Текст книги "Любовь продается или пираты 25 века"
Автор книги: Александра Плен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Иногда мне казалось, что от него пахнет кровью. А несколько раз замечала темные коричневые пятнышки на одежде. Я боялась спрашивать и предпочитала не замечать эти «маленькие шалости», иначе – если бы я позволила себе представить, что он приходит ко мне с руками по локоть в крови, замучив или убив кого‑то десять минут назад, – я бы просто сошла с ума.
* * *
«Уже два месяца, как я на спутнике», – мысленно вздохнула и поднялась с кровати. Теперь я постоянно обитала в спальне Рода. Он ничего от меня не скрывал и не прятал: считал, наверное, что все равно не смогу убежать. Да и чем я могла ему навредить? Он запирал только входную дверь, а остальные три всегда были открыты.
От постоянного нахождения в трех комнатах толку было мало. И даже не потому, что было скучно (я развлекала себя тем, что часами смотрела на голографическую карту и выбирала путь домой, выстраивала маршрут с минимальным количеством прыжков, считала расстояние до Прим… пока на глаза не наворачивались слезы и сердце не сжималось от тоски). Дело в том, что нужно было двигаться вперед, навстречу цели, навстречу свободе.
Отмечая своеобразный юбилей, мы сидели за столом и ужинали.
– Род, – начала я, – а давай устроим прием, праздник?.. (Он поднял глаза от тарелки.) Пригласим кого‑нибудь…
– Тебе меня мало? Хочется развлечений? – голос похолодел.
– Нет – нет! Ты не понял. Ты все время где‑то пропадаешь, я сижу одна в комнате, скучаю ужасно… – надула губы и похлопала ресницами. – Можно мне уже выйти наружу?
– Ну, хоть в коридор? – сразу добавила я, заметив подернутый изморозью взгляд из‑под бровей.
Род мгновенно просчитывал наперед все мои просьбы и ужимки.
– Я скоро здесь заплесневею (я гибко соскользнула со стула и перетекла к нему на колени), покроюсь пушистым мхом (обняла за шею и немного прикусила мочку уха), затянусь паутинкой. Будешь иногда доставать меня из кладовки и протирать тряпочкой от пыли…
Я несла чушь, ходила по тонкой грани, в любой момент ожидая резкого окрика или болезненного щипка. Прошло уже два месяца, мне нужно было (следуя своему внутреннему плану) давно осмотреться на местности. Изучить спутник, нарисовать в голове хоть приблизительную карту коридоров, уровней, комнат. А я до сих пор сижу в спальне и служу постельной грелочкой.
– Ну, пожалуйста, – я взъерошила ему волосы.
Роду очень нравилась я в образе игривой малышки. Когда я одевала шорты и футболку или коротенький сарафан с оборочками, в зеркале отражался подросток лет пятнадцати – шестнадцати максимум. А если еще взбивала волосы, чтобы они торчали в разные стороны, и рисовала себе веснушки на носу – образ школьницы был полным.
– Хорошо, – жесткие пальцы обхватили подбородок и пронзительные холодные глаза внимательно уставились в мои.
Я тут же начала мысленно проговаривать про себя: «Все хорошо. Я глупенькая маленькая девочка, я люблю тебя». Иногда мне казалось, что он читает мои мысли. И это пугало до дрожи в коленках.
– Если ты хочешь развлечений, – произнес он холодно, я судорожно закивала головой, – я буду брать тебя на некоторые встречи.
– Мы же обойдемся без убийств, а, Род? – невинно поинтересовалась я (как подумаю, что у него за встречи и развлечения – тошно становится). – Ты будешь снисходительным к своей малышке? А то еще в обморок хлопнусь…
Я нервно хихикнула. На самом деле мне было совершенно не смешно, но вырвать разрешение на выход из личных комнат дорогого стоит.
– Тебе будет позволено ходить по третьему уровню. Ниже – ни шагу. Там небезопасно, Лия, – серьезно произнес он. – А завтра мы с тобой пойдем встречать новую партию груза.
Сердце дернулось и замерло.
– Ты захватишь корабль? – тихонько и жалобно спросила я.
– Да. Завтра отгружается небольшой неприметный грузовик с ценным фрахтом. Очень ценным, Лия.
