Текст книги "Непобедимые"

Автор книги: Александра Треффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3. Шапито

Нападения в окраинном районе стали настолько частыми, что власти уже не могли игнорировать рассказы выживших очевидцев, дававших точное описание монстра. Полиция не справлялась, стражи порядка гибли в лапах чудовища, как и рядовые граждане, поэтому вскоре после празднования Нового года было решено привлечь к операции против сверхъестественного маньяка артиллерию.

Но и это не помогло. Разрушенный снарядами агрессивный сугроб на пару дней затихал, но, залечив раны свежевыпавшим снегом, снова начинал бесчинствовать. Требовалось вмешательство иных сил, а их представителями на Земле по-прежнему оставались лишь соревнующиеся Добро и Зло, лихорадочно пытавшиеся отыскать выход из сложившейся ситуации.

Впрочем, Ахита переживал ровно настолько, насколько это требовалось для сохранения хороших отношений с коллегами. Он понимал, что скажи выведенная из себя Антака хоть слово против, и турниру придёт конец, поэтому внешне скорбел, но украдкой потирал руки и усмехался, наблюдая, как наградные очки за совершённые Михикой убийства создают причудливую мозаику на его карме. Они помогали Ахите сохранять бессмертие, ведь если бы всё зло на планете исчезло, его ставшему бесполезным родоначальнику пришёл бы конец.

Однако душа человека, в оболочке которого находился сгусток тёмной энергии, оказывала влияние на своего кукловода, и с течением времени тот начал испытывать странные чувства, зовущиеся угрызениями совести. И однажды, не выдержав прессинга незнакомых ощущений, Ахита заговорил.

– Я знаю, как покончить с Михикой, – сказал он товарищам.

Полностью восстановивший сосуд Хита кинул на него вопросительный взгляд, Канти встрепенулась, глаза её загорелись надеждой, а Антака шагнула вперёд.

– Ну, и… – вопросила она.

Чёрный человек задумчиво посмотрел на неё и, повернувшись к главному противнику, промолвил:

– Я готов сыграть в твою пользу, Хита, что мне совершенно не с руки. Но с Михикой, действительно, пора кончать. А без светлых мне не справиться.

– Да говори уже! – вскричала Смерть. – Расправа с демоном невыгодна и мне, но я думаю обо всех нас. Мы тоже рискуем…

– Именно поэтому, – прервал её Ахита, – я и хочу помочь Добру в его непростом деле. Садитесь ближе, я не желаю, чтобы меня слышало всё мироздание.

Собеседники послушно придвинули стулья к креслу тёмного, и тот начал делиться с соратниками своими соображениями.

Весна в Россию пришла неожиданно. Ещё вчера под ногами тонко пел схваченный морозцем снег, с деревьев рушились тяжёлые сверкающие шапки, вершил свои чёрные дела ужасный монстр, а сегодня, через сутки после Рождества, по улицам потекли широкие мутные ручьи, смывающие остатки зимнего покрывала и ворочающие накопившиеся за осенние месяцы нечистоты.

А что же чудовище? Исчезло. Растаял материал, из которого оно строило тело и злобная сила вернулась в свою адскую обитель.

Так думали обрадованные вовремя начавшейся оттепелью люди, но не мистические сообщники. Те прекрасно понимали, что едва солнце, под воздействием сил гения и привлечённых им ангелов поднявшееся над горизонтом, скатится вниз, и зима вновь вступит в права, чудовище вернётся. Ведь притяжение призывных заклятий пока оставалось достаточно сильно.

– Канти, – кричал в космические дали Хита, видящий своего гения сквозь стратосферу22
  Стратосфера – слой атмосферы, располагающийся на высоте от 11 до 50 км.


[Закрыть], – тебе ещё долго придётся держать светило.

Девушка захныкала.

– Но я уже устала, – проныла она, – а настоящая весна придёт нескоро. И, вообще, я к вам хочу.

– Да скинь ты его на ангелов, – хохотнула Антака, – им всё равно, где валяться.

– Точно…

Гений замолчал, по-видимому, проводя инструктаж для небожителей. А через несколько земных часов в тёплой голубизне неба сверкнул яркий метеор – это Канти во весь опор неслась к оставленному ею другу. Шлёпнувшись на плечо Хиты, она обхватила того за шею и крепко расцеловала в обе щёки.

