Текст книги "Предатель. ( Не) его семья (СИ)"
Автор книги: Александра Стрельцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
глава10
МИЛАНА
– Осторожнее, – рявкает Эрик на двух мужчин в белых халатах, что спускают из машины скорой помощи каталку, на которой лежу я.
Каталка резко дёрнулась, шов пронзило острой болью, с губ слетел тихий стон, что и заметил мужчина. Меня укутали в несколько одеял, и это несмотря на то, что на улице середина лета, жарко, душно, после дождя от земли идёт испарение.
– Извините, – произнёс один из медбратьев.
Я же никак не отреагировала на его слова, мой взгляд прикован к кювезу, в котором лежал мой малыш. Он совсем крошечный, беззащитный, с кислородной трубкой. Сердце сжимается от жалости, за что ему это всё? Чем он провинился? Разве он виноват, что его отец оказался такой сволочью?
– Милана, – дотрагивается до моего плеча Эрик, заставляет перевести на него взгляд, – с ним всё будет хорошо, в доме вас ждут лучшие специалисты, они будут всегда рядом, пока вы не поправитесь.
– Спасибо, – говорю искренне.
Я прекрасно понимаю, что в той клинике могло случится всё что угодно, Елена Эдуардовна ужасный человек, продажный. Как бы я не противилась приезжать в этот дом, я понимаю, что здесь самое надёжное место для моего сына и меня, пока что надёжное, что будет дальше, даже думать не хочу. Хотя мне и думать не надо, за меня уже всё решили.
Каталка, стуча колёсами, тронулась от машины скорой, запрокинув голову, увидела огромный белого цвета особняк, нет, это даже не особняк, это целый дворец! Через несколько секунд меня подвезли к высокой лестнице, что ведёт в дом, опустив каталку, мужчины в белых халатах подхватили её с двух сторон, стали подниматься по лестнице, ещё двое несли кувез с моим сыном.
Мой взгляд вновь прикипел к малышу. Как долго он будет в таком состоянии, когда я смогу взять его на руки, когда смогу поцеловать его крошечные пальчики, дать грудь…
– Что за слёзы, тебе больно? – навис сверху Эрик, он что коршун за своим птенцом следит за мной.
Почему-то именно такое сравнение пришло в мою голову.
– Нет, – качаю головой, – просто…, просто он такой маленький, я так хочу его взять на руки, – вытащив руку из-под одеяла, стала вытирать слёзы, что крупными каплями катились по вискам.
– Он нормальный, ваш Миша соответствует своему возрасту, – раздался голос молодого медбрата, что нёс кувез.
Миша! Я никак не ожидала, что моему малышу уже дали имя, но, когда узнала, ещё там в клинике, была поражена. Павел дал нашему сыну имя, которое выбрала я. Да что имя! У моего сыночка уже есть свидетельство о рождении, в котором в графе мать, стоит имя чужой женщины! Как же быстро всё сделали! Эрик пообещал исправить это «недоразумение» уже сегодня к вечеру!
За мыслями и наблюдением за сыном, совсем не заметила, как нас завезли в комнату, очень большую и светлую, обведя её взглядом, поняла, что это гостиная.
– Мила, ваша комната пока будет на первом этаже, первое время тебе будет тяжело ходить по лестнице после перенесённой операции, позже ты можешь выбрать любую понравившуюся, – вновь склонился надо мной Эрик.
Меня передёрнуло от его слов, хоть он и проявил заботу, заранее обдумал, как мне будет трудно передвигаться после операции, но от мыслей, что я попала в золотую клетку, становится дурно.
– Я не хочу здесь жить, не хочу всего вот этого, замуж не хочу по принуждению, единственное чего я желаю, так это забрать своего сына, и уехать отсюда, – не стесняясь четверых мужчин в белых халатах, говорю Эрику.
– Вечером приедет Кристиан, вы познакомитесь, обо всём поговорите, уверен, после этой встречи, ты поменяешь своё решение. Сейчас ты сильно перенервничала, устала, слишком много горькой правды валилось на твою голову за очень короткое время, ты чуть не потеряла ребёнка, тебе нужно отдохнуть и успокоится, – произносит мужчина, – Светлана, мы приехали, – громко произносит Эрик, смотря куда-то мне за голову.