И хоть я и считала, что нет ничего ценнее человеческой жизни, но нашла в себе силы поинтересоваться:
– И что там перевозят?
– Новейшие разработки энергетических батарей. Одна такая, – он показал на фалангу указательного пальца, – батарея, вставленная, например, в кухонный комбайн, заставит его работать более десяти лет. А ты же знаешь, сколько энергии тратится на расщепление материи.
Я еще находилась в прострации и не реагировала.
– Милая моя девочка, – я напряглась, интуитивно почувствовав в прохладном тоне неясную угрозу, – хоть ты и пытаешься создать вид легкомысленной глупенькой простушки, меня не обманешь.
Я перевела испуганный взгляд на Рода и похлопала ресницами.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты очень умная, Лия. У тебя хорошая интуиция, ты умеешь лгать и изворачиваться. Ты разбираешься в технике, умеешь работать с картой… – уловив мой испуганный взгляд, усмехнулся: – Да – да. Во всех комнатах стоят камеры – думаешь, я не знаю, что ты перебираешь на визоре изображения коридоров, комнат или что часами простаиваешь перед голограммой галактики?
Я обреченно пискнула. Слезы выступили на глазах.
– Я скучаю по дому… Родителям, бабушке…
– Да, я понимаю. Я же не монстр.
«А кто же ты?» – подумала грустно.
Род крепко обнял меня и начал укачивать как ребенка. Странно. Иногда его жестокость сменялась почти отеческой нежностью. И оттого еще более страшным и непредсказуем он мне казался.
* * *
Ровно в двенадцать на следующий день Род зашел ко мне в комнату. Я уже ждала его, одетая в легкий брючный костюм, немного бледная, с сильно колотящимся сердцем. «Ну зачем я попросила разрешения сопровождать его?!» – спрашивала я себя. «Ты знаешь, зачем, – тут же отвечала. – Корабль бы захватили и без тебя, а вот выйти, наконец, из клетки нужно. Если для обретения свободы придется равнодушно смотреть на пленников и делать вид, что тебе интересны энергетические батареи, ты это сделаешь».
Мы вышли из личных покоев и быстро пошли по темному коридору. Я едва поспевала за широкими шагами идущего впереди мужчины.
– Ты не часто захватываешь корабли, – утвердительно произнесла я, чтоб как‑то отвлечься.
– Да, раз в три – четыре месяца, а то и в полгода. В основном грузовые звездолеты и вдали от оживленных планет. Необходимо подобрать такой момент, чтобы было похоже на несчастный случай и не привлекло внимание властей. Да и груз должен быть достаточно ценным, чтобы заинтересовать меня.
– А зачем тебе деньги? – по – детски наивно поинтересовалась я. – Что ты с ними делаешь?
Род остановился посреди коридора и внимательно посмотрел на меня.
– Во – первых, спутник жрет очень много ресурсов; во – вторых, мне доставляет истинное, ни с чем не сравнимое удовольствие утирать нос правительству. В – третьих, власть и могущество, в – четвертых… не твое дело, малышка, – и Род щелкнул меня по носу.
Я выдохнула: не разозлился… Наверное, рад удачному захвату корабля.
Мы уже заходили в комнату, где я стояла два месяца назад в смешной пижаме, когда навстречу нам из бокового коридора вышел Кир. Я уже почти и забыла его лицо, забыла, какой он красивый… Мы столкнулись взглядами, и я увидела вспышку такого явного и сумасшедшего облегчения на его лице, что даже опешила. Род немного прошел вперед и (хотелось думать) не заметил его радости. Кир что, думал, что меня уже нет в живых? А я вот – бодра и свежа… Еще и гуляю с командиром по уровню. Высокомерно задрав нос, прошла мимо застывшего каменным изваянием мужчины и догнала Рода. В центре комнаты стояли четыре заплаканных девушки, одна из них была в униформе (член экипажа?).
Я вошла в комнату и остановилась у двери, прислонившись к стене. Следом вошел Кир и начал отчитываться о грузе и пленниках.
Я смотрела на поникшие спины девушек, тщательно вытравливая из сердца жалость и сострадание. «Я ничего не могу сделать», – твердила я себе. Сейчас – ничего.
