Текст книги "Мар. Щит императора (СИ)"
Автор книги: Александра Лисина
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 6
На мое счастье, маг вернулся раньше, чем обещал – взмыленный, уставший, но уже успевший слегка успокоиться. Никакой невесты он, естественно, не нашел, так что прыти у него поубавилось. Но, услышав перечень манипуляций, которые я проделал в его отсутствие, он еще разок проверил состояние императора и успокоился окончательно. А когда я сообщил, что должен навестить герцога эль Соар, неохотно отпустил, предварительно взяв слово, что по возвращении я расскажу, зачем ему понадобился.
Вскоре после полуночи я перемахнул через забор роскошного особняка его светлости и, проигнорировав магическую защиту, беспрепятственно забрался в одну из комнат третьего этажа. Поскольку свет в нем не горел, я заключил, что правильно угадал с поисками, и милорд действительно меня ждет. Правда, вламываться туда через окно я поостерегся, поэтому забрался сперва в спальню. Затем дождался, пока в коридоре перестанут сновать слуги. После чего, никем не замеченный, выбрался в коридор и вежливо постучал в дверь кабинета.
Поначалу мне никто не ответил, но я был настойчивым. А когда после третьего стука на пороге кабинета появился хозяин дома, так же вежливо осведомился:
– Звали, ваша светлость?
Герцог эль Соар на мгновение замер. Затем заглянул за мою спину, словно действительно полагал, что я приду как нормальный человек – через парадную дверь. Но никого, естественно, не нашел и буркнул:
– Стой там, умник. Все равно нам сейчас придется уехать.
– Куда это?
– В управление. Валья хочет тебя видеть.
Я удивился, но послушно последовал за герцогом, во второй раз озадачив вчерашнего слугу, который всерьез задался вопросом, как я проникаю в дом, не потревожив охранных заклятий. Тем не менее у ворот особняка нас уже ждал запряженный парой вороных экипаж с эмблемой управления службы магического надзора, и всего через полчаса мы оказались перед дверью камеры, где содержалась покалеченная мной девушка-дарру.
На этот раз в камере был посторонний: мужчина лет тридцати, неприметный шатен со светло-карими глазами, одетый как простой клерк, но определенно им не являющийся. Когда он встал с приставленного к постели стула и отступил в сторону, одновременно отвесив герцогу короткий поклон, я насторожился. Но ошибки не было: рыбак рыбака… передо мной стояла такая же тень, как я сам. Только постарше и поопытнее.
Когда мужчина выпрямился, мы на мгновение скрестили взгляды, и он прищурился. Я едва заметно кивнул, показав, что узнал. Он равнодушно отвернулся. После чего передал его светлости стопку бумаг и кратко доложил:
– Мы закончили. Все дважды проверено и запротоколировано.
– Молодец, Сен. Ты свободен.
Мужчина, не глядя на мою маску, тихо вышел, а его светлость подошел к девушке и сказал:
– Я исполнил свое обещание.
– Как и я свое, – спокойно ответила Валья, не поворачивая головы. – Мар, подойди.
Я молча приблизился.
– Я рассказала все, что знаю. Мне больше нечем помочь.
– Что ты хотела от меня?
Она заколебалась, а потом перешла на мысленную речь.
– «Ты плохо умеешь закрывать те мысли, которые не хочешь показывать. И это может быть опасно. Еще одна вещь, которую следует знать дарру твоего уровня – это то, что при большом желании ты сможешь общаться таким же образом не только с другими дарру, но и с хозяином».
– «С магом?! Как такое возможно?»
– «Печать, – усмехнулась девушка. – Даже маги не все знают про ее возможности. Но передача мыслей возможна лишь в двух случаях: если твой хозяин – сильный маг. И если он очень захочет тебя услышать».
– «Ты общалась так со своим хозяином?» – недоверчиво переспросил я.
