Текст книги "Игрушка подводного принца (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 14
Глава 14
Мирэя
Я торопливо отложила то, что собиралась надеть. Клацая зубами, стянула сырое. Оставила под ногами грудой на полу и принялась втирать в кожу мазь.
– Давай помогу, – раздался тихий голос Тая.
– Не делай так, – порывисто отвернулась, чтобы амфибия меня не рассматривал. – Знаешь ведь, что ненавижу, когда ты подкрадываешься! – выговаривала сердито. Это было не впервой. Ему уже прилетало за подобные трюки. На время прекратил замашки извращенца, а тут опять за старое. Ясное дело, дала повод, позволив поцелуи и лапанья в воде, но прежде обязан спросить, не против ли я.
А я против! Помутнение рассудка уже прошло.
Да и вообще, я заметила, что когда одна – вполне адекватная, отдающая отчет в своих поступках девушка. А когда Тай рядом, касается меня специально или невзначай, или мурчит своим чарующим голосом, или, не дай бог, гипнотизирует взглядом – всё, нет меня! Растекаюсь, растворяюсь. Веду себя как бесхребетная амёба.
А я не такая!
Тем более перед Рыбиной!!! Кстати, которая не шибко-то и воняет для своего вида. Я рыбу на запах не переваривала, а с Тайфуном о таком не задумывалась. Вот был бы он оборотнем-волком, думаю, вонь псины бы отвлекала, раздражала. А от амфибии пахло ровно. Почти никак, за редким исключением. И то – не рыбой, а солёностью или арбузом, как на морях.
Рр-р-р, совсем собой мне голову задурил!
Не поддамся очарованию и соблазнению амфибии. Коварному, подлому: заловил, согрел, одурманил… Я сильней, чем он думает! Я упрямей… К тому же побыв в промёрзлости пещеры одна, пришла в себя: протрезвела, и готова воевать за свою честь! У меня есть вопросы! И главный:
– Кто она? – озвучила, продолжив натирать себя мазью. Тело ещё холодило, но постепенно кровь горячилась, кожа задавалась жаром именно там, где намазала первым делом. Ладонями скользила по гладкой, бронзовой коже, следя за тем, как впитывается мазь, и лопатками чувствуя ощупывающий взгляд бесстыжего существа.
– До спины не дотянешься, – был на своей волне Тай, и хриплость его голоса вызвала стайку мурашек на мне. Даже сбилась с натирания.
– Тай, – придала тону строгости, – твоё благородство сделало бы тебе чести, если бы не одно «но», – оглянулась через плечо, прижигая амфибию гневным взглядом: – Ты лишённый каких-либо джентельменских наклонностей. Извращенец! Глухой! А лучше бы слепой, – едко заключила, ещё и фыркнула: – Помощник нашёлся! – горячилась. Ясное дело, зря так колюче бросалась обвинениями и оскорблениями, но меня ревность переполняла. И обида!
– Сказала же, отвернись! – буркнула, осознавая, что на грани разрыдаться, банально заистерить, требуя немедленного признания. Потому вздрогнула, а следом застыла, как натянута струна, когда спины коснулись тёплые ладони Тая. Это был он, хоть и не видела его. Я каким-то волшебным способом знала, что это Тайфун! Его дыхание. Его жар.
Наверное, потому, что именно на него ТАК реагировало моё глупое, неискушённое ласками тело. Кровь вскипала, в голове гул зависал, сердце лихорадочно колотилось, и слабость в ногах расползалась.
Хотелось нестерпимо нежности, грубости – что угодно, лишь бы это со мной Тай делал!
– Извращенец? – мягко булькнул на ухо амфибия, вызвав жутчайшее желание рухнуть в его объятия. Зарыться в коварные сети амфибии и мурчать от удовольствия, нежиться и плавиться от бархатных, сладких ощущений.
Меня придержали за плечи, а дыхание впечаталось в затылок:
– Прости, но ты вызываешь чувства, которых никогда до тебя не испытывал. Я стараюсь держаться на расстоянии, но битва неравная. Я оказываюсь слаб… Рэя, – его проникновенный голос пошатнулся, моё сознание тоже, – ты меня притягиваешь, – признание далось с мукой и болью. – А то, как отвечаешь, когда касаюсь…
– А ты не трогай, – взбрыкнула, ещё и плечами передёрнув, избавляясь от сладкого плена, в котором уже путалась как в липкой паутине. – Хотя, – сдалась, с досадой понимая, что он в чём-то прав, – спину бы мне натереть! – страх захворать – пересилил боязнь, потерять себя от ласк амфибии. – Только без штучек своих обольстительных! – пригрозила, протянув крупный лист дерева с остатками мази.