Род быстро прошелся вдоль небольшой шеренги. Ни на кого особенно не обращая внимания, скорее ради статуса. Вдруг девушка в форме шагнула вперед и выкрикнула:
– Вы мерзкое чудовище! Вас все равно найдут и будут судить! Вы пожалеете о своих зверствах!
И еще многое в таком роде.
«Смелая и глупая, – устало подумала я. – Хочешь быстрой смерти? Боюсь, даже здесь тебя переиграют. Быстрой не будет».
Я увидела, как девушка ринулась вперед, замахнулась и попыталась ударить Рода. Только попыталась, потому что через долю секунды (я даже не заметила его движения) она уже лежала на полу.
– Ее, – Род равнодушно ткнул в девушку, – первой в казарму ко всем. Втолкните голой, зачем терять время? Остальные – по ситуации.
Род перевел взгляд на меня:
– Пойдем смотреть груз?
Кивнула и направилась за ним.
– Подстилка! Продажная шлюха! – донесся злобный плевок в спину.
Я даже не вздрогнула. Потому что это было правдой…
* * *
Идя по коридору рядом с Родом, я спиной чувствовала взгляд Кира, идущего позади. Мы спустились на небольшой открытой платформе вниз (второй уровень?) и очутились на складе. Десятки дверей вели из коридоров в какие‑то комнаты. Почти все двери были заперты. Мы повернули в еще один коридор и уткнулись в неприметную металлическую дверь с сенсорным замком. Род приложил палец и одновременно дал команду голосом: «Открыть». Мы вошли внутрь.
В небольшой комнате находилось десяток гравиящиков. Род нажал кнопку на боку одного из них и верхняя крышка открылась. Ящик был доверху заполнен тонкими блестящими цилиндрами. И это батарея, которая может поддерживать термоядерный синтез десять лет?! Я помню, как часто мы с Ричардом меняли батареи в нашем кухонном комбайне – почти каждый год. Хотя готовили мало, я ела в основном в городе, он тоже.
Род довольно произнес:
– Отлично! Одного ящика нам будет достаточно для поддержки системы обеспечения всего спутника на десятилетия. Другие – продать. Хотя, Кир, – обернулся главарь к помощнику, – оставь нам два. Остальные пересчитать и переупаковать по десять штук. В следующую поездку я возьму один на пробу.
Я с любопытством подошла и взяла один цилиндр в руки – и тут же чуть не уронила. Он весил, наверное, килограмм десять, а на вид такой маленький… Кряхтя, положила его обратно. Род повернулся ко мне и весело чмокнул в щеку, коротко и сильно прижав к груди.
– Удачная охота, Лия! Нужно будет сегодня отметить. Мы надули федерацию на миллиарды! – и, обернувшись к Киру, сказал: – Я – на первый, ты отведешь мою девочку на третий уровень и скажешь своим, чтобы готовились. Сегодня гуляем. Моя красавица давно уже требует праздника – приглашаю сегодня всех ко мне. Приходите со своими подругами, повеселимся.
Род стремительно покинул склад. Я немного потопталась вокруг ящиков и тоже двинулась наружу. «Удачная охота…» – мысленно скривилась я. То, что погибли люди, его не волновало.
– Не нужно меня провожать, – бросила сухо в сторону Кира, – я найду дорогу.
– Ну уж нет, – Кир придержал меня за локоть, – когда я еще побуду с тобой наедине?
Я удивленно уставилась на него в полутьме коридора.
– Все твои виды на меня (если они, конечно, и были) перестали иметь значение в тот момент, когда меня заметил Род. И я до сих пор не уверена, правильно ли ты поступил, забрав меня с корабля.
И тихонько добавила, отвернувшись:
– Может, для меня было бы лучше остаться на звездолете…
– Не говори так! – выдохнул мужчина. – Это я дурак! Нужно было договориться со своими, они бы меня не выдали. Оставить тебя в шаттле, потом забрать незаметно к себе, в обход Рода… Но я не думал, что ты его привлечешь. Ему всегда нравились высокие блондинки модельной внешности.
Я саркастически рассмеялась.
