Текст книги "Все дороги ведут в загс"
Автор книги: Александра Авророва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
А Марина вставила:
– Владимир Борисович не ошибается.
Майор развел руками:
– Короче, берем на экспертизу все тринадцать.
– Тринадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рому, – бодро пропел Михаил Бальбух. – Это ж надо – чертова дюжина!
Между тем Алферову требовалось быстро решить один деликатный вопрос. Прежде, чем беседовать завтра с подозреваемыми, хотелось узнать о них побольше. Следовало выбрать человека, который согласится поговорить прямо сейчас, в неурочное время, причем сумеет кратко и верно охарактеризовать присутствующих. Выбрать самого нескандального, разумного и логически мыслящего из всех. Женщины, разумеется, отметаются. Итак… Юрский? Нет, не буди лихо, пока оно тихо. Снутко? Слишком тот раздражен. Вольский? Он произносил только слово «да», и то по настойчивому требованию жены. Бальбух? Очень уж болтлив и несерьезен. Петухов? Интуиция твердила о его ненадежности, а интуиция – квинтэссенция жизненного опыта. Неужто нет подходящей кандидатуры?
Майор повертел головой и вдруг обнаружил Марину, исподволь, но внимательно наблюдающую за Юрским. Интересно, какая у дамочки профессия? Бизнес-вумен? Хотя непохоже, костюмчик не фирменный и машины нет. А для учительницы многовато чувства собственного достоинства и маловато желания указывать окружающим, что и как. Ею произнесено всего несколько фраз, однако каждая по делу и каждая похожа на правду. Не скрыла, что знает про болиголов. Объяснила, каким образом можно было незаметно подлить яд в стопку. Подтвердила сообщение адвоката о том, кто где сидел. Заявила, что все выходили из-за стола – а та же Лена Бальбух пыталась от этого очевидного факта отвертеться. Рискнуть, что ли? Логически мыслящая женщина – это, конечно, нонсенс, но на безрыбье и рак рыба.
– Марина Олеговна, могу я обратиться к вам с просьбой? Мне бы поскорее уточнить кое-какие детали, а мучить вас всех среди ночи не хочется. Если мы отвезем вас домой на своей машине, а вы по пути ответите на несколько вопросов… вы не возражаете?
– Хорошо, – без промедления согласилась Лазарева, в ответ получив улыбку Майи и взгляд Лены, полный жгучей зависти. Лишь тут до Алферова дошло, что его предложение ночью подвезти отдельно взятую даму может быть воспринято как попытка завести с этой дамой неформальные отношения. Впрочем, сама Лазарева, хочется верить, подобных надежд не питает. Если б забыть о расследовании и выбирать, с кем остаться наедине, то уж несомненно с другой…
Глава 4. Показания Лазаревой: преступление без мотива
– Роскошная у Юрского квартира, – восхитился Алферов, помогая Марине зайти в машину. – Три комнаты в старом фонде… да еще такой вид из окна…
Он обычно с легкостью при помощи пары фраз избавлял свидетеля от скованности.
– Досталась Свете от родителей, – прокомментировала Лазарева, и по тону стало ясно, что адвоката она не жалует.
– Вот как? И давно они женаты?
– Пять лет.
Вообще-то нормальная женщина этим не удовольствовалась бы, а по собственной инициативе добавила многое на столь увлекательную тему, как брак подруги, но Лазарева молчала. Исчерпывающе ответила на вопрос и спокойно ждала следующего.
– На сегодняшней встрече произошло что-нибудь необычное? То, что вас удивило бы?
Собеседница с недоумением пожала плечами.
– Какая-нибудь ссора, например, – пояснил майор.
– Нет, ничего особенного. Но я могла и не заметить.
– Хорошо. Расскажите немного о себе. Основные данные.
– Я доцент Университета. Родилась в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Не замужем. Что-нибудь еще? Адрес?
«Немудрено, что не замужем, – беззлобно подумал майор. – Кто ж без необходимости сообщает мужчине возраст? Хотя все правильно – получил основные данные любой анкеты».
И, не удержавшись, уточнил:
– А по какой специальности доцент?
– Теоретическая физика.
