Текст книги "Верите ли Вы в призраков? (сборник)"

Автор книги: Александра Крючкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Канарейка

Она уже десять лет не появлялась здесь! Кто бы мог подумать, что эти годы пролетят мгновенно…

На днях старая знакомая пригласила её к себе на день рождения. Наташа ехала на вечеринку с лёгким сердцем и с абсолютным спокойствием в душе. Лишь из простого женского любопытства ей хотелось взглянуть на Максима, вдруг он живёт там же и окажется дома?

Тогда он работал в какой-то коммерческой фирме. Сначала всё было замечательно: одежда и еда – исключительно из дорогих супермаркетов, машина – самая-самая престижная, и не дача, а дворец. Но вскоре в её душе образовалась огромная пустота, Наташа почувствовала себя одинокой.

Она любила мужа, а он уходил из дома рано утром и возвращался по ночам – постоянные встречи, переговоры, друзья, партнёры, клиенты и командировки. Ей не хватало его внимания и заботы, и, наверно, любви. Наташа не раз просила его уделять ей больше внимания – тщетно.

– Ты ничего не понимаешь, в этом мире всё решают деньги! – говорил Максим, и ничего не менялось.

И однажды она приняла решение уйти. И ушла. Нашла неплохую работу, получала приличные деньги и жила не хуже прежнего. Она перестала грустить, вскоре снова вышла замуж и родила дочку.

Однажды Наташа поймала себя на мысли, что ей уже всё равно, во сколько муж возвращается домой, уделяет ли он ей время или нет. Переговоры – так переговоры. Командировки – значит, командировки. У них были деньги, которые решали всё.

«Подумать только! Я стала именно такой, каким меня хотел видеть Максим».

Проходя мимо «своего» подъезда, она заметила свет в знакомом окне. Любопытство победило сомнения. Максим открыл ей дверь и удивлённо произнёс:

– Наташа! ТЫ??? Какими судьбами? Веришь, а в последнее время я часто о тебе думаю… Заходи!!!

Она прошла в комнату и оценивающе огляделась по сторонам: ничего в уровне жизни не изменилось – дорогущая мебель, картины в роскошных рамах, ковры ручной работы… Лишь в клетке на столе у окна Наташа заметила канарейку.

– Я купил эту птицу, чтобы мне не было так одиноко.

– Ты не женат? – удивилась она.

– Разве женатые не бывают одиноки?

Она промолчала, опустив глаза.

– Жена уехала с детьми отдохнуть.

– Богато живёшь, как всегда.

– Как всегда, да… – сказал он и после паузы спросил: – А ты… как?

Она пожала плечами.

– Твой муж, наверное, уделяет тебе больше времени, чем я?

– Нет, представь себе, – ответила она. – Но мне уже ничего не надо! Понимаешь? Я не требую, чтобы он приходил домой раньше, чтобы мы проводили свободное время вместе… Он едет на встречу, и мне уже всё равно, во сколько он вернётся. Я смотрю телевизор или встречаюсь с подругой… Так что теперь я стала именно такой, какой ты хотел видеть меня десять лет назад.

Он задумчиво покачал головой.

– Что с нами делает время… Мне казалось тогда, что ты слишком требовательна. Хотелось свободы… Наверно, я не любил тебя… Моя вторая жена готова жить и без меня ради всего этого… Мне хочется, чтобы она просила меня, как ты, возвращаться домой пораньше, погулять вместе в парке или сходить в кино… Но ей нужны только деньги… Так жизнь дала мне понять, как я заблуждался… Мне хотелось бы вернуться в прошлое, вернуть тебя…

– Это невозможно, Максим…

– Значит, ты не смогла бы снова в меня влюбиться?!

– Мне пора….

Они попрощались, и она в очередной раз исчезла из его жизни.

* * *

Через некоторое время Наташа опять оказалась недалеко от своего бывшего дома. Она вышла из машины и направилась к офисному зданию, где у неё была назначена деловая встреча.

