Текст книги "Предатель. ( Не) его семья (СИ)"

Автор книги: Александра Стрельцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

глава7

ПАВЕЛ

«НЕВЕСТА», – набатом бьётся в голове.

Отхожу подальше от палаты, спиной опираясь о стену, сползаю по ней вниз.

– Твари! Ненавижу! – крепко бьюсь затылком о стену пару раз.

Я так и знал! Знал, что так будет, но всё же надеялся, до последнего надеялся, что план матери сработает! Когда дед узнал о Миле? Когда начал действовать? Эрик жених! Серьёзно? Он же робот! Он не сможет сделать её счастливой! Он убьёт её своим холодным расчётом!

Нет! Так не пойдёт! Нужно вытаскивать Милу из этих лап! Плюнуть на всё, забрать её с сыном, и исчезнуть, сменить фамилии, имена, если понадобится, то и внешность! Благо средства на это есть! Нужно подготовится, выстроить план действий! Как только Мишка поправится, сразу заберу их, Милаше всё объясню, моя девочка поймёт меня, другого варианта я даже представлять не хочу.

– Паша, – визгливо разносится голос матери по коридору, и торопливый стук каблуков, – ты чего там расселся! Вставай, сын, у нас неприятности! Этот старикан наслал на мои магазины проверки! Нужно срочно что-то делать! Павел!

Медленно поднимаю взгляд на женщину, смотрю в её перекошённое страхом лицо. Серьёзно? Оно сейчас боится какой-то там проверки, которая может прикрыть её бутики, и не может, прикроет. Дед пошёл в наступление! Но потеря магазинов не самое страшное, что может сделать Кристиан! Он может упечь её за решётку! Наш план раскрыт, Милу собираются выдать замуж, забрать сына! А она, про бутики? Снова деньги! Сука! Как мы в них погрязли!

– Ну чего ты смотришь? Надо действовать, Паша! Поднимайся давай, нужно ехать, Лёля одна не справляется, – называет имя своего заместителя.

– Я никуда с тобой не поеду, и решать твои проблемы больше тоже не стану, выкручивайся сама, мама, а мне нужно спасти любимую и сына, – опираясь о пол ладонями, поднимаюсь на ноги.

– Что?! Что ты сказал? Ты в своём уме, сыночка? Мне нужна твоя помощь! Твой дед…

– Хватит! – перебиваю громким ором, – с дедом сама разбирайся! – вздрагивает, отступает на шаг назад, – я по горло сыт твоей игрой! Я из-за тебя таких дел наворотил, я предал любимого человека, потерял её! Я развожусь с Алиной, – ставлю в известность своего первого намеченного пункта в плане.

– Нет, нет-нет, ты не можешь! – трясёт головой, – ты не можешь так со мной поступить! Ты же знаешь, если ты уйдёшь от Алины, то она, она расскажет Кристиану, мою тайну! – цепляется за рукав футболки.

– А ты уверена, что дед не знает о твоей тайне? И ответь наконец, что такого узнала Алина, расскажи мне мама, что вы скрываете от меня, что ещё ты натворила в своей жизни, – склоняю голову набок, жду ответа.

Как бы смешно не было, но я действительно не знаю, о каком секрете матери, услышала Алина. Сколько раз пытался выведать информацию, всё мимо! Обе молчат, только умело шантажируют.

– Уверена, Кристиан не знает, иначе….

– Говори, что ты сделала? – вновь перебиваю, дёргаю рукой, высвобождаю рукав футболки из длинных пальцев.

– Хорошо, – выдаёт нервно, – рано или поздно ты всё равно об этом узнаешь, – обхватывает себя за плечи, – сердце Филиппа…, – начинает говорить об отце, которого уже нет пятый год, – приступ случился не просто так, он узнал одну вещь, – опускает голову вниз, прячет от меня слёзы.

Мать никогда не показывает истинных чувств, даже при мне, но при упоминании отца, он не может себя контролировать, любила его сильно.

– Что узнал отец? – внутри появляется колючий холодок, её ответ мне явно не понравится.

– Что ты не его сын.

Дорогие читатели! Огромное спасибо, что продолжаете оставаться с героями и мной! Некоторое время проды будут добовляться в маленьком объёме! После 50 страниц, главы будут нормальными!

– Как не его сын? – дёргая ворот футболки, он неожиданно стал душить.

