Текст книги "Сказки со дна озера"
Автор книги: Александра Яковлева
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Александра Яковлева
Сказки со дна озера
Вступительное слово
Настоящая сказка должна быть волшебной тем самым волшебством, что в детстве прорастало сквозь все вещи и явления, определяя их место в мире.
А ещё пугающей, жуткой, чтобы кровь холодела в жилах, а память о днях, когда в каждом болоте, на каждой поляне можно было встретить духов, отдавалась дрожью в пальцах.
При этом хорошей сказке положено раззадоривать сердца, чтобы храбрые стучали звонко и страстно, а трусливые обретали мужество, ведь герои волшебных историй обязательно одолеют трудности!
В сказках Саши Яковлевой есть всё это и немного больше. Помимо увлекательных, пронизанных колдовством сюжетов вы найдёте в этой книге потаённую душу природы, зримую для внимательных наблюдателей, тысячелетние мотивы, бережно оправленные в золото авторского вымысла, а ещё идею о цикличности жизни, что бесконечно угасает и возрождается, словно змейка со дна озера, кусающая себя за хвост.
Рекомендую любителям древних мудрых сказок и взрослым детям, которые никогда не вырастут.
Евгения Спащенко
***
Тайной тропой да по крутому бережку меж плетей-кореньев пройди, не оступившись, и тогда откроется тебе озеро. Вода в нём мутна, со стороны и не поймёшь – болото болотом. А ты примечай. Сядет на берег утица, станет грудку купать, значит, верное место. Тут уж поздно поворачивать.
Каким тебе озеро глянется, такова и душа твоя. Зелёное ещё ничего, полбеды. Ряска – она что? Трава травой. Хуже, если будет чёрное, смрадное. Вот посмотри хорошенько, каково твоё озеро, а потом ступай в него смело да принимайся за работу.
Ни сетей, ни багров с собой не бери – иди как есть, с пустыми руками. Ими-то и выгребай всё, что не любо покажется.
Будут тебя пиявки кусать – ты поплачь; будут водоросли вязать – ты попляши, будут жабы донимать – ты им спой. А как почуешь холодок по ногам, значит, готово дело: родник отыскался, подземная река пробудилась.
Тут-то всё и кончится, и ты возвращайся домой.
Лесовик и Большая Рыба
В дальней стороне, за холмами, за лугами в сторожке на краю чащобы жил лесничий. Всё нужное для жизни брал в лесу, а чего не хватало – за тем шёл тридцать вёрст до города. Горожане в глаза его Лесовиком звали, за глаза судачили. Живёт бирюком, почти зверем лесным, а поди ж ты, и доброта в нём есть. Светлый князь платил щедро, только к чему лесничему деньги? Пройдёт по базару, возьмёт того-сего, сколько в руках унести можно, – ткани ли какой одёжу чинить, топор ли новый, а на сдачу наберёт изюму и раздаст детворе.
Молодые девки, как Лесовик в городе объявлялся, отворяли сундуки, доставали платки расписные, щёки румянили – и сыпались на улицу, будто ягоды из лукошка. Лесовик-то на диво хорош! Крепок да чернобород, взором светел, нравом сдержан, к труду привычен, а главное, на выпивку не смотрит. Завидный жених, одним словом. «Завидный да недальновидный Лесовик наш!» – ёрничал народ. И то верно: хоть какая раскрасавица мимо него пройдёт да будто невзначай что обронит, Лесовик оброненное подаст – и дальше идёт своей дорогой.
Однажды вцепилась в Лесовика сваха и давай ворчать: «Молодой ты, собой пригож, а один живёшь. Без жены, небось, тяжко. Почто не сватаешься? За тебя любая пойдёт из тех, кто попроще. Уж не на княжескую ли дочку заришься?»
А Лесовик ей: «Ни на чью дочку не зарюсь, матушка. А разве злой я человек, чтобы добрую девушку вести в лес? Она там, кроме меня да медведей, и не увидит никого».
Народ только рты поразевал: никогда от Лесовика столько слов зараз не слыхали. На том и отсохли: что возьмёшь с лешего?
В ту пору вздумал князь поохотиться. Взял с собой свиту, взял и лесничего, чтобы звериные тропы открывал. Вот идёт князь по чаще – земля дрожит, слово скажет – гром рокочет. Разбежались от него все зайцы, птицы попрятались. Мрачен князь, уже чернее тучи сделался. Недоволен охотой.
