Текст книги "Во Тьме. Король без короны"

Автор книги: Александра Кармазина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Вы – человек, который дал надежду тем людям, что едят сейчас ваш хлеб и мясо, – остановился Марвис у него за спиной, положив руки на спинку кресла, в котором сидел денр, – спят под вашей крышей. Ваш народ верит в вас.

– Мой народ? – переспросил Камиль. – Какой народ, Марвис? Они же боятся меня. Какой народ? Жалкая горстка крестьян, чьи дома я сжег? Голодные дети, чьи матери сгинули в сетях магии, потому что мой отец не смог найти общий язык с Лариной? Если этот народ и чей–то, то не мой.

– Ваш, пока вы его защищаете, – возразил советник. – Вы должны быть сильным, чтобы спасти всех этих людей. Вы нужны Лучезарным землям.

– Разве может человек справиться со всем этим злом? – Камиль закрыл глаза, тяжело переводя дыхание.

– Мой господин! – в залу ворвался Дамиар, не заботясь о том, что прерывает беседу денра с советником, что строго запрещалось делать. – Простите, мой господин…

Камиль медленно поднялся со своего места, уже зная, что скажет начальник стражи. На лице денра отразилось отчаяние, которое почти мгновенно сменилось гневом. Сколько же еще нужно получить дурных вестей прежде, чем изменится хоть что–то? Накануне несколько отдаленных селений практически полностью сгинули в объятиях жителей Темных долин. Люди не успели оправиться от одного удара, как последовал следующий, а затем – еще, еще и еще.

– Прибыл гонец с земель на границе с холмами. Хладные вырезали еще одну деревню доэра Данвира, – Дамиар не сказал ничего нового.

– Они не успокоятся, – покачал головой Марвис. – Теперь, когда хладных не сдерживает солнце, у нас практически нет шансов.

– Отбери несколько десятков наших лучших воинов, и отправь туда, – велел денр начальнику стражи. – Немедленно!

– Это бесполезно, – возразил долл Лерм. – Они не застанут там живых, если это подданные Магнуса. Пустая трата времени, мой денр.

– Я не брошу их, – отрицательно покачал головой Камиль. – Не ты ли говорил мне, что они мои, пока я их защищаю? Отправляйте, господин Вэр, а потом возвращайтесь сюда, – когда начальник стражи покинул залу, де Кард посмотрел на своего советника.

– Думаю, пришло время обратиться к Сарине дель Варгос, – задумчиво проговорил долл Лерм.

– Я не могу просить ее об этом, – покачал головой Камиль. – Я вообще не знаю ее, ни разу не видел даже.

– Выбор у нас не так уж велик. Сарина всегда оберегала людей от дурного нрава своей венценосной сестры.

– Говорят, она тяжело больна, – вздохнул де Кард. – Если это правда, то…

– Вот и проверим верны ли слухи, – перебил денра долл Лерм.

– Ты не можешь поехать со мной, – возразил денр. – Если уедешь ты тоже, на кого я оставлю их? – кивнул в сторону двери. – На Кармелию? Или на старика управляющего? Вард слишком стар, чтобы взваливать на него такие сложные обязанности. Он много лет служил дому Кардов, я не могу требовать от него еще и это.

– Но и вы не должны отправляться в такое путешествие без меня, – отрицательно покачал головой Марвис.

Блики от свечей заиграли на его светлых волосах голубоватыми искрами. Казалось, что этот человек сошел с самых чистых полотен искусных художников, настолько нереальным выглядел Лерм. Во всем его образе прослеживалась неестественность, непохожесть на остальных. Эта непохожесть заставляла присмотреться к нему поближе, подробнее рассматривая каждую ресничку, каждую складочку кожи. Присмотреться, чтобы уже не оторвать взгляда никогда.

По крайней мере, именно так считала та, что все это время наблюдала за разговором, стоя на площадке у основания лестницы. Молодая девушка не вмешивалась в беседу мужчин. Воспитанная в строгих правилах, Лусс де Кард не привыкла перебивать старших. В свои шестнадцать лет, она обладала той рассудительностью и серьезностью, которых так не хватало ее старшей сестре Кармелии. В отличие от последней, Лусс быстро смирилась с положением вещей и приняла сводного брата, как родного. Тем более, она разделяла мнение Камиля относительно его решения забрать несчастных из погибшей деревни. Эти бедные люди нуждались в помощи и поддержке, им требовалась защита.

