Текст книги "Последний кудесник"

Автор книги: Александр Зиборов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Зиборов
Последний кудесник

Ужасная авария

Совершенно ужасная авария произошла в тот день, когда Алексей ехал из Самары в родную деревню Лобовку. Последняя находилась под Бугурусланом в соседней Оренбургской области. Правда, сначала он побывал у знакомого в Бузулуке. По делам, которые к последующим событиям отношения не имеют, потому о них можно умолчать.

Алексей пытался наверстать упущенное время и усиленно давил акселератор своего потрёпанного «Жигулёнка»…

Мчался вдоль окраины знаменитого Бузулукского бора, уважительно поглядывая на массив реликтовых сосен с золотистыми стволами, когда что-то произошло с колесом, какая-то сила потрясла машину и безжалостно бросила в кювет, где его ждала необхватных размеров сосна…

Дальнейшее происходило будто во сне: он помнил, что лежит около вдребезги разбитого автомобиля, с натугой дыша. Ему казалось, будто внутри всё изломано, побито, сильно болело…

Словно из какого-то неясного марева появился незнакомец донельзя престранной наружности: в самодельной косоворотке с вышитым воротником, подпоясанный верёвкой. Полуседая голова стрижена «под горшок», на широкой груди разлеглась короткая окладистая борода. Просторные тёмно-синие шаровар доходили до чистых лаптей. Запомнились синие глаза, доброе лицо, склонное к улыбчивости, но сейчас предельно серьёзное.

– Эх, ма! Недоглядел я! – укорил сам себя незнакомец и кому-то погрозил, глядя в сторону от Алексея: – Гляди, Пелагея, доберусь я до тебя! И не бери ещё один грех на душу, не божись всуе, мя тебе не обмануть! Наш разговор с тобою будет ещё впереди. Сурьёзный разговор! Не сумлевайся! Гогочи-гогочи, коли зубы хороши. А теперича мне не до тебя! Пока живи и здравствуй, язва! Зыркай своими бесстыжими зенками на сотворённое тобой. Тьфу!

Покачал головой, повернулся к беспомощно лежащему Алексею. Склонился над ним со словами:

– Эх, бедолага! Знаю, яже больно, зело больно, но потерпи немного, мил-человек. Даже не знаю, с чего начать?.. Впрочем, тут большой разницы несть. С чего не начни – всё будет правильно… А ну-ка, мил-человек, вытяни-ка свои ножки!.. Помаленьку, полегоньку. А я помогу! Давай-давай, вытягивай! Терпи, не стони и не морщи, сердце мне царапаешь…

Сил у Алексея почти не было, он едва мог шевельнуть ногой, но незнакомец сам их переложил, как счёл нужным. Алексей с ужасом заметил, что правая нога перед этим была свёрнута в сторону под таким неестественным углом, под каким она никогда не была, да и не могла быть у здорового человека: то ли была сломана в том месте, то ли вывихнута. При её осторожном повороте и выправлении боль стеганула Алексея, вызывая вспышки в глазах. Он застонал.

– Терпи, милок, терпи! Знаю, аки тебе тяжело. Мне и глядеть на такое нелегко, а уж тебе терпеть такое… Скоро-скорочко станет чуток легче.

Мужчина провёл своими руками по ногам Алексея от бёдер до кончиков пальцев на ногах. По мере продвижения боль утихала, принося умиротворение, но она ещё гнездилась в теле выше поясницы.

– Так-так, справлено! А теперь давай поправим рученьки. Надо же, обе пострадали. Не нужно тебе силиться, я сам поправлю. Это уже легче.

Незнакомец повторил вышеописанную процедуру: теперь он огладил поочередно каждую руку, помассировал пальцы. Алексей с удивлением почувствовал, что теперь все конечности легко повинуются ему, боли в них уже не было, но она ещё оставалась в грудной клетке и позвоночнике.

Мужчина огладил голову Алексея, щеки, провёл по глазам.

Душу словно окатило благодатной воздушной волной. Шум в ушах прекратился, Алексей ощутил прилив сил.