Тот, засмеявшись, вытер помокревшее лицо и предложил:

– Ну, друзья, раз тут дела закончены, отправимся куда-нибудь ещё?

Но внезапно посуровел и, сердито посмотрев на антиподов, добавил:

– И чтобы с сегодняшнего дня ни одна сверхъестественная сила не вмешивалась в нашу игру.

Смерть потупилась, а Ахита, отвернувшись, едва слышно проворчал:

– Посмотрим-посмотрим.

Хита не услышал этих слов. Он приглашающе махнул рукой, и вокруг людей внезапно возникла стена смерча, унесшая тех на другой конец огромной неблагополучной страны.

– Цирк приехал!

Новость со скоростью света разлетелась по улицам крошечного городка. Детвора визжала от восторга, ведь за последние двадцать лет ни один шапито не вздымал своего купола над двухэтажными домишками провинциального поселения. Слишком уж бедны там были люди, чтобы принести серьёзный доход коммерческой организации.

Но факт оставался фактом: в глубинку прибыла радость, и первый её выплеск назначили на следующий день. Родители напряглись, наскребая по сусекам заветную сотню и в панике спрашивая себя, чем они станут кормить своих чад на грядущей неделе.

Цирк поражал воображение размерами и ухоженностью. В наскоро огороженном внутреннем «дворике» стояли клетки с лоснящимися хищниками, там выгуливали прекрасных тонконогих лошадей, а снаружи наряженные клоунами люди зазывали зрителей, что казалось ненужным, поскольку вечером и без рекламы намечался аншлаг.

Перед входом в святая святых расположилась площадка с немудрёными бесплатными аттракционами. Красочные батуты, маленькая, весёлая цепочная карусель, качели-лодочки радовали глаз сочными цветами, и потрясённые дети робко взирали на это великолепие, не осмеливаясь занять свободные места.

А ещё там были скульптуры. Выглядели они очень реалистично, словно ребятишки и животные, окаменели лишь на миг, как в игре с волнующимся морем, и сейчас, «отмерев», продолжат свою возню. Небольшого росточка мальчик застыл с мячом в руке, девочка справа от него, нагнувшись, гладила лохматую собачку, а слева по бревну тянулось тулово раззявившей пасть большой змеи – зрелище, рождающее чувство опасности.

Марина Салтыкова, пришедшая к шапито с младшим братом Костиком, кинув взгляд на застывшие фигуры, вздрогнула; девушке показалось, что глаза скалившегося тигра, вытянувшего в её сторону когтистую лапу, блеснули красным. Но она тотчас мысленно отругала себя за глупость, осознав, что этот эффект возник из-за багровых закатных лучей неожиданно наступившей весны, отразившихся в стеклянных глазах животного. Подтолкнув ребёнка к каруселям, Марина отправилась за билетами.

Когда девушка отошла от кассы и зашарила взглядом по толпе веселящихся детей, отыскивая братишку, ей вновь почудилось, что изваяния внимательно наблюдают за её перемещениями. Посмеявшись над своей впечатлительностью, Марина взяла подбежавшего мальчика за руку, и оба, не без душевного трепета, шагнули в чудесный, незнакомый мир.

Представление оказалось ярким: на самом верху крутились воздушные гимнасты, лошади, умиляя зрителей, танцевали и раскланивались, небольшой добродушный медведь одаривал сладостями сидящих в первом ряду детей, клоун в пёстром костюме потешал народ, а когда настал черёд хищников, зал замер в напряжённом ожидании.

Послышалось рычание, и в быстро смонтированной прочной клетке появились львы. Увлекшись происходящим на арене, Марина ненадолго отвлеклась, а когда вернулась в реальность, Кости рядом не было.

Встревоженная девушка, поднявшись, закрутила головой. На неё зашикали, и тогда, выбравшись в проход, она быстрым шагом направилась к выходу.

Снаружи брата не оказалось, и поиски не дали результатов. Мальчик исчез бесследно.

– С каких это пор Ахита увлекается цирком? – поинтересовался Хита, появившийся в комнате, где на старом пуфике вольготно раскинулась Канти.

Гений выглядел встревоженным.

– Не знаю, что Зло там делает, – нахмурившись, ответствовал он, – только это явно не к добру. Я покружила над шапито, и оттуда явственно веяло магией.

