Текст книги "Синдром отмены"
Автор книги: Александра Ронис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 9
Полчаса спустя, вдоволь нанежившись под горячей водой, Аня вылезла из кабинки и обернулась огромным полотенцем. Посмотрев на себя в запотевшее зеркало, она отметила, что выглядит теперь вполне сносно. Тело расслабилось от горячей воды и на душе тоже стало спокойнее.
Она прислушалась в тайной надежде, что Калинин по какой-то причине вернулся домой, но в квартире было по-прежнему тихо. Впрочем, он же сразу сказал, что вернется утром, на что она, глупая, надеется, чего ждет понапрасну? Глубоким вздохом укорив себя за дурацкие мысли, Аня взялась за мужскую расческу, лежащую на стиральной машине, и принялась расчесывать волосы. Мокрые пряди местами спутались и чтобы привести их в порядок, ей пришлось потрудиться. Изредка морщась, когда не особо желающий поддаваться узелок проявлял упорство, Аня все-таки млела от осознания того, что совсем недавно зубья расчески касались волос дорогого ее сердцу мужчины, а теперь и ее пальцы держат предмет, который когда-то держал он. Волосы уже давно пушистой волной спадали на спину, но она все не могла остановиться – все расчесывалась и расчесывалась, глядя на свое отражение в зеркале. Затем надела чистое белье и удлиненную футболку, достающую до колен. Ей даже захотелось немного накраситься, чтобы выглядеть более привлекательной в глазах своего спасителя и, достав тушь (единственный предмет косметики, который у нее остался), мазнула по ресницам.
После тяжелого дня и водных процедур захотелось спать. Впрочем, и время давно перевалило за полночь. Плюхнуться бы сейчас на диван в предназначенной для нее комнате, и забыться сном, но желудок скручивало от голода. Когда она ела в последний раз? Кажется, утром чаю только успела выпить, а потом события прошедшего дня так закрутили ее, что и не до еды уже было.
Мучимая чувством стыда, Аня все же последовала предложению майора и, открыв холодильник, изучила его содержимое. Да, не густо, но и не пусто. Учитывая, что обучалась она на повара уже не один год, то даже из столь скудных компонентов она сумеет приготовить вполне приличный ужин или, вернее сказать, уже завтрак. Жаль, специй не было. Видимо, мужчина совсем не готовил дома и в основном питался полуфабрикатами. И женщины, которая кормила бы его, тоже не было в этом доме, теперь Аня знала это точно. Потому что ни одна женщина не обойдется на кухне без различных специй и приправ.
Аня сварила себе макароны и мгновенно их съела, словно это было что-то невероятно вкусное, а потом задумалась о том, что утром придет с дежурства майор, а значит, нужно накормить и его. Эта мысль окутала ее теплом. На секунду девушка представила, что на самом деле он ее муж, и она, как хорошая жена, утром будет встречать его с работы и кормить завтраком, и тут же сама устыдилась этих мыслей. Вот размечталась же! Думать так о совершенно незнакомом ей человеке, абсолютно ничего не зная о его жизни! Он просто помог, упрекнула она себя. Но крылья бабочек, порхающих в ее животе, трепетали все сильнее, набирая высоту.
В морозилке обнаружился фарш, а на дверце холодильника банка томатной пасты, чему Аня несказанно обрадовалась. На завтрак она приготовит спагетти «болоньезе»!
Одной рукой орудовать на кухне было не так-то просто, но мысль о том, для кого она готовит, подстегивала. Аня старалась изо всех сил, чтобы порадовать мужчину, который все время ее откуда-то выручал. Она так увлеклась, что совершенно забыла о времени и о том, где находится. В чужой квартире малознакомого взрослого мужчины ей почему-то было спокойно и уютно.
Когда с готовкой было покончено, время уже приближалось к утру. Аня решила, что дождется гостеприимного хозяина и преподнесет ему завтрак, хоть какая-то благодарность за его помощь. Однако суматошный день и бессонная ночь давали о себе знать, и Аня все-таки отправилась в комнату-зал, как она ее именовала, чтобы ненадолго прилечь. Рабочий день у него начинался в девять, а соответственно и дежурство закончится примерно в такое же время. Она успеет немного подремать.
Забравшись с ногами на мягкий диван, девушка опустила голову на упругую подушку и, не удержавшись, щелкнула пультом. Черный экран ожил, приведя девушку в полный восторг. Она с восхищением смотрела на меняющиеся на экране картинки. Видео и звук были настолько качественными, что, казалось, главные участники сюжета фильма находились с ней в одной комнате. Однако не прошло и десяти минут, как сон все же сморил ее.