– «Во время первой близости. Один-единственный раз. Он тогда все отрицал, и я долгое время думала, что мне просто показалось, ведь зачем ему лгать? Но сейчас я почти уверена – он просто испугался и больше не захотел открыться. Если бы я поняла это раньше… впрочем, сейчас это уже неважно, – оборвала сама себя Валья и требовательно на меня посмотрела. – Я кое-что знаю о тебе, дарру по имени Мар. Я нашла это в твоей памяти. Тебе удалось побывать на ледяных равнинах… не отрицай, я видела это. И еще я знаю, что ты хочешь туда вернуться».
Я сжал челюсти.
– «Да. Хочу».
– «Это опасное желание, – ничуть не удивилась Валья. – Духи льда могут его услышать».
– «Этого я как раз не боюсь».
– «Конечно, нет. Ведь ты – часть их стаи».
Я чуть наклонил голову и, поколебавшись, присел на край койки.
– «Кто еще об этом знает?»
– «Никто, – усмехнулась дарру. – Но в последние дни мне стали сниться странные сны. Теперь я тоже вижу ледяные равнины. И слышу чужие голоса… просыпаюсь от того, что они меня зовут. Наверное, я и раньше их слышала, просто не помнила. Но теперь сны стали ярче, я не могу их забыть. И от этого больно. Тоскливо. А еще это сложно – не поддаться им и не уйти следом. Раньше меня держала любовь. Потом долг. Но больше нет ни долга, ни любимого, поэтому я хочу к ним, Мар. И каждое утро просыпаюсь с чувством, что они меня ждут. Где-то рядом. Буквально за углом. Только я не могу им сказать, что согласна. Вернее, не могла. До вчерашнего дня, пока не увидела тебя».
– «Что ты хочешь?»
– Проводи меня к ним, Мар, – прошептала Валья. – Помоги уйти. Пожалуйста. Я хочу домой!
«Домой…» – эхом повторил про себя я, чувствуя в этих словах какую-то странную, необъяснимую правильность. И слыша неподдельную тоску в голосе лежащей передо мной девчонки, чьей силой и слабостью кто-то нагло воспользовался, а потом выкинул ее на помойку, как скоропортящийся товар.
– Мар…
Я в затруднении обернулся, не зная, как реагировать на такую странную просьбу, но герцог эль Соар лишь хмуро кивнул.
– Я пообещал ей легкую смерть в обмен на сотрудничество. Свою часть сделки она выполнила. Но в качестве оплаты пожелала, чтобы это сделал именно ты.
– Я прошу тебя, Мар, – снова прошептала Валья, и из уголков ее незрячих глаз соскользнули вниз две горькие слезинки. – Верни меня домой. Ты ведь знаешь дорогу.
И вот тогда я опустил голову.
Да, дорогу я знал. И прекрасно помнил, что произошло в замке Хад после того, как там погибли изувеченные эль Саром дарру. Тогда, как мне кажется, я им помог. Освободил мятущиеся души. Одна из них точно была там. Именно она спасла жизнь Кэрту и уберегла от увечий меня самого. Она понимала меня. Признала. И я тоже ее услышал, потому что и впрямь когда-то жил на ледяных равнинах. Помнил свист гуляющего там ветра. Мечтал о том, что когда-нибудь снова окажусь посреди бескрайних, но таких родных просторов и вместе с братьями, сестрами… всей стаей… однажды побегу среди звезд в поисках чего-то несбыточного.
Наклонившись над плачущей девушкой, я коснулся губами ее лба.
Быть может, мне все это показалось. Возможно, это было глупостью, но именно тогда я вдруг подумал, что слишком уж много на один квадратный километр площади получается дарру, которые помнят и любят ледяные равнины. Быть может, не только я смог вспомнить свою волчью жизнь? Быть может, каждый из нас – это дух, случайно оказавшийся в чужом теле?
– Спокойной ночи, сестричка, – шепнул я, коротким движением вонзив ей нож в сердце.
Валья чуть вздрогнула и улыбнулась.
– До встречи, Мар…
А затем с коротким вздохом ушла. Быстро и, к счастью, без боли.