– Ты бы послушал себя со стороны! Забрать… Принудить… А в чем же отличие? Для меня! Ты или Род? Да какая разница, если я в плену, здесь, в вашем извращенном мире! Пусти! – выдернула локоть и быстро пошла по коридору.
Кир опять схватил меня за руку и заставил обернуться.
– Стой, там впереди камеры. А разница? Она есть. В отношении, в людях… Ты знаешь, что я думал, когда тебя не было видно два месяца?! У Рода никто больше месяца не жил. А последнюю игрушку выносили из его спальни по частям! Тебе рассказать, что он из нее сделал?!
– Нет! – выкрикнула я нервно. – Я не хочу слышать!
– Я надеялся, что ты будешь умнее. И, возможно, доживешь до момента, когда ему надоешь. Потом он бы тебя вышвырнул, а я бы забрал к себе. Но ты оказалась слишком умна! Он к тебе привязался, я еще его таким ни разу не видел. Чтобы он брал с собой своих девиц смотреть груз или устраивал прием… Это что‑то новенькое, – в голосе Кира послышался злой сарказм.
– Каждый выживает, как умеет. И я уже знаю Рода, знаю, как с ним жить. Тебя я не знаю вовсе, так что выбор очевиден. Точнее, его нет совсем.
И добавила тихо:
– Пойдем, а то заподозрит еще что‑то…
* * *
К приему я готовилась со всей тщательностью. У меня были свои соображения на этот счет. Любое знание – будь то карты уровней или люди, живущие здесь, на спутнике, – полезно. И чем больше мне будет давать свободы Род, тем ближе моя настоящая свобода.
Я вызвала грузчика – андроида и передвинула кушетку к стене. Расставила полукругом несколько столиков, кресла, стулья. Продумала меню и задала комбайну команду на определенное время приготовить блюда. Украсила чем смогла кабинет, подобрала музыку и несколько театральных постановок (на всякий случай – вдруг заскучаем?). Сама оделась в черное открытое платье и подошла к шкатулке с драгоценностями. Я чувствовала, как страшно злит Рода, что я не ношу подаренные им камни, и решила не раздражать его по такому пустяковому поводу. Выбрала колье с рубинами на силовой нити. Прикрепила к ушам серьги. Посмотрела в зеркало.
«Нет, тут нужен макияж поярче».
Пока я крутилась перед зеркалом, пришел Род. Он переоделся в строгий черный костюм, единственным украшением которого служили военные нашивки на лацкане пиджака.
– Умница моя, – почти нежно прошептал он, целуя в шею. Глаза его вспыхнули, когда увидел рубины, подаренные им. – А может, ну его, этот прием? Я хочу тебя, как безумец!
Я непринужденно и игриво рассмеялась, изящно вывернувшись из жадных рук:
– Род, ну ты же обещал! Я готовилась… А когда все уйдут, обещаю – я для тебя станцую.
Тут по интеркому сообщили, что пришли офицеры, и Род вышел навстречу. Ух, пронесло…
Гостей пришло шестеро. Трое виденных мной офицеров (Кир и два его товарища – Рик и Том) со своими девушками. Тому на вид было лет двадцать пять – двадцать семь, совсем пацан. Но хмурое насупленное лицо, сжатые в линию губы и жесткий холодный блеск в глазах портили все впечатление от симпатичной физиономии. То ли подражал Роду, то ли сам был мерзавцем – неизвестно. Второй его товарищ – Рик, наоборот, производил впечатление умного и спокойного мужчины. Возраст – на первый взгляд ровесник Рода, на второй – не так однозначно. У него был тихий низкий, немного сипловатый голос, как будто он повредил связки, и бледное непроницаемое лицо. Самым красивым из всей этой компании оставался Кир. Я на секунду завороженно уставилась на миндалевидный разрез черных глаз, оливковую кожу, даже на вид теплую и вкусную. «Бр – р, – мысленно осадила себя, – что за чертовщина лезет в голову?!»
Девушки были как на подбор, одинаковые. Высокие, стройные, длинноногие. Две из них (Дина и Анни) были моими попутчицами из звездолета, подруга Кира оказалась незнакомой. Наверное, из предыдущих партий. Я саркастически скривилась. Он хотел меня взять к себе, когда у него уже есть девушка? У них там гарем, что ли?