– Вот так, – отводит взгляд в сторону, – я любила другого, но нашим отцам было все равно на чувства детей, – качает головой, – ночь перед свадьбой, я сбежала и провела её с твоим биологическим отцом, это было наше прощание, мы оба понимали, что жизни нам не дадут, я очень зависела от родителей. Отец был человеком слова, раз сказал, что я стану женой Филиппа, значит стану. Когда ты родился, я сразу поняла, что Филипп не твой отец. Родимое пятно на твоём плече тому подтверждение, такое же есть у Севы, – как я понимаю, она называет имя моего биологического отца, – Филиппа я полюбила позже, намного позже.

Плечо за зудело, нестерпимо захотелось содрать клок кожи с меткой в виде кляксы. Чертовски больно осознавать, что родная мать хуже монстра.

– Как отец узнал правду? Ты призналась ему? – рука дрогнула, пальцы сжались в кулак, запихнул руки в карманы дабы не схватить женщину за шею и не задушить.

– «Призналась»? Никогда в жизни! Я не дура, чтобы сама ломать себе и тебе жизнь! – восклицает возмущённо.

От её слов, мои губы сами собой кривятся в горькой усмешке.

– Просто ответь, как? – находиться с ней рядом становится невыносимо, тошно, противно.

– Филипп никогда не интересовался твоими анализами, для него главное было, что ты здоров, а в тот день…, не знаю, как, но в его руках оказалась твоя медицинская карта, зачем он её взял, не знаю, но твою группу крови он заметил, умный был, потому сразу и понял, что не может у тебя быть четвёртая, так как у меня и Филиппа она третья, – наконец-то отвечает мать.

– Как узнала об этом Алина?

Ноги подкашиваются, правда слишком жесткая, я любил и люблю отца, даже после его смерти. Он всегда проводил со мной своё свободное время, он любил меня, даже больше, чем мать.

– У твоей жены слишком большие уши, и длинный нос! Суёт его куда её не просят! – морщится, – она подслушала мой разговор с Севой, – поджимает губы.

– Ты продолжишь с ним общаться? – поддаюсь вперёд, – ты всё время изменяла отцу?

– Нет! Я не изменяла после свадьбы, с Севой мы столкнулись случайно, уже после смерти Филиппа, сначала мы просто общались, редкие встречи, а после…, а устала быть одна, устала, я хотела любви, мне так не хватало Филиппа, в общем у нас закрутился роман, а после я призналась ему, что у него есть сын. И после этого случилось неожиданное, Сева стал требовать встречи с тобой, требовал, чтобы я рассказала тебе всё. Один раз он позвонил в момент, когда я была у вас дома, Лиза тогда заболела, он вновь требовал, чтобы я рассказала тебе правду, у нас получался скандал, а твоя жена его услышала, вот так мы и оказались на её крючке.

– Мы? – цежу, – нет, мама, на крючке оказалась ты! Это ты своим враньём разрушила несколько жизней! Идиот! Нужно было ещё тогда нажать на вас и узнать суть шантажа Алины! И ничего бы не было! Каждый жил бы сейчас своей жизнью! А ты не думала, что дед знает, что я ему не кровный внук? Не думала, а мама? Дед многое знает, он ещё тот продуман!

– Нет! Кристиан ничего не знает, иначе бы не прислал своего человека к Милане! Он считает твоего сына своим правнуком! Так что, ничего он не знает, а вот если ты уйдёшь от Алины, то будет в курсе, – взгляд становится строгим, но меня он давно не берёт.

Слова матери царапаюсь что-то в груди, но неожиданно от этого, становится как-то легче. Не сразу понимаю свои ощущения, а когда до меня доходит, готов прыгать от радости.

– Миша Кристиану никто, а значит и Милана деду не нужна будет, если он узнает, что правнук не его! – произношу мысли вслух.

– Не смей этого делать! Ты не можешь так с нами поступить? Твой сын должен стать наследником, мы позже придумаем, как забрать его! Мать одиночка нам не помеха! Уговорим Милану, она поймёт, ни одна нормальная мать не станет лишать своего дитя красивой и сытой жизни!

–Хватит! Я расскажу деду всю правду, заберу сына и Милу и исчезну, а вы варитесь в этом аду дальше сами, грызите друг друга за те проклятые деньги! И кстати, твой план вновь провальный, так как Мила уже является невестой, дед позаботился и нашёл ей будущего мужа, так что уговорить тебе её не удастся! Ты проиграла, мама!

глава8

МИЛАНА

– Милана, – раздаётся голос Эрика.

Этот мужчина уже час не покидает моей палаты, занял место в углу на стуле, сосредоточенно ковырялся в телефоне. И вот опять пытается завести разговор. Не хочу я слушать весь этот бред! Дед Павла сумасшедший человек, да и сам Павел такой же! Нормальные люди так не поступают, не воруют детей у мам! И не важно, что он отец! Не хочу не о чём говорить, сейчас в моей душе такой раздрай, что жить не хочется, и, наверное, только мой сыночек держит меня здесь.

Мой малыш! Я даже не знаю, как у него дела! Медперсонал в палату не заходит, но со слов Эрика, мой сыночек сейчас под вентиляцией лёгких. Если бы мои ноги могли ходить, то уже сейчас бы я была там, рядом с моим крохой!

– Милана, – вновь зовёт Эрик.

Не отвечаю, не смотрю в его сторону, хочу домой, к маме и папе, я даже позвонить им не могу, как я им всё объясню? Они же с ума сойдут! У мамы сердце больное!

– Хорошо, не отвечай, просто выслушай, – тяжело вздыхает, – через пару часов, вас сыном перевезут из этой клиники…

– Как перевезут, куда? – тут же реагирую на услышанное.

– В загородный дом Кристиана, там сейчас подготавливают для вас комнату, ты не волнуйся, всю необходимую медицинскую аппаратуру туда тоже доставят, за тобой и мальчиком будут присматривать хорошие специалисты, этой клинике и её хозяйки доверия нет, – дёргает желваками, – в дом Кристиана без его приглашения Павел и его мать не заявятся, да и не до этого им сейчас будет, разозлили они родственника, – хмыкает мужчина.

– Я не хочу туда ехать, – страх липкой субстанцией скользит по спине, – не надо, пожалуйста, – смотрю умоляющим взглядом.

– Так надо, ты потом, и сама это поймёшь, если ты боишься Кристина, то зря. Он, конечно, жёсткий человек, порой с ним трудно найти общий язык, но почему-то я уверен, вы подружитесь. И поверь, всё что он будет делать в вашу с сыном сторону, будет только во благо вам…

– И замуж против воли, это тоже во благо? Огромное наследство на только родившегося ребёнка тоже во благо? Насильно тощать в чужой дом? Я не хочу этого всего, моему сыну не нужны его богатства, нам нужен покой, хочу уехать и никогда больше не вспоминать этой семьи! Забыть о предательстве любимого мужчины, хотя это вряд ли получится, такое не забывается и часто оставляет отпечаток на сердце, – высказываю протест.

Что мне делать? как спастись от этой сумасшедшей семейке?

– Я уже объяснил, почему ты должна выйти замуж, – хватает стул за спинку, в несколько шагов оказывается у моей кровати, как и первый раз усаживается верхом на стул, – и решать нужно наследство Кристиана твоему сыну или нет, не можешь, он вправе будет отказаться от него, как только достигнет совершеннолетия, подумай о его будущим, разве ты не желаешь ему самого хорошего? Вижу, что желаешь, так что не принимай поспешных решений. По поводу «уехать», – поджимает губы, хмурит брови, – Павел не отстанет от тебя, будет преследовать, прощение просить, заявит права на сына, и ещё не известно как поступит его мать и жена, ради денег эти две дамы готовы на многое, им всем нужно наследство Кристиана, которое уже принадлежит твоему сыну, – что бетонной плитой придавливает словами.

– Что? Как принадлежит? – дёргаюсь вперёд, вот только тело наполовину не слушается, катетер в вине приносит боль.

– Вот так, с первых секунд жизни, – дёргает уголком губ, в то время как у меня все содрогается внутри.

В голове не укладывается! Как так можно распоряжаться чужими судьбами? Кем себя возомнил дед Павла? Богом? Царём? Где найти управу на этого человека, кто может мне помочь избавится от этой семьи? Конечно, я желаю своему малышу только хорошей жизни, но не так, не таким способом!

Краем глаза замечаю движение через стекло двери и тут же концентрирую взгляд на замеченном.

– Не бойся, оно уже ничего не сделает, – подмигивает Эрик, заметив, как я напряглась от появления Елены Эдуардовны у двери палаты, – сейчас будет умолять не заявлять на неё в полицию, прощение будет просить, возможно даже на колени встанет, но как бы ты решение не приняла, она понесёт наказание, – его губ касается усмешка от которой мороз тонкой струйкой бежит по позвоночнику.

– Я с радостью напишу заявления и на неё и Павла с Раисой Федотовной. Вот только дадут ли мне это сделать? – смотрю на женщину, что мнётся и не заходит в палату.

Она сейчас совсем не похожа на ту, что вела мою беременность, с неё словно вся деловитость сошла, причёска растрёпана, лицо бледное, и взгляд что у загнанной стаей волков лани.

– Тебе и не потребуется этого делать, её репутация уже дала трещину, уверен, Иннокентий сделает всё, чтобы у этой клиники сменился владелец, а для Елены это хуже, чем тюремный срок, это её детище, которое она так глупо теряет, – отвечает мужчина, – а Павла и Раису Федотовну ждёт другое наказание, – встаёт со стула и широким шагом подходит к двери, открывая её, – проходите, Елена Эдуардовна, есть разговор, – отходит в сторону, даёт проход для женщины.

Подруга Раисы Федотовны сверкнув ненавистным взглядом на Эрика, делает пару шагов вперёд, переступая порог палаты, прикрывает за собой дверь.

– Милана…, – начинает женщина, но тут же замолкает, поджимает губы.

– Как вы могли? – слетает с моих губ, – неужели вам не страшно совершать такие вещи? – спрашиваю, и удивляюсь своей смелости, вот так разговаривать, – вам не снятся кошмары по ночам? – почему-то во мне появляется уверенность, что я не первая жертва этого врача, она и о меня делала страшные вещи, возможно даже хуже чем со мной.

– Нет, не снятся, это жизнь девочка, иногда приходится пачкать руки, чтобы добиться желаемого, – шипит, вскидывает подбородок, взгляд её мгновенно изменился, в нём снова стервозность и превосходство над другими, и она совершенно не раскаивается от своего преступления, – тебе наивной дурочке не понять, – кривит губы в усмешке.

«Наивной дурочке»! Да! Такой я и являлась, пока мне не показали, насколько может быть чёрным мир, ударив очень жестко и больно.

– Извиняться не стану, глупо это, – заявляет женщина, на что Эрик хмыкает и проходит обратно к стулу, присаживается в излюбленной для него манере, наверное, это привычка.

– Ну почему же «глупо»? Вот мне кажется, Мила бы с удовольствием посмотрела, как вы, Елена Эдуардовна, будете на коленях стоять, и умолять не писать на вас заявление в полицию, – скрещивает руки на спинке стула, растягивает губы в широкой улыбке, от чего на его щеках появляются две глубоких ямочки.

Они ему идут. Невольно проносится в голове.

– Заявление в полицию? Мне на колени встать? – щурит глаза, и неожиданно заходится громким хохотом.

В её смехе нет веселья, там горечь, злость, ненависть!

– Я не дура, я знаю, что меня ждёт, куда мне против Иннокентия? Он же ради своего друга на всё пойдёт, вот уж не думала, что бывает такая дружба. Два престарелых пердуна, ни сегодня-завтра в могилу лягут, а все продолжают держать в своих руках такую власть, – пропитанным ядом голосом плюётся женщина.

У меня нет слов, что-либо ей сказать, понимаю, что её не пристыдить, не заставить испытывать чувство вины или раскаяния. Она безжалостная, продажная гадина!

– Ну раз вы не дура, то должны понимать, Милана с сыном не останутся в этой клиники, так что подготовите нам все документы, через два часа прибудет спецмашина, вам лучше поторопится, сделать всё вовремя, – резко становится серьёзным Эрик, ему явно не понравилось высказывание врачихи.

– Удерживать не буду, мне честно сказать всё равно, все документы будут готовы через двадцать минут, – отвечает Эрику, и не сказав больше ни слова, покидает палату.

глава9

ПАВЕЛ

– Где ты был?! – налетает на меня Алина, стоит только переступить порог дома.

Всклокоченная, глаза блестят неконтролируемой яростью, руки скрещены на груди, поза воинственная.

Мать позвонила, или же просто чувствует, что это конец?

Не отвечаю, скидываю ботинки, ногой пинаю из в сторону, делаю шаг вперёд, чтобы пройти в детскую, посмотреть на своих девочек. Как бы я их не любил, как бы дороги они мне не были, с их матерью наши отношения закончены.

– Что это? – произносит с испугом.

Слежу за её взглядом, опускаю глаза вниз. Зажмуриваюсь на секунду, сглатываю ком в горле. Моя футболка испачкана кровью Милы.

– Чья это кровь? Что случилось? – вся ярость вмиг испаряется, она рывком бросается вперёд, обхватывает своими ладонями моё лицо, в глаза заглядывает с тревогой.

Соврать? Нет! Пора расставить все точки на (i), признаться, сообщить о своём уходе. Мне нужно приступить к спасению Милы и сына, пока не стало поздно.

– У меня сегодня родился сын, – отрываю её руки от своего лица, отстраняю жену, что каменной глыбой застыла от моих слов.

– Что? – шепчет одними губами, – от кого?

– От любимой женщины, Алина, я подаю на развод, – произношу то, что так давно хотел.

– Нет! – по её телу проходит волна судороги, трясёт головой, – нет, слышишь, я не дам тебе развод! Я не отдам тебя какой-то потаскухе, что залезла к женатому мужику в трусы! Ты видимо Пашенька забыл, я знаю кое-что о твоей матери, я расскажу об этом твоему деду, и он…

– Расскажи, сделай мне одолжение, развяжи это клубок лжи, освободи меня! – перебиваю, поддаюсь слегка вперёд, смотрю в её бегающие глаза, – я и сам расскажу Кристиану, что я не его внук, – показываю, что в курсе тайны.

На пару секунд он замирает, я буквально слышу, как шестерёнки в её голове начинают вращаться с бешеной скоростью.

– Ты не можешь нас бросить, у нас двое детей! Я пожалуюсь отцу! – вспоминает про родителя, который совершенно не интересуется жизнью дочери, ему плевать, она для него билет в кресла депутата.

Но это кресло легко потерять, один звонок Кристина, и боров с поросячьими глазами лишится всего. Однажды он уже был на грани краха, но наша женитьба с Алиной его спасла. Матери приглянулась красивая девушка на роль моей супруги. Её не волновало грядущий крах будущего родственника, она знала, что дед поможет, обговорила всё с отцом, а он уж заручился поддержкой деда. Мол у каждого может случится форс-мажор, ведь семья довольно известная, дочка их подходящая кандидатка.

Мне же мать твердила что детки у нас будут очень красивыми. Она в этом не ошиблась, девочки и правда красавицы. Дед не мог не помочь моему тестю, уладил всё, посадил в тёпленькое кресло, но зорко присматривает за ним, тесть без слова деда и пальцем не может пошевелить.

– И что он мне сделает? – усмехаюсь, смотря на жену, – пальчиком погрозит? Скажет какой я нехороший, изменил жене, предал семью? Не сможет, милая, – качаю головой, – и знаешь почему? – склоняю голову на бок.

– Почему? – вздёргивает подбородок вверх.

– Да потому, что у самого рыльце в пушку, сам далеко не семьянин, да и ты сама знаешь, так что, Алина, отец тебе не поможет, к тому же нагретое место терять не захочет, рта не сможет открыть, – цокаю языком.

– Ты…, – шипит сквозь стиснутые зубы, кривится.

– Я знаю, кто я, можешь не стараться, – обхожу стоящую на том же месте жену, – я пришёл забрать кое-какие вещи, с девочками попрощаться, я их не бросаю, буду помогать, забирать к себе, этот дом и машина остаются вам, квартира мне, и даже не спорь, на фирму можешь не претендовать, дед и копейки вам с неё не даст….

– Он не имеет право! – вскрикивает в спину.

Останавливаюсь, оборачиваюсь на крик.

– От чего же? Это его имущество, и он может поступать с ним, как захочет, к тому же ты сама всё разрушила, своими руками, своим поступком! Ты совершила преступление! – напоминаю с чего всё началось.

– Ты не имеешь право меня во всём обвинять! Я не готова была к рождению ещё одного ребёнка! Я только родила Вику, ещё даже не отошла от прошлой беременности, а тут снова две полоски! Я не слон, чтобы ходить несколько лет с огромным пузом! Я же не знала, что так будет!

– Замолчи! Всё ты прекрасно знала! Елена рассказала матери, как ты приходила к ней на осмотр, как она предупреждала о большом сроке, предупреждала о последствиях, поэтому и отказала тебе! Но ты же не остановилась! Когда пила те таблетки, тебе было хоть на каплю жалко нашего сына? Скажи, Алина, твоё сердце дрогнуло в тот момент? Семнадцать недель! Ты убила нашего ребёнка на семнадцатой неделе! – ору на весь дом, нервы сдали к чёртовой матери.

О беременности Алины мы узнали от Елены, она позвонила после того, как женушка заявилась к ней с просьбой сделать прерывание беременности, но как оказалось, срок был уже большим. Живот Алины ещё не пришёл в норму, сама она не почувствовала изменений в себе, узнала случайно, на плановом осмотре гинеколога, и сразу решила избавится от малыша.