Опустив ей веки, я выпрямился, вытер окровавленный клинок о простыню. Затем прислушался к себе и, убедившись, что в душе не осталось ничего, кроме легкого сожаления, поднялся с постели.
– Это все, что от меня требовалось? – спокойно спросил у стоящего рядом герцога.
Тот, помедлив, кивнул.
– Тогда, если не возражаете, я вернусь к своим прямым обязанностям. Ах да… – на пороге камеры я спохватился и обернулся. – Простите за наглость, ваша светлость, но я бы хотел получить доступ к информации о покушении на его величество Дорриана. И взглянуть на досье некоего графа эль Нойра, если вас это, конечно, не затруднит.
– Я посмотрю, что можно сделать, – с каменным лицом отозвался милорд.
– Благодарю. Мне было бы удобно получить эту информацию ближе к вечеру, – учтиво кивнул ему я и только после этого покинул камеру, по пути словив внимательный взгляд от дожидающегося в коридоре, умело прячущегося в тени мастера Сена.
Когда я вернулся во дворец и, воспользовавшись потайными ходами, пробрался в спальню императора, Тизар все еще был там и старательно отслеживал состояние Карриана. При виде меня маг встрепенулся, сделал успокаивающий знак и сказал, что до утра я могу вздремнуть, потому что лично он отсюда уходить не собирается.
Подумав и признав совет уместным, я действительно улегся на стоящую в кабинете кушетку. Но предварительно все же метнулся в свою комнату, которая теперь располагалась в двух шагах от покоев Карриана. Умылся, переоделся, после чего сбегал на кухню, безжалостно растолкал Талью и впервые за двое суток нормальное поел.
– Ты совсем худой, – обеспокоилась зевающая в кулачок девчонка, когда я снял маску и принялся с аппетитом уминать остывший суп.
– А ты научилась лучше готовить. Сама рецепт придумала?
– Ага, – сонно подтвердила она. – Хочешь добавки?
От добавки я, разумеется, не отказался, да еще и пирожков с собой прихватил– что-то меня на сладкое вдруг потянуло. Хорошо, что на кухне в это время никого не было, а наш император… чтоб он жил долго и счастливо… сдобную выпечку в таком количестве не потреблял. Поэтому я рассудил, что лучше уж ее уничтожим мы с Нертом, чем на завтра ее выкинут на помойку или же сожрут обычные слуги.
Пока я ел, Талья по привычке что-то говорила, но я уже слушал вполуха. После чего похвалил ее за старания, скомкано попрощался и, передав уцелевшие пирожки скучающему Нерту, часа на три все же уснул.
Нет, Валья в эту ночь мне не снилась. И никаких неприятных ощущений ее смерть мне не доставила. К мысли о том, что люди уходят, я давно привык. А в отношении именно этой девчонки не сомневался, что все сделал правильно. Я помог ей вернуться домой, поэтому и сны мои сегодня были на удивление спокойными.
Когда я открыл глаза, за окном уже светало, а на пороге спальни возник уставший и откровенно заспанный маг.
– Аура Карриана стабильна, – сообщил он, с завистью наблюдая за тем, как я с хрустом потягиваюсь и разминаю спину. – Через час он проснется, и я бы посоветовал тебе его сегодня не раздражать.
– Тогда насчет перестановок и нового расписания сам ему объясняй, – пожал плечами я, не особо придав внимание тому факту, что как-то легко и слишком уж просто перешел с магом на «ты». Тизар, правда, не возражал. Более того, из покоев императора меня просто-напросто выгнал, заявив, что сам все уладит, а я в это время могу где-нибудь погулять.
Я отказываться не стал и действительно ушел. Но не гулять, а в подвал. Разогреваться, тянуться и приводить себя в форму. А когда подготовился к полноценной тренировке, то обнаружил, что в зале появились гости. Вернее, всего один гость, но такой, которого я меньше всего хотел бы сейчас увидеть.
