Текст книги "Охотник за душами"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Чего?

– Не знаю, – медленно проговорил я. – Но думаю, это скоро выяснится.

ГЛАВА 3

Когда мы вошли в архив, оказалось, что там нас никто особо и не ждет, а сволочь Йен, вместо того чтобы разгребать скучные и пыльные бумажки, сидит за накрытым столом и, отодвинув дела в сторону, с удовольствием уплетает плюшки.

Напарница Лойда от него не отставала, потому что сидела напротив, мило улыбалась и, наплевав на субординацию, бессовестно трескала пирожок с повидлом.

Чет, кстати, тоже оказался здесь – скромно притулившись на табуретке, замерзший до полусмерти мальчишка зябко кутался в свой тулуп и жадно догрызал куриную ногу. Недопитая кружка стояла рядом, а стопка перепачканных в курином жиру салфеток наглядно доказывала, что наши коллеги с пользой проводили время.

– Это что еще такое? – озадаченно крякнул Лойд, обнаружив царящую в архиве идиллию. Дела свалены в кучу, бумаги в беспорядке, а подчиненные, вместо того чтобы изо всех возможных сил выискивать компромат, сидят и громко чавкают… – Вам что, заняться больше нечем?!

Йен вместо ответа указал на стоящие в углу ящики, молча предлагая присоединиться. Триш, подавившись от неожиданности пирогом, подскочила со стула и мучительно покраснела. Тогда как Чет, одарив меня укоризненным взглядом, просто начал жевать интенсивнее. И, смутно подозревая, чем ему грозит наше появление, на всякий случай подтянул блюдо с жареной курицей поближе.

– Вот за что я люблю нашу контору, так это за то, что тут всегда есть что пожрать, – с чувством сказал я, решительно скидывая с себя шляпу и плащ. А потом перехватил сердитый взгляд Триш и спохватился. – Прошу прощения, миледи, с этикетом не в ладах, поэтому придется вам с этим смириться.

– Извини, Ос, – пробормотала девушка, заметив, что лицо наставника при этом закаменело. – Мы и на вас заказали. А то холодно на улице, а вы с утра на ногах…

– И правильно, – одобрительно кивнул я, со стуком приставив к столу грубо сколоченный ящик. – Небольшая пирушка будет очень кстати. Я проголодался. Лойд, и ты давай садись, нечего сопеть у меня за спиной. У тебя тоже маковой росины во рту не было.

Девица под суровым взглядом мага совсем сникла, но скандала, к счастью, не случилось – не дожидаясь, пока Лойд решит, что делать с провинившейся девчонкой, я вытянул ногу и, носком сапога зацепив второй ящик, придвинул его к столу. Только тогда маг, наконец, отвел взгляд и медленно опустился на импровизированное сиденье.

– Ну? Что тут у вас? – деловито осведомился я, попутно выискивая, что б такое вкусное слямзить. – Чем занимались? Что нарыли?

– Дела подняли, рассортировали и разложили по стопкам, чтобы было понятно, где что искать, – словно не заметив сгустившегося напряжения, бодро сообщил Йен. – Непонятные смерти, обезглавленные трупы и всевозможные призраки, которых за последние пятьдесят лет встречалось не так уж мало…

Я одобрительно кивнул.

Норриди молодец. Про жрецов я велел ему помалкивать, поэтому о «Путешественнице» даже в отчете не было сказано ни слова. Ну а если чужаки все-таки сообразят, что дела как-то связаны, то пусть отправляются в Триголь. В конце концов, именно оттуда началась эта история.

– Пока мы изучаем ту подборку, что когда-то составил Нииро, – добавил Йен в оглушительной тишине, а девушка, которой так никто и не предложил вернуться к трапезе, тихонько опустилась на свой стул. – Двенадцать достоверно подтвержденных им случаев по Палачу, а также три с половиной десятка предположительно связанных с его присутствием дел из числа тех, что нарыл Готж.

– Из смертей, что были описаны мастером Уораном Нииро, я успела изучить почти все, – тихо сообщила Триш. – Думаю, он был прав: одинаковые смерти, отсутствующие тела и безголовые духи, которые больше ничем, кроме вмешательства посторонней сущности, не объяснишь.

