Текст книги "Как песок сквозь пальцы (СИ)"

Автор книги: Александра Изварина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Пролог.

   Это был провал.

   Эта мысль набатом билась в голове так же, как пульсировала кровь в руках после долгого боя – впрочем, эти ощущения практически перекрывала кровь у Шин на руках. Её было столько, что нож чуть ли не выскальзывал из пальцев, её железистый привкус девушка ощущала на губах, стоило только облизнуться, и в воздухе разливалась та же удушливая кровавая вонь, которую никак не могла перекрыть свежесть дождя. Неудивительно – всё же кровь, ещё не полностью смытая потоками воды с небес, была повсюду: на лезвии короткого клинка, на моих руках, на одежде, на белоснежной черепице крыш, на собственном белом одеянии...

   И, разумеется, ею было залито тело в таком же белом одеянии, лежащее передо мной.

   Нервный смешок вырвался сам собой. Ох, если подумать, всё это начиналось точно так же! Под лунным светом, разве что не на крышах, а на улицах Серого Квартала, под звуки костяных колоколов, среди потоков дождя она точно так же с ножом в руках стояла над телом дорогого ей человека, в которого вонзился её кинжал. Как и тогда, абсолютно обессиленная и совсем одна. Как и тогда, совершенно не знающая, что же делать дальше.

   И, как и тогда, отчаянно пытающаяся понять, как же всё к этому привело.

   Кинжал всё-таки выскользнул из покрытых кровью пальцев – и, честно говоря, Шин было уже всё равно. Обессиленно выдохнув, она откинула от лица волосы, не обращая внимания на то, что кровь теперь была и у неё на лице. Какая, в Бездну, разница? Всё ведь и так привело бы к этому – как и в прошлый раз, когда её кинжал нашёл свою цель. Разница лишь в том, что в тот раз она не могла ничего контролировать и не сдержала своё слово, а в этот раз она не сдержала дурные побуждения, из-за чего вновь замарала руки кровью, но в этот раз уже полностью осознанно и целенаправленно. Это было не так, как раньше. Да, Шин и раньше убивала – истощённая бессонницей и кошмарами, защищаясь, сходя с ума от голода, будучи загнанной в ловушку, вне себя от ярости... Но в этот раз всё было иначе. Она спланировала это убийство от и до, заманила свою жертву в ловушку, предельно ослабила его самого и усыпила его бдительность за время пути – после чего убила, безжалостно и беспощадно.

   В этот раз у неё больше нет возможности оправдаться. Она сделала то, что зарекалась делать когда-либо – и, более того, Шин не чувствовала никаких угрызений совести, сомнений и моральных терзаний. Ничего, кроме удовлетворения от завершённого дела и усталости.

   ... вот только если бы тем всё и закончилось!

   Собственный взгляд метнулся в сторону, где на соседних крышах столпились свидетели этого убийства. Старейшины, и ранее бывшие готовы вгрызться ей в горло, и раньше выискивали любой повод уничтожить её – о, какой же прекрасный подарок они получили этой ночью! Но на них Шин было плевать, всё же они интересовали её куда меньше. Но наставник, чьё лицо застыло нечитаемой маской, залитая собственной кровью подчинённая, обессиленно опустившаяся на светлую черепицу, судорожно сжавшая в руках веер названная сестра и идиот-чужак, влезший в чужие проблемы... Им действительно не следовало этого видеть, и Шин понимала причину их оцепенения. Может быть когда-то, во времена юности наставника, ещё до Прорыва, убийство не было абсолютным табу – но сейчас? Когда Грань, отделяющая их мир от Бездны, столь тонка, не стоит тревожить её слишком резкими выбросами жизненной энергии, которую оставляет после себя убийство, и звать в их мир Тварей. Тем более не просто убийство, а убийство в городских стенах, где слишком много жизней, которые могут пострадать...

   Этого ей не простят. Сколь бы ни ценил её наставник, раз за разом встававший на её сторону, сколько бы ей ни прощались все её авантюры и прегрешения, убийство – черта, пересечение которой ей не спустят с рук. И именно поэтому Шин лишь прикрыла глаза, когда из потоков воды перед ней соткался тёмный силуэт Твари, вернувшейся из-за Грани.