– Он же обещал… – рассердился собеседник.

Но его прервали.

– Не мистикой, а магией, – уточнила девушка. – О ней речь не шла.

Опустившись на стул, Добро задумалось.

– Антака с ним? – поразмыслив, поинтересовался мужчина.

И, не дождавшись ответа, сказал:

– Пойду туда и сориентируюсь на месте.

– Я тоже…

Гений, по обыкновению, вспорхнул на плечо партнёра, и тот направил шаги к цели.

Директор шапито остался доволен. Сегодня он получил много материала для своей негласной работы, а это означало, что вскоре величайший маг современности Эрмер, скрывающийся под именем Ильи Николаевича Ронина, пожнёт богатый урожай денежных знаков, без которых, увы, дальнейшая его деятельность, да и сытая жизнь, стали бы невозможными.

Преследований он не опасался. Его силы с избытком хватило бы для воздействия на разум и память любого законника, проникшего в помещение, где в тесных клетках плакали и скулили дети и животные.

Он заглянул туда. Да, всё по-прежнему: личинки ноют, псы завывают. Но ничего, скоро и те, и другие успокоятся навеки, а Эрмер получит многотысячный гонорар.

Маг вспомнил, как всё начиналось, и вновь почувствовал бесконечную благодарность к простецки одетому незнакомцу в чёрном за дельный совет, позволивший Ронину стать скульптором, главой цирка и хозяином своей жизни.

А кем он был до того? Не слишком удачливым экстрасенсом, целителем и ясновидящим, которого постоянно опережали мошенники от магии, умеющие пустить пыль в глаза доверчивому клиенту. Но теперь всё изменилось: он оставил соперников далеко позади, стал сильнее, богаче, не намереваясь при этом останавливаться на достигнутом. И бояться ему нечего, ведь теперь он может с потрохами купить любого.

Внезапно в дверь большой деревянной бытовки со всеми удобствами постучали, и Эрмер, вынырнувший из пелены мечтаний, вздохнул, прощаясь с голубыми грёзами, и отправился открывать.

Очутившись у цирка, Хита осмотрелся. Его, как и Марину, поразили скульптуры. Они выглядели живыми, а взгляды их казались говорящими.

– Странные изваяния, – пробормотала Канти. – Такое впечатление, что внутри каждого живёт душа.

– Ты тоже это почувствовала? – обеспокоился мужчина. – Двоим не может померещиться одно и то же, значит, что-то в этом предположении есть.

Повернувшись, чтобы посмотреть на замерших людей и зверей, Хита увидел сидящую на бревне со змеёй девушку, из глаз которой катились слёзы. Движимый участием человек подошёл ближе.

– Что случилось? – опускаясь рядом, спросил он.

– Я потеряла брата, – отозвалась горемыка.

И, почувствовав внезапное доверие к собеседнику, рассказала тому всё.

– Дома его нет, я уже проверила, – всхлипывая, добавила она.

Хита задумался.

– Здесь что-то нечисто, – произнёс он наконец. – Скажи, Марина, ты не встречала поблизости незнакомца в чёрной кожаной косухе и… В общем, полностью чёрного.

Девушка покачала головой.

– Да у нас полгорода так одевается, – подавленно ответила она. – Хотя…

Хита подался вперёд.

– Что?

– Костя видел похожего мрачного человека, и ему показалось, что от того тянет холодом.

Стукнув кулаком по дереву, Добро воскликнуло:

– Это он, Канти! Я так и знал, что без Ахиты тут не обошлось.

– Как вы меня назвали? – изумлённо спросила Марина.

Хита поднялся.

– Не обращай внимания, – посоветовал он. – Ступай домой…

– Но…

– Иди, – повторил мужчина, – и жди. Я найду твоего брата. А ещё… не советую обращаться в полицию, они не сумеют помочь.

Вскочив, человек быстрым шагом направился к сияющему всеми цветами радуги строению, за дверью которого, как подсказывала сверхъестественная интуиция, вершилось зло. А девушка ещё долго стояла, растерянно глядя ему вслед.

Глава 4. Возмездие

Эрмер распахнул дверь. На пороге стоял высокий светловолосый мужчина, одетый в белое, и голубые глаза его строго смотрели на хозяина. А тот внезапно почувствовал страх. Казалось, от незнакомца невозможно скрыть ничего, даже главную тайну мага.

