Текст книги "Игрушка подводного принца (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Ау, – прошипела вместо нормального крика.
Звук наполнил пещеру и вторил мне пару раз эхом.
– Есть кто?
«Кто… кто» – опять отвечало эхо.
– Ау-у-у-у, – хрипло подвыла в отчаянье, и отползла от воды ближе к стене.
Обхватила себя руками, стараясь привыкнуть ко мраку, где лишь блики воды служили хоть какими-то ориентирами и запоздало услышала «кап». В углу… на неровных выступах стены сверкала дорожка, а ленивые капли гулко ухали на каменный пол. Вода! Двинуться не смогла – тело до такой степени и замёрзло и занемело, что получилось только ладошкой мазнуть. И то – кое-как… каплю смахнуть. Приложила к губам, жадно слизнула – пресная! Хоть одна радость! Поплюхала рукой по влажной стене и опять по рту… жажду не утолила, но хоть сухость горла смочила.
Устало выдохнула: веки смежало, и я обессиленно упёрлась спиной в стену – нужно подумать, что делать.
ЧТО???
Когда зубы, уже не переставая, клацали от озноба, что сотрясал тело, я сдалась окончательно – мне было плохо, тошно, тяжко и я не знала, как выбраться из этого промёрзлого АДА. Мне до слёз хотелось уснуть, а проснуться дома!
Это было глупо, по-детски, но… я себя уговаривала, что сейчас у меня кошмар. И стоит в кошмаре уснуть – очнусь в светлом настоящем. Где солнце, тепло… и я не одна!!!
Из тягучей дрёмы лениво вырвал очередной плеск воды. Я заторможенно среагировала, да только глазами зацепилась за чуть встревоженную воду… совсем недалеко от моих вытянутых ног. Сморгнула пару раз, сражаясь с трусливой собой: кто собирался опять закрыть глаза и провалиться в сон, где было куда лучше, чем в реальности. Но более громкий шлепок воды заставил более пристально всмотреться в темноту. И я подалась вперёд, дотошно обшаривая взглядом поверхность воды, а секундой позже шарахнулась от рыбины. Она плюхнулась на плато рядом с моими ногами, и в истеричной жажде к жизни стала извиваться и бить хвостом по полу.
Я завизжала… И её пнула… В воду…
Секунду задыхалась от паники, хватая воздух даже жаднее несчастной рыбы, не слыша ничего кроме своего дикого грохочущего сердца, а потом настала оглушающая тишина, покой. Но дух я не перевела – рыбина опять вылетела из воды и прямо ко мне упала.
Никогда не думала, что могу ТАК визжать и дёргаться, нелепо сражаясь с не менее испуганной рыбой. Не с первой попытки отбрыкнула её прочь: а пока она в несколько суматошных прыжков скрывалась в воде, я забилась в угол и в ужасе ждала новой атаки летающих рыб, но в пещере повисла тишина…
Мысли хаотично носились в голове – и тогда я решила бороться. Не знала как, но была обязана выбраться из пещеры. Дрожащими руками принялась растирать занемевшее тело. Руки тоже ледяные были, но, давясь слезами и глотая стоны боли, усердно натирала ляжки, икры, стопы в мерзко влажных кедах. Приятное покалывание в пальцах, разряд колючий по мышцам вверх побежал… И вот уже я руки поочередно щипала и мяла, пока кровь не разгорячилась хотя бы до степени «двигаться».
Несколькими минутами позже заставила себя подняться. Ноги дрожали, голова гудела, но я жаждала жизни, и страх умереть в пещере близь воды, был куда сильнее тщедушного «посидеть и подождать спасения!» Тем более, я не была уверена, что меня ЗДЕСЬ могли найти!!! И ГДЕ это ЗДЕСЬ вообще?
Потому, уже карабкаясь по стене, меня настигла другая, куда более разумная мысль – я не скалолаз! И даже больше! Я вообще плохо координированная девчонка и тяжёлая для подобного этюда.