Александр Владимирович удовлетворенно кивнул, глядя на собеседницу по-новому. Университет, доцент, да еще и физика… Похоже, тут мозгов в голове хватает! Вот откуда и достоинство, и спокойствие, и некоторая холодность. Полюбить подобную женщину трудно, зато легко уважать.
– Ясно. Если я правильно понял, вы отмечали день рождения КСП «Аврора»? А я удивлялся, почему компания такая разношерстная. И часто ваш клуб собирается?
– Нет, он распался почти десять лет назад. Мы встречаемся раз в год. Конечно, не каждый раз приходят все, но около дюжины обычно бывает.
– А пострадавший… Карпов Игорь Сергеевич… он тоже из КСП?
– Да. И его жена Оля.
– И что вы о нем скажете?
– Он удивительно хороший человек, – произнесла Марина с неожиданным волнением. – Удивительно! Я не представляю, кто мог бы желать ему зла.
– Даже так?
– Да. Я прекрасно понимаю – болиголов, пузырек под столом, и некого заподозрить, кроме нас, но… Простите! Вам, наверное, нужны не эмоции, а факты.
– И факты тоже.
– Игорю тридцать восемь, Оле тридцать шесть. Поженились совсем молодыми, рано завели ребенка, потом второго. Дети у них чудесные. Игорь работает инженером в физико-техническом институте, зарплата бюджетная, грошовая, мне ли не знать… Но увольняться не хочет. У него такая высокая квалификация, что жалко ее терять. Его очень на работе уважают. А, поскольку надо содержать семью, он подрабатывает в автосервисе. Майя говорит, лучше него механика не встречала.
– А она ремонтирует машину у него?
– Да. Снутко тоже, и Вольские.
– А Юрский? – заинтересовался майор.
– Нет. Я не уверена, что они с Юрским вообще хоть раз виделись до сегодняшнего дня. Света вышла замуж, когда «Аврора» уже распалась, на свадьбе мы не были, а на наши встречи Света приходила одна. Мы с Майей были несколько раз у Светы в гостях, но Карповы, по-моему, нет.
– А какие взаимоотношения были у Игоря Сергеевича с женой?
Как известно, мужей чаще всего убивают жены, а яд – любимое оружие слабого пола.
– Прекрасные, – твердо заявила Марина. – Наверное, это единственная пара среди моих знакомых, где взаимоотношения такие, каких хочется для себя. У Игоря редкое для мужчины сочетание ответственности за жену и умения считаться с ее мнением.
«Феминистка, – констатировал Алферов. – Мужчины все плохи, а женщины хороши».
– А у Оли, – продолжила Марина, – редкое для женщины сочетание огромного уважения к мужу и умения не потерять себя. Конечно, у них бывают разногласия, но чтобы пилить друг друга или оскорблять – этого даже представить невозможно!
«Или не феминистка, а реалистка – самокритично возразил себе майор. – У Юрских муж вечно унижает жену, у Вольских жена командует мужем. Не самые завлекательные примеры!»
А вслух сказал:
– Значит, вы не догадываетесь, кто мог бы желать Карпову смерти?
– Нет. В любом случае, не Оля. И потом, у них двое детей.
– А ревность?
– Нет. Игорь не давал повода, а Оля ему доверяет.
Тут Лазарева запнулась и немного покраснела. Да она, похоже, не умеет врать? Хотя так не бывает.
– Что-то сегодня произошло, Марина Олеговна? Повод для ревности?
«Майя», – шепнул внутренний голос.
– Нет, не совсем, – неуверенно ответила собеседница. – Наверное, это ерунда, но, поскольку связано с Игорем… Дело в том, что мы рассаживались так, чтобы мужчины и женщины чередовались. Стол ведь овальный! Правда, нас нечетное число, и Надежда Юрьевна оказалась рядом со Светой, но остальные сидели поочередно.
– Погодите! Юрский утверждал, что Карпов сидел рядом с ним.
– Да – потом. Сперва там сидела Оля, а потом Игорь поменялся с ней местами. Я обратила на это внимание, потому что мое место было рядом. Я сидела возле Игоря, а потом там оказалась Оля. Игорь что-то шепнул ей на ухо и сел на ее место. Но безо всякой ссоры.