Аня не знала, сколько времени проспала, а проснулась от монотонного жужжания, доносящегося с кухни. Может, она забыла выключить плиту или закрыть холодильник, спросонья подумала девушка. Подскочив на ноги, она опрометью бросилась туда и резко затормозила на пороге, увидев майора. Он стоял возле кофемашины и наливал кофе. Обернулся к ней и сказал:
– Привет.
Просто и, как показалось Ане, сухо и без улыбки. Жаль…
Одет он был в черную футболку и спортивные штаны, в волосах поблескивали капли воды, с шеи валиком свисало полотенце.
– Как рука? – он кивнул на ее запястье.
– В порядке! – поспешила заверить его Аня и улыбнулась, не в силах сдержать своей радости от встречи с ним, затем, словно спохватившись о своем внешнем виде, подтянула вниз футболку и пригладила растрепавшиеся после сна волосы.
Бросив мимолетный взгляд на настенные часы, она с удивлением обнаружила, что уже почти одиннадцать. Она проспала несколько часов?! На диване в зале?! В одной футболке?! (пусть и достаточно длинной) Хорошую же картинку, наверное, застал он, вернувшись домой! Щеки Ани запылали от смущения.
– Я вам завтрак приготовила. Я сейчас разогрею, – заметив, что он выжидательно смотрит на нее, она смутилась еще больше и бросилась к плите. Ругая себя за поспешность, осторожно поинтересовалась: – Вы будете?
– Конечно, – кивнул мужчина и устроился за широким дубовым столом, поставив перед собой чашку кофе.
– Я сейчас, я быстро, – пообещала Аня, суетливо зажигая плиту и ставя на огонь сковородку. Пару минут спустя она торжественно ставила перед ним тарелку.
– Сама тоже садись, – распорядился Калинин, и она не посмела ослушаться, хотя в его присутствии еда совсем не лезла в горло. Хотелось просто сидеть напротив него и любоваться волевыми чертами его лица, ловить каждый его взгляд и каждое слово.
Ел он с удовольствием. Иногда оживал телефон, извещая о входящих сообщениях, да пару раз звонили ему с работы.
– Вкусно, – вынес свое заключение майор, отодвигая пустую тарелку и внимательно глядя на замеревшую девушку. – Спасибо, – в этот раз уголки его губ тронула легкая улыбка.
Аня уже поняла, что он не любит много разговаривать, в высказываниях краток, а эмоции старается скрывать за маской серьезности. И эта отстраненность приводила ее в замешательство. Казалось, он все же жалеет, что связался с ней.
Калинин допил кофе, затем поднялся и подошел к холодильнику.
– Я купил кое-что из продуктов, но я редко готовлю сам и в основном это что-то незамысловатое, – открыв дверцу, он продемонстрировал свои покупки. Полки холодильника были заставлены различными баночками и коробочками, а также овощами и фруктами.
Сходив в прихожую, он вернулся в кухню с кошельком, откуда выудил несколько купюр и положил их на холодильник, затем туда же определил связку ключей. – Это на расходы. Если что-то нужно, то покупай на свое усмотрение.
Аня снова залилась краской. Господи, он еще и деньги ей дает! Мало того, что она поселилась в его квартире, ест его продукты, но тратить его деньги – это уже совсем ни в какие ворота не лезет.
Желая отказаться от денег, она вскочила из-за стола, но неловко задела спинку стула, и он с оглушительным грохотом упал за ее спиной. Стушевавшись от собственной неуклюжести еще больше, она бросилась поднимать стул, совершенно забыв о том, что на ней лишь одна футболка. Наклонилась, схватилась за стул и сообразила, что футболка задралась, оголив ягодицы. Вспыхнула в который раз, дернула стул, приводя его в стоячее положение, резко выпрямилась, свободной рукой тяня край футболки вниз. И столкнулась с пристальным и неотрывным взглядом Калинина. Удивленным, подозрительным взглядом.
Еще не хватало, чтобы он подумал про нее что-то не то!
Слова возражений вылетели из головы, и Аня никак не могла сообразить, что же она так хотела сказать до того, как злополучный стул упал.
– Ты, короче, не стесняйся, тем более я прихожу не часто. Чувствуй себя как дома. Договорились?
