Текст книги "Дышу тобой"
Автор книги: Александра Монро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Максим, ты слушаешь? – переспросила Антонина. – Я говорю, что тебе придется отчитаться перед тренером и советоваться с ним при выборе игроков. Если мы в этом году не получим кубок, то это будет полный позор.
– Конечно, Антонина Гавриловна, – сказал он, чувствуя, что нервы накаляются до предела.
Хрена с два он будет советоваться с этим хрычом, который наверняка опять будет говорить, что в параллельном есть классе отличные ребята, которые достойны играть в команде. Ни черта подобного, именно он будет определять, кто и с кем будет играть. Полностью его прерогатива. Тренер условная часть команды, которая подконтрольна одному только Максиму.
Поэтому только он принимает решения.
– Ах, да, – старуха покопалась в своей сумочке и выудила из нее связку ключей. – Ваша гостиная запирается, так что ключи будут только у вас.
Она протянула один ключ Ковалевой, а другой – Блэку.
Сейчас ему жутко хотелось увидеться с Энж и расслабиться, да и девушка ему все уши прожужжала об ее новом загаре. Мозгов, конечно, у нее практически не было, а если и были, то их хватало на секс, шоппинг и макияж. Но у нее были идеальные фигура и репутация, а этого Блэку было достаточно, ведь девушки всегда были для него лишь средством для удовлетворения личных потребностей. Ему не нужны были от них разговоры, только тело.
Да еще один факт заставлял его негодовать. Ковалева снова косила на него свои огромные глазищи. Думала, что он не замечает этого, но он не мог не замечать, когда его прожигают взглядом. Он чувствовал каждый, абсолютно каждый взгляд, брошенный даже в его спину. Ему тогда хотелось увидеть только одного.
Как она плачет.
Как ревет, всхлипывает, утирая рукавом слезы со щек. Как лицо ее покрывается красными пятнами. Так было всегда. Он унижал, втаптывал ее в грязь, а она плакала, как слабачка, но сейчас что-то изменилось, а эти изменения были ему не по душе. Появился стержень в заучке, который помогал ей сдерживать свои эмоции. Неужели она серьезно подумала, что сможет противостоять ему? Ха-ха. Блэк собирался с удовольствием понаблюдать за сиим увлекательным, но совершенно провальным процессом.
Он заставит ее страдать только за то, что она допустила мысль, что может ответить ему. Этот год станет самым ужасным в ее жизни, он обязательно сделает его таким. Чтобы свои школьные годы она вспоминала со страхом, чтобы оглядывалась по сторонам, боясь столкнуться с ним, ей не будет, что рассказать детям об обучении. Потому что будет только он. Только злость, страх и отчаяние.
– Можете быть свободны, – произнесла Антонина, а он пошел сразу же за ней, к двери, оставляя Клариссу размышлять над ее поступками.
Это было неожиданно. Чертов сюрприз, с которым теперь ему придется уживаться.
Почему именно она?
Этот вопрос терзал его постоянно, заставляя раздраженно сжимать руки в кулаки и раздраженно топать по паркету. Неужели у Добровольского не было более достойной кандидатуры, да он даже был согласен на любую другую девчонку с параллельного класса, только не Ковалеву.
Когда он смотрел на нее, хотелось придушить ее и смотреть, как она будет задыхаться и просить о пощаде. Хотел получать удовольствия от боли в ее глазах, от ее страданий. Он даже не помнил, с чего началась их обоюдная ненависть, но желание унизить ее просто захлестнуло с головой. Потому что она ничтожество. Даже руки марать не хочется об такую грязь. Пора бы прекращать об этом думать, потому что желание воплотить все свои мечты в реальность становилось слишком сильным. Мать не одобрит подобных поступков.
Он подошел к общей комнате его класса, где должен был встретиться с Энж, как вдруг чья-то тяжелая ладонь легла ему на плечо.
– Какие люди, да без охраны, – услышал он позади себя знакомый голос.
