Текст книги "Время возвращать долги (СИ)"

Автор книги: Александра Ронис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9

Олеся сомневалась до последнего. Вариант оставить дочь с незнакомцем, так неожиданно ворвавшимся в их жизнь, видимо, никак не укладывался в ее голове. Крест и не удивлялся – сам бы с подозрением отнесся к такому предложению, коснись он его дочери или сестры, например. Потому и молчал выжидающе. Понадобится – скажет, а пока ему не хотелось уходить. Настя своим присутствием и непосредственным поведением снова и снова возвращала его в прошлое, не омраченное преступной историей.

Однако маме Насти его персона явно была не по нраву. Хотя, возможно, отчасти ее нервозность и напряжение объяснялись все той же невозможностью пристроить ребенка на ночь. Во время обеда Олеся сидела молча, почти не притронувшись к еде.

– Мама, я поела! – радостно известила Настя, вылезая из-за стола.

– Молодец, – тихо отозвалась та, переведя на дочь растерянный взгляд. Несколько секунд она словно пыталась вернуться из паутины мыслей, унесших ее далеко от кухни, потом наконец спросила: – Сегодня много уроков задали?

– Мамочка, можно я сначала с собачкой поиграю? – девочка умоляюще сложила руки.

– Хорошо, поиграй…

Вяло улыбнувшись, Олеся потянулась к мобильному, застрочила кому-то сообщения, искоса кидая настороженные взгляды на Креста, как будто боялась, что он подсмотрит, прочтет написанное.

В отсутствие Насти говорить им было не о чем, поэтому, понаблюдав некоторое время за хозяйкой, Крест поднялся и, собрав пустые тарелки со стола, отнес их в раковину. Таюрских никак не отреагировала на то, что он хозяйничает на ее кухне. Погруженная в свои проблемы, она словно перестала замечать его присутствие. Прочитав входящее сообщение, она непроизвольно хмурилась, покусывала губы и снова начинала что-то усердно строчить.

В это время в дверях появилась радостная Настя со щенком на руках и потянула Креста в свою комнату наверх. Еще раз взглянув на мрачную хозяйку, поглощенную перепиской, он проследовал за девочкой.

Настя так и светилась от счастья, что не могло не радовать. Крест расслабился, наблюдая за игрой девочки с собакой, ощутил себя в почти семейной обстановке. Вместе они придумали щенку имя. Так как он был белый и пушистый, словно воздушный, было решено назвать его Зефир.

Примерно час спустя на лестнице послышались торопливые шаги. Олеся тревожно посмотрела на дочь, потом перевела взгляд на Креста и, видимо, убедившись в том, что все это время они мирно играли, немного успокоилась. Ее взгляд расслабился.

– Настя, пора уроки делать, – устало проговорила Таюрских, расстегнув молнию на ранце дочери. Достав из него стопку учебников и тетрадей, она сложила на письменный стол. – Давай-давай, садись.

Девочка вздохнула и поднялась с ковра.

– Женя, ты же не уйдешь? – она взглянула на него с надеждой и пообещала: – Я быстро уроки сделаю!

– Не уйду, – в свою очередь дал обещание он и, тоже поднявшись, подозвал собаку. – Мы с Зефиром пока во дворе погуляем.

С уроками Настя расправилась, действительно, скоро, и они вновь оказались в кухне, которая служила одновременно гостиной. Дело шло к вечеру, и нервозность Олеси все возрастала, ощущалась уже почти физически. Даже занимаясь готовкой, она ни на секунду не расставалась с телефоном, причем, как заметил Крест, когда экран начинал светиться, и на нем белела телефонная трубка, она намеренно игнорировала входящий звонок. Видимо, предпочитала письменное общение живому, пусть и на расстоянии.

– Мама, а сегодня баба Нюра придет? – подняв глаза на мать, неожиданно поинтересовалась Настя.

– Нет, она … не придет, – покачала головой Олеся и поспешно отвела глаза. Подавила тяжкий вздох, как показалось Кресту.

– Мама, я не хочу ни к кому идти ночевать, – серьезно заявила девочка. – Я хочу спать дома!

Олеся вроде собралась что-то возразить, однако мобильный известил о новом сообщении. Она кинула взгляд на дисплей, но содержимое полученного послания ее, видимо, не обрадовало. Она бросила нож, которым чистила картошку, в раковину и, вцепившись пальцами в край столешницы, замерла, уставившись невидящим взглядом в стену. Напряженно думала.