Не то шуточные, не то серьезные слова Калинина отозвались в голове странным гулом, и Аня просто кивнула. Его телефон снова пиликнул очередным сообщением, и, словно забыв про свою гостью, майор принялся набирать ответное сообщение. Желая скорее забыть столь неловкую ситуацию, Аня воспользовалась моментом, собрала со стола тарелки и, шмыгнув к раковине, начала мыть посуду.
– Ты не думала о том, чтобы найти отца? – неожиданно спросил Калинин, оторвавшись от телефона.
От этого вопроса девушка слегка дернулась и чуть не выронила из рук тарелку.
– Возможно, он сможет забрать тебя к себе.
Если бы он только знал, сколько раз в минуты отчаяния, она думала об этом. Сколько раз представляла, что появится отец и увезет ее далеко-далеко, подальше от всего этого кошмара.
– Давай попробуем его найти, – не давая ей опомниться, предложил майор. – Скажи мне его данные.
Глава 10
– Ну, что, какие новости?
Калинин немного опоздал на встречу, поэтому пространные приветствия и вступления решено было опустить. Трое бывших коллег, а ныне друзей, сидели в машине Воронова в тени раскидистого тополя в одном из пустынных двориков Москвы.
– Мать Синицына Максима два года назад переехала в деревню Каменка, где и проживает по сей день, – сделав короткую паузу, Влад взглянул в сторону Калинина, и тот утвердительно кивнул (эту информацию пробивал именно он). – Один из моих парней снял у нее комнату под предлогом отпуска с женой.
– Кстати, – Воронов потянулся к бардачку и вытащил оттуда пухлые конверты, – вашим парням за работу, – один из конвертов перекочевал в руки Влада, второй – уплыл за плечо Саши к Димону.
– По его словам, – продолжил докладывать Демидов, пряча деньги в карман, – хозяйка никаких подозрений не вызывает. По телефону почти ни с кем не общается, имею в виду москвичей, и из разговоров жены с ней, никаких намеков о какой-либо мести не высказывает. Весь круг общения – местные жители и темы для бесед – сугубо тривиальные и обыденные. В общем, с этой стороны все тихо.
– У нас тоже тихо, – бодро вступил в беседу Калинин, но тут же поправился: – В смысле без изменений.
– Совсем? – подозрительно спросил Воронов. Его не устраивал такой вариант – он всем нутром чувствовал, что в гадюшнике под названием «семейство Курбановых» что-то затевается. Затевается что-то мутное. Неспроста ведь, по информации все того же Димона, члены этой сомнительной семейки вдруг рванули все в родную республику. Причем, все в одночасье. Оставив весь свой бизнес, ресторан и пару кафешек-забегаловок, на одного человека – самого старшего члена семьи. Да и тот куда-то делся – по обычному месту жительства не появляется, на работе – тоже. Никак, затихорился? Смекнул, на кого посмел пасть разинуть?
– Совсем, – подтвердил Димон, отчасти разделяя беспокойство Саши. – Мои люди говорят, уже с неделю нигде не появлялся, – заметив, как нервно забарабанили пальцы Воронова по оплетке руля, добавил: – Да не переживай ты, Сань, найдем мы его. Где бы он ни был. Вроде как дача у него есть, или загородный дом. Пока выясняем.
– Спасибо, – задумчиво выдавил Саша, бездумно шаря взглядом по двору за лобовым стеклом. Смотря и не видя. На капот с громким карканьем опустилась ворона, но он ее даже не заметил. Все его мысли были там, дома.
Последние недели обстановка в семье была как на вулкане. Сразу же после получения той злополучной анонимки он пытался убедить жену уехать с детьми в какой-либо санаторий вместе с семьей Влада и под его защиту, но получил неожиданно твердый отпор. Отказ свой Юлька обосновала тем, что она наконец-то сможет выйти на работу и именно туда, куда так давно хотела – обратно в органы. Вскоре после окончания декретного отпуска Юлину должность сократили, и она осталась без места. Втайне Саша этому был рад – во-первых, дом и дети под присмотром, а во-вторых, ей вообще можно не работать – он их всем обеспечивал, отчета о тратах никогда не просил. Юля скрепя сердце тогда согласилась, но сейчас же словно с цепи сорвалась. Заявила ему, что проходит медкомиссию, оформляет документы и в скором времени снова наденет погоны. Ни от кого прятаться и снова, как когда-то давно, сидеть взаперти, тем более, под присмотром Влада не будет.