Быстрые шаги тут же донеслись до ушей, к нам спешили несколько человек.
– Добрый день, у нас уже всё готово, – раздалось над головой.
Чуть повернув её в сторону, взглядом уперлась в двух женщин, они обе были в медицинской форме.
– Замечательно, забирайте Михаила и Милану, и приступаете к своим обязанностям, – отдаёт приказ Эрик.
– Как скажите, – чуть честь не отдают женщины.
Уже через пару минут я лежала на очень большой и мягкой постели, в нескольких метрах стоял кувез с Мишей, а вокруг него медицинская аппаратура. Ещё через десять минут мне поставили капельницу, от которой неимоверно затягивает в сон. Мыслей было столько, что голова шла кругом, истощённый событиями организм решил отправится на отдых, и ему было плевать на мой страх. Я боялась уснуть, а проснувшись, не обнаружить своего малыша.
Даже во сне меня не отпускает тревога, я просыпалась и чуть ли не бросаюсь с постели, но стоило взглядом наткнутся на кувез с моим сыночком с чудовищными трубками, как тут же проваливалась в очередной тревожный сон. Окончательно проснулась словно от толчка, открыв глаза встретилась взглядом со Светланой.
– Как вы себя чувствуете, Милана? – тут же прозвучал вопрос.
– Живот болит, – отвечаю хриплым со сна голосом.
– Видимо действие обезболивающих закончилось, сейчас уколем и боль пройдёт, завтра утром будем подниматься, лежать долго нельзя, – подойдя к высокому столику, зазвенела стеклянными ампулами, следом разнеслось шуршание рвущий упаковки шприца.
– Как мой Миша? – попыталась приподняться на локти, чтобы заглянуть в кувез, но в глазах неожиданно стало темнеть, в ушах зазвенело, пришлось лечь обратно, прикрыла глаза.
– С мальчиком всё хорошо, он у вас молодец, – глухо донеслось от женщины, в ушах ещё звенит, – если и дальше всё пойдёт, как сейчас, то скоро ваш малыш скоро поправится, – судя по звуку шагов, Светлана подошла к моей постели, – Милана, вам плохо? – раздалось над головой.
В ответ киваю, во рту всё пересохло после того, как в глазах потемнело.
– Сейчас измеряем давление, но для начало сделаем укол.
Светлана принялась за свою работу, я же продолжала лежать с закрытыми глазами, наблюдать за работой женщины совсем не хотелось. Мысли в голове вновь зароились роем жужжащих пчёл, а следом стали появляется воспоминания наших отношений с Павлом. Теперь, мне казалось, всё по-другому, наши встречи, его взгляды, проведённые редкие ночи, его резкие уезды после звонка Алины, то, как он менялся в лице.
Как я не замечала страха в его глазах, когда звонил телефон? Он же боялся! А я дура думала это переживание, за сестру, которой как оказалось и никогда не было, он просто боялся попасться на вранье! А то, когда он не отвечал на звонки, длительные командировки, а главное пару раз я видела его в городе, мельком, но тогда думала, что мне мерещится любимый мужчина, потому что соскучилась. А вчера? Наверное, только такая дура как я, ничего не смогла понять! Лиза же назвала его ПАПОЙ!
– Давление чуть ниже нормы, но учитывая перенесённую операция, ничего критичного нет, вы просто сильно устали, и пять часов сна вам мало на восстановление сил, – снимая с моей руки тонометр, выдёргивает меня из мыслей.
Пять часов? Я проспала целых пять часов, а по ощущением час-полтора.
Где-то сбоку разнёсся тихий звук напоминающий будильник, повернув голову и открыв глаза, пронаблюдала, как Светлана отошла от моей постели, остановилась около окна отключена звук, взяв в руки небольшие часы. Дверь комнаты открылась и на пороге появилась вторая женщина, в её руках была коробка. Имя этой женщины мне пока не известно. Она прошла в глубь комнаты, поставила свою ношу на стол с медикаментами.
– Ты вовремя, пора кормить нашего мужчину, – повернулась к ней лицом Светлана, а я сразу поняла о ком речь.
– Кормить? – спрашиваю, понимая, как глупо звучит мой вопрос.