Обернувшись, он увидел знакомого парня, с которым тут же обменялись рукопожатиями. Вся злость, которая буквально бурлила внутри, угомонилась, стоило только увидеть это улыбающееся лицо. Только он мог так быстро вернуть его настроение в привычное спокойное русло, и Макс понятия не имел, как ему это удавалось.
– Ник, – ухмыльнулся Блэк. – Как жизнь?
Никита Фролов был… самым настоящим человеком в жизни Блэка. Он появлялся тогда, когда больше всего требовалась помощь и поддержка. Когда погиб отец, рядом оставался только Ник и мать.
Долговязый шатен, руки которого покрывали разнообразные татуировки, не имеющие совершенно никакого смысла. Каждую из них он сделал назло своему отцу. Первая появилась в восьмом классе, а дальше парню понравилась эта идея, и его руки в десятом классе были практически полностью разрисованы. Теперь Блэк наблюдал новое тату на шее у парня в виде какого-то небольшого ромба. Никита совершенно не парился над смысловой нагрузкой своих татуировок, обычно это было то, что просто привлекло его внимание.
Он неисправим!
– Восхитительно, друг мой, – ухмыльнулся Ник. – Помнишь, ту сексуальную секретаршу моего отца, о которой я тебе говорил? Так вот, ты не представляешь, как она хорошо отсасывает.
К девушкам у Ника был подход точно такой же, как и у Блэка, только вот Блэк выбирал лучших, а Фролову было плевать с кем спать, главное, чтобы фигурка была сексуальная и личико миловидное. Никита тоже был игроком в баскетбольной команде, так что телосложение у него было отменное, и девчонки висли на нем постоянно, даже странно, что никого сейчас нет рядом.
Фролов и Блэк были разными, но что-то их все же объединяло. С ним Блэк мог не прятаться под маской величия, а мог быть самим собой, потому что Ник всегда понимал его с полуслова, даже не обязательно было рассказывать. Он был единственным человеком, которого Макс подпустил к себе, когда узнал о смерти отца.
– Что отец сказал насчет твоего перепиха с его дамой? – ухмыльнулся Блэк.
– Без понятия, Макс, знает он или нет, да и плевать я хотел на его мнение, если честно, – пожал плечами Фролов.
Все эти разговоры напомнили о собственном отце. Александр Блэк. Эталон величия и аристократичности. Человек, к которому никто не мог относиться равнодушно. Его либо обожали, либо ненавидели. Но абсолютно каждый в этом городе уважал и боялся его.
Это же сам Блэк.
Однако, на сына времени у него не хватало, только кидать презрительные взгляды и давать наставления, но главным его правилом всегда было: «Не порть репутацию семьи, будь лучшим, находись в окружении лучших». Блэк. Сама фамилия кричит о величестве и богатстве. Так оно и было, однако, любви и нежности не дождешься. Мать – холодная статуэтка, знающая хорошие манеры и все брендовые марки одежды и парфюмов, но не умеющая поддержать.
В семье Блэков всегда был и будет только лишь холод.
Максим уже вполне привык к этому, но голос отца преследовал его даже после его смерти. От него не удавалось избавиться, так что приходилось просто принимать его, как должное. Но иногда хотелось завыть от беспомощности, потому что некому было рассказать об этом. А попросить помощи – это не удел Блэков. Они справляются со всеми проблемами в одиночку.
Так ты всегда говорил, да, отец? Так почему же ты не справился со своими проблемами?
– Макс, – очнуться от собственных мыслей помогла брюнетка, прижавшаяся к его боку и чмокнув в щеку. – Я так соскучилась!
Анжела Соколовская была одной из самых сексуальных девушек в пансионе, и с ней у Блэка было хоть какое-то подобие постоянства. Не отношений, нет, постоянство в сексе. Она прекрасно знает, что не единственная, с кем он спит, но молчит, так как боится потерять его. Надеется на то, что Максим образумится в какой-то момент и наденет ей кольцо на безымянный палец правой руки.