«Да что это со мной? – смятённо подумал Ронин. – Надо же, как нервы расшатались».

Неизвестный вежливо поздоровался.

– Я хотел бы с вами поговорить, уважаемый… э-э… – начал он.

– Илья Николаевич, – представился тот. – Простите, но, боюсь, ничего не выйдет. У меня много дел в цирке.

Повернув ключ в замке, маг направился к шапито. Светловолосый мужчина двинулся вслед и, хотя Ронин ускорил шаг, легко за ним успевал.

– Вы в курсе, что во время представления пропали несколько детей? – задал вопрос преследователь.

– Что?

Илья Николаевич остановился.

– Понятия не имею, – внешне искренне посетовал он. – Но если бы это произошло, сейчас тут все стояли бы на ушах. А вы из полиции?

Собеседник рассмеялся.

– Можно сказать и так, – ответил он, – но из более высокой структуры.

И, заглянув спутнику в глаза, продолжил:

– То есть вы ничего не знаете?

– Не-ет, – чувствуя, как к глотке подкатывают слова признания и пытаясь удержать их внутри, промямлил маг.

Ноги его подкашивались.

– А я навёл справки и выяснил, что подобные случаи имели место и раньше, везде, где останавливался ваш цирк.

Хита блефовал, однако удар попал в цель, противник дрогнул. Но когда дознаватель на секунду отвёл взгляд, чтобы посмотреть на скульптурного тигра, допрашиваемый опомнился:

– Чего вы от меня хотите?! – завизжал Эрмер. – Я ни о чём не слышал, и, вообще, оставьте меня в покое, я очень занятой человек.

Топнув ногой, он рысью понёсся к шапито, а Хита, задумчиво всматривавшийся в хищника, пробормотал:

– Всё ясно, исполнитель найден. Остаётся узнать, что же они с Ахитой делают с детьми. А если…

Неоформленная мысль ворочалась в голове воплощения добра, но он никак не мог ухватить её суть. Сев на скамейку, мужчина долго размышлял, а потом, ударив себя кулаком по колену, воскликнул:

– Да что за ерунда?! Неужели я потерял способность быстро соображать? Или влияние человеческого начала на космический разум оказалось слишком сильно? Несмотря на все свои способности, я становлюсь по-людски глуп, и…

Запнувшись, он хлопнул себя по лбу.

– Какой дурак, – возмущённо сказал он. – Почему я сразу не догадался? А ведь ты, Канти говорила…

– Во-от, слушай меня, – откликнулся с плеча гений, до этого молча наблюдавший за разворачивающимися событиями..

Поднявшись, Хита подошёл к тигру и, положив руку тому на голову, напрягся, считывая информационные колебания. Ресницы его затенили лучистые глаза, а губы прошептали несколько слов, не понятых даже гением. Послышался негромкий рык, и оживший хищник припал к ногам спасителя.

Пока животное приходило в себя, Хита продолжил свою работу. Но едва ладонь Добра легла на волосы мальчугана с мячом, как прозвучало резкое:

– Что ты творишь? Зачем вмешиваешься в мои дела?

Перед ним стоял Ахита. Пожав плечами, антипод невозмутимо ответил:

– Я здесь именно для этого. Ты губишь, я воскрешаю. В этом суть нашего состязания.

– Убирайся!

Зло попыталось оттолкнуть конкурента от окаменевшего ребёнка, но в этот момент раздался рёв, и на Ахиту обрушилось тело тигра. Два свирепых хищника мерились силами, а Хита переходил от скульптуры к скульптуре, пробуждая в заколдованных телах не полностью покинувшую их жизнь.

– Я убью тебя, – послышалось шипение, – ты меня разоряешь…

Эрмер, появившийся во всём своём магическом великолепии, кипя от бешенства, сделал несколько пассов, и в светловолосого врага полетел клубок энергии, который уложил бы обычного человека на месте. Но нечувствительный к колдовскому воздействию представитель высших сил, усмехнувшись, легким щелчком переправил чары обратно, и поражённый ими Ронин упал на колени. Лицо ещё недавно молодого мужчины быстро старилось, сморщиваясь и ссыхаясь, пока на землю не упала скрюченная мумия злодея с открытым в беззвучном крике ртом.

– А ведь мог бы прожить ещё не один век, – глядя на дело своих рук, произнёс Хита.