Тайфун шумно выдохнул.
Нужно отдать должное, дело своё знал на «отлично», методично втирал в кожу лечебное средство. Без деликатности, интенсивно – до приятной боли и покалывания. Поэтому именно спина сразу задалась огнём, коего ещё в других участках тела не ощущалось так ярко.
– Всё, – затормозила помощника, когда его руки скользнули ниже – на мои обнажённые ягодицы. – Здесь сама, а ты, – сглотнула возмущение и волнение. – Отвернись! – вторила требовательно.
На этот раз Тай выполнил, хоть и слышала за спиной его недовольное, разочарованное сопение.
– А это что? – озадачил Тайфун, несколькими минутами позже, когда я уже готовилась в вещи облачаться. Метнула негодующий взгляд через плечо, намереваясь огрызнуться: ещё раз напомнить, что он извращенец, да язык не повернулся. _Читай на Книгоед.нет_ Тай с озадаченным лицом стоял возле сундука, куда я отложила самые необычные вещи, которые бы только на вечеринку-карнавал или тематическую надела. Восточные, помпезные, королевско-вычурные. Очень откровенные, наоборот, монашеские, но, однозначно, шмотки старых времён.
Амфибия держал пальцами необычно лёгкую ткань. Таращился на неё с безраздельным удивлением: брови к переносице сдвинул, на лице бурная работа мозга отразилась. Бедный, голову ломал, куда это надевают!
– Если отвернёшься, – смилостивилась, – я надену и покажусь тебе в этом!
Мысль была шальная, но почему бы и нет? Я уже сто лет ни перед кем не хвасталась обновками. Зритель конечно, странный, это не мои подружки-хохотушки, ценительницы прекрасного и модного, но выбора-то нет.
Забрала вещь из его рук и нарочито повелительно потребовала:
– Отвернись! – ладошкой махнула.
Только Тай выполнил указание, я торопливо втиснулась в наряд, к удивлению отметив, что размер, а он на глаз был далеко не мой – меньше как минимум на два-три, по крайней мере, к тому, которому привыкла, мне оказался в пору. Я в это влезла! Спокойно! В легчайшую красоту – в шёлковый топ, а затем и брючки. Хотя их с натяжкой можно было так назвать. Пояс и прозрачная с разрезами ткань, струящаяся по ногам…
– Можешь глянуть! – дозволила, вновь увлекаясь вещами в другом сундуке. Дефилировать не собиралась совершенно, у меня были планы куда прозаичней – хотелось отыскать плед, или что-то более тёплое и закрытое, во что бы могла вместо одеяла завернуться.
Правда секундами позже среагировала на тягучее молчание. Тай меня рассматривал с тихой задумчивостью.
– И в таком вы ходите? – зелень глаз потемнела. Тайфун казался озадаченным.
– Нет, что ты, – отмахнулась торопливо. – Это наряд восточных женщин, и то, в наше время скорее танцовщиц, любовниц в гаремах…
– А что это? – изумился Тай.
– Гарем? – запнулась. – Это место, где держат своих жён мужчины с определённой религии… вероисповедования… БОГИ… – перебирала варианты, которые будут понятны амфибии и на последнем поняла, что попала в цель. – У нас принято иметь только одну жену! – значимо кивнула. – А у них, – качнула головой, – с верой в других богов – несколько. А ещё разрешено иметь любовниц! – опять пауза и попытка найти верное слово. – Наложниц… – пояснила сбивчиво, потому что не вникала в такие мелочи, ведь меня они не касались. – Любовница – это не жена, но женщина, которая… делит постель, если мужчина её хочет… – совсем раскраснелась, – а танцовщица… это девушка, которая умеет красиво двигать своим телом. Под музыку и без, но так, что глаз невозможно оторвать… – изобразила несколько движений бёдрами, не от того, что идеально умела, а просто по инерции, подкрепляя слова действом.