   У неё больше не было сил ни бороться, ни оправдываться. И напоследок, прежде чем тёмный ночной город с белыми крышами укрыла тьма, мелькнула лишь одна мысль.

   Интересно, что бы сказала на это прошлая она?

   Впрочем, нет. Не интересно.

   Зная себя, Шин, узнай такое своё будущее, лишь задалась бы вопросом, как всё к этому пришло.

Глава 1.

   Раскинувшийся вокруг сад был красив. Пусть и несколько заросший, пусть и явно заброшенный – он сохранял признаки давней заботы о нём и любви к этому месту. Это читалось в дорожках из светлого камня, покрытого сетью трещин, через которые пробивалась трава, в цветущих лотосах на глади небольшого пруда, пестрящих гармонирующими между собой оттенками, в аккуратно обложенных небольшими булыжниками клумбах, где бесконтрольно разрослись оранжевые лилии, а когда-то тщательно пропалываемая земля заросла невысокими сорняками... Сад казался словно застывшим во времени, и этот волшебный образ только подчёркивали капли недавнего дождя, которые вспыхивали переливчатыми искрами в солнечных лучах, пробивающихся сквозь кроны деревьев. От такого заброшенного места впору было ожидать беды – и, тем не менее, стоящая на уходящей вглубь сада тропинке девушка восторженно замерла.

   Плевать на следы разрухи в заброшенном доме и потрескавшиеся от времени доски энгавы. Плевать на запустение, отсутствие охранных колоколов и перестука костяных пластин с выточенными на них чарами. Плевать на то, что в таких местах может таиться опасность.

   Ничего из этого не имело значения.

   Ничего, кроме девочки, застывшей на дорожке у самого озера.

   Она была слишком маленькой – даже не для того, чтобы выйти из-за стен поселения, но и просто для того, чтобы одна разгуливать по улице. Чёрные волосы были связаны в два низких хвоста, и ветер трепал густые тёмные пряди, перемешанные с яркими красными лентами, а тишину сада, чуть разгоняемую пением птиц и стрекотом цикад, наполнял тихий перезвон охранных колокольчиков, подвешенных к лентам. Это словно вырывало девочку из атмосферы сада... впрочем, вырывало её не только это. Слишком уж ярко выделялся оказавшийся в заброшенном саду ребёнок – слишком гладкие волосы, не заплетённые в более практичную причёску, слишком сложно выкроенная одежда, которую на Фронтире можно достать лишь за большие деньги, слишком непрактичное и светлое косодэ, выбеленное до цвета свежевыпавшего снега, слишком яркие хакама кроваво-красного цвета, на которые потребовалось бы много красителя, из-за чего подобные яркие ткани были дорогими и здесь, практически на краю мира, не шли на наряды слишком быстрорастущим детям. В облике девочки, стоявшей спиной к невольной наблюдательнице, было слишком много неправильного... да чего уж там! Проще сказать, что было правильным в её облике.

   И эта неправильность пугала.

   Она была слишком неестественной. Слишком неуместной. Слишком зловещей. Слишком нечеловечной.

   И, стоило только осознать это, в голове вспыхнуло имя.

  – Гостья, – звонкий детский голос колокольчиком разнёсся по мигом притихшему саду, озвучивая мысли девушки. – Ты узнала меня?

  – Сложно не узнать того, кто разрушил всю мою жизнь, – наконец выдохнула она, лишь усилием воли не отступая на шаг назад.

  – Я бы поспорила, кто из нас и что разрушил, – не разворачиваясь, хлестнула словами девочка – не как ребёнок, слишком взросло, слишком осмысленно. – Боюсь, если мы начнём мериться, мы не управимся и до новой луны. Ты хоть знаешь, сколько грехов лежит на тебе?

  – Поверь, я знаю это лучше других, – сухо произнесла девушка. Собственные пальцы нашарили прохладную кость метательной спицы, спрятанную сзади внутри складок банта пояса. – Мне стоило бы убить тебя ещё при первой встрече.