– Это произошло в начале вечера или к концу?
– В середине. Я не думаю, что кто-нибудь… То есть, если бы кто-то решился на убийство, у него было время посмотреть, где кто в результате сидит. Я сомневаюсь, что отравить хотели Олю.
– Спасибо, это любопытно, – поблагодарил Алферов. – А из оставшихся кто чаще всего общался с Карповым?
– Наверное, те, кто ремонтировал у него машину. С остальными, я думаю, он встречался раз в год.
– Майя Вахтанговна… – тихо произнес майор.
– С Майей мы дружим с первого класса, – поспешила проинформировать Марина. – Меньше всего поверю, что это сделала она. И потом, зачем ей? Ремонтируя автомобиль, Игорь выведал страшную тайну? И, узнав про болиголов, Майя в порыве вдохновения решила его убить? Кстати, она очень умный и рассудительный человек, не склонный действовать сгоряча.
– Да? – Александр Владимирович попытался придать голосу язвительность, а не восторг.
– Красавица вовсе не обязана быть дурой, а грузинка излишне горячей, – вежливо парировала Лазарева.
По ее поведению легко было решить, что она и впрямь испытывает к Майе дружеские чувства. Что показывало: врать она все-таки способна, и довольно ловко, поскольку ни одна женщина не станет искренне любить ту, в обществе которой заведомо превращается в дурнушку. Но закончить мысли майор не успел, ибо у него помимо воли вырвалось:
– Она замужем?
Марина вскинула насмешливые глаза и ровным тоном сообщила:
– В данный момент нет. Кстати, на встрече присутствовали два ее бывших мужа. Вольский и Снутко.
– Она была замужем за Снутко? И за Вольским? Как такое могло быть?
Не следовало подставлять себя под удар этой ехидной особы, но сдержаться не хватило сил. Снутко, этот старикан! Вольский, этот тюфяк! Да ни один из них не достоин даже целовать след Майиных ног!
– Расскажите мне о них обоих, – попытался он скрыть оплошность. – Ведь оба ремонтируют машину у Карпова и могли иметь повод для убийства.
Глаза Марины вновь сверкнули сдержанной насмешкой, и Александр Владимирович вдруг почувствовал, что выставляет себя идиотом. Уподобляется Лене Бальбух, наивно твердящей, будто весь вечер не выходила из-за стола. Глупо оправдываться и отрицать очевидное, надо извлекать из него пользу!
И майор, улыбнувшись своею обаятельной улыбкой, заметил:
– Вы не волнуйтесь, только за то, что они были мужьями Майи Вахтанговны, мне их в тюрьму засадить не удастся. Тем более, пришлось бы выбирать одного, а мне моментально стали антипатичны оба. Так что придется действовать по справедливости.
Похоже, поведение было правильным. Собеседница тоже улыбнулась:
– Ну, тогда рискну. Леша Вольский – красавец, вы сами видели. И очень умный. Когда они поженились, Майе было двадцать четыре, Леше двадцать семь. Он только что защитил диссертацию по философии, ему прочили блестящее будущее. Но наука перестала быть выгодной стезей, и он организовал банк. Вначале все шло успешно, потом начались финансовые проблемы, и ему пришлось уйти, да еще лишившись денег. Я не знаю сути этих проблем, знаю только факт. Майя прожила с ним три года.
– Они развелись до проблем или после?
Алферову было неприятно спрашивать такое о Майе, однако вопрос возникал сам собой.
– В самом их начале. Тогда было еще неясно, что дело обернется для Леши настолько плохо. Зато ярко проявились некоторые черты его характера, которые раньше Майя не замечала. Вы сами видели – он не принадлежит к сильным мужчинам, и в трудной ситуации на него положиться нельзя. Он теряется и готов пассивно идти на поводу у каждого, кто сильнее. Майя его разлюбила и развелась. Кстати, он больше переживал из-за разорения, чем из-за развода. Сперва начал пить, но через год его подхватила Евгения Петровна. В ее пользу можно сказать, что в ее руках он почти не пьет. Саму ее я знаю мало. Видела несколько раз, на наших встречах, и мне вполне достаточно.