– У нас так девы двигаются, когда брачный танец исполняют, – неожиданно хриплым голосом отозвался Тай.
Язвительность уже крутилась на языке, я даже повернулась к нему, как тотчас порывисто отвернулась:
– Убери его! – пискнула в ужасе, смаргивая назойливую картинку восставшего члена. Не привыкла я к подобному! До сих пор!
– Это не контролируется, – спокойно отозвался Тайфун.
– Но раньше ты его как-то прятал! – упиралась я. – Д и в воде его н было!
– Мы не спариваемся в воде. Только на суше. Для чего выходим.
– Плевать! – отмахнулась нетерпеливо. – Главное убери!
– Если самец желает спариться, этого уже не скрыть, а детородный орган не брать! – озадачил амфибия. Я шумно дышала, ещё не зная, что ему ответить. – Разве у ваших по другому? – очередной вопрос-откровенность.
– Не знаю, – призналась возмущённо. – Скорее всего так же, но поэтому мы в моём мире носим одежду, – разложила по полочкам простую истину. Суетливо глазами пошарила по сокровищам и сундукам, пока в одном не углядела что-то объёмное и большое. Вроде эта груда с мужскими нарядами. Схватила первую попавшуюся вещь, встряхнула. Так и есть! Мужские, широкие, восточного типа брюки.
Не глядя, бросила Таю:
– Надень вот это!
Раздался неспешный шорох, под голыми ступнями амфибии шуршал мелкий песок и сор.
– Он всё равно стоит, – мрачно обронил Тайфун. А я застыла в недоумении – ржать или слезу пустить от абсурдности ситуации? Помялась несколько секунд и осторожно обернулась. Не думала уставляться на пах, но видимо испорченная часть меня ждала видеть ЭТО!
Супернепристойного уже ничего не было оголено. Да, топорщилось, ну хоть не вгоняло в краску своим обнажённо-стоянием.
– Зато меня не так смущаешь, – заключила с кивком, но себе призналась, что бесстыже торчащий ствол, натянувший ткань всё равно был возмутительно приковывающий взгляд. – Главное не смотреть туда, – отрезала я, признавая, что вопрос решили не так идеально, как желала. Заняла себя очередной переборкой одежды. Не ради переодевания, а просто, чтобы занять себя и мысли чем-то другим, нежели Тай и его член! Стоящий по мою душу! Вернее, не душу, а меня!
– А мне нравилось, когда ты на меня смотрела, – секундами позже бабахнул очередным откровением Тайфун. Ровно и честно, при этом уже нагло развалившись на ковре, который я постелила недалеко от груд с вещами.
– Прекрати! – почти завыла, от стыда не зная, куда спрятаться.
– Почему ты всегда краснеешь?
– Потому что мне неуютно, когда такие интимные вещи обсуждаются, – всплеснула руками. – Я говорила тебе об этом.
– А если я отдам тебе все эти деньги, – прищурился Тай, – ты мне станцуешь?
– Это не смешно, – буркнула зло, уже досадуя, что вечер затянулся. Амфибия настырно не желала уходить, а продолжал смущать своими каверзными вопросами.
– Я не шучу! – был по обычаю невозмутим амфибия.
– Эти побрякушки имеют ценность лишь в моём мире, – напомнила едко. – В твоём – они всего лишь блестящие фиговинки…
– Я хочу тебя… – огорошил Тайфун. Я аж брюки выронила.
– Ты же обещал… – отступила на шаг, мысленно прикидывая, как далеко успею убежать прежде, чем меня принудят к первому в моей жизни сексу.
– Я не собираюсь насиловать, – поспешил с заверением Тай, – пока… – Совершенно не обнадёжило. – И потому предлагаю то, что имеет для тебя ценность. Сокровища взамен тебя.
– Я не продаюсь, – сама скривилась нелепости фразы.
Пафосно как-то прозвучало. Я не продаюсь, но цену себе знаю…
– Мне не нужны деньги, – решила по-иному высказать мысль. – Мне нужна свобода…
– И если я пообещаю тебя отпустить, ты станешь моей любовницей? – на полном серьёзе уточнил амфибия, пристально на меня смотря. Этот чистый взгляд, нетронутый ложью, ехидством и коварством… Я даже залипла. Ух, нельзя быть таким непосредственным существом!