Здравомыслие… Оно редко бывает некстати, и сейчас видимо зря окунулась в рассуждения – цепляясь за очередной выступ, пальцы нелепо чиркнули по камню: так и не ухватившись, рука соскользнула, носок лёгких кед потерял твердь, и я… с очередным истошным визгом ухнула обратно…
Хруст костей, треск черепушки и адская боль… последнее, что хорошо запомнила!
***
Затылок раскалывался от боли, меня жутко тошнило. И ноги, и руки – ВСЁ тело ломило, а ещё сковало от холода…
Я лежала на камне и медленно вырывалась из пут небытия. Даже плакать не могла. Но сдаваться и мысли не было. Если умру – то сражаясь за себя! И если спасение утопающих – дело рук самих утопающих, я обязана встать. Реветь и помирать буду потом, когда… умру.
Только жажда выбраться из переделки заставила меня соскрести себя с пола опять. Клацая зубами, огляделась… Сейчас пещера казалась чуть освещённой, хотя, скорее всего, так и было. Я хорошо различила в каменной стене под водой светлое пятно. Наверное, это был подводный лаз.
Я бы закричала от счастья, если бы он не был в ВОДЕ!!!
Поэтому от отчаянья обшарила глазами свою узницу свежим взглядом. Прямоугольная, глубокая пещера. Две стены полностью омывались водой, две другие – частично. Я, по сути, сидела на небольшом выступе – метра три в длину и метра два в ширину.
В незатопленном углу капала вода… ВОДА! Я задрала голову – вверху был виден свет, тусклая полоса под сводом потолка пещеры. Ещё лаз!!!
Страшно ли? Не то слово, но я нашла силы и поползла опять. Жутко страшилась ухнуть на каменное плато, поэтому выбрала путь наверх, но над водой. Не знаю, что было страшней в данный момент – очередное падение на камень или вода, с которой у меня не складывалось с детства, но выбрала неизвестность пучины… Видимо, свежи воспоминания последнего падения на твердь: одна сторона, на которую я ухнула с высоты, была напрочь отбита. И если бы не темнота, я бы, наверное, билась в панике, видя повреждения – а там явно не просто синяки, да ушибы. Так что темень пещеры мне была на руку. Я всячески не думала о боли, пронизывающей тело сантиметр за сантиметром моего подъёма.
Только вперёд! Наверх! Иначе смерть! От холода, голода… в плену своих детских фобий и отсутствия навыков к выживанию. От мыслей голова болела невозможно, но я упорно карабкалась к цели, пока вновь не сорвалась… С разницей, что в этот раз ухнула в воду! Со смачным шлепком погрузилась в бездну… Уже было распрощалась с жизнью, в отчаянии рвясь на поверхность, истерично бултыхаясь, даже не в состоянии трезво оценить, что делать, пока меня не сдавило в тёплых объятиях. По инерции ещё трепыхалась, да только следующая попытка выгрести, всё равно была слабее того, кто меня держал.
Запоздало глотнула воздуха… ВОЗДУХА!!! Но телом-то я была в воде. Вернее, на руках… в крепких, тёплых РУКАХ! В воде.
– Чшш, – прошелестело так требовательно, что затаилась. Но это привело меня в чувство, как звонкая пощёчина, и я распахнула глаза.
Мужчина! На меня смотрел мужчина! При тусклом свете пещеры – лет тридцати. То ли от ужаса, то ли от темноты… он казался нереально красивым.
Ещё таращилась на него, а он на меня… И, точно пушинку, ловко вернул на каменное плато – шлёп… Я пихнула его в панике, угадив ногой в грудь, а потом, словно дикий зверёк, забилась в дальний угол:
– Кто вы? – проклацала зубами в темноту, досадуя, что незнакомца уже нет.
Висела тишина, которую привычно нарушал «кап» воды.
