Текст книги "Итальянские каникулы. Ciao, лето!"
Автор книги: Александра Хоменок
Жанр:
Подросткам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
День Венеции, дорожной подруги и первой книги
Делать нечего, надо ехать. Надеваю белые велосипедки, которые руби подарила мне в первый день. Одна штанина короче другой, ну да ладно, сверху белую футболку, которую, видимо, Макс носил десять лет назад – обтягиваю, чтобы обязательно прикрывала попу, нечего светить несовершенным швом. И распускаю волосы, пусть левый глаз будет под челкой, и завязываю фенечку на руку. Лёля ни за что бы не разрешила – а я сделала. Теперь я готова ехать. Венеция встречай меня.
Автобус остановился на совершенной суше без всяких каналов вокруг. Я чуть не заплакала: где же большая вода? Ирина собрала нас в кучку у дверей автобуса.
– Венеция во-он там, – указала она рукой куда-то в голубое небо.
И мы двинулись на него. Венеция оказалась очень похожей на себя из программы про путешествия. Мы с Димкой шли рядом, ну прямо как парочка. Но что делать, если я никого больше не знаю так долго, как его. Повезло, что мы последними пристроились. Ирина дала Димке оранжевый платок.
– Ты замыкающий! – крикнула она, убегая вперед.
– Да, сэр. Ой, сэра. Или как там?
И завязал платок банданой на голове.
– Да без разницы, она не слышит уже.
Мы подождали, пока толпа оторвется от нас и зашагали в ногу. Приятно вдруг получить от вселенной совершенно своего человека за тыщи километров от наших соседних дворов. Даже рассказывать никому не хочется, что мне так свезло. А то поверят и будут меня в качестве талисмана в дворовые игры брать, а не за реальные заслуги или по дружбе.
– Вчера мы были в кафе, – начал Димка. – Там были все, кроме тебя.
– Кто это все?
– Все новые знакомые. Мы бесплатное мороженое ели.
– А чего за мной не пришли? А бесплатного мороженого не бывает.
– Как это сказать им, хозяевам, что тебя не хватает? И вообще-то бывает, даже шоколадное.
– Как? Жестами, воздушными знаками.
– Не догадался.
– Так всегда, – буркнула я.
Снова выделилась, точнее отделилась. А что вчера вечер делала я. Ах, да обдумывала и осуществляла великий план обмана. Ничего такой вечерок, а Димка вместо всей этой интересщины в кафе морожко лопал.
– А когда снова в кафе?
– Хозяйка сказала что оggi4040
Сегодня.
[Закрыть].
– Не хозяйка, а… как там ее зовут?
– Эрика.
– Вот значит Эрика и сказала.
– А мне и так норм.
– А мне нет. Давай договоримся и другим передай, что у ваших хозяев имена есть. Они же вам цып-цып не говорят.
– Эрика говорит. Только не цып-цып, а кари-кариссимо.
Я пырснула так, что сопелька вылетела из носа.
– Это значит милый-миленький!
Димка улыбнулся.
– Да, я такой, – и погладил себя по стриженным волосам.
Безводная равнина постепенно превращалась в город. Я особо ничего не знала о Венеции, кроме того, что она скоро затонет и я смогу втридорога продать фотки, которые сделаю тут. Поэтому мне во что бы то ни стало они нужны.
– Дим, сфоткай меня, пока никто не видит.
– А я что не в счет?
– Ты другое.
– Что другое?
– Потом объясню.
Я сняла рюкзак и достала из него «Полароид».
– Ух ты, вот это штука.
– Моментальный результат, – и я прижала камеру к груди.
Эдик, конечно, хороший дядя, но ему, видимо, мало, поэтому на новый год он подарил мне этот фотик. То ли не выдержал моих уговоров, то ли действительно порадовать захотел и стать моим супергероем, пока я с папой снова и окончательно не сошлась. Не важно. Главное, что я разбогатею, когда Венеция затонет.
– Первый кадр пробный, – объяснила я Димке и сфоткала асфальт с кусочком разметки.
Снимок вылез с жужжанием.
– Держи, – подала я его Димке, – и смотри на волшебство.
На черном квадратике начали проступать очертания желтой полоски.
– А теперь меня.
Я оглянулась. Ракурс был не очень. Кажется, что в домах только начали капремонт. На одном висели строительные леса, другой – слишком серый, даже на июльском солнце. Ладно, какая уж есть, эта Венеция. Все равно недолго осталось. Я подняла руку вверх и сложила из пальцев «V». Димка поднял камеру и сразу прокричал «три».