  – Может, так действительно было бы лучше, – не менее резко откликнулась её собеседница, поправляя выбившуюся из правого хвостика прядь. – Скажи мне... Почему ты никак не прекратишь это?

   С этими словами девочка развернулась, демонстрируя на светлокожем детском лице два слепых бельма, подёрнутых туманом Хмари...

   ... и в тот же миг она проснулась.

   Пробуждение вышло болезненным. Похоже, во сне девушка, задремавшая над невысоким столиком с принадлежностями для резки костей Тварей и насыщения Хмарью, слишком уж расслабилась, отчего и упала на этот самый столик. К счастью, ткань кимоно, в которую между нитей была вплетена паутина Прях, была достаточно прочной, чтобы не порезаться оставленными на столе инструменты – но один из них оцарапал ребро ладони, и девушка лишь поморщилась, поднося к глазами руку, на которой скапливалась кровь. Нехорошо... Любая травма может спровоцировать очередной приступ, если Тварь почует слабину и попытает удачу. На мгновение прикрыв глаза, девушка послала импульс Хмари в руку, залечивая небольшое ранение – и только когда края пореза сомкнулись, она перевела дух.

   Похоже, она слишком уж сильно расслабилась, раз уж позволила себе так уснуть. Или же...? Нахмурившись, девушка резко притянула к себе чашку чая, стоящую на краю стола, и всмотрелась в выпавший осадок на дне – слишком толстый слой, слишком неровная текстура... и слишком резкий запах от самого чая. По отдельности все эти черты не выделялись, но вместе были похожи на порошок из листьев ландыша, пропитанных Хмарью. Ну надо же! Очередная попытка отравления – и яд не самый слабый. Пожалуй, ей повезло, что она не отпила так много, и что Пламя жизни вместе с Хмарью буквально распирают тело изнутри, иначе бы она отошла в Бездну, даже не просыпаясь.

   По идее, ей следует злиться. Следует послать эту чашку в стену, следует собрать подмастерий и устроить скандал, выясняя, кто пробрался в Серый Квартал и в очередной раз подсыпал ей яд... вот только сил на это уже не было. Может, то был эффект яда, может, то было вызвано тяжёлой работой на протяжении последней пары лун – однако она чувствовала лишь разливающуюся по телу усталость и какое-то отупелое равнодушие. Верно, зачем злиться? Она прекрасно понимает тех, кто подсыпал этот яд. Её смерть решила бы множество проблем – чего уж там, даже для неё решила бы!

   Вот только умирать она пока не имеет права. Не так просто. Не оставив за спиной незавершённые дела. Не так рано.

   А значит – следует продолжать, и сделать как раз то, что нужно.

  – Юкиэ! – одним плавным движением поднялась девушка – и, оставив на столике недопитую пиалу с чаем, одним плавным движением спустилась с возвышения своего кабинета, прежде чем вылететь в коридор. Проходя мимо открытых дверей, она лишь поморщилась: комнаты особняка, когда-то давно выделенного под мастерскую резчиков костей Тварей, явно давно опустели. За невысокими столиками, на которых были разложены инструменты и заготовки, никого не было, в коридорах не звучали голоса из отдельных мастерских, а на пути к выходу ей не встретилось ни души. Уже все ушли? Сегодня, конечно, и так было немного народу в мастерской – но уходить так рано... Впрочем, нет: скорее уж это она засиделась. Через светлую бумагу сёдзи пробивался красноватый закатный свет, и, скорее всего, вечерний колокол уже давно отзвенел. Соответственно, Юкиэ уже тоже ушла, и свидетелей можно не искать...

  – Госпожа Шин!

   ... или не ушла? Выйдя на прогретую гаснущими лучами энгаву, девушка лишь повернулась на знакомый голос, звучащий из-за угла здания. Её невольная помощница ещё здесь? Так поздно? Не то, чтобы это было неудобно для самой Шин – но это было определённо странно. А уж вместе с отравленным чаем...

   Те, кто живут в Сером Квартале, не могут позволить себе доверять кому-либо.