– А теперича, мил-человек, полностью всеми телесами расслабься, всё худшее уже позади. Совсем малость осталась. Токмо нужно и твоё соучастие. Ложись поудобнее, расслабь всё тело, все мышцы. И дыши свободно. Больно? Да, пока ещё больно. Но ты дыши, и с каждый разом набирай воздуха всё больше и больше. Только не спеши. Покойно, не гони лошадей, аки нетерпеливый ямщик. Прибавляй понемногу и выпускай из себя так же спокойно. Делай паузу между вдохом и выдыхом. И после продыха – тоже… Вот так, всё правильно! Молодец! Не боись боли, преодолевай её! В этом преодолении – твоё здоровье! Тренируй свою волю, она – твой лекарь…

Тяжелее всего Алексею давались первые вздохи, потом становилось всё легче и легче. Лишь при наборе чуть большего количества воздуха, по сравнению с предыдущим вздохом, ощущалась боль, а так она не чувствовалась. Вскоре же он задышал легко и свободно, словно совсем здоровый. Удивляясь этому всё больше и больше.

– Хватит! – вдруг скомандовал незнакомец и улыбнулся, при этом его лицо будто бы осветилось изнутри. – Поднимайся, чего это тебе, уже здоровому, так долго валяться на земельке. Хватит, належался! Подъём, мил-человек!

Алексей поднялся легко, словно и не лежал несколько минут назад весь переломанный после страшной аварии. Сами собой всплыли давно слышанные слова: «Словно бы заново родился». Он чувствовал себя именно таким.

– Здоровый ты, совсем как есть здоровый, – в ответ на его недоумённый взгляд неожиданно заявил незнакомец. – Не сумлевайся.

Он почесал в голове и продолжил:

– Вижу непонятливость в твоих очах. Надобно представиться. Ванюшин я. Кудесник. Так что не удивляйся, Алёша, что излечил тебя. Это мы всегда могли.

– А я Алексей… Простите, вы знаете, как меня зовут, имя назвали, откуда? А я-то, дурак, представился вам, не сразу это понял!

– Не переживай. Это токмо дурак всегда дураком выглядит, а умный по всякому видится. Бывает, и в зело не лепом положении окажешься. Это жизнь, в ней всякое бывает, Алёша. Пойдём, я тут недалеко живу. Ты здоров, но для полного здравия тебя ещё следует подлечить. Пару деньков перебудешь у мя, и кати на своих колёсиках дальше в свою Лобовку.

– О, вы и про Лобовку знаете?

– Аки иначе, я же кудесник, ведун. Иди за мной, тутося совсем близёхонько.

С этими словами Ванюшин направился прямо в глубь соснового бора. Алексей последовал за ним.

Через несколько сотен шагов вышли на полянку с садиком, а в нём стояла небольшая изба даже не старого, а совершенно древнего вида. Рядом находилась клеть, какие-то строения. За ними тянулся огород, и виднелось какое-то небольшое строение. Позже Алексей узнал, что это была банька. Около неё находился колодец, а дальше снова начинался лес, на вид просто дремучий. Такого он никогда раньше не видел.

Алексей отметил про себя, что место удивительно живописное. Никаких признаков цивилизации не видно, дышалось легко. В воздухе ощущался озон, словно после недавней грозы, хотя никаких иных признаков, вроде мокрой листвы и земли, не имелось.

В избе Ванюшина не оказалось ни электричества, ни водопровода. Вместо газовой или электрической плиты – русская кирпичная печка. Внутри оказалось темновато, дело-то шло к вечеру. Хозяин зажёг лучину. Светила она неярко, глаз не резала, но видимость была прекрасной. Алексей этому сильно удивился: лучше электрической лампочки.

Хозяин сноровисто спустился в погреб и вернулся с крынкой холодного молока. Налил в странного вида керамическую кружку, словно бы слепленную не очень ловким гончаром. Но она была вместительной и удобной в пользовании. Алексей выпил с большим удовольствием. Вспомнил о носовом платке, который находился в кармане куртки, оставшейся в машине.

Повернулся к кудеснику, встретился с ним взглядом и тот ответил, не дав возможности задать вопрос:

– Чуток обожди. Сам принесу тебе платок и всё то, яже тебе нужно. Да и о машинации твоей следует подумать.

