Текст книги "Богиня (СИ)"
Автор книги: Александра Плен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
****
Маленький тоненький росток любви пробрался наружу и повернул свою головку к солнцу. Сначала заинтересованные взгляды, частые встречи в коридорах больницы, как будто случайные. Тонкие завуалированные комплименты моему профессионализму, каторжному труду... Ничего неприличного или вульгарного. Когда я сама обратила внимание на нашего главного хирурга Алексея Ивановича Слуцкого, тот был уже влюблен в меня по уши (это он мне так сказал после свадьбы).
Приказ главврача о переводе меня в хирургическое отделение мной был воспринят неоднозначно. С одной стороны – самое престижное отделение нашей больницы, «чистая» интересная работа, помощь на операциях (то, о чем я всегда мечтала), с другой – мои друзья в «неотложке», моя необходимость, иногда спасение жизни, это давало мне огромный заряд своей значимости, важности для людей.
Через месяц после перевода меня назначили ассистировать Алексею Ивановичу. Я ужасно переживала и тряслась как осиновый лист, операция была пустяковая – удаление желчного пузыря, но это первая моя операция. Я чувствовала все время его теплую поддержку и одобрение. Он незаметно помогал мне и ненавязчиво руководил. После операции, легонько приобнял меня и сказал.
–Девочка, ты прирожденный врач, – я недоверчиво на него смотрела, – я повидал немало медсестер, но могу сказать с уверенностью – твою чуткость, любовь к пациенту, четкость в движениях, спокойствие и профессионализм не часто встретишь в человеке.
Он был меня старше на шесть лет и уже как год состоял в разводе. Все вокруг шушукались и сплетничали о таком привлекательном и одиноком мужчине, являющимся самым завидным холостяком в больнице. Я же в упор его не замечала, пока сам Алексей не подошел ко мне в столовой, и не пригласил в театр на премьеру знаменитого мюзикла. Сказать, что я опешила – ничего не сказать. Почти три года я жила в своем закрытом, неприветливом мире – дом-работа-опять дом. Никаких мужчин, никаких театров и ресторанов. Никаких развлечений. Иногда с подружками кафе-мороженое. Я растерялась и согласилась.
****
Алексей мне потом рассказывал, еще давным-давно обратил внимание на маленькую симпатичную тихоню-медсестру, пугливую как воробышек, улыбчивую и очаровательную. «Ты как лучик солнышка проскальзывала через коридоры и освещала все вокруг. Ты была моим персональным светом в угрюмой ежедневной рутине»... Потом обнял меня и добавил, – «Но ты была замкнута и не разговорчива с мужчинами, счастлива в замужестве и совершенно недоступна... У меня уже тогда не ладилось с женой, и я иногда по-доброму завидовал твоему семейному благополучию... Потом авария, ты пропала на долгое время, и когда ко мне пришел Иван Иванович (наш главврач) с твоим резюме посоветоваться – что делать... Ведь время трудное, вакансий нет, я попросил взять тебя на работу»...
Он ухаживал за мной медленно и осторожно, словно боялся спугнуть... Почти два месяца проводов домой после дежурств, ужинов в кафе, совместных походов в кино и обедов в больничной столовой.
Потом он говорил, что так боялся что-то сделать не так, напортачить или поспешить, что даже немного перестарался... Я смеялась. «Да уж...»
Алексей был замечательным. Высокий крупный интересный мужчина. С нежными сильными руками, громким властным голосом и уверенными движениями. Прекрасный хирург от Бога. Я восхищалась им, ассистируя у него на операциях и потом, сидя в кафе, ловила каждое его слово, завороженно уставившись в красивое волевое лицо.
Он был так не похож на Андрея. Каким бы ни был решительным и энергичным мой первый муж, но ему не хватало этой спокойной уверенности в себе, этой харизмы и обаяния… Они были у Алексея в крови, воспитаны с детства любящими родителями, взлелеянные годами, десятилетиями жизни в достатке и спокойствии. Престижная школа, институт, благополучие и успех на профессиональном поприще. Только однажды его подвела судьба – они разошлись с женой после двенадцати лет брака. Я не спрашивала, что произошло. Захочет – расскажет сам, да и сам Алексей не интересовался моей жизнью с первым мужем...