– Ау! – прошуршала, подрагивая от страха и холода. Обняла ноги, подбородок на колени и таращилась в воду, где недавно был мужчина. Секундами погодя, пришла к мысли, что повела себя жутко. Он меня спас, а я…
– Спасибо, – нашла силы выдавить, но и эта охриплая фраза осталась без ответа.
Я продолжала сидеть: мерзнуть, глохнуть, голодать… бояться.
Тяжесть наваливалась, озноб сотрясал тело. А когда поняла, что вот-вот усну, а там и умереть скоро, пустила слезу по горемычной судьбе. Только едкая, горячая слезинка меня взбодрила – я опять решила подняться по скале, только теперь выбрала место в углу. Тут хоть можно было опереться о две стены и себя страховать… Закрыла глаза, настроилась на восхождение…
Так и полезла… Пальцы сводило от боли и холода, тело не слушалось, но я упорно ползла. Выискивала неровные края и выступы, карабкалась.
Уже на полпути с досадой отметила, что зря тянула время, давно было нужно лезть именно ЗДЕСЬ! А так силы были на исходе, тело промерзло, я дико оголодала. Благо другая стена, в которую удачно упиралась то задом, то спиной, меня страховала.
Главное, не смотреть вниз! Это твердила как мантру, ибо падение с этой высоты мне грозило смертью в лучшем случае. В худшем – переломами, и как итог – мучительной и долгой смертью.
К верхнему лазу пещеры подбиралась неспешно, методично.
Раньше времени события не форсируя, и когда уже носом поймала свежесть тёплого воздуха и звуки волн, от счастья чуть ошибку не совершила – нога соскользнула, но я успела судорожно ухватиться за каменный выступ к свободе.
Перевела дух, выбрала позу поудобнее и поползла дальше.
Вот уже голова в проёме… Проморгалась, глазами подслеповато выхватывая, что получалось. Повезло, уже вечерело, а так бы реально ослепла от яркости дня и солнца.
Подышала полной грудью…
А вот это зря – голова сразу закружилась пуще, в желудке голодно заурчало… Я уже большей степенью выбралась из узкого проёма пещеры, поэтому, страшась сорваться обратно в узницу, рухнула грудью на песок… Опять перевела дух, и только после, кое-как выбралась полностью.
– Да!!! – хрипло заорала, перевернувшись на спину. Бездумно глядела на красивый закат, на бескрайний океан: как волны накатывали на берег, барашки поверху пенились… На чаек, порхающих над водой, шуршащий лес…
И только теперь озадачилась тем, где оказалась.
Природа вроде человеческая, но этих мест не знала! Даже визуально. Хотя близь лежащие острова с точки зрения ландшафта и флоры, фауны проходила в школе. Пальмы, песок, редкая трава чуть глубже в лес…
Как бы ни мечтала лежать и ждать спасения, а в том, что меня будет искать папа, не сомневалась ни на миг, понимала, если усну – завтра могу уже не проснуться. Я так слаба, что попросту утону, если начнётся прилив или не дай боже шторм… Закоченею ночью на просторе – мне нужно место для ночлега. Закрытое и тёплое, а завтра смастерю SOS на песке из камней или другого материала. А сейчас спать… найти место для сна, и еды бы… питья…
Поспорила с совестью, соскаблила себя с песка и поплелась вдоль берега.
Для того, чтобы сразу в чащобу идти была не настолько отчаянна. Кто его знал, что там обитало! Тем более дело к ночи близилось, но и на берегу не вариант оставаться – открытая местность… Мне бы найти уголок, закуток – укрытие, в конце концов, поэтому брела вдоль берега и близь леса в надежде найти хоть какое-то спасительное местечко для ночлега.
В голове гудело, перед глазами плыло – двигалась на одной силе воли, но ничего подходящего так и не встретила. Когда стало совсем темно, порывы ветра пронизывали до костей, от безысходности одолела песочные барханы и немного врезалась в пальмовую рощу.
Где бы добыть огня?
Мысль хорошая, да только я не приспособлена к выживанию.
Не изгой из фильма!