Вдруг сверкнуло в траве живое, зашипело под ногой.
– Змея! – обрадовался князь. – Держи, уйдёт!
Лесовик пустил стрелку – да куда там! Только одну чешуйку отколол. Змея наутёк, Лесовик – за ней: бежит по лесу соболем, над лугами канюком степным пролетает. Долго ли, коротко ли, уже все знакомые места позади. Выскочил на поляну, глядит: что такое? Раскинулось перед ним озеро, да такое тёмное – ввек до дна не достанешь. А змейка с берега нырнула в воду и была такова. Закручинился тут Лесовик. Как пустому возвращаться, князю в глаза смотреть? Сел на бережок, прислонился к горючему камню и стал следить за озером: авось ещё вылезет.
Наступил вечер, за ним и ночь ясная. Лесовик одним глазом спит, другим смотрит. Вдруг – что за диво? Тёмная вода на озере взыграла, луна в ней заплескалась – поднялись со дна двенадцать прекрасных девушек. Платья свои на берег побросали и стали в лунном свете играть да косы свои лазоревые расплетать. Укрылся Лесовик за камнем, смотрит во все глаза. А на озере смех и гомон, песни льются дивные, разговоры шепчутся тайные. Одиннадцать девиц резвятся, только двенадцатая невесела: под левой лопаткой у неё розовый рубчик, будто от стрелы. Смекнул тут Лесовик, что к чему. Тихонько подобрался к платьям, а это кожи змеиные. Нашёл ту, на которой чешуйки недоставало, да и прибрал за пазуху.
Как начало светать, озёрные девы похватали каждая своё платье, обернулись змейками и ушли в пучину. Только одна осталась на берегу, та, что с рубчиком под левой лопаткой. Горько она заплакала:
– Ах, добрый молодец! Зачем ты взял мою кожу? Теперь нет мне обратной дороги, а судьба одна: быть женою тебе отныне и впредь.
Вышел тут Лесовик из-за камня, взял девицу под белы руки и повёл в свою лесничью сторожку. И стали они жить как муж с женой. Недолго горевала супруга – вскоре позабыла и о сёстрах, и о коже змеиной. Через год народились у них дети, мальчонка да девчонка. Всем славные, только волосы зеленей весенней травы, а глаза прозрачней ключевой воды. Ничего, кроме леса, не знали, росли на сказках матушки да на уроках батюшки, с каждой живностью, большой и малой, дружили.
Так прошло без малого восемь лет. На девятый год видит Лесовик: неладное с его женой творится. Песни стали ей не в радость, супружеские утехи в тягость, дети бегают без пригляда. Смутная дума захватила её мысли и житья не даёт.
Спрашивает Лесовик:
– Что с тобой, краса ненаглядная? Нешто хворь обуяла? Нешто я не мил?
Отвечает жена:
– Видела я сон чудной, будто вместо ног у меня змеиный хвост, а сижу я у бездонной стоячей воды. В той воде змейки плещутся, зовут к себе играть и резвиться.
Неспокойно стало Лесовику. Вытянул из погреба ветхий сундук, где женину кожу прятал, откинул крышку и видит: шкура, иссохшая за восемь лет, повлажнела, разбухла.
А жена день ото дня всё мрачнее делается. Лесовик опять:
– Что с тобой, сердце трепетное? Кто обидчик твой? Кто мутит взор?
Отвечает жена:
– Видела я сон чудной, будто дети наши поросли озёрной травой и плавают с рыбами, полными икры, всё глубже и глубже в пучину уходят.
Лесовик опять к сундуку, смотрит на женину кожу, а там вместо серой шкурки – богатая чешуя, вся в золоте и каменьях, так что глаз слепит. Запрятал Лесовик сундук понадёжней, забыл о службе, даже в город ходить перестал: всё подле жены и детей держится, следит, как бы чего не вышло.
А жена его совсем неспокойная стала. Мечется по дому, будто ищет чего, да найти не может. Лесовик обнимает её ласково:
– Что с тобой, душа горемычная? Ужель забыла ты мужа? Ужель детей при жизни осиротить хочешь?
Отвечает жена:
– Видела я сон чудной, будто живёт в глубокой воде Большая Рыба, глаза что твоё колесо, и смотрит жадно, и гневается страшно, и детей наших пережёвывает. Вокруг Рыбы танцуют одиннадцать змеек – только меня в кругу не хватает.
