Текст книги "Жнец крови и пепла (СИ)"
Автор книги: Александра Гринберг
Соавторы: Анна Змеевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 22
Из портала, которые Марк ненавидел всей душой, его выбросило на центральную улицу района Изумрудной заводи. С виду и не скажешь, что попал в злачное местечко… Похожие друг на друга домишки выглядят весьма благообразно, но всё-таки мимо, небрежно козыряя, прошли целых две патрульные двойки дневной стражи. Марк лениво вскинул руку в приветственном жесте, даже не обратив внимания, с кем поздоровался – все мысли занимала Киара Блэр.
Реакция на неё была далека от нормальной и сбивала с толку. Шутки шутками и резонанс резонансом, но в желании спрятать своенравную девицу куда-нибудь подальше от чужих глаз и прочих опасностей уж точно нет ничего адекватного. Желание это не прошло ни в день, когда от его магии рассыпалось пеплом тело Джил Вестер, ни на следующий, после заполошной беготни по трущобам Нижнего города, ни даже сейчас, по окончании смены, когда нормальному боевику хотелось бы лишь спать. А не думать о прекрасных девицах с жутким характером. Подобного Марк не испытывал никогда, и не то чтобы очень хотел – опасно быть настолько увлеченным кем-то.
Оттого особенно неуместным казалось посещение её дома, пусть под предлогом снедающего беспокойства и некоторого стыда – за тон, позволенный себе в кабинете коммандера Дальгора, было ой как неудобно. Даже невзирая на уверенность в своей правоте. Мысль, что стоило бы оставить общение в пределах полицейского корпуса (желательно подальше от морга), не покидала голову. Но беспокойство за Киару, на которую всё это свалилось, превысило все допустимые пределы. Ни стенограммы допроса свидетелей, ни отчет о произошедшем в морге, ни обед с Глуни и Элси – их свел допрос по делу Джил Вестер, и эта неугомонная парочка предсказуемо спелась, – ни встретивший его у порога Генри не избавили от глупых переживаний.
Спутать дом Киары с другими, такими же подчеркнуто прилизанными, было решительно невозможно – из его чердачных окон валил зловещий зеленоватый дым. Едва Марк подошел к дверям, как навстречу выскочил мужик – тучный, потный и перепуганный до Бездны.
– Господин Флерас, ну куда же вы, куда?! – возопил кто-то. Следом за мужиком выскочила миниатюрная южанка в ярком оранжевом платье. Вероятно, та самая Зейра, о которой Марк был наслышан и от Киары, и от Элси. Смуглая и черноволосая, очень симпатичная, она чем-то неуловимо напоминала взъерошенную ворону. – Вы ж теперь совсем напугали свою супругу, вряд ли ж я её второй раз дозовусь-то!
Указанный господин Флерас шумно засопел и принялся палец за пальцем отцеплять от себя чужую руку, цепко впившуюся в плечо.
– П-потом, госпожа Яллес, – забубнил он. – Сегодня… я не настроен. А дух, хм, больно агрессивен – уж думал, сожжёт меня дотла!
– Ах, какая незадача! – принялась сокрушаться Зейра. – Вы ведь учтите, господин Флерас – за повторный вызов-то цена возрастает на тридцать процентов!
Господин Флерас в ответ на это смешно пискнул, выдал скороговорку в стиле «дела, хозяйство, в общем, до свидания» и с завидной для такого толстяка резвостью припустил куда-то прочь – наверняка к ближайшей портальной площади.
– Ну и чего этому идиоту не хватает? – Зейра пожала плечами. – Молодая любовница, дети, доход неплохой. Так нет, ему ещё денег усопшей женушки подавай!
Тут, наконец, она заметила Марка и отчего-то вытаращилась так, будто узрела императора Константина собственной августейшей персоной. А затем вдруг всплеснула руками и побежала обратно в дом, радостно вопя:
– Бусенька, счастье мое! Свершилось! О, Пресветлая богиня! К нашей пташке наконец-то пришел мальчик!..