Воспользовавшись тем, что Настя отвлеклась на щенка, который побежал в комнату, Крест подошел вплотную к девушке и заглянул ей в лицо. И без того большие глаза стали еще больше. Они горели на бледном лице, и снова Крест подумал, что она очень красива. Красива, но устала. Замучена жизнью.

– Так и будешь отказываться от помощи? – добавил уже мягче: – Я ведь действительно хочу помочь.

– Если ты ей хоть что-то сделаешь… – горячо зашептала Олеся, но тут же осеклась под его взглядом.

– Не сделаю, – серьезно сказал он.

– Я буду звонить каждый час, – помолчав, предупредила она.

Крест усмехнулся и даже головой покачал.

– Хотелось бы поспать ночью, мне с утра тоже на работу.

На том и договорились.

Перед уходом, уже одевшись, Олеся снова замешкалась в прихожей. Притянула к себе дочь и, гладя ее по голове, дрожащим голосом начала:

– Настенька, если что…

– Да все хорошо будет! – резко прервал ее Крест, понимая, что она сейчас чего доброго еще и напугает ребенка. Глазами сделал ей знак, надеясь, что та поймет.

– Мама, можно Зефир в моей комнате будет спать? – вмешалась ничего не подозревающая Настя.

– Можно-можно, – Олеся поцеловала в щеку дочь, крепко обняла. В дверях снова обернулась, взглянула на Креста. – Ты обещал…

– Иди уже…

Понять ее было можно, но нельзя же показывать свое состояние ребенку.

– Ну, какие у тебя игры есть интересные? Неси, – улыбнулся Крест Насте, когда щенок устал резвиться и устроился на коврике возле дивана. Они поиграли в настольные игры, поужинали запеченной картошкой с мясом, что успела приготовить Олеся до ухода. А потом Настя принесла большой фотоальбом, чтобы показать фотографии со школьных праздников.

Вначале шли фотографии Олеси, совсем юной. Глаза у нее тут были веселые, счастливые, и улыбалась она практически на каждом фото.

– Мама у тебя очень красивая, – совершенно искренне сказал Крест, перелистывая страницы, и Настя с улыбкой кивнула.

Дальше шли фото откуда-то с учебы, где Олеся была уже постарше. А потом сразу пошли снимки с маленькой Настей.

– А папа твой где?

– Он умер, когда я была у мамы в животике, – спокойно ответила девочка и, пролистав до конца альбом, нашла среди кипы непристроенных в прозрачные окошки разноцветных карточек одну – разорванную, а затем вновь склеенную фотографию Олеси, видимо, с покойным мужем. Счастливая парочка была запечатлена на фоне городского пляжа. Крест сделал вывод, что парочка была счастлива, по ликующему виду девушки, а вот лица парня видно не было. Линия разрыва проходила как раз по нему.

Дальше и до конца альбома фото Олеси были только с дочерью – в зоопарке, в кинотеатре, на детском утреннике в садике, школьная линейка.

– А у мамы есть… друзья? – все-таки не выдержал и спросил Крест. – Ну, ходит она куда-то, кроме работы, общается с кем?

– Мама все время со мной, – покачала головой Настя. – Она очень устает после работы, часто хочет спать. Мне ее жалко. Плохая у нее работа! – бросила она в сердцах.

– Ну-у, – протянул растерявшийся Крест, – мама присматривает за больными людьми, заботится о них…

– Все равно, плохая! – надулась девочка. Сложила руки на груди и даже ногой дернула. – Ее там обижают!

– Кто?

– Не знаю, кто-то плохой. Она бывает очень грустная и часто не хочет гулять со мной. Женя, а ты погуляешь со мной? – в детских глазах вновь засветилась надежда, и он не смог отказать.

– Ну, конечно, – улыбнулся тепло.