Внешне она его привлекала, вот только бы не начинала говорить. Темные волосы сейчас были профессионально завиты крупными локонами, а на лице яркий макияж, который подчеркивал ее светло-серые – стеклянные – глаза. Свою форму девушка, как обычно, перешила. Юбки должны быть на два пальца выше колена, когда у Соколовской она едва прикрывала задницу, показывая всем желающим кромку сексуальных чулков. Энж всегда любила высокие каблуки, несмотря на то, что сама по себе была не низкой. Черные туфли на высокой шпильке делали ее просто невероятно привлекательной.
– Покажешь мне, насколько ты соскучилась? – хрипло прошептал он ей на ухо, заставив сексуально улыбнуться.
Он прекрасно знал, что она не сможет ему отказать. Анжела Соколовская слишком сильно была привязана не столько к его величию и авторитету, сколько к его члену. Да ему ни одна не сможет отказать. Стоит ему только поманить пальцем, как она готова сделать все, что он хочет. Просто потому что он Блэк. Таким людям не выгодно отказывать.
– Ой, вы еще прямо тут потрахайтесь, – возмущенно воскликнул Ник, картинно закатывая глаза. – Идите в комнату и там кувыркайтесь.
– Я там больше не живу, – просветил его Блэк. – У меня теперь свои хоромы. Я ведь Главный Староста.
Энж довольно поцеловала Максима в щеку и обняла за талию, прижимаясь еще сильнее, таким образом демонстрируя ему свою радость. Рука Блэка легла на ее округлую попу и слегка сжала, задирая коротенькую юбку школьной формы. Ему нужно вытрахать ее прямо сейчас. Необходимо выпустить пар. А эта девушка идеально для этого сгодиться.
Это был слишком сложный день.
– Поздравляю, друг, – похлопал его по плечу Ник. – А кто твоя соседка? Если это та милашка в очках, то я тебе нереально завидую. За ее длинными юбками скрывается довольно-таки аппетитная фигурка.
Отлично. Один вопрос – и день испорчен. Магия, прямо-таки. Ковалевой здесь нет и в помине, но ей удается портить ему настроение.
– Ковалева.
Буквально выдавил из себя ненавистную фамилию со всем презрением и брезгливостью, на которую он только был способен. Стоило только вспомнить эти мышиные волосы, собранные в пучок, эти ее нелепые большие свитера, так сразу волна неприятных мурашек отвращения скользила по позвоночнику.
– Эта тупая уродина? – возмущенно воскликнула Энж.
– Добровольский совсем рехнулся на старости лет? – скептически приподнял бровь Ник.– Вы же сгрызете друг друга!
Ох, скорее он ее просто убьет, чем позволит как-то мешать его планам. А планы на эту комнату были грандиозными, учитывая величину их общей гостиной, оставалось только предполагать, какие грандиозные вечеринки можно там устроить. И тут в его голову пришла идея, как показать ничтожной шлюшке, кто тут главный. Макс даже непроизвольно улыбнулся своим собственным мыслям, хотя это и было редкостью. Он предпочитал контролировать каждую свою эмоцию.
– Энж, пойдем, – он потянул девушку за вырез в топе в сторону выхода из общей комнаты. – Увидимся завтра на отборе, Ник!
Таща девушку за руку на пятый этаж пансиона, он думал, что, черт возьми, гениален. Вряд ли эта уродина куда-то смылась за прошедшие полчаса, а, значит, она прекрасно услышит, как они с Энж будут заниматься сексом. А Анжела так громко стонет, что порой к концу ее голос становиться хриплым. Он не думал, что у нее хватит смелости ворваться в комнату, а, значит, ей придется слушать… долго слушать потрясающие звуки. Максим жалел лишь только о том, что не сможет увидеть выражение ее лица, когда она поймет, когда осознает, что происходит за соседней стенкой.
А вот Энж лучше не знать, что Ковалева все еще здесь, чтобы она ни в чем себя не сдерживала. Как только дверь общей комнаты старост захлопнулась, даже не удосужившись дойти до своей комнаты, Макс впился страстным поцелуем в пухлые губы девушки, которая, без промедления, начала отвечать на поцелуй.
А она не врала, что соскучилась.