– Это, – замялась, слишком уж была заманчива наживка и оскорбительна. – Это… некрасиво и подло, – нашлась с ответом, – шантажировать пленённого.
– Я всего лишь хочу заполучить желаемое, а разве у вас это делают по другому?
– По-разному, – чуть поостыв, кисло согласилась. – И деньгами тоже, – нехотя признала в очередной раз, насколько люди мелочны и корыстны.
– Тогда я готов платить, – заверил с убийственной простотой. – А ты будешь ходить в этом, – кивнула на мой наряд. – И танцевать мне будешь! – категорично, словно моё мнение даже не учитывалось.
– Это гадко! – выплюнула я возмущённо. – Я не скачусь до уровня шлюхи, – задохнулась негодованием. – Спать с тобой… – запнулась на мысли. Рациональная часть меня реально задумалась, и видимо более свободная в мышлении часть меня: «А если это единственный шанс выбраться с острова?» Гадливость тотчас стала не такой масштабной и тошнотворной. Боже, да что с того, если я дам себя трахнуть? Мне ведь свобода светила!
– Танцуй, – велел Тай. Вот так просто, будто я дала согласие.
– Не буду, – огрызнулась, про себя отметив, что амфибию могила исправит… ну или что-то там у них в качестве погребения используют?!
– Танцуй! – отчеканил, и я впервые услышала в его голосе стальные нотки. Это было как вызов! А такие девушки как я, скорее сдохнут, чем уступят. И дело не в чистоте и невинности убеждений, а в принципиальности.
– Ну что же ты, – прищурился Тайфун, а я пилила его злым взглядом.
Он издевался? Проверял меня? Он настолько циничен, что готов со мной как с собачкой играть? Подбрасывать косточку в неудобное место и любоваться на то, как я буду изгаляться, лишь бы её достать?
– Ни за что!.. – выпалила, раздираемая гордостью. Обычной человеческой гордостью в контексте «девичьей».
– Упрямая… – привычно констатировал Тайфун, поднявшись на ноги. На миг показалось, что он был доволен. Всего на миг… обманчивый. Тай приблизился ко мне вплотную и его мощь меня напугала, как никогда. Я чудом себя удержала, чтобы не отступить. Голову задрала, словно отвечала на вызов, но амфибия был по обычаю спокоен:
– У тебя нет выбора, Непокорная Мира, – голос лился мирно, но нотки категоричности резали слух. – Я не желаю тебе зла, поэтому сказал, что это случится. Рано или поздно…
– Лучше поздно! – вставила пять копеек.
– Просто будь готова. – Раздражала его манера говорить так, будто он мой наставник, а я нерадивый ученик.
– Ненавижу тебя! – ярилась удушливо. – Лучше руки на себя наложу…
– Мне жаль, что ты на это так смотришь. Но я бы хотел тебя встретить в другой жизни, когда наши виды не враждовали, а мой народ ходил среди вас, – его взгляд стал мягким, зелень утянула в болото нежности и тепла.
Это было нечестно! Неправильно, потому что я до нетерпения хотела в объятия к этой треклятой рыбине! Я очень хотела, чтобы он меня коснулся. И он почти это сделал – щеки… пальцы чиркнули воздух в нескольких миллиметрах от кожи, но вовремя одёрнул руку. Я едва от досады не завыла, было поддалась к нему, снедаемая жаждой стать его, но сожаление Тая остановило:
– Я бы женился на тебе… – признание меня проняло. Пронзило в самое сердце до болезненного спазма в груди.
Чуть привычной манерой не огрызнулась, что не вышла бы за него, будь он единственным мужчиной на свете, но вовремя включилось благоразумие. Я уже приучаю себя к тому, что лгать амфибии не желаю. Гадости наговорить – одно, послать – другой, но лгать…
– Ты ведь сама этого желаешь, – Тайфун с грустью подтвердил мою догадку, что всё прекрасна понимал, а на последней печальной ноте, отступил.
Глянул на меня виновато и, не прощаясь, ушёл, шлёпая босыми ногами по каменному полу, а я провожала его тоскливым взглядом и никак не могла понять, почему судьба так несправедлива?
А уже крутясь в тёплую накидку на шкуре, осознала, что между нами лопнула нить, которую мы так долго натягивали и удерживали.