И вообще, заявила ему Юлька, она уже давно решила выйти на работу, только должности подходящей не было. А тут как раз и должность подвернулась, и дети уже пристроены в сад и школу, и няня есть хорошая, чтобы полдня смотреть за Данькой. На его вопрос, зачем ей работать, Юля холодно и бесстрастно заявила, что она устала сидеть дома, бесконечно варить каши, намывать полы и чувствовать себя глупой наседкой. Жизнь проходит мимо, в то время как у нее бесконечный «день сурка».
– Ты-то приходишь домой только переночевать, – упрекнула она его. Но последним доводом, на который Саша даже не нашел что возразить, были ее слова: – У меня уже есть стаж, еще несколько лет и я могу выйти на пенсию, а ты… – она слегка запнулась, покраснела, но все же сказала: – Ты сегодня есть, а завтра тебя нет. А так я и себя и детей обеспечу в случае чего…
– В случае «чего»? – не понял он. То, что ее слова неприятно его удивили, это еще мягко сказано.
– Тебя или прибьют, или разойдемся, – кинула Юля ему в лицо и отвернулась.
Он тогда просто взбесился. Взорвался внутри, но внешне сдержался. Единственно, наверное, слишком резко развернул Юльку к себе. Слишком резко и грубо.
– Это еще что за разговоры?!
Она поняла его состояние, потому и молчала. Умело выдерживала знакомый тяжелый взгляд.
– Про «прибьют» опустим, – согласился Саша, – я свои риски знаю, хоть они и минимальны. А вот что это за «разойдемся», интересно, а?! Че молчишь?
– Тебя постоянно нет дома, – после очень долгой и напряженной паузы Юля все-таки заговорила, – приходишь поздно, – и снова пауза, на этот раз короче: – И духами от тебя пахнет. Женскими.
Теперь паузу выдерживал Саша.
– Ты же сама мне не даешь, – наконец тихо сказал он, придвинувшись к ней ближе, – а если даешь, то делаешь это с таким видом, словно я тебя насилую, – Юля изменилась в лице, отвела взгляд, смотрела куда-то в сторону, он же, напротив, не отрывал от нее глаз. – Лишь бы дать, лишь бы отвязаться.
Да, это было грубо, но сожалений в ту минуту у него не было. Схватив жену за руку, Саша толчком усадил ее на кровать, уже давно не видевшую настоящую супружескую близость, а лишь какие-то короткие «перепихи» «на отвяжись», сам склонился над ней.
– А может, я чего-то не знаю? – тоном, показавшимся Юле зловещим, спросил он. – Может, у тебя кто-то есть? Кто-то, кто чаще меня приходит домой, а? Отвечай!
– Нет! – Юля расправила плечи, смело взглянула мужу в глаза.
– Откуда тогда мысли о разводе?! – повысив голос, потребовал ответа Саша.
Юля какое-то время молчала, потом гораздо мягче произнесла:
– Саш, мы с тобой разные люди. Нам с тобой даже поговорить не о чем. Только о детях…
Воронов поджал губы, не стал ничего говорить. Просто изучал жену долгим взглядом.
– Никакого развода не будет! – он направился к двери, но на пороге задержался. Не оборачиваясь, бросил: – На работу можешь выходить, – и уже другим тоном, со сдерживаемой яростью и легко читаемой угрозой, добавил: – И, не дай бог, я узнаю, что у тебя кто-то есть… – вместо окончания фразы он саданул кулаком о стенку шкафа.
Злые Юлькины слова «То есть, тебе можно, а мне нельзя, да?!» до сих пор жгли душу, сводя с ума, душа ревностью. Как он ей тогда сказал? «Не доводи да греха!», «Ты меня знаешь!», на что она ответила с глубокой обидой и болью в голосе «Вот именно, что я тебя знаю!». Не простила, значит, до конца. Ни за себя, ни за парня бывшего, Макса. Оттого и метания эти, избегания, а теперь и желание найти мать Синицына. Вот с*ки, Курбановы или кто-там еще, так ему подосрать все!
Ну ладно, он сейчас обострять отношения с женой не будет, пойдет ей навстречу, обезопасит ее иначе. Проплатит ей толковый невидимый «хвост» для защиты от возможного нападения и, кстати, сразу же выяснит, есть ли у нее кто-то на стороне. Для души, бл*! При мысли об этом кровь в венах не просто кипела, а бурлила, грозя сварить его живьем изнутри! Не дай бог! Не дай бог! И да, надо еще эту няню пробить для надежности…
– Сань, ты чего грузанулся? – толкнул его в бок локтем Демидов. А он и забыл, где находится!