И не обращая внимания на хрипящего в когтях тигра противника, направился к цветастой бытовке.

– Ты представляешь, бабуль, – возмущённо говорила Марина внимательно слушавшей её немолодой женщине, – директор цирка оказался злым волшебником. Он превращал украденных детей в статуи, а потом продавал, как произведения искусства.

Слушательница засмеялась.

– Девочка моя, ты перечитала сказок. Ребят сейчас похищают не для этого, а…

– Она правду говорит, – вступился Костя. – Этот человек при мне заколдовал маленькую Машу Бугрову, вместе с её котёнком, и куда-то унёс.

Улыбка сбежала с лица бабушки, в глазах засветился страх.

– Но кто же их спас? – чуть дрожащим голосом спросила она.

– Мужчина, – неуверенно сказала внучка, – такой – в белом.

– Да, – подхватил Костя. – А ещё там был парень в чёрном, только его съел тигр.

Женщина рассердилась.

– Хватит морочить мне голову, – заявила она. – Сами не знаете, что говорите.

И, ворча, ушла на кухню готовить обед. Дети переглянулись.

– Ты помнишь, – нерешительно поинтересовалась Марина, – как они выглядели?

– Кто? – недоумевающе вопросил брат.

– Ну, те… люди? Около цирка?

Костя уставился на сестру.

– Какого цирка, Маринка? Ты о чём?

Девушка задумалась, пытаясь удержать ускользающую мысль, и неожиданно призналась:

– Мне приснилось, что в город приехал шапито, и там творилось такое… Но всё происходило, как наяву.

Мальчик расхохотался.

– К нам? Шапито? – заливался он. – Да сюда даже карусели никогда не привозят, балда.

Марина задумчиво покачала головой, но воспоминания о произошедшем вскоре исчезли из её памяти, как и у всех жителей далёкого российского городка.

– Додумался, – бурчала Антака, обрабатывая раны искалеченного Ахиты. – И мне ничего не сказал, зная, что я стану тебя отговаривать.

– Ай, – вскрикнул тот, когда Смерть ткнула пальцем в гноящуюся царапину, – осторожнее! А почему я должен тебе обо всём докладывать? И, да, конечно, ты была бы против, ведь люди не умирали, а лишь замирали. Тебе это невыгодно.

– Ага, – подтвердила Антака.

И лукаво поинтересовалась:

– Тигр тебя не съел, значит, ты сожрал тигра, да?

Мужчина фыркнул:

– Как бы не так. Там же верховодило Добро, оно не позволило бы мне этого сделать. А я настолько ослаб, что не осмелился с ним спорить. Кстати, где Хита? Я должен извиниться.

На сей раз фыркнула Антака. Но промолчала. Ответила Канти:

– Ищет скульптуры, проданные Эрмером. По моему мнению, он слишком любит людей, я бы не стала их возвращать.

С трудом поднявшись, Ахита подошёл к окну. Несколько минут он стоял, барабаня пальцами по раме, а потом повернулся к соратникам.

– Мы очеловечиваемся, – произнёс он сокрушённо, – и я начинаю сожалеть, что согласился состязаться в людском обличие. Хита хуже не станет, а у меня появляются несвойственные мне чувства. Ещё пара лет на этой планете, и я расстанусь с вечной жизнью, уничтожив зло в себе.

– Возьми отпуск,– посоветовала Антака, – побывай в аду.

И вышла из комнаты.

– Знать бы ещё, где он – настоящий ад, – задумчиво произнёс Ахита. – Скорее всего, в нас самих.

Пока Зло переводило дух, остальные участники турнира колесили по миру. Хита не вмешивался в дела человечества, он обещал сохранять нейтралитет до возвращения противника, а пока с большим удовольствием наблюдал за жизнью на Земле.

– Но ведь не так всё и скверно, – говорил он коллегам, – нам только кажется, что дурного здесь больше, чем хорошего. Посмотрите, каких удивительных особей мы встречаем, и их гораздо больше, чем тёмных.

Антака и Канти не соглашались.

– Чудак ты, – возражал гений, – вспомни о законе равновесия. Да, возможно, добро в людях доминирует, и таковых больше, но беда, что у власти на планете стоят именно плохиши. Один их приказ стоит тысяч возражений твоих подзащитных. Посмотри, с каким трудом последние отвоёвывают крохи добродетели.