Глава 15
Глава 15
Мирэя
Вечерело. Свежий океанский воздух дразнил порывами ветра. Я куталась в тёплую накидку из сокровищницы Тайфуна и с тоской глядела, как солнце катилось к горизонту, словно мечтало нырнуть в его пучину и утонуть в глубинах. А вода была удивительно спокойная…
Еда появлялась, как и обычно, но Тайфуна я больше не видела. Звала, просила… Он молчал. Вскоре одинокие прогулки по берегу океана стали единственной забавой и развлечением. И самое странное, что я больше не ждала спасения, ни корабля, ни вертолёта… ждала с щемящей болью в сердце друга своего верного, чудовище океанского, гада-амфибию, кто приручил меня как-то незаметно, и теперь заставлял волноваться и его ждать!
Питомица? Нет, с этим жутким понятием я так и не сжилась… скорее я чувствовала, его игрушка. Не забава, но игрушка, и сейчас он меня бросил как ребёнок, кому она надоела. Мальчишке, кому не угодила любимая игрушка.
Это дико больно ранило.
Так ранило, что я всё чаще задумывалась, может, стоило уступить? Но на смену повиновению и смирению, тотчас накатывала моя гордыня и строптивость. Я лучше вплавь океан попробую переплыть, чем позволю меня шантажировать и принуждать.
Я и только я решаю с кем, когда и как!
Вела мысленный спор, а на воду глядела в надежде, то он придёт, но его по-прежнему не было.
Когда ветер стал промёрзлей, нагнал туч и поднял волны, я удручённо вернулась в пещеру и только там дала волю слезам. Так погрузилась в опустошение и одиночество, что не сразу ощутила на лице дыхание и вкус солёной воды. Разлепила зарёванные глаза. Рядом лежал Тай. Меня даже не смутило, что он был так близко, что дышал мной. Больше смущал его взгляд – жадно следящий за мной.
– Как у тебя получается создавать воду?
– Воду? – вторила глупо, шмыгнув носом. С трудом цепляясь за вопрос потому что глохла от грохота осчастливленного сердца.
– Воду, – кивнул Тай, мазнув пальцем по моей щеке и с удивлением уставился на каплю на подушечке верхней фаланги.
– Это слёзы… – не сразу нашлась.
– Слё-ё-ёзы? – протянул Тайфун, будто прислушивался к звучанию. А потом поверг в шок, её слизнув. Задумчиво смаковал, и ввёл в больше оцепенение, когда поцелуями собрал с моего лица и другие слезинки.
– Солёные! – столько радости было в голосе, что я так и пребывала в немом ступоре. – Удивительно, – продолжал задумчиво звучать амфибия, – вы пьёте воду, чтобы выплакать воду… Чтобы создать солёную воду! – шептал с восторгом. – Вы создатели морей и океанов? – огорошил очередным вопросом-шокером.
Я лишь недоумённо хлопала ресницами.
– Нет, – буркнула, опять шмыгнув носом, – это всего лишь слёзы…
– Но на вкус они – мой мир… – его глаза потемнели. – Ты на вкус как мой мир, – голос скатился до бархатной хрипотцы. – Ты нравишься мне, Непокорная Мирэя. И я счастлив, что спас тебя…
– Тогда скажи, за что ты так со мной?
– Как? – не мигая смотрел глубокими озёрами глаз Тай.
– Заточил, ломаешь… не говоришь толком, уходишь, не прощаясь и пропадаешь. Я ведь живая, Тай! Я чувствовать умею. Я грущу, переживаю, умираю…
– У меня бывают дела.
– В моём мире, неважно надолго или нет, уходя, предупреждают. В моём мире отвечают на вопросы и делятся мыслями…
– Мне кажется я и без того много говорю, – хмуро подметил амфибия.
– Это не так! – возмутилась тихо. – Ты не отвечаешь даже на самые простые вопросы!
– Например?
– Почему, спасая, ты меня в пещеру запихнул?
– Не знал, что делать. На самом деле, – запнулся Тайфун, выглядя растерянным, – я даже себе не мог дать чёткого ответа, зачем тебя спас. На остров к своим сразу не осмелился, а вот в пещеру…
– Я могла умереть!
– Знаю, – прилетело спокойно, – а из-за моего поступка могла пострадать вся колония.