Добывать огонь не умела, а без него точно загнусь в скором времени.
Как назло, меня покачнул очередной порыв ветра. Не назвать холодным, но в данный момент он пронизывал сотнями игл, истощенное несколькими голодными днями тело.
Я зябко обхватила себя руками за плечи… Потерянно и обессиленно обшарила глазами лесную полянку… А потом запнулась за поваленное дерево. Подняться сил не нашла – лишь забиться в сухое корневище ствола, продолжая сжиматься в клубочек и мечтая сохранить остатки тепла. Смежила веки…
Не уверена, был ли это сон, скорее симбиоз холода и усталости шутку сыграл, но вроде услышала голоса…
Глава 3
Глава 3
Тайфун
– Зачем ты с ней носишься? – возле меня топталась Лагуна. Недовольно сверкала глазами и исходила негодованием: – Зачем спас?
– Она мне интересна, – я задумчиво смотрел на человеческую самку. – Изучаю её.
– Тай, ты ходишь по хрупкой грани. Если отец узнает, – продолжала капать на мозг невеста, – тебе прилетит наказание! А этого нельзя допустить, – уже порядком надоела своими нравоучениями. – У нас брачевание на носу. Тебе под хвост уйдёт огромная территория…
– Почему она так странно сидит? – я был на своей волне: пристально рассматривал скрючившуюся девушку.
– Откуда мне знать? – буркнула Лагуна, хотя вопрос не ей предназначался. Он не требовал ответа. – Может, у людей принято так спать.
– Нет, – сухо отозвался я. – Они спят, как и мы – лёжа.
– Тебе-то откуда знать? – взбрыкнула Лагуна и тотчас зашипела: – Только не говори, что ты ходишь среди них!
– Среди спящих? – в мыслях пробурчал, всё ещё рассматривая молодую человечишку. Она будто застыла и едва дышала. – Нет! Но не забывай, мы от них мало чем отличаемся.
– Я о людях! – настаивала на своём Лагуна. – Выходишь к ним?
– Бывает, – я решил проверить воду, которой была наполненная девушка, – они мне интересны… – Запнулся. Судя по уровню – самка была истощена, а если глубже нырнуть – жизнь висела на волоске.
– О, всемогущий Вал! – тихо заскулила невеста. – Ты хоть понимаешь, что творишь?
– Изучаю…
– Ты нас подведёшь, раскроешь…
– Во-первых, я далеко ни разу не ходил, только на берегу был. Во-вторых, – мрачно глянул на Лагуну, – ты много звучишь, – холодно бросил. – Вернись в воду, – велел ровно, – и дай мне побыть одному.
– Тай, ты не посмеешь тут с ней остаться, – запричитала Лагуна, но умолкла под моим грозным взглядом. Помялась немного, но прежде чем уйти, бросила:
– Может, умерла? Вон как скрючилась, – кивнула на тело.
– Прочь иди! – Было желание её прогнать более суровым словом, но невеста благоразумно скрылась в океане.
Я постоял чуть над сухопутной, шагнул ближе, осторожно коснулся плеча и тотчас отдёрнул руку:
– Да она горит, – пробурчал, вспоминая, нормально это для людей или нет, быть вот такими горячими.
Несколько секунд раздумывал, что делать и решительно двинулся к воде.
– Куда ты меня тащишь? – негодовал Штиль, нехотя шагая за мной. Ступни мягко проминали песок на берегу, я целенаправленного двигался к умирающей девушке.
– Будь не ладна Кето, так ты правда притащил самку? – Шторм в недобром изумлении замер возле человечки, сидящей в той же позе, в которой и была, когда я уходил за Штилем. Средний брат тоже увязался за нами – на мою неудачу, они были вместе, и уже обсуждали жуткую историю, как я в наш мир приволок полуголую, молодую самку! И как собираюсь рушить наши устои. Лагуна искала у них поддержки. Никогда не умела держать язык за зубами, да и сложно такое в секрете долго хранить. Мысли у нас бывают громкими, уследить, кто стал виновником очередного слива – крайне сложно. Оставалось надеяться, что в этот раз невеста говорила, а не думала, и остальная колония ещё не в курсе. А ещё, что за то время пока отца нет в наших водах, придумаю, что делать с человечкой.