Неожиданно грудь стала покалывать, и только сейчас я ощутила, как она увеличилась в размерах, положив руку сверху, почувствовала какой налитой она стала.
– А как мне его кормить? Его можно достать оттуда? – киваю на кувез.
– Нет Милана, вы не так поняли, кормить Мишеньку будем мы, он ещё не умеет сам сосать, поэтому кормление происходит через зонд. Пока вы получаете антибиотики, грудное молоко для Мише противопоказано, поэтому кормим смесью, через каждых два часа, маленькими дозами, – объясняет женщина, имя которой я ещё не знаю.
Я прекрасно знаю, что такое зонд, и от мысли, что моему сыночку вводят трубку для питания, становится дурно. Глаза застилают подступившие слёзы. Так не справедливо! Почему мой сыночек должен страдать? За что ему всё это?
– Милана, не расстраивайтесь, самое большое это месяц, и ваш сын будет кушать сам. Главное сейчас не потерять молоко, чуть позже я покажу вам, как правильно сцеживать пришедшее молоко. Как я уже сказала, как только мы перестанем колоть вам лекарство, будем кормить Мишу грудным молочком, с ним он быстрее пойдёт на поправку, да и вес начнет набирать, – улыбалась женщина, в то время как Светлана надела медицинские перчатки и подошла к кувезу, просунув руки в отверстия.
Дверь комнаты вновь открылась, и мы все трое перевели взгляд на вошедшего, а точнее на вошедших. В дверном проёме стоял Эрик и очень пожилой мужчина. Я сразу поняла, кто он. Кристиан – дед Павла, и прадед моего сына.
Пронизывающий взгляд серо-голубых глаз пожилого мужчины, сковал всё моё нутро ледяной коркой. Комнату буквально в секунды заполнило властной энергией, что исходила от этого старика, воздух стал густым и тяжёлым. Замерев и боясь дышать, смотрела на деда Павла, и невольно искала сходство между внуком и дедом. Странно, но они совершенно не похожи, да и чего странного, если Павел очень сильно похож на свою мать. Он явно взял её гены, и как оказалось не только внешние, но и вся подлость перешла от матери сыну.
– Всем добрый вечер, – раздалось холодным голосом.
Светлана и вторая женщина одновременно ответили на приветствие пожилого мужчины, а вот я и слова не смогла вымолвить, словно язык проглотила. Серо-голубые глаза продолжали пронизывать меня своей арктической стужей уже не просто покрывая нутро коркой льда, а замораживая кровь в моих жилах. Стало страшно, мне никогда ещё не приходилась сталкиваться с такими людьми, как Кристиан, Павлу и крохи той энергетике, что наполняла этого старика не передалось!
А я ведь считала Павла очень влиятельным и властным человеком, но теперь понимаю, что он обычный, как и многие другие люди, только сильно падкий на деньги, ради которых он пошёл на преступление, мерзкий обман!
Пока я сравнивала Павла с его дедом, Кристиан оторвал от меня свой взгляд, переводя его на кувез с Мишей. Сделав шаг к моему сыну, пожилой мужчина странно покачнулся, взгляд машинально опустился на его ноги, и только после этого я заметила трость в его руке. В памяти сразу всплыли слова Павла, что его дед заболел и находился на лечении, да и Эрик про это говорил. Только сейчас вспомнила, что всё время представляла себе Кристиана лежащим больным, а тут оказывается он ходит, с тростью, но ходит!
– Как дела у моего правнука, Светлана, – подойдя к кувезу и посмотрев на Мишу, задал вопрос пожилой мужчина.
– Всё у него хорошо, не переживай, Кристиан, – ответила женщина, совершенно не такой интонацией, как я ожидала.
Она обратилась к нему на «ты», словно они друзья.
– Я надеюсь на тебя, Света, – подняв взгляд на женщину, произнёс Кристиан.
– С твоим правнуком всё будет хорошо, а вот тебе не стоило подниматься из постели, перелёт был долгим, неизвестно, как он может нам аукнутся, – вытаскивая руку из отверстий в кувезе и снимая перчатки, ответила женщина.
– Нормально, – отмахнулся от врача, – мне нужно пообщаться с Миланой, оставьте нас, – приказал дед Павла.