Глаза девиц расширились, когда они меня узнали. Я вежливо поздоровалась и пригласила в кабинет. Там уже были расставлены напитки, закуски и выпивка. Я, как настоящая хозяйка, пыталась расшевелить публику, старательно обходя тему нашей прежней свободной жизни и обстоятельств появления здесь, на спутнике.
– Представляете, – запальчиво рассказывала я, – десять лет без подзарядки, а то и больше! А ведь термоядерный синтез столько энергии жрет! Да за такую батарею они горло друг другу перегрызут, правда, дорогой?
Род самодовольно кивнул. Он молча расслабленно сидел на диване, одной рукой обнимая меня за талию и снисходительно поглядывая на всех, как древний властелин на подданных. Девушки кривились на мои попытки завязать беседу и поглядывали иронично и презрительно. «Неужели из них еще не выбили все высокомерие?» – думала я. Я вот, например, изменилась полностью. Хороший учитель мне достался…
Кир иногда бросал на меня пристальные взгляды, но больше смотрел в стакан. Реально поддерживали разговор только Рик и Том.
– А может, мы как‑нибудь слетаем на экскурсию на Арас? Милая планетка вроде. Здесь же недалеко… На атомных пару минут… – просительно заявила я. Гулять так гулять! А вдруг?
– Ну, это вряд ли, Лия, – спокойно произнес Рик, – любой выход из ангара спутника – это риск. Мы специально подбираем время для наших операций – или магнитные бури, или расположение спутника относительно солнца, плюс еще куча параметров… Лучше не рисковать (он улыбнулся), тем более что там ничего нет, даже атмосферы.
– Ну и ладно, – сразу же согласилась я и попросила: – А расскажите о нашем спутнике. Здесь такие красивые опалы… Они, по – моему, являются еще и природными фотонными кристаллами? Что‑то такое припоминаю со школы…
Том уважительно присвистнул. Даже Род отвлекся и похлопал меня по колену: умница моя…
– Да, Лия. Ты права. Этот спутник уникален. У него даже есть свое небольшое гравитационное поле… А из‑за опалов он абсолютно непроницаем для фотонных лучей и радиосигналов. Поэтому нас здесь очень непросто обнаружить, – улыбнулся Рик.
Еще одна моя идея – добраться до радиоприемника и подать сигнал бедствия, накрылась.
Я невинно улыбнулась и легко перевела тему разговора:
– Ах, а такие чудесные камешки! Я даже подобрала себе несколько самых красивых. Вот бы выковырять и огранить…
– Покажешь мне, – произнес Род, – я отдам ювелиру.
Больше, боюсь, сегодня мне ничего не узнать и я пригласила всех за стол. Ну, не сразу все происходит. Нужно запастись терпением.
Вечер прошел… в общем, неплохо. После ужина мы немного поиграли в карты, посмотрели спектакль и гости разошлись. Перед уходом я взяла обещание устраивать такие приемы хотя бы раз в две – три недели. Мужчины согласились.
Я подождала, пока дверь закроется, и обернулась к Роду. Пора отрабатывать…
* * *
Мы начали встречаться почти регулярно. Смотрели записи, играли в азартные игры, ужинали, пили. Даже танцевали. Девушки постепенно расслабились и начали со мной общаться. Щебетали о косметике, о том, что техники апгрейдили автомат по изготовлению одежды и теперь можно будет заказывать кружевное белье и латексные костюмы. Я хихикала вместе с ними, но в глубине моей души стоял барьер – не сближаться ни с кем, не дружить, не привязываться. Я сама по себе и выбираться отсюда буду своими силами.
Кир почти не разговаривал со своей подругой и не смотрел в ее сторону. Он приходил не один как будто вынужденно, они сидели на разных концах стола, как чужие. Девушка испуганно ловила его взгляд, смотрела вопрошающе и заискивающе. Может, боялась, что он хочет избавиться от нее? Я знала, куда она в таком случае может попасть, и мне было ее немного жаль.
В этот раз мы танцевали. Быстрый джаз – модерн с элементами классического балета, которому меня учили в танцевальной школе, плавно перешел в импровизацию, и я даже немного загрустила, вспомнив свои, оставшиеся на Прим, гравипуанты. В них я могла делать изящные па в воздухе, отрываясь от земли на метр – полтора. В этом была настоящая красота, не то что сейчас… Я немного запыхалась и плюхнулась на диван рядом с Родом.
– Ты великолепна, девочка моя, – Род обхватил мое лицо ладонями и крепко, собственнически, поцеловал в губы. – Я горжусь тобой.
Заиграла нежная грустная мелодия.
– Родерик, я могу пригласить Лию на танец? – раздался надо мной серьезный голос Кира.
– Я устала, – шепнула я Роду, – хочу посидеть с тобой.
– Пойди потанцуй, Лия, – ответил он, – ты же знаешь, из меня неважный танцор. Развейся.
– Но я… – начала говорить.
– Иди, – с нажимом произнес Род, – я хочу, чтобы ты потанцевала с Киром.
Я напряглась. Что‑то Род задумал. Не к добру это. Я надеялась, что он не замечает пылких пристальных взглядов, которые бросает в мою сторону Кир; не замечает, как горят его глаза, когда он приглашает меня на танец. Не замечает голодных жаждущих рук, тянущихся ко мне. Но, похоже, мои надежды, скорее всего, напрасны. Род замечает все. Его глаза, как сканеры, его ум отточенный, как острый кинжал. Он все видит, все слышит и все знает. И если это так, то я боюсь даже предположить, какую игру он затеял…
Кир обнял меня и повел в танце.
– Сколько тебе было, когда ты сюда попал? – я начала разговор, пытаясь развеять тягостную атмосферу напряжения и скованности между нами.
– Около четырнадцати, – хрипло ответил Кир.
Я кожей чувствовала его взгляд, и мне хотелось взмолиться: «Не смотри так на меня! Род далеко не дурак. Он все видит».
– А сейчас сколько?
– Тридцать два, – Кир постепенно оттеснял меня к дальнему углу комнаты, чтобы не маячить перед глазами своего босса. Наивный… Тот увидит нас везде.
– А родители?
– Погибли.
– Восемнадцать лет, – тихо резюмировала я, – и ты все время жил на спутнике?
– Да. Постоянно, – Кир прижал меня крепче, и я почувствовала бедром его напряженные каменные мышцы.
– Трудно было?
Наши отрывистые короткие фразы, произносимые грустными тихими голосами, странно будоражили… Как будто я стала собой, как будто с ним я могу не играть и не притворяться. Мурашки побежали по коже. Я вдруг представила, что он тоже выживал в аду эти восемнадцать лет, и еще неизвестно, кому было хуже… Я вот здесь три месяца, а меня уже не узнать.
– Не знаю, с чем сравнивать… – Кир помолчал. – Я почти не помню другой жизни.
– А я помню, – тихо прошептала я.
Музыка закончилась, и Кир нехотя разжал руки. Я нацепила на лицо обычную маску легкомысленной девчушки и пошла по направлению к Роду.
* * *
Со временем я стала замечать, что Род намеренно провоцирует Кира. Когда мы играли в карты или смотрели театральную 4D постановку, он, как будто ненароком, целовал мою шею, трогал грудь, гладил бедро… Иногда он просил меня станцевать перед всеми и наслаждался напряженным видом Кира, который не мог оторвать от меня глаз.
Появилась новая интересная игра? Род играл с ним, как с несмышлёным щенком, проводя перед носом куском ветчины. Но на мне пока ничего не отражалось… Тем более что ночью я его изо всех сил убеждала в своей любви и страсти. Как же я его боялась!
Я заперла свой ужас в самом дальнем и глухом уголке своего сознания. Иначе, если бы действительно принимала близко к сердцу и впускала внутрь все, что творилось вокруг, я принялась бы безостановочно биться головой о стену, крича и стеная…
Порой мне кажется, что Род меня даже любит. Странной, какой‑то уродливой извращенной любовью. Иногда после жестокости и боли он исступленно целует и гладит оставленные им же синяки и шепчет: «Красавица моя, нежная моя, хрупкая моя…». И меня бросает в дрожь от его ласковых интонаций и лихорадочных слов.
Иногда, когда мы ужинаем вдвоем, он долго пристально смотрит на меня через стол, как будто гипнотизируя. Я ничего не могу прочитать в его ледяных сумасшедших глазах, и это пугает до чертиков. Он приказывает раздеться, ставит на стул, а сам садится в кресло и рассматривает, как изящную фарфоровую статуэтку. И молчит. Тяжело, тягостно и зловеще. За эти долгие минуты я успеваю передумать все, проститься с жизнью и опять обрести надежду… Что происходит в это время в его голове?
Я привыкла… Почти. Хоть и жду постоянно какой‑нибудь пакости от него, но каждый раз боль бывает резкой и внезапной. Род не часто и не сильно бьет меня. Но всегда застает врасплох. Ему нравится пугать, внушать трепет и страх. Он наслаждается моими эмоциями, как дорогим вином, понимая, что если полностью даст волю рукам, то сломает ценную и забавную игрушку, к тому же хрупкую и пока живую…
* * *
Потихоньку я обследовала весь третий уровень. Выходила как будто прогуляться. Рассматривала камни, бродила по коридорам. Но мозг постоянно работал, запоминая повороты и расположение комнат. На нашем уровне еще находились жилые комнаты офицеров, тренировочные залы, таинственная комната с пультами управления спутником. Постепенно я пересчитала все камеры наблюдения, расположенные в коридорах. Отметила их расположение. А также подъемники и лифтовые шахты. Несколько раз пробиралась на второй уровень. По – видимому, там были склады для груза, оружия, ангары и машины – генераторы воздуха и искусственного тяготения. И еще много всего разного.
Я, как испуганный рикси, выбиралась на небольшие вылазки и сразу же бежала к себе. Но пока Род не обращал внимания на мое самоуправство.
* * *
Игры старого бойцовского пса со щенком продолжались. Хотя Кира трудно было назвать щеночком. По весу он был раза в полтора тяжелее Рода, да и мускулатура была повыразительнее. Но, несмотря на разные весовые категории, я ни на секунду не допускала, что Кир сможет продержаться против Рода в бою хоть пять минут.
Однажды я заглянула в тренажерный зал на третьем уровне, где занимались мужчины. Род в тот момент дрался с Киром и еще двумя, далеко не изящными, представителями сильного пола. Причем трое было против Рода. И он их всех раскидал, как котят. Хотя Кир двигался просто стремительно, я даже не всегда могла проследить его движения, такие они были быстрые и резкие. Где Род научился так драться? Просто какая‑то боевая машина. Безжалостная и неуязвимая. Хотя я слышала, что такое возможно при наличии в теле определенных имплантов. Род же был военным…
Тем же вечером, уже лежа в кровати, я поинтересовалась, сколько ему лет.
– Ты считаешь меня старым? – тут же напрягся Род.
– Ну что ты, дорогой. Просто пытаюсь вычислить, как долго ты живешь на спутнике. Ведь на пенсию военные выходят вроде в шестьдесят? – я потерлась щекой о его обнаженную грудь.
– Плутовка, – хмыкнул он. – Я живу на спутнике почти сорок лет, остальное посчитать нетрудно.
Значит, монстру сто. Чертов старикашка!
– Ты прекрасно сохранился, – мурлыкнула я. – Здесь есть современный медицинский центр?
– Здесь – нет, – ответил Род, – на спутнике всего лишь минимум обслуживания. Только я ведь иногда улетаю на несколько дней…
Но вот зачем ему дразнить Кира мной? Тот же вроде его любимый офицер? Причем сам Род ревновал меня жутко, до сумасшествия, до безумия. Когда гости уходили, им словно овладевал какой‑то злой демон, которого я боялась и ненавидела. Род лихорадочно ласкал меня – больно, до синяков, до укусов, с пугающим выражением лица. Требовал рассказывать о моих прошлых любовниках, убеждать, что он самый лучший, заставлял бесконечно повторять, как я его люблю и хочу…
Что происходило в его извращенном мозгу? Я постоянно находилась на взводе, постоянно была осторожна и предусмотрительна. Все время искала тайный подтекст в словах, потому что у Рода не бывает обычных фраз, в каждой вложен двойной, а то и тройной смысл.
Сам же Кир давно ходил по тонкой грани. Он приглашал танцевать, приносил мне напитки, просил сыграть с ним в шахматы, пытался урвать каждую минуту, каждую секунду, которую мог ухватить за эти вечера. Сумасшедший! Уже не скрываясь, провожал меня глазами куда бы я ни пошла. Где‑то я читала, что типичная привычка всех влюбленных – не отрывать взгляда от объекта вожделения. Значит ли это, что он влюблен? Только мне все это совершенно ни к чему. Лишь прибавляет хлопот и переживаний.
– Кир, – заявил однажды Родерик, когда мы сидели за общим столом, – я смотрю, ты на Инни (так звали подругу Кира) совершенно не обращаешь внимания. Зачем она тебе? Только раздражает. (Я краем глаза посмотрела на смертельно побледневшую девушку.) Может, отправишь ее на первый уровень? Зачем добру пропадать? Пусть мальчики развлекутся…
Инни сдавленно пискнула и заскулила. Безмозглая дурочка! Я увидела слезы и жуткий страх в ее глазах. За столом все застыли в молчании как парализованные. Я невозмутимо подняла бокал, улыбнулась и сказала:
– Милый, ну посмотри, что ты сделал с Инни. Зачем так пугать девушку? – я пригубила шампанское и продолжила: – Может, у них такая игра для зрителей? В холодность и неприступность?.. Мы же тоже с тобой порой играем.
– Это игра? – Род перевел взгляд на Кира.
– Да, игра, – выдохнул тот.
– Смотрите, детки. Не заигрывайтесь, – хмыкнул Род и протянул мне руку: – Станцуешь для нас, любовь моя?
– Конечно, Род, с радостью.
На этот раз пронесло. Я убью Кира!
Мы с Инни почти не общались. Не знаю, то ли она ревновала Кира ко мне, то ли просто завидовала (хотя чему?), но если Дина и Анни еще поддерживали разговор, то Инни всегда держалась особняком. Она ни с кем не разговаривала, просто молча сидела и несчастными потерянными глазами влюбленной овечки смотрела на Кира. Иногда мне хотелось ее встряхнуть, стукнуть, расшевелить: «Ну проснись же, идиотка! Делай хоть что‑нибудь! Если хочешь здесь выжить – нужно барахтаться, а не складывать лапки».
После этого случая Кир садился рядом с Инни, даже иногда разговаривал и танцевал с ней. Не то чтобы мне было ее жалко. У каждого свой путь. Если она не смогла заинтересовать Кира так, чтобы тот влюбился в нее – сама виновата.
Иногда меня посещала мысль: «Неужели это я? Этот злой монстр, в которого превращаюсь? Эта холодная стерва, которой на всех плевать и для которой соврать так же легко, как чихнуть? Я, которая всю жизнь плыла по течению, всю жизнь боялась трудностей как огня? Для которой самой тяжелой задачей в жизни было выбрать программу роботу для готовки ужина, или платье для вечеринки? Которая несколько дней проводила в раздумьях, в какой цвет выкрасить волосы или ногти?..».
* * *
– Идиотка! – послышался злобный рык со стороны дальней кушетки. – Тупая дура.
Мне показалось или Анни тихонько вскрикнула? У них с Томом давно не ладилось. Иногда я замечала, что она косметикой маскирует кровоподтеки и синяки на теле. Ее глаза становились все более потухшими и грустными. Том постоянно шпынял и унижал девушку, если раньше он сдерживался на наших вечеринках, то теперь прилюдно обзывал и оскорблял.
Мы все делали вид, что ничего не замечаем. Равнодушно отводили взгляд от скорбного лица Анни, залитого слезами, переводили разговор на другую тему, деланно веселились и притворялись беззаботными, игривыми и всем довольными. Точнее, я. Инни по – прежнему ни с кем не общалась, Дине повезло больше (относительно, конечно). Она досталась пожилому, спокойному и уравновешенному Рику. А вот Анни не повезло совершенно. Том был настоящим психопатом. Под стать Роду. Ему нравилось унижать и делать больно.
Меня их игры не трогали. Каждый сам за себя. Я сама много сил и энергии потратила, чтобы подстроиться под Рода, понравиться ему, увлечь. Может, я и стерва, зато живая и здоровая.