****
Он дал мне это... Защищенность и умиротворение. Того, чего мне так не хватало. Я была с ним, как за каменной стеной, он окружил меня такой трогательной заботой и
вниманием, что я иногда чувствовала себя маленькой девочкой. Покупал шерстяные носки и теплые варежки. Приносил обед в ординаторскую, когда я не успевала прибежать в столовую, легонько целовал меня в щеку, прощаясь возле входной двери подъезда, и пока не позволял себе ничего лишнего. Все уже в больнице давно нас уложили в постель и поженили, а я еще не целовалась с ним в губы.
Даже мне стало это надоедать. Я уже вполне созрела для более тесных отношений и однажды, после того как он в очередной раз подвез меня домой и чмокнул в щеку, просто решительно обняла его за плечи и притянула к себе его крупную взлохмаченную голову.
Его губы были такими, как я и предполагала – сильными, вкусными и упрямыми. Он сразу перехватил инициативу и впился так жадно и настойчиво, что мне оставалось только тихонько всхлипывать и цепляться за его куртку, боясь упасть...
****
Даже сейчас, спустя почти четверть века, я не могу вспоминать без улыбки ту нашу первую сумасшедшую ночь. Мы дорвались друг до друга, как будто год прожили на необитаемом острове и впервые повстречали человека противоположного пола. Едва дошли до моей комнаты, соседи, наверное, были в восторге – такой шикарный спектакль в коридоре. После того раза, я больше никогда не ночевала в своей коммуналке – Алексей на следующий день решительно перевез мои вещи к себе. А через два месяца мы поженились.
Правда, я попыталась остановить его.
– Зачем свадьба? Я согласна на гражданский брак.
–Нет, – отрезал решительно мужчина, – я хочу, чтобы все было правильно, я безумно люблю тебя, и будешь принадлежать мне на законных основаниях.
–Да ты собственник, – улыбнулась я.
–Еще какой! – чмокнул меня Алексей.
–Ты же знаешь... – я запнулась, – авария... Я не смогу родить тебе детей...
Он ласково обнял меня за плечи и крепко прижал к груди.
–У меня есть двое сыновей от первого брака, наследство, если оно конечно будет, есть, кому оставить... – прошептал он мне в волосы, – я люблю тебя, такую, какая ты есть... И не нужно пытаться находить разные причины, я все равно поведу тебя в ЗАГС.
Я улыбнулась, вспоминая. Моя вторая любовь. Она вспыхнула ярким ослепительным светом, и мир вокруг опять заиграл красками, засияли, заискрились мои глаза, опять я летала как на крыльях, опять прохожие провожали меня глазами и улыбались мне в след. Я вся, каждой клеточкой, каждой мышцей, каждым моим вздохом устремилась к нему, моему прекрасному сильному пылкому мужчине…
Алексей меня многому научил... Если честно, то дожив до двадцати восьми лет, я оставалась по-прежнему маленькой девочкой, только что вышедшей из приюта. Мой второй муж исправил это упущение.
Он учил меня, прежде всего, любить себя. Наслаждаться хорошей одеждой, чувствовать кожей прохладный шелк изысканного белья, привыкать к дорогим французским духам и косметике. У меня появились первые в своей жизни драгоценности, я училась не прятать взгляд в ресторане и на приемах не смотреть в пол. Тихий горячий шепот мужа на ухо «Красавица моя» и ласковые прикосновения давали мне поддержку и уверенность.
«Главное – знать себе цену, – говорил мне Алексей, когда я все же иногда смущалась и робела на какой-либо торжественной встрече... – просто знай, ты – самое мое дорогое сокровище. Ты лучше всех». И я верила ему.
Алексей не жалел для меня денег. Знаменитый на всю область хирург, его приглашали на консультации в столицу, за его операции платили огромные гонорары. У нас в центре города были шикарные четырехкомнатные хоромы и дом за городом, у реки.
Моя жизнь наполнилась новыми радужными красками. Я научилась наслаждаться чувственными удовольствиями. Оказывается, я так много не знала! Не знала, что плотская любовь может быть такая яркая и страстная, горячая и упоительная. Мы занимались любовью в машине на кожаных сидениях, остановившись на обочине пустынной проселочной дороги. Любили друг друга на плаще, расстеленном на мокрой прохладной траве у пруда. Предавались страсти на крыше небоскреба под россыпью звезд и дома в джакузи в пене из розовых лепестков. Он был самым лучшим наставником, мой муж.