Марк, не совсем понимающий, какой Бездны происходит, тяжело вздохнул. Словно он пришел знакомиться с родителями будущей жены, право слово. Подозрительно похоже на правду, если припомнить, что он притащился без приглашения и только потому, что внутренний идиот, возомнивший себя рыцарем, решительно не хотел спать, не увидев прекрасную даму. Хотя Зейра показалась ему забавной. Ну, насколько вообще могла показаться таковой женщина, очень уж сильно напоминающая незабвенных сестер Фейергольт, причём обеих сразу.
Пройдя в дом, он не успел окинуть помещение взглядом, хотя привычка эта была уже профессиональной.
Всё его внимание занял кот.
Энобус Адельдор Четвертый оказался весьма внушительным созданием, в меру жирным и не в меру огромным – казалось, поднимать его на руки небезопасно для здоровья. Выглядел он, в общем-то, как и прочие коты верельдской породы – дымчато-серый, пушистый, с невообразимо высокомерной мордой и пронзительно-желтыми глазищами. Отличий от типового верельдского кошака было два – совсем уж монструозные размеры и до жути осмысленный, отнюдь не кошачий взгляд. «Кто ты, к демонам, такой и что делаешь у меня дома?» – легко читалось в этом самом взгляде.
– Эм-м, прошу прощения, – войдя в дом и с подозрением косясь на кота (тот отвечал ему тем же), начал Марк, – я Маркус Эйнтхартен, работаю с Киарой. Хотел узнать, как у неё дела… Могу я?..
– Ну конечно можешь, дорогуша! И узнать, и увидеть, и потрогать, и ещё много чего интересного… – привалившаяся к косяку Зейра подмигнула с самым что ни на есть заговорщицким видом. – Будить её сам пойдешь, я ещё пожить хочу!
Марк желанием будить Киару тоже не горел. Как и оказываться с ней в одном помещении, где имеется кровать – его разум и без того не покидали прекрасные образы столов в морге.
– Я могу и подождать, или зайти позже…
На попытку отговориться он получил ещё один взмах руками.
– Ну что за ерунда! Пташка будет рада! – И она – с невиданной для девушки её роста и комплекции силой – принялась подталкивать его в сторону лестницы. – Киа там что-то совсем заспалась. Иди развлеки нашу злючку, а мне пора. Вся в делах, дорогуша, вся, как есть! – Зейра призадумалась и, неуловимо напоминая Киару, деловито проинструктировала: – Если вдруг спросит – скажи, что я на свиданке с каменюкой. Хотя не думаю, что Киа даст тебе время на разговоры… я б не дала… Ну, пока-пока! Бусенька, веди себя хорошо!
И на этой развеселой ноте Зейра стремительно унеслась прочь, оставив Маркачуть оторопело глядеть ей вслед. Тряхнув головой в попытке придать мыслям хоть немного ясности, он под неусыпным конвоем недобро зыркающего кота направился наверх.
Комната Киары оказалась небольшой, причём значительную часть её площади занимали плотно заставленные книжные полки и немалых размеров кровать. Наней, уткнувшись лицом в подушку и закопавшись в одеяло так, что была видна только тонкая изящная рука, спала сама хозяйка.
– Киара?.. – позвал Марк, для приличия ещё и постучав, прежде чем войти в комнату. Ответа не последовало, но это было неудивительно – ощущая себя в безопасности, маги засыпают мертвым сном – чтобы восстанавливать силы. Коих на колдовство – а в случае Киары ещё и на ментальную связь с долбанным доппельгангером, или кто он там, – уходит немало.
Помявшись у изножья кровати ещё немного, он прошел дальше и присел напротив места, где предположительно должна находиться голова. Трясти было стыдно, да и некрасиво по отношению к девушке, а потому Марк аккуратно отогнул край одеяла там, откуда выбился белокурый локон.
Лучше бы он этого не делал, ибо при одном взгляде на её лицо как-то резко поплохело – оно было таким бледным, что отдавало в синеву, с синюшными же губами. Если бы не слабое дыхание, всерьез можно было решить, что сержант Блэр не выдержала тягот некромантской службы и отправилась в мир иной.
– Киара! Эй, очнись! – плюнув на неподобающее обращение, Марк с силой потряс её за плечо, с ужасом отмечая, насколько холодна кожа под пальцами. – Киара!