Йен, утащив с блюда очередную плюшку, согласно у гукнул.

– Еще я поднял дела на уже знакомого вам господина Уэссеска и выудил на свет божий все смертельные случаи, которые происходили или у него на фабрике, или в доках, или в его доме, плюс дела, где так или иначе упоминалось его имя.

– Таких оказалось двадцать шесть, – немного смелее добавила девушка, после чего недовольная складка на лбу Лойда чуточку разгладилась. – И еще штук десять тех, где фигурировало имя его отца.

– Плюс те восемь, что я нарыл на его деда…

– Итого уже за девяносто, – присвистнул я, а лоб Лойда разгладился окончательно. – Ничего себе Палач погулял по Верлю!

– Это лишь те дела, где фигурировали насильственные смерти. Несчастные случае мы не учитывали. Нииро, кстати, уже тогда высказал предположение, что со временем Палач стал менее разборчив в жертвах и с годами их количество стало расти. А еще старик сделал пометку, что когда-то эта тварь умела действовать не столь прямолинейно.

Мы с Лойдом быстро переглянулись, и лишь после этого маг соизволил взглянуть на еду.

– Поясните.

– В двух случаях смерти из двенадцати дела были закрыты за отсутствием состава преступления, – поспешила доложить девушка, пока он изучал наше небогатое меню. – С виду действительно похоже на простое стечение обстоятельств, но Нииро пометил эти дела как сомнительные. В первом случае матрос поскользнулся на пирсе и напоролся на торчащий из опоры металлический штырь. Во втором у пожилых супругов во сне остановилось сердце. По крайней мере, именно такое заключение дал судебный маг после вскрытия.

– Что же не понравилось во всем этом нашему старику? – смачно жуя пирог, осведомился я.

Триш покосилась на меня с осуждением.

– Прямой связи этих дел с Уэссеском мы пока не нашли, за исключением того, что ему принадлежали те доки. Но при осмотре пирса эксперт зафиксировал повреждение досок в том месте, где якобы поскользнулся матрос.

– Ну и что? Мало ли у парня было недоброжелателей?

– Загвоздка в том, что распил был произведен снизу. От самой воды. А нога у парня, когда под ним провалился пол, ухнула туда почти до колена. При таком способе падения он должен был шмякнуться или лицом вниз, или, что вернее, завалиться навзничь. Однако его почему-то повело в сторону и шарахнуло затылком о штырь.

– Свидетели были? – настороженно уточнил Лойд, все таки добравшись до пирога.

Триш кивнула.

– Половина доков. Это случилось как раз в пересменку. И все допрошенные как один поклялись под заклинанием правды, что это была трагическая случайность.

– Хм. Насколько я помню, пересменки в доках традиционно проводятся в полночь…

– Именно, – подтвердила девушка и, сцепив руки под столом, зябко повела плечами. – Поэтому Нииро и обратил внимание на это дело. А с пожилой парой вышло еще интереснее. В ту ночь госпожа и господин де Шевальд, как и обычно, остались в доме одни. Слуг, как у них было заведено, отпустили до утра. Сам дом был опечатан довольно мощными для того времени сторожевыми заклинаниями. И ни одно из них не было потревожено. Однако к утру хозяева дома благополучно скончались, после чего была вызвана служба городского сыска, и судебный маг выдал обычное для таких случаев заключение. Единственное, что его смутило, это наличие безголовых призраков, которые вплоть до окончания следствия таскались за ним по всему городу. И исчезли лишь после того, как жрец Рода провел службу по безвременно усопшим.

Я понятливо угукнул.

Да, о похожем случае Нииро мне тоже рассказывал, а Готж потом отыскал в архиве то старое дело. Тел, правда, тогда не нашли, а вот безголовый призрак присутствовал. Но я, разумеется, особенно не вникал – мне и без того проблем хватало, зато Лойду это дело чем-то приглянулось. И, прикончив-таки несколько плюшек, он пожелал изучить его повнимательнее.

Поняв, что дальше начнется все самое скучное и неинтересное, я быстро доел последний пирог и, отряхнув руки, поднялся.

