? – насторожился официант.
– Хотя бы назовите свое имя… Должен же я к вам как-то обращаться.
– Называйте меня Исмаил.
– Исмаил… – я оценивающе посмотрел на официанта. Коротко остриженные светло-русые волосы, круглое лицо, голубые глаза, нос пуговкой, подбородок с ямочкой… Нет, на Исмаила он определенно не походил. – Хорошо, пусть будет Исмаил. Чем вы занимаетесь, Ис-маил?
– По-моему, вас сейчас не это должно интересовать, Петр Леонидович.
– Верно, – согласился я. – Вы уверены, что в Облонске меня убьют?
– Ну, может быть, не в самом городе… Вас могут убить в самолете.
– За то, что по моим следам прорастают информационные башни?
– Это хороший мотив для убийства, – с видом знатока заметил Исмаил.
– Может быть, и хороший, но явно недостаточный.
– Вы так считаете? – Исмаил усмехнулся. – Посмотрите-ка на угол стола, Петр Леонидович… Видите?
Там, куда указывал взглядом Исмаил, над мореными досками стола примерно на полтора сантиметра вверх поднимался серебристый конус с округлой вершиной, похожий на проклюнувшийся из-под земли шампиньон – росток информационной башни.
– Ну надо же… – только и смог проговорить я удивленно.
– Вот так-то, любезный, – многозначительно произнес Исмаил.
– Спор вокруг много, но прорастают только те, что оказались активированы информационным полем.
– При чем тут я?
– Без вас, Петр Леонидович, ничего бы не произошло, – улыбнулся мне Исмаил. – Вы что, до сих пор так ничего и не поняли?
Честное слово, я едва не взорвался!
– Что я должен понять?
– Петр Леонидович, – Исмаил немного подался вперед и наклонился так, что ствол пистолета смотрел теперь мне не в лоб, а в грудь.
– Петр Леонидович, – повторил он, понизив голос до полушепота, – а вы сами, – Исмаил прищурился, – ничего не чувствуете?
– Нет, – с невообразимо глупым видом я развел руками. Прислушался к собственным ощущениям. Так, на всякий случай. – Ничего!
– Ну да ладно, – махнул спрятанным под салфеткой пистолетом Исмаил. – Главное, что об этом знает Госбезопасность, которая как раз и спланировала ваше физическое устранение.
– Вы тоже из конторы?
– Ну что вы, Петр Леонидович! – обиженно насупился Исмаил. – Как вам только такое в голову взбрело!
– Но вы же собираетесь меня убить.
– Я не могу допустить, чтобы вы попали в лапы гэбэшников.
– А другого способа нет?
– Увы, я его не вижу.
– Тогда чего же мы ждем?
– Видите ли, Петр Леонидович, – смущенно потупил взгляд Ис-маил. – К вам я не испытываю никакой личной неприязни. Даже наоборот, я восхищен тем, что вы делаете. Поэтому, перед тем как завершить наше маленькое дельце, я хотел расставить все точки над «ё». По-моему, будет справедливо, если перед смертью вы узнаете… Черт!
Исмаил не успел завершить витиеватую фразу: его оттолкнул в сторону бармен.
– Э, стой, братан! У меня на этого мужика свои виды!
– Не понял? – нахмурил брови Исмаил.
– Ну и дурак значит, – бармен сунул руку за пазуху и вытянул оттуда огромный пистолет. Что это был за ствол, понятия не имею, я вообще в оружии плохо разбираюсь, но он оказался таких невероятных размеров, что я удивился, как он прятался под рубашкой и фирменной малиновой жилеткой.
– Короче, – бармен, словно дирижерской палочкой, взмахнул стволом. – Тебя, братан, – это он Исмаилу, – я приговариваю к смерти за убийство лидера нашего экотеррористического движения «Зеленый бор»…
– «Зеленый мир», – поправил я.
– Точно, братан, спасибо, – с благодарностью кивнул бармен. – Ты, кстати, тоже приговорен за соучастие в убийстве.
– Но ведь он, – указал я на Исмаила, – хотел и меня застрелить.
– Это уже ваши проблемы, – бармен показал нам открытую ладонь левой руки. – Я в них вмешиваться не собираюсь. От мавра-то что требуется? Сделать свое дело и по-тихому свалить.