– Прекращай меня трясти, а? – слабым голосом взмолилась она, пытаясь отцепить от себя чужие руки, но пальцы явно не желали её слушаться. – И так ведь хреново.
– Я уж вижу, – буркнул Марк, чувствуя, как понемногу отпускает накативший было страх. Но руку с плеча всё же не убрал. – Ты выглядишь как труп, на ощупь как труп, и если честно, мне бы стоило оттащить тебя в лазарет. Ты ела вообще?
– Да, мамочка, – желчно отозвалась Киара, всё же приоткрывая один глаз. – Уймись ты со своим лазаретом, Эйнтхартен. Кровообращение скоро должно восстановиться, уж как-нибудь не загнусь.
Униматься Марк не желал.
– То есть должно, но не факт, что восстановится? И после этого ты обижаешься, когда тебя называют безрассудной и приставляют охрану! Не хочешь в лазарет – я иду за лекарем!
С этими словами он попытался подняться, но был схвачен за запястье Киарой, открывшей уже оба глаза.
– Бесишь, – хмуро сообщила она уже в который раз, и вдруг дернула его на себя. Не ожидавший такой подлянки, Марк рухнул на постель и тут же был вероломно облапан.
– Эй, ты… ты чего?..
– Моя грелочка, – счастливо выдохнула Киара, крепко обхватив его руками и притиснувшись вплотную. – Да лежи ты смирно, трепетная лань! Отпущу через двадцать минут.
– Великовата грелочка. – Такого поворота событий Марк не ожидал. А ещё не представлял, кто способен лежать смирно целых двадцать минут, пока к нему прижимается такая девушка.
– Мой любимый размер! – сообщила Киара интригующим тоном. – Даже огненный маг бывает полезен в хозяйстве…
Обнять её вышло само собой – руки обвились вокруг плеч и талии, притянули ещё ближе, чтобы ей было удобнее устроить голову на его плече. Уже привычным жестом Марк накрыл её пальцы ладонью, согрел воздух вокруг.
– Тебе тепло? – почему-то шепотом поинтересовался он.
Но ответа уже не услышал, лишь почувствовал кивок. Не прошло и десяти секунд, как хватка чужих рук немного ослабла, а возле шеи послышалось размеренное дыхание.
На двадцать минут Марк не надеялся. Более того – и сам ощутил, как нещадно слипаются глаза. Выспаться хотелось страшно. Ещё сильнее – чтобы сон этот длился ближайшие сутки, и чтобы ни одной сволочи не взбрело в голову будить их (особенно несчастную Киару) и тащить куда бы то ни было.
Прежде чем уснуть, Марк не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться ею. Её лицо всё ещё оставалось пугающе бледным – что ничуть не умаляло его утонченной нелюдской красоты; россыпь веснушек, обычно тщательно скрытых под мороком или белилами, смягчила строгость черт и чуть позолотила белую кожу. Её губы, обычно кривящиеся от недовольства или в саркастичной усмешке, маняще приоткрылись, отчего до безумия хотелось их поцеловать. Но это означало бы разбудить Киару, чего Марк уж точно не собирался делать. Он погладил её по плечу, с которого сползла рубашка, и повыше натянул одеяло.
– Ты просто потрясающая… – еле слышно проговорил он и аккуратно коснулся губами её макушки. Кажется, она что-то проворчала в ответ. Но Марк уже не слышал – сон сморил его раньше, чем он успел задуматься, насколько безумно спать в одной постели рядом с едва знакомой девушкой и её внушительным во всех смыслах котом.
Ну да об этом можно поразмыслить и в другой раз.
Глава 23
Чужой взгляд следовал за ней неотступно. Тьма, всегда надежная и верная избраннице Госпожи, предавала раз за разом. Враг затаился в самой гуще теней, следил за ней жадными глазами. Выжидал. Киара была испугана и разозлена, и растеряна тоже. Как бороться с тенью, если ты сама рождена из тени, если ты ею поцелована, благословлена?
Как бороться с тенью, когда ты сама – тоже тень?
Тьма обрела очертания. Непривычно ласковая и прилипчивая, как оголодавшая псина, она тянулась к Киаре ледяными пальцами, сияла жуткими алыми глазами, шелестела многоголосым полушепотом:
«Госпожа… дай нам силу, госпожа!»
