Текст книги "Охотник за душами"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Все хорошо… ты молодец… для первого раза просто отлично, – утешающе забормотал Лойд, поднявшись из Тьмы вместе с перепуганной и дрожащей от холода ученицей. – Не надо, милая. Все закончилось. К этому просто надо привыкнуть.

Я скептически поджал губы, когда, почувствовав себя на твердой земле, девчонка негромко всхлипнула и, прижавшись к учителю, неожиданно разрыдалась. Причем разом, в голос, так отчаянно и горько, словно пережитый кошмар до сих пор стоял у нее перед глазами. А Лойд, вместо того чтобы сказать что-то толковое, вдруг обнял ее в ответ и, наклонившись, бережно коснулся губами покрытой инеем макушки.

– Тихо… тихо, моя хорошая… я здесь, я тебя не брошу.

– Ос…

– Я знаю. Да, было страшно. Но так всегда бывает. С этим надо просто смириться и жить дальше.

– Прости меня, Ос, – через некоторое время выдавила Триш, подняв голову и со слезами посмотрев на мага. – Прости. Я тебя подвела.

Лойд стер с ее ресниц влажные капельки и, бережно проведя кончиками пальцев по заплаканной щеке, непривычно мягко улыбнулся.

– Ну что ты, девочка моя. Ты прекрасно справилась. И я тобой очень горжусь.

Та-а-к. Кажется, Лойд кое о чем умолчал, когда представлял нам свою ученицу? И их связывает нечто гораздо большее, чем отношения учителя и ученика?

Развернувшись к выходу, я наткнулся взглядом на открытую дверь и замершего в проеме Норриди, который с окаменевшим лицо смотрел на прильнувшую к чужаку девушку.

Зря, Йен. Не знаю, когда она успела тебе приглянуться, но, пожалуй, вы напрасно целый день просидели вдвоем в архиве. И возле окна намедни часами сидели тоже напрасно.

Триш не твоя.

Уже – не твоя. Хотя, зная тебя, не сомневаюсь, что ты никогда не покажешь ей своего сожаления.

Впрочем, может, оно и правильно – маги нашего профиля не слишком-то приспособлены для отношений. Ни для одноразовых, ни тем более для серьезных – Тьма слишком быстро убивает в нас все живое. И если ты еще не увидел этого во мне, то женщина вроде Триш тебя когда-нибудь точно разочарует.

Перехватив мой внимательный взгляд, Йен сделал вид, что ничего не происходит, и принялся быстро подниматься по лестнице. А я, в последний раз взглянув на обнимающуюся парочку, молча вышел и закрыл за собой дверь.

ГЛАВА 9

Следующие несколько дней слились для меня в одну утомительно долгую полосу бесконечных перемещений. С утра и до поздней ночи я проводил время в Управлении, затем прыжком уходил в схрон, сколько мог работал с доставшимися в наследство книгами. Урывками ел. Спал. Иногда ругался с некстати вмешивающимися в процесс призраками. И с первыми лучами солнца старался вернуться обратно, чтобы продолжить то, что Лойд называл обычной охотой.

Схему ловушки он за это время действительно нарисовал, изведя для этого целую кипу бумаги. Пока он был занят, мы с Триш несколько раз возвращались в поместье Уэссесков, чтобы замерить напряженность магического поля, и по возвращении Лойду нередко приходилось корректировать расчеты, чтобы в нужный момент все сработало как надо.

– На самом деле круг для ловушки должен быть тройным, – говорил он, старательно вычерчивая на бумаге руны. – Внутренний – сдерживающий, чтобы демону было некуда деться, второй – атакующий… он, само собой, потребует от нас больше всего внимания. Ну а наружный – защитный, чтобы, когда мы выплеснем туда прорву магии, все это добро не вылилось наружу и не сожгло ваш город к фоловой бабушке.

Глядя на высшие руны, которые маг умело вплетал в три тесно прилежащих друг к другу круга, я мог только молча завидовать и старательно запоминать то, чему меня никогда не учили. А когда время теории закончилось и настал ответственный момент, поскольку схему понадобилось воплотить в реальность, я с беспокойством понял, что до нужного уровня попросту могу не дотянуть.