Светлана, кивнув головой, двинулась в сторону двери, следом за ней поспешила вторая женщина. Я уже поняла, что Светлана у них за главного, и скорее всего вторая женщина просто медсестра.
Дверь за женщинами закрылась, Эрик, что стоял до этого статуей и не произнеся и слова, сделал несколько широких шагов в угол комнаты, где стояло довольно массивное кресло. Подвинул его ближе к кувезу, а точнее к Кристиану, он помог старику разместится в нём. Я видела, как Кристиану тяжело опускаться в кресло, хоть его лицо продолжаю быть каменным, но пальцы, что крепко сжимали рукоятку трости – побелели.
– Ну вот мы и встретились с тобой, Милана, честно говоря, я готовился это сделать через пару месяцев, но мой внук идиот, ускорил этот процесс, – откинувшись на спинку кресла и вновь уперев в меня свой ледяной взгляд, заговорил мужчина.
– К чему готовились? – наконец-то смогла шевелить языком.
Он готовился?
– Готовился к нашей встречи, – не выражая ни единой эмоции на каменном лице, отвечает мужчина, – я стал наблюдать за вами, как только мне доложили о вашей беременности, ждал что внук разрешит вопрос, как следует, но он пошёл на поводу у своей матери. Не ожидал я такого от него, но как говорится, в семье не без уродов. Не будем сейчас обсуждать Павла, перейдём куда важным делам. Эрик тебе уже объяснил кое-какие вещи. Так вот, через месяц состоится ваша свадьба, выбора, девочка у тебя нет, вы станете с Эриком супругами, другой кандидатуры я не одобрю, и уйти я вам не позволю. Миша мой наследник, долгожданный наследник. К тому же всё, что есть у меня, уже принадлежит ему, – бросает короткий взгляд на кувез, – осталось только достичь восемнадцатилетия, и встать у руля всего того, что я ему передал, а там очень много всего.
– У вашего внука есть жена и дети, – говорю тихо, сердце больно сжалось, неожиданно накатило чувство предательства в полной мере, что дремало до этой минуты, – они ваши законные внучки, почему вы их не сделали наследниками? Почему мой сын? Почему вы распоряжаетесь моей судьбой? Кто вам дал такое право? Я не хочу всего этого, не желаю выходить замуж за нелюбимого мужчину, – бросаю взгляд на Эрика, – перепишите своё завещание на своих внучек, – произношу последние слова с мольбой в голосе, но тут же затихаю, ёжусь под прямым, ледяным взглядом пожилого мужчины.
В комнате повисает гнетущая тишина, что вновь становится тяжело дышать. Оба мужчины смотрят на меня, казалось бы, одинаковыми взглядами, но нет. Взгляд Кристиана продолжал быть тяжёлым, властным, от которого хотелось спрятаться и больше никогда не видеть! Эрик же смотрел иным, более мягким, он явно понимал какого мне, понимает, что так нельзя с людьми, но это не меняло ситуации, он явно не мог изменить всего.
– В нашей семье не положено передавать наследство в женские руки, наследником должен быть мужчина, – все тем же холодным голосом нарушил тишину Кристиан, – всё состояние должно было остаться Филиппу, но моего сына не стало, – называет имя отца Паши, – от него Павлу, но у моего внука до рождения Михаила, – короткий взгляд на кувез, – есть только девочки, им я предавать ничего не намерен, не допущу, чтобы их мужья руководили тем, что моя семья долгие годы строила, вкладывала свои силы….
– Так пусть Павел с Алиной родят мальчика, – необдуманно перебиваю мужчину, и чуть не прячусь под одеяло в страхе от дальнейшей реакции Кристиана.
– К сожалению этого невозможно! – гремит голосом, что раскатом грома, – в нашей семье недопустимы аборты, а эта безголовая дура, – желваки на лице мужчины дёргаются, – она сделала прерывание беременности на позднем сроке, она убила моего внука! В последствии чего она больше не может иметь детей, так ей и надо, получила наказание божие за свой грех! – гневно бросает слова.
В голове всплывают обвинения Павла в сторону Алины, он обвинял её в убийстве сына! Так вот значит, как всё произошло! Прервала беременность на позднем сроке, и насколько поздним он был? Нет! Не хочу этого знать, это ужасно! Как? Как можно убить свою кровиночку?