– Я могу присмотреть за ними, – тихо проговорила девушка, когда в зале воцарилась звенящая тишина.

В воздухе повисло такое напряжение, что Лусс почти ощущала его, потому мгновенно пожалела о сказанном. Брат вряд ли рассердится на нее за столь смелое заявление, но это непременно расстроит его. Камиль всячески берег ее, старался оградить от того, что происходило, но кто–то должен был сделать то же самое и для него.

Денр закрыл глаза, тяжело переводя дыхание. Он совсем не хотел вмешивать в эту круговерть младших сестер, тем более, Лусс, на которой лежала забота о самых маленьких членах семьи – двойняшках Марии и Луне. Малышки едва встретили пятую весну, поэтому отчаянно нуждались в присмотре. Поскольку их матери ни стало, ее должна была заменить одна из старших сестер. Холодная и властная Кармелия не подходила для этой роли так хорошо, как нежная и ласковая Лусс. Теперь на ее хрупкие плечи должен был лечь вовсе непосильный груз.

– Моя милая, – денр повернулся лицом к сестренке, протягивая руку.

Придерживая одной рукой ажурную шаль цвета весеннего леса, девушка легко спорхнула по лестнице вниз и подошла к брату. Он поцеловал ее в лоб, проводя ладонью по длинным распущенным волосам, что крупными волнами укрывали спину и грудь Лусс. Иссиня–черные пряди мерцали и переливались в отблесках пламени свечи, которую девушка держала в руках.

– Госпожа, – наклонил голову Марвис, приветствуя сестренку денра.

Едва заметно улыбнувшись, девушка опустила глаза, прикрыв их пушистыми веерами густых ресниц, и зарделась подобно цветам вьюна, что распускался на южной стене замка с наступлением весны. Брат этого не заметил, занятый своими проблемами и мыслями, а Марвис сделал вид, что ничего не произошло. Уголки его чувственных губ дрогнули в улыбке, когда она повернулась к нему спиной. Это не могло не броситься в глаза денра, поскольку улыбался Марвис не так уж часто.

– Что вас так развеселило? – поинтересовался Камиль.

– Ваша семья состоит из противоречий, – пояснил Лерм. – Боюсь предположить, чего ждать от самых маленьких.

– Не переживайте, – обратилась Лусс к брату. – Все будет сделано, как надо. Алисьента мне поможет. Вы можете спокойно ехать по вашим делам. Вы разрешите спросить?

– Спрашивай, – кивнул денр.

– Куда же вы собираетесь? Вы только приехали…

Взглянув на Марвиса, Камиль взял девушку за хрупкие плечи. Подведя ее к глубокому креслу, он усадил в него сестренку, опускаясь на колени рядом с ней. Тонкие изящные пальцы коснулись его плеча, и Камиль перехватил ее руку. В огромных глазах девушки появилось выражение тревоги, которое быстро переросло в страх.

– Все в порядке, – поспешил он успокоить ее очередной ложью. – Нужно наведаться в приграничные с Зачарованными холмами деревни. Доложили о проблемах на земле доэра Маркуса, – легонько пожав ее дрогнувшие пальчики, денр подумал о том, что не сможет лгать ей постоянно. Она уже будет все знать, когда он доберется до замка Варгос, но это будет потом. Сейчас Лусс не должна бояться ничего. Он объяснит ей все позже.

– Еще я хотела вас попросить, – тихо сказала девушка. – Это касается Кармелии. Не слушайте её. Она злая – всегда была такой. Все знают, что ваша матушка была порядочной женщиной и как она любила отца.

– Спасибо, мой ангел, – растроганный Камиль снова поцеловал девушку в лоб. – Сейчас я должен оставить тебя, Лусита. Успокой сестер и будь храброй, моя милая.