Алексей горько покачал головой:

– Что о ней думать, это уже не машина, а куча металлолома.

– Рано хоронишь своего конька-горбунка, он тебя ещё поносит ого-го сколько! Впрочем, что толку баять: слова хороши, когда они коротки. Лучшие слова – это дела. Пройду я аки тропкой обратного времени…

– Тропкой обратного времени? – удивлённо повторил Алексей, но уже в спину хозяина, тот направлялся к двери, не отвечая.

Удивлённый гость остался один.

Скоро Ванюшин вернулся с пиджаком, сумкой, книжками и газетами из бардачка разбитого автомобиля.

– Вот, бери, Алёша!

– Большое спасибо вам, большое спасибо! Быстро же вы обернулись.

– Так я же не обычным путём прошёл… Да, пока нёс твоё имущество, пригляделся к книжкам. Благо, что ты много читаешь. В книгах большая мудрость заключена. А эти, яже теперича у тебя, аки тебе, нравятся?

– Очень. Я давно читал в различных журналах, газетах, сборниках и на сайтах интернета произведения этого читателя, а теперь выходит его десятитомник. Хочу купить все. Это последние тома: сборник волшебных сказок «Оазис Чёрного джинна», сборники фантастики «Скипетр династии Рогоносцев», «Пояс Перуна», «Сокровище Потерянного мира», «Смертельные небеса» и сборник детективов «Месть мертвеца». У меня дома уже есть его сборники юмора «Зиборески и Зиборизмы» и «Пантеон улыбок», сборник приключений «Все монстры ада», повесть «Страшные тайны старого особняка», сборник публицистики и памфлетов «Загадочная русская душа», сборники фантастики «Яд Земли» и «Невесты Чёрной дыры», а вот его самоздрав «Тайны русского закала» пока найти не успел. Но непременно сыщу, из-под земли копытами вырою.

– Зачем же рыть землю копытами, Алёша, – улыбнулся кудесник, – вот тебе искомая книга. Держи!

После пасса и лёгкого движения руки в сторону в ней появился увесистый том с красочной картинкой былинного богатыря, под ней Алексей прочёл: «Александр ЗИБОРОВ. «Все тайны русского закала».

Ванюшин словно поперхнулся, прокашлялся:

– Извини, мил-человек, мал-мал промашку давал – заместо «ура» «караул» кричал.

Он сделал движение и книга тут же уменьшилась в размерах. Теперь она называлась «Тайны русского закала».

– Вот теперь вельми хорошо, – удовлетворённо молвил кудесник. – А то я упредил нонышнее время. Той книжице ещё предстоит напредки выйти, в будущем, её пока несть, она ащё в рукописи у писателя… Теперь у тебя с этими книгами полный комплект. Писание вельми полезное. Даже я что-то узнал нужное. И смешная! Ведома мудрость: «Злясь, человек стареет, а смеясь – молодеет». А смех, аки я однажды поведал Демокриту: «Привилегия богов и людей». Оказывается, он это твёрдо запомнил. И даже записал, донёс до людей. Приятно…

Ванюшин принюхался к книге. Алексей почувствовал, что она самую малость попахивает дымком. Кудесник пояснил:

– Из горящего домища я её вытащил, всё равно бы сгорела. Чужого нам брать не можно. А так правильно, она уже была по сути ничья.

– А та, предыдущая, чем вам не понравилась?

– Аки тебе сказать, дак я забежал немного в будущее. Я же указал, такой книги пока несть, она ещё токмо планируется автором. Пришлось внести коррективы. Бывает такое, во временах путаюсь. Извини.

Что-то отвлекло Ванюшина, он застыл на месте, глядя в сторону отрешённым взглядом.

– Что с вами?

Кудесник опять сделался прежним, покачал головой:

– Вулкан начал изливаться из себя на Гавайях. Страшная сила! Дондеже ни один из потоков лавы никого из людей не затронул. Слава Богу!

– Вы отсюда Гавайи увидели?!

– Аки иначе, я же – кудесник, ясновидение нам дано.

– И вы всё-всё можете увидеть?