– Почему она это сделала? – в противовес своим мыслям задаю вопрос.
– Испугалась за свою фигуру, – резко отворачивается, раскрытой ладонью трёт грудь.
– Светлана! – громко зовёт женщину Эрик, резко подскакивает к старику, – сейчас, Кристиан, только держитесь, – рывком дёрнул полы рубашки, отрывая несколько пуговиц.
– Что у вас? – в комнату ворвалась Светлана и увидев Эрика над дедом, подскочила и оттолкнула молодого мужчины, – что же ты не слушаешь, что тебе говорят? Зачем так разволновался? Хочешь повторного приступа? – запричитала женщина, вытащив из кармана блистер таблеток и взяв одну, – под язык, давай Кристиан, – бросает требовательно, – прикати кресло, Эрик, ему нужно в постель, – обернулась на стоящего позади мужчину.
Эрика как ветром сдуло, он так быстро выскочил из комнаты.
– Всё хорошо, Света, всё хорошо, – с большой одышкой раздаётся голос Кристиана, – эх, совсем я плох стал, дотянуть бы до свадьбы, нужно всё успеть сделать, и тогда на покой, к своей Таисии.
– Рано тебе туда, – перебивает мужчину Светлана.
Наблюдаю за развернувшейся картиной со страхом внутри, мне страшно, что сейчас он умрёт, вот здесь, вот так! Неожиданно чувство вины грузом налегает на плечи, это же из-за меня, из-за моих вопросов он так разволновался!
Не прошло и минуты, как Эрик вновь появляется в комнате с инвалидным креслом, даже не первый взгляд понимаю, что оно очень дорогое, что совсем не удивительно.
– Так, Кристиан, сейчас помоги нам, – вновь заговаривает Светлана, после чего они с Эриком пересаживают пожилого мужчину в инвалидное кресло и не оборачиваясь на меня, увозят Кристиана, закрывая за собой дверь.
Меня же продолжает сковывать страх, и в душе появляется предчувствие беды.
глава11
ПАВЕЛ
– Если ты сейчас уйдёшь, то никогда больше не увидишь девочек! – трясясь от злости, шипит сквозь зубы.
Знает, на что давить, только её угроза бесполезна.
– Ты не сможешь препятствовать мне видеться с моими же детьми, – качаю головой.
– Смогу! Ещё как смогу! Я не позволю, чтобы мои девочки лицезрели рядом с тобой шлюху, что разбила нашу семью! – переходит на визг, совсем не заботясь о том, что может напугать девочек.
– Прекрати орать! – в шаг оказываюсь рядом, хватаю за плечи, встряхиваю так, что слышно клацанье её зубов, – ты можешь напугать Лизу с Викой! В том, что разрушилась наша семья есть и твоя вина, я бы не пошёл искать утешение на стороне, если бы не убила нашего сына! – нависаю сверху, ещё раз встряхиваю и тут же отпускаю.
Алина зажмуривается, закрывает лицо ладонями, качает головой.
– Не дашь видеться с девочками по-хорошему, подам в суд, и тебя просто на просто обяжут это сделать, – бросаю предупреждение и развернувшись спешу на второй этаж, в комнату дочек, они с минуту на минуту должны проснуться после обеденного сна.
– Ненавижу! – летит в спину гневное, – я засужу вас! Вы отдадите половину всего, что имеет ваша семейка, это по праву принадлежит моим детям!
– Не думал, что ты так плохо знаешь законы, – не останавливаясь, продолжаю подниматься по ступеням лестнице, – мои дети могут претендовать только на моё имущество, а если ты забыла, то я напомню, – всё же приходится остановится и обернуться, – у меня кроме этого дома, пару машин и квартиры, больше нет ничего, всё остальное принадлежит Кристиану. И всё своё наследство он завещал правнуку, но не правнучкам, ему нужен был мальчик! Ты сама оставила нас….
– Ах вот оно в чём дело! – взвизгивает не своим голосом, – как я сразу не поняла? Сын! У тебя родился сын! Это из-за него всё! Этому отродью перейдёт всё состояние старого маразматика! А мы с девочками побоку! Ты поэтому и бросаешь нас! Это тебе дед сказал развестись со мной?! – кидает бред, что посещает её голову, – не бывать этому! Я сейчас же позвоню ему и расскажу, что ты ему не внук! Посмотрим, как он отреагирует, узнав такую правду! Не видать тебе и этой шлюхе денежек, – заходится истерическим хохотом, хлопает в ладоши, – хрен вам, что достанется!