Не желая больше расстраивать девочку разговорами о маме, Крест предложил перед сном посмотреть вместе мультик, а когда время перевалило за десять, отправил Настю спать. Сам, тоже ощущая заметную усталость, сходил в душ и, не найдя больше другого места, расположился на ночь в постели девушки. А какие еще варианты, не в детской же спать? Его тут же окутало нежным душистым ароматом, в паху стало жарко и тесно. Захотелось женщины… секса…

Глава 10

Материнское сердце было не на месте. С каждым шагом в голове словно отдавало – «Как-ты-могла-оставить-Настю-с-ним?», «А-если-он-ей-что-нибудь-сделает?!», «Убьет-изнасилует-покалечит?!». Олеся боролась с этими мыслями, как могла, упорно и не очень успешно доказывая себе, что с ребенком ему сводить счеты незачем. Ведь он и вправду не педофил… и не насильник… наверное…

Раньше казавшаяся долгой дорога в этот раз осталась незамеченной. Сойдя с автобуса, пребывая все еще в неспокойных пугающих мыслях, чисто на автопилоте, Олеся дошагала до больничного комплекса и скрылась в его разросшемся саду. В сгущающихся сумерках на полупустынной территории обычно было страшно, но только не сегодня. Сегодня она гораздо больше боялась за дочь, чем за себя.

Она привыкла так ходить, надеясь, что никто не сможет отследить ее настоящий путь на «работу» (хотя кому это надо?). Для всех из ее окружения и прежде всего для себя самой она работала именно в этом учреждении – частном хосписе, расположенном на территории городской больницы.

Выйдя с противоположного конца больничного парка, Олеся свернула на узкую улочку, ведущую в старую часть города. Дома здесь были в основном трехэтажные «сталинки» из двух или трех подъездов, а в их «офисном здании», так вообще, один из подъездов выходил на противоположную от двух других сторону – что было на руку и «фирме», и «клиентам». Да и, честно говоря, жильцам остальных подъездов. Никаких вездесущих бабок-соседок, никаких нарушений тишины, а значит, и никаких жалоб. «Фирма» выкупила все квартиры с этой стороны дома и разместила там своих «сотрудников» и на постой, и на работу. И только она, Олеся, была здесь приходящей…

Она уже опаздывала. Это Олеся поняла по тому, что парковка перед домом в этот «ранний» час не пустовала – две или три машины смутно поблескивали капотами в дальнем углу. Во избежание разборок с «руководством» Олеся ускорила шаг…

Обшарпанное с улицы здание производило обманчивое впечатление, ведь стоило ступить вглубь подъезда и подняться на второй этаж, как старый с виду дом превращался в современную и чистую «гостиницу», где за каждой из четырех толстых дверей на этаже скрывалась роскошная квартира. За каждой, кроме одной – там и жил «обслуживающий» персонал. И «охраняющий» вместе с ним. А для персонала роскошной квартиры не полагалось.

– Опаздываем, – беззлобно бросил ей охранник на третьем этаже, и Олеся улыбнулась ему нервной улыбкой.

– Ты где ходишь?! Почему так долго?! – зашипела на нее Марта, «начальница». – Быстро переодеваться! – и уже в спину сердито крикнула: – А с лицом что?!

– Привет, – поздоровавшись с «коллегами», Никой и Ангелиной, уже готовыми работать, Олеся прильнула к зеркалу. Лицо как лицо. Грустное только очень. Обеспокоенное. Недовольное.

Да, клиентам вряд ли понравится.

Раскрыв дверцы шкафа, Олеся схватила с полки «форму» и принялась одеваться, попутно сделав в голове отметку о том, что чулки нужно еще докупить. На следующую смену может и не хватить – скоропортящийся товар, быстро приходящий в негодность не без помощи клиентуры.

Итак, чулки, непрозрачный кружевной комплект нижнего белья и, наоборот, прозрачная накидка-разлетайка, туфли на высоком каблуке, духи и она почти готова, остался лишь макияж. Вызывающий, вечерний, яркий, однако не способный стереть с ее лица печать тревоги.

– Девочки, на выход! – раздалась команда Марты, и Олеся, еще раз проведя помадой по губам, на миг зажмурилась. Вздохнула, открыла глаза и улыбнулась сама себе в зеркало. Улыбка получилась вымученной.

– Настя, прости, – прошептала она тихо и, услышав очередной окрик Марты, встала, чтобы отправиться на «смену».

Тряхнув головой так, что завитые локоны рассыпались по плечам, Олеся, как и Ника с Ангелиной, призывно и очаровательно улыбнулась. Это получалось уже без особых усилий, одним движением губ, и даже в глазах, видимо, что-то менялось, раз клиенты больше не возмущались. Поначалу было такое, что им не нравился ее неискренний и отчужденный вид, что вызывало кучу лишних комментариев.