   И особенно это относится к ней.

  – Госпожа Шин... – вылетев из-за угла, Юкиэ согнулась – даже не столько в поклоне, а просто пытаясь отдышаться. – Госпожа Шин, там...!

  – Что-то стряслось? – напряжённо нахмурилась Шин, подходя к судорожно хватающей воздух собеседнице. Такой поздний визит Юкиэ определённо сулил неприятности, так что проблему с отравленным чаем придётся оставить на потом. – Ты слишком взволнована. Отдышись, и только потом говори – не хочу слушать твоё блеяние.

  – Г-госпожа... – обиженно всхлипнула помощница – но всё же на какое-то время замолчала, и продолжила только когда отдышалась. – Простите, госпожа Шин. Господин Таро передал, что срочно ждёт вас на собрании Совета.

   Что?

  – Что? – недоверчиво выдохнула она, сделав шаг вперёд. Собрание Совета? Сейчас? Но прошлое же было совсем недавно, только позавчера... – По какому поводу?

  – Я понимаю, что отрываю вас от важных дел, госпожа Шин... но господин Таро передал, что это срочно, – наконец выпрямившись, помотала головой вновь вошедшая девушка. – Прошу прощения, я сама не знаю повода собрания...

   Значит, действительно срочно. Господин Таро, хоть и скрытен до Бездны, но обычно предпочитает не утаивать информацию – а значит, если он не рассказывает даже доверенным помощникам старейшин, это что-то действительно важное, что-то, раскрытие чего может вызвать панику. А учитывая, как Тварей привлекают сильные эмоции, которые сопровождаются всплесками жизненной энергии... верно, массовая паника даже в их городе – наихудший вариант. Это Вотчины отменно защищены Предтечами, это территории Протектората патрулируют отряды заклинателей, а в каждом поселении стоит плацдарм – но здесь, на Фронтире, вдали от защиты Предтеч и там, где Грань регулярно истончается, не стоит привлекать Тварей, насколько бы не было защищено поселение.

   А она достаточно работала над защитой Кимикай, чтобы вот так просто разрушить всё, ради чего жила.

   И с этой мыслью Шин вылетела слетела с энгавы, небрежно оттолкнув замешкавшуюся было Юкиэ.

   По улицам поселения она буквально пронеслась. Кривовато уложенная брусчатка казалась залитой кровью в лучах заходящего солнца, развешанные на углах домов костяные колокола тихо постукивали от ветра, создавая своеобразную мелодию, преисполненную тревоги, и Шин спешила. Спешили разойтись по домам и припозднившиеся прохожие – они тоже явно чувствовали тревожность в воздухе, бывшую сейчас практически такой же густой, как Хмарь в могильниках и на полях битвы, и Шин лишь досадливо морщилась, когда очередной придурок, завидев её, чуть ли не шарахался в сторону. Злость разливалась по телу обжигающими волнами, заставляя лицо застыть во взбешенной улыбке, и Шин чувствовала, как у неё от этого кружится голова. По уму, стоило бы поостречься этого, особенно после сна с участием Твари и угрозы нового приступа... вот только даже эта багряная злость, способная повлечь за собой куда более худшие последствия, была куда лучше усталости, буквально затягивающей в серый холодный омут равнодушия, и девушка предпочла отдаться этому чувству. Она буквально взлетела по ступеням к Залам Совета, расположенным на холме в центре поселения, так же практически пролетела по коридорам, заставляя встречных шарахаться чуть ли не в ужасе...

  – Шин, ты всё-таки пришла...

   И – практически застыла перед высокими дверями из резного дерева, стоило только знакомому силуэту выйти из-за колонны.

  – Господин Таро, – прикрыв глаза, вежливо кивнула девушка. Верно, нужно всё-таки успокоиться – пусть она и зла из-за того, что что-то может загубить её работу, не стоит срывать эмоции на старике, который, к тому же, был её единственным благодетелем. – Юкиэ передала, что вы созвали срочное собрание Совета.