– Значит, нужно было оставить как есть… утонула бы, хоть не мучилась.
– А ты разве мучаешься?
– Это глупый вопрос. Я взаперти! На чужом острове, где сижу она в пещере!
– Но я спас, – повисло молчание. – А потом, – чуть погодя, – не знал, что от тебя ожидать. Какую хворь ты могла занести в мой мир. Я вообще не был уверен, что выживешь. Ты здорово повредила и голову, и тело…
– И душу, – прошептала в никуда, с тоской вспоминая тот жуткий день. Вернее, вечер, когда услышала своего жениха и Аниту. – Думаю, – тихо жевала слова, ковыряясь в мыслях, – если бы я умерла, вам бы всем от этого было лучше и спокойней.
– Тогда? – задумчиво пробормотал Тайфун. – Вероятно, – кольнул ровной правдой. – Но я рад, что ты нашла силы выбраться из пещеры. Ты доказала, что желаешь жить, – опять запнулся, – и я смог узнать какая ты, Непокорная Мирэя.
– И какая я? – глупила, в глаза его чарующие продолжая смотреть. Тонула как и всегда в светлой зелени, где зрачок то суживался, то расширялся. Затаила дыхание, до трепета ожидая ответа, который бы меня устроил. Тот, которого так ждала, но так страшилась, ибо окончательно пропаду и потеряю себя.
– Другая, – как всегда удивил Тай. – Совершенно иная. Ни на какого не похожая, и поэтому так меня притягиваешь.
– Но я жить хочу, – всхлипнула вновь. – Я умираю тут, понимаешь? Я другая, и мир у меня другой. Там… – дрожал голос, – много людей. Много развлечений. Учёба. Работа… Мне не хватает этого…
– Толпы и праздников? – обобщил сухо Тайфун.
– Да, – кивнула слезливо.
– Тебе мало меня…
– Ты себя переоцениваешь. Мне мало всего, – упиралась, остаточно шмыгая носом. – Я привыкла к яркому и праздному существованию. В кругу шумной компании. Магазины, клубы, кинотеатры. Танцы, смех, музыка.
В пещере повисло тугое молчание, лишь треск поленьев костра его нарушал, да блики от пламени играли на стенах и теле амфибии.
– Пошли, – встал на ноги Тай и кивнул на выход из зала.
– Куда? – возмутилась тихо, но фраза Тайфуна: «Если пообещаешь быть тихой, я покажу тебе праздник», – заинтриговала.
– Какой? – ещё не знала, радоваться или паниковать, но уже послушной девочкой спешила за амфибией в подступающий сумрак улицы.
– Важный, – значимо кивнул амфибия, – его у нас особенно ждут…
По дорожке, которую толком не помнила, дошли до речки, по изгибу вглубь и замерли за высокими кустами, но с обзором лагеря амфибий.
– Тай, – испуганно шикнула, прижимаясь к нему, как к стене, что загороди от непогоды, врагов.
– Тшш, – прошелестел, на меня сверху-вниз глядя Тайфун: палец к моему рту приложил. Кивнул на лагерь, где сегодня к моему безмерному удивлению было людно и светло – общий костер полыхал посреди поляны, кучковались амфибии: и мужчины, и женщины.
Затаив дыхание, следила за народом. Как же давно не видела такого скопления пусть амфибий, но так похожих на людей.
Жадно глазами водила, выхватывая из толпы то мужчин громких, то женщин ярких. То парочки, которые выделялись особенно из массы. Впитывала их чувства, эмоции. Смех, пение чарующее, танцы гипнотически, волнение.
Хоровод вокруг костра.
Музыка лилась тягучая и вязкая, без инструментов – лишь голосами толпы. Меня словно на волнах укачивало и в мягкий плед укрывало. Блаженное тепло растекалось по венам. Хотелось к ним в общий танец дрёма и эротики присоединиться.
Я поймала себя на том, что покачивалась в такт мотиву и даже мурлыкала в унисон с хором.
– А почему ты не с ними? – собственный голос чужим показался. Не сразу сообразила, что это я звучу.
– Я с тобой… – также глухо отозвался Тайфун.
– Я серьёзно, – глянула на него с укором: мне было не до шуток.
– Я не обманываю, – заверил спокойно амфибия. – Мне было без тебя… скучно, и я ушёл.
