Текст книги "Последний Кот Зверландии (СИ)"

Автор книги: Алексей Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Археологическое отделение, на основании результатов раскопок в разных частях Зверландии, сделало вывод, что та история, которая была ранее известна ее жителям, не соответствует действительности. Так ими было найдено место, где лев был похоронен неподалеку от ворона. На основе анализа их останков, они заявили, что Крылатый Лев имел очень маленькие крылья, что вообще это был нежизнеспособный мутант, в доказательство чего предъявили собранный из двух останков скелет, выставленный в доказательство правоты этого утверждения в музее археологии. Позднее, после уничтожения Кэттауна, когда многие зверландцы стали забывать, как выглядят кошачьи, сотрудники этого же отделения нашли скелет кота рядом со скелетом свиньи, и приставили череп от первого ко второму, заявив, что кошачьих, как таковых, вообще не было, что были страшные мутанты котосвины, имеющие несообразно маленькую по отношению к туловищу голову, из-за чего имели крайне низкий интеллект и повышенную агрессию. В жажде уничтожить все живое в Зверландии, котосвины начали кровавую войну против правительства, лишь мудрость Древнего Змея помогла с ними справиться. Второй скелет также был выставлен в музее на всеобщее обозрение.

На психологическом отделении академик Фря и академик Козел провели ряд исследований, доказывающих, насколько все зверландцы, гнусны по своей сути. Они обследовали сто респондентов, которые заполнили предложенные ими анкеты, а затем обработанные результаты, показывающие истинный, по словам академиков, моральный облик зверландца, опубликовали во всех средства массовой информации страны. Публикация шокировала всех – никто не думал, что дела обстоят плохо до такой степени. При этом академики не указали, что анкеты заполнялись в тюрьмах, притонах и публичных домах Гоблинландии и Лепреконии, попавшими туда зверландцами и зверландками.

Отделение медицины, в целях регулирования числа населения Зверландии, разработало научные предложения о принудительном умерщвлении плода в первые три месяца после зачатия у бедных зверландок, имеющих более двух детей и об усыплении старых и больных зверландцев. Для других же были предложены такие меры медицинского сопровождения их жизни, чтобы она не оказхалась ни долгой, ни приятной.

Академик Змей, называвший себя Низшим (по отношению к Древнему Змею), возглавлял отделение философии. В одном из своих трактатов, сразу же ставшим знаменитым, он написал, что Великий Император умер, потому что был порождением воображения зверландцев, а теперь повзрослевшие жители страны не нуждаются больше в детских выдумках и готовы открыто встретить правду жизни – что она состоит из одних страданий, а смерть открывает путь к страданиям вечным. Но истинный философ должен это принять, и тогда он обретет способность мучить других, вместо того, чтобы мучиться самому.

Отделение политологии доказало, что монархия, либерализм, демократия, социализм – одно и то же, это всего лишь вывески, за которыми скрываются те, кто правит в реальности, а вывеска меняется в зависимости от сиюминутных выгод. Однако это исследование не понравилось Фунь Поцу, курировавшему деятельность академии, и работа отделения была приостановлена.

Затем было создано отделение тонких технологий, имевшее дело с предметами, не заметными обычным зверландцам. Древний Змей и Фунь Поц сначала подумали, что речь идет о проникновению в сферу, где живут винные и героиновые змеи и подобные им существа, что было на их взгляд совсем неплохо, как подготовка к научному обоснованию магии. Однако оказалось, что академики – просто-напросто прохвосты, которые не поняли, с кем они работают. В наказание Древний Змей изменил их сознание так, что они на самом деле стали видеть тех существ, видеть которых нельзя, и стали готовить создание отделения черной магии.

… Но даже и такие изыскания были уже в прошлом. К моменту описываемых событий в академии остались лишь три отделения – черной магии; астрологии, алхимии и хиромантии и науки. Если первые два работали достаточно успешно, то из семи академиков отделения науки трое не умели писать, а один не умел даже говорить, а только тупо смотрел на все вокруг. «Сразу видно настоящего ученого», – говорил о нем Фунь Поц, выдвинувший идею, что для того, чтобы получить высшее ученое звание не обязательно уметь ни писать, ни говорить. Зачем нужны умеющие говорить и писать академики в государстве, жители которого не умеют думать?

Дорога в столицу

Ни этого, ни много другого не знал Последний Кот Зверландии, смело идущий в сторону столицы. Впрочем, знай, он все это, оно бы его мало тронуло. В его душе была одна лишь уверенность, что ему необходимо выполнить то, на что он призван любой ценой.