– Нерт, побудь снаружи, – распорядился император, указав северянину на дверь. Зиля сегодня с ними не было – вероятно, до сих пор корпел над бумажками и выбирал, кому из огромной массы желающих попасть на прием к императору стоит дать такую возможность, а кого с легкой душой можно послать на фиг. – Ты! Выбирай оружие.
Я мысленно ругнулся.
– После вас, ваше величество.
И ничуть не удивился, когда император выбрал короткие парные клинки и встал в знакомую до боли стойку. Эх, мастер Зен… плохо вы учили сына своего брата, раз он не выбрал копье или меч со щитом. На ближней дистанции он, конечно, сильнее. Но я намного быстрее, поэтому в схватке на легких клинках его величество проиграет. А Тизар просил его не провоцировать.
Впрочем, спорить или что-то доказывать было неуместно, поэтому я повторил выбор Карриана и, дождавшись, когда император разогреется, занял место напротив.
Только когда от него последовал первый выпад, я запоздало сообразил, что забыл сегодня снять с шеи цепочку. А теперь было поздно что-либо менять – бой начался, и император явно не будет его останавливать из-за моей прихоти.
Мы сходились и расходились несколько раз, прежде чем он надумал провести первую настоящую связку ударов. Работал клинками он хорошо, умело. Выносливости ему тоже было не занимать. Я бы даже рискнул как-нибудь поспарринговать в полную силу… на учебных клинках, конечно… однако сегодня его величество выбрал боевые, и мне ничего не оставалось, как уйти в глухую защиту.
Карриану это явно не понравилось, но спровоцировать меня на атаку у него не получилось. Я уклонялся, блокировал, аккуратно отводил его мечи в сторону. Отходил, кружил по залу, снова блокировал… и так до тех пор, пока не стало ясно, что императора не устраивает такая схватка, и он не усилил нажим. После этого кружить и уворачиваться стало уже недостаточно. Мои блоки Карриан пробить пока не мог, сила его ударов была вполне сравнима с ударами мастера Зена, с которыми я тоже научился справляться. Но острия чужих клинков все чаще оказывались в опасной близости от моей головы или торса. Они то и дело плясали совсем рядом с глазами. Однажды даже лихо чиркнули воздух, едва не срезав кончик левого уха. В последний момент я все же поставил блок, но получил коленом под дых, а заодно и приличный ожог на груди от внезапно проснувшейся печати. И, уйдя от удара, чудом не словил локтем в челюсть.
Да что ж за гадость с этой дурацкой магией?! Я ж к его величеству почти не прикоснулся! Подумал про себя на минутку… да итить твою мать! Неужто теперь даже в мыслях нельзя пожелать ему куда-нибудь провалиться?!
Так. Похоже, еще немного, и у меня появятся проблемы. А император, судя по всему, снова начал злиться, и мне пришлось изменить темп и взвинтить его до грани приличий, вызвав у его величества удивленный хмык. Затем довести противника до той степени азарта, когда стираются границы между желанием и благоразумием. Войти в транс. Провести сложную серию ударов. А потом в последний момент накосячить и на пару мгновений открыться, чтобы закономерно получить не только кулаком по морде, но и пару сантиметров стали в плечо.
Когда я поднялся, император тяжело дышал и с каким-то непонятным выражением смотрел на стекающие по моей руке капельки крови. Рана была небольшой, конечность продолжала действовать. Я в принципе мог бы продолжить бой без потери качества, но Карриан вдруг швырнул оба клинка на маты, молча развернулся и ушел в душ.
– Мар? – буквально через миг дверь приоткрылась, и внутрь заглянули Нерт на пару с невесть откуда взявшимся Зилем. – Ты там как, живой?
Я выудил из пола изумрудную нить и привычно воткнул ее себе в ауру. Зиль тихо присвистнул, когда рана затянулась прямо у него на глазах. А северянин понимающе хмыкнул:
– Вона как. Оказывается, ты и себя лечить можешь?
Я промолчал.
Если б не мог, хрена с два позволил бы проткнуть себя железкой. Тень-инвалид императору не нужна. Не то чтобы я всерьез опасался за собственную жизнь, но заканчивать ее как Валья мне точно не хотелось.
А еще я заметил одну важную деталь в поведении императора – когда он разозлился, его аура действительно почернела, а когда пришел в ярость, тьма заполнила его полностью и постоянно норовила меня укусить. Зато после того, как его кулак соприкоснулся с моей скулой, и я выплеснул через нее некоторое количество магии, аура Карриана тут же посветлела. Он успокоился, как и вчера, когда ему удалось до меня добраться. Так что, пожалуй, все не так плохо, как я себе напридумывал.
Да, его величество действительно нестабилен. Да, он и впрямь стал плохо себя контролировать. Но маленькие дозы магии, которые я забирал и одновременно вырабатывал специально для него, помогали ему прийти в себя. А значит, для хорошего самочувствия было достаточно лишь время от времени это повторять. К примеру, вот так, во время тренировок, стараясь не провоцировать печать, разумеется. Исключительно ради того, чтобы наш малость двинутый… чтоб он был дважды здоров… повелитель мог спокойно жить и работать на благо империи, не особенно задумываясь, почему же ему так хочется меня прибить.
Уже стоя в душе, по соседству с его щедро намыленным величеством, я подумал, что, если добавить к мордобою толику сочувствия или просто хороших эмоций, то процесс пройдет еще менее болезненно. Быть может, если Карриан почувствует, что «благоверная» не спешит ему показаться на глаза не потому, что он моральный урод или косматое (да, его величество оказался изрядно волосат в некоторых зонах) чудовище, то это примирит его с отказом?
– Хватит брязгаться, – вдруг процедил император, когда я так и этак повертел эту мысль, но пока будучи не в силах сообразить, как хорошие эмоции могут сочетаться с мордобоем. – На выход! Живо!
«И все-таки ты чудовище, – со вздохом признал я, выходя из душевой и снимая с крючка полотенце. – Вот только поцелуй красивой девушки тебя, скорее всего, не спасет».
***
С этого дня жизнь потихоньку начала входить в нормальную колею, хотя не могу сказать, что все так уж явственно изменилось. Тизар сдержал слово – Карриан все-таки смирился с тем, что будет и дальше работать в отцовском кабинете, поэтому никаких репрессий за наше самоуправство не последовало. Официальные завтраки с придворными он тоже возобновил, поэтому толки и пересуды, начавшиеся после смерти старого императора, прекратились. Народ при виде сидящего на положенном месте повелителя успокоился, потому что ничто в империи не ценилось как верность традициям. И пусть это было глупо – воспринимать видимость благополучия за истинное положение дел, но люди и впрямь считали, что если во дворце все идет своим чередом, то в Багдаде… в смысле, в Орне, конечно… все спокойно.
Тронный зал нам, кстати, восстановили, поэтому еще через пару недель император возобновил прием официальных посольств и стал больше времени проводить на людях. Для имиджа это было хорошо. Для меня, как для тени, наоборот, не очень, потому что в толпе да на виду было неудобно обеспечивать чужую безопасность. Единственное, что меня выручало – это вернувшийся к холодам отряд, который разгрузил Нерта от ночных дежурств и снял часть обязанностей с Зиля. Однако, поскольку толкового секретаря мы так и не нашли, то цыгану пришлось и дальше выполнять его обязанности, из-за чего ему не раз прилетали едкие шуточки от Ежа и куча насмешек от остальных.
Расследование герцога эль Соар после смерти Вальи все-таки сдвинулось с мертвой точки, и на протяжении нескольких недель по столице шныряли шпионы его светлости, активно тряся агентурную сеть. Без перерыва работали мастера заплечных дел в камерах управления службы магического надзора. И бог знает сколько еще народу было задействовано ради того, чтобы в один прекрасный день его светлость сообщил нам нужное имя.