– Допустим, по-тихому уже не получится, – Исмаил переориентировал ствол пистолета на бармена.
Бармен направил свой пистолет на меня.
– Брось пушку, братан, иначе я пристрелю фраера.
Я пожалел, что у меня нет пистолета. А лучше – двух.
А еще мне стало грустно: в жизни так много дураков, что порой они могут встретиться за одним столиком и даже с намерением убить одного и того же человека. И, собственно, делать с этими идиотами больше нечего, как только отстреливать. Нужно только найти вменяемых людей, которые взялись бы за дело. И тогда…
Когда мне уже показалось, что я близок к завершению аккуратной логической цепочки, ход моих размышлений был прерван самым неожиданным образом. На стол прямо передо мной запрыгнул один из унисексов, так тихо сидевших в своем углу, что о них все позабыли. Чуть наклонившись, унисекс поднял согнутую в колене ногу и резко распрямил ее. Исмаилов пистолет взлетел под потолок. Нога унисек-са резко, как на пружине, дернулась еще раз, и теперь уже сам официант, раскинув руки, рухнул спиной на соседний столик. Унисекс выхватил из-за пояса небольшой баллончик, сорвал ограничитель и направил дымящуюся струю жидкого азота на росток информационной башни.
Второй унисекс, оказавшийся позади бармена, перехватил его руку с пистолетом и резко дернул вверх. Грохнул выстрел, но пуля ушла в потолок. Унисекс ударил бармена стопой под колено и тут же нанес удар кулаком по позвоночнику в области поясницы. Бармен зарычал, но, в отличие от Исмаила, он все еще пытался сопротивляться. Тогда унисекс схватил бармена за подбородок и резко дернул его голову в сторону. Обмякшее тело бармена упало на пол.
– Наталья! – крикнул тот, что был на столе.
Ага, значит, по крайней мере один из них – женщина.
Наталья обернулась.
Я посмотрел в ту же сторону.
К нам приближались шестеро поваров в длинных белых халатах и накрахмаленных колпаках. Первый сжимал в руке никелированный разделочный топорик с очень удобной деревянной рукояткой. Остальные держали на изготовку короткие автоматы, возможно, «узи», кто их разберет. Для кого-то, наверное, принципиально важно, из какого именно оружия он будет застрелен, а мне так все равно.
Повар, вооруженный топориком, ринулся на женщину. Наталья пригнулась. Брошенная ее напарником табуретка сбила повара с ног.
Его соратники остановились, словно налетели на невидимую стену.
Клац!
Повара разом передернули затворы.
Наталья прыгнула в сторону, перевернувшись через плечо, рукой опрокинула стол и залегла за ним. В каждой руке – по пистолету.
Тот, что стоял на столе, схватил раскрытый кейс, захлопнул его и бросил мне в руки. Не успел я поймать кейс, как унисекс ударил по нему ногой. Я вместе со стулом грохнулся на спину. Унисекс прыгнул на меня сверху.
И в ту же секунду воздух разорвал озверелый рык пяти автоматов. Я думал, тут мне и конец.
Пули рвали дерево столов, крошили камень пола, сбивали развешенные по стенам картины.
Грохот, треск, каменная крошка, щепки, вой…
И вдруг все затихло.
Как будто уши ватой заложили.
Только едва слышные сухие щелчки.
Лежавший на мне унисекс чуть приподнялся.
Только сейчас я его рассмотрел как следует. Этот, несомненно, был мужчина.
Он быстро глянул через плечо, затем снова повернулся ко мне и протянул руку.
– Хочешь жить, иди со мной.
Против такого предложения я ничего не имел. Я даже был рад тому, что нашелся кто-то, кто сегодня не хочет меня убить. И с готовностью протянул руку своему потенциальному спасителю.
Унисекс рывком поднял меня на ноги и толкнул в сторону двери. Сам он встал во весь рост и, выбросив перед собой руку с пистолетом, открыл огонь по перезаряжавшим автоматы поварам. Его напарница, поднявшись над краем столешницы опрокинутого стола, стреляла с двух рук.
Пригибаясь, локтем прижимая к боку кейс, я успел добежать до стеклянной двери, прежде чем повара открыли ответную пальбу.