Дорога была пустынной. Как будто выжженная земля, брошенные деревни и города. А в это время в столице Древний Змей вызвал к себе министра Лепрекона и сказал ему:

– Что же мне так неуютно? Как будто бы Крылатый Лев вновь в Зверландии, но нет, не может он сюда войти, после того, что здесь произошло и к тем, кто здесь остался. Для этого как минимум нужно было бы, чтобы они захотели его увидеть, а эти не захотят.

– Давайте проверим, повелитель, – сказал Лепрекон и достал из портфеля портативный компьютер. – В столице такого, кто мог бы нам угрожать, точно нет. Давайте проверим, кто сейчас идет по направлению к ней.

Министр счастья запустил на нем программу, позволяющую отслеживать всех жителей Зверландии, под кожу которых были вживлены микрочипы. На экране показалось полтора десятка движущихся в сторону столицы точек. Лепрекон нажимал на них, и на экране появлялась исчерпывающая информация о каждом зверландце, приближающемся к городу. Древний Змей смотрел на каждого с пристальным интересом, но тут же видел, что это обычная миграция в столицу тех остатков жителей страны, которые еще не успели в нее придти. Последний Кот Зверландии не отобразился на экране: он был одним из тех немногих жителей страны, которому не был вживлен микрочип. Халатность администрации провинции, в которую входил Мертвый Лес, посчитавшей, что на жителей такого гиблого места жаль тратить микрочипы, и так там скоро все перемрут, сослужила сейчас путнику хорошую службу.

– Здесь ничего нет, – разочарованно сказал повелитель. – Вы можете идти, министр.

Потом он позвал духов из министерства ужаса, чтобы они все посмотрели. Но находившийся под защитой Крылатого Льва Последний Кот Зверландии был скрыт от них. Повелитель не был удовлетворен полученным результатом: он чувствовал, что что-то пошло не так, как нужно. Но что именно понять пока не мог.

В десяти километрах от столицы юноша увидел старого умирающего бульдога, валявшегося на обочине дороги. Он подошел к нему, дал воды и половину той еды, которая у него оставалась. Старый Бульдог пришел в себя:

– Кто ты, почему ты меня спас?

– Не думаю, что тебе нужно об этом знать. Достаточно того, что я помог тебе. Что с тобой случилось?

– Я шел в столицу. В тех местах, где я жил – в Догтауне – уже не осталось еды. Мы, те кто остался в живых, шли в столицу, где повелитель дает всем бесплатную еду. Но у меня не осталось сил, и мои спутники меня бросили здесь…

– Я тоже иду в туда. Если хочешь, то я помогу тебе дойти.

И через несколько часов они достигли границ города, в котором сейчас сосредоточилось почти все население Зверландии.

Древний Змей и его министр

– Я понял из-за кого вы переживаете, – без лишних предисловий заявил Лепрекон, войдя к Древнему Змею.

– Вот как? И из-за кого же?

– Это очень странный пес. Бульдог. Он сегодня появился в городе еще с одним бродягой, тоже бульдогом, поразительно на него похожим, но только старым.

– Догтаун перестал существовать, что удивительного в том,ч то появляются бродячие собаки?

– Удивительно то, что у молодого не было микрочипа.

– Также не очень удивительно. Во многих провинциях до самых последних времен чиновники халтурят – такова уж их порода. Они способны помешать чему угодно – всего лишь навсего из-за своих тупости, жадности и нежелания работать. Хотя Догтаун… Псы ведь так исполнительны…

– Он не из Догтауна, его проверили.

– Тогда тем более ничего удивительного. Откуда он взялся, сам что говорит?

– Из Мертвого Леса.

– Ну, тогда удивительного вообще ничего нет. В этой дыре еще сто лет назад начались проблемы, а последние лет тридцать там фактически не было ни жителей, ни администрации. Если он моложе тридцати, а как я понял он моложе, то это рядовой факт. Нужно вставить ему микрочип под кожу и всех дел!

– В том-то и проблема. Они не ставятся.

– Как это?

– Три аппарата сломались.

Повелитель с удивлением посмотрел на министра счастья.

– Ну-ка поподробнее.

– А что подробнее? Сломались, когда пытались вживить ему под кожу микрочип в соответствии с инструкцией 666.

– Но вживили все-таки?