– Его зовут Рен Дирр, – доложил он на одной из встреч, где, помимо императора, присутствовали Тизар, леди эль Мора и господин Ястреб собственной персоной. – Обучался в ученической башне до шестнадцати лет. Считался одним из лучших претендентов на звание мастера-тени. Не прошел последний этап. Служил в армии. Но почти тридцать лет назад пропал без вести в окрестностях крепости Ойт и с некоторых пор считается погибшим.
– Почему вы решили, что это он был учителем Вальи? – поинтересовался «дядюшка».
– Перед тем, как перейти в категорию без вести пропавших, Дирр получил серьезную травму – ему отгрызли правую руку. Дело происходило во время боевого задания. Отряд потерял его из виду, и командир звена дал приказ уходить, отказавшись от поисков.
Я порылся в памяти.
Крепость Ойт… расположена на окраине самой маленькой провинции где-то на юго-западе империи. На границе с густыми, почти не хожеными лесами в окрестностях реки Истрицы. Мерзкое местечко. Да еще и кишащее всякой гадостью, в том числе и не совсем живого происхождения, благодаря которой, собственно, на границе империи и понадобилось строить мощный укрепрайон с приличным по численности гарнизоном.
Если я правильно помнил уроки истории, во время покорения этих пространств первый… тогда еще будущий… император столкнулся с ожесточенным сопротивлением и несколько раз был вынужден исчерпать свой резерв до дна, чтобы уберечь войска от уничтожения. Благодаря этому противник в конце концов был разбит. Но вместе с ним, к сожалению, магия императора уничтожила немалую часть ландшафта и дотла выжгла приличную часть лесов. А вместо них на тех землях образовались огромные по протяженности, зловонные, омерзительные во всех смыслах болота, со временем заселившиеся еще более мерзкими созданиями – драхтами, которых так часто и не по делу люди поминают всуе.
Говорят, за прошедшую тысячу лет эту язву так до сих пор и не вычистили. Ну а тот факт, что время от времени там без вести пропадали люди, вообще вопросов не вызывал, потому что выжить в этих лесах в одиночку было не под силу даже мастеру-тени. Не зря герцог эль Соар так долго не мог назвать нам имя предателя.
– Как он выжил? – нарушил тишину император.
– Найдем – спросим, ваше величество. Возможно, ему помогли. Есть также подозрение, что это исчезновение было заранее спланировано.
– С оторванной-то рукой? – усомнилась леди эль Мора.
– Это, скорее всего, была случайная травма, – согласился его светлость. – Мы еще разбираемся. И отрабатываем разные версии, хотя эта пока самая правдоподобная.
– Значит, утраченная печать? – задумчиво пробормотал Тизар.
Я мысленно кивнул.
Благодаря любезности герцога, я уже знал, почему на эту тему мне раньше ничего не говорили. Как выяснилось, во времена императора Дорриана магическую печать теням ставили исключительно на предплечье или плечо. Но после того, как в один из дней личная тень его величества воткнула повелителю стилет в сердце, было решено модернизировать клятву, и теперь ни одна тень и ни по какой причине не могла избавиться от метки.
Вы спросите: как тени это удалось, если печать запрещала причинять вред хозяину? Проще простого: мастер просто отрубил себе руку с печатью, причем сделал это с полной уверенностью, что действует во благо императора. И после этого ему уже ничто не мешало. Что же касается причин, то, как это часто бывает, дело коснулось женщины. А точнее, фрейлины ее величества и одновременно любимой девушки мастера, которая однажды вынула из фонтана злополучный храмовый перстень. Переходить дорогу хозяину тень, разумеется, не посмел, поэтому вскоре у юной императрицы родился сын, которого назвали Оррианом. Через несколько лет она понесла повторно, однако младенцу не суждено было родиться живым, а вместе с ним родами скончалась и жена императора Дорриана, по которой, как потом выяснилось, скорбел не один, а сразу двое мужчин. Еще через месяц у мастера-тени, которому на тот момент исполнилось всего двадцать четыре года, помутился рассудок, и он решил, что это император стал причиной гибели леди. Его никто не остановил. Быть может, не понял или не захотел услышать. В итоге однажды утром в императорской спальне обнаружили сразу два трупа и горько плачущего мальчишку, который впервые в жизни выпустил из-под контроля магию и нечаянно убил однорукого парня, который только что заколол его спящего отца.