Дверное стекло передо мной разлетелось вдребезги.
Я пригнулся еще ниже и почти на карачках выбрался на улицу.
Было уже темно. Горели редкие фонари. Мимо проносились машины. А по тротуару, как ни в чем не бывало, вышагивали прохожие. Казалось, только я один слышу выстрелы, доносящиеся из разбитых дверей пивного ресторана «Острова Длинного Ганса».
Плевать, подумал я. Это не мое дело. Нужно поймать такси… Или лучше добежать до метро – здесь недалеко. Доберусь до гостиницы и оттуда позвоню в консульство, пусть высылают за мной машину с охраной… Идиот, у меня же мобильник в кармане!…
Вылетевшая из дверей ресторана Наталья едва не сбила меня с ног. Левое плечо у нее было в крови, щека разодрана, но в целом выглядела она довольно бодро.
– Андрей! Уходим! – крикнула она, должно быть, своему напарнику.
И, не дожидаясь ответа, потащила меня к обочине. Не имея понятия, что собирается предпринять эта девочка-нинд-зя, я сделал попытку избавиться от ее общества.
– Я очень благодарен вам за столь своевременное вмешательство… Честное слово! Я с удовольствием оплачу ваши услуги, если вы оставите визитку… Но сейчас нам совсем не по пути…
– Заткнись!
Наталья ткнула мне под ребра пистолет, из чего я сделал вывод, что лучше с ней не спорить.
Нас догнал ее напарник Андрей.
Все вместе мы подошли к темно-синей «ауди», припаркованной возле обочины. Андрей обежал машину и сел на место водителя. Наталья распахнула передо мной заднюю дверцу и стволом пистолета указала в глубь темного салона.
– Залезай.
Я даже спорить не стал. Обхватил кейс обеими руками, прижал к груди и, пригнув голову, забрался в машину. Наталья села рядом со мной.
Не успела захлопнуться дверца, как машина сорвалась с места и понеслась в сторону Красных ворот, ловко, на грани допустимого риска маневрируя в плотном потоке машин.
То, что Наталья больше не тыкала пистолетом мне в ребра, придало оптимизма.
– Вы из «Зеленого мира»? – осторожно поинтересовался я.
– Мы из Госбезопасности, – ответил Андрей. Час от часу не легче!
– А удостоверение покажете?
Андрей посмотрел на меня в зеркальце заднего вида и криво усмехнулся.
Понятно, придется поверить на слово.
– А куда мы сейчас едем?
– К вам в гостиницу.
– Зачем?
– Глупый вопрос, – сказала Наталья.
– Там вас ждет майор Ворный, – ответил на глупый вопрос Андрей.
– Он в курсе событий?
– Отчасти.
– А мне вы можете объяснить, что произошло?
– Вас пытались убить.
– Это я понял.
– Что же вы еще хотите знать? – искренне удивился Андрей.
– Почему?
– Почему вас хотели убить или почему вы все еще живы?
– И то, и другое.
– Живы вы потому, что мы за вами присматривали. А кто и за что хотел вас убить, расскажет майор Ворный. Если сочтет нужным.
Дальше мы ехали молча.
Остановив машину возле служебного входа, Андрей показал охраннику удостоверение, после чего тот пропустил нас внутрь. Мы пересекли кухню, прачечную, миновали еще какие-то подсобные помещения и в конце концов вышли к грузовому лифту. Поднявшись на этаж выше, чем было нужно, мы спустились по пожарной лестнице, вышли в главный холл, откуда уже было рукой подать до дверей моего номера.
Оказавшись в номере, я тут же бросил кейс на диван, схватил из бара бутылку «Гринелса», налил полстакана и, не разбавляя, выпил. Только после этого я упал в кресло и умиротворенно вытянул ноги. Здорово бы было еще и душ принять, но на это сил у меня уже не оставалось.
– Присоединяйтесь, – сказал я Андрею с Натальей, взглядом указав на початую бутылку.
– Спасибо, – поблагодарил Андрей и жестом отказался от выпивки. – Мы ненадолго оставим вас одного.
– Конечно, – вяло кивнул я.
– Мы запрем дверь. Майор Ворный откроет ее своим ключом.
– Как скажете, – снова согласился я.