– Не получилось.

– Где он сейчас?

– В камере предварительного заключения вместе с тем старым бродягой.

– Как хоть он назвался?

– Вот это самое и странное. Он сказал, что его зовут Последний Кот Зверландии.

Древний Змей сначала напрягся так, что глаза его вылезли из орбит, но потом рассмеялся:

– А сам при этом пес? Да он сумасшедший!

– Может быть. Но он сказал, что хочет увидеть вас.

– Зачем?

– Чтобы перед лицом смерти ему совершить последний выбор, и Зверландия получила шанс на спасение.

– А он опасный сумасшедший! В камере, где он сейчас идет постоянная видеоъемка?

– Конечно.

– Включи.

Лепрекон достал портативный компьютер, нажал несколько кнопок, и на экране появилась камера, в которой сидели два бульдога – старый и молодой. Они о чем-то оживленно говорили. Повелитель и его министр напряженно прислушались.

Отец и сын

– Я в жизни ничего не слышал более странного, чем ты рассказал! – с волнением сказал Старый Бульдог. – Но не пойму – зачем тебе – псу называть себя котом?

– Мои родители псы меня бросили, а кот меня воспитал.

– Он требовал от тебя, чтобы ты стал котом?

– Вовсе нет. Он сам называл себя псом.

– Тогда вообще ничего не пойму…

– Отшельник объяснил мне, что псы и коты ничем не хуже друг друга. Но сейчас большого мужества требуется именно для того, чтобы назвать себя котом…

– И что это тебе даст?

– Не знаю. Возможно, только казнь.

– Ты так спешишь умереть?

– Нет, конечно. Но лучше умереть один раз, чем умирать вечно, сознавая, что не воспользовался единственным шансом, который был.

– Надо же, как ты им сказал: я Последний Кот Зверландии! – восхищенно глядя на собеседника, произнес Старый Бульдог. – Это очень смело даже для лучших в Догтауне, а лучших у нас не было уже давно…

Вдруг в его взгляде что-то изменилось.

– Что случилось? – озабоченно спросил юноша.

– Погоди… Ты говоришь, что этот кот подобрал тебя на поляне у Мертвого Леса?

– Да, я же говорил, но при чем тут это…

– При том, что еще один выбор тебе придется сделать прямо сейчас.

– Какой?

– Простить меня или нет.

– За что?

– Ведь это я тебя там бросил. Я твой отец. Такого совпадения просто не может быть.

Последний Кот Зверландии не ожидал такого поворота событий, и ошарашено смотрел на старика.

– Но почему? – только и смог он произнести.

– У нас было уже трое щенков с твоей матерью. А денег было так мало, да еще я выпивал тогда сильно… Короче, отнес я тебя в Мертвый Лес, положил на поляне и подумал: если суждено тебе выжить – ты выживешь, а если нет, то и ладно. А матери твоей сказал, что ты потерялся.

– А что она? – как громом пораженный спросил юноша.

– Она… Она умерла от горя. И все твои три брата не дожили до сегодняшнего дня, так вот оно получилось… Так что кот твой – большой молодец, недаром он себя псом называл, заслужил. А я только свиньей могу называться. Что же – делай выбор.

Последний Кот Зверландии посмотрел в глаза Старого Бульдога, в которых была написана страшная мука, уже много лет разъедавшая его душу.

– Ты так все и пьешь? – почему-то спросил он.

– Бросил после того, как все умерли. Винные змеи замучили являться в образе вас всех и требовать, чтобы я повесился…

– Но ты сожалеешь о том, что сделал? – тихо спросил Последний Кот Зверландии, заглядывая в глаза старику.

– Дня не прошло, чтобы я не пожалел, – также тихо сказал Старый Бульдог. И глаза его, наполненные слезами, не лгали.

– Тогда я тебя прощаю. У меня теперь два отца – один умерший, который меня воспитал, и второй – живой, который был когда-то, потом перестал быть моим отцом, а теперь опять стал им, – просто сказал юноша и обнял старика. А то зарыдал у него на плече…

… Древний Змей оторвался от экрана и сказал Лепрекону:

– Господин министр, все хуже, чем мы думали. Давайте попробуем не потерять хотя бы старика. Побеседуйте с ним. Хорошо бы он еще раз согласился предать сына.

– А если нет?

– Мне нужен от вас только положительный результат, – хищно посмотрел на него повелитель. – Ставки в нашей игре становятся слишком высоки для того, чтобы мы могли позволить себе роскошь проигрыша.

Провал Лепрекона

Старый Бульдог щурил глаза: ему не по себе было среди сияния золота и драгоценных камней в кабинете министра счастья. А тот, не желая затягивать разговор, который казался ему легким, сразу перешел к делу:

– Мы все о тебе знаем. Поэтому не будем пустословить. У меня крайне выгодное предложение.

– Какое у вас может быть предложение ко мне, господин министр? Кто я такой, чтобы вызвать интерес такого вельможи? – испуганно спросил пес.

– Вспомни последнего твоего знакомого… – вкрадчиво сказал Лепрекон, довольный тем, что его собеседник испугался. Тем легче пойдет разговор.

– Моего сына? – поднял глаза Старый Бульдог.

– Можно и так сказать. Предложение следующее: ты публично от него отречешься в храме «танцующих выдр» перед всем населением Зверландии, глядя ему в глаза. За это ты получишь в собственность прекрасный дом в столице и пожизненное содержание за счет государства.

– Но он только что простил меня!

– А иначе за что ты получал бы дом и пожизненное содержание? Думаешь, что у нас полно средств для того, чтобы содержать всяких шелудивых псов, которые прожили лишних лет двадцать, как минимум? Или ты будешь корчить из себя не пойми что, притворяясь, что не ты выбросил тогда этого щенка в Мертвом Лесу на верную гибель, лишь бы у тебя было вдоволь самогонки? Так это ты был. Брось еще раз, у тебя будет не самогонка, а любые вина, не просто дом, а дворец…

– Зачем вам это нужно? Вы смеетесь надо мной? – сдавленно спросил пес, в глазах которого стояли слезы.

– А вот и не смеюсь, – взгляд министра стал особенно хищным и беспощадным. – Нам не избежать встречи этого щенка с народом в храме «танцующих выдр». Но нужно, чтобы он был на этой встрече раздавленным и уничтоженным, а для этого будет совсем неплохо если только что обретенный отец еще раз его предаст… Да ты и просто так это сделаешь, стоит припугнуть тебя посильнее, но если мы не заплатим тебе за предательство, то это не будет так интересно!

Внезапно Старый Бульдог распрямился и заговорил, мужественно глядя в глаза Лепрекону:

– Вы многое правильно сказали, господин министр. И своей жизнью я заслужил, чтобы со мной разговаривали именно так. И жизнь моя давно закончена, как вы верно заметили. Так неужели вы думаете, что я из-за каких-то выгод или даже из страха перед вами предам того, кто простил мне то, что нельзя прощать, единственного поверившего мне, может быть за всю мою жизнь?

– Это твой окончательный ответ? – с отсутствующим взглядом холодно спросил Лепрекон.

– Да.

– Тебя сегодня же доставят в Гуано, без суда, на основании моего приказа. Как тебе известно, я имею чрезвычайные полномочия в Зверландии. В этой тюрьме узники вечно мучаются и никогда не умирают. У тебя будет время передумать…

… Старый Бульдог вдруг упал на пол. Когда министр подбежал к нему, он был уже мертв, но на губах его играла счастливая улыбка – особенно неуместная в этом министерстве счастья. И тут же перед Лепреконом возник Древний Змей. Повелитель был взволнован не на шутку, таким министр его еще не видел.

– Ты заметил, кто забрал его? – зашипел он.

– Никто, он просто умер…

– Просто! Его забрал Крылатый Лев! Это страшный провал – после Кэттауна я не видел, чтобы он забирал души умирающих! Это может быть началом моего краха, но сейчас это твой крах! Ты отправляешься в Гуано, к твоим отцу и деду!

Древний Змей исчез, вместо него появилась стража, которая арестовала уже бывшего главу исполнительной, законодательной и судебной власти Зверландии и препроводило его в ту жуткую тюрьму, в которую он помог на целый век запереть своих отца и деда. Сейчас же время расплаты настало и для него.

Конец и начало

День клонился к закату. Храм «танцующих выдр» был переполнен. В нем и на площади вокруг собрались практически все жители Зверландии. Древний Змей на троне восседал в центре храма. Перед ним – избитый, оплеванный толпой стоял Последний Кот Зверландии.

– Он, кажется, не понимает, как нужно стоять перед повелителем! – прокричал один из гоблинов и ударил истерзанного узника по ногам. Тот упал на колени.