Я научилась любить свое тело, получать удовольствие от сильных ласковых рук Алексея, делающих мне массаж, научилась открыто, без смущения смотреть на себя в зеркало, стоя обнаженной в ванной. Научилась сходить с ума от ощущения его кожи под своими пальцами, от запаха возбужденного мужчины, получать такое же сильное удовольствие, делая ему приятно.
****
Алексей иногда забирал своих детей к нам на выходные, мы уезжали за город и проводили все время на лоне природы. Я не стала, к сожалению, им второй матерью, да я и не стремилась. Я стала им подружкой, наперсницей их забав и игр. Мы ловили рыбу, копали вместе червей, собирали гербарий для школьного альбома и считали кольца-года у деревьев. Я как будто с головой окунулась в детство, которого у меня не было и наслаждалась этими днями даже больше, чем они. Алексей с улыбкой смотрел на наши безумства, иногда принимал участие, но чаще читал журналы и писал свои научные работы.
Я не бросила свою работу медсестрой, как хотел муж.
–Что я буду делать целыми днями дома? – возмущалась я.
–Найдешь, что, – отвечал Алексей, – я не хочу, чтобы ты видела эту кровь, гниющие раны, ухаживала за бомжами и делала им уколы.
–Это моя работа! – воскликнула я, – я всегда хотела этим заниматься. Я умру со скуки дома одна, – но он уже сам понял, что меня нечем занять – детей то нет. И одиночество вряд ли пойдет мне на пользу.
Я была счастлива тем безоблачным, безграничным счастьем, о котором я так мечтала. Любимый муж рядом, понимающий и поддерживающий во всем, спокойный, уравновешенный, красивый. Любимая работа, дом, друзья. И пусть у нас нет детей – это не мешает моему сердцу быть полным до краев блаженством. Маринка весело подшучивала надо мной – «Я же говорила, что ты создана для любви, для брака»... – повторяла она, улыбаясь.
На мое тридцатилетие муж подарил мне шикарный подарок – выкупил ту двухкомнатную квартиру, которую отобрал у меня банк, когда я лежала в больнице. Не знаю, может на него так подействовал мой рассказ об обмане, может просто хотел сделать мне приятно. Но документы на квартиру с моим именем в договоре купли продажи, теперь лежали у меня в столе.
А через год мы вместе поехали во Францию, Алексея пригласили на конференцию и он взял меня с собой. Пока муж читал лекции, я наслаждалась городом любви. Я влюбилась в узкие тихие улочки Парижа, в маленькие яркие кафе, как колибри, притаившиеся в уголках скверов. В красивые цветочные клумбы, нарядные ухоженные балкончики, изящные деревянные скамейки. После приезда домой я несколько месяцев ходила под впечатлением от сказочного города, а Алексей только улыбался, смотря на меня.
****
Я налила себе еще один бокал. На часах два ночи. Сейчас, спустя столько лет, вспоминая свое прошлое, я ни о чем не жалею. Жизнь прекрасна и удивительна, как и моя не гаснущая любовь. Шесть чудесных лет, наполненных счастьем, я прожила с Алексеем. Может быть, тогда, в тридцать четыре года, когда я от него ушла, я и совершила ошибку, но я поступила в согласии со своими тогдашними убеждениями и принципами, и не раскаиваюсь в своем решении.
Я так старалась ему угодить, помогать во всем, писала ему доклады к семинарам, помогала собирать материал для диссертации, ассистировала на операциях, дежурила вместе с ним ночами, ухаживала за его тяжелыми пациентами. «Чтобы я без тебя делал, любовь моя» – шептал Алексей, и мое сердце трепетало от любви к мужу.
Я не поехала с Алексеем в очередной раз в Москву на семинар – у меня был напряженный график, медсестер не хватало, кто уволился, кто заболел. Я металась между операционной, палатами реабилитации и ординаторской, засыпая на ходу. Мы сдали мой билет и муж, недовольно пробурчав, что работа мне дороже его, поехал один. Конференция продлилась неделю, за это время главврач взял на работу еще одну медсестру и стало полегче.
Я на уровне женской интуиции почувствовала, что что-то произошло. Еще неясное призрачное предчувствие беды, дуновение сквозняка, легкое как перышко. Но тревожащее и прохладное.
–Твоя рубашка пахнет духами, – мурлыкнула я, обняв его в аэропорту и прижавшись щекой к груди.
–Ага, – засмеялся Алексей, – знаешь, сколько было женщин в самолете! И все стремились ко мне прижаться.
–Ну конечно, – вздохнула притворно я, – ты у нас мужчина нарасхват.