– Это да. Именно так я представляю себе мегеру – что внешне, что внутренне. Интересно, она такая худая от злости или ее злость происходит от худобы?
Вообще-то, не следует обсуждать с одним свидетелем впечатление от другого, но Лазарева, похоже, не проболтается, а небольшая толика откровенности вызовет ее доверие.
– Думаю, тут взаимный процесс, – в тон ответила она.
– Значит, Вольская ремонтирует у Карпова машину… – пробормотал майор. Он не знал, какие у этой дамы могут быть мотивы для преступления, однако полагал, что ей хватило бы любой малости.
– Да, – с сомнением протянула Марина, – но, знаете, она первая заподозрила отравление и предложила вызвать скорую. А то пока бы до нас дошло, было б уже поздно.
– Вот как? И с чего она проявила подобную проницательность? Она медицинский работник?
– Да, вы угадали. По образованию она медсестра, но сейчас у нее свой диагностический центр, а Леша работает у нее шофером. Она имеет права, но машину водить не любит. Поэтому я думаю, что с Игорем больше имел дело Леша.
«Я на «Мерсе», а муж со мной», – вспомнил Александр Владимирович. – При этом за рулем сидит он. Если б я был на его месте, посторонних травить не стал бы, а нашел кандидата в собственном семействе».
– С четой Вольских примерно ясно. Теперь Снутко Сергей Сергеевич.
– Майя осталась работать в банке, в отделе связей, и там познакомилась с ним. Это было четыре года назад. У него завод по производству синтетических моющих средств. А год назад они с Майей развелись.
– Почему?
Марина пожала плечами:
– Спросите лучше у нее. Я бы скорее спросила, почему она за него вышла. Пусть он солидный и серьезный человек, на которого можно положиться, я не думаю, что это повод для брака. В общем, Майя с ним развелась.
– А он и вправду солидный и серьезный человек?
– Даже слишком, – заметила Лазарева. – У него абсолютно отсутствует чувство юмора. Он зануда. Он вечно качает права. Он никогда не считается с интересами других. Единственное его слабое место – это Майя, в которую он по уши влюблен. – Она запнулась и несколько мягче продолжила: – Наверное, я не вполне справедлива. Легко критиковать чужих мужей, не имея своего. Он – удачливый бизнесмен, он носил Майю на руках, исполнял все ее прихоти, чего никогда не делал Лешка. Правда, страшно ревновал.
– И к Карпову?
– Нет. Игорь верный муж, и Майя никогда не пыталась его увести. К тому же он слишком давно с нею знаком.
– Но объясните-ка такую вещь, – попросил майор. – Снутко мало похож на любителя самодеятельной песни. Как его занесло на вашу встречу?
– Вы совершенно правы, – кивнула Марина. – Раньше он приходил как муж Майи. Он никуда не пускал ее одну. А сегодня неожиданно для всех явился в качестве кавалера Надежды Юрьевны Павловой.
– Действительно неожиданная пара! Непохоже, чтобы Павлова его особенно интересовала. Он что, пытался сегодня уговорить Майю вернуться?
– Спросите завтра у Майи, – предложила Лазарева.
– Ладно, а что представляет собою Павлова? Неужто она ходила в ваш клуб и пела? По-моему, она для этого старовата.
– Спасибо! – без обиды сыронизировала Марина. – Она тогда была моложе, чем я сейчас.
– Но вы же сейчас не ходите в КСП, – поспешил исправить бестактность Алферов.
– Была б возможность, ходила бы. Нам было очень хорошо. Да, она постарше остальных лет на десять…
– А по виду – на двадцать… – продолжал оправдываться майор. – Наверное, дело в комплекции. При такой толщине возраст определить довольно трудно.
– Она и тогда была не худенькая. Но, кстати, это не сказывается на ее здоровье. Она активная и бодрая.
«Но ты ее почему-то недолюбливаешь», – решил Алферов. Слова собеседница произносила хвалебные, но теплоты в тоне не чувствовалось.
– Не замужем?
– В разводе. Сыну десять лет.