– Мне плевать на деньги, можешь звонить прямо сейчас Кристиану, я буду только рад, – бросаю истеричке, и не успеваю развернуться, как позади раздаётся сонный голосок.
– Папа, – лепечет Лиза.
Резко поворачиваюсь на голос дочки, в пару шагов преодолеваю оставшиеся ступени, подхватываю на руки свою принцессу. В глазах дочери испуг. Ещё бы, она никогда не слышала таких громких криков, тем более наших с Алиной.
– Привет красавица, – целую в пухлые щёчки.
– Не смей её трогать! – кричит Алина.
– Рот прикрой, – бросаю через плечо, делаю голос, как можно спокойнее, вижу, как она срывается с места, летит к нам, спотыкаясь на ступенях, – угомонись! – цежу, прижимаю голову Лизы к своему плечу, ладонью закрываю ушко, чтобы дочка не слышала моих слов.
Не обращая больше внимание на разъярённую мамашку, спешу в комнату малышек, и буквально перед её носом закрываю дверь детской комнаты, поворачиваю ключ в замке. Всегда был против того, чтобы в дверях оставались ключи, а сейчас даже рад этому.
– Открой! – тарабанит в дверь, – немедленно открой!
– Папа, – испуганно хнычет Лиза.
– Тишшш, всё хорошо, не бойся моя девочка, – глажу по спине малышку.
Удары и крики прекращаются, но я уверен, Алина не успокоилась, наверное, побежала искать запасные ключи, вот только напрасно, не открыть ей, пока ключ в замке с этой стороны.
В кроватке завозилась Вика, видимо проснулась от криков и ударов матери.
– А кто у нас проснулся? – как можно бодрее произношу и спешу к кроватке к младшей дочурке, – смотри, Лизок, Вика проснулась, давай папочка и её возьмёт, – говорю старшей и ставлю около кроватки, чтобы взять на руку Вику, – иди к папочке, – наклоняюсь над кроваткой, протягиваю руки к ещё сонной дочери.
Черт! Как же мне будет тяжело не видеть их каждый день!
– Лиза, иди ко мне, – усаживаю младшею на сгиб одной руки, второй подхватываю старшую, присаживаюсь на диван в углу комнаты, усаживая своих крошек себе на колени, прижимаю к груди.
На сердце тяжело, не хочу с ними расставаться, но по-другому не могу! Нужно спасти Милу и Мишу, добиться прощения, завоевать вновь её доверие.
– Папа, почему мама так кричит? – вскидывает личико вверх, смотрит на меня перепуганными глазками.
– Мы с мамой чуть-чуть поссорились, но обещаю, такого больше не будет, не бойся моя хорошая, – губами прижимаюсь к лобику старшей и одновременно щекой к макушке Вики.
Нужно угомонить эту дуру, напугала идиотка детей! А что, если она в дальнейшем будет срывать всю ненависть в мою сторону на девочках? Да нет! Этого она не сделает, а если и будет такое, то лишу родительских прав, заберу малышек к себе!
– Павел! – вновь раздаётся за дверью, – открой! – дёргает за ручку двери.
– Успокойся, ты пугаешь девочек, дай мне с ними побыть, я имею на это полное право.
Вика услышав голос матери, завозилась в моих руках, стала крутить головкой в поисках женщины.
– Викуш, – зову младшую, – обними папу, малышка, – утыкаюсь носов в пушок её волосиков, полной грудью вдыхаю детский запах, – как же мне будет не хватать вас, мои красавицы, я люблю вас, помните это, – зажмуриваю глаза, когда маленькие ручки младшей обхватывают меня за шею.
Никогда не думал, что придётся жить отдельно от своих малышек, но выбора у меня нет.
Просидев с девочками около часа, играя с ними в игрушки, посмотрев на танец с гимнастической ленточкой Лизы. Моя малышка готовится к выступлению, уже через две недели будет блистать на сцене своей гимнастической школы. Алина строго следит, чтобы наши дети посещали всевозможные занятия, каждый день Лизы забит различными занятиями, скоро и Вика пойдёт по её стопам.