  – Да... нужно обсудить несколько вопросов, – только и покачал головой старик, подходя к ней. – Я рад, что ты поторопилась... но ты плохо выглядишь, Шин. Сдерживать нашу гостью в этот раз было труднее обычного?

   Как будто её когда-либо легко было сдерживать! Не физически, нет – по-настоящему больно было лишь в самом начале, а потом она привыкла, и сейчас всё ограничивалось порой сильным жжением изнутри и ломотой во всём теле. Однако то, что эта Тварь уже давно влезла ей в голову, и прекрасно знала, на что давить, чтобы вывести её из равновесия... Вот это было куда сложнее. Ей повезло, что Тварь не была слишком умна; Шин признавала, что будь иначе, и она бы давно дала слабину, открылась, и... и...

   Нет. Не стоит об этом думать. Не сейчас.

  – Не волнуйтесь, господин Таро, ничего страшного не произошло, – наконец совладав с эмоциями, продолжила Шин. Пусть старик – и единственный близкий ей человек, но не стоит показывать ему свои слабости. Не стоит обременять его ещё и своими проблемами. – Наша, как вы соизволили выразиться, гостья там, где и должна быть. Идёмте, не стоит задерживаться.

  – Подожди немного, – удручённо вздохнув, господин Таро сделал шаг навстречу. А? Девушка лишь недоумённо моргнула, когда тёмные от старости узловатые пальцы потянулись к ней, чтобы отодвинуть от лица выбившиеся из причёски длинные седые пряди и поправить чуть съехавший ворот кимоно. – Ты действительно выглядишь плохо, девочка. Стала ещё бледнее, и отощала совсем... Посмотришь на тебя – и подумаешь, что у Серого Квартала дела идут совсем плохо. У тебя всё нормально? Что-то болит?

  – Всё хорошо, – с этими словами она отодвинулась на шаг назад, ускользая от помощи. Все эти вопросы... Какой в них вообще смысл? Даже если с ней что-то и происходит – кому до этого есть дело, если она жива и может продолжать свою работу? – Идёмте, нас уже ждут. У нас не так уж и много времени.

   С этим собеседник спорить не стал. Горестно вздохнув, старик лишь покачал головой, прежде чем развернуться к дверям – и, первым толкнув их, войти в просторный зал, где пять из семи подушек на невысоких помостах в альковах были уже заняты. Значит, все успели собраться здесь раньше... ну что же, хорошо. Больше никого не придётся ждать.

  – Старейшина Таро, – что неудивительно, большинство из них поприветствовали только господина Таро... впрочем, как и всегда. Равнодушно окинув присутствующих взглядом, Шин заняла своё место около самой двери, опускаясь на подушки на возвышении. И зачем вообще её наставник привёл её сюда? Даже не сейчас, а ещё пять лет назад, когда она была совсем девчонкой! Это ведь вызвало целую бурю возмущений по всему Кимикай, и Шин даже не удивлялась, что практически все старейшины люто ненавидят её. И если бы это было только из-за возраста!

  – Я вижу, вы наконец почтили нас своим присутствием, Шин-сан[7], – негромко произнесла сидящая на соседнем месте женщина, окинув её нечитаемым взглядом светлых медово-карих глаз. Это упрёк, да?

  – Уж извините, Мию-сан, я предпочитаю выполнение своих обязанностей в Сером Квартале пустой болтовне, – невозмутимо отозвалась Шин, поудобнее устраиваясь в кресле – и удовлетворённо щурясь, когда женщина рядом распахнула веер, прикрывая нижнюю половину лица. Ну-ну, как будто она не видит, как в глазах у той Твари резвятся! И ведь доставляют же этой заразе удовольствие их пикировки... Впрочем, если признать самой себе, то и Шин этим тоже наслаждалась – как наслаждалась практически любыми взаимными пикировками.

  – Осмелюсь напомнить вам, старейшина Шин, что ваши обязанности не ограничиваются вознёй с костяшками на вашем пепелище, – вопреки ожиданиям, ответ раздался не от её собеседницы, а немолодого мужчины напротив, и девушка подавила раздражённую гримасу. Этот ублюдок, что может лишь лаять... Полностью облысевший старик с редкой бородой и испещрённым шрамами лицом одним своим видом внушал ей отвращение – вот только куда отвратительней был его резкий дребезжащий голос, эхом отдавшийся от высокого потолка залы.