Сейчас она их уже не ненавидела, относилась к ним как к чему-то безусловно неприятному, но неизбежному, живому, но неодушевленному, безликому. Можно сказать, холодно и равнодушно. Омерзения, как в первые рабочие дни, не было. Как будто умерло все внутри. Наверное, она почти поверила, что они спасали жизнь ей и ее ребенку (как ее пытались убедить с самого начала), вот только у нее забыли спросить, хотела ли она на самом деле такую жизнь?

Ее вечер «открыл» уже знакомый дядечка с пивным животиком и слабой эрекцией, которому больше секса нужны были свободные уши и капелька сочувствия к его несладкой семейной жизни. С ним можно было особо не напрягаться, главное, если он все же решится на секс, постонать погромче и сделать вид, что под финал тебя просто унесло в рай, а потом до конца оплаченного времени оставалось ласково гладить его по волосам и сочувствующе кивать в такт его душевным излияниям.

Вот только сегодня проникнуться его бесконечными терзаниями не получилось. Нет, он что-то лепетал как обычно, эмоционально размахивал руками, но Олеся его совсем не слушала. Машинально проводила рукой ему по голове, а мыслями находилась в это время дома, рядом с Настей. Как она там?! Что они делают?!

И последующие ее клиенты не получили от нее стопроцентной отдачи – она «работала» чисто технически, как заведенная кукла, без души. Возможно, они остались недовольны, возможно, под утро ей выскажет претензии Марта, и, скорее всего, за сегодняшнюю смену ее оштрафуют, но Олесе было все равно. Скорее бы уж, скорее завершилась ночь, и можно будет вернуться домой. Только тогда ее сердце успокоится.

Не-ет! Только не эти ребятки под занавес! Платят хорошо, но и все силы из тебя вытянут, а еще и синяков оставить могут. Одной с ними лучше не работать. Еще и пить заставляли, что для нее в отличие от остальных «работниц» было совершенно неприемлемо (ей с утра вести ребенка в школу), хотя в их профессии алкоголь позволял снимать хоть какой-то стресс.

Сегодня настойчивость парней (молодые, но от этого еще более наглые и требовательные) вошла в конфликт с ее нервозностью. Олеся, даже если бы сильно захотела, не смогла бы расслабиться и «обслужить» их как положено, как они того хотели. И даже выпитое спиртное не помогло. Сил притворяться больше не было. По ее лицу читалось все – то, что они ей противны; то, что доставить удовольствие женщине они не могут (да и не за этим они сюда пришли); то, что секс с ними – это вынужденная мера, и она совершенно не горит желанием сделать им приятно. Поэтому Олеся не удивилась, когда один из парней (она знала их в лицо, но имена даже не пыталась запомнить – зачем?), разозлившись, грязно выругался и резко столкнул ее с себя. Не удержавшись, она потеряла равновесие, завалилась набок и тут же почувствовала, как в районе левой скулы жгуче засаднило – дал о себе знать ушиб о массивную кроватную спинку. Олеся зажмурилась, чтобы сдержать брызнувшие из глаз слезы, чтобы не слышать матов в свой адрес.

Тшш… Осталось совсем чуть-чуть, ее смена близится к концу. Еще несколько мерзких минут, чтобы помочь этой парочке молодых ублюдков получить разрядку, и можно будет идти в душ. Смыть с себя их запах и выделения, убить во рту вкус резины. Но главное – душ, чтобы прийти домой к дочери, и та бы никогда не догадалась, на какой работе работала ее мама.

Глава 11

В котором часу точно должна была вернуться Таюрских, Крест не знал, но на работу ему надлежало явиться к девяти. Уроки в школах, насколько он помнил, тоже начинались примерно в это же время, потому еще с вечера Крест поставил будильник на телефоне на семь. Утром, после сигнала, он неспешно оделся и направился на кухню, налил себе стакан воды. Видимо, услышав его передвижения по дому, первым со второго этажа сбежал щенок и принялся радостно крутиться вокруг него, а следом появилась и Настя.

– Проснулась? Молодец! – похвалил он девочку.

– Это Зефир меня разбудил, – улыбнулась та и, оглядевшись по сторонам, спросила: – Мама еще не пришла?

– Во сколько она обычно приходит? – решил на всякий случай уточнить Крест.

– Обычно это она меня будит и сама готовит мне завтрак, – устроившись на полу, Настя принялась возиться со щенком.

– Так, а уроки у тебя со скольких начинаются?