– Ура! – вместо спасибо сказала я и спрятала еще не проявившейся снимок в рюкзак.
– Оненко, Равина! – наши исковерканные фамилии иринимым громкоговорящим голосом врезались в нас.
Димка развернулся и побежал, а у меня как назло рюкзачный карабин словил глюк и никак не застегивался. Пришлось приспособить рюкзак спереди и на двойном ходу догонять группу. Ирина начала отчитывать Димку. Мне стало жаль его. Но делать нечего: мальчики всегда впереди, и в беге, и в виноватых. Я пристроилась рядом с незнакомой девочкой, пытаясь вернуть карабину его законное место.
– Давай я, – хронически-ангинным голосом сказала она и за полсекунды вытащила и защелкнула все откуда не надо куда нужно.
– Спасибо, – выдохнула я.
Рюкзак словно бы даже стал легче. Я накинула его на плечи.
– Рита, – представилась «больная».
– Кэт, – представилась я, ее, вероятно, будущий лечащий врач.
– Вы вместе? – она кивнула на Димку, который стоял рядом со Ириной, записывающей что-то в блокнот.
– Мы из одного города, вроде вместе, да.
– А я с Ромой, – и она показала пальцем на мальчика в носках почти до колена. – Будем дружить семьями.
– За мной! – скомандовала Ирина, и я не успела возразить, что мы с Димкой не того, не так сильно вместе.
– Травина, не отставай! – Ирина держала Димку за плечо, он щурился, и было непонятно, то ли он ухмыляется, то ли слезы сдерживает. – Здесь тебе не дом.
Я опустила голову.
– Она теперь со мной! – Рита подхватила меня под руку и потянула за собой.
Я смотрела на свои идущие ноги, на черные босоножки. Я шагала по Венеции, где только что чужая девочка спасла меня от мегеры-переводчицы.
Кто все эти дети? Такие разные, но странно похожие друг на друга. Мальчики обязательно в кепках, девочки как придется. Среди них я почти самая высокая и мне совсем не хочется улыбаться. Мы стоим на причале и ждем неизвестно чего. Не толкаемся, но все равно касаемся друг друга. Иногда только взглядом. Но и этого достаточно, чтобы дать знак – я понимаю тебя. У Кости, худого и неправильно стриженого, скрипучий голос. Он вещает громче всех, а разобрать что именно – сложно.
– Эй ты, фьиить, – это он Рите, – воды дай.
– Да ну тебяяя, – тянет Рита, – и так полбутылки выпил.
И все равно лезет в рюкзак за бутылкой. Бутылка идет по рукам через всю толпу, но никто не зарится на нее: то ли из-за Кости, то ли правила такие сиротские: без спросу не брать. Переводчица мечется от причала к причалу, ныряет в кучку, что-то спрашивает и теряется. Ее все слушают, но мало кто слушается. Такие законы. Если ты сам по себе, то никакой взрослый тебе не указ, пока ты сам не решишь иначе. Я тоже решаю не отставать от всеобщей самостоятельности. Скоро окончательно на другую сторону перейду, в оппозицию, к Косте. Его крикливость гораздо приятнее переносить, чем иринину божественную строгость.
Не знаю, зачем я сошлась с Ритой. У меня Димка есть, да и Тата с Ленкой и Олькой. Но странно, что когда собирается вся группа, они будто бы чужими становятся, будто знают обо мне больше, чем надо для этих общих вылазок в большой мир из нашего маленького Раццуолло. А еще я вроде как пятая лишняя оказываюсь, поэтому, видимо, и прилипла к Рите. Их с Ромой здесь считают братом и сестрой. Но Рита мне шепнула, что они даже не целовались. Так все запуталось еще больше.
Рита одета во все розовое и усыпана веснушками. Когда она начинает говорить, все замолкают, когда смеется – затыкают уши. Но только не я. Она словно маленькая взрослая тягает на плечах пухлый розовый рюкзак, но никому не показывает, что в нем.
– Ета мааё, – тянет она и все соглашаются и ржут.
Я не собиралась заводить друзей из Козы, поэтому Рита стала моей «дорожной» знакомой: только сидим и ходим рядом. В своем новом ношеном розовом костюме она совсем не похожа на приезжую. Веснушки слились с загаром, и вот она уже совсем как среднеевропейка, не отличишь. Точно как я. Но попались мы с ней не на этом, а на правде, которую остальные предпочитали не обсуждать. А мы сразу завели разговор о той, обычной жизни, которая не на «сапоге».
Мы, всей тридцатиголовой группой, снова идем всем не известно куда. Достаточно того, что нас ведут, а остальное – само собой определиться.
– Мы с Ромой в Козе третий раз живем, – говорит Рита.
– Что, прям в одной семье? – смотрю на нее сверху вниз.
Пробор на голове у нее неровный, точно заплеталась впопыхах. Радуюсь, что не заплела хвост. Рядом с ритиными мои волосы выглядят как с рекламы шампуня. Она хихикает, словно какой секрет собирается рассказать.
– Да нет, конечно, в разных. Просто мы из одной деревни.
Смотрю на идущего впереди Рому.
– Никогда бы не подумала.
– Что мы вместе?
– Что вы из деревни.
На Роме белоснежная футболка, кепка и теннисные туфли или что-то на них похожее (никогда не видела вживую теннисных туфель).
– А я в Раццуолло живу. И Димка тоже, и еще девочки, вон те.
Я причмокнула и Рита хихикнула.
– Счас поплывем, – сказала она, – в настоящую Венецию.
Я приподнялась на цыпочки, за головами впереди идущих все было сине, словно небо растянулось до самой земли. И тут как подуло! Ветер прижал Риту ко мне, вытянул из хвоста ее длинную челку, задрал мои волосы, снес чей-то голос влево, врезал в стену желто-облупленного дома, обдал запахом морской капусты.
Слышу иринины «девятнадцать, влюбленный, марко».
– Сколько было влюбленных в Марко? – машинально связываю в предложение то, что услышала, и делаю из этого вопрос.
– Не влюбленных в Марко, – поправляет Рита, – а город влюбленных и площадь Святого Марко, туда и поплывем.
Плыть? Вся покрываюсь попурыжками. Ирина делит нас на три группы, куча располовинивается, затем троится.
Через зеленый канал та самая площадь Святого Марка – так написано на табличке у причала. Дети столпились у самого края. Ирина вещает что-то про то, где мы будем сегодня есть.
– …берите по три блюда.
– А кетчуп можно?
– Мне нужно в туалет.
– Никаких туалетов, вода кругом!
Ирина покупает билеты, а для нас наступает время фото для программы. Мы снова сбиваемся в кучу под расписанием движения гондол. Нас снимают итальянские сопровождающие с нескольких сторон, кричат и машут то слева, то справа. Не знаю куда смотреть. Рита закинула руки на плечи рядом стоящим и встала на носочки, Пиро, чей-то итальянский сын, улегся прямо на пирс и застыл, держа козырек кепки, чтобы ту не унесло. У него слишком длинные и волосатые ноги. Первому я завидую, второго – стесняюсь. Как здорово быть настолько бесстрашным, чтобы вот так показывать себя, да еще и лежа на венецианском бетоне. Тата и Реня, вторая старшая девочка в группе, в завязанной под грудью рубашкой совсем придавили меня, в углу меня не будет видно, поэтому я смело щурюсь и не улыбаюсь. Солнце-вспышка делает нас всех немного бледнее и злее.
– Я хочу е-е-е-есть, – клянчит кто-то сзади.
У меня с собой ноль припасов и минус карманов. Я пожимаю плечами.
Куча рассыпается, как раз когда Ирина оборачивается. Она машет рукой «пошли» и мы мигом заполняем пешеходную дорожку.
– А где наши, остальные? – спрашиваю я Риту.
– А, вон. – Она машет рукой в сторону воды и тянет меня за руку. – Давай, идем.
И точно, Димка и Рома стоят к нам спиной, широко расставив ноги. Ленка и Олька, подбоченившись, стоят вплотную к их спинам. Всех их разбирает хохот.
– Ну дают, – успеваю сказать я, перед тем, как Рита переходит на бег, подтягивая и меня за собой.
Зря Ирина Димку отругала, придется Венеции принять дозу заправской мальчишечьей мочи.
– Ждем еще пятнадцать минут, – говорит Ирина и дети рассыпаются кто куда по причалу.
Я подхожу совсем близко к воде, за мной никто не смотрит. А я смотрю на море. Оно упирается в бордюр и больше не течет. Венеция это вода. Она зеленая и треплет бетон причала. Я боялась, что меня укачает, что сваи не выдержат моего веса и обрушат подо мной мостовую, а на меня – дом с колоннами. Но ничего не происходит. Странно, но когда ты в жерле, уже не думаешь о том, что горишь, просто принимаешь все как есть.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