– Берегите себя, – прошептала она со слезами на глазах. – И возвращайтесь, обязательно возвращайтесь домой…

Глава 6

Герой пыльных легенд

Долл Лерм тяжело перевел дыхание, но это был и вздох облегчения. Путь молодого денра давно вел его к замку Варгос, где жила сестра правительницы Зачарованных холмов. Он должен был поговорить с Сариной, чтобы окончательно определить свое будущее. Новый правитель Лучезарных земель подавал большие надежды, но времени для сомнений не оставалось. Марвис понимал, что каждая секунда промедления могла стоить очень дорого, поэтому намеренно вложил мысль о визите в холмы в сознание де Карда. Он не мог открыто сказать о данной необходимости, поскольку являлся лишь советником, зато мог подтолкнуть к этому шагу.

… оба, – добавила Лусс совсем тихо, когда дверь за братом закрылась, и подняла на долла Лерма обеспокоенный взгляд. – Возвращайтесь ко мне.

– Как всегда – так и впредь, – в тон ей ответил Марвис, беря дрожащие пальцы девушки в свои, чтобы поднести руку сестренки денра к губам.

Ее кожа была гладкой и нежной, словно лепесток лилии. Тонкие пальчики совсем заледенели, и советник легонько дохнул на них, стремясь согреть. Заметив слезы на глазах девушки, он подался вперед. На короткое мгновение его губы почти коснулись рта Лусс, но в последний момент долл Лерм сменил тактику, целуя ее куда–то в уголок доверчиво раскрытых губ.

– Я очень боюсь, – прошептала она, накрывая второй рукой кисть Марвиса. – Прошу вас, берегите его. Он не должен повторить судьбу отца.

– Он слишком силен, чтобы это случилось, – возразил Лерм. – Ваш брат пока не знает этого, но он особенный.

– Верно, – кивнула сестренка денра. – Он удивительный и поэтому его нужно беречь. Мы настолько прогнили, что не достойны такого правителя.

– Возможно, Светлые боги еще живы, если он все же здесь, – улыбнулся Марвис.

– Я хочу верить в это.

– Верь, – понизил голос советник денра, переходя на интимный шепот. – Кто–то должен, чтобы этот огонь не погас.

Он обернулся у двери, перед тем, как покинуть залу. Их взгляды встретились и переплелись в безмолвном диалоге. Долл Лерм попрощался с ней долгим взглядом, что полнился бесконечной нежностью. Посмотрел, словно обнял. Казалось, от его глаз шло невероятное сияние, которое согревало тело изнутри, заставляло радоваться жизни, рождало желание просыпаться темным утром… и плавило эти ощущения. Просыпаться, чтобы видеть его снова. Это чувство было настолько опустошающим, что ноги подкашивались. Чувствуя, как сердце сжимается в груди, Лусс думала о том, что непременно упала бы, если бы не кресло, в которое он усадил ее до этого. Взгляд Марвиса ласкал ее, заставлял изнемогать от непонятного чувства потери. Словно что–то очень важное уходило от нее, но девушка не могла понять – что именно. В силу своего юного возраста, не зная о любви почти ничего, она толковала то, что чувствовала, как могла, не подвергая сомнениям.

В какое–то мгновение, не справившись с собой, Марвис вернулся обратно. Опустившись на колено возле нее, он взял Луситу за подбородок, чтобы поцеловать долгим, бесконечно нежным, пьянящим поцелуем. Когда она подалась навстречу в ответном порыве, сердце пропустило удар, разогревая кровь до предела. Горячее вязкое тепло разлилось по груди, посылая жгучие колющие искры к вискам. Жидким огнем побежало дурманящее чувство по левой скуле советника, окрашивая в некоторых местах кожу в блекло–сиреневый оттенок. Опомнившись, он вовремя отстранился и, тронув тыльной стороной кисти щеку девушки, поспешно вышел.

Лусс показалось, что она закрыла глаза всего на пару секунд, но вскинув ресницы, уже не увидела долла Лерма. Он словно растворился в воздухе, оставив после себя лишь терпкий аромат календулы и степных трав – невероятный, ни с чем несравнимый аромат, который сопровождал его повсюду. Когда за Марвисом закрылась дверь, Лусс обессиленно откинулась на спинку кресла. Странная пустота образовалась в груди, серая и сосущая. Но даже это не совсем приятное ощущение она не променяла бы ни на что, ведь связано оно было с ним – с Марвисом Лермом, красивейшим из мужчин. С человеком, который впервые пробудил в ее сердце что–то еще, кроме привязанности к отцу и любви к сестрам. Все в нем привлекало, восхищало, ускоряло бег крови по венам, рождая лихорадочный румянец, что заливал щеки и шею. Лусс радовалась этому чувству, потому что оно было тем единственным, что отвлекало ее от происходящего за стенами крепости.