– Кем работает?
– Бухгалтером. Возможно, сейчас это называется как-то иначе… В былые времена была бухгалтером, потом Леша Вольский взял ее на какую-то должность к себе в банк, потом Леша ушел, а Надежда Юрьевна и Майя остались в банке.
– То есть они работают вместе?
– Раньше да, а сейчас Майя не работает.
– Машина у Павловой есть?
– Нет. И я не знаю, в чем ей бы мог помешать Игорь. Кстати, она, как и Вольская, приложила руку к его спасению.
Последняя фраза почему-то вызвала у Лазаревой весьма ехидную улыбку. Впрочем, заметив удивление собеседника, Марина, смутившись, объяснила:
– Просто лезут иногда в голову глупости, совершенно некстати. Надежда Юрьевна ударила Свету, а я случайно произнесла «приложила руку». Получился каламбур.
– Ударила? – поразился майор. – За что?
Добродушная и простодушная толстушка меньше всего походила на человека, способного кого-либо ударить.
– Нет, что вы! – поспешила внести ясность Лазарева. – Это случилось, когда врач стал выяснять, не пропал ли болиголов. Света вместо ответа впала в истерику, и Надежда Юрьевна дала ей пощечину. Считается ведь, что это лучший способ, и действительно замечательно помогло. Света пришла в себя и ответила, что бутылочка пропала. Если б не Надежда Юрьевна, врачи могли бы потерять массу времени.
– Да, вы правы. Но никогда бы не подумал, что на подобный поступок способна именно Павлова. Вольская – да, но она…
– Люди не всегда такие, какими кажутся, – обтекаемо ответила Марина.
– А вот то, что она привела Снутко в качестве кавалера, нелепо, однако ничуть не странно, – продолжил майор, не имевший ни малейшего желания участвовать в бабских разборках и выяснять, за что Лазарева невзлюбила бедную Надежду Юрьевну. – Наверняка инициатором был он. Он уговорил ее помочь встретиться с Майей. Павлова бы согласилась, как вы считаете?
– Да. Она выказывает ко всем доброжелательность.
– Поехали дальше. Елена Андреевна Бальбух и Бальбух Михаил Васильевич. Кем они приходятся друг другу?
– Он – ее бывший муж. Сейчас женат вторично. Вернее, третично или четверично, – улыбнувшись, уточнила Марина. – Короче, снова женат.
– Почему они разошлись?
– Потому что он не годится в мужья.
Как ни странно, ответ был исчерпывающим. Не каждый мужчина годится в мужья, и особенно это относится к весельчакам вроде Бальбуха.
– Он ходил в ваш клуб?
– Да.
– У него не было ссор с Карповым?
– У него ни с кем не было ссор. И машины у него нет, вы же слышали. И денег нет. Зато настроение всегда хорошее. «Разговорилась девочка, – обрадовался майор. – Потихоньку я ее вытащил из скорлупы».
– А Елена Андреевна в данный момент не замужем?
– В данный момент нет.
– Где она работает?
– Торгует на вещевом рынке.
– У нее были конфликты с Карповым?
– Не думаю.
– А почему тогда она боится, что ее заподозрят?
– Это действительно странно, – задумчиво кивнула Лазарева, но тут же спохватилась: – А почему вы решили, что она боится?
– Про болиголов она не слышала, от стола не отходила. При этом испугана до предела.
– Про болиголов не слышали четверо. Снутко, Павлова, Лена и Миша Бальбух.
– У вас хорошая память. Да, но остальные не так настойчивы в своем отрицании, как она, и совсем не испуганы.
– Они старше и лучше владеют собой. А в глубине души испуганы мы все, что совершенно естественно, – холодно произнесла Марина, явно не желая бросать на Лену тень подозрения.
«Все-таки феминистка», – решил Алферов и сменил тему.
– Петухов Вячеслав Михайлович… он, похоже, младше остальных?
– Да. Ему нет и тридцати.
– Это что ж, он ходил к вам в клуб совсем мальчишкой?
– Студентом. Он был юным гением, победителем олимпиад по программированию. Поступил в университет в пятнадцать лет. Профессионально играл на гитаре – единственный из всех нас. Необычный был мальчик.
– И что с ним теперь?
Лазарева пожала плечами.
– Работает программистом. Кстати, у Юрского. Неженат.
– У Юрского? Давно?
– Нет, пару месяцев. Его устроила Светочка.
– А что, у него были проблемы с работой? – поинтересовался майор.
Как он и ожидал, о мужчине Марина отвечала охотнее, чем о женщине.
– Да, были. Не сомневаюсь, что он прекрасный программист, но характер у него… гмм… своеобразный. Я бы не назвала его надежным человеком.
– А разве программисту требуется особая надежность?
– Там и неособая отсутствует.
Алферов кивнул:
– Сперва он уверял, что слышал за столом разговор о болиголове, и даже подробно его воспроизвел, а потом заявил, что поручиться не может. Как по-вашему, когда он говорил правду?
– В том-то и дело, что не знаю, и не уверена, что знает он. Я не психиатр, чтобы ставить диагноз, но Славик способен звонить мне три дня подряд и каждый раз рассказывать какую-нибудь историю абсолютно по-разному. Причем складывается впечатление, что о прошлой версии он забыл начисто. Нажал клавишу «сброс» и начал с нуля, понимаете? Если он так ведет себя на работе, немудрено, что у него проблемы с начальством.
– А как он сам объясняет эти проблемы?
– Роковым стечением обстоятельств. Что ни день, то удивительное и роковое стечение. Я бы на месте Светы поостереглась рекомендовать его мужу, но Славик умеет произвести хорошее впечатление, особенно на женщину, а Света – человек доброжелательный. Пока что Юрский им доволен, но посмотрим через полгода.
– А какие взаимоотношения у Петухова с Еленой Андреевной?
– Это лучше спросить у них, – твердо ответила Лазарева, но тут же несколько мягче добавила: – Мне трудно об этом судить.
– Хорошо, перейдем к последней паре. Юрские. Владимир Борисович и Светлана Ильинична. Вы хорошо его знаете?
Марина тяжело вздохнула:
– Подозреваю, что я знаю его довольно односторонне. Как Светиного мужа. Ну, и как политика, разумеется.
– И нравится он вам в роли Светиного мужа?
– Главное, чтобы он нравился ей, правильно?
– Конечно, но меня интересует в а ш е мнение.
– А мое мнение немного стоит, – улыбнулась Лазарева. – Я ведь говорила, Карповы – чуть ли ни единственное семейство, взаимоотношения в котором мне кажутся по-настоящему хорошими. Я бы не прожила с Юрским и трех дней, но это ничего не значит.
– Он с самого начала знакомства обращался с женой с таким пренебрежением?
– Ну, что вы! Пока они не расписались, он был сама предупредительность.
Майор вспомнил роскошную квартиру и уточнил:
– Он иногородний?
– Да. Сейчас трудно себе представить, что всего пять лет назад этой фамилии никто не знал. Кажется, что она на слуху давно, правда?
– У него действительно язва?
– По крайней мере, некоторые проблемы с желудком, видимо, есть, и он весьма ими гордится. В этом смысле они со Светочкой родственные души.
– А ваш клуб часто собирался именно у Юрских? – уточнил Алферов. Адвокат не произвел на него впечатление человека, с удовольствием приглашающего к себе людей низшего круга.
– В первый раз.
– И чем же вызвана подобная доброта?
– Это ведь вопрос не ко мне, Александр Владимирович, – явно стараясь, чтобы ее слова не прозвучали грубо, объяснила Лазарева. Похоже, определенные догадки у нее имелись, однако она не желала ими делиться. «Майя», – прозвучало у Александра Владимировича в душе.
– Скажите, а Владимир Борисович интересовался другими женщинами?
Похоже, заданный по ассоциации вопрос попал в цель.
– Я не слышала, чтобы он собирался разводиться, – чуть покраснев, ушла от ответа Марина.
– А Светлана Ильинична ревнива?
Хотя тогда она отравила бы соперницу, а не Карпова… Как бы там ни было, ответа снова нет.
– А сама она интересовалась другими мужчинами?