– Надеемся, до его прихода с вами ничего не случится.
– А что со мной может случиться?
Я попытался усмехнуться, но сам почувствовал, что получилось не очень убедительно. Я жутко устал. Глаза сами собой закрывались. Подбородок опускался на грудь.
– Распустите галстук, легче дышать будет, – посоветовал Андрей.
Я поблагодарил его за заботу едва заметным движением пальцев. И провалился в густой, тяжелый сон, похожий на беспамятство.
Я проснулся от нестерпимой головной боли. Какие-то твари, засевшие в черепной коробке, долбили в затылок тяжелыми молотками и одновременно старались пробуравить виски тупыми сверлами. Кажется, я застонал, еще не успев открыть глаза. А когда открыл их, не сразу смог сфокусировать взгляд. Когда же и это мне удалось, я увидел майора Ворного, сидевшего в кресле по другую сторону журнального столика.
– С пробуждением, Петр Леонидович, – поприветствовал он меня.
Я попытался сказать в ответ какую-нибудь любезность, но одеревеневший язык прилип к сухому нёбу. Я глянул по сторонам в поисках живительной влаги. Увидав открытую бутылку минералки, схватил ее и жадно выпил. Пусть выдохлась, подумаешь, теплая, плевать, что вкус противный, главное – мокрая.
– Который час? – спросил я, оторвавшись от бутылки. Аккуратно оттянув манжету, Ворный посмотрел на часы.
– Без двух минут одиннадцать. За окном светло, значит – день.
Выходит, я всю ночь проспал в кресле, как был, в пиджаке. Даже ботинки не снял. Только галстук растянул. Или это заботливый Андрей постарался?
– Плохо, Петр Леонидович? – участливо осведомился Ворный.
– Плохо, – не стал отпираться я.
Хотя и сам не мог понять, с чего это мне так плохо. Я точно помнил, что выпил перед сном всего-то полстакана джина.
Однако в литровой бутылке «Гринелса», стоявшей на столе, джина оставалось меньше чем на два пальца. Ворный приложился? Я искоса глянул на майора. Нет, не похоже…
Я ждал, что майор Ворный сам начнет разговор о случившемся вчера. Но Владимир Леонидович сделал неожиданный ход:
– Сходи-ка прими душ, Петр Леонидович, – предложил он. – Потом мы с тобой поедим как следует, накатим граммов по сто, и будешь ты у нас снова как огурчик.
Это было не совсем то, чего я ожидал. Но отказываться от такого замечательного предложения мне показалось глупым. Я снял пиджак, скинул ботинки, распустил до конца галстук и потопал в ванную.
Вернулся я примерно через полчаса. Мокрый, бодрый, одетый в темно-синий банный халат. Голова уже почти не болела и, как ни странно, хотелось есть.
Майор Ворный переместился за обеденный стол. Он снял пиджак, слегка ослабил узел галстука и подвернул накрахмаленные манжеты своей кипенно-белой рубашки. На столе громоздилось столько посуды, будто мы ждали еще, по крайней мере, четверых гостей. Рядом стоял сервировочный столик, доставленный в мое отсутствие. Судя по обилию блестящих крышек, Владимир Леонидович решил, что, раз уж я пропустил завтрак, следует сразу перейти к обеду.
Так мы и сделали. Я разлил по тарелкам душистую уху, а Владимир Леонидович наполнил стаканы остатками «Гринелса».
Закусив неразбавленный джин наваристой ушицей, я почувствовал себя просто замечательно. Самое время было переходить к серьезному разговору, и я многозначительно покосился на Владимира Леонидовича. Но он словно и не заметил моего взгляда – ел, сосредоточенно глядя в тарелку. Что ж, придется начинать мне.
– Хочу еще раз поблагодарить твоих ребят за вчерашнее. По-прежнему не поднимая взгляда, майор Ворный молча кивнул.
– Если бы не они… – я ложкой нарисовал в воздухе непонятный даже мне самому каббалистический знак. – Ну, не знаю даже, чем бы все это закончилось.
– Вышел бы конфуз, – произнес негромко Ворный.
– Конфуз?…
Я задумался о значении данного слова. Конфуз – это, пожалуй, слишком уж мягкое определение того, что вчера произошло. Даже для майора Госбезопасности.