Не смотря на то, что брат тщательно скрывал ситуацию, он не мог контролировать все, что говорили в замке. Слуги все чаще перешептывались о черной хвори, что расползалась по Лучезарным землям, беря свое начало у границ Зачарованных холмов. Об этой болезни Лусс читала в старинных свитках, которые нашла в библиотеке отца, после того, как ни стало матери. Желтоватый потертый по краям пергамент рассказал много интересного дочери покойного Арсенио де Карда. Сама о том не ведая, Лусс раскрыла самую темную тайну своего рода. Это знание не принесло ей ответов на все вопросы, но и не оставило в неведении. Легенды и сказания поведали многое из того, что давно позабыли смертные.

– Лусс! – послышался истеричный вопль сверху. – Немедленно заткни рты этим несносным детям! – на площадке появилась встрепанная Кармелия в одной сорочке. – Почему они постоянно плачут? У меня и так голова раскалывается.

– Вообще–то «эти дети» – твои сестры, – поднялась со своего места Лусс де Кард. – Должно быть, у малышек в комнате догорели свечи и им страшно.

– Я бы с удовольствием поменяла их обоих на одного брата, – фыркнула в ответ старшая сестра.

– Кармелия! Как ты можешь такое говорить? Отцу было бы стыдно за тебя!

– Наш отец был ни на что не способен, дорогуша, – возразила ей старшая сестра, – кроме того, как наделать кучу девчонок. И еще, ему плевать было бы на то, что я думаю обо всем этом, – повела она рукой в воздухе, желая охватить этим жестом весь замок и не только. – Иди, зажги им свечи, спой колыбельную, завяжи рты, но заставь заткнуться. Ты поняла?!

Поднявшись по застеленным ковровой дорожкой каменным ступеням, Лусс остановилась напротив сестры, пристально глядя ей в лицо.

– Чего ты уставилась? – приподняла брови Кармелия.

– Пытаюсь увидеть хоть что–то человеческое, – проговорила девушка в ответ. – Видимо, зря, – Лусс прошла мимо.

Продолжать беседу не было смысла. Кармелию уже не исправить – это не могло не расстраивать Луситу, но у нее были куда более важные дела, чем размышления о моральном облике старшей сестры.

Успокоив детей, Лусс села в кресло, что стояло возле камина. Накрыв ноги шерстяным пледом, она потянулась уже за вязанием, когда дверь тихонько приоткрылась.

– Нужна помощь, госпожа?

– Алисьента, – обрадовалась девушка и поманила дочь управляющего. – Давай, заходи. Посиди с нами, – и указала на второе кресло.

Аккуратно прикрыв тяжелую створку, Алисьента на цыпочках прошла через детскую. Стараясь ступать как можно тише, она остановилась возле стола и поставила на него большое блюдо с нарезанными яблоками и крупной смородиной, что мерцала в свете пламени свечей круглыми черными бусинами. Освободив руки, достала из кармана темно–фиолетового фартука несколько кусков вареного сахара

– Спят уже? – спросила она шепотом, кивая в сторону забранной пологом кровати.

– Да, – кивнула Лусита. – Иди сюда, – протянула руку девушке, которая за много проведенных вместе лет давно стала ей больше, чем просто подругой.

Кармелия много раз выговаривала ей за то, что Лусс водила дружбу с дочерью управляющего, мотивируя это тем, что дочь денра не должна якшаться с прислугой. Терпеливо выслушивая наставления сестры, Лусита молчала лишь из уважения, но поступала так, как считала нужным.

– Наш господин и долл Лерм снова куда–то собираются? – поинтересовалась Алисьента.

– Думаю, брат хочет просить помощи у Сарины дель Варгос, – доверительно понизив голос, сообщила Лусс. – Просто не хочет пока говорить нам об этом.

