Текст книги "Экзамен судьбы (СИ)"

Автор книги: Алексей (1) Федоров

Соавторы: Дмитрий Безродный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

13

Бред – не соответствующие реальности представления и умозаключения.

«Краткий психологический словарь»

 – А может, дверь открывается, только если в приемной какое-то время никто не творит заклинаний? – Спросила Миа.

Она уже минут десять рылась в недрах огромного ректорского стола.

– Нет. Над драконьей шкурой был только замок, и только он мог реагировать на то, что творилось в приемной. Да и неудобно это.

Я разглядывал Искру Истинного Света. Впервые я видел высшую награду магического общества так близко. Не знаю даже как эту красоту описать. Не существует в мире ничего настолько сияюще-безупречного, чтобы было с чем сравнить. Кстати, первым кавалером Искры стал архимаг, который ее и создал. Именно за ее создание. Хотя это, скорее всего, байка.

– А за что Грёффер эту награду получил?

– Искру? – Миа вынырнула из-под стола, чтобы перевести дух. – Откуда же я знаю? Сам понимаешь, за что такие награды дают.

Я кивнул. Искру могут дать за что-то сродни спасению мира. А сколько раз и по чьей вине этот грешный мир под смертью ходил – это главная тайна Всемирного Совета.

Миа снова скрылась под столом и продолжила перерывать его бесчисленные ящики, тихо поругиваясь. Она мне так и не сказала – что ищет. Мне, откровенно признаться, и неинтересно. Ну, разве что совсем чуть-чуть. Я прошелся мимо книжного шкафа и взял первую попавшуюся книгу. Так, что тут у нас? Ага, труд Смикура: "Контекстное бессмертие. Практическое руководство". Ого! Да меня за хранение такой книжечки заживо сожгли бы. Всегда знал, что запретная литература хранится в кабинетах начальников, эту литературу запрещающих. А это что, тяжелая. "Теория взаимообращения порядка и хаоса" прочитал я на корешке. Ну, эту книгу никто не запрещал, но вещь редчайшая. Архимагов у нас все же немного, а разобраться в этом труде может только архимаг. Пойдем дальше, может, что полезное подвернется.

– Если появилось желание украсть пару гримуаров, то я не против, – сказала Миа, не отрываясь от своего занятия, – но должна тебя предупредить. Жить тебе останется дня три от силы. Папа эту коллекцию больше родной дочери любит.

– А относительно безболезненно можно что-нибудь отсюда вынести? А то всю жизнь себе не прощу, что был у ректора в кабинете и ничем не поживился.

Миа взглянула на меня с укором, но все же сказала:

– Корзину со скомканными бумагами видишь? Поройся, может что-нибудь полезное найдешь.

– Вот еще, в помойке рыться.

– Я серьезно. Там папкины проекты. Неудачные, правда, но построены на основе выписок из книг его драгоценной коллекции. Я в свое время в этой корзинке много интересного нашла. Главное, все не выгребай. Я один раз выгребла… Неделю сидеть не могла.

Я присел над корзинкой. Странный для мага способ утилизации неудачных идей, мог бы и сжигать ненужные бумаги. Ах да! Архимаг – ни единицы энергии попусту. Посмотрим.

– Да ты не разворачивай! – Махнула рукой Миа – Бери самые смятые. Это неудачные опусы, а, по закону подлости, самые неудачные проекты строятся на самых гениальных идеях прошлого.

Я стал засовывать себе за пазуху скомканную бумагу с жадностью, достойной голодного оборванца, дорвавшегося до королевской кухни. Все, хватит! И так больше половины вытаскал. Я встал и отряхнулся.

– Ну и пылища! Не балует себя ректор научной работой.

Миа застыла над очередным ящиком в нерешительности. И вымолвила:

– Странно… Знаешь, у отца девиз: "ни дня без заклинания". Две трети этих заклинаний исправно оказывались в корзине, сколько я себя помню. Вообще, с тех пор как он от меня отдалился, то стал вести себя как-то странно. Поэтому я и решилась выкрасть у него локон своих волос, с помощью которого он за мной мог наблюдать.