– Это ты слишком уж загнул – «всё-всё». Сказано верно: «нельзя обнять необъятного»… Молчи, ехидна! Тебе бы всё язвить!.. – Ванюшин виновато повернулся к Алексею. – Это Пелагея вмешалась в наш разговор, всё уязвить норовит. Подкузьмила меня: «Нельзя обнять неопрятного». Язык у неё что помело, языком везде достанет. Ей брехать, яже руками махать, лишь бы не работать… Да, Алёша, твой бегунок здесь за сараем поставлен.

Не сразу Алексей понял, что кудесник имеет в виду его автомобиль. Вздохнул, этому металлолому только там и место. Направился за сарай и глазам не поверил: перед ним стоял «Жигулёнок» в целости и полной сохранности. Покачал головой. Как же это может быть, ведь он видел его совершенно разбитым!.. Вспомнил, что и сам он был не в лучшем состоянии, а Ванюшин его вылечил.

Сел за руль. Мотор завёлся с пол оборота, как в свои лучшие времена. «Фантастика!»

Поспешил благодарить Ванюшина. Тот улыбался в бороду:

– Дак ведь нельзя было оставлять тебя безлошадным. А нам сие нетрудно.

– Как вы это сделали, как?

– Мочно было устроить по-разному. А тут я просто омолодил твоего «сивку-бурку», попятил во времени – прокатил по тропке обратного времени. Ну, дал ход обратному времени, вот он и стал таковым, каковым был до сего дня. Только колеса чуть утолшил. Особливо то, которое внутри толстенной оболочки. Ты камерой его именуешь. Из-за него всё и приключилось.

– Вы что-то про Пелагею говорили.

– Да, она малость повлияла. Обиделась на тебя зело рьяно, вот и задевает языком. При том свои зенки в сторону отводит. А честные глаза в бок не глядят. Ведома тебе сия мудрость, Пелагея?

– Не помню, чтобы я с ней встречался.

– Она на дороге грибы продавала, рукой преусердно махала, внимание привлекала, а ты не остановился, мимо промчался. Вот она и осерчала. А у неё глаз в такие минуты становится нехорошим. Раз глянула на моё молоко – то враз скисло. Сегодня же твоему колесу досталось… Правда, и без неё оно бы долго не протянуло, но всё же…

– Она что, колдунья?

– Нет, ведунья. Зело много ведает, отсюда и сила в ней великая.

– Пусть простит она меня, я сильно торопился.

– Это она просит у тебя прощенья, явиться лично стесняется. Хотя обычно вельми даже говорлива и велеречива. Виноватой себя чувствует. Совесть-то у неё имеется, не сумлевайся. Хотя временами вреднющей бывает, может пагубу причинить… Да-да, не спорь. И я не подарок, себя я не хвалю, Пелагея, но и тебе цену знаю… Так ты, Алёша, прости её. Она сама себе в таких случаях не рада, само собой подобное случается. Зачастую против воли. Так что на Пелагею зла не держи.

– Не держу, честное слово!

– Вот и лады-ладушки! Слышала, Пелагея?.. Она рада. Речёт, яже грузди дарит, сама собирала в лесу, солила. Смашные, говорит, и пользительные!… Да вон они!

Алексей глянул туда, куда показывал рукой кудесник и увидел на ступеньках у дома двухлитровую банку с грибами.

– Я заплачу.

– Несть, это подарок. Не обижай человека, Алёша, спрячь деньги. Она их не возьмёт. Кушай на здоровье!..

«Божественные сны»

Алексей ещё при первом знакомстве с домом Ванюшина подсознательно отметил странность: изба внешне имела скромные размеры, а внутри горница оказалась довольно просторной. Кроме того, было несколько комнат: одну занимал сам хозяин, другую он предоставил в полное владение гостю, а в остальные четыре просил не заходить. На дверях висели массивные замки. Кроме того, была немаленькая кухня с русской печью, чулан и сени.