– Вы тоже считаете, что новая болезнь имеет магические корни?

– Я уверена в этом, – кивнула сестренка денра. – Надеюсь, Камиль что–то прояснит.

– Как у вас с ним? – спросила дочь управляющего. – Мне кажется, что есть проблемы.

– Эти проблемы зовут Кармелия, – вздохнула Лусс. – Она никак не желает понять, что теперь не время для гордости и вопросов крови. Нам нужен тот, кто сможет защитить наш народ, а не кисейная барышня вроде тех доллов и доэров, что метили на место нашего отца.

– Вы правы, – задумчиво ответила Алисьента. – Никто не поймет тяготы простого народа лучше, чем выходец из обычной семьи.

– Очень верные слова, моя дорогая, и… – в этот момент со стороны кровати послышалось сопение, потом шорох одеяла и тихий писк. – Все хорошо, мы здесь, – оказавшись возле постели, Лусита отдернула полог и взяла сестренку на руки. Вернувшись к камину, девушка села и, устроив малышку у себя на коленях, накрыла ее пледом.

Та продолжала кукситься, хлопая длинными ресницами. Сонные глазки бездумно блуждали по свечам в канделябрах, лишенной огней люстре и камину.

– Смотри, что у меня есть, – наклонилась вперед Алисьента, протягивая девочке кусок вареного сахара на раскрытой ладони. Вознагражденная радостной улыбкой ребенка, откинулась на спинку. – Мария не проснулась?

– Нет, – качнула головой Лусита. – Это мы плохо засыпаем и любим липнуть к рукам, да? – погладила по голове малышку, что самозабвенно грызла сладость. – Как чувствует себя твой батюшка, Алисьента?

– Он совсем плох, – вздохнула дочь управляющего. – Почти не встает с постели и не выходит из комнаты.

– Нужно пригласить кого–то из чаровниц, – задумчиво проговорила Лусита. – Пусть сделает какой–то отвар или… не знаю.

– Нет лекарства, которое лечит от старости, – тихо сказала Алисьента.

– Дядюшка Вард теперь умрет, да? – спросила вдруг Луна, отстранившись от старшей сестры и взглянув той в лицо. – Он хороший и добрый. Я не хочу, чтобы дядюшка умер.

– Ну, что ты, милая, – погладила ее по голове Лусс. – Батюшка Алисьенты еще проживет долгие годы.

– Долл Марвис уезжает и вы потухли… – словно между прочим заметила Алисьента, снова возвращаясь к прежней теме.

– Все так не просто, – вздохнула Лусс, качая ребенка на коленях. – Я очень боюсь, что брат узнает о нас. От отца было легче скрывать нашу… дружбу. Камиль не такой, как отец. Он слишком внимателен, чтобы не заметить этого.

– Может, вы напрасно переживаете? – пожала плечами дочь управляющего. Перебросив на плечо длинные темные волосы, Алисьента принялась перебирать пряди пальцами. – Я не думаю, что господин станет осуждать любовь.

– Марвис старше меня и он…

– Что вас тревожит, моя госпожа?

– Я хотела бы не замечать этого, но не могу, – пожаловалась Лусита. – Как бы я не любила его, но рядом с Марвисом мне всегда… не могу описать это чувство. Наверно, он просто такой человек в любви – требует слишком многого.

– Боги! – прижала руки к груди Алисьента.

– Нет, что ты?! – поспешила успокоить ее Лусита, догадавшись, о чем могла подумать подруга. – Долл Лерм – сама учтивость. Он очень терпелив и добр со мной, но… – девушка замолчала, мучительно выдохнув. – Иногда мне кажется, что если он захочет, сможет внушить мне все, что угодно. Я сделаю для него такие вещи, которым противится все мое существо. Умом я понимаю, что Марвис никогда не попросит меня ни о чем дурном, но сердце все равно предостерегает.

– Я не понимаю вас…

– Это сложно объяснить, Алисьента, – ответила сестренка денра.

– Вы боитесь его?

– Нет, я бы не назвала это чувство страхом, – возразила Лусита. – Скорее, нежный ужас…

– Вы говорите странные вещи, моя госпожа, – заключила Алисьента. – Возможно, следует поговорить с ним об этом. Кто знает, вдруг ваши страхи беспочвенны?