– Благодарю за компанию, господа и дама. С вами было весьма приятственно, но с учетом предшествующей бессонной ночи компания подушки и одеяла кажется мне сейчас намного более ценной. Надеюсь, вы меня извините.

– Ты что, спать собрался? Сейчас?! – изумился Йен. – Арт, ты в своем уме?!

Я с самым невозмутимым видом потянулся за шляпой и плащом.

– Я внештатный сотрудник. Мне можно. А о том, что мы сегодня нарыли, вам подробно расскажет и, наверное, даже покажет мастер Лойд. Только сначала я ребенка отсюда уведу… Чет, подбрось-ка меня до дома.

– Эх, а я так хотел послушать, – вздохнул притихший мальчишка и поднял на меня умоляющий взгляд. – Может, поедем попозже, а?

Я покачал головой.

– Страшные сказки еще никого счастливым не сделали. А вот доброе дело на том свете зачтется.

Чет встрепенулся.

– Правда, мастер Рэйш?

– Нет, конечно, – фыркнул я, подтолкнув обескураженного пацана к выходу. – Зато здоровый сон и крепкие нервы я могу тебе гарантировать.

* * *

Когда припорошенный снегом кэб укатил восвояси, я оглядел полупустую улицу и, дождавшись, когда некстати появившийся прохожий завернет за угол, прямо с крыльца ушел на темную сторону.

Не знаю, насколько хороши столичные гости в роли ищеек, но с некоторых пор все мои следы вели исключительно во Тьму. Причем если поначалу я пользовался темными коридорами как все темные маги – наугад пробивая пространство и не видя того, что скрыто за стенами, то со временем я научился переходить на темную сторону по-настоящему. А не так давно Палач наглядно доказал, что такие же проходы можно создавать прямо там, во Тьме, перемещаясь по Верлю в десятки раз быстрее, чем я мог бы сделать это в реальном мире.

Я, кстати, попробовал. И мне понравилось, несмотря на то, что сил на такие «внутренние» коридоры уходило гораздо больше, а сам процесс требовал предельной сосредоточенности.

Не знаю, быть может, не только я сумел до этого додуматься, однако подобный способ перемещения имел еще одно неоспоримое преимущество – теперь его стало невозможно отследить. Ведь на темной стороне у меня почти не билось сердце, не бежала резво кровь по сосудам… здесь я был практически мертв. Так что любой, кто рискнул бы за мной последовать, в полной мере ощутил бы все прелести следа мертвеца. А с учетом того, что я завел привычку по нескольку раз обрывать коридор и уже в другом месте создавать новый…

– Спасибо, Палач, – пробормотал я, одним прыжком оказываясь в соседнем квартале. – Хоть какая то от тебя польза.

Путая следы, я умышленно заглянул сперва в один квартал, затем в другой, в третий. Поменял коридор еще пару раз и только после этого гигантским скачком переместился в единственное место, где мог чувствовать себя в абсолютной безопасности.

Остров мастера Этора Рэйша был по-прежнему пуст, неприветлив и производил откровенно угнетающее впечатление. Да, за последний месяц я постарался вычистить его и привести в порядок в обоих мирах, но что можно сделать с чахлыми кустиками, сугробами и единственной полуразвалившейся хибарой? Не цветочками же тут все засаживать?

Вздохнув, я подошел к сиротливо стоящему в сугробе сундуку и, приложив к замку руку с перстнем, откинул крышку.

«Тьма над Тьмой дает свет», – гласила выцарапанная чем-то острым надпись на внутренней стороне.

Окинув ее равнодушным взором, я опустил в сундук сперва одну, а затем и другую ногу, благо в сундуке уже давно ничего не лежало. Отстраненно проследил, как подошвы сапог начинают медленно погружаться в пошедшее волнами днище, ставшее похожим на бездонную лужу. Осторожно нашарив ногами опору, сполз еще ниже. Затем уперся пальцами в края сундука. И, погрузившись во Тьму примерно наполовину, непроизвольно задержал дыхание, прежде чем поднять руку и опустить за собой тяжелую крышку.