– Что вы! – аж засмеялась Лазарева. – Совершенно нет. Совершенно! Она живет своим Вовочкой. Вовочка и болезни – больше ее не интересует ничто.
– У нее действительно слабое здоровье?
– Нет, не думаю. Вот мы и приехали. Александр Владимирович, а могу теперь Я обратиться к вам с просьбой?
– Пожалуйста, – удивился майор.
– Если вы позвоните в больницу, вам ведь наверняка ответят, а меня среди ночи могут послать подальше. Я очень вас прошу…
Алферов, кивнув, набрал номер.
– Состояние тяжелое? Без сознания? Ну, хоть жив. А жена тоже у вас? Вкололи успокоительное? К утру-то очухается?
– Дети знают? – ахнула вдруг Марина. – Им кто-нибудь сообщил? Или они сейчас дома сходят с ума?
– Ольга Андреевна сразу вызвала к детям свою сестру, – успокоил ее майор, положив трубку. – Она – не только хорошая жена, но и хорошая мать. Спокойной ночи, Марина Олеговна! До завтра.
Проводив ее взглядом, Алферов обернулся к Пашке, сидящему за рулем. Весь вечер тот с успехом изображал глухонемого – вот уж, совершенно на него не похоже!
– Ты что, обиделся, что вытащили из дома на ночь глядя? Меня тоже вытащили, а мои косточки постарше твоих, мои ревматические. Чего молчишь?
– Жду приказа! – закатив от усердия глаза, отрапортовал Пашка.
– Какого?
– Открыть рот, гражданин начальник. Мне шеф строго-настрого наказал: без вашего приказа рта не раскрывать, дабы не обидеть большого человека по прозванию Юрский, который день и ночь защищает права народа. Надеюсь, большой человек на меня не обижен? Я сумел угодить начальству?
Майор рассмеялся. Что значит молодость – у парня хватает сил на розыгрыши даже после длинного и тяжелого рабочего дня. Впрочем, возможно, дело в характере. Пашкины хохмы славились на весь отдел.
– Большой человек вряд ли тебя заметил, но рот без приказа ты все-таки разевал, так что на повышение не рассчитывай.
– Да я ни слова не проронил! – возмутился Пашка. – Присваивайте капитана!
– А кто глазел, разинув рот, на одну особу женского пола?
– Ну, Александр Владимирович, это нечестно. На нее и вы глазели.
– Мне можно, я человек почтенный и приказа держать рот закрытым не получал.
– Ох, – вздохнул Пашка, вознаграждая себя за долгое молчание, – и откуда такие женщины берутся, как вы думаете, Александр Владимирович?
– Рождаются из пены морской.
– Никогда не поверю, чтобы она отравила мужчину. Зачем? Она и так добьется от любого всего, чего захочет.
– Зачем – правильный вопрос, – подтвердил майор. – Может, у тебя мозги быстрее вертятся? Зачем, по-твоему, кто бы то ни было отравил беднягу Карпова? Если, разумеется, предположить, что Лазарева в основном говорила правду.
– А вы думаете, она врала?
– Сомневаюсь. Она не дура и должна понимать, что завтра я сопоставлю ее слова с показаниями остальных. Поэтому уверен, что по основным параметрам… по тем, что поддаются проверке… она бы врать поостереглась. Послушать ее, у Карпова в помине не было врагов.
– Виновата женщина в красном платье, – безаппеляционно заявил Пашка. – Она нервничала и несла чушь.
– Если б все нервные и глупые бабы совершали убийства, у нас было бы слишком много работы. Нужен мотив.
– Любовь. Хотела увести Карпова от жены, да вышел облом.
– А этот, неадекватный вундеркинд Петухов? – напомнил Алферов. – По-моему, она нацелилась на него.
– Она могла нацелиться на нескольких сразу, с нее станется. И почему женщины так рвутся замуж? Если б не это, с ними вполне можно было бы иметь дело.
– Наверное, это охотничий инстинкт.
Пашка хмыкнул:
– Если бы я был дичью, то, увидев человека, сплошь обвешанного ружьями, драпанул бы со всех ног. Дичь надо выслеживать незаметно. Фигурка у этой Бальбух что надо, и мордашка ничего, но замуж ей не светит.