– Да ладно, – отмахнулся Воронов, – херня. Может, бухнем? – предложил, глядя в зеркало заднего вида на Димона, перевел вопросительный взгляд и на Влада.
– Душа болит? – с пониманием хмыкнул тот.
– Ага, и водки просит, – в том же тоне, поворачивая ключ в замке зажигания, ответил Саша.
Через минуту внедорожник Воронова с ревом вырвался из тесного дворика.
Глава 11
– Не, мужики, извиняйте, но я домой, – слегка захмелевший Калинин отставил в сторону пустую стопку. На возражения сотоварищей возразил: – У меня дома гостья, нехорошо будет заявиться домой бухим.
Чтобы окончательно протрезветь, он решил до дома прогуляться пешком, благо, погода позволяла. В голове блуждало слишком много мыслей, которые дальше уже невозможно было гнать прочь. И мысли эти были отнюдь не о работе.
Он и сам не знал, почему так обеспокоился судьбой девчонки, почему не поручил помочь ей кому-нибудь из оперов. Все-таки он начальник розыска, а не рядовой сотрудник, чтобы решать проблемы каждого обратившегося. Последние несколько лет его работа, в основном, проходила в кабинете и заключалась в руководстве отделом и обеспечении правильной организации текущей работы, да в самом рутинном – оформлении документации. Но нет, никого он не отправил вместо себя к ней домой, все бросил и сорвался сам. А мог бы просто позвонить. Пожалел ее тогда, с месяц назад, и потом в груди что-то сжалось, едва увидел ее возле дежурки, потерянную и несчастную. Судьбу ее и так никак нельзя было назвать счастливой, а тут еще и новые неприятности. Не мог он ее оставить, лично хотел убедиться в том, что с ней все в порядке. А услышав про нерадивого соседа, доставляющего ей беспокойство и, вовсе, словно с катушек съехал. Мужику еще повезло, что его не оказалось дома, иначе огреб бы по полной программе. Да, пожалуй, место и, правда, было не самое благополучное для девушки. Зря он ее туда отправил.
Решение забрать ее к себе пришло спонтанно. Возвращать Аню обратно в злополучное место или искать новое жилище поздним вечером, да и таскать ее куда-то с наложенным на руку гипсом, было не вариантом. Кроме того, у него шло дежурство, и кататься с ней всю ночь он не мог себе позволить.
Девчонка, безусловно, растерялась от его предложения, но раздумывать он ей не дал. Времени не было, да и решение это казалось самым разумным в той ситуации. Комнат у него две, квартира большая, а дома он практически не бывал. Собственное жилище наводило на него тоску, казалось пустым и чужим, вызывая мысли, которые он старался избегать за рабочими делами. На работе и время бежало быстрее, и чувствовал он себя нужным, полезным, а дом существовал лишь для того, чтобы прийти ближе к ночи и завалиться спать.
С появлением Ани все изменилось. Возвращаясь вечером с работы, Калинин теперь улавливал непривычный для его жилища запах. Запах домашней стряпни. Нет, не пельменей, сваренных на скорую руку и съеденных под бутылку пива, а именно ужина. Такого, какие раньше готовила Лера. Только гораздо вкуснее. Недаром девчонка училась в кулинарном. От одного аромата, разносящегося по квартире, начинало урчать в животе и ноги сами несли его на кухню. Туда, где Аня, словно легкая бабочка, крутилась возле плиты, ловко обходясь одной рукой, чтобы помешивать кастрюльку с супом, а затем перевернуть котлетки на сковороде, да еще и не забывала заглядывать в духовку, где запекался очередной кулинарный шедевр. И Дима понимал, что скоро перестанет влезать в одежду и даже утренние занятия на тренажере его не спасут.
Поначалу девчонка, конечно, чувствовала себя неловко в чужой квартире, но вскоре нашла, чем себя занять и рьяно взялась за любимое дело. В отличие от Леры готовить она любила. Лера… Снова он проводил невольное сравнение с бывшей женой, которая для него никак не могла стать по настоящему «бывшей».