Сердечко принялось битья гульче, жар по телу прокатился. Умел Тай или нет, но простой фразой влёт разжижал мои мозги и душу бальзамом смазывал.
Чтобы бесстыдно не выдать, как я счастлива его видеть, и тем более слышать подобное, отвернулась к лагерю.
– К тому же этот ритуал простого сословия, – продолжил тихо Тайфун. – У них один общий день для всех и происходит всего два раза в один оборот всех сезонов.
– Ритуал? – вторила эхом, следя за амфибиями. Они как волны океана, качались, пока не разбились парами.
– Традиция такая, – благосклонно пояснил Тай. – Сначала простые амфибия брачуются, а потом высшее сословие.
– И у вас вот так происходят свадьбы, – наморщила нос, с ещё большим недоумением посмотрев на Тайфуна, – или ролевые перед групповушкой?
– Группа… что? – в свою очередь уточнил Тай, нахмурив брови.
Краснея и робея, пришлось шипеть ему объяснение.
– Это ритуал брачевания, и да, у нас многоженство позволено, – кивнул по завершению моих комканных пояснений.
– Да ну?! – ахнула, глянув на танцы амфибий. Теперь мне стало более понятно действо, и оно, признаться, неслабо… возбуждало. Тело сладко ломило, грудь напряглась. Диковато чувствовать томление плоти, созерцая намечающуюся возможную группавушку.
– И что они сейчас все дружно?.. – не договорила, уже горя от смущения и от того, что никто не может мне запретить ЭТО смотреть.
– Нет, – мотнул головой амфибия, чуть поумерив мой развратный пыл. Фантазия бурных соитий амфибий, аля спаривание пучка наггов отменились. – Но каждая новая семья должна сегодня вступить в связь, чтобы попытаться зачать наследников.
Воображение опять вильнуло яркими картинками секса амфибий на пляже, но что-то меня смущало. Песок, много зрителей, никакого комфорта.
Брр, это не моя мечта. Я всегда была уверена, что лишусь девственности красиво. Как в романах описывают. Шикарное ложе, красавец муж. Страсть, буря эмоций и испепеляющие ласки… Горячее соитие и безудержный оргазм. МНОГО оргазма.
Толком не знаю, что это, но он быть обязан, и плевать, что подруги все как одна утверждали, что никакого кайфа от первого раза не испытывали. Разочарование, боль и даже отвращение.
– А вот наше празднование, высшего сословия, – поправился мимоходом, – гораздо масштабней, громче, значимей и… возможно спаривание с несколькими.
– Наше? – запнулась на слове, с недоумением глянула на Тайфуна. – То есть ты…
– Я второй сын Вала – владыки Океании, – ровным тоном выдал амфибия. – И скоро должен буду вступить во владение Южными водами.
Как гром среди ясного неба. Я тотчас вспомнила голоса, когда только оказалась на острове. Они говорили о чём-то, чего не понимала, но что-то про брачевание. Да, я это слышала, но подзабыла.
– А перед этим должен заключить союз…
– У тебя есть невеста? – очередное прозрение граничащее с ударом.
– Три, – без малейшего смущения огорошил амфибия.
– Это, – задохнулась негодованием, – это мерзко!
– Что именно? – морщинки прорезали лоб амфибии.
– Та девушка, что оскалилась монстром и меня покусать хотела, твоя невеста? – осенило меня.
– Да, – помрачнел Тайфун. – Лагуна.
– Бедная, – искренне посочувствовала, ладонь к губам прижав. – Она нас застала, поэтому и… – втянула воздуха, не в силах выразить всю бурю, которую испытывала. Бросила взгляд укоризненный на Тая и врезала ему по щеке: – Это жутко. Отвратительно…
Амфибия опешил, сморгнул недоуменно.
– Это за то, что посмел меня лапать и целовать, хотя у тебя есть невеста! Я бы никогда тебе этого не позволила, знай о другой… Ты хоть представляешь, как это больно увидеть любимого с другой?
Наверное, во мне больше раненное самолюбие говорили и женская солидарность. А ещё ревность.
– Нет, – мычал задумчиво Тай. – У нас редко бывают чувства между брачующимися. Это больше к простому сословию отнести можно. Брачевание происходит в основном между равными по статусу и положению, и редко когда случается эмоциональная зависимость…
Меня накрыло волной негодования.