В большой комнате, Ванюшин называл её светлицей, в красном углу висели православные иконы – Святая Троица, Иисус Христос, Богоматерь. Алексей вслед за хозяином перекрестился, глядя на них. Про себя удивился6 «А он что, православный, раз крестится? Он же – кудесник, маг, чародей…»

Вспомнил, что вера – дело личное, интимное, соваться в неё чужим не следует. И промолчал, вопросы задавать не стал, хотя и хотел.

Как-то однажды заметил на груди хозяина нательный крестик. Удивился, но ничего не сказал. По той же причине. Помнил русскую пословицу: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова». Понял, почему он носит косоворотку.

Позже Алексей заметил удивительное свойство дома, многажды дивился, входя с улицы в дом, или, наоборот, когда выходил наружу, контрасту внешних и внутренних размеров. Ломал голову, как могут быть такие большие помещения в столь скромном домишке?

А позже он просто пришёл в изумление. Ванюшин упомянул, что является владельцем «Велесовой книги», Алексей попросил показать её ему. Кудесник не отказался и пригласил гостя идти за собой в дом. Там открыл одну из дверей, за которой оказалась не комната, а весьма протяжённый коридор, по обе стороны которого оказались другие двери, также с замками. За одной из них оказалась даже не комната, а длинный зал с рядами полок, заставленными древними фолиантами, и сундуков вдоль стенок. Между ними были оставлены промежутки для подхода к окнам.

Алексею бросилось в глаза, что за ближайшим к нему окном высился не просто дремучий, а невероятно дремучий лес, от вида которого аж мурашки по коже пробегали. Верхушки крон мшистых деревьев в несколько охватов терялись выше в сомкнувшейся сплошной крышей кроне. Оттого под ними царила если не тьма, то полновесный сумрак Около дома снаружи он ничего похоже не видел: лес был поодаль и совсем иного вида. Даже по составу деревьев. Здесь же преобладали могучие дубы.

Алексей сделал пару шагов вперед по комнате, посмотрел на соседнее окно и удивился ещё больше: там увидел берег тихой реки, заросшей кустарником, ветлами, осинами, ольхой…

В следующем окне увидел уже довольно полноводную реку с быстрым течением, стремниной и многими водоворотами. По ней под раздутыми парусами несся струг, ухитряясь обходить опасные места.

– Сноровистый кормщик на струге, – заметил кудесник, незаметно оказавшийся рядом. – Вельми умело правит. – Поймал взгляд Алексея и добавил: – Ты смотри, зыркай. А я поищу искомую книжицу.

Алексей закивал. Струг уплыл куда-то вдаль по своим делам.

Прошёлся по довольно просторной комнате, остановился у очередного окна. Посмотрел, и глаза его расширились: взору открылось безбрежное ржаное поле с уже поспевшими золотыми колосьями, гнувшимися к земле. Сверху на них лился яркий с желтизной жаркий солнечный свет. Этот дивный вид навевал спокойствие и умиротворение.

Вдоволь налюбовавшись нивой, Алексей повернулся и за спиной обнаружил другое окно. Не сразу понял, что с ним? Оно показалось ему занавешенным чем-то снаружи, а потому не пропускало свет. Приглядевшись, понял, что дело совсем в другом: за окном царила кромешная ночь. Там о скалы ударяли могучие волны, вверх взлетали обильные брызги и пена.

Удивился, мысленно ахнув: «Какая ночь? Какое море?..»

Снова повернулся и поглядел на противоположное окно, залитое солнечным светом, а дальше за ним увидел то же ржаное поле, которое волновал ветерок.

«Что это такое? Как такое может быть?!.»

Крутнул головой к окну с ночью и морскими утёсами. Некоторое время смотрел на беснующееся море, затем обратился к колосящейся ниве…

Появилось желание видеть оба окна сразу – ночь и день. Принялся пятиться, но тут обнаружил, что оконные стёкла довольно толсты и обладают странным свойством, что обнаруживалось при взглядах даже под небольшим углом на них: они начинали искажать всё то, что было за ним, туманиться, делая плохо видимым местность. А когда Алексей встал на том месте, откуда одинаково хорошо были видны оба окна, стёкла стали практически непроницаемыми, молочного цвета. Разница была лишь в оттенках: одно было светлее другого. И только.

Удивлённо и с некоторым разочарованием покачал головой.