Хватка чужих рук становилась осязаемой, холодные пальцы теплели, а саму Киару сковывала незримая корка льда. Она дернулась, пытаясь вырваться, и… проснулась.
«Охренеть. – Не без усилия Киара подняла руку, чтобы утереть лоб – сухой, как ни странно. – И что это было?»
То, что с ней творилось несколько часов назад, больше всего походило на откат от сильного темного проклятия: дурнота, слабость, могильный холод. Сейчас, слава богам, было просто зябко, хотя это вообще за гранью реальности, когда рядом спит горячий как печка боевик. Как тот умудрился безмятежно уснуть в обнимку с мертвецки холодной некроманткой – тоже хороший вопрос.
«Хороший вопрос – это что он вообще позабыл у меня в кровати, – подумала Киара. Сама мысль о постороннем мужике в её спальне, куда высочайше дозволено входить лишь господину Энобусу и Зейре, причиняла жуткий дискомфорт. – А, ну да. Ты, дурында, возжелала большую грелку».
Чтобы согреться, можно было усилить кровоток, что она сейчас и сделала. Однако в том состоянии, в котором Марк нашел её, легче легкого было вскипятить себе кровь или сотворить ещё что-нибудь не слишком полезное для здоровья. Также можно было позвать Зейру – ей не внове обязанности большой грелки. Но та уже наверняка где-то в районе Золотых ворот, выносит мозги бедолаге Шадару херг Ларту.
Киара вздохнула, небрежным взмахом руки зажгла висящий над кроватью ночник, неохотно села на кровати – Бусик, устроивший гнездование в её волосах, недовольно перевернулся на спину и растянулся на полторы подушки. Его пушистый хвост мазнул Марка по щеке: тот поморщился, но просыпаться пока не надумал.
«Я об этом точно пожалею, – флегматично подумала Киара, раздирая пальцами спутанные кудри и созерцая спящего в её постели боевика (боги, звучит кошмарно, хоть с крыши прыгай). – Хотя нет, уже жалею, – поправилась она. – А, да кого я обманываю?..»
Во сне Эйнтхартен жестоко и беспощадно выглядел на свои двадцать пять, не больше и – слава богам! – не меньше. Не спасали дело ни размах плеч, ни мужественные черты лица, ни даже трехдневная щетина. К такому и приставать-то стремно, тянет скорее обнять да накормить. (А потом уже и приставать можно… С чистой, так сказать, совестью!)
«И что меня вообще заклинило? – недовольно подумала Киара, мимоходом уложив ладонь на лоб Марку – нечеловечески горячий, вот же!.. – и тщетно пытаясь пригладить непослушные черные вихры. – Знаю ведь, что с боёвкой путаться – только нервы мотать…»
Когда её пальцы сами собой скользнули за воротник его рубашки, на запястье легла чужая ладонь, горячая и сильная, довольно ощутимо сжав. Кожу тут же закололо от множества маленьких искр – интересная реакция, ничего не скажешь. И необычная – к двадцати пяти годам самые безнадежные маги выучиваются сдерживать спонтанные всплески силы.
– Киара? – хриплым ото сна голосом поинтересовался Марк, явно удивленный её присутствием и обстановкой. Не дожидаясь ответа, он протянул к её лицу свободную ладонь. Коснулся пальцами лба, скул и напоследок легонько погладил по губам. И, кажется, облегченно выдохнул, прежде чем тоже сесть на постели и с явным подозрением во взгляде выдать: – Как рядом с ледышкой спал. Что с тобой было?
– Откат, должно быть, – наспех соврала Киара. Или не соврала, тут уж разобраться надо. – У некромантов так бывает: темная магия для организма не слишком полезна, а уж в таких количествах… В общем, поменьше надо резерв выжимать до полного истощения. Вот.
«Вроде бы складно вышло», – решила она, машинально поправив ворот мятой рубашки, съехавшей на плечо. Собственная почти-раздетость вдруг вызвала нечто сродни смущению, тем более что Маркус явно не оставил без внимания эту самую раздетость. А ведь казалось бы, смущение и некромант друг от друга далеки, как Западный Предел от Шафрийского Халифата.
Он неотрывно следил за её нервными движениями, затем потянулся к её плечу, выше поднимая пресловутую рубашку.
– Эта тоже от Фалько? – хмыкнул он, хотя Киара могла поклясться, что ответа на этот вопрос ему знать не хочется.
Вся ситуация была до того неловкой и откровенно дурацкой, что всерьез хотелось выйти в окно. И никогда больше не смотреть в сторону всяких там зеленоглазых брюнетиков, с чего-то решивших, что имеют право проделывать подобные фокусы с её мозгами. И ведь нет в проклятом Эйнтхартене ничего такого – ну высокий, ну симпатичный, глаза ещё эти зеленющие… Мало ли таких среди имперских магов? Ну, или шафрийских – на имперца Маркус не слишком то походил, отчего возникали сильные сомнения в его происхождении.
– Рубашка? Нет, это так… от Гейба осталась пара-тройка пижонских шмоток. – Она передернула плечами; настроение мгновенно скакнуло вниз. – Руки не дошли выбросить, теперь вот… приспособила. А что? Тряпка она тряпка и есть… лишь бы гвоздикой не воняло, – пробормотала Киара, понимая, что всё это уж больно смахивает на оправдания. И было бы ещё, перед кем оправдываться!
Марка её слова тоже не очень обрадовали, хотя причин этому Киара не видела. Не ревнует же он, право слово?
Но он ревновал, и это было заметно невооруженным глазом, невзирая на его слова:
– И то верно.
– Так зачем приходил-то?
Своевременный вопрос, ничего не скажешь.
«Ты бы ещё через пару часиков спросила. У Бусика, например».
Эйнтхартен поднял голову и некоторое время смотрел на неё, раздумывая, что сказать. Хотя, как на взгляд Киары, ничего сложного в её вопросе не было.
– Извиниться хотел. За то, что наговорил у Дальгора, – наконец, неохотно отозвался он. А потом вдруг улыбнулся, совсем как там, у реки: – Ну и, видимо, чтобы согреть тебя. Если что, я не прочь повторить.
– А я что-то как-то против. – Киара поежилась. Пусть кровообращение и восстановилось, но не покидало ощущение подавленности и какой-то странной гадливости – словно близится неприятность, в которую ни за что не захочешь вляпаться. – Котика погрей, – предложила она, стараясь удержать на лице и в голосе ехидное веселье.
Каждой своей шерстинкой демонстрируя глубочайшее презрение к дерзкому собачнику, что посмел вторгнуться в исконно кошачьи владения, господин Энобус неторопливо потянулся, махнул на прощание своим роскошным хвостом и с оскорбленно-величественным видом прошествовал на кухню. Видимо, отправился заедать горечь хозяйской измены и злодейски точить когти в неположенных местах.
– Сдается мне, твой кот от меня не в восторге, – усмехнулся Маркус и поднялся с постели, попутно поправляя одежду.
– Мой кот не бывает в восторге, – пожала плечами Киара, тоже поднявшись. – Ну, разве что от говяжьей вырезки. О, раз уж ты всё равно здесь, надо бы отдать…
Расхаживать по комнате под пристальным взглядом Эйнтхартена было немного неловко. Не то чтобы Киару смущал её вид… ну да, смущал. Но скорее потому, что сама ситуация предполагала нечто вроде: «я вся такая томная, прекрасная и в развратном пеньюаре», а в реальности получилось помятое нечто, обряженное в рубашку бывшего парня, со спутанным колтуном на башке и четкими следами подушки на физиономии.
(Да, смотреться в зеркало явно не стоило. Пусть и очень хотелось.)
«Пожалуй, роковая соблазнительница из меня как-то не очень, – меланхолично подумала Киара, раскапывая третий по счету ящичек комода – в нём хранились мелкие артефакты, а также россыпь драгоценных камней и небольшие бруски алхимических металлов – на случай, если понадобится сделать простенький амулет. – Срочно надо пополнить стратегические запасы развратных пеньюаров… Боги и богини, да куда подевалась эта штуковина? А, вот!»