– Фу, – выдохнул через пару ударов сердца, когда затопившая все вокруг густая мгла сперва окутала удушливой пеленой, а затем так же внезапно схлынула. – Медаль бы вам за такие шуточки, учитель… спасибо, что хоть лестницу оставили, а то прям не знаю, как бы сейчас спускался.

Узкая металлическая перекладина под моими руками была холодна как лед, но, к счастью, наледи в пространственном кармане, в отличие от крышки сундука, никогда не образовывалось. Так что я мог спокойно спускаться, не боясь соскользнуть и переломать по пути не только руки ноги, но и шею.

О том, что учитель был мастером по части не только обычной магии, но и пространственной, я знал давно, однако даже сейчас до конца не понимал механизма создания подобных карманов. Учитель не стремился открывать свои секреты, большинство его книг оказались нечитаемыми, а в его личных записях было напущено столько туману, что у меня при всем желании не получилось воспользоваться советом старика Нииро.

Конкретно этот пространственный карман, пожалуй, был самым большим из тех, что я когда-либо видел. И, судя по обстановке, мастер Этор проводил здесь все свободное время: в большой комнате имелась не только удобная кровать, но и письменный стол, несколько кресел, просто огромное количество книг, в безупречном порядке выстроившихся на полках. Здесь даже уборная была и собственный погреб с неизменно свежими продуктами!

Не знаю, почему учитель не сказал, что оставил мне в наследство такое богатство. Но выстроенное им убежище было в сотни раз лучше того «логова», что я создал на съемной квартире. Находясь на темной стороне, оно отвечало всем моим требованиям и позволяло неделями отсиживаться внутри, не опасаясь ни голода, ни холода, ни нашествия гулей. Не говоря уж о том, что время здесь текло по своим собственным законам, а при должном умении его можно было и вовсе остановить.

Усевшись за стол, я достал из ящика потрепанную тетрадь и бережно сдунул с нее пылинки.

Подумать только… если бы в тот день, когда я чуть не надорвался, пытаясь поднять сундук, у меня не хватило ума выгрести из него никчемные, на первый взгляд, безделушки, я бы еще долго не сообразил, что внизу имеется фальшивое дно. Если бы не мое упрямство, я бы никогда не выломал к демонам те старые доски. И уж конечно, не рискнул бы засунуть внутрь руку, когда стало понятно, что в привычной мне Тьме кроется какой-то подвох.

Наверное, старик подозревал, что присущие его ученику дух соперничества и некоторая склонность к авантюризму заставят меня сделать нечто подобное. Иначе не встретил бы меня на столе его личный дневник, а на первой странице не проступила бы надпись, слова которой навсегда врезались в мою память.

«Мой лучший и самый преданный мой ученик, – сообщила она, ввергнув меня тогда в состояние, близкое к шоку. – Уверен, сейчас ты искренне недоумеваешь, а то и ругаешь старика за то, что он всегда имел привычку путано изъясняться. Но у меня так много врагов, что даже сейчас я вынужден хранить молчание. И предпочел бы, чтобы ты не использовал этот схрон, а обошелся той малостью, что досталась тебе после моей смерти. Впрочем, зная твою любознательность и веря в твое упорство, могу лишь сказать, что бесконечно рад твоим успехам. Ты всегда был сильным, мой мальчик. И умел зреть в самую суть. Далеко не каждому удается в свой третий призыв живым пройти сквозь темную сторону. А у тебя получилось, ученик. Только поэтому я отдал тебе свой перстень. Носи его с честью, Артур Рэйш. Смотри во Тьму глубже. И знай: я бесконечно горд тем, что воспитал настоящего темного мага».

Пожалуй, за шесть с лишним лет ученичества это были первые теплые слова, что я услышал от сварливого мастера. Однако он и тут умудрился навертеть каких-то загадок, будто закольцованная на его перстень и безумно сложная защита могла пропустить сюда кого-то, кроме меня.

Почему он оставил на входе столь двусмысленное приветствие? И насколько глубоко я должен был заглянуть во Тьму?

Этот вопрос мучил меня на протяжении всех дней, что я исследовал схрон и особенно когда собирал и потихоньку перетаскивал сюда многочисленные вещи Нииро.

Как? Разве я не сказал, что успел побывать в его комнате и тщательно ее обчистить?

Правда, до блеска я вычистил только темную ее сторону, унеся оттуда оружие, книги, магические безделушки и вообще все до последней пылинки. Но не от жадности, нет. А лишь потому, что не был уверен, правильно ли понял старого мага, и потому, что прекрасно знал, что в реальном мире он не стал бы прятать ничего по-настоящему ценного.

И все же Тьма… многослойная, многогранная и таящая в себе неимоверное количество загадок…

Безусловно, учитель успел познать ее гораздо лучше меня и недвусмысленно намекнул, что я тоже способен на многое. Но что именно, по его мнению, я должен был в ней увидеть? И почему он считал это настолько важным, что целых два раза упомянул об этом в своем последнем письме?

Тот факт, что Тьма обласкала мой разум гораздо раньше того дня, который я привык считать традиционным посвящением, особого удивления не вызывал. Свой первый темный коридор я создал в порыве отчаяния. Второй – балансируя на грани безумия. А третий, пожалуй, из того самого злого упрямства, о котором учитель всегда отзывался с сомнением.

Что именно я тогда сделал и каким образом добрался до его острова сквозь знаменитую Алторийскую трясину, мне и сейчас не удавалось вспомнить. Тьма владела мной тогда безраздельно. Мои слова и мысли имели отчетливый привкус безумия. А все, что тогда мной двигало, являлось не более чем жаждой мести и вполне естественным стремлением выжить.

Единственное, что я сейчас понимал, это то, что уже тогда сумел перейти на темную сторону. И именно этот факт стал тем определяющим моментом, благодаря которому мастер Этор все-таки решился взять ученика.

Что ж, одной загадкой меньше…

В который раз пролистав дневник в поисках ответов на остальные вопросы, я бездумно смахнул несколько последних страниц, которые учитель, по-видимому, не успел заполнить, и отложил тетрадку в сторону.

О смерти учителя я не жалел – как и Нииро, мастер Этор сам выбрал свой путь и с честью прошел его до конца. Жаль было другого – за шесть проведенных с ним лет я так и не успел узнать его как человека. И теперь все, что мне оставалось, – это строить догадки и размышлять, каким бы было мое будущее, если бы мы встретились с мастером Рэйшем при других обстоятельствах.

– Хватит грустить, Арт. Ничего путного ты из этой рухляди больше не выжмешь! – вдруг проскрипели у меня над ухом, а спрятанный под перчаткой перстень знакомо потеплел.

Я сердито ее стянул и хлопнул по кольцу ладонью, но, к сожалению, в пространственно-временном кармане при зраки мне не подчинялись. В силу особенностей расположения убежища заклинание-привязка всякий раз начинало барахлить, из-за чего мои духи взяли за правило вылезать наружу без разрешения.

Проводив недовольным взором кружащееся под потолком облачко, я остро пожалел, что мастер Этор не оставил подсказок, как управлять своим личным схроном. А радостно заулюлюкавший Грем безумным волчком закрутился над моей головой, после чего с шумом пролетел через всю комнату, врезался в ни в чем не повинные полки. И, прямо на лету схватив рухнувшую оттуда книгу – да, здесь он мог несколько больше, чем в реальном мире, – и с радостным воплем бросил мне ее под нос.

– На, держи! Это твое домашнее задание на сегодня!

– Да чтоб тебя гули сожрали, – чуть не сплюнул я, с отвращением воззрившись на ужасающе толстый том со стершимся от времени названием. – Лучше помог бы с «секирой» разобраться!

– Я помогаю, – невозмутимо отозвался призрак, размеренно летая туда-сюда вдоль полок и явно выискивая очередной увесистый томик. – Вот научишься трансфигурировать неживое, тогда, может, хотя бы спасибо скажешь.

Я страдальчески поморщился.

– Скорее я тебя все-таки прокляну.

– Тоже хорошо, – одобрительно кивнул Грем. – Хоть чему-то путному научишься, а там, глядишь, и в нормального мага превратишься.