Поцелуи Анжелы всегда были глубокими и страстными, а ее влажный язык, с легким привкусом табака, заеденного мятной конфетой, вытворял такие вещи, что ему хотелось нагнуть ее прямо здесь. Она прекрасно знала, что он ненавидит запах курева от девушек, но все равно курила, закусывая конфетами и жвачками, надеясь, что он не заметит. Но Блэк всегда все подмечал, даже такие тонкие мелочи, однако сейчас, ему совершенно не хотелось акцентировать на этом свое внимание, хотелось, чтобы план сработал. Чтобы Ковалеву распирало от злости и беспомощности за тонкой стенкой. Рука Соколовской медленно поглаживала через ткань джинсов член парня, который уже начинал затвердевать.
Руки Макса поползли к кромке чулков, а Энж задрожала в его руках. Подхватив ее на руки, прижимая ее промежность к возбуждающемуся паху, он понес ее в свою комнату. При этом девушка оставляла на его шее влажные поцелуи, боясь укусить, боясь сделать больно, прекрасно осознавая, что он этого не любит.
Не любит, когда на нем после кого-то остаются следы, в то время как сам обожает кусать нежную кожу, оставляя красные следы и засосы.
Потому что он – главный.
Ворвавшись в комнату, он специально громко хлопнул дверью, чтобы девушка за стенкой услышала, чтобы поняла, что он из себя представляет. Чтобы оставила все свои дела, напряженно вслушиваясь в то, что происходит за соседней стеной. Он был уверен, что она именно так и поступит. Любопытная мелкая шалава.
Мгновение – и Энж уже стоит на коленях, профессионально расстегивая его ширинку, где уже топорщился половой орган. Вынув его из боксеров, она провела языком от основания до самой головки, заставляя парня испустить напряженный выдох. Затем медленно начала вбирать в себя головку, помогая себе рукой. И это было приятно… чертовски приятно, но Блэку хотелось быстрее, жёстче, он не любил все эти нежности, и Энж это понимала, когда он намотал ее длинные волосы на кулак и взял ситуацию под свой контроль.
Трахать Энж в рот было волшебно, недаром, говорят, что она делает лучший горловой минет. Она давилась им, но все равно продолжала сосать, помогая себя языком. Хлюпанье, раздающееся из ее рта, вряд ли можно было назвать привлекательным и приятным звуком, но потом она протяжно застонала, когда Блэк, наконец, дал ей глоток воздуха. А он думал, думал о том, услышала ли Ковалева, что она сейчас делает, думает ли о том, что ей такое не светит? Она может лишь трусливо подслушивать за стенкой, возможно, запуская руку в свои грязные трусы. Стоило только подумать о трусах Ковалевой, как презрение накрывало с головой.
Встав с колен, Соколовская начала медленно снимать с Макса рубашку, трясь бедрами о его стоящий колом член. Блэк же разорвал ее блузку на части, так что маленькие пуговицы-бусинки рассыпались по полу, будто бы крупа. Черный кружевной бюстгальтер Анжелы выставлял напоказ пышную грудь, которую Макс тут же принялся мять в руках, расстегивая застежку на спине.
– Максим, пожалуйста, – простонала девушка, призывно трясь об него своей промежностью.
Для Блэка не было удивлением, что девушка оказалась без нижней части белья, так как она часто ходила без трусов. Впервые это заметил старенький историк, когда Энж на уроке нагнулась, чтобы поднять книгу. Бедный старикан, чуть в обморок тогда не грохнулся от вида ее голой задницы.
Блэк отвесил девушке пару шлепков, задрав короткую юбку, когда нагнул ее лицом в пустой письменный стол и вошел в ее промежность одним пальцем.
– Соскучилась, сладкая? – дразня, спрашивал он, двигая в ней пальцем.
– Да, Макс, да… – стонала она.