   Раздражает. Этот старик раздражает. Само внеплановое сборище раздражает.

   Всё это раздражает.

  – Как всегда, никакой выдержки, сразу переход на личности... – собственный голос звучал глухо. Эмоции еле удавалось сдерживать, и они, как и всегда, выплёскивались больно жалящими колкостями. – Старейшина Мотохару, имейте хоть каплю уважения к погибшим от рук Гостьи. Они определённо больше, чем 'пепелище'.

  – Да ты... – взвился было тот – но был перехвачен сидящим по его левую руку мужчиной, которому было достаточно кинуть на спорщика лишь пронзительно-ледяной взгляд. О, а вот теперь становится поинтересней! Не сдержав предвкушающую улыбку, девушка откинулась на спинку кресла, отсчитывая мгновения до грядущего представления. – Кинро, ублюдок! Ты...

  – Советую вам заткнуться, господин Заводей, – сухо произнёс высокий и широкоплечий мужчина с забранными в низкий хвост длинными волосами, в чёрные пряди которых ещё не вкралась седина. Удостоверившись, что Мотохару затих под его взглядом, Кинро холодно взглянул на саму Шин. – А вам, госпожа Серого Квартала, советую не забывать, по чьей милости Белый Квартал ныне в таком состоянии. Надеюсь, у вас нет проблем с памятью, а то я начинаю волноваться, что Гостья вытрясла последние ваши мозги.

   ... ладно, а вот это попало в цель. Собственно, за это Шин и уважала своего нынешнего оппонента – не имеющий фамилии Кинро, как и она сама, в своё время был прибившимся к Кимикай чужаком, а ныне стал одним из старейшин поселения, притом одним из тех двух старейшин, что не носили фамилию Кимино. Отвечающий за оборону Кимикай господин Стены, как его теперь уже называли с уважением, был действительно сильным заклинателем, иначе бы он просто не дожил бы до своих лет, не говоря даже о месте в Совете – однако уважать его следовало не только за силу, но и за острый ум и длинный язык. У него всегда были на диво болезненные оскорбления, в отличие от буквально исходящего пеной от бешенства Мотохару...

   Вот только и на него была управа. И Шин даже в более мирном настроении порой не отказывала себе в удовольствии уколоть этой шпилькой – не то, что сейчас, когда она была уже порядком на взводе.

  – Я польщена вашей заботой, господин Кинро, – склонив голову набок, девушка ответила собеседнику ядовитой улыбкой. Зачем сдерживать эту злость, когда вокруг есть те, кто только рады, если она выйдет из себя? – Однако, если вы так беспокоитесь за меня, можете сами попытаться отобрать мои мозги у Гостьи. Одно ваше слово – и я с удовольствием устрою вам встречу.

   На это Кинро лишь помрачнел. Ну естественно – ему, как защитнику Кимикай, болезненно одно только напоминание о той угрозе, против которой он не может даже на бой выйти! Это был однозначно грязный ход, но это того стоило. Ради этого выражения на его лице можно смириться, даже с криками, которые вот-вот прозвучат.

  – Советую подумать, прежде чем сыпать такими угрозами, отродье Тварей! – тут же взвился сидящий близ главы Кимикай старик, невысокий и полноватый, что здесь, на Фронтире, было той ещё редкостью. И как всегда, сыплет оскорблениями... Это было бы даже мило в своём постоянстве, если бы он не повторял раз за разом одно и то же. Честное слово, уже давно приелось! – Не забывай, что твоё положение и так шатко!

  – А вы не забывайте о нормах приличия, Юкио-сан, – неожиданно раздался ещё один голос – и девушка перевела взгляд на доселе молчавшего молодого мужчину, практически парня, который наконец оторвал взгляд от свитка из бамбуковых дощечек. Да ладно! Неужели этот мечтатель наконец-то вынырнул из своих исследований? – Мы собрались здесь не для выяснения отношений.