– И бой он со мной как-то странно провел. – Ввернул я.

– И свадьба эта… Ты что-нибудь понимаешь?

Я кивнул, пытаясь скрыть свое торжество. Как-то не к месту оно.

– Самое странное, Миа, что дверь открылась, когда к ней подлетел мой дубль.

Она взглянула на меня уже испуганно. Видимо, догадалась, к чему я клоню.

– То есть…

– То есть, последнее время, роль Грёффера исполняла его мастерски сделанная копия.

Вот так вот. Когда мы сидели в приемной, я не дал себе труда пристально наблюдать за энергодублями. Но какая-то часть внимания по привычке следила за всей магической атмосферой вокруг меня. Наверное, это называется "профессионализм". А сейчас я все вспомнил: вот энергодубль, которого я сотворил, подлетает к двери, и замок срабатывает. Замок этот открылся, когда считал грубую копию энерготела ректора, заряженную энергией совершенно другого человека. Так опростоволоситься заклинание не может. Это не живой человек, и ошибаться ему не свойственно. Значит, замок уже был настроен именно на открытие, когда рядом с ним оказывается копия, а не оригинал энергетического тела Грёффера. Вывод из всего этого, хоть и выглядит безумным, но другого просто быть не может – последнее время дверью пользовался кто угодно, но не сам ректор.

– И ты молчал!

– Я только сейчас понял. Что делать будешь?

– Будем! – Рявкнула она на меня. – Это же катастрофа мирового масштаба! Так что ты, конечно, можешь слинять прямо сейчас, но учти, ты давал Клятву Мага.

– А клятва-то тут причем? Я выполнил одну твою просьбу.

– Я имею в виду ту клятву, которую ты давал при поступлении.

Ах вот о чем она? Клятва Мага дается всеми поступающими в университет. И одним из ее пунктов является спасение городов, стран, Мира, наконец, не жалея жизни своей. Это на тот случай, если маг замутит огромной мощи заклинание и единственным способом избежать ужасных его последствий будет смерть этого мага.

– Ну и что? Грёффер – это один единственный человек, а Малар вообще-то стоит, стоял и стоять будет. Даже без ректора. Угрозы миру я не вижу. Нет ее.

– Нет, говоришь? А ну марш за мной!

Миа вспрыгнула на подоконник и провела рукой по оконной раме, что-то нашептывая. За окном в одно мгновенье стало непроницаемо темно. В кабинете загорелись светильники.

– Возьми лампу и помоги женщине! – скомандовала Миа, дергая за ручки ставней.

Когда, наконец, мы открыли окно, и лампа осветила то, что за ним было, я даже присвистнул. Пространственный карман, да еще и такой огромный.

– Сколько же энергии…

– Да нисколько! Это реликт. Сам знаешь, магические учреждения строятся на непростых местах. Вот один из сюрпризов "нехорошего" места, на котором построили ММУ.

Я спрыгнул с окна в темноту. Присел и потрогал "пол" кармана. Упругий, холодный как лед. А вот рассмотреть его невозможно, он полностью поглощает свет. Такое ощущение, что висишь в темноте. У меня даже голова закружилась.

– Хватит рассиживаться! – Миа тоже прыгнула в карман. – Не на экскурсии… То есть на экскурсии, но я тебе кое-что посильнее покажу. Пойдем.

– Вот безобразие! – сказал я, шагая за Миа. – Оказывается, у университета такой гигантский карман есть, а мы демонов в подвале вызываем. Это же идеальная лаборатория!

Миа только усмехнулась, и сказала:

– Прислушайся. Ничего не слышишь?

Я ничего не слышал. Да и что тут можно услышать? Стены и пол кармана поглощают звук так же хорошо, как свет. Какое-то время мы шли в молчании. Ну, надо же какой огромный! Нет, ну надо же, просто гигантский карман! Никогда не видел таких больших карманов. Просто огромный! Гигантский! Циклопический! Такой больш… Стоп! Что-то меня заколодило. Это неспроста. Такое бывает когда…

– ДЬЯВОЛ И ВСЕ ДЕМОНЫ! – Заорал я. – Ты не могла сразу предупредить!