– Амулет, – пояснила Киара, подойдя к Марку: тот всё это время так и наблюдал за её метаниями по тесной комнатушке. – Я бы потом опять забыла. Бездна, и что толку быть высокой, когда вокруг тебя одни дылды?.. – посетовала она, приподнимаясь на носочках, чтобы удобнее было застегнуть тонкую цепочку на шее у боевика. – Вот. У госпожи Линдтерн артефакты надежные, осечек не дают. Но это не значит, что тебе можно ходить на доппельгангера! Нельзя! Иди почитай про нежить девятого уровня, неуч!
«Пора бы уже убрать руки», – запоздало подумала Киара, когда поняла что хитрый замок на цепочке уже давно застегнут, а она всё ещё касается смуглой кожи Марка. Более того – легонько поглаживает, отчего тот смотрит на неё совершенно нечитаемым взглядом.
– Мне стоит поискать сеновал, раз уж обещался? – наконец, проговорил он. Вроде бы даже с сарказмом и нахальной усмешкой, но от такого взгляда впору было заняться пламенем и превратиться в горстку углей.
Грелочка, чтоб его.
– Поздно ты спохватился, – в тон ему откликнулась Киара, ладонью поглаживая его шею. Под пальцами заполошно колотился пульс, эхом отдаваясь внутри неё; чужая кожа обжигала, что было странно и… знакомо. – Марк, ты?..
Договорить не удалось – чужие губы, горячие и жадные, напрочь вышибли из головы сформировавшуюся было мысль. (Да и все прочие мысли тоже.) Марк крепче прижал её к себе, тут же нагло облапывая и проникая ладонями под рубашку. А потом и вовсе подхватил под ягодицы, приподнимая, чтобы в следующий миг уронить на так удобно расположенную за её спиной кровать. Целоваться с Эйнтхартеном оказалось настолько хорошо, что Киара чуть не застонала в его губы в первый же миг.
Он помог стащить с себя одежду и неловко выпутался из штанов; отстранился ненадолго, чтобы полюбоваться ею. По крайней мере, Киаре хотелось чтобы это было так – его взгляд, внимательный и темный, распалял не хуже рук, скользящих по телу, и языка, вырисовавающего узоры вслед за теми, что уже были нанесены на её плечах и ключицах. Прежде чем застонать и запрокинуть голову от прикосновения горячих губ к своей груди, она успела заметить как рассыпалась во вспышке яркого пламени рубашка Гейба.
«Туда ей и дорога», – мелькнула мысль и пропала, вытесненная нарастающим желанием, что распространялось по телу словно пожар в лесу – жарко и неотвратимо.
Внизу живота тянуло, отчего невольно вспоминались приторные бредни о пресловутых бабочках, так часто вспоминаемых в бульварных романчиках. Прикосновения чужих рук, языка, тела осязались всей кожей так чувствительно, как если бы Киару напоили зельем. Несомненно, приворотным, ибо это ненормально – уж для девушки, в чьих жилах течет холодная кровь фейри, так точно, – сходить с ума от чужих поцелуев. Плавиться воском в горячих, обжигающих руках, чувствовать частое дыхание у шеи, ощущать на себе тяжесть чужого тела…
Марк оторвался от её губ лишь на секунду, вопросительно заглянув в глаза. Зачем– непонятно: нужно быть полным дураком, чтобы подумать, что вот сейчас ей взбредет в голову отказаться от всего этого. Киара обвила ногами торс, вынуждая прижаться ещё ближе, и нетерпеливо дернула бедрами, прежде чем коротко простонать: «Ну же…». И когда он наконец вошел в неё, резко и так… правильно, – всё, что Киара смогла, это впиться в его плечи острыми ногтями, желая оставить следы, чтобы помнил дольше.
Но, кажется, куда сильнее запомнит это она – то, как плавится всё внутри, а магия, обычно послушная, грозит вырваться наружу, определенно невозможно забыть. Как и жаркий поцелуй в шею; зубы, чуть сжимающие нежную кожу. Сердце забилось быстрее; внутри уже давно не было так мертвецки холодно, как прежде – Марк делился с ней своим теплом, гладил, ласкал, целовал так умопомрачительно, что оставалось только дышать сорвано и шептать его имя, когда стало совсем невыносимо хорошо…
Смотреть в глаза Эйнтхартену было совестно. Вовсе не из-за секса – право слово, что вообще может быть в нём стыдного? Но обычно она не тащила в свою кровать кого ни попадя спустя пару-тройку недель после знакомства, не стонала так громко и ещё ни разу не хотела послать в Бездну все дела и повторить всё, не вылезая из этой самой кровати.