  – Ринтаро, ты...!

  – Довольно! – под потолком залы прогремел голос наставника. Ладно, похоже, они слишком увлеклись... Вздохнув, девушка вместе с остальными повернулась к господину Таро, так и не севшему на своё место. – Извольте решать свои личные проблемы за пределами Зал Совета. У нас не так уж и много времени, и мы не можем терять его на склоки.

   Какое-то время они все молчали. Не зная, о чём думали остальные, Шин лишь покачала головой. А ведь их собрания регулярно превращались в такой балаган... Видимо, даже невероятному терпению наставника есть предел, раз уж он выступил только сейчас.

   ... ну, или же ситуация по-настоящему серьёзная, что может быть ещё хуже.

  – ... приносим извинения, старейшина Таро, – наконец подал голос Кинро, прежде чем занять своё место. Шин осталось сделать то же самое, правда, без принесения извинений – это она сможет сделать и после собрания, когда не будет свидетелей проявления её слабости. – Нам и вправду следует поторопиться.

  – Рад, что вы это поняли, – сухо произнёс тот, последним занимая своё место. – Надеюсь, вы и впрямь учтёте это... как учтёте и то, что вам не следует распространяться о теме этого собрания. Паника – последнее, что нам нужно.

  – Последнее, что нам нужно – чтобы эта дрянь продолжала разгуливать на свободе, – процедил сквозь зубы Юкио – и Шин лишь подавила усталый вздох. Этот сукин сын никак не уймётся! – Старейшина Таро! Я понимаю, что ваша добродетель безгранична, но...

   Ладно. С неё тоже хватит этого посмешища.

  – Но она – не ваше дело, достопочтимый Юкио, – хладнокровно произнесла девушка, еле удерживаясь от того, чтобы вцепиться в подлокотники и тем самым показать обжигающую изнутри злость. – Или вы намереваетесь сорвать собрание? Я не старейшина Таро, но у меня есть, что вам сказать. Соизвольте заткнуться и выслушать причину нашего собрания – или же извольте выметаться.

  – О, теперь ты заговорила о причине нашего собрания? – с кривой усмешкой подался вперёд оппонент. – Тогда, может, ты скажешь, зачем ты убила тех двух девчонок?

   Что?

  – ... простите, что? – собственный голос дрогнул. Убила? Она же никого не убивала... ну, по крайней мере, в последние несколько дней точно! – О чём вы вообще?

  – Действительно, старейшина Юкио, вам стоит быть поосторожней с такими неразумными обвинениями, – вместо её собеседника отозвался господин Таро. – Вина старейшины Шин ещё не доказана... однако факт остаётся фактом – мы все собрались сегодня по этой причине. Два часа назад на окраине Садов было обнаружено тело второй жертвы.

   Второй? То есть, было и первая?

  – Вы действительно не слышали, Шин-сан? – негромко произнесла сидящая рядом с ней женщина, так и не убравшая веер от лица. – Позавчера ночью в закоулках Квартала Весов произошло убийство. Совсем молодая девочка, из числа людей господина Юкио... Может, помните Хоши? Я сталкивалась с ней на твоей территории до последнего рейда. Бедная девочка – её тело было буквально истерзано, живого места на ней не осталось. Всё поселение стоит на ушах с самого утра, когда нашли её тело. Неужели эти слухи до вас не докатились?

  – Предпочитаю проводить время за работой, а не тратить его на беседы за чашкой чая, – сухо произнесла девушка, окидывая взглядом присутствующих. Верно, она практически не выходила из мастерской с самого момента возвращения с рейда, разве что позавчера вечером была на заседании Совета... – Значит... убийство? Может, кто-то из приезжих? Помнится, в тот день я видела торговцев с материка...

  – Патрули моих подчинённых ещё до темноты проводили их на постоялый двор, и, по словам командира Гая, комендантский час никто не нарушал, – покачал головой Кинро. Ну да, он своих людей дрессирует на славу, и те своё дело знают... – К тому же, они отбыли вчера, их корабль отчалил ещё утром, и не они могли оставить второй труп, истерзанный точно таким же образом.

  – Множественные ножевые ранения, – негромко произнёс Ринтаро, отложив на подлокотник свиток и обведя взглядом всех присутствующих. – Клинок странной формы, несколько изогнутый, больше похож на грубо вырезанный кинжал. К тому же, ткани около ранений омертвели несколько нехарактерным образом. Я бы даже сказал, присутствуют следы яда. Что вы там говорили о составе, госпожа Мию?

  – Ландышевый экстракт, обработанный Хмарью, – раздражённо махнув веером, отозвалась женщина. – Однако не думаю, что это имеет значения.

   Нет. Значения это, может, и не имеет – но чего уж точно это не имеет, так это смысла. Шин сама прекрасно помнила, насколько ядовит экстракт ландыша даже в чистом виде, а уж будучи обработанным Хмарью он превращался в концентрированный яд, при попадании в кровь способный остановить сердце за несколько мгновений. Зачем было убивать эту Хоши таким образом, так жестоко и показательно? Если уж ставили на яд, так зачем наносить столько ранений? Было бы достаточно единственной царапины в толпе, и жертва бы умерла, толком не успев понять, что происходит. Слишком жестоко. Слишком нецелесообразно. Словно кто-то хотел продемонстрировать эту жестокость – настолько это кричит о постановочности.

  – Ландыши... помнится, вторую жертву нашли именно в той части Садов, где вы выращиваете ландыши, – нахмурился на эти слова Кинро. – И снова – множественные ранения... Госпожа Мию, был ли применён яд и ко второй жертве?

  – Мои ученицы сейчас проводят вскрытие, – только и покачала головой та – прежде чем резко сложить веер, и перестук от костяных пластин с выгравированными символами эхом отдался под потолком залы. – Или же вы хотите сказать, что эти убийства связаны не только жестокостью по отношению к обеим жертвам?

  – Никто вас не подозревает, госпожа Садов, – вежливо, используя титул, обратился к медленно закипающей женщине глава поселения. – Мы прекрасно знаем, что в основном вы используете экстракт ландыша лишь в составе лекарственных смесей, и то без первичной обработки Хмарью. Яд же хранится в совершенно другом месте. К слову, господин Кинро... Вы говорили, что проверите подотчётные вам хранилища.

  – Всё на месте, – недовольно отозвался тот. – Количество флаконов идеально соответствует указанному в журналах, все пломбы целы. Если это и яд, то из тех, что прошёл мимо официальных каналов.

   Во имя Предтеч... Это всё звучало настолько нелепо, что Шин еле сдержала презрительную гримасу. Переводят друг на друга стрелки, словно подозревают всех и каждого в этих убийствах, оправдываются – она даже не удивится, если они начнут друг друга спрашивать, кто и что делал во время этих убийств! Это всё казалось настолько нелепым, что девушку просто тянуло расхохотаться. Интересно, как скоро они дойдут до расспросов? И как скоро все претензии снова окажутся обращены к ней?

  – Значит, и вторая жертва, похоже, умерла так же, – откинувшись на спинку стула, постучал пальцами по подлокотнику Юкио. – И снова тело нашли через несколько часов... Это становится опасно. Я думаю, стоит передвинуть комендантский час на более ранние часы и увеличить количество патрулей – особенно в отдалённых кварталах. Надеюсь, старейшина Шин, вы вовремя отпустили своих подчинённых.

  – Они всегда уходят с вечерним колоколом... порой даже без разрешения, – язвительно отозвалась та, надеясь, что это прозвучало не как жалоба. – Можете не беспокоиться на этот счёт. Признаюсь... я несколько озадачена другим. Почему убийца поступает именно так?

  – Что ты несёшь? – повернулся к ней Мотохару. Ну и ну! В другой ситуации девушка бы ввернула шпильку касательно манер оппонента – но сейчас это грозило затянуть спор, и она лишь вздёрнула брось, отчаянно жалея об отсутствии веера, как у Мию, чтобы молча выразить своё недовольство. – Какая разница, зачем он так поступает?