В этот момент Ванюшин издал радостный возглас: он основательно порылся в ларе и достал чуть ли не со дна его стопку деревянных дощечек с древнерусскими письменами. Уважительно понёс их наружу, в сад, где уложил на деревянный стол, державшийся на огромном пне…

Поражённому Алексею было совсем не до «Велесовой книги», он оглядывался на удивительный дом, длина которого в разы уступала тому коридору с комнатами, где он только что побывал. Походило на фокус: как если кто-то на его глазах влил в литровую ёмкость с десяток литров воды… Ни леса, ни реки, которые он видел из окон, прямо возле дома не было…

Дабы вернуть гостя к реальности, кудесник тактично несколько кашлянул. Алексей с трудом переключил внимание на него.

Ванюшин принялся рассказывать…

«Велесова книга» – кладезь сакральных древних ведических знаний русов-славян. Она посвящена богу богатства и мудрости Велесу. Людям была открыта в позапрошлом тысячелетии. В ней много исторических сведений о разных народах Евразии. Прародина русов, славян – Семиречье, которое находится в системе самых больших гор на планет, Гималаев.

Ванюшин принялся читать «Велесову книгу», начав с прославление великого Триглава:

«И вот начните,

во-первых, главу пред Триглавом склоните!»

– так мы начинали,

великую славу ему воспевали,

Сварога – Деда богов восхваляли,

что ожидает нас.

Сварог – старший бог Рода божьего

и Роду всему – вечно бьющий родник,

что летом протёк от кроны,

зимою не замерзал,

живил той водою пьющих!

Живились и мы, срок пока не истёк,

пока не отправились сами к нему

ко райским блаженным лугам!

И Громовержцу – богу Перуну,

Богу битв и борьбы говорили:

«Ты, оживляющий явленное,

не прекращай колеса вращать!

Ты, кто вел нас стезею правой

к битве и тризне великой!»

О те, что пали в бою,

те, которые шли, вечно живите вы

в войске Перуновом!

И Свентовиту мы славу рекли,

он ведь восстал богом Прави и Яви!

Песни поём мы Ему…»

Как ни силился Алексей, но скоро упустил нить повествования, мало что понимая в услышанном. Заметив это, Ванюшин улыбнулся и прекратил чтение.

Ночью Алексею снились чудесные сны, он часто просыпался, а затем засыпал вновь…

В одном из снов он видел себя в центре всей вселенской, вокруг царила абсолютная темнота. Пронеслась мысль, что «тьма – это отсутствие света». Ощущал себя лектором перед ему невидимой аудитории. Никого из тех, к кому Алексей обращался, он не видел. Говорил в беспросветную тьму и пустоту:

– Вначале ничего не было. Совсем ничего…

Тут же спохватился: «Как это не было совсем ничего? Что-то должно было быть. Ну, хоть что-то!..»

Словно убеждая самого себя, повторил:

– Не было совсем ничего: ни пространства, ни времени, ни света. Так продолжалось вечность вечностей. Пока не родился мир, наша вселенная…

Мелькнула мысль в голове лектора Алексея: «Значит, мир появился не сам, а с помощью или при участии кого-то? Кого именно?..»

Продолжил лекцию:

– Сотворил мир и всё сущее силой своей мысли верховный бог Род. Затем он породил Ладу-любовь и с её помощью разрушил все узы, создал вселенную со всеми звёздными мирами. Род отделил свет от тьмы, воду от тверди, правду от кривды…

«А как же наша Земля? Она лишь крошечная песчинка в космической пустыне?..»

Мотнул головой: «Нет!», а вслух сказал:

– Возникший мир был похож на гигантское шарообразное многослойное яйцо. В центре его находилась Земля, вокруг которой находилось девять небес. Сверху находилась Правь – мир светлых богов, исповедующих божественный закон и правившими миром. Нижний мир, Явь, был отдан людям, а под ним находилась Навь – потустороннее царство тёмных сил. Дабы попасть из Яви в Навь, нужно было прорыть такой колодец, чтобы брошенный в него камень летел вниз двенадцать дней и столько же ночей.