«Отдала амулет, ничего не скажешь», – посетовала Киара мысленно.
И сильнее прижалась к горячему боку Маркуса, кончиками пальцев принимаясь перебирать звенья цепочки. Он молчал тоже, обнимая её обеими руками и легонько поглаживая по спине и плечам.
– Ты очень красивая, – ни с того ни с сего вдруг выдал он, когда Киара едва не задремала, согревшись в его руках.
«А то я без тебя не знаю», – хотелось огрызнуться ей. Вовсе не потому, что она чем-то недовольна – но подобные слова всегда смущали, заставляя краснеть. Чего ей, белокожей блондинке, категорически не рекомендуется делать, особенно когда на лице нет слоя белил.
– Ты определенно не силен в комплиментах, – проворчала она, на что получила смешок и согласный кивок.
– Определенно.
Амулет ментальной связи требовал внимания, да так настойчиво, что подушка нагрелась. Не удовольствовавшись этим, упрямая побрякушка, судя по едва ощутимым трепыханиям, решила выползти на волю.
– Боги, да иду я, иду… – проворчала Киара. На деле «иду» ограничилось ленивыми раскопками под подушкой, лежа на животе.
Как и предполагалось, сообщение было от Дальгора: он выдал координаты на телепортацию и велел явиться к двум пополуночи.
«То есть через час-полтора надо нарисоваться, – прикинула она, призвав с прикроватного столика карманные часы – полночь, начало первого. Настенных в её комнате не было: ритмичное тиканье раздражало чуткий слух фейри и буквально заставляло лезть на стены. – Надеюсь, на эту вечеринку пригласили меня одну».
Киара исподтишка скосила на Марка настороженный взгляд. Тот знай себе глазел на неё, ничуть не скрываясь и с таким видом, будто в жизни не видал ничего интереснее, чем её обреченно-недовольные гримасы.
«Не стал бы Алистер звать на нежить этого смертника. Наверное…»
Если уж так подумать, то ничего потенциально смертельного там не случится: грубо говоря, доппельгангер приравнивался к качественно сделанному вампиру. Беря в расчет трех некромантов – её, Алистера и Фалько, – управиться с одним вампиром – дело нехитрое. Но мало ли, что может пойти не так? Марка никто не натаскивал на нежить высокого уровня, возьмет да убьется по недоразумению.
– Мне идти где-то через час, – сообщила она, неохотно сев на постели и зябко кутаясь в смятую простыню. – Полагаю, надолго наша вечеринка не затянется. Говоря «наша», Маркус, я подразумеваю, что твоего духу там и близко нет!
Марк сел следом, не пытаясь прикрыться (да и что говорить, стыдиться ему совершенно нечего) и посмотрел внимательно и остро.
– Значит, пока ты будешь подвергать себя опасности, я должен сидеть дома и болтать со своим псом?
– Где сидеть и с кем болтать – это уж ты как-нибудь сам разберись, – сухо ответствовала Киара. Затевать очередной дурацкий спор не хотелось. Она вздохнула с показной печалью и придвинулась ближе к нему, по пути предусмотрительно (то есть, конечно же, совершенно случайно!) потеряв большую часть простыни. – Ну же, Марк, не дури, я тебя прошу. – Она обвила руками его шею, заставляя повернуться к себе. – Ведь вправду перегибаешь. Давай ты не будешь лезть в мою работу, а я не буду лезть в твою. И всем хорошо, все счастливы… особенно наши дражайшие коммандеры, чтоб их семь веков да по семи кругам Инферно таскало… Ну, идет?
Его ладонь, большая и горячая, легла на плечо, медленно оглаживая кожу; большой палец обвел рисунки татуировок, прежде чем остановиться на ключице. А потом её поцеловали, аккуратно и так… тепло, что мысли напрочь вылетели из головы. Не стоило вестись на это и стребовать-таки с Эйнтхартена клятвенное обещание не соваться к доппельгангеру. Но, честно говоря, сейчас это не казалось таким уж важным.