Проходя мимо винного магазина, у которого толпились не вполне трезвые и адекватные люди, Наташа заметила на себе пристальный взгляд какого-то нелицеприятного мужчины.

Она вдруг узнала его и замерла от удивления.

– Максим!!!

– Здравствуй… – произнёс он с грустной улыбкой, подходя к ней, шатаясь.

– Не ожидала увидеть тебя… здесь. Что случилось?

– Мой кенор сдох… – пробормотал он.

– Что? – переспросила она, не расслышав.

– Последний друг… Он ждал, когда я вернусь с работы… Чирикал мне что-то на своём языке… Он сдох – не вынес жизни в нашей проклятой семье…

– Твоя канарейка умерла? – понимающе переспросила Наташа.

Он кивнул и добавил:

– Беги от денег прочь, дорогая… Я потрачу их, все, чтобы они не испортили моих детей и не достались жене…

– Что ты такое говоришь?.. – произнесла Наташа и подумала, как хорошо, что их пути разошлись.

– Да, наши пути разошлись… – будто читая её мысли, сказал Максим. – Кто знает, если бы ты не ушла от меня тогда, на моём месте, возможно, сейчас оказалась бы ты…

21 сентября 1995

Белый танец

Он пригласил её в кафе.

Он – генеральный директор одной крупной компании. Она – студентка пятого курса одного из лучших институтов.

В конце разговора он категорично вынес свой вердикт:

– Прости, но я… не верю тебе. Не знаю. Может, лет через пять, десять…

– И что тогда, лет через пять, десять?

Он пожал плечами. Она ухмыльнулась:

– Ну хорошо. Я стану генеральным директором, чтобы доказать тебе, что мне не нужны твои деньги. И тогда, если захочешь, ты найдёшь меня сам. Я дам тебе знать…

Она уходила от него в ярко-красном платье. Красивая, дерзкая, юная.

* * *

За окном – снег и серое беспросветное небо. Очень холодно, хотя вчера по телевизору пообещали резкое потепление.

Настроение – ни-ка-ко-е… Так бывает, когда совсем не видно солнца, а жизнь уже давно не преподносит тебе приятных сюрпризов.

Как обычно, опаздывая на работу, он завёл машину, выехал через арку на съезд к набережной и включил поворотники, ожидая возможности протиснуться в беспрерывный поток.

Зевая, он привычно взглянул на рекламный щит у поворота и… не поверил своим глазам!

Он вышел из машины, забыв выключить поворотники, достал сигареты и закурил, уставившись в плакат.

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» – всего одна надпись и знакомое лицо девушки в ярко-красном платье.

Он смотрел на неё, и пять лет пронеслись перед ним в одно мгновенье. Он изрядно поседел и уже давно не являлся генеральным директором ни той крупной, ни какой бы то ни было ещё компании. А она расцвела…

Он нашёл её.

* * *

Она пригласила его в ресторан.

– Так я стала генеральным директором, – произнесла она не без чувства гордости. – Теперь у меня всё есть.

Он смотрел на неё и не мог поверить в невероятную историю её успеха.

– Давай поженимся? – предложила она.

Он оторопел и почему-то спросил:

– А где мы будем жить?

– Хочешь, я куплю нам большую новую квартиру на самом последнем этаже самого высокого дома? Какой ты предпочитаешь район? Или… коттедж за городом?

Он улыбнулся.

– А в придачу – необитаемый остров…. Ладно, про остров – пошутила. Но парочка вилл за границей – легко… А, может, вообще уехать отсюда? Насовсем?

Она была полна энтузиазма и фонтанировала энергией.

– Ты – молодец… – подытожил он и тяжело вздохнул. – Но я уже давно не генеральный директор, и у меня нет средств, чтобы сделать твою жизнь красивой. Пройдёт пару лет, и ты вдруг подумаешь: а зачем он мне нужен? Ты будешь по-прежнему молодой, успешной, процветающей леди, а я…

* * *

Он проводил её до машины. На дороге – каток. После резкого потепления утром – к вечеру вдруг опять похолодало.

Она уезжала от него, и он чувствовал, что они больше никогда не увидятся, но одновременно хотел видеть её снова и снова.

* * *

В ту ночь его одолела бессонница. Размышляя над тем, правильно ли он поступил, что позволил ей уйти, он осознавал, с одной стороны, что она ему, конечно же, очень нравилась, и тогда, и сейчас, и он хотел бы, чтобы рядом с ним находилась такая женщина, как она, а с другой стороны… Если раньше он смотрел на неё свысока, то теперь – снизу вверх. Аналогично тому, как он смотрел на тот её рекламный щит на дороге…

«В этом есть что-то неправильное, неестественное… Хотя, возможно, я был просто не готов к тому, что она обрушится на меня столь внезапно, как снег на голову?.. Я ей позвоню… Завтра…» – решил он.

* * *

Ему не хотелось отдавать её другим. Одновременно он никак не мог заставить себя позвонить ей. Так «завтра» было отложено ещё на три дня.

На четвёртый день, прослушав по мобильному «Абонент временно не доступен…», он набрал её рабочий номер, размышляя, как лучше представиться секретарше, чтобы та соединила их, а не ответила что-то типа: «Директор на совещании, перезвоните попозже».

Но ответ секретарши был неординарен:

– Её больше нет.

– Как нет? Она, что, здесь больше не работает? – удивился он.

– Она разбилась на машине три дня назад.

* * *

Её больше не было. Но ещё долго, по утрам и вечерам, когда он уезжал на работу и возвращался домой, на том самом плакате у набережной, она встречала и провожала его с улыбкой, повторяя:

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»

А за окном шёл снег, было очень холодно, и по телевизору уже не обещали потепления.

декабрь 2003

Грешница

Позавтракав яичницей и прихватив с собой пару бутербродов с сыром и колбасой, чуть не позабыв Евангелие и крест, приходской священник Алексий Прошкин не спеша отправился исповедать одну прихожанку, умирающую от какой-то тяжёлой болезни. Батюшка не знал её, поскольку в этой церкви служил всего с неделю.

Войдя в маленькую комнатку, он увидел женщину около сорока. Казалось, она уже не реагировала на окружающие звуки, взгляд её был прикован к окну, выходящему в сад. Там пели птицы, шумел весёлый ветер…

Он подошёл к ней поближе. Ему вдруг показалось, что черты её лица ему слишком знакомы. Но тщетно пытался он вспомнить, где они могли встречаться раньше, и, присев рядом с ней, он спросил:

– Ты хочешь исповедаться, дочь моя?

– Да, – слабым голосом произнесла умирающая.

– Тогда поведай мне грехи и прегрешения свои…

Он перекрестил её и приготовился внимательно слушать.

Она рассказала ему всю свою жизнь с самого начала: как в детстве разбила любимую мамину вазу, как часто ссорилась с сестрой и подругами, как не верила в Бога. Когда ей исполнилось пятнадцать, оставшись без средств к существованию, она пошла играть на флейте по улицам города, чтобы раздобыть денег на еду. Именно тогда она впервые оказалась в церкви, где для неё открылся совершенно иной мир.

Всё, сказанное до этого момента, не особо интересовало батюшку, он даже чуть-чуть всхрапнул, а проснувшись, лишь периодически покачивал головой. Иногда ему казалось, что он уже слышал подобную историю раньше. Но за свою жизнь батюшка успел послужить в стольких церквях, что тысячи историй, рассказанных ему прихожанами на исповеди, давно перемешались в его голове и благополучно забылись, а новые – не запоминались вовсе.

Тогда я встретила его, глаза умирающей вдруг заблестели, и она улыбнулась. – Он был такой добрый, заботливый и красивый. Мы стали встречаться. Он говорил, что любит меня, и мы скоро поженимся. Я его очень любила. Он никогда не рассказывал мне о себе, и я даже обижалась на него. Но однажды я случайно узнала, что он учится в Духовной Семинарии. Я была изумлена, но меня совсем не пугала мысль о том, что моим мужем станет служитель церкви. Я даже обрадовалась, потому что сама верила в Бога. Вскоре я сказала ему, что у нас будет ребёнок. Но он запретил мне рожать нашего сына…

– Сына? – удивлённо спросил священник, нахмурив брови и теребя Евангелие.

– Да, я не послушалась его. Слава Богу, не приняла хоть этот грех на душу. Он бросил меня и женился на какой-то богатой женщине, а у меня родился мальчик, он был так похож на своего отца, что я назвала его Алёшей.

– И сколько лет вашему мальчику?

– Семнадцать.

– Вы рассказали ему об его отце?

– Нет, батюшка… Мой сын поёт в церковном хоре и собирается поступать в Семинарию, и я не хочу, чтобы у него изменилось отношение к церкви из-за такого отца. Всё, что он знает, – так это то, что они безумно похожи внешне…

Священник покачал головой. Его рука прикоснулась к её руке, но лишь на мгновенье. Он немного помолчал и, резко отдёрнув руку, грозно произнёс:

– Значит, дочь моя, ты соблазнила служителя церкви, затем не послушалась его вопреки тому, что женщина должна всегда находиться в послушании у мужчины, будучи созданной из его ребра, а в заключении ещё и сокрыла от него правду…

– Батюшка, но… – попыталась возразить женщина.

– О, грешница! Не написано ли в Библии, что всё это есть тяжкий грех?!

– Я искренне каюсь во всех своих грехах и прошу простить меня…

– А простил ли тебя тот человек?

– Где же я разыщу его? – уже в слезах прошептала женщина.

– Дочь моя, сейчас идёт Великий пост, так постись… Возможно, Бог и простит тебя, но не я…

Умирающая беззвучно плакала. Он уходил молча, и лишь одна мысль крутилась в его голове: «Боже, как сильно меняет нас время!»

В тот же вечер он оставил дома рясу и отправился с друзьями в кабак. Сильно напившись, на следующее утро он прогулял службу, и всю Страстную Неделю провёл с друзьями, вспоминая Страданья Христа, не расставаясь с бутылкой.

В Пасху, чтобы в очередной раз не лишиться работы, ему пришлось протрезветь.

За праздничной трапезой после службы ему сообщили, что в пятницу состоялись похороны той самой женщины. Покойницу не отпевали по причине отсутствия денег у её сына, однако сорокоуст за упокой матери он всё-таки заказал.

В тот вечер, прихватив с собой церковного вина, батюшка отправился на её могилу и столкнулся у кладбищенских ворот с красивым юношей. Батюшка узнал в нём сына, но сын не узнал бы в нём отца – тот слишком плохо выглядел.

28 июня 1994

Две женщины

Боже мой, как сильно я любил её!

Не помню, где и когда мы познакомились, ведь мы жили в одном доме, играли в одном дворе, учились в одной школе…

Она нравилась всем, её окружала толпа ухажёров, и я сначала побаивался пригласить её погулять. Мы стали встречаться ранней весной, когда ей исполнилось семнадцать, и часто ходили в парк. Там, в глубине леса, находится красивое озеро, посреди которого – маленький необитаемый островок, поросший деревьями. Она всегда говорила мне, что ей бы хотелось туда попасть. Если бы она только знала…

Когда мы гуляли, я всегда брал с собой мою любимую – Жунгу, уже не молодого, седенького бородатого миттельшнауцера. Надо признать, что характер её оставлял желать лучшего: в дом нельзя было привести друга, не говоря уже о целой компании. Жунга бросалась на любого, кто не являлся членом нашей семьи, а если её запирали в другой комнате, она заливалась невыносимым лаем и царапала дверь до тех пор, пока «чужой» не покидал дом. Она не слушалась даже меня, но я очень любил её!

Я надеялся, что девочки подружатся, но Жунга возненавидела мою избранницу, всегда рычала на неё и всячески старалась незаметно куснуть. Я уговаривал её смириться, но Жунга упрямо стояла на своём.

Однажды я всё-таки принял решение – женюсь! Жунга не могла простить мне такого поворота событий! Её агрессия зашкаливала, она уже норовилась укусить и меня. Я оставил Жунгу у матери, а сам после свадьбы перебрался к жене.

Признаюсь, мне очень не хватало моей Жунги, я неимоверно тосковал и часто приезжал к ней в гости. И вот однажды моя мать сказала, что у Жунги будут щенки! Как я обрадовался! И принялся с нетерпением ждать их появления, чтобы забрать одного себе.

Вскоре жена тоже сообщила мне новость: у нас будет ребёнок. В тот же вечер мы решили отметить это событие у моей матери.

Жунга, как и обычно, стала бросаться на мою маленькую хрупкую жену. Мне пришлось закрыть её в комнате, чтобы спокойно поужинать на кухне. После трапезы мы с матерью уединились на балконе – обсудить предстоящие перемены. Внезапно раздался грохот и крики. Дверь в комнату, где находилась Жунга, была открыта. Прибежав на кухню, мы увидели жену, лежащую без сознания с окровавленным ножом в руке. На её животе, грозно рыча, распласталась Жунга.

Мы вызвали врача и ветеринара. Жунга больше не могла иметь щенков, а жена – детей. Я был подавлен. Мне казалось, я сойду с ума. Я так любил её!

Мы гуляли в парке. Было уже очень поздно, и ни души – вокруг. Мы дошли до озера. Я внезапно вспомнил, что тогда произошло: мою любимую Жунгу, нож в руке жены… Я незаметно достал из кармана тот самый нож и…

… Боже мой, как сильно я любил её!

13 декабря 1996

Вершитель судеб

В тот день мир рухнул у неё под ногами.

Елена решила приготовить себе кофе, но вспомнила, что кофе закончилось ещё вчера…

Она беспомощно опустилась в кресло, размышляя о чём-то и автоматически пролистывая свежую газету, как вдруг ей в глаза бросилось странное объявление:

«Всем, кто решил покончить собой, чашка кофе/ чая перед смертью – за счёт заведения…»

Собрав последние силы, она вышла из дома.

Дверь двухэтажного особняка на краю города открыла старушка в чёрном.

– Я по объявлению, – устало произнесла Елена.

– Да-да, проходите, пожалуйста… – пригласила её хозяйка.

В небольшом зале у камина сидели двое мужчин. В углу на кресле, свернувшись клубочком, дремала чёрная кошка. Кто-то ходил и разговаривал на кухне. Наверное, они, действительно, пили здесь чай – чашки ещё не унесли, а коробка конфет была наполовину пуста. Елена осмотрелась – небогатая обстановка, но всё – со вкусом: картины на стенах, ковёр на полу, нигде ни пылинки.

– А вам… чай или кофе? – поинтересовался мужчина в тёмно-синем свитере.

– Кофе… Спасибо…

Ему было под пятьдесят.

«Симпатичный. Явно не бедный. Его-то чего за Смертью понесло?» – подумала Елена, но промолчала.

«Симпатичный» удалился на кухню.

Второй мужчина – в сереньких брюках и сером свитере, с шарфом, обмотанным вокруг тонкой шеи, – выглядел бледным и часто кашлял.

Хозяйка принесла пироги.

– Садитесь за стол, милая. Или располагайтесь на диване. Как вам удобнее. Вы, наверное, уже поняли, что мы не собираемся причинять вам зла. Несмотря на ваше огромное желание покончить с собой, посидите немного в нашей мрачной, но доброй компании!

Тёмные глаза хозяйки ласково смотрели на девушку. Елена, впрочем, уже давно ничего не боялась, и, собственно, ей было неважно: чай или кофе. Она пыталась понять, что это за странное заведение.

– Все, кто здесь сегодня собрался, – в шаге от Смерти. Но мы ведь можем позволить себе хоть что-то приятное перед тем, как лишить себя всего и сразу? Кстати, а как именно вы решили отправиться на Тот Свет? – поинтересовалась хозяйка.

Елена вздрогнула.

– Как вас зовут? – спросил «симпатичный».

– Лена… – ответила она, обхватывая тонкими пальцами тёплую чашку.

– Михаил, – представился он.

Мужчина с шарфом на шее хотел произнести своё имя, но закашлялся.

– Это Роберт… Художник… – представила его хозяйка. – Он думал повеситься на своём шарфе. А Михаил порежет вены.

– А я ещё не решила, как… – произнесла Лена растерянно.

– Ну, это не проблема! Куда же вам теперь спешить? Часом раньше – часом позже… – улыбнулась хозяйка.

Она ненавязчиво попросила каждого поделиться своей личной историей о внезапном крушении мира. Всё, собственно, сводилось к нескольким основным причинам: ощущение собственной ненужности, потеря близких, потеря здоровья и отсутствие денег.

Рассказанное собравшимися, действительно, трогало за живое, правда, каждый из них считал, что его причина – гораздо весомее, а то, что случилось с остальными, – пережить, так или иначе, возможно.

– Послушай, Лена. У меня – мешок денег. Я тебе их подарю. Безвозмездно. Мне же они теперь не нужны. И ты решишь все свои проблемы. Молодая ещё, чтобы с моста да в воду… – спокойно произнёс Михаил.

– Деньги ты ей отдай, это верно, – прошептал Художник Михаилу. – Но зачем тебе умирать? Тебя же одного оставили в живых, одного из стольких человек, чтобы ты жил, а не уходил отсюда. Разве тебе не кажется, что это не случайно? А вот я умираю… И мне всё равно уже недолго осталось… Я просто хочу побыстрее, чтобы никого не мучать…

– Ты можешь ещё нарисовать всех нас, – произнесла Елена. – На память. Прежде чем удаляться в мир иной. Представь, сколько картин ты нарисуешь до того, как Смерть явится за тобой сама? Зачем так торопиться?

– Елена права, Роберт. Тебе нечего спешить. Ты можешь пожить здесь, я буду ухаживать за тобой, как за своим умершим сыном. Мне это совсем не в тягость. Я многое бы отдала, чтобы кто-то был рядом и избавил меня от одиночества, – произнесла хозяйка.

Слово за слово, а к вечеру все между собой сдружились. И никто из них уже не собирался совершать перехода в Вечность, хотя вслух этого озвучено никем не было.

Внезапно раздался очередной звонок в дверь. На пороге появился высокий мужчина в чёрном с огромной сумкой на плече:

– Это у вас тут самоубийцы собираются?

Хозяйка кивнула головой и улыбнулась, но чувство тревоги защемило её сердце, и, прежде чем пропустить незнакомца в дом, она поинтересовалась:

– А кто вы?

– Я – тот, кого вам здесь и не хватает, – резко ответил незнакомец и, отшвырнув хозяйку в сторону, направился в зал.

* * *

Медсестра подошла к старушке, которую привезли в реанимацию ночью. Та лежала под капельницей и только что пришла в себя. Она что-то шептала. Медсестра не могла расслышать, что именно, и наклонилась поближе.

– Я – врач, психолог… То объявление в газете… Они все – замечательные люди… Я хотела их спасти… Они должны были жить… Бог наказал меня… Я посчитала себя Вершителем Судеб… Я воскресила их и обрекла на смерть… Он их убил… Всех… Я должна умереть… Это несправедливо, если…

– Всё будет хорошо, пожалуйста, не волнуйтесь! Вам нельзя волноваться! – попросила медсестра, ничего не понимая из услышанного.

Женщина замолчала. Из её глаз покатились слёзы. И рано утром её доброе сердце перестало биться, а светлая душа покинула свою временную обитель, устремившись куда-то далеко в небеса, на встречу с умершим сыном и теми, кого она так искренне пыталась спасти…

29 января 1995