Когда мы втроем выехали на место и принялись накладывать по периметру поместья Уэссесков защитные знаки, я, к собственному неприятному удивлению, вдруг на собственной шкуре почувствовал, насколько же это утомительное занятие. Работать одновременно с таким количеством рун и заклинаний мне, конечно, довелось впервые, но после того, как мы поставили вдоль забора первый и самый простой ряд, пришлось полдня потом отлеживаться в схроне, чтобы хоть как-то восстановить силы.

Дело усложнялось еще и тем, что работать приходилось на темной стороне, а там, как известно, бродила неугомонная тварь, которая за последние дни уже дважды притаскивала под окна Йену свои смердящие «подарочки». Где она находила гулей, если, как мне казалось, все они отсиживались на нашей крыше, было неведомо, однако зверюга как-то умудрялась вылавливать одиночек и охотно демонстрировала нам свои трофеи.

Ни к одному из трупов она, как и раньше, притронуться не соизволила. Но, если считать, что, кроме гулей, на темной стороне Верля жрать было абсолютно нечего, страшно представить, скольких она убила, раз уж остальное в нее просто не влезло.

Работать из-за этого приходилось с оглядкой. Сперва несколько часов знаками занимался я. Затем, пока я отдыхал, подключался Лойд. Йен и Триш при этом постоянно контролировали процесс с помощью «очков», и только когда первый, контрольный круг был наконец закончен, мы смогли вздохнуть спокойно.

– Вот и хорошо, одну задачу выполнили, – выдохнул Лойд, когда вывалился с темной стороны и прямо как стоял, так и рухнул на снег, жадно хватая ртом воздух. – Теперь мы хотя бы будем знать, если тварь окажется рядом. Сигнальных заклятий тут столько, что даже комар не пролетит незамеченным. Да и отпугивающие я напоследок сделал. Мало ли? Вдруг сигнальных окажется недостаточно?

– А если она все-таки сумеет сквозь них пройти? – тихонько шмыгнула носом Триш, кутающаяся в позаимствованный в закромах Управления тулуп.

– В конторе же не смогла. Значит, и тут не получится.

– А вдруг вы ошиблись? – нервно приплясывая на морозе, поинтересовался от забора Йен. – Вдруг эта сволочь вообще не переносит повышенного магического фона?

Лойд, с трудом отдышавшись, неохотно поднялся с земли.

– Если бы это было так, гули сейчас толпились бы здесь, а не обсиживали вашу крышу. Но их нет. А значит, сюда наша зверушка хотя бы один раз да наведывалась. А то, может, и скушала кого, пока мы с вами не видели.

Йен, вынужденный признать правоту мага, умолк. А я, предварительно сверившись со схемой, оглядел пустующее пространство перед руинами и тихонько бросил:

– Ну вот. Теперь осталось самое сложное.

– Ты прав: ловушки придется делать две, – с озабоченным видом подтвердил Лойд. Как и я, одет он был неприлично легко, но ни меня, ни его это пока не волновало. – Верхнюю часть Триш нарисует тут сама, а нижнюю нам с тобой придется продублировать на темной стороне. Только разметку сперва надо сделать, а то края могут не совпасть.

– Зачем вам ловушка еще и в этом мире? – клацнул зубами Йен. – Тварь же живет на темной стороне. Разве нет?

– Да. Но мы охотимся на нежить предположительно высшего класса. Поэтому и ловушку на нее ставим как положено. То есть растягиваем заклинание и в пространстве, и во времени, создавая между двумя слоями реальности подобие клетки. Верхушка ее останется здесь, наверху, дно окажется внизу, во Тьме. А прутья мы сделаем так, чтобы они перекрыли эту часть пространства полностью. Только так можно быть уверенными, что тварь не сбежит.

– Как у вас все сложно, – пробормотал Норриди и, натянув поглубже меховую шапку, принялся утаптывать снег под ногами. Замерз, конечно. И немудрено – без малого пять свечей тут болтаемся. А работы сделано не так уж много.

На Триш Йен, как я заметил, старался не смотреть и напрямую с ней больше на заговаривал. Молодец, конечно, отстранился, хотя девчонка даже не поняла, почему это произошло. Но я ее не винил – в таком возрасте влюбленность в сильного и мудрого наставника была простительна. А вот чем при этом думал Лойд… впрочем, известно чем. Но это, разумеется, не мое дело.

– Ну, начнем, что ли? – демонстративно поплевав на ладони, предложил маг, когда перевел дух и немного пришел в себя.

Я окинул его недоверчивым взором.

– А не свалишься?

– За собой лучше следи, – оскалился тот, показав белые, по-волчьи острые зубы. После чего слегка притопнул ногой и одним махом перепрыгнул на темную сторону.

В этот день мы, конечно, много уже не сделали – только, регулярно сверяясь со схемой и теми знаками, что в это время рисовала Триш, начертали на темной стороне основу под первую линию.

Рисовать вызвался я. В том числе и потому, что Лойд и без того сегодня напахался. Но еще и по причине того, что учиться такой сложной работе надо было именно в процессе, самому, набивая руку, получая опыт… ну и шишки заодно за неправильно нарисованную линию.

– Рэйш, твою темную душу! – гаркнул маг, когда я от усталости слегка напортачил. – Какого демона ты поставил защитный знак там, где должен быть сдерживающий?!

Я, смахнув выступивший на лбу пот, выпрямился и, с трудом отогнав черных мушек перед глазами, оглядел получившийся рисунок.

Что ему не нравится? Схема как схема. Какую дал, такую я и делаю.

– Связку добавь, болван! – раздраженно сплюнул Лойд, поняв, что я ни демона не понял. – Связку между ними сделай, иначе при активации они сольются и перетянут на себя слишком много энергии!

Ах, вот о чем он толкует! Конечно! Когда мы делаем кольцевую ловушку, то сколько сил туда вольем, столько в ней и будет. Для того и требовался такой точный расчет, для того и выверялись все руны до мельчайших деталей. Тут было важно все – какая из них и где находится, какие между ними связующие элементы… промахнешься хоть на волосок с размерами, и во время активации энергия или переполнит какой-нибудь знак, да так, что тот взорвется, или попросту выльется наружу, и тогда – прощай, тварь. Прощай, маг. И прощай, половина города.

– Сейчас исправлю, – буркнул я, снова присаживаясь на корточки и меняя одну линию на другую.

– Мы в свое время именно на этом погорели, Рэйш, – жестко ответил Лойд, когда я переделал как надо. – И повторения я не хочу. Понял?

Я молча кивнул. После чего в очередной раз сверился со схемой и, убедившись, что Триш в реальном мире одновременно со мной создает внутренний круг, со вздохом принялся рисовать дальше…

В общей сложности на ловушку мы угрохали еще три дня. В первый я успел нарисовать только внутреннюю часть схемы, на которую маг добавил несколько необычного вида знаков, способных, как он утверждал, вытянуть из нежити часть сил, чтобы сделать ее менее подвижной.

На следующий мы вдвоем с Лойдом сумели сделать второй.

Третий же мне пришлось заканчивать в одиночку, потому что маг в это время ушел наверх и взял на себя самое сложное – сводил нити обеих схем воедино так, чтобы между двумя мирами образовалась совершенно цельная, надежная и практически идеальная ловушка.

Если не придираться к деталям, чем-то она напоминала рыбацкую сеть, только натянутую не вдоль русла реки, а поставленную вертикально. Внутри ее имелось свободное пространство – для приманки, а с одной стороны «сети» мы сделали небольшое отверстие. Разумеется, пока оно было открыто, ловушка выглядела неполной, поскольку в одном месте на темной стороне знаки как бы наползали один на другой, перекрывали друг друга, искажая, меняя и портя при этом первоначальный рисунок. Но Лойд умудрился рассчитать все так, что при активации силовые линии должны были сместиться, а «клетка» быстро вытянуться, чтобы намертво запечатать оставшийся проход и заключить тварь в магическую тюрьму.

Что он планировал делать с ней дальше, меня, если честно, не особенно интересовало. Потащит ли он ее с собой в Алтир, распотрошит ли на месте… мне было совершенно без разницы, лишь бы он убрал ее с улиц нашего города.

Даже Йен, существенно обогатив свои знания о темной стороне, за эти дни взглянул на Лойда другими глазами. Девушка там или нет, но ценить качественно проделанную работу он умел. И когда после почти недели беспрерывных трудов столичный умелец наконец сообщил, что закончил, Норриди через «очки» оглядел то, что у него получилось, и вынужденно признал:

– Да, господа маги. Это действительно круто.

И сразу после этого перед нами снова во весь рост встала проблема приманки.

Лойд небезосновательно полагал, что приманка должна быть живой, чтобы тварь на нее клюнула. Менее кровожадная и малоопытная Триш настаивала, что достаточно будет и мертвой. Мне, в свою очередь, казалось, что она при этом должна быть еще и свежей… ну а Йен, устав слушать наши споры, сделал по-умному и предложил запастись на всякий случай всеми вариантами одновременно.

В итоге, когда мы собрались на пустыре перед домом Уэссесков в последний раз, на темной стороне уже лежала целая гора парного, истекающего кровью мяса. Рядышком красовалась парочка дохлых гулей, за которыми нам накануне пришлось изрядно побегать. А в нагрузку имелась бездомная кошка, которая сейчас исступленно царапала деревянную клетку и которую с помощью Чета мы этим утром выловили на улице.

– Ну что, господа и дамы, поехали? – предложил Лойд, когда мы в последний раз собрались вокруг гигантской, невероятно сложной, но пока еще неактивированной ловушки.

Йен вместо ответа решительно надвинул на глаза «очки». Триш, передав наставнику клетку, прошла в центр нарисованного круга. А когда она знаком показала, что готова работать, мы с Лойдом переглянулись и, не сговариваясь, провалились на темную сторону.

Охота началась…

* * *

На этот раз темная сторона Верля встретила нас метелью. Порывы ветра оказались настолько сильными, что нападавшие за утро и не успевшие толком слежаться снежные хлопья то и дело поднимало с земли, комкая как простую бумагу, а затем закручивало в тугих вихрях и мстительно швыряло нам в лица, заставляя прятаться за воротником и спешно уходить в укрытие.

Убежище мы, естественно, подготовили заранее – Лойд, недобро помянув темных богов, залег за поваленным бревном, предварительно постелив на снег теплую овчину. Мне пришлось довольствоваться остатком стены, под которой были предусмотрительно настелены доски, сверху накрытые толстым тулупом.

Шагах в десяти слева от меня и справа от Лойда находилась готовая к активации ловушка. С другой стороны мы специально оставили пустое пространство, над которым я немного поколдовал и изменил сигнальный круг таким образом, чтобы одна его часть, как горлышко у бутылки, втянулась внутрь и создала один-единственный проход, который привел бы тварь прямиком к устью ловушки.

Сам проход оказался строго между мной и Лойдом, имел длину около тридцати шагов, но при этом просматривался от начала и до конца, так что в нужный момент маг мог дернуть за спрятанную под снегом ниточку заклинания и мгновенно захлопнуть ловушку.

С остальных сторон мы с ним были надежно защищены. Вздумай тварь подобраться откуда-то еще, ее гарантированно отпугнули бы сторожевые знаки, которые на фоне повисшей над руинами радуги были совершенно не видны. Ну а если она вздумала бы упорствовать, то заклинания с шумом и грохотом отшвырнули бы ее обратно. Так что, даже если тварь оказалась бы невидимой, мы бы в любом случае узнали, где ее искать.