– Восемь-тридцать.

Он бросил взгляд на часы – половина восьмого. Еще целый час, но мамаше следовало бы поторопиться.

– А что тебе мама обычно готовит на завтрак? – поинтересовался Крест, распахивая холодильник.

– Кашу или яичницу.

– Давай мы сегодня сами приготовим завтрак, – предложил он, оглядев содержимое полок. Варить кашу он не умел, а вот яиц на дверце было предостаточно. – Ты иди пока умывайся.

Таюрских объявилась, когда они уже позавтракали, и он отправил Настю одеваться в школу, а сам домывал посуду. Хлопнула входная дверь, и вскоре Олеся влетела в кухню, прямо в обуви и верхней одежде.

– Где Настя?! – вместо приветствия выпалила она.

Крест многозначительно взглянул на часы, висевшие на стене.

– Ты в курсе, что у твоей дочери через полчаса уроки начинаются?

Хотел добавить, что и ему вообще-то тоже нужно на работу, но девица уже метнулась к лестнице, прислушиваясь к тому, что происходит наверху, и, лишь услышав голос дочери, разговаривающей с собакой, заметно успокоилась и снова вернулась в кухню. И, видимо, только сейчас поняла, насколько сильно опоздала.

– Господи, мне же Настю еще кормить, – она заметалась по кухне.

– Покормил уже, – все с большим интересом приглядываясь к ней, отозвался Крест. Подойдя чуть ближе и учуяв едва уловимый, зато хорошо приглушенный мятной жвачкой, запах алкоголя, он даже присвистнул:

– Ты пьяная, что ли?

– Что? – на секунду опешила та, но невольно все же отшатнулась.

– Водкой от тебя разит, – уже без сомнения заявил парень. – А это что такое? – он кивком указал на красующийся на ее скуле синяк.

Олеся растерялась, отвела глаза, а затем и вовсе повернулась к нему спиной, принялась переставлять чистые тарелки на сушилке для посуды.

– Синяк откуда? – продолжал настаивать Крест. В ответ на ее молчание осторожно спросил: – Помощь нужна?

– Нет, – она порывисто к нему повернулась, – это случайно. Пациенту плохо стало, упал на меня, я – вместе с ним, вот и ударилась об косяк, – даже улыбнулась.

– Ясно, – Крест почти поверил, однако его интересовал и первый вопрос: – А бухаешь на работе чего?

– Я не бухаю, – возмутилась Олеся, – просто… – замолчала, подбирая слова. – Пациент у нас умер… дедушка… помянули… Что, сильно распухло? – она подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Дотронувшись пальцами до синяка, поморщилась: – Блин… Как я Настю поведу в школу с таким фонарем? – спросила тихо, не обращаясь конкретно к Кресту, продолжила думать вслух: – Замазать надо… К первому уроку не успеем уже.

Крест раздумывал всего несколько секунд.

– Школа где находится?

– В соседнем квартале, – Олеся перевела взгляд на его отражение в зеркале.

– Та, что возле Молочного завода? – уточнил он.

– Да, возле завода… А что? – спросила она с подозрением.

Крест бросил быстрый взгляд на часы, прикидывая, успеет ли на работу. По идее должен успеть – школа находилась всего в квартале от рынка.

Он сходил на кухню за телефоном. Таюрских припустилась за ним.

– Эй, я с тобой разговариваю! – она споткнулась на ровном месте и чуть не упала, благо он вовремя ее подхватил. – Так, иди-ка ложись спать, – поставив девушку на ноги, вздохнул Крест. – Отведу Настю сам.

– Как это сам? В школу? – и без того большие глаза Олеси округлились. – Что ты задумал? Куда собрался увести мою дочь?

– Ну, мать, ты даешь, – лишь покачал головой парень. – Сначала оставила дочь со мной на ночь, а теперь боишься, что я с ней на улице что-то сделаю.

Таюрских задохнулась, хотела ответить, но доказывать ей что-либо у Креста уже не было ни времени, не желания. Не особо церемонясь, он взял ее за локоть и повел в комнату.

– Ложись спать, – посоветовал он и добавил с укором: – Или хочешь, чтобы дочь тебя в таком виде лицезрела?

– В каком?! – слабо возмутилась та, но парень уже сдернул с нее плащ и подтолкнул к кровати.

– С фингалом, да еще и с запахом! – хмыкнул Крест. – Все, не отнимай у нас время!

Не оборачиваясь на девицу, он вышел из комнаты, прокричав наверх:

– Настя, ты собралась? Спускайся!

На лестнице тут же послышались шаги, и появилась Настя в школьной форме и с рюкзаком в руках, за ней весело семенил Зефир.

– Мама пришла? – тут же спросила девочка, увидев в его руках знакомый плащ, и бросилась к комнате матери. – Мама! Почему ты так поздно пришла? Мы же в школу опаздываем!

Крест мельком взглянул в сторону Таюрских – та послушалась его совета и уже опустилась на кровать, волосами прикрыла опухшую скулу.

– Настюш, прости меня, так получилось, – вздохнула девушка. – С тобой все нормально? Как ты спала? – она внимательно оглядела дочь.

Крест усмехнулся – следы его домогательств ищет? Так, если он не возьмет ситуацию в свои руки, то в школу они точно опоздают, и на работу он тоже не придет вовремя.

– Насть, в школу я тебя отведу. Мама очень устала, пусть она поспит, – поспешно объяснил он растерявшейся девочке и перевел выжидающий взгляд на Олесю, надеясь на ее поддержку.

– Мама, это правда, меня Женя отведет?

– Да… сегодня тебя отведет… Женя, – произнося его имя, она запнулась, но быстро взяла себя в руки. – А после уроков я приду за тобой, хорошо?

Было видно, что новое решение снова отпустить с ним дочь далось ей с трудом.

– Мамочка, только, пожалуйста, не опаздывай, – попросила Настя уже из коридора, натягивая туфли. – И покорми Зефирчика, – она погладила крутящегося возле ее ног пса.

Крест на секунду вернулся на кухню, заглянув в морозилку, достал оттуда формочку со льдом и отнес в комнату к Олесе.

– Приложи, – поставив форму на тумбочку рядом с кроватью, сказал он.

Таюрских перехватила его руку.

– Ты ведь правда отведешь Настю в школу? – заглядывая ему в глаза, тихо спросила она.

– Правда. Спи.

Ее беспокойство было оправданно, потому и не раздражало. Если бы она не тревожилась и не боялась за дочь, он явно бы усомнился в ее адекватности и материнских чувствах.

До школы они практически бежали, что вызвало восторг у девочки, и в учебное заведение влетели уже со звонком.

– Женя, а ты сегодня придешь? – забирая у него свой рюкзак, вдруг спросила Настя.

– Ты хочешь, чтобы я пришел? – улыбнулся Крест, помогая ей надеть ранец. Теплота разлилась на сердце.

– Конечно! С тобой весело! – искренне ответила девочка и неожиданно прильнула к нему.

Слегка растерявшись, парень обнял ее в ответ. Это то, что он в свое время упустил в своей жизни не без помощи матери Насти. «Его» Настя в нем больше не нуждалась, поскольку выросла без братской поддержки.

– Ладно, посмотрим, – подмигнул он девочке. – Кстати, я тебе в телефон добавил свой номер на всякий случай, если будет нужна помощь – звони, хорошо? Все, беги на урок!

Настя припустилась в конец коридора, на секунду обернулась и, помахав ему рукой, скрылась за поворотом. А Крест снова не сдержал улыбку. Какая же она добрая и открытая девочка, совсем такая же, какой была его сестра. Мысли о сестре немного омрачили его хорошее настроение. Надо бы съездить домой, узнать, как дела. Сегодня же, после работы и съездит. Но сначала – успеть на работу вовремя!

Однако планы на поездку домой пришлось отменить и даже вынужденно сократить рабочий день. Они с ребятами как раз закончили большую отгрузку и собирались прерваться на обед, когда в кармане завибрировал мобильный. Звонила Настя.

– Женя! Мама не пришла за мной! – девочка чуть не плакала. – Я уже полчаса ее жду!

– А ты ей звонила? – настороженно спросил Крест.

– Звонила, она не берет трубку. Женя, что мне делать? Я не хочу опять одна идти, – жалобно проговорила Настя. – А вдруг за мной опять эти собаки привяжутся?

– Так, успокойся, – прикрыв трубку рукой, он повернулся к бригадиру. – Командир, я отбегу ненадолго? Ребенка из школы забрать, – и после кивка главного в их бригаде, обратился уже к Насте: – Оставайся в школе, никуда не уходи. Сейчас я приду за тобой.