– Проняло? Неприятно с ума сходить? – Миа жестко усмехнулась.

Вот это милая женская шалость. Теперь я отчетливо слышал. Зов Хаоса. Да в этом кармане Грани Реальности, считай, нет. Как же эта дура меня не предупредила?

– Миа, старая стерва! А если бы я ночное зрение или еще какое-нибудь простенькое заклинание сотворил? Да на месте Малара была бы уже Язва Хаоса.

Миа разразилась демоническим хохотом. А потом совершенно спокойно сказала:

– Вот теперь я слышу голос настоящего Мага, а не ушлого студодиуса. Испугался за Малар-то, за Мир этот грешный? Правильно испугался. За шкуру свою, демонами траченную, магу подобает в последнюю очередь бояться. А в первую очередь ты должен помнить, что Мир этот может от одного чиха твоего рассыпаться. Запомни это хорошенько! А если ты по– другому считаешь – не быть тебе Магом никогда.

– Аминь. Концерт окончен? Ну, пойдем, ректора поищем. А то устроила мне тут представление с магэффектами.

Ответил я ей в своем стиле – цинично. Смог не показать, что проняло-таки меня. Сейчас, в этом трижды проклятом кармане, я почувствовал на своей шкуре нелегкую долю архимагов. Сделал пасс рукой, или, как Миа выразилась, чихнул, и все вокруг катится в тартарары. Придется бедолагу Грёффера искать. Кто его подменил? Допустим, что религиозные фанатики. И приспичит им, умом обиженным, в этом кармане ритуал провести. Да, даже в службе самого дурацкого культа присутствуют магические элементы. И прощай Вечный Город, а может и еще хуже.

– Где искать-то? – спросила Миа, подбоченившись. Раскусила она меня или нет? Да кто ведьму поймет? – Есть идеи, мужчина?

– Даа… – вздохнул я, – Говорили же, что у ведьм с логикой плохо. Но чтобы так!

– Не томи, родной!

– Ну подумай хоть немного! Как можно архимага обезвредить, да еще живым остаться и чтоб с родственниками до седьмого колена все хорошо было? Надо, чтобы он кастовать не мог, тетя.

– На ристалище, что ли?

– Поди и разбей свою бесполезную голову о стену! Здесь он, родимый, если жив еще.

– Так за это время он бы с ума сошел, и весь мир бы об этом сразу узнал. Видел когда-нибудь сумасшедшего мага? Они же заклинаниями, как пьяный сапожник матюками, сыплют.

– Давно же вы, девушка, универ окончили. Забыли уже все. Второй курс, Психология Мага. Архимаги, Миа, Зов Хаоса слышат всегда, они к нему привыкли. И именно поэтому приставку "архи" гордо носят. А тебе должно быть стыдно этого не знать.

– Хватит! – Резко бросила Миа. – Цыпленок взялся старую ворону жизни учить. Но ты хоть и козел, но молодец. Сообразил. А у меня, как ты про подмену сказал, мозги набекрень съехали. Вообще ничего не соображала.

– Оно заметно.

– Заткнулся уже, остряк! Тебя бы на мое место.

– Все, мир. Ближе к делу! Насколько этот карман большой?

– Примерно с корпус твоего общежития.

– Ого! Вот мы точно с ума сойдем, пока твоего папашу искать будем.

– Не надо себя недооценивать. Сейчас я светильников еще принесу, и будем искать каждый отдельно. Ты по солнцевороту от двери пойдешь, я – против. И будем сжимать круг от стен к центру. За час должны управиться. Выдержишь час? Выдержишь. Куда тебе деваться?

Мы вернулись в кабинет и взяли каждый по две лампы. Попробовали разделиться. Но, не отойдя друг от друга и пары десятков шагов, рысью вернулись к окну кабинета. Карман – не самое удачное место для прогулок в одиночку. Ни звука, ни света, ничего. Очень быстро начинаешь думать, что ты один во всей Вселенной. Жутко. А страх и безумие – лучшие друзья. Поэтому мы решили идти вместе, но на небольшом расстоянии, чтобы и видеть друг друга, и не жертвовать временем поисков.

– Слушай, Миа, – спросил я, когда тишина начала раздражать, – а с Гранью Реальности здесь всегда так плохо было?

– Нет, изначально все было в норме. Потом построили университет и карман стали использовать как лабораторию. Сам понимаешь, очень удобно. Ничто не фонит, даже белого астрального шума нет. Когда университет развился до сегодняшнего своего состояния, карман использовали почти непрерывно, факультеты в очередь за год становились, чтобы провести свои эксперименты. Только Хаос отступил, и по новой уже что-то кастуют. Доигрались, в общем. Это в нашем обычном мире на одном месте можно достаточно долго проводить заклинания, если, конечно, давать "отдохнуть реальности", не перебарщивать. Да и то можно дел натворить. Тот же полигон чего стоит, или запечатанные лаборатории. А вот в кармане…

– Впервые слышу о запечатанных лабораториях. Много их?

– Вспомни практические занятия. Когда спускаешься в подземелье в лабораторию, то проходишь несколько длиннющих лестничных пролетов, и на каждой площадке замурованный дверной портал.

– Восемь пролетов, семь замурованных дверей. Семь запечатанных лабораторий получается. – Похвастался я отменной памятью.

Миа усмехнулась.

– А на восьмом этаже, можно подумать, одна лаборатория. Нет. Семь запечатанных этажей лабораторий. И все эти этажи, включая и ныне действующий, построены по единому проекту.

– Сейчас работает шесть лабораторий, но, постой…

Я вспомнил коридоры подземелья. Да, как-то странно эти лаборатории расположены. А в стенах декоративные ниши с гобеленами, очень похожие на дверные порталы. Восемь порталов и шесть действующих, плюс этажи. Итого: Сто тринадцать помещений, способных устроить прорыв Хаоса. Дорого же учебный процесс Реальности обходится.

– А с карманами, точнее, с этим конкретным карманом – продолжала Миа – все гораздо хуже. В лабораториях, да и на полигоне Грань Реальности, хоть и нескоро, от трехсот до полутора тысяч лет, но восстановится. А в кармане она уже не восстановится никогда.

Да уж, и не уничтожишь его – реликт. Реликт – это термин, обозначающий какой-то магический феномен, не вызванный стараниями магов, а существующий сам по себе. Обычно реликты очень устойчивы, а некоторые, как, например, наш любимый карман, вообще неуничтожимы. Они существовали с самого сотворения мира и исчезнут только вместе со всем миром.

– А ведь этот карман можно замуровать, запечатать, замаскировать и, что называется потерять ключи, – ляпнул я.

– Можно, – кивнула Миа, – но, как показывает практика, ключи обязательно кто-нибудь находит. А найти этот ключик может любая сволочь. Так что пусть лучше проверенные люди присматривают.

– И какая же практика это показывает?

– Ну, Витар! Сам меня упрекал в необразованности, а истории не знаешь. Был один вопиющий случай. Рассказать? Слушай. В южном пределе, за Великой пустыней. То ли в Хадасайском, то ли в Акрасейском царстве… Че ржешь? Ну не могу же я все помнить?… был такой культ интересный. Каждого новообращенного инициировали как мага и учили простому набору заклинаний, построенных как молитвы. Дескать, вот какую силу тебе наш бог дает. Культ разросся, и построили они себе храм, где регулярно "молились". Чуешь, к чему клоню? Нет. До Хаоса они не достучались, но храм свой "намолили" от души. Потом культ превратился в настоящую религию. И вот уже тысячи паломников регулярно приходили в этот храм. Паломники привлекали торговцев, какие-то дельцы выстроили рядом с храмом гостиницы, доходные дома, таверны. В общем, вырос крупный город. Люди в городах не только живут, но и умирают. И когда храм превратился в настоящий магический артефакт, рабочего материала у него было уже достаточно. В одну прекрасную ночь все кладбища города восстали. Немертвые быстро расправились и с жителями города, и с паломниками, которые на следующую ночь сами пополнили ряды немертвых. А паломники все шли и шли. В общем, когда вести об этом дошли до Усатагандийского Магического Университета, армия немервых уже насчитывала четыреста тысяч черепов. Усатагандийские маги перепугались не на шутку. Всемирного совета тогда еще не существовало, магические конторы разных стран были в натянутых отношениях. Помощи, короче, ждать неоткуда. А немертвым человечины хочется, и до Усатаганда от храма рукой подать. Пошли маги на поклон к халифу. Обрисовали ситуацию в красках. И отрядил халиф свою пятидесятитысячную армию мертвяков воевать. Численный перевес был не главным ужасом. Немертвые не боятся, не устают, не чувствуют боли. Солдаты хотят есть, спать, а, при виде разгуливающего трупа, мочатся прямо в доспехи. Там эта армия и осталась. Но маги, потеряв восьмерых своих коллег, работу выполнили – немертвых упокоили. Стали разбираться – откуда ноги растут. Глянули на храм, и потеряли еще одного коллегу. Сердце у старика не выдержало. Триста лет в этом храме распевали одни и те же молитвы. Ничего с этой дурой не сделаешь. Но камни антимагии тогда уже умели мастерить. Смастерили, приволокли в храм, тем самым храм обезвредив. Город предали огню. И решили о нем благополучно забыть, даже компанию устроили по "зачистке памяти" всем, кто про этот город знал.

– Короче! В чем мораль? А то я уже себя на лекции почувствовал, – буркнул я.

– А нашелся в нашем королевстве, тогда еще империи, один старый пердун. Обычный престарелый бесталанный маг. Но жить старикашка хотел неимоверно, а возраст уже подходит. Так и помер бы, но нашел он упоминание о вышеописанном историческом событии, и отправился храм этот проклятый искать. Каким образом он нашел затерянный в песках город, как смог выволочь из храма камень – не знает никто. Но смог. И сам немертвым стал. Немертвым магом – Личем. И поднял с того света солдат армии Усатаганда. Все бы ничего. Но жизнь в разлагающемся теле этому козлу не понравилась. Отправил он отряд мертвяков тело себе новое найти. Нашли. Принесли. Дальше что с пленным делать, этот бездарь не знал. Со злости запытал парня и, что называется, втянулся в процесс. Короче, вырезал он со своей армией половину южного предела.

– Все, все… Хватит грузить. Понял я, что к чему. Если сделал бяку – сиди и сторожи, а то кто-нибудь вляпается. Ну ты и развернула тему. Могла бы и прямо сказать: нельзя, дескать, ключи выбрасывать.

– Да я тебе этот экскурс в историю для того прочитала, что бы ты с ума не сошел. Когда разговариваешь или слушаешь, Зов Хаоса не так опасен.

– Тогда давай лучше собачиться будем, у нас это хорошо получается. А лекции там, экскурсы всякие мне за годы учебы насточертели. Кстати, а кто армию эту упокоил?

– Любопытный ты. Да никто ее не упокоил. По сей день она где-то по пустыне шляется и на караваны нападает. А город тот больше никто найти не смог. Так вот. Теперь хоть знать будешь – откуда в пустыне немертвые взялись. А то так и помрешь неучем.

– Ты же говорила, что храм недалеко от Усатаганда этого.

– Усатаганд уже сто лет как песками заровняло. Карты старые остались, но что это за карты были ты и сам…

– Миа! Сюда! Быстрее!

Грёффер лежал на полу и не подавал признаков жизни. Миа профессионально пощупала пульс.

– Спит – констатировала она.

Нет, ну надо же! Весь магический мир, в лице нас с Миа, с ног сбился его искать. А он спит!

14

Ибо Каупервуд был не такой человек, чтобы вступать в дружбу с людьми менее сильными, менее деловыми и изворотливыми, чем он сам.

Т. Драйзер «Стоик»

 Миа делала пассы руками над лицом своего папаши. Я тяжело дышал. Старик хоть и сухой, но тащить его пришлось долго, да еще и в окно пока поднял. Устал я. Миа только скакала вокруг и призывала меня быть осторожным. В общем, толку от нее для эвакуации Грёффера из пространственного кармана было ровно ноль. Ректор впал в летаргический сон. Теперь Миа возвращала его к жизни.

Видимо, его просто закрыли в кармане снаружи. Он не мог произвести открывающего заклинания. Но мог он, например, открыть портал на другой конец света. И черт с этим городом, зато погибать от голода и холода не придется. А не открыл. Старая школа, это не современные отморозки с девизом: "Мир в огне – я вовне". Наконец, Грёффер открыл глаза.

– Миа, дочка. Что произошло? – прохрипел ректор.

– А я думала, что ты нам сам расскажешь. – Миа нежно погладила Грёффера по лысеющей голове.

– Кому это нам? – Таак. Ректор окончательно пришел в себя. – Что делает студент в моем кабинете?

– Это не просто студент, а мой муж.

– Ну, доча, не ожидал от тебя.

– А я от тебя. Ты сам меня замуж отдал. – Миа рассказала отцу о событиях последних дней, связанных с его персоной, то есть его копией. – Ваши комментарии, доктор?

– Наличие моей копии многое объясняет. Я даже с большой вероятностью могу предположить, кто это сделал. Сейчас поясню. Раз, или два раза в год, сэр Настерги – начальник Службы Государственного Контроля проводит проверку этого пространственного кармана на наличие в нем чего-либо запрещенного. Не выращивает ли господин ректор тут дракона, например. Две недели назад он пришел с очередной проверкой. Я открыл карман, вошел в него. И карман закрылся за моей спиной. Закрыть его мог только сэр Настерги.

Ну, ГосКоны обнаглели! Служба Государственного Контроля формально является неотъемлемой частью университета, но на деле подчиняется напрямую самому господину Канцлеру. Подчинялась… до сегодняшнего утра. Ректору эти ребята не подчиняются, хотя и стоят на ступень ниже в нашей иерархии. Поэтому Грёффер, хоть и обязан подчинятся начальнику ГосКона, обращается к нему исключительно "сэр", то есть как к равному, а не "господин" – как к социально более привилегированному лицу.

– Неужели ГосКоны решили университет под себя подмять? – Выпалил я.

Ректор только рукой махнул.

– Где уж им. Эти ребята хорошо умеют только подчиняться. У них ни духу, ни фантазии на такое дело не хватит. Сначала я предполагал, что Настерги продался иностранной разведке, и по их указанию обезвредил одну из самых опасных боевых единиц королевства. Но, раз уж на нас никто не нападает, а по Малару разгуливает моя копия, то вывод очевиден. Меня подменили по приказу господина Канцлера.

– Зачем это канцлеру может понадобиться? – Спросила Миа.

– Я этого знать наверняка не могу, но, если рассуждать логически, то можно с достаточной уверенностью утверждать следующее: уважаемый господин Канцлер решил сделать что-то с помощью магии, что я наверняка не одобрил бы.

Да уж. Тут ректор прав. Для любого магического нововведения государственного масштаба, нужно согласие Главы Гильдии Магов. Прав, но не совсем.

– Это как раз вряд ли, – вставил я, внутренне холодея. – Чтобы сотворить какую-нибудь магическую пакость без вашего согласия, господин ректор, господину Канцлеру достаточно было бы вас просто дискредитировать, "найдя", к слову, в этом кармане того же дракона. Скорее всего, он замыслил реформу самих отношений власти и магии в целом. Не в пользу магии, разумеется.

– Да. Вы правы, молодой человек. Я изрядно порчу канцлеру жизнь, накладывая вето на его "гениальные" идеи.

Ну почему этого не слышит мой научный руководитель? Я поправил ректора, и он согласился! Подать мне Красный Посох Мага!

– Теперь канцлеру не до магов. Да и нам на него начхать. Стараниями твоего студента, папа, – Миа кивнула в мою сторону – в Восточно-западном королевстве снова появился король. Виват! И все такое.

Ректор взглянул на меня. Улыбнулся. В его голубых глазах заплясали искорки.

– Кидает тебя судьба, сэр студент, перед защитой.

Я кивнул с тяжким вздохом. За последние три дня я пережил больше, чем за всю прошлую жизнь. Интересно, откуда он знает, что я к защите готовлюсь? Неужели в лицо помнит? Грёффер сказал, будто прочитав мои мысли:

– Да помню я твою физиономию, помню. Студентов с таким безобразным отношением к учебе немного до выпуска "доживает". Я вас всех, оболтусов, в лицо знаю.

Вдруг перед моим взором возникла лишенная цветов, дерганая картинка – по коридору главного корпуса вышагивал Грёффер. Сработал сторож, оставленный мною на двери приемной.

– Господин ректор, вы сейчас войдете в кабинет.

Грёффер понял мою дурацкую фразу правильно. Он встал и у него в руке возник из воздуха белоснежный Посох Архимага.

– Ну-ка, детки, ховайтесь под стол! – Сказал он, встряхнув свободной рукой.

Мы с Миа сочли за благо повиноваться. Не успел я поудобнее устроиться, как щелкнула дверь, и через мгновение ухнуло какое-то неимоверно энергоемкое заклинание. Судя по дрогнувшему полу и по отлетевшим к противоположной стене канцелярским принадлежностям, лежавшим до этого на столе – боевое. Сам стол даже не шелохнулся, видимо, был соответствующим образом зачарован, да еще и намертво вмонтирован в пол. Потом что-то запищало, и мы услышали голос Грёффера.

– Вылезайте, Армагеддон уже закончился.

Миа неудобно, но изящно изогнула кисть левой руки и кивнула мне. Я тоже "подвесил" свой бескомпромиссный Поцелуй Хаоса. Кто выиграл, мы не знали, так что надо быть во всеоружии. Мы осторожно встали.

По опустевшему столу бегала крыса, облаченная в белую мантию архимага. Она пыталась спрыгнуть на пол, но, наверно, пугалась высоты и бежала на противоположную сторону стола, в надежде, что там будет пониже. Грёффер (или его копия?) стоял рядом скрестив руки на груди. Он посмотрел на наши решительные позы и захохотал в голос. Немного успокоившись, он сказал:

– Очень страшно! Подстольное воинство в полной боеготовности! – Потом снова захохотал и, давясь смехом, добавил – Да если бы я, архимаг, проиграл, то вам-то что бы светило? Демонолог недоучка и молодая ведьма. Трепещите, архимаги!

– Пап, это ты? – спросила "молодая ведьма" (ну, по меркам Грёффера, она вообще девчонка-подросток).

– Да я, неужели ГосКоны смогли бы мне что-то противопоставить в честном бою? Стряхивайте свои пукалки. Что это у вас такое, молодой человек? Поцелуй Хаоса? Зря запретили студентов сечь. Ох зря! Ты бы еще чего-нибудь из Запретной "подвесил"!

Мы застыли в нерешительности.

– Миа, хочешь я расскажу твоему "недомужу" про Дадайку, нашу кошку, и как ты…

– Не надо! – Миа стала краснеть на глазах – Пап, я тебя сразу узнала. Я же родная дочь тебе как-никак.

Я разрядил заклинание и спросил, указывая на крысу:

– Кто этот господин?

– Гомункулус. Слеплен с меня. – Ректор побарабанил пальцами по столу и крыса застыла, принюхиваясь. – На гомункулуса натянут мой энергодубль. Управление прямое, телепатическое, с двусторонней энергетической проводимостью. В настоящий момент скован заклинанием эволюционной деградации до животного – личностного тотема.

– Какой еще "личностный тотем"? – не понял я – У гомункулуса не может быть личности.

– Зато личность, а следовательно, и тотем есть у того, кто управляет гомункулусом. – Сказал Грёффер тоном лектора. – Так как энергопроводимость двусторонняя…

– … то Настерги чувствует себя сейчас не лучшим образом – хихикнула Миа.

– Как ты догадалась, что управляет именно он? – удивился ректор.

– Во-первых: он никому бы не доверил играть роль, о которой мечтает всю жизнь. Во-вторых: у кого еще может быть личностный тотем – крыса?