– Заткнись, – бросил угрюмо Шторму, – а ты глянь, – велел Штилю, махнув на тело.
– Зачем? – недопонял брат, хотя тугодумием не страдал. Наоборот, брат был очень умён и умел лечить, поэтому его и позвал.
Штиль – лучший врачеватель на все моря и океаны Земли. Обучался в разных частях света и разных водах. Постигал науки и даже несколько человек изучал…
– Проверь её, – я кивнул на девушку. – Она… в огне… или так и должно быть?
Штиль нахмурился. Девушка утробно замычала.
– Чего это она мычит? – Шторм шарахнулся так рьяно, что в песок ухнул задом. Вытаращился как на диковинную вещицу.
– Не знаю, – буркнул я с большим неудовольствием. – Смотри давай! – пихнул Штиля ближе к человечке. Брат чуть помялся рядом и всё же склонился. Ладонь на лоб:
– У неё жар, – секундой позже. – Люди – теплокровные, – изрёк мрачно, – но не настолько. – Выпрямился, руки в боки: – Она может сгореть, если не лечить…
– Так лечи, – я пожал плечами.
Шторм уже забыл о страхе и опять вертелся возле самки.
– А может не надо? – ворчливое послышалось, когда он, сделав несколько попыток растормошить, лишь уронил девушку в песок. Она странно дёрнулась, словно спазмы скрутили тело, и вновь застонала, только теперь со скрежетом зубов. Жуткий звук. Мне не понравился, поэтому я лёгким толчком отправил к ней Штиля:
– Лечи!
– Отец узнает, – проворчал младший. Я лишь мотнул головой:
– Меньше говори, больше делай. Если отец узнает…
– Узнает, – категорично кивнул Шторм, и его пришлось отправить прочь, к воде… и придав ускорения. – Не приближайся к ней! – напоследок ему велел, погрозив пальцем.
Средний – хороший малый. И я точно был уверен, что он никому ничего не скажет и сейчас себя вёл дикарём только потому, что я и правда перешёл границу разумного. Да и на нашем острове НИКОГДА не было людей. А тут ещё и самка молодая, готовая к деторождению.
– В общем, с Валом я сам поговорю, – заверил младшего. – Только вылечи её.
Брат нехотя мотнул головой и взялся за дело. Ползал около, то глаза смотрел, то дыхание слушал, конечности поднимал, опускал…
– Слушай, а сколько она у тебя?
– Со шторма.
– Значит правда, – заключил себе под нос, и чуть громче: – Два дня… А ты её кормил?
– Рыбу давал… Визжала… не ела.
– Она хоть пила?
– Вот этого не знаю… – почесал затылок, разглядывая тело девушки на песке. – Она вообще странно себя вела. От воды шарахалась, на стены бросалась…
– В пещере держал? – вскинул брови Штиль.
– Не был уверен, что выживет, поэтому сначала туда забросил. Не мог же я её сразу сюда…
– Почему? – изумился брат. – Ты и без того правила нарушил. Что уже теперь?
– Не умничай, – отрезал мрачно я. – Хотел убедиться, что она…
– Понравилась, – убил прямой младший.
– Нет, – упрямо буркнул я.
– Угу, поэтому не дал утонуть, – хмыкнул брат и выпрямился. – Дело конечно твоё, но не забывай: люди – враги. Мы с ними не имеем дел.
– Да-да, – угрюмо кивнул я. – Так она умирает?
– У неё обезвоживание… И много… – запнулся: – синяков, ушибов, царапин. Ты её бил? – Огорошил вопросом.
– Нет! – я даже руки развёл. – Она… падала со скалы, пока лезла наверх.