– Передо мной лежат тома с описанием твоих преступлений, – указал Древний Змей на лежащие рядом с ним шесть переплетенных книг. – Но если ты сейчас раскаешься, и признаешь, что я твой повелитель, что ты просто был болен, называя себя котом, а на самом деле – обычный придурковатый пес, то я не только помилую тебя, но и вознагражу…

– Чем ты можешь меня вознаградить? Заточением в Гуано? – смело спросил Последний Кот Зверландии, глядя в глаза тому, кто уже два века мучил эту страну.

– Этим я могу наказать. Награда же – дома, богатства, титулы, власть, – вкрадчиво начал Древний Змей, но узник перебил его:

– Еда, вкуса которой не чувствуешь, дома, в которых не чувствуешь себя спокойно, титулы, которые ничего не значат, власть, которая разъедает душу, как ржавчина и ради сохранения которой нужно ежечасно становиться еще хуже для того, чтобы в итоге все равно ее потерять – разве это награда?

– Откуда ты знаешь все это, щенок? – Древний Змей начал гневаться не на шутку. – У тебя не было ни нормального дома, ни хорошей еды, не говоря о титулах и власти!

– Не было, – спокойно согласился пленник.

– Тогда откуда ты можешь это знать?

– Знаю, – и голос Последнего Кота Зверландии был наполнен уверенностью.

– Ты самозвано назвал себя котом. С какой целью ты это сделал? – продолжил допрос тиран.

– Я сделал то, что был должен сделать.

И узник начал рассказывать все что знал: и про Великого Императора, и про Крылатого Льва, и про Черного Кота, и про Лесного Кота, и про Кэттаун, и про своих приемного и родного отца, и про себя самого…

– Довольно! – перебил его Древний Змей. – Я не буду решать твою участь, пусть решит ее народ Зверландии. Как мне поступить с этим щенком, который, возможно, просто сумасшедший фантазер?

– Казните его, повелитель! – заревела толпа.

– Я принимаю это решение или вы?

– Мы! Весь народ Зверландии! Мы ответственны за эту казнь, которую с нетерпением ждем!

– Вот видишь, – улыбнулся Древний Змей, – теперь тебе не поможет и Крылатый Лев. Весь народ этой вверенной когда-то его попечению страны отрекся от него сейчас. И он не имеет здесь более ни власти, ни возможности вмешаться. Мое владычество безраздельно. Абсолютная власть! – заревел тиран, и рев его был подхвачен восторженной толпой.

… И вдруг посреди этого оскверненного храма появился Крылатый Лев.

– Хочешь сказать, что не он, а ты последний кот Зверландии? – презрительно спросил его Древний Змей. – Или пришел забрать последнюю душу, которую можешь забрать? Или же, неужели такая удача, ты провинился настолько, что тебя отдали мне?

Толпа восторженно шумела, думая, что их повелитель стал еще могущественнее, настолько могущественным, что никто уже никогда не сможет сравниться с ним…

– Посмотри внимательнее, Кто рядом со мной, – тихо сказал Крылатый Лев.

Древний Змей посмотрел и тут же сжался, стал маленьким и бессильным:

– Нет, этого не может быть, этого не бывает! Зачем здесь Великий Император? Ведь пророчества говорили, что Он придет только, когда наступит конец этого мира?

– Он наступил уже, – кротко и грустно сказал Крылатый Лев. – Наступил в тот момент, когда кроме этого благородного юноши в Зверландии не осталось никого, ради кого стоило бы еще продлевать существование этой страны!

И после этих слов молния ударила в оскверненный храм, во вспыхнувшем пожаре сгорала старая Зверландия, а Великий Император уже творил новую, в которой было место и Черному Коту с его женой, и Лесному Коту, и Последнему Коту Зверландии, и его приемному и родному отцу, и многим-многим зверландцам, даже двум старым лепреконам, искупившим свои преступления в Гуано, даже индюку Скотоферму, даже Кроту со свиным пятачком и многим из тех, кого если бы Великий Император судил по справедливости там не должно было оказаться. Но Он судил не по справедливости, а по любви. И все равно много оказалось тех, кому не нашлось места в этой Новой Зверландии, кто отправился вместе с Древним Змеем в место заточения, где тот был одновременно и узником и тюремщиком.

… Наступило утро первого дня истории Новой Зверландии, в которой нет зла, в которой каждый новый день лучше предыдущего. А вместе с ним закончилась и та ее история, которая может быть описана.