Муж нежно поцеловал меня в губы и крепко прижал к себе «Как я по тебе соскучился, счастье мое».
Ночью я стонала от наслаждения в его объятиях, а его страстный шепот «Ты у меня самая лучшая... Я так тебя люблю» – странным образом насторожил меня. Что значит, самая лучшая? Он что, с кем то сравнивал? Я себя не понимала. Я никогда не думала об изменах. Мне просто в голову это не приходило. Мы так сильно любим друг друга – зачем? А сейчас почему-то я ищу тайный смысл в словах, сказанных в бреду экстаза. «Значит, это со мной что-то не так», – решила я и попыталась выбросить все из головы.
Но через три дня я увидела московский незнакомый номер, высветившийся на экране телефона Алексея. Муж был в ванной, принимал душ. Он только пять минут назад разговаривал со своим коллегой врачом из Москвы, они познакомились на семинаре и, услышав от меня через дверь «Тебе звонят, московский номер», ответил «Возьми трубку, скажи Павлу – я перезвоню».
Только я нажала кнопку «Принять вызов» и открыла рот, как услышала красивый грудной женский голос «Дорогой, это я, Светлана»... – я судорожно выдохнула в трубку, там продолжали «Ты же меня узнал?.. Я уже соскучилась по тебе, когда ты опять приедешь в Москву?».
В ступоре я простояла несколько минут... Мозги отключились, мыслей не было ни единой. Когда Алексей вышел из ванны, я так и стояла с телефоном в руке, посреди комнаты.
Из трубки давно уже раздавались короткие гудки, а я все не могла прийти в себя.
Муж резко подскочил ко мне, перепугавшись выражения моего лица – «Что случилось? Кто это был? Что сказали?»... Руки обнимали каменную статую. Я повернула к нему лицо и мертвым голосом спросила «Зачем?»... Сначала Алексей как будто удивился и недоуменно уставился на меня. Постепенно на лице начало проступать понимание и осознание.
Он прокашлялся и еще раз повторил внезапно севшим голосом.
–Кто это был?
–Светлана, кажется... – прохрипела я, сев на диван, точнее упав. Словно все мои кости превратились в желе, а позвоночник отказался держать тело. Голос не слушался. Я молча протянула телефон. Алексей просмотрел входящие, несколько минут хмурил брови, наверное, пытаясь вспомнить номер.
–Любимая, это совсем не то, что ты подумала, – попытался справиться с собой мужчина.
Я криво улыбнулась. Мне все было странно и непонятно. Странно сидеть здесь, рядом с Алексеем, которого я все еще сильно люблю, еще минуту назад самим любимым и дорогим моим человеком. «Да и сейчас самым дорогим. Признайся себе». Сердце еще пытается обмануть мозг, пытается придумать ему оправдания, увертки, еще пытается сказать, что все это тебе послышалось, почудилось, приснилось. Сейчас ты проснешься, и все будет по-прежнему, он по-прежнему тебя любит и по-прежнему тебе верен.
Сознание раздваивалось... Я как будто со стороны, сверху наблюдала за двумя фигурами в незнакомой чужой комнате. За опустившей голову белокурой женщиной в странном оцепенении застывшей на диване, и крупным мужчиной, склонившимся на коленях перед ней.
–Я люблю тебя, – вдруг прохрипел Алексей, – я безумно бесконечно немыслимо люблю тебя.
–Зачем? – выдавила я свой вопрос, на который у меня не было ответа.
–Это было один раз, мы выпили после семинара, было весело... – он запнулся... – я не давал ей своего телефона, я не знаю, откуда она его взяла.
Я подняла на него взгляд. Вид Алексея убивал. Таким я его никогда не видела. Лихорадочный румянец, больные тусклые глаза, искаженное лицо, страдание, глубокое искреннее смотрело на меня из глаз.
–Зачем? – еще раз тупо повторила я... – Тебе чего-то не хватало?– и хрипло добавила, – Тогда скажи мне, чего.
–Ты же врач, Люба. Ты же понимаешь, что это просто физиология... Два тела, физическая разрядка... Все просто... – шептал муж, а широкие, сильные ладони нежно гладили мои пальчики, такие знакомые, такие любимые.
–Нет, не просто... – прошептала я.
–Любимая, ты не будешь сейчас принимать никаких поспешных решений? – дрожащим испуганным голосом произнес Алексей, – да, я оступился... Это было в первый и последний раз... Прости меня, – он ткнулся лбом в мои колени, – я люблю только тебя, всегда любил и буду любить.