На престол отец нынешнего императора вступил, когда ему исполнилось тридцать, и первым же указом навсегда изменил процедуру клеймения теней, исключив даже малейшую возможность измены. Это означало, что последнему из теней, кто мог получить еще ту, старую метку, должно было быть не меньше семидесяти. И это соотносилось с показаниями Вальи, которая подтвердила, что второй ее учитель был очень и очень стар.
Где и когда он познакомился с ее хозяином, девчонка не знала – это еще предстояло установить герцогу и его людям. Но скорее всего, милорд не ошибся в отношении Дирра. Оставалось только его найти.
По поводу графа эль Нойра его светлость меня тоже просветил. Оказалось, что этому роду уже не первое столетие принадлежала часть иридитовых рудников, причем как в Скалистых, так и в Искристых горах. Более того, семья владела немаленьким состоянием. Весьма успешно вкладывала деньги. Находилась у императора на хорошем счету и вообще всеми силами выражала лояльность короне. Собственно, кобель, которого я так удачно посадил на пятую точку в доме леди эль Мора, являлся наследником старшего графа эль Нойра и его единственной надеждой на продолжение рода. Магом он, к сожалению для себя, не являлся, но амбиции с лихвой удовлетворял славой завзятого забияки и дуэлянта. Слыл одним из лучших мечников столицы. С недавних пор начал активно принимать участие в семейном бизнесе. И, разумеется, был без ограничений вхож во дворец.
«Скверное сочетание», – подумал я, ознакомившись с досье этого урода.
Сейчас же, в связи с расследованием по поводу похищенного иридита, имя графа эль Нойра снова всплыло. Иридит на Тальраме давал власть, деньги и возможность диктовать условия большинству соседей, кроме, может, нескольких северных племен, которые наотрез отказались принять над собой руку императора. Так что, получив известие о масштабах контрабанды, сынок графа немедленно явился во дворец, чтобы заверить императора в своей преданности, обсудить вопросы национальной безопасности и предложить свои услуги в расследовании этого громкого дела.
Разговор я тогда слышал «от» и «до». Предприимчивости кобеля даже позавидовал. Его морду и ауру срисовал и на этом посчитал, что пока хватит. Все же на герцога не дураки работали, небось всех потенциально причастных к незаконной торговле иридитом уже начали проверять. Но если случится так, что кобель окажется в доле, я даже порадуюсь. И с удовольствием навещу его в подведомственном милорду управлении, чтобы лично об этом сообщить.
Единственное, что пока упорно не клеилось – это отношения с императором. После того, как я во второй раз его вырубил, Карриан, разумеется, просек, что его спокойный ночной сон имеет не совсем естественную природу. Само собой, повелителя это привело в бешенство. Но, по счастью, объяснялся он по данному поводу не со мной, а с Тизаром. И придворный маг без колебаний встал на мою сторону. Даже в сердцах обозвал повелителя (ага, я подслушивал) упрямым мальчишкой, который больше беспокоится не о благополучии страны, а о никому не нужных принципах. И напомнил, что я, хоть и говнюк, все же говнюк полезный, к тому же помеченный клятвой и волей-неволей преданный империи. Более того, по долгу службы обязанный во что бы то ни стало заботиться об императоре, даже в том случае, если последнему это не нравится.
– Я больше не намерен это терпеть! Довольно! – вызверился на мага его величество, после чего Тизар вздохнул и сообщил совершеннейшую правду:
– Тогда вам придется его убить, сир, потому что Мар руководствуется только данной вашему отцу клятвой, и заставить ее нарушить ни вы, ни я, к сожалению, не в силах.
После этого ссор у нас с императором больше не случалось. Собственно, наше и без того скромное общение прекратилось совсем. Но, получив от Тизара индульгенцию, я каждый вечер ровно в полночь со спокойной совестью обрушивал на голову его величеству одну-две или даже три белых ниточки, невзирая ни на какие дела.
– Режим есть режим, – пыхтел я, раз за разом отволакивая тяжеленного повелителя в спальню. – А вам он показан вдвойне, ваше ослиное величество. Так что спать. Хотя бы четыре часа в сутки. И только после этого я разрешу вам снова работать.
Император каждый раз мгновенно отрубался, даже не успев понять, откуда на этот раз его настигла угроза. Находиться в своем личном кабинете он мне категорически запретил. Потайные ходы опутал таким количеством защиты, что там даже мышь не протиснулась бы без риска подпалить себе хвост. Но разве для дарру стены – помеха? Само собой, я делал это даже из коридора, так что императора не спасало ничто. И день за днем он отнюдь не в добровольном порядке отправлялся спать. Когда сидя за столом, читая донесение с границ. Когда сразу после сытной трапезы. А когда просто выйдя из уборной. Ровно в двенадцать ночи я день за днем совершал свое черное дело, приучая его несносное величество к правильному распорядку дня. Причем настолько жестко, что, даже просто стоя у окна в неположенное время, император не мог быть уверенным, что его не настигнет моя карающая нить. Однажды мне пришлось сделать это во время совещания с его ближайшими соратниками, после чего даже герцог эль Соар назвал меня сумасшедшим. Леди эль Мора любезно поинтересовалась, какие цветочки на могиле я предпочитаю увидеть. А Тизар только сокрушенно вздохнул и, извинившись перед собравшимися, открыл портал. Но перед уходом все же попросил, чтобы больше никто не вздумал являться к императору незадолго до полуночи.
Само собой, так просто мне это с рук не сошло.
Говорить со мной император окончательно перестал, однако на тренировках отрывался по полной программе. Утром он вставал ожидаемо злым, порой даже бешеным. Сразу после утреннего туалета спускался в сопровождении личной охраны в подвал. И дальше начиналось время, когда он с лихвой мог отомстить мне за очередное оскорбление. Да, вмешательство в свои дела он считал именно оскорблением, и никто и ничто не могло его в этом переубедить. Поскольку убивать меня он упорно отказывался, а заставить прекратить его усыплять не мог, то единственной возможностью выразить негодование по этому поводу были спарринги. И я каждое утро терпеливо ждал его внизу, чтобы дать возможность выпустить пар.
Надо ли говорить, что в очень скором времени в этих тренировках перестал участвовать его личный десяток. Никто и никогда не смел вмешиваться в наш, так сказать, приватный разговор, даже если со стороны казалось, что он проходит на повышенных тонах.
Довольно скоро я обнаружил, что достичь душевного равновесия Карриан мог и так, не прикасаясь ко мне. Для этого его требовалось лишь хорошенько измотать. И я делал это. Каждое утро, часа за два я доводил его своим молчанием до изнеможения. А звон клинков не прекращался даже тогда, когда Зиль напоминал, что подошло время завтрака или что в приемной уже собрались первые гости.
Естественно, даже этой уловки не всегда хватало, чтобы помочь императору пережить очередной день. С каждым днем мой перстень тяжелел все чаще, нагревался все дольше. А император, соответственно, выходил из себя все легче и быстрее. Казалось, бурлящая в перстне магия клокочет в нем, как кипящая лава. Она требовала выхода. Заставляла срываться по пустякам. Делала его опасным для простых смертных. И чаще всего… да-да, именно моими усилиями… она достигала пика как раз по утрам. В те самые предрассветные часы, когда большинство нормальных людей еще дрыхли, а мы уже остервенело бились в подвале за право жить и поступать так, как нам казалось правильным.