В самом центре возникшего мира росло Мировое древо, неимоверно огромный дуб, корни которого уходили в Навь, а верхушка пронизывала Правь, соединяя собой все три мира.

На крове в седьмом небе среди океана находился благодатный райский остров Ирий (Вырий), в нём живут души всех усопших людей и умерших животных, когда-либо обитавшие в Яве. Под корнями дуба-гиганта расположился змей, который кольца обвил землю. Тут текут живые источники и обитают вещие девы. На самом верху кроны Мирового древа живёт белый сокол – одна из ипостасей Рода, бога-творца всего сущего.

«Белый сокол – одна из ипостасей Рода, а какие были другими?..»

– Далее всё творил Род через свои ипостаси – четырёхглавого Святовита (Свентовита), небесного кузнеца Сварога и громовержца Перуна. Потому Рода ещё именовали Триглавом. Он был триединый бог. Он обладал всезнанием и всемогуществом, не было преград силе его мысли и слова. Как он сотворил наш мир, столь же легко мог и разрушить в один день и час (Светопредставление). Роду помогает во всём Крышень – его младший брат, в самый критический момент он явился на белогривом коне и на берегу Ледовитого океана победил грозного Чёрнобога.

Сварог явился в мир в огне-вихре, очищая его от скверны. Он – источник огня и его повелитель. Словно солнце, Сварог озарил вселенную. Сила его божественного огня породило такой же божественный ветер.

Небесный коваль (кузнец) Сварог отыскал магический камень Алатырь, принялся бить по нему молотом и разлетающиеся вокруг искры становились новыми богами и ратичими – небесными воинами. Так Сварог стал богом богов.

Ещё Сварог создал первых людей из камней, дал им огонь и божественные законы, в их числе – семью из одного мужчины и одной женщины. Наказал им взаимно хранить друг другу верность. Научил людей пахать землю, хозяйствовать на ней, а ещё – кузнечному ремеслу.

Позже волшебный полуконь Китоврас на склоне священного Эльбруса возвёл чудесный храм вокруг бел-горюч камня Алатыря, там люди стали поклоняться всевышнему.

Даждьбог (Радегаст, Радигош, Сварожич) был сыном Сварога и богом солнечного – Белого – света, который изливаются на Землю даже в пасмурные дни…

«Яблоко от яблони недалеко падает, – пронеслось в голове Алексея. – Как и отец, Даждьбог был огненным богом, как бы заведовал солнечным светом, но не самим солнцем. Тут всё отдельно – солнце и свет от него…» Вслух невидимым слушателям продолжил лекцию:

– Даждьбог стал подателем света и тепла, богом плодородия и живительной силы земли.

Богом солнца был Хорс – сын Рода (Триглава).

Ещё богом солнца считается и Ярило, но на самом деле он – необоримый бог весеннего света, тепла и веселья, а ещё – урожая. В это время он как бы затмевает Хорса, Даждьбога и даже Сварога. Женой Ярило стала Макошь – богиня плодородия и земли, мать урожаев, которую ещё звали Мать – Сыра Земля.

Сыном Рода и братом Сварога был великий бог Велес. Он привёл в движение созданный ими мир. Велес – властелин всей дикой природы и всех животных, а также и нижнего мира, Нави. Он – мудрый и могучий чародей и оборотень, покровитель торговцев и всех странствующих.

Всем миром правит всемогущая Лада – златовласая богиня любви и красоты, изобилия и урожая. Её ипостась Перуница является супругой громовержца Перуна. Перуница разделяет власть мужа над бурями и грозами, потому её ещё называют громовницей.

Прекрасная крылатая воительница Магура – дочь грозного Перуна. Она постоянно незримо присутствует на поле брани, подбадривая бойцов. Павшим геройски она даёт отведать напитка из своей золотой чаши, после чего их души отправляются в райские чертоги Ирия.

Великая богиня Берегиня заведует всем сущим, следит за миром и порядком. Её сопровождают верные ей светозарные всадники, исполняющие веления богини. Берегиня может существовать одновременно во множестве своих ипостасей – местных берегинь в лесах, полях, у рек и на озёрах.

Весенняя богиня Жива (Живана, Сева) – олