Текст книги "Киевляне в Москве (СИ)"

Автор книги: Александра Шелковенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Вот и святилище. Под огромным еловым навесом – деревянная статуя женщины. Руки у неё скрещены на груди. Голова скромно опущена.

– Родина-мать! – говорит Яга. – Заступница наша.

– Заступница! – Асталче вздрагивает от нервного смеха. – Да у неё и оружия-то нет!

Яга с ужасом смотрит на девушку.

– Как же она нас защитит? – не унимается несчастная. – Со скрещенными руками?

– Не обижайся на неё, Родина-мать, – тихо говорит Яга. – Вразуми бедняжку. Вот, дары наши прими...

Она ставит у ног статуи лукошко с сушёными подберёзовиками и подосиновиками. Кланяется до земли и идёт прочь, утягивая за собой Асталче.

С того дня переменилась девушка. Каждое утро идёт в лес с топором, возвращается лишь затемно. Где ходит и что делает – не сказывает. Качает головой Яга – может, на поправку пошла бедняжка?

А весной, как начал снег таять, взяла Асталче Ягу за руку и сама потянула ко святилищу.

– Смотри, что я сделала! – говорит.

А сама аж сияет. И улыбка у неё широкая – как когда-то. Лишь в глазах какие-то странные искорки.

Смотрит Яга – и за сердце хватается: старая Родина-мать порубана на части. А на её месте – новая статуя, вырубленная из цельного дуба.

– Вот наша новая Родина-мать! – говорит Асталче с гордостью. – Ей и поклоняться будем! А старая своё отжила.

У новой Родины волосы распущены, голова гордо поднята. И руки занесены над головой: в одной – щит, а в другой – длинный нож, как у русинов.

– Уж она-то сможет нас защитить! – радуется Асталче. – А подносить ей надо не грибочки и ягоды, а свежую кровь.

И достаёт девица из клети синицу, и мгновенно перерезает ей горло, окропив кровью ноги Родины-матери.

– Что ты, родная... – Яга и слов-то не находит. Страшно ей всё это.

Но Асталче её не слушает, сама с собой говорит:

– Синичка – цвета русинских хоругвей, жёлтая с синим. Придёт день – мы и их принесём в жертву. И поставим нашу Родину-мать у них в Киеве!

Яга тихо плачет.

– Девочка... да ведь ты стала... русинкой... киевлянкой...

А Асталче лишь звонко смеётся.

Эпилог

– Оленко, не вс╕ русини поган╕. На Рус╕ ╓ багато добрих, розумних, щирих людей. Ти ж зрозум╕й, князь Юрко набрав покидьк╕в, пройдисв╕т╕в!

– Потому что только они и согласились идти в Залесье? А добрым людям не было до нас дела?

– Чому це?

– А тому, что они ничего не сделали, чтобы остановить Долгорукого. Они что, не видели, кто идёт на север?! Не знали, на что способны эти негодяи?! Знали – и промолчали! А может и рады были: очистилась Русь от всякого человеческого мусора! И какое им дело до каких-то там туземцев?! Мы же, для русинов, «грязные дикари», правда?

Олекса не знает, что ответить.

– Мы станем вами, а вы – нами. Русь будет в Ма-Асквае, а киевляне будут нам кланяться. В Киеве мы поставим Родину-Мать и меч её будет касаться вашего неба. По всей Руси забудут русинську мову и заговорят на «русскам язик╓»!

– Ну й уява в тебе, – вздыхает Олекса. – Вибач, але це – н╕сен╕тниця. Ти зовс╕м не зна╓ш нашо╖ цив╕л╕зац╕╖, не знайома з нашою культурою. Те що ти кажеш – неможливо у принцип╕! Ан╕ зараз, ан╕ за тисячу рок╕в. Щоб кияни заговорили «на русскам язик╓»?! Це ж см╕шно!

– Посм╕╓мося за тисячу рок╕в. Не буде спокою ан╕ вам, ан╕ кра╖н╕ ваш╕й. Чи пригада╓те тод╕ «славетного» князя Юрка Довгорукого?

– Та хто ж його вважа╓ за славетного?! Так, др╕бний невдаха.

– А чего же ты пошёл за неудачником? Почему ваши русины не посадили его в яму?

– Ми поважа╓мо права людини.

– А права туземца?! Впрочем, это пустой разговор. Прощай, Альошенька!

– Куди ти?

– В Суздаль, к вашему князю-"неудачнику".

– Нав╕що?!

– Увидишь...

Она идёт к дверям.

– Оленко! Кохана моя!

Девушка оборачивается.

– Забудь меня, Альошенька. Забудь навсегда.

Олена исчезает за дверью.

Олекса пытается встать. Ноги почти не слушаются. Голова болит. Шатаясь, он подходит к окну.

На дворе светает. Оленка седлает коня – его коня. Потом садится верхом и едет прочь.

...

Прошло два года. Олекса вернулся на Русь. Живёт в Чернигове, работает летописцем в городской управе. Политикой не интересуется. С отцом помирился. Про Залесье старается не вспоминать.

Лишь изредка доходят до него новости от старых знакомых. Юрко Довгорукий и далее сидит в своей Суздальськ╕й фортец╕ и, говорят, провозгласил её «княжим столом». Смешно, конечно, но Олекса не удивляется – очень похоже на князя Юрка. Ещё, вроде бы, женился. И жена, говорят, писаная красавица – светловолосая, голубоглазая. А сама – и умная, и ласковая, и решительная. Недавно родился у них сын. Имя ему – Андр╕й.

Венеция, март 2016