Поднявшись с пола и прислушавшись к тишине за дверью, взял Вику на руки и усадив её на согнутый локоть, вторую протянул Лизе, беря ей маленькую ладошку в свою, подошёл к двери, остановился. По ту сторону была абсолютная тишина, Алина больше не ломилась в дверь, её вообще за прошедший час не было слышно. Успокоилась?
Повернув ключ и открыв дверь, сразу остановился, взгляд упёрся в разбросанные вещи по всему коридору. Присмотревшись повнимательнее, понял, что это не вещи, а остатки от них. Изрезанные рубашки, пиджаки, брюки, в общем весь мой гардероб, Алина изрезала на куски. Странно, но злости на выходку жены не испытал, вместо неё в груди зародилось чувство тревоги.
– Лизок, – зову дочку, – давай вы с Викой посмотрите мультики, папе нужно прибраться, – киваю на бардак, учинённый Алиной.
Лиза кивает, радостно воспринимает идею с мультиками.
На самом деле я не собираюсь ничего убирать, в доме подозрительно тихо, хочу найти Алину и убедиться, что эта дура ничего больше не учудила. Возвращаю малышек в комнату, включаю мультики на небольшой плазме, усаживаю Вику в манеж, даю ей любимую игрушку.
– Лиза, я сейчас приду, – говорю дочке и поцеловав обеих, выхожу из комнаты.
Мои вещи не только в коридоре, имя усеяна вся лестница и пол гостиной. Всё уничтожила! Спускаюсь вниз, оглядываюсь по сторонам, прислушиваюсь. Тишина. Жены не видно.
– Алин? – зову жёнушку, – ты где? – ногой пинаю порванные вещи.
Ответа нет. Принимаю решение пройтись по комнатам, может засела где? На кухни и в комнатах на первом этаже Алин нет, возвращаюсь обратно на второй этаж, направляюсь в нашу спальню. Из детской доносится звуки телевизора, щебетания Лизы и Вики. Приоткрыв дверь в спальню, заглядываю в неё, здесь полный порядок если не считать раскрытых створок гардеробной и пустых полок и вешалок, где были сложены мои вещи.
Переступив порог спальни, останавливаюсь, поворачиваю голову на дверь ванной, прислушиваюсь не льётся ли там вода, но вновь ничего не слышу. Тихий шорох из гардеробной привлекает моё внимание, развернувшись, иду к распахнутым створкам.
– Алина, ты здесь? – спрашиваю с раздражение.
Что за дурацкие игры? К чему весь этот балаган? Уже ничего не изменить, я принял решение, и менять его не собираюсь! Я устал от такой жизни, устал от вечных диктовок, под которые должен жить! Я встретил настоящую любовь, и так глупо просрал! Нужно забирать Милу с сыном, вымаливать у них прощение, возвращать свою любимую.
Переступаю порог гардеробной и успеваю только заметить краем глаза, как что-то метнулось в мою сторону, а после оглушающий удар по голове. Перед глазами мгновенно все поплыло, пошатнувшись, рухнул на колени, схватился руками за голову, зашипел от адской боли.
– Ты не будешь с ней! Ясно тебе? Не будешь! – раздался голос Алины, – если не со мной, то и не с ней! – каким-то страшным голосом шипит жена.
– Ты рехнулась? – упираясь одной рукой о пол, второй держусь за правую сторону головы, чувствую горячую влагу, хочу встать, с трудом повернув голову на Алину, и еле успеваю уклониться от летящей на меня биты!
Где она её взяла? Пролетает в голове, в тот момент, когда удар биты приходится на запястье руку.
– Угомонись! – рычу на идиотку, но куда там!
Она вновь замахивается с перекошённым от гнева лицом и диким взглядом. Второй раз увернуться не получается, удар приходится по правому плечу. Ору неконтролируемо от жгучий боли, она сломала мне ключицу, я отчётливо услышал хруст кости. Следом ещё удар, снова по голове, тёмные круги перед глазами, в ушах звон, через который доносится хохот жены.
– Прекрати, – выдавливаю из себя, принимаю попытку встать на ноги, но хрен там, бита вновь наносит удар.
Оглушённый нескольким ударами, падаю на пол гардеробной, сознание меркнет, и перед тем, как отключится в памяти всплывает образ Милы, моей малышки, любимой женщины, матери моего сына.
Люблю! Успеваю произнести мысленно и меня накрывает тягучая темнота.
– Отпусти меня! Убери руки! Да как ты смеешь?! – пронзает острой болью голову визги Алины.
Словно очнувшись от глубокого сна, реагируя на крик жены, дёргаюсь, и тут же стону от боли.
– Павел Филиппович, не шевелитесь, сейчас скорая приедет, – раздаётся голос начальника охраны безопасности нашей семьи.
Ощущение такое, словно меня катком переехало, всё тело отдаётся пульсирующий болью, даже не знаю, где больше, а где меньше. Уже собрался спросить в чём дело, как на гудящую голову обрушилось воспоминания.
– Убери её от сюда, – хриплю приказ, слышать визг то отдаётся колокольным звоном в ушах и голове, невыносимо.
Идиотка больная! Совсем рехнулась? Убить решила? И где выгода? Ну убила бы она меня, и что дальше? Девочкам всё равно не унаследовать состояние Кристиана, ему правнук нужен, которым уже стал Миша! Даже если дед и узнает, что я не являюсь его родным внуком, а Мишка правнуком, то и девочки не родные!
– Дети где? – задаю вопрос лежа в пол лицом.
Перевернуться не могу, боль такая, что даже дышать получается через раз!
– Они в своей комнате, с ними Сергей, – называет имя личного охранника Алины, которого к ней представил я лично.
– Откуда в нашем доме взялась бита? – вспоминаю про орудие, которым меня несколько раз приложила Алина.
– Неизвестно, но мы обязательно выясним, – отзывается безопасник, – Павел Филиппович, какие будут указания касаемо Алины Георгиевны? Куда нам её?
В психушку! Горланит внутренний голос.
– Подержи пока у себя, вызови Ланскова, пусть осмотрит её, и не в коем случае не подпускай её к девочкам, она может и для них опасна, – с огромным трудом выдавливаю слова.
– Я понял вас, вы главное не шевелитесь, скорая едет, да и Раиса Федотовна на подъезде, как чуяла ваша мать, приказала охране дом проверить, и как оказалось не зря, – докладывает безопасник.
Материнское сердце почувствовало или же мать решила просто убедится в моих намерениях, не поверила? Хотя это сейчас не важно, главное не дала этой дуре добить меня! В голове загудело, слабость стала накатывать волнами, глаза закрылись против воли, темнота вновь стала окутывать сознание.
* * *
Равномерный писк выводит из муторного сна, приоткрыв глаза, взглядом врезаюсь в белый потолок. Больница! Сразу догадываюсь, где нахожусь, осталось понять чья клиника? Писк меняет интенсивность, становится более громким и быстрым.
– Очнулись, замечательно, – раздаться с боку, поворачиваю голову на голос, – я сейчас доктора позову, а вы лежите, не в коем случае не вставайте, – произносит девушка в белом брючном костюме медсестры и не дожидаясь от меня какого-либо ответа, выбегает из палаты.
Куда мать привезла меня, к Елене? Если так, то это очень хорошо, Мила с сыном рядом, есть возможность поговорить с ней.
– Паша, – дверь палаты распахнулась, на пороге появилась мать, – я упеку эту дрянь за решётку! Она чуть не убила тебя, таким людям не место среди нормальных людей, она опасна! – ультразвуком заверещала мать, сотрясая мою голову адской болью.
– Замолчи, – скривившись от боли, прошипел сквозь зубы крепко зажмуриваю глаза.
Дёрнув руки вверх в желании схватиться за голову, да только поднять смог одну. Открыв глаза и посмотрев в чём дело, увидел бинты, что плотно обвязывали мою груди правую руку, согнутую в локте.
– Что за шум? – в палату вошёл мужик и судя по одежде, врач, – Раиса Федотовна, почему вы кричите? Здесь больница, не стоит так себя вести, к тому же я вам запретил заходить в палату, почему вы ослушались моего приказа? – сверля мать недобрым взглядом, выдал мужик.