– Греем…

– Подожди, Арт, не кипятись. Я сейчас что-нибудь подберу, – проворковала выскользнувшая из перстня леди Камия и, сделав элегантный пируэт, отправилась на поиски нужной книги. Грем при виде дамы моментально поблек и присмирел, а осторожно выглянувший наружу Жук одарил меня сочувственным взглядом и поспешил исчезнуть, пока его тоже к чему-нибудь не припахали.

– Вот, взгляни, – через некоторое время отозвалась леди, положив передо мной большущий справочник в кожаном переплете. – Не знаю, как насчет трансфигурации, но классификация темных заклинаний там точно имеется.

– Они же защитные, – снова вдохнул я, мельком взглянув на название. – И я их уже давно освоил.

– В теории, Арт. Пока еще только в теории.

– Конечно. Потому что для практики они совершенно не годятся. Как вообще могло получиться, что все наши заклятия невозможно использовать на темной стороне? – пробурчал я, возвращая книгу смущенно кашлянувшей Камии. – И почему среди всего этого хлама нет ни одного внятного объяснения этому?!

– Может, ты просто не нашел нужную книгу? – мудро не показываясь на глаза, предположил Жук.

Грем пренебрежительно фыркнул.

– Скорее уж, он до сих пор в себе не может разобраться.

– В каком это смысле? – насторожился я, а старик важно надул щеки и наставительным тоном заметил:

– Порой вещам дается название не потому, что оно отражает их суть. А всего лишь по той причине, что кому-то так захотелось.

Я замер.

– Верно.

– Ве-е-ерно, – передразнил меня Грем. – А что это значит-то, ты хоть понял?

– Учитель говорил, что я должен зреть в самую суть, – нахмурился я, тщетно пытаясь уловить ускользающую мысль. Но мимолетная догадка мелькнула и пропала, так и не успев оформиться во что-то конкретное. – Смотреть во Тьму глубже…

Призрак огорченно вздохнул.

– Эх, Арт. Ничего-то ты толком не знаешь. И так и не научился видеть по-настоящему.

– Так помоги мне, если знаешь! Неужто это так сложно? – в сердцах бросил я, поднявшись из-за стола с намерением накостылять засранцу по шее. Но призрак вместо ответа скорчил дурацкую рожицу и истаял в воздухе, злорадно хихикнув напоследок:

– Э-э, нет. Все, до чего ты не дошел сам, имеет свойство утрачивать ценность. А Этор учил тебя правильно. Так что думай, Рэйш. Шевели извилинами, потому что подсказку я тебе уже дал.

Ах ты, зараза!

С трудом уняв раздражение, я вернулся за стол и сжал кулак, позволив таящейся внутри Тьме окутать ее плотной перчаткой.

Уже второй раз за эти дни мне давали непонятную подсказку, но у меня, как назло, не хватало сообразительности, чтобы ею воспользоваться. Сперва отец Лотий, теперь Грем… так чего именно я не вижу? Или, может, правильнее будет спросить: что же я вижу, но при этом никак не могу уловить суть?

– Тьма… – пробормотал я, пристально глядя на причудливый танец черных лепестков над перчаткой. – Может, хоть ты не будешь говорить со мной загадками?

«Что такое Тьма, Артур?» – спросил однажды мастер Рэйш, когда я на последнем издыхании завалил поднятого им мертвяка и, хрипя от натуги, выбрался из проклятого болота.

«Холод, – сказал я тогда, с трудом добравшись до берега и обессиленно рухнув к ногам старого мага. – Боль. Тишина».

«Нет, ученик. Тьма – это просто отсутствие света. А все, что ты перечислил, – лишь результат твоих ожиданий».

– А Нииро считал, что ты носишь маску, – задумчиво обронил я, любуясь переливами черного пламени, которое никогда не пыталось меня обжечь. – И что для каждого из нас ты припасла отдельное обличье. Почему так? И так ли это на самом деле?

Пламя, словно устав танцевать на моих костяшках, поблекло и медленно втянулось обратно под кожу. А я, устало потерев лицо, все-таки прислушался к голосу разума, убрал тетрадку в сторону и, выудив из-под стола свою недоделанную «секиру», с тяжелым вздохом открыл принесенную Гремом книгу.

Времени на изучение заклинаний у меня теперь было предостаточно.