Мое сердце разрывалось от боли. Я даже почти не слышала, что он мне шептал, я не могла уместить в голове его ответ «Физиология».
–Я не могу сейчас думать, – тихо произнесла я, – я устала, мне нужно поспать. Мне так плохо.
–Конечно, любимая, – засуетился Алексей, подхватил меня на руки и понес в спальню... Сознание уплывало – мозг пытался защитить меня от шока. Я чувствовала дрожащие руки мужа, раздевающие меня, нежные и ласковые, чувствовала легкие прикосновения губ ко лбу и тихое «Спи, родная»... Свет погас и я отключилась.
****
Утром я позвонила на работу и сказала, что заболела. Я действительно чувствовала себя больной и разбитой. Как будто вчера по мне проехался каток – болели все косточки и мышцы, в голове пульсировала острая игла, тупо ныло в груди сердце. «Последствия шока», – отметила я, вспомнив лекции по медицине. Я застыла и замерла в своем горе, ждала, когда же мой ум, наконец, освободиться от аффекта и начнет думать.
Алексей остался дома, наверное, боялся, чтобы я не сотворила что-то страшное и безрассудное. Принес мне завтрак на подносе, легонько поцеловал в щеку, прошептав «Доброе утро». На его лице было сумасшедшее ожидание, и иногда мелькал страх. Он боялся меня? Моей непредсказуемости?
Но я уже все для себя решила. Еще ранним утром, только проснувшись, только-только увидев краешек голубого неба в окне, я поняла, что не смогу жить с предательством. Поняла, что я слаба и не смогу простить.
Я оделась и вышла в гостиную. Алексей сидел в кресле перед дверью в спальню и держал в руках какой-то медицинский справочник, но явно не читал. Кто-то сказал «Ожидание смерти подобно». Чтобы не мучить ни себя и ни его, я сразу произнесла.
–Я подаю на развод.
–Нет, – прошептал, не веря Алексей, – какой развод?.. Ты что, любимая?
–Я не смогу простить тебя. Извини, – если ему станет легче, я возьму часть вины на себя.
Он не мог поверить... Все же, что ни говори, он был уверен в своей привлекательности, уверен в моей любви, уверен, что я прощу его. Мой ответ стал для него шоком. Он смотрел на меня потрясенно и ошарашено.
–Люба, что ты такое говоришь? Мы любим друг друга, это ошибка, это было один раз, я был пьян, – он пытался до меня достучаться, объяснить свою мужскую позицию, вложить мне в голову свои взгляды на семейную жизнь, верность, принципы. Но это были не мои принципы. А мои говорили мне – уходи.
–Любовь нужно хранить и беречь, Алексей. Настоящая любовь предусматривает некие жертвы с обеих сторон... – я не хотела быть пафосной и нравоучительной, но пришлось – ты, женившись на мне, взял на себя определенные обязательства, я, выйдя за тебя замуж, так же взяла их... Обязательства любить, заботиться, уступать, быть верным. Ты смухлевал.
–Это было один раз, и я попросил прощения, – он до сих пор не мог понять, что он такого сделал ужасного, чтобы так страдать, – я люблю тебя, ты же знаешь. То, что произошло, ничего для меня не значит. Я понимаю, сейчас ты злишься... – я хмыкнула, слово «Злишься» совершенно не отражает моих теперешних чувств. Алексей разговаривал со мной как с тяжело больной, медленно выговаривая слова, разжевывая их смысл, – Хочешь, я поклянусь тебе, что больше никогда тебе не изменю? – я покачала головой... – Чего же ты хочешь?! – вскрикнул он нервно...
–Я хочу уйти, – устало произнесла я.
–Милая, ну почему же ты такая упрямая? – ласково взял меня за руку и начал поглаживать кисть... – Ведь ты любишь меня, я знаю.
Я только усмехнулась. Я не могу объяснить этого. Не могу объяснить, что простив сейчас, я оставляю крохотное темное грязное пятнышко на чистом белоснежном покрывале нашей любви, и это пятнышко постоянно будет мне мешать и раздражать.. Даже если я его прикрою чем то другим, спрячу, закрою цветами, вышивкой, украшением, оно там останется, и я буду помнить, что оно там есть. Со временем оно будет расти и шириться, сначала закроет четверть полотна, потом треть, потом половину. Придется затягивать, прятать и приукрашивать больше и изощрённее, придумывать что-то новое, ухищряться, изворачиваться. А потом оно закроет всю площадь, оставив только маленький кусочек яркого света, почти незаметный уже ни для кого. Ни для него, не для меня. «Я не допущу этого» – подумала я. Пусть мне будет больно, но я сохраню это белоснежное чувство в своей душе не запятнанным.