Когда ветер немного стих и мне за шиворот перестали сыпаться колючие льдинки, из-за кустов раздался бодрый голос Лойда:

– Слышь, Рэйш… давно хотел тебя спросить… так, ради интереса.

– О чем? – покосившись на чернеющие сбоку развалины, буркнул я.

– Ты в самом деле ничего не забирал у Нииро?

– Ты же видел защиту. И сам ее вскрывал. Чужаки туда до нас не входили.

– Да я не про комнату говорю, – хмыкнул лежащий в сугробе маг. – На темной стороне тоже ведь ничего не было. Тебе не кажется это несколько… неестественным?

Я молча возвел глаза к небесам.

– Лойд, неужели ты думаешь, что старик оставил бы там ценные вещи, не озаботившись хоть какой-нибудь защитой? Ты ее там видел? Нет. А если бы она и была, то единственным ключом к ней мог быть только его перстень. Но перстень ты достал из стола своими собственными руками. И я готов хоть сейчас поклясться, что никогда раньше не прикасался к этой вещи.

– Значит, старик и впрямь куда-то запрятал свои сокровища, – с разочарованием протянул Лойд, так и не подняв головы из-за куста. – Эх, а все таки жаль… теперь-то мы уже никогда не узнаем, чего и сколько он успел накопить.

Я благоразумно промолчал.

– Слышь, Рэйш, а все-таки, – через некоторое время повторил маг. – Если бы ты был его учеником, то куда, как тебе кажется, он мог бы заныкать ценности?

– Откуда ж мне знать? – совершенно искренне изумился я. – Он считал себя идейным врагом моего учителя. Мы и знакомы то почти не были!

– Но шкуру-то он зачем-то полез тебе спасать, – рассудительно заметил этот упрямец. – Если бы он плохо тебя знал, зачем бы ему тогда было рисковать?

Я еще раз оглядел окрестности, но вокруг было по-прежнему пусто.

– В том, чтобы умереть достойно, есть определенный смысл, – сказал тихо, но так, чтобы он услышал. – А Нииро, как мне кажется, любил красивые жесты. А еще, я думаю, он давно хотел уйти. Просто ждал подходящего случая.

После этого Лойд надолго умолк, и потянулись долгие минуты томительного ожидания.

Свирепая метель постепенно затихла, наметенные ею сугробы еще больше скрыли нас от любопытных глаз, превратив в два неприметных холмика. Вокруг по-прежнему царила неприятная тишина, и лишь в угрюмо чернеющих невдалеке развалинах тихонько поскрипывала наполовину отвалившаяся ставня.

– Эй, Рэйш, – наконец не выдержал Лойд этого угнетающего молчания и снова завозился под снегом. – А как ты темным магом стал, а?

Я ненадолго прикрыл глаза, мысленно костеря про себя болтливого мага.

И что ему неймется? Тихо, свежо, хорошо вокруг… только лежи и мечтай себе в удовольствие. Я бы, наверное, так и сделал, если б умел. А то, может, и задремал, если бы не надо было следить за периметром. А этого болтуна, видишь ли, на разговоры потянуло. Да и вопрос он, как назло, выбрал отвратительный.

Перед внутренним взором, как наяву, встала картина из моих кошмаров.

Низко нависающий каменный потолок, холодные липкие стены, железная дверь с крошечным, забранным стальными прутьями отверстием. Жесткие нары, тонкий соломенный тюфяк и гнетущая тишина, в которой лишь изредка слышится надсадный кашель из соседней камеры…

В тот день на улице тоже выпал снег – легкий, пушистый, прекрасный. Но если в детстве с его приходом в моей душе каждый раз просыпалось что-то трепетное, светлое, неразрывно связанное с ожиданием чуда, то накануне казни я об этом уже не думал. В тот день я стоял посреди тесного каменного мешка, недвижимо смотрел на брошенный через решетку свежий номер «Столичного вестника» и с холодным равнодушием сознавал, что именно здесь и сейчас моя прежняя жизнь по-настоящему закончилась…

– Рэйш? – встрепенулся Лойд, когда я не ответил. – Эй, Рэйш! Ты что там, уснул? Я вообще-то вопрос тебе задал!

– Я бы не хотел об этом вспоминать, – наконец глухо уронил я, не поднимая головы.

– Понимаю, – невесело усмехнулся маг. – А я вот «потемнел», когда мать схоронил. Сопляком еще был, мне даже десяти тогда не исполнилось. Но она болела сколько себя помню – всегда очень слабая была. Тогда я не знал, отчего так, вот и не ожидал… да и не верил, если честно, что она так быстро сгорит.

– Все мы кого-то теряли, – уронил я, старательно вслушиваясь в шум гуляющего меж обгоревших балок ветера. – Кто-то – родных, а кто-то – себя самого.

– Я не ждал этого, правда, – горько повторил Лойд. – Я вообще тогда не думал о смерти. Только хотел, чтобы мать вернулась. Кроме нее, у меня никого ближе в жизни не было, так что когда ее не стало… знаешь, как я обрадовался, когда снова ее увидел?

Я приподнял голову, но сугроб, в котором спрятался маг, больше не шевелился. А когда я снова улегся, оттуда неожиданно донеслось:

– Видеть призраков в наших краях всегда считалось дурным знаком. Да оно, в общем-то, нигде особенно не приветствуется. Даже в Алтории. Народ-то у нас до сих пор суеверный, в глубинке так и вовсе дремучий, как лес. Так что вся эта магическая дребедень для них все равно что поклонники темных богов для инквизиторов в Лотэйне. Мне, правда, повезло – к тому моменту, когда я рискнул сказать, что вижу умерших, в деревню заехал бродячий маг. Он-то и стал моим наставником, а потом я и в столицу укатил, оформив ученичество как положено. Но с тех уже много воды утекло. Может быть, даже слишком…

Когда маг снова умолк, я тоже не стал тревожить воцарившуюся тишину.

Порой, даже если есть что сказать, слова не нужны. Достаточно простого понимания. Сопричастности. И, лежа на земле под слоем наметенного снега, я, как никто, знал, как это важно и как нам порой не хватает именно этого – иметь рядом того, кто услышит, поймет, узнает, но в нужный момент смолчит.

Какое-то время мы просто лежали, думая каждый о своем и ненадолго забыв, зачем именно сюда явились. Однако потом ветер окончательно стих, и в клетке беспокойно завозилась кошка. Говорят, животные, хоть и не видят, но чувствуют многое, что происходит на темной стороне. И когда рыжая оборванка внезапно распушилась, а затем сердито заурчала, уставившись мне куда-то за спину, мы с Лойдом одновременно встрепенулись.

Правда, сделать что-либо никто из нас уже не успел – в тот же миг шагах в пятнадцати сзади и немного правее меня вдруг что-то с силой бабахнуло. Сперва один раз, затем другой… мгновенно активировавшаяся защита брызнула разноцветными искрами…

На внезапно загоревшемся снегу один за другим вспыхнули сразу четыре защитных знака.

Под каждым сперва разлетелся в стороны снег.

Затем вверх выстрелило густое облачко снега.

Неведомая тварь словно пробовала защиту на зуб, жадно тыкаясь в нее носом и каждый раз смещаясь ко мне чуточку ближе. Но ни Оглушение, ни Замедление, ни даже Страх на ней отчего-то не сработали. А вот после того, как по глазам ударила ослепительно-красная Боль, на темной стороне раздался пронзительный, до отвращения тонкий визг, словно кто-то полоснул по стеклу ножовкой.

От мощной звуковой волны меня аж перекорежило и появилось желание поскорее зажать уши. Запертая в клетке кошка уже не шипела – она дурниной орала, тщетно пытаясь вырваться. Приподнявшийся на локтях Лойд до рези в глазах всмотрелся в поплывшую над сугробами снежную дымку. А потом вытянул руку в совершенно другую сторону и торжествующе гаркнул:

– Вот она, Рэйш!

После чего я обернулся и наконец впервые взглянул на нашего загадочного убийцу.