Потому что не могло быть всё настолько похоже на наш мир!
Неужели, даже в чистом мире амфибий, браки заключались по обязательствам?! Это больно… скверно, неправильно! Потому что Лагуну я теперь понимала ещё лучше, ведь совсем недавно была на её месте!
– Желаю счастья, – чуть ядом не подавилась, – дружной полигамной стаи и большого поголовья мальков, – выплюнула пожелание и бросилась прочь, не разбирая дороги. Слёзы глаза затапливали, я безудержно захлёбывалась рыданиями. Не думала, что испытаю такую жгучую боль. Она как яд – выжигала внутренности, разъедала сердце.
И мысли суетливо шарахались туда-сюда, как стайка испуганных рыб, загоняемые сетями.
Бежала, пинаемая болью, ревностью, отчаяньем, безнадёгой. Заплутала в темноте острова, падала, поднималась – всё тело исцарапала ветками, кустарниками, но пещеру всё же отыскала.
Внутрь плелась, понурив голову и всё больше стопоря на единственной мысли: Домой хочу! Так сильно, что готова умереть! И Тая видеть больше не хочу. НИКОГДА!! Пусть будет счастлив в своём идеальном мире без испорченной человечишки – меня. Зато будет с гаремом нелюбимых жён!
Уже у ложа потопталась. Опустошение было слишком изнуряющим. Я решила искупаться в источнике, чтобы грязь хоть смыть.
Стянула вещи, бросила в уголок грудой, чтобы завтра постирать, а только окунулась в воду, рядом плеск раздался.
Хотела было возмутиться наглости Тайфуна, наорать за его появление, послать куда подальше, как мой рот безжалостно накрыла грубая ладонь. Меня впечатали в крепкое тело и утянули в самый тёмный угол залы, затопленный водой. Я взбрыкнула, ощущая жар существа, но шик Тая заткнул:
– Чшш, Рэя, – ещё более крепким хватом в себя вдавил. Рукой поперёк тела, ладонь удерживал на губах. И хорошо! А так бы звучанием выдала, что мы тут. А это плохо, ведь МЫ БЫЛИ НЕ ОДНИ, вот и таращилась на парочку амфибий, выбирающихся на каменное плато из источника.
Он и она.
Огляделись задумчиво, головами покрутили, на огонь с опаской. Амфибия самец самку за руку взял и на меховое ложе проводил, крутой дугой обогнув костёр.
А дальше… плохо поставленное, механическое порно началось. Я дышала урывками. Истерика в голову лупила. От тела Тая жар исходил, от вида спаривающихся существ меня стыдом обжигало, и только вода холодная истлеть до конца не позволяла.
Я закрывала глаза, сильно зажмуривалась, но ловила себя на том, что опять на парочку смотрела.
А Тайфун меня к себе прижимал всё крепче. И губы его слишком близко к затылку ощущала. Натянулась как струна, в шторме волнующих чувств плескалась, а парочка эротический танец выполняла. Грубоватый и методичный, словно не любовью занимались, а спортивным упражнением. Акт… половой. Пещерный! Молчаливо и смачно, лишь дыхание их пещеру наполняло. Но всё равно и отвращало, и возбуждало.
Момент, ситуация, близость, щекотливость…
Я плавилась. Визу живота было странно, горячо, томительно и влажно. Грудь стала чувствительной, и дико хотелось поцелуев… И нежности.
Как сейчас, что руки Тайфуна дарили, которые по моему телу заскользили. Я чуть прогнулась, ластясь к подрагивающую Таю. А когда ёрзнула задом по его горячему и твёрдому члену, он сдавленно охнул. Подгрёб меня так близко, что я едва дышала.
Его губы шею опалили.
А я как заворожённая смотрела на пару. За их техническими соитиями. Слушала шлепки встречающихся голых тел. Мужчина партнёршу оттрахал в две позы, кончил с той же тишиной и спокойствием, словно очередную будничную процедуру совершил. Рядом прилёг, даже не огладив подругу, не поцеловав…
А затем пара ушла, но не тем же манером как пришла, а через выход из пещеры.
Я всё ещё в шоке была, и даже не сразу среагировала на наглое оглаживание…