Алексей понял по выражению на моем лице, что я тверда в своем решении.
Таким я его еще не видела, он просто обезумел.
–Я никуда тебя не отпущу! – вскочил он с кресла, схватил и притянул меня к себе, прижав со всей силы, – ты останешься со мной, здесь... Если будет нужно, я возьму отпуск и запру тебя в квартире, пока ты не одумаешься, – дрожащий срывающийся голос мужа бил по натянутым нервам. Его широкие горячие ладони, не переставая гладили мое безвольное тело, сжимая в объятиях, губы лихорадочно покрывали поцелуями лицо, шею, плечи.
–Пожалуйста, – шептал нервно Алексей, – Люба, не уходи, пожалуйста... Одумайся, я люблю тебя.
–Прости меня, – сказала я, уткнувшись ему в грудь, – я не могу остаться.
Короткий болезненный рык раненого зверя потряс меня до основания, пробрало до дрожи, до каждой клеточки моего тела. Тело Алексея содрогнулось, и он впился мне в губы с сумасшедшей силой, я почувствовала, как трещат мои ребра, ощутила соленый вкус его слез, всей кожей почувствовала неконтролируемую дрожь мужчины.
Его руки стали стягивать мою одежду. Треск ткани, я упираюсь ладошками в грудь, пытаясь оттолкнуть, выдавить хриплое «нет» из больного горла. Проще сдвинуть гору. Никогда не думала, что он такой сильный. Безумный вихрь злости, возбуждения, какой-то первобытной страсти охватил Алексея. Он не давал мне сказать ни слова, его губы намертво запечатали мой рот, а руки спеленали крепче канатов. Он утверждал надо мной свое превосходство мужчины, самца, властелина. Сначала я опешила – никогда в мою голову даже мысли не приходило, что муж может меня изнасиловать. Мои слабые потуги отбиться только еще сильнее подогревали его безумие. Жесткий ковер на полу, в голую спину впивается каблук комнатного тапочка. Он не слышит меня. Точнее, не воспринимает умом мои слова «Остановись. Нет, не надо»... Он превратился в голодного зверя, сильного, дикого, свирепого, действующего только на инстинктах. Наброситься, подчинить, пометить, насытиться.
И странно... Это первобытное возбуждение нашло-таки отклик где-то в глубине меня, в самом дальнем уголке, спрятанном ото всех... И пусть я лежала сломанной куклой в его объятиях, внутри меня постепенно начал разгораться огонь похлеще яростного вулкана… Под конец, я уже сама выгибалась дугой и принимала его сильные грубые точки с рычанием похотливой самки. Оказывается во мне есть эта низменная животная страсть?
Я понимала, с медицинской, да и с психологической точки зрения это был просто всплеск адреналина, самоутверждение, попытка привязать меня, задержать, остановить любым способом. Если не получилось уговорами – нужно действовать на животном уровне инстинктов.
Мы лежали на ковре и тяжело дышали.
–Прости, – прошептал мне в ухо Алексей, – я сошел с ума... Как подумаю, что ты можешь уйти...
Я приподнялась и начала выпутываться из объятий. Алексей недоверчиво смотрел снизу вверх.
–Ты не передумала, – утвердительно произнес он.
–Нет.
–Хорошо, делай, как знаешь, – вдруг резко стукнул кулаком по полу Алексей, – возможно нам нужно некоторое время пожить раздельно... Твоя квартира стоит пустая уже четыре года, ключи в шкатулке... Езжай, насладись одиночеством, если его тебе так хочется... – глухой раздраженный обиженный голос мужа, выворачивал наизнанку, искажал смысл. Но если ему так будет легче – хорошо, пусть буду я виновата в разрыве.
–Сколько дать тебе времени? – пристально впился мне в лицо Алексей, – неделю, две?
–Я подам на развод, – упрямо сказала я.
–Ну, хватит! – прикрикнул муж, – заладила – развод, развод! Подумай, поразмышляй, поживи одна. Когда одумаешься, я буду ждать... – у меня было стойкое ощущение, что Алексей ни секунды не сомневается, что я вернусь к нему.