– Ну, не вся же дичь понимает, для каких целей служит ружье.
– Это да, сам замечал. Короче, если отравила не Бальбух, то тощая мегера. Вольская, правильно? Отравила и даже не нервничает, поскольку ей все как с гуся вода.
– Мотив?
– Ну… Карпов осмелился в чем-нибудь ей возразить, а она к этому не привыкла, вот и психанула.
– Мотив достойный.
– Но других-то не видать, – резонно возразил Пашка. – Придется, наверное, покопаться в биографиях. Тринадцать человек… Хоть у одного, да есть что-нибудь этакое за душой, это точно. Жалко, что Карпов без сознания, а его жена в отключке. А то рванули бы сейчас в больницу!
– А мне не жалко, – откровенно признал Алферов. – Я, знаешь ли, ночью люблю спать. Завтра, Пашка. Все завтра.
– Пораньше?
– Издеваешься? – возмутился майор. – Часом раньше, часом позже – для дела невелика разница, а для меня существенно. Тем более, в воскресенье.
– А если Карпов за этот час умрет?
Александр Владимирович пожал плечами.
– Во-первых, раз не умер до сих пор, то, полагаю, выживет. Во-вторых, если он действительно будет умирать, вряд ли станет отвечать на наши вопросы. А в-третьих, сомневаюсь, что от его показаний будет большая польза.
– Почему?
– Интуиция.
Пашка явно обиделся, и Алферов, немного подумав, объяснил:
– Если Карпов кого-то подозревает и захочет (и сможет) этим поделиться, то поделится с женой, а она передаст нам. Разве что его отравила она, что маловероятно. Впрочем, если это она, он наверняка об этом не догадывается. Лазарева заметила бы, если б отношения между ними испортились.
– Может, покрывает подругу? Из женской солидарности. Лазарева, она из тех.
– Тогда не стала бы сообщать, что Карповы поменялись местами. Нет, в этом аспекте Лазарева показалась мне откровенной. Короче, не верю я, что Карпов прояснит нам ситуацию, и все тут! Хотя, разумеется, поговорить с ним придется.
– А вы поручите это мне, – предложил Пашка. – Я вот, например, верю. А Карпов, слава богу, не священная корова вроде Юрского, при нем мне держать рот закрытым не поручали. Я встану пораньше и поеду в больницу дожидаться, когда он очнется.
– И тебе не лень?
– Нет. Я всегда любил герметические детективы.
– Это про убийства в замкнутом помещении?
– Именно. Если честно, мне первый раз встречается что-то действительно интересное. Это вам не «гражданин Иванов по кличке Хромой нанес гражданину Петрову по кличке Рябой три ножевых удара в область грудной клетки, от которых последний скончался на месте. Обстоятельства выясняются». Ну, и что там выяснять? «На кухне гражданки Сидоровой под газовой плитой найден труп ее сожителя гражданина Кузнецова, а также сковорода с ее отпечатками пальцев, испачканная кровью той же группы, что и у потерпевшего. Гражданка Сидорова утверждает, что не помнит своих действий в связи с состоянием сильного алкогольного опьянения, каковое подтверждается экспертизой». Тоже мне, убойный отдел! А тут наконец-то – настоящая загадка. Красивые женщины, культурные мужчины. Мне нравится.
– Ну, езжай, коли нравится. А потом в отдел. Юрского я пригласил к двенадцати, хорошо бы тебе успеть до его прихода.
– Постараюсь. А вы точно не поедете со мной? Я могу поговорить с Карповыми сам, по своему разумению?
Алферов усмехнулся. Раньше в двадцать шесть человек считался вполне зрелым, а сейчас до тридцати ходит в мальчишках, особенно у любящих родителей и несколько менее любящего начальства. Вот и получается, что энергичный умный парень вынужден заниматься бытовухой, а в серьезных делах быть на подхвате. Нормально ли это?
– Не только можешь, но и должен. Для чего существует молодое поколение, как не для того, чтобы старшие товарищи спихивали на него самую утомительную часть работы?
С гордостью высказав свое жизненное кредо, он отправился домой.