– Да ну? – съехались брови на лбу у брата. С недоверием покосился на самку. – Предпочла ползти, а не плыть?
– Вот и я о чём, – нехотя подтвердил, – странная… Так её можно спасти?
– Это не так просто, – проворчал Штиль. – Нужно унести её с берега. Желательно оборудовать место. Закрытое от ветра и дождя…
– В лагерь нельзя, – задумчиво прикидывал, куда бы её спрятать. Перебирал варианты, пока не зацепился за: – В ритуальную пещеру…
– Шутишь? – уставился с недоверием Штиль.
– Там несколько зал. И если такое укрытие пойдёт, почему бы и нет?
– Потому что в ту пещеру просто так никто не ходит! – сообщил очевидное и весьма колюче брат. – Это священное место…
– Это моя пещера! – сухо напомнил я ему. – И если захочу, могу её затопить, разрушить…
– Да-да, – кивнул насмешливо Штиль, – моя игрушка, пожелаю – сломаю, – отмахнулся безнадёжно, зашагав в сторону воды.
– Ты куда?
– За лекарствами, – брякнул брат, даже не обернувшись. – Болтовнёй хворь не лечат, – прикрикнул едко. – А ты пока её оттащи к себе в логово, – это прозвучало с издёвкой.
Мысль была неправильной, а вот Штиль прав! Но в груди свирепо сердце билось. Тоскливо и напугано одновременно, а в животе холод расползался.
Молоденькая самка показала удивительную жажду выжить. Выбралась из пещеры, даже прошла далеко… Борьба, достойная уважения. Жаль будет потерять ценный экземпляр для изучения, отдав хвори. В этом человечки – слабые создания. К ним липли сотни вирусов и болячек. Любая непогода их быстро одолевала…
Помялся немного, ещё утопая в сомнениях. Сглотнул пересохшим горлом, покосился на тёмные воды Океании и подхватил самку на руки.
Она была в огне. И если бы грозил долгий путь, боюсь, пришлось делать передышки, а мне спасаться в воде, охлаждая свою плоть, но мне повезло – к пещере ходу было несколько минут – девушка бы и сама на неё наткнулась чуть погодя, но раз не могла…
Шаг за шагом жар её тела передавался мне. Последние метры дались с трудом и диким желанием бросить ношу, срочно нырнув в небольшой пещерный источник с родниковой водой. Было нестерпимо горячо, и потому я торопился, но в главной зале застопорил подле каменного ложа. Только уместил спасённую на шкуру зверя, служившую настилом, подоспел и Штиль.
– Огня надо бы, – бросил, только вошёл в пещеру.
Я не привык, чтобы мной распоряжались, но в данный момент было не до выяснения ступени власти. Младший собирался врачевать деву, которая была нужна МНЕ, и сейчас ОН был главным.
Благо искать огонь не пришлось. В соседней зале со стены взял факел, огниво было тут же – на одном из ближайших выступов. Запалил и вернулся в главную залу.
– И очаг не забудь, – махнул на центр пещеры Штиль, где лежала груда сухих поленьев. Уж больно горячий это был очаг, но во время ритуала из-за него закипала кровь, и буйство становилось очень ощутимым.
Я с сомнением покосился на брата, возившегося с разными травами и чашами, и аккуратно развёл костер чуть поодаль от ложа.
Огонь для расы амфибий не просто опасен – смертелен, если забыть об осторожности, поэтому он редко бывал в нашей жизни, но для ритуала спаривания… был необходим. И эту пещеру мои соплеменники полюбили. И удобно, и тихо, и интимно спокойно. Я посмеивался, но именно главную залу новобрачные воспринимали, как святое место, где амфибии предпочитали осуществлять ритуал соития.
Седмица ночей для зачатия будущего потомства…
Я не видел улучшений, но веру соплеменников в ритуалы и их обязательное исполнение не убивал. Желали заниматься самообманом – пусть. Нравилось купаться в бесплодной лжи – их дело. Но то, что с каждым поколением наш вид становился все меньше, а чистокровки рождались реже – было неоспоримым. И это не раз становилось причиной ссор на важных территориальных собраниях главных повелителей морей и океанов.
Вымирание… Да, оно нам грозило! Пусть не сейчас, но уже в скором времени, ведь всё чаще семьи оставались без детей и редкие могли зачать и родить более одного. При том, что у нас уже давно утверждено многоженство.
Отец благодаря нескольким бракам и, в особенности, выходам на сушу и оплодотворению земных самок, смог увеличить род на десяток голов. Что удавалось не всем. И естественно было непозволительно рядовой особи. Лишь монаршей. Он таковым был! И наперекор другим, вплоть до распрей между братьями и сестрами своей династии, шёл на контакт с людскими самками. И успешно! А потом сам же ввёл на это запрет уже среди нас – своих детей и своего народа! Хотя и не отрицал, что при необходимости нарушать законы можно. Подчеркивая: НО НЕ без разрешения Вала!!! Вал – это и есть отец!
Как бы странно ни звучало, но при низкой рождаемости, повелитель вод был настроен против смешанных детей. Он утверждал, что из всего количества им зачатых, лишь пять братьев и одна сестра унаследовали его ген. Ген Амфибии. Остальные, кто был с нами в Океании – потомство от шести законных супруг. А сколько бродило по суше его отпрысков с человеческим геном, никто из водных жителей не знал, да и сам отец вряд ли бы взялся точно сказать, но фактом оставалось то, что сухопутные самки нам подходили для спаривания и рождения потомства.
Потому год от года, распри между высшими разгорались не на шутку, находились те, кто выносил вопрос о том, чтобы позволять каждому искать себе пару для спаривания не только среди своих, но и земных. Но к всеобщему удивлению, именно Вал был категорично настроен: «Слишком много заболеваний у сухопутных. Если позволять массовые спаривания, это приведёт к нашему заражению! А у людей есть такие, от которых нет спасения…»
Вот и получалось, что наш вид довольно дружен, но, увы, в некоторых вопросах совершенно не сплочен. Мы за одно – у каждого своё место: сфера деятельности и обязанности. Только кто-то плавал в верхних эшелонах власти – и прекрасно знал некоторые тайны, а кто-то в нижних – и искренне верил, что наш вид непобедим, не уничтожаем… И вообще, что люди скоро сгинут, и у нас станет житьё лучше, чем прежде.
Я тоже в детстве в это верил всеми фибрами души. И воспитывал в себе отвращение к ничтожным человечкам, кто губил природу, вёл аморальный образ жизни, забывался и слепо верил в своё превосходство над остальными.
А потом немного повзрослел, чуть поумнел и пока готовился вступить в наследование владением южными водами Океании, стал чаще следить за людьми и их поступками. В чём-то ненависть крепла, в чём-то сходила на нет. Люди не были однозначными существами. Мне всё больше хотелось их изучить.
Глупо, но я верил, что спасение нашего вида зависело напрямую именно от мелких и жалких людишек. Просто нужно понять, почему природа их так одарила плодотворностью? Почему миллионы вирусов и микробов до сих пор не изничтожили их вид…
Вот и смотрел на представительницу враждующего вида, кто загибалась от хвори. Молодую самку, готовую к производству потомства, но настолько слабую, что если бы не мы – уже давно бы кормила рыб и прочую водную братию.
Так в чём же их сила? В слабости… На этой мысли я запнулся. Взглядом скользил по телу девушки, не понимая, что меня раздражало. А когда Штиль потянулся, чтобы развязать веревочки небольших кусочков ткани, скрывающих её грудь, будто очнулся от чар:
– Я сам! – испугался своего голоса. Да и вообще не стоило мне вмешиваться. Брат уже давно стянул с неё верхнюю ткань, откинул в сторону, оставив только то, что прикрывало самые интимные места. Я следил молчаливо… пока Штиль не переступил границу, которую я мысленно вычертил.