– А если нет?

– Послушайте, – подалась вперед дочь управляющего. – Я не смогу помочь вам, если вы не скажете всего, что вам тревожит. А вы, я чувствую, вы о чем–то умалчиваете. Я не прошу откровенности, но прошу вас быть осторожной, если вы по каким–то причинам не можете сказать мне то, что прячете глубоко в душе.

Уложив в постель уснувшую Луну, Лусс подоткнула со всех сторон одеяло. Решив оставить полог открытым, она выпрямилась и повернулась к камину. Кресло, в котором сидела до этого Алисьента, было пусто. Сестренка денра грустно улыбнулась, думая, что никто не понимал ее лучше дочери управляющего. Пожалуй, она могла поучить учтивости самых изысканных господ, которые понятия не имели, когда следует поставить точку в беседе.

Разговор с подругой немного успокоил Луситу и настроил ее на позитивный лад. Возможно, как и говорила Алисьента, терзавшие душу сомнения – всего лишь сомнения, которые не имеют под собой основы. Людям свойственно размышлять над теми или иными ситуациями. Тем не менее, строки, что открыла Лусите одна из книг, не давали ей покоя. Старая как мир история, забытая даже бессмертными жителями мира Синих сумерек, рассказывала об удивительных существах, которые жили теперь только в легендах. Слишком могущественные, чтобы быть реальными, они канули в небытие много веков назад, чтобы превратиться в красивую сказку. Можно ли верить в то, что они все еще жили где–то во мраке?

Пройдя к столу, сестренка денра открыла один из его ящиков. На столешницу легла потертая рукопись с полупрозрачными истонченными временем страницами. Именно здесь Лусс впервые прочитала о том, на кого был так похож долл Марвис Лерм…

Глава 7

Незваные гости

Остановившись на лестничной площадке, Алисьента посмотрела вниз. Гостиная зала утопала в мягком полумраке, терпком едва заметном аромате дыма и тишине. Удивительная атмосфера спокойствия, что окутывала сознание мягким пледом безмятежности. Всматриваясь в раскинувшуюся у ее ног комнату, дочь управляющего никак не могла понять, что не так. Она много раз обходила замок вечерами, чтобы убедиться все ли в порядке, но сегодня все было как–то иначе. С ночной дремой соседствовало какое–то чувство, которое заставляло насторожиться. Едва заметное, почти неосязаемое, но такое колючее, что по спине бежал холодок. Поведя хрупкими плечами, Алисьента спустилась на несколько ступеней вниз и снова остановилась. Прижав одну руку к груди, она внимательно оглядела залу.

Казалось, под стенами, выложенными из ровных темно–серых каменных плит, темнота была гуще и отливала синевой. Она шевелилась и прижималась к полу и тяжелым портьерам, что скрывали высокие стрельчатые окна с тусклыми стеклами. Мрак волновался, что–то шептал и мурлыкал. В какой–то момент часть его отделилась от одной из стен, принимая очертания человека. Высокий, широкий в плечах, в длинном дорожном плаще…

– Кто вы? – тихо спросила Алисьента, не двигаясь с места.

Он лишь молча сделал несколько шагов вперед, чтобы оказаться у подножия лестницы. Шаг, затем еще и еще один – и вот он совсем близко. Теплая сильная ладонь накрыла руку девушки, чьи пальцы судорожно вцепились в перила. Прежде чем сбросить широкий капюшон, он подходит почти вплотную.

– Я напугал вас, – в тон ей ответил денр де Кард. – Простите.

– Ничего, – Алисьента почувствовала, как сел голос. Сковавшее ее волнение заставило еще сильнее вцепиться в перила, но уже для того, чтобы унять охватившую ее дрожь.

Он был слишком близко. Денр никогда не подходил ближе, чем на расстояние вытянутой руки, поэтому справляться с чувствами было куда проще, чем теперь. Сейчас Камиль оказался в каких–то дюймах, что смутило девушку.