Испугался Лесовик, бросился к тайнику, открыл сундук, а с него вода льётся в три ручья. Кожа внутри так и плещется, так и горит затонувшим сокровищем. Хотел было кинуть её в печь, да жена увидала и взмолилась:
– Ах, не делай этого! Коли сожжёшь, то и я сгорю дотла.
Жалостью наполнилось сердце Лесовика, не смог он убить любимую. А наутро видит: ни жены, ни детей в доме нет, и сундук пустой стоит. Бросился Лесовик в погоню, до самого озера добежал, но куда там! Увидал только, как хвост в воде скрылся. Горько заплакал Лесовик, потом снарядился в дорогу и отправился куда глаза глядят искать помощи по всему свету.
Шёл он долами, шёл полями, шёл степью и болотом. Чего только ни повидал на пути, и хорошего, и дурного. Густой бородой, как гривой, зарос, кожей задубел. Наконец, добрался до старых гор. Стал забираться всё выше и выше, через курумник да на крутой кряж. Вот чует: близко уже. На такую высоту влез, что мог небу брюхо почесать да искупаться в облаке.
Видит: в камнях бьёт горный ключ, и вода в нём такая горячая, что пар стоит столбом. Рядом избушка, ладная да нарядная. Из той избушки выходит ему навстречу женщина – не то девка молодая, не то старуха столетняя, смотря как солнышко на неё глянет. Проводит она Лесовика в избу, парной водой отмывает, за стол сажает, кормит досыта, поит допьяна, а после на пуховую перину спать укладывает.
Уснул Лесовик глубоким сном, а проснулся – девица-старица тут как тут. Спрашивает, кто таков, да откуда, да какая такая беда приключилась. Рассказал Лесовик всё как есть: и про службу, и про княжескую охоту, и про змейку, что в жёны взял, и про сны её чудные, и про детей пропавших, мальчонку да девчонку.
Говорит ему девица-старица:
– Верно ты поступил, что ко мне пришёл. Только боюсь, как бы поздно не было. Но горю твоему попробуем помочь.
Вышла она на порог, кликнула – эхо прокатилось по горам, птицы с веток снялись, гром отозвался далече. Заволокла небо чёрная туча, а из неё выехала тройка вороных, запряжённых в сани, да ровнёхонько у порога встала. Кони как на подбор злые, норовистые, из ноздрей дым валит, гривы небо застят, копыта камень дробят. Вот сели они в саночки и пустились в обратный путь. Резвые кони вмиг домчали их к озеру.
Говорит Лесовику девица-старица:
– Это озеро я хорошо знаю. На дне его царствует Большая Рыба, а двенадцать змеек – его невесты. Большая Рыба беспробудно спит, но раз в три столетия просыпается. Если недосчитается одной из змеек, зовёт обратно. Так и ушла твоя жена.
Опечалился Лесовик: всё это время супруга принадлежала чудищу!
– Изловлю Рыбу, – говорит, – и станем жить как прежде.
– Нельзя, – отвечает ему девица-старица. – Без хозяина и озеро, и лес погибнут.
– Как же быть?
– А я научу. Спрячься за тот камень да слушай, что будет. Как заслышишь своё имя, выходи: «Туточки я». А попадёшь в Озёрное царство – там уж не зевай да жену спасай.
Вот спрятался Лесовик за камень, а девица-старица вышла на плёс, не замочив юбок, махнула ими на сторону, закружилась, завертелась веретеном. Раскрылся под её ногами водоворот, и поднялся хозяин озера – Большая Рыба: чешуя золотом горит, хвост драгоценными камнями переливается. Рыщет жадным глазом Большая Рыба, бурлит:
– Кто тут шутки шутит, кто воду мутит, мою свиту пугает, мои богатства открывает?
Увидал девицу-старицу:
– А, это ты, старая карга! Всё никак не приберёт тебя сыра земля.
– Молодей тебя буду, – отвечает она, и ну опять мутить воду.
– Да ты погоди, уймись, матушка! – молит Большая Рыба. – Зачем пожаловала?
Говорит тут девица-старица голосом сладким, каждое слово, будто мёд, с губ каплет:
– Слыхала, есть в твоей свите двое детишек, мальчонка да девчонка, волосы зеленей весенней травы, глаза прозрачней ключевой воды.
– Есть, есть, матушка, – гудит Большая Рыба. – Младшая из змеек, такая-сякая, в подоле принесла. Ума не приложу, что с ними делать.
– А ты мне отдай.
Хмурится Большая Рыба, алчным огнём глаза блещут:
– Моя змейка, значит, и дети мои. Лучше сожру их перед сном, тогда и спать будет слаще.
– Да я же не за так прошу, – говорит девица-старица. – Посмотри на себя: вон какой огромный! Разве насытишься двумя мальками? Лучше закуси их тятькой, Лесовиком. Он, глядишь, посытнее будет.
Взбеленился Большая Рыба, хвостом по воде забил и воет:
– Ужо я его сожру и косточек не оставлю – будет знать, как мою змейку красть! Показывай, где Лесовик, тогда отдам тебе отпрысков, и делай с ними что хочешь.
Услыхал Лесовик своё имя, выскочил из-за камня:
– А туточки я!
Страшно забурлил Большая Рыба, бросился на Лесовика. Глазами ворочает, пасть разевает, только добраться не может: кружит водоворот, затягивает его обратно на дно.
– Нет уж, сосед, – смеётся девица-старица. – Подавай мне сперва мальчонку с девчонкой!
Озлился Большая Рыба, да делать нечего. Нырнул в омут, поднял со дна детей Лесовика, а они спят сном волшебным, ни живы ни мертвы. Взяла их девица-старица, посадила в свои саночки и была такова.
Тут вода унялась. Освободился Большая Рыба и одним махом проглотил Лесовика. С добычей вернулся на дно, в Озёрное царство, там открыл рот и выпустил. Глядит Лесовик: кругом великолепие, богатства несметные, жемчуга да золото. Пред ним трон, а на троне сидит Большая Рыба в самоцветной короне. Подле хозяина кружатся в танце двенадцать змеек, все на одно лицо, только у одной не хватает чешуйки.
Говорит Лесовику Большая Рыба:
– Смотри, человек, смотри хорошенько! Долго я живу на белом свете, много добра нажил. Я богаче любого князя и любого короля!
– Это так, – отвечает Лесовик. – Бессчётны твои сокровища, бесценны богатства. И всё-таки самого дорогого у тебя нет.
Рассердился Большая Рыба:
– Возьми свои слова обратно, человек: в моём царстве есть всё, что душа пожелает!
– Я бы взял, коли солгал. А то ведь правду говорю: нет у тебя самого дорогого.
– Да что же это – самое дорогое?!
Гневается Большая Рыба, мечется на троне, а Лесовик знай себе посмеивается:
– Я тебе секрет открою, а ты меня тут же и съешь.
– Не съем, клянусь! Расскажи, – молит Рыба, а у самого глаза от жадности горят.
Велел он подать Лесовику лучшие яства и самый хмельной мёд, постелить мягко, умастить маслами да гусельками развлечь. Наелся Лесовик, напился и нежится на подушках. А Большая Рыба тут как тут: скажи да скажи ему, чего такого самого дорогого нет в его царстве.
– Ладно, твоя взяла, – отвечает Лесовик. – Открою тебе секрет. Да только боюсь, съешь ты меня, Большая Рыба! Уж больно хорошо откормил. Мы вот как сделаем. Когда придёт тебе время уснуть на триста лет и будешь ты уже засыпать, я шепну тебе на ухо тайну, а потом уйду. А когда проснёшься, то будешь знать, чего нет в твоём царстве.
Нечего делать, согласился Большая Рыба.
Вот время подходит, хозяин спать-почивать собирается, а Лесовик подле него сел. Большая Рыба глаза зажмурил и лежит, не шелохнётся: притворился, будто спит.
Лесовик и спрашивает:
– Спишь ли, Большая Рыба?
– Сплю, – отвечает, – сплю.
– Ой, врёшь! Спи шибче.
Большая Рыба сильнее жмурит глаза. Лесовик опять:
– Спишь ли, Большая Рыба?
Большая Рыба молчит.
Лесовик тогда говорит:
– А раз спишь, возьму-ка да и выколупаю вот этот камешек из твоей чешуи.
Испугался Большая Рыба:
– Не трожь!
– Так ты ещё не спишь, что ли? А ну, спи шибче.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