Брат не воспротивился – уступил место, и пока склонялся над самкой, поинтересовался:
– Зачем она тебе?
Вопрос был уместен. В отличие от Штиля, я держался на расстоянии от людей. Все спорные вопросы решал в пользу жителей воды, потому что человек априори не мог быть прав. Люди – зло… чудовища, загрязняющие всю планету, и в том числе воду! Из-за них в нашем мире вот-вот грянет катастрофа. О чём со Штилем не раз вёл спор. А в итоге не он, а я притащил в святая святых человеческую самку!
– Не знаю, – признался я, с любопытством рассматривая полную грудь девы с острыми сосками. Крупная, упругая, мало чем отличающаяся от груди наших самок. Если только ореолы темней. – А зачем мы её раздели?
– Ткань влажная, вредно для больного человека.
– Это не тронь, – я кивнул на ткань, скрывающую лобок девы. – Я сам… потом.
– Ты уже себя ведёшь, как агрессивный самец, – уличил брат. – Я же не собираюсь…
– Неважно, но не тронь, – вышло гортанно и очень воинствующе.
– Ладно, – смирился Штиль, мотнув головой. – Ты уверен? – нахмурился, давая шанс передумать, когда я отошёл от самки, позволяя ему вернуться к врачеванию.
– Нет, – не лгал, смысла в том не было. – Но спасай.
Штиль какие-то отвары готовил, вливал в рот девушки. Замесил мазь в чаше каменной, немного подцепил…
– Ты что собираешься делать? – я подступил ближе, хотя до сего просто наблюдал со стороны.
– В тело втереть нужно, – буркнул Штиль, на грудь самки ладонь водрузив.
– Руки убери, – я затаился, сам не ожидал, что так странно отреагирую.
– Её смазать нужно, желательно всю…
– Я сам, – огорошил, хотя никогда ничего подобного не делал.
– Уверен? – покосился Штиль. Непонятно, что прочитал на моём лице, но поднялся торопливо. – Смотри, это не любовная игра, – с горькой усмешкой. – Жир втирать нужно круговыми движениями и без ласки, именно втирать… Чтобы кожа пропиталась, и тепло внутрь пошло!
– Я понял, – решительно кивнул. – Если это всё – уйди! – до рыка утробного хотелось остаться наедине с девушкой. Без лишних глаз!
– Потом бы её накрыть теплой тканью… или… – замялся Штиль, – собой греть. Она должна потеть… и пить давать часто, чтобы одна жидкость выходила, а другая поступала.
– Понял, – вторил глухо я, уже мыслями в деле.
– Саму грудь… необязательно трогать, – прилетело насмешливо.
– Свали к морскому дьяволу! – ощерился я, не оценив шипастости брата. – Мне не нужна эта самка!..
– Угу, – буркнул Штиль, – но почему-то с упорством её спасаешь.
Мне нечего было на это ответить. Поэтому терпеливо ждал, когда брат уйдёт. Только шаги утихли, я приступил к процедуре.
Это было странно и очень… возбуждающе. Никогда прежде ни одна самка не творила подобного с моей плотью. Правда, прежде, чем лечь рядом, пришлось нырнуть в небольшой водоём пещеры с пресной водой. Чуть охладиться… и только после вернуться к деве.
А потом я лежал и смотрел на людскую самку. Юную, мягкую, слегка в теле, нежную. Смотрел и не находил ответа – зачем? Зачем она нужна? Ради интереса? Какого? Один раз уже выбралась из пещеры. А что дальше? Отпустить – нельзя. Это очередное нарушение закона. Убить? На том мысль вильнула в пучину банального интереса.
Как дева отреагирует на новую жизнь?
Что будет делать? Захочет ли выбраться с острова? На что будет готова ради спасения…
Да, это, пожалуй, будет интересно… Останется лишь убедить в научном интересе отца, братьев и самок, на чьём острове теперь гостит человечка.