Дочь управляющего отвела взгляд и попятилась, поднимаясь на пару ступеней. Не смотря на оглушительно ухающее где–то в горле сердце, Алисьента прекрасно отдавала себе отчет о происходящем. Она понимала, что перед ней уже не просто сын Мелисс Моро, а владыка Лучезарных земель. Он перестал быть ей ровней, поэтому испытывать к нему какие–либо чувства, кроме почтения и уважения, больше нельзя. Это диктовал разум, но сердце…

– Куда же ты? – он перехватил ее тонкое запястье как раз в том месте, где билась жилка пульса.

– Господин… – прошептала девушка, снова делая шаг назад.

Денр подался к ней, чуть сильнее сжимая руку Алисьенты. Следующие его несколько шагов оттеснили ее еще дальше, вынудив упереться поясницей в перила. Де Кард подошел вплотную, вгоняя Алисьенту в еще большее смущение и растерянность. Он не проявлял прежде такого интереса к ней. Разговаривал, давал какие–то поручения, подбадривал, изредка улыбался, но не более этого. Сейчас все было совсем иначе – так, как она не представляла себе даже в самых смелых своих мечтах.

– Не бойся, – тихо проговорил он, касаясь лица девушки. – Я не обижу тебя.

– Я знаю, но… – она замолчала, когда большой палец Камиля дотронулся до ее губ, прослеживая их контур.

Мягко проведя по ее нижней губе, денр взял Алисьенту за подбородок. Этот жест заставил ее прерывисто выдохнуть. Из груди девушки вырвался испуганный стон, когда он наклонился еще ближе, почти касаясь губами ее рта. Словно чувствуя ее смятение, он замер на мгновение, давая право выбора.

– Нельзя, – прошептала дочь управляющего, отчаянно борясь с диким желанием преодолеть разделяющее их расстояние.

– Можно, – возразил денр, прежде чем взять губы Алисьенты в самый сладкий из существующих пленов.

Он целовал ее так, как не целовал еще никто. Столько нежности было в этом порыве, столько страсти, что у девушки подкосились ноги. Чувствуя, как его пальцы обхватывают сбоку талию, Алисьента застонала. Она больше не могла сопротивляться ни себе, ни ему – тем более. Раскрывая губы навстречу долгожданному поцелую, о котором грезила столько времени, дочь управляющего обвила руками шею де Карда. Тем не менее, когда коснулась его, Алисьента вдруг опомнилась. Невероятное бесстыдство! Отстранившись от Камиля, она прервала поцелуй, отрицательно качая головой.

– Нет, нет, – проговорила девушка, упираясь ладонями в его широкую грудь.

– Что? – прошептал он, целуя ее куда–то в уголок рта. – Что не так? Неужели я ошибся и…

– Вы не ошиблись, – возразила дочь управляющего. – Но так нельзя. Это не правильно.

– Сейчас все не правильно, – сказал денр. – Но, что еще остается нам, кроме любви? Ты же любишь меня, девочка.

– Всем сердцем, но… – он снова не дал ей договорить, впиваясь поцелуем в дрожащие губы.

Готовая потерять себя в его объятиях, Алисьента ответила на этот зов. Ответила со всем пылом и страстью, которые так долго и тщательно прятала в самых отдаленных уголках своей души. Позволяя целовать себя снова и снова, она обняла его за пояс, пропуская руки под плащ. Кожи коснулась грубая ткань, слегка колючая и… влажная. Отвлеченная этой деталью, девушка вновь провела ладонью по спине Камиля, чтобы ощутить выпирающие кости – позвонки и лопатки.

Не понимая, что происходит, она открыла глаза и попыталась снова отстраниться, чтобы взглянуть в лицо человека, которого любила всю свою сознательную жизнь. Первое, что бросилось в глаза – это слишком темная кожа, пронизанная сеточкой вен под глазницами. Взгляд тоже не принадлежал Камилю. Ничто в том, кто обнимал ее сейчас, даже отдаленно не напоминало денра. Очень худой, с выпадающими волосами, что оставались на одежде и в руках Алисьенты, в полуистлевшем отвратительно воняющем плесенью плаще и с горящими красноватым огнем глазами – вот кто был перед ней. Девушка испуганно охнула, не находя в себе сил закричать. Пытаясь отпихнуть от себя незваного гостя, она снова и снова предпринимала тщетные попытки вывернуться из его цепких рук и узловатыми пальцами. В какой–то момент длинные острые когти полоснули по ткани платья в области левой груди, разрывая лиф. Дочь управляющего дико завизжала, но больше от ужаса, чем от пронзившей ее боли.