Слышишь, уродка за стеной? Эти звуки будут сопровождать тебя каждую ночь. Привыкай. Ты не сможешь жить нормально с этим, ты просто не выдержишь, побежишь рассказывать Антонине о том, как сложно тебе уживаться с ним, а она отправит тебя обратно в ту комнату, где ты обитала раньше, потому что никто в здравом уме не посмеет выселить сына Александра Блэка. Как же ему хотелось бы увидеть выражение ее лица, когда она поймет, что происходит совсем рядом, хотел бы увидеть этот ее взгляд.
Мысли о Ковалевой снова ворвались в сознание, заставив Блэка позабыть о прелюдиях и войти в Энж сразу, во всю длину, заставляя громко стонать и выкрикивать его имя, прося еще. Толчки в горячую плоть с каждой секундой становились все яростней, а юбка Энж уже спустилась на ее талию, болтаясь на ней. Она подмахивала задницей в такт движениям Блэка, а ее пышная грудь покачивалась от толчков.
Теперь ты поняла, да? Поняла, что зря вывела его из себя? Что зря позволила себе ударить его?
Блэк был уже на пике, когда Энж уже сорвала голос от стонов и криков, которые раздавались в комнате Блэка. Влажные звуки секса, вперемешку с хриплыми выдохами, делали обстановку в комнате по настоящему горячей. Блэк чувствовал, как по спине стекает капелька пота, а внизу так тянет, что, кажется, вот-вот все наслаждение выплеснется из него. Член вышел из разгоряченного тела Энж, и белая жидкость потекла по ее влажной от пота спине.
Да, определенно, план удался.
А тебе понравилось, уродка за стеной?
Глава 3
Утро встретило Клэри ливнем, барабанящем в стекла окон ее новой комнаты. Погода полностью отражала ее сегодняшнее настроение. Девушка всегда любила дождь, но сейчас он почему-то чертовски ее раздражал, а, может, бессонная ночь сказалась на настроении Ковалевой.
Чертов Блэк!
Стоны, доносившиеся из его комнаты, не давали спать, а Клариссе необходимо было выспаться, чтобы быть бодрой и свежей в первый учебный день, потому что ее ждали еще и новые обязанности старосты, которые Блэк – она была уверена – выполнять не намерен. Хотя, надо сказать, если бы не Блэк, то Клэри бы определенно проспала. Но она ни за что не призналась бы в этом, даже самой себе.
Если бы не его… увлечения! Она бы не проспала. Стоны и крики прекратились к часам трем ночи, поэтому примерно в это время она и уснула, а утром ее разбудил шум за дверью – Блэк выходил на утреннюю пробежку. Как у него только получалось не спать практически всю ночь, а затем ранним утром просыпаться, чтобы бегать на стадионе? Клэри тихо сжалась под одеялом, вслушиваясь в шаги, которые удалялись от комнаты.
Ушел!
Интересно, а где его девушка? Или она все еще спит в кровати? Теперь, когда она была уверена, что за стенкой Максима нет, Клэри начала спокойно проводить свой утренний ритуал. Клэри никогда особо не заморачивалась по поводу одежды и внешнего вида. Главное, чтобы выглядела опрятной и аккуратной, о макияже или укладке не было даже и мыслей, потому что она всегда считала косметику бесполезной тратой денег и времени. Посмотрев сейчас в зеркало, у нее всего на миг промелькнула безумная мысль.
А что, если бы и она подкрасила ресницы и губы? Может, такой, как Олег посмотрел бы на нее, как на девушку?
Мотнув головой, девушка прогнала ненужные мысли из головы. Проведя массивной деревянной расческой по длинным волосам, она решила оставить их распущенными, сама толком не понимая причины, ведь считала подобную укладку нецелесообразной, потому что волосы лезли в глаза и мешали чтению.
Она насыпала немного кошачьего корма Иззи, которая, мурча, начала тереться о ее ногу. Кошечка вела себя очень хорошо, по мнению Клариссы. Но сегодня должны привезти чудовище Блэка, так что ей придется нелегко, учитывая обстоятельства, которые вынудили их жить через стенку друг от друга.
Надев школьную форму, она вышла из комнаты в гостиную, которая, к счастью, пустовала. Кларисса всю ночь мечтала, как выскажет Блэку все, что о нем думает, но сейчас она прекрасно понимала, что окажись он сейчас здесь, она и двух слов связать не сможет, несмотря на всю злость, которая накопилась в достаточном количестве за прошедшую ночь. А что ему сказать? Не могли бы вы заниматься… этим по тише, потому что она не может уснуть?
Господи, да это просто смешно! Он просто рассмеется в голос, если она выдаст ему нечто подобное. Но это необходимо было прекратить, иначе она просто не выдержит. Этого не должно было произойти с ней. Да, и вообще, он не имеет права приводить девушек в свою комнату после отбоя. Клэри, как староста, могла зайти туда и снять за это баллы.
Зайти туда.
От одной только мысли по позвоночнику пробегала волна отвращения. Не хотелось даже думать о том, какую картину она бы там застала, если бы все-таки решила помешать парочке.
Самым неудобным в пансионе было то, что столовая находилась за пределами здания самого пансиона и, чтобы до нее добраться, необходимо было немного пройтись. Столовая представляла собой двухэтажное здание, выкрашенное в такой же темный цвет, как и сам пансион, с огромными окнами во весь рост.
На первом этаже располагалась непосредственно школьная столовая, а на втором этаже сделали самую полезную вещь на свете – кафе. Чем отличается кафе от столовой? Есть только два основных отличия – время и деньги. Если в столовой все кушали бесплатно, то в кафе необходимо было платить, хоть и не так много. Столовая работала по часам. То есть, завтрак в определенное время, обед в определенное время и, соответственно ужин.
А милая кафешка на втором этаже работала до десяти часов вечера, закрываясь вместе с отбоем. А самое интересное, что кухня, где непосредственно работали повара, была расположена под столовой, прямо под землей. Она часто приходила на завтрак одной из первых, но сейчас, когда она вошла в зал, там уже собралась целая толпа народу. Клариссе, отвыкшей от всего этого за лето, хотелось заткнуть уши от этого гомона и шума.
Взгляд начал лихорадочно перебираться по лицам учеников в красной форме пансиона, в надежде найти два знакомых лица, но получалось из ряда вон плохо. Где же они, черт возьми?
Тут она наткнулась взглядом на Блэка. Совершенно случайно зацепилась за темную шевелюру. Вот его она точно совсем не хотела видеть в поле своего зрения. Он о чем-то разговаривал с Никитой Фроловым, хотя по виду не скажешь, что он сильно был увлечен беседой. К его боку жалась Анжела, которая вчера так… пошло стонала в его комнате. Рядом с Фроловым сидела миниатюрная рыжеволосая девушка, грудь которой весила явно намного больше всего остального тела. Больше никого за столиком не наблюдалось, хотя обычно они сдвигают столы и сидят огромной компанией. Блэк, к счастью, не почувствовал ее взгляда, потому даже не посмотрел в ее сторону.
Захотелось подойти и высказать все свои мысли ему в лицо, но Ковалева понимала, что не сможет этого сделать. Слишком много необходимо храбрости, которой у нее нет. Видимо, все ушло на вчерашнюю пощечину.
Она заметила, что он успел переодеться с пробежки. Хоть она и не видела, как он был на ней одет, но полагала, что он не бегал в идеально вычищенных ботинках, белоснежной рубашке и висящих на бедрах темных джинсах. Красный галстук был немного расслаблен, а поза его говорила о полном спокойствии. Откинувшись на спинку стула, он обнимал Соколовскую одной рукой, а другую заложил себе за голову, слегка взъерошивая волосы на затылке.
Тут вдруг кто-то поставил руки ей на глаза, перекрывая весь обзор. Она даже вздрогнула от неожиданности. Боже, они неисправимы!
– Угадай кто! – прошептали ей на ухо.
Ее бесило, когда кто-то из друзей вот так врывался в ее личное пространство, а на разраженные возмущения по этому поводу мальчишки никогда не обращали особого внимания. Но так как она сильно по ним соскучилась, Клэри не стала возмущаться по этому поводу, а просто произнесла:
– Кир.
Пепельный блондин широко улыбнулся, открывая ей глаза и заключая в медвежьи объятия. Клэри уткнулась носом в его ключицу, пахнувшую какими-то пряностями. Как же она по этому скучала.
В объятиях лучшего друга Клэри всегда чувствовала себя в тепле и защите, она знала, что пока он рядом, ей ничего не грозит. Она любила это чувство. Ковалева всегда все им обоим рассказывала без утайки, потому что они бы непременно ее поняли и поддержали. Когда ссоры с Блэком достигали своего пика, она просто рыдала в жилетку Кира или Лекса, ненавидя себя за такую слабохарактерность. Но про то, что произошло этой ночью, она не собиралась рассказывать даже им. Потому что просто не сможет объяснить то, что произошло. Язык не повернется говорить о таких мерзостях.
Кирилл Орлов был интересной личностью, с какой стороны не посмотреть. Он был худощав, высок и в восьмом классе перекрасил волосы в пепельно-белый цвет, потому что ему надоело быть обычным. Клэри всегда считала, что ему идет этот цвет, который так ярко выделяет его синие глаза.
После того, как Кирилл выпустил Клариссу из своих объятий, ее обнял стоящий рядом Лекс. Объятия Лекса были гораздо крепче, так как телосложением он был раза в два больше Орлова. Иногда Клэри в мыслях сравнивала Лекса с медведем. Большим и сильным. Клэри никогда не приветствовала вот такие вот проявления скучаний на публике, но сейчас ей было все равно, потому что ей очень хотелось почувствовать себя хоть на пару мгновений в безопасности от… Блэка.
Если такое вообще возможно.
– Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить, – Лекс слегка подтолкнул Клариссу к их вечному столику.
Пока они шли к нему, на них все таращились, от чего Клэри становилось неуютно. Она не привыкла к столь пристальному вниманию окружающих. Лекс и Кир – очень дружелюбные и довольно привлекательные парни, в отличие от своей тихой подруги. Они всегда находились в центре внимания, но Клэри предпочитала оставаться в тени, не посещая их вечные вечеринки, которые они устраивали у себя в комнате по поводу и без него.
Частенько к Клариссе подходили девушки, чтобы поинтересоваться, где Лекс и Кир и что они любят. Это порядком раздражало, так как она мало интересовалась их личной жизнью, оставляя им эти обсуждения. А все их поклонницы с чего-то решили, что она поможет каждой добиться внимания от Орлова или от Самойлова.
Клэри почувствовала, как спину прожигает чей-то уничтожающий взгляд. И она точно знала, кому именно он принадлежит. Максим Блэк кривил свои идеальные губы в презрительной усмешке, глядя на нее. Кларисса сразу же вспомнила стоны, вздохи и крики, доносящиеся из соседней комнаты.
Мерзость.
Взгляды встретились. Девушка попыталась посмотреть на него как можно более равнодушно, будто бы ей абсолютно все равно, чем он занимался в своей комнате этой ночью. Раз уж она уже посмотрела в его сторону. Будто бы она ничего не слышала. Будто бы она просто спала и плевать хотела на то, чем богатенькие детки занимаются по ночам. Клэри махнула длинной шевелюрой и села за свое место за столиком, разрывая контакт взглядов. Блэк теперь мог наблюдать только ее тонкую спину и ничего более. Хотя, впрочем, он уже отвернулся.
Обычно ребята сидели одни за завтраком, обедом и ужином, активно обсуждая уроки и прочие мелочи, иногда к ним присоединялись некоторые одноклассники, но тогда Кларисса затихала, да и Лекс с Киром прекрасно понимали, что девушка не любит большие, шумные компании, поэтому такое происходило довольно редко.
Сейчас за столом Кларисса заметила еще одного человека. Миловидную шатенку с большими карими глазами. Девушка, едва заметив ее, мгновенно нацепила на лицо дружелюбную улыбку. Довольно искреннюю, надо сказать. Кларисса помнила ее лицо, но имя вспомнить не удавалось. Она на год младше их, учиться в первом классе, что означает, что она из состоятельной семьи.