Оглядев земной шар космическим оком, Ахита огорчённо вздыхал:

– Ты права, Канти.

И решительно говорил:

– Потому-то я и должен быть тут. Иначе мою паству окончательно раздавят.

– И тебя вместе с ней, – хихикала Антака, – ведь здесь ты слабеешь. Вот увидишь, вернётся Ахита, отсыплет людям горячих, и ты с ним не справишься.

Хита не реагировал на провокации Смерти, но Канти злилась, и исподволь настраивала компаньона на расставание с тёмной сущностью. Она считала, что Антака лишает Добро уверенности в себе, и то, став почти человеком, действительно, может проиграть битву со Злом. А победу гений считал делом чести.

Но проблема заключалась не только в этом. Канти осознавала, что испытывает к соратнику вполне земное чувство, называемое любовью, и прекрасно понимала, что после турнира ей не стать его избранницей. Каким бы простым не казалось это высшее существо, оно принадлежало сферам, куда путь девушке был заказан.

Поэтому она хотела получить своё здесь – на Земле, чему очень мешала Антака. И, желая ту удалить, Канти лишь потакала своему потаённому желанию овладеть Хитой, пока есть возможность.

Гению удалось избавиться от помехи: мужчина согласился с его доводами, Смерть на время покинула пару, присоединившись к другим жнецам, и Канти начала наступление.

Ахита отдыхал в своём личном аду, сильно отличавшемся от созданного воспалённым воображением христианских церковников. Котлы и сковородки пекла не предназначались для истязания грешных душ, а были лишь утварью для приготовления горькой духовной пищи обречённым на вечные муки: совести, нереализованности, неразделённой любви.

Многие годы в вечной ночи галактик подчинённые Зла готовили сожаления, угрызения, смешивали слёзы и пот, выливая это варево на головы жертвам: как мёртвым, так и живым. При этом последние, ещё недавно неунывающие и весёлые, хирели, не понимая, почему мысли их вдруг стали горше, а страдания сильнее.

А сейчас и сам владыка преисподней пошёл по их стопам, предавшись печали. Что за узы связали его с Землёй, он не знал, тоски своей не понимал, но полностью избавиться от человеческих чувств не мог. Не выдержав напряжения, желая развеяться, он принялся собственноручно готовить ядовитый коктейль душевных мук, щедро одаривая ядрёной отравой без того угнетённых подопечных.

Когда же это перестало приносить удовлетворение, Ахита, решив, что достаточно натешился чужими бедами и вновь готов к битве за первенство, ринулся через Вселенную к манившей его жёлтой звезде, дарящей тепло и свет незабвенному зелёно-голубому шарику.

Ну, а что же Добро? Оно наслаждалось обычной жизнью. Канти добилась своего, ей удалось соблазнить Хиту, поселившись в теле земной женщины. Мужчина изведал страсть, и без ложного стыда признал, что это ему понравилось.

Девушка тоже находилась на вершине блаженства. Возлюбленный осыпал её цветами и ласками, нежил уши словами признаний и искренне заботился о её благополучии. Они всё больше сближались, и миг, когда перед затуманенными глазами обоих предстало Зло, стал самым неприятным моментом в их вечной жизни.

Увидев томно раскинувшихся в постели людей, Ахита расхохотался.

– Вот как надо расслабляться, – веселился он, – а не по старинке, как я, издевавшийся над безответными греховодниками.

– Злу иного не дано, – вскакивая и заворачиваясь в простыню, огрызнулась Канти.

Приподнявшись на кровати, Хита потянул девушку к себе, и она, не устояв на ногах, упала в объятия мужчины. А тот сердито сказал:

– Не трогай святого, Ахита. Мы с Канти любим друг друга, и наши отношения не имеют ничего общего с низменными потребностями, о которых ты говоришь.

Собеседник перестал смеяться. Расширенными глазами он смотрел на пару, внезапно осознав, что, полюбив, враг обрёл неодолимую силу. Первым порывом Ахиты стал отказ от борьбы, но он сдержался и, укоризненно взглянув на противников, хрипло поинтересовался:

– Антака где?

Те дружно пожали плечами, а мужчина, хмыкнув, развернулся и вышел, отправившись искать напарницу. Оставшиеся переглянулись, и Хита, прошептав: «В последний раз», приник к губам Канти.