– Не бойся, – все еще знакомый голос, который на мгновения вернул твари образ Камиля де Карда.

Алисьента закрыла глаза и тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение. Когда ресницы девушки снова взлетели вверх, перед ней была все та же тварь – ночной охотник, забравшийся в крепость. Его руки утратили былую теплоту и нежность и теперь хватали ее, пронизывая вселенским холодом.

– Оставь меня, тварь! – вскрикнула девушка. – На помощь! Кто–нибудь, прошу, на помощь! Здесь…

Напавший ловко зажал ей рот сухой ладонью с потрескавшейся кожей. Два когтя вонзились в щеку Алисьенты, высекая капли крови.

– Замолчи! – рыкнул на нее, а затем потащил вниз по лестнице. – Не надо кричать, моя прелестница. Я не обижу тебя, – он выволок сопротивляющуюся девушку на середину залы, где стояла низкая софа и швырнул на нее.

– Помогите! – заверещала дочь управляющего, как только появилась возможность. – В крепости чужие! Помогите! Пом…

– Ну, что ты? – ночной охотник снова зажал ей рот, усевшись сверху. Свободной рукой он какое–то время пытался справиться с ней, пока девушка отчаянно боролась с ним. Когда тонкие запястья оказались зажатыми в безжалостной хватке, он снова склонился над ней. – Не надо бояться. Ты мне нравишься, ты красивая…

Алисьента дернулась, когда он поцеловал ее в щеку, а затем осыпал рядом мелких поцелуев скулу и боковую часть шеи. Не помня себя от ужаса, она все еще пыталась высвободиться. Раньше ей приходилось лишь читать и слышать от других о том, насколько ужасно нападения подобных тварей на человека. Изловчившись, Алисьента укусила охотника за пальцы и, пока тот ругался, сумела выбраться из–под него и с диким криком бросилась к двери. Остановленная на полпути, с размаху упала на пол, разбив нос о не кстати подвернувшийся стул. На мгновение сознание помутилось от боли и ужаса, а когда дочь управляющего пришла в себя, то снова оказалась во власти ночного охотника. До конца разодрав лиф платья, он потянулся к юбке, но получил удар коленом. Зашипев от боли, повернулся к девушке.

– Любишь подраться, да? – вкрадчиво поинтересовался он, склоняясь над ней. Ухватив ее пальцами за скулы, существо прищурило пылающие яростью глаза. – Будешь так себя вести – разорву. Я ведь могу сделать тебе больно. Ты хочешь этого? Хочешь?!

Алисьента отчаянно замотала головой. Ответить она не могла, поскольку страх властвовал над ней всецело, лишая возможности мыслить здраво. В ужасе оглядев залу, она подумала о том, что никто так и не пришел на ее крик. Крепость словно вымерла.

– Я не один здесь, – проговорил он, словно читая ее мысли. – Твои подруги уже мертвы или почти мертвы. Мои друзья голодны и не так терпеливы, как я.

– Прошу тебя, – выговорила она трясущимися губами. – Ты же не всегда был таким.

– Верно, – кивнула тварь, запуская ладонь в складки широкой юбки Алисьенты. Вторая его рука погладила полуобнаженную грудь девушки, а затем спустилась чуть ниже и легла на ее трепещущий живот. – Но теперь я такой и мне нужно жить, – и снова принялся целовать ее.

Не понимая, что происходит, Алисьента забилась под ним, как раненая птица. Она знала, что ночные охотники нападают на женщин, чтобы получить необходимые эмоции, но все они довольствуются убийством. Жестоким, кровавым, но убийством. Этот же преследовал несколько иные цели, что вгоняло девушку в холодный пот, ибо она предпочла бы самую лютую из смертей. Почувствовав его холодные пальцы на внутренней стороне бедра, дочь управляющего истошно закричала. Кое–как спихнув его с себя, сумела все же подняться, но лишь для того, чтобы снова упасть. Не оставляя надежды спастись, проползла несколько шагов, прежде чем в плечо вонзились острые когти.