Что она здесь потеряла?
Мало кто из параллельных классов дружили между собой. Увидеть двух учеников из параллельных классов, хорошо общающихся между собой в школьной коридоре, было подобно чуду, поэтому Клэри заинтересовала эта персона, сидящая за их столом. Красивая. Лекс всегда выбирал себе в пару смазливых девушек, но эта была не такой. Было в ней что-то, что отличало ее от остальных пассий, и Клэри намеревалась выяснить, ошибается она или нет.
– Это Алиса, – представил ее Лекс, внимательно всматриваясь в реакцию русоволосой. – Моя девушка.
И почему она не удивлена? У Алексея Самойлова всегда было большое количество поклонниц, которые мечтали ночами о нем, скачущем на белом коне. Если Кирилл в этом плане был более сдержанным, то Лекс пользовался своим обаянием на всю катушку. Но обычно он никогда не знакомил Клэри со своими пассиями.
Странно, что решил представить эту.
Раз уж Алиса не была похожа на типичных претенденток на роль девушки Самойлова, поэтому Клэри решила присмотреться к ней получше. На ней была обычная школьная форма, а волосы красивыми волнами густыми падали по плечам. Большие глаза, слегка подведенные карандашом, испуганно смотрели на Клэри, а губы продолжали улыбаться. Неужели она такая страшная? Почему-то Алиса смотрела на нее так, словно боялась, что Ковалева вот-вот превратится в чудовище и загрызет ее до смерти.
– Привет, – звонко произнесла она.
Клэри ответно поздоровалась, надеясь, что ее голос прозвучал максимально дружелюбно. Ей почему-то понравилась эта особа, несмотря на то, что она учится в другом классе. По ней не скажешь, что она зазнавшаяся, так что Ковалева решила, что стоит начать хоть как-то общаться с людьми, а то скоро ее все начнут обходить десятой дорогой.
Хорошее начало.
– Клэри, – произнесла вдруг она, вспомнив, что забыла представиться.
Возможно, это прозвучало слишком резко, но Алиса сделала вид, что не заметила этого, а только улыбнулась. Может, она просто скрывается за маской дружелюбия, а внутри такая же, как и все дети богатых родителей? Все они прекрасно надевают маски, когда это входит в их планы, но какой план может быть у Алисы? Ковалева понятия не имела.
– Я знаю, – просто ответила она. – Все учителя ставят нам тебя в пример. Самая ответственная ученица во всем пансионе.
Кларисса чувствовала, как ее щеки покрываются алым румянцем. Антонина Гавриловна всегда любила уделять ей излишне много внимания. А Ковалева не любила его к своей персоне. Она предпочитала оставаться в библиотечной тени, чтобы никто не обращал на нее внимания, но получалось это из рук вон плохо, потому что часто кто-то из дружков Блэка заходил за литературой, не упуская возможности подколоть ее.
– Кстати, об ответственности, – произнес Кир, громко хлопнув в ладоши. – Кто в этом году Главные Старосты? Ну, я полностью уверен, что среди девчонок – это наш одуванчик. Клэри, подтверди.
Сейчас Кирилл неосознанно задел самую больную тему, о которой ей хотелось забыть. Сколько бы радости не приносила ей должность старосты, присутствие Блэка очерняло все положительные эмоции, которые девушка могла бы получать от падающей на ее хрупкие плечи ответственности. Радовал только один факт: Блэку тоже не прельщает жить с ней в одной комнате, хотя его не особо это и волнует, учитывая то, что он не стеснялся ее этой ночью.
Боже, да прекрати ты это вспоминать!
– Да, – хрипло подтвердила она, кладя себе на тарелку банановый панкейк. – Меня назначили Главной Старостой.
Еда в этом пансионе соответствовала его престижу. Есть такая услуга, которой пользовалось большинство «худеющих» дам и парней, которые поддерживали себя в форме перед важным матчем. Можно вечером составлять себе меню на следующий день, а потом подходишь и забираешь свою диетическую еду.