Теперь вечерами его всегда ожидал свежеприготовленный горячий ужин, состоявший из первого-второго-третьего, на утро – полноценный завтрак, да еще и на работу так и норовила что-нибудь завернуть ему с собой. Мало того, не осталось незамеченным его зорким взором и то, как заблестела его квартира с появлением Ани, словно она ежедневно проводила генеральную уборку. Грязная одежда, которую он закидывал с вечера в стиралку, на следующий день уже сушилась в зале, развешенная на сушке, а свои форменные рубашки майор находил выглаженными на вешалке в шкафу. Признаться, присутствие Ани оказалось весьма удобным. Словно у него в доме появилась незаметная и исполнительная домохозяйка. Но в то же время такая заботливость его немного настораживала. Слишком уж рьяно она его обхаживала. Ходила за ним по пятам, в глаза заглядывала, как преданная собачонка, и разве что тапки не приносила. Неужели, влюбилась в него девчонка?! Он был первым, кто проявил о ней заботу, и она тут же ухватилась за него, словно тонущий за спасательный круг?
За то время, что Аня жила у него, она заметно изменилась. Когда он увидел ее впервые, та была испуганным подростком, «ежиком», готовым выпустить иголки при малейшей опасности, теперь же она превратилась в милую, улыбчивую девушку. Все-таки, как меняют человека жизненные условия! Оказавшись в покое и защите, девчонка даже внешне стала симпатичнее. Вместо потрепанных джинсов и толстовки дома она носила удлиненную футболку, достающую до колен, но не скрывающую красивые ноги. Длинные светлые волосы, раньше убранные в неряшливый пучок, теперь волной спадали на плечи и колыхались при малейшем движении. На щеках появился румянец, глаза заблестели. А когда она ставила перед ним тарелки и наклонялась совсем близко, Дима улавливал исходящий от нее аромат своего геля для душа, который смешивался с естественным запахом девушки и преображался во что-то удивительно приятное. И этот запах будоражил, вызывая желание, которое он не имел право к ней испытывать. Слишком велика была разница в возрасте, да и обременять себя новыми отношениями майор пока не собирался. Слишком свежа еще была рана, оставленная в душе от их брака с Лерой.
Вот и в этот вечер, едва переступив порог квартиры, Калинин тут же ощутил вкусные ароматы, доносящиеся с кухни. Несмотря на то, что желудок после посиделок с мужиками был полон, во рту тут же образовалась слюна. В кухне громко работал телевизор и не криминальные новости, что обычно смотрел майор, а музыкальный канал. Аня как обычно колдовала над кастрюльками и сковородками (кстати, раньше их не было в его доме в таком количестве), и слегка пританцовывала в такт музыке. Гипс с руки ей сняли накануне, и теперь у нее было больше возможностей для демонстрации своего кулинарного таланта.
Майор остановился в проеме двери, и какое-то время наблюдал за девушкой. Хоть и не хотелось ему признаваться в этом самому себе, но стоявшая перед глазами картина ему нравилась, а особенно босые, длинные, стройные ноги. Но вот сам факт того, что он «залип» на эту «красоту», вызывал смутное недовольство.
Он кашлянул, и Аня обернулась.
– Ой, здравствуй, – зарделась она, застыв на месте и прижимая к себе лопатку для помешивания. Смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно его появление было наивысшим счастьем для нее.
От привычки «выкать» и называть его по отчеству майор ее отучил, но она по-прежнему смущалась и заливалась краской каждый раз, когда обращалась к нему.
– Привет, – Калинин заставил себя улыбнуться. Получилось, наверно, криво, подумал он, но Аня заслуживала хотя бы небольшой ласки с его стороны.
– Уже почти все готово, – сообщила девушка, суетливо доставая тарелки из шкафчика, – еще минут десять.
– Тогда пойду мыть руки, – мягко сказал Калинин, не признаваясь в том, что совсем не голоден.
Еще один ее взгляд в его сторону. Красноречивый, полный любви. Эх… Смешная она. А, вернее сказать, маленькая еще, почти ребенок. И, похоже, действительно влюбилась. Этого еще ему только не хватало! Нет, надо срочно разыскать ее отца и воссоединить семейство.
Чтобы не отвлекать Аню от накрывания на стол, Калинин направился в ванную. Вымыл руки, умылся, переоделся в домашнюю одежду, после чего устроился на диване в зале, защелкал пультом. Остатки хмеля почти выветрились из головы, но неожиданно на него напала сонливость. Калинин и сам не заметил, как его веки потяжелели, а потом закрылись. Он провалился в глубокий, но короткий сон. Со сновидениями. Ему снилось, что он занимается сексом. Вернее, это была только прелюдия. Причем, его роль была пассивной, а вот девушка (сверху?!) была очень активна. Пусть не очень умело, но она целовала его в губы, постепенно становясь все смелее и смелее…
В какой-то момент Калинин понял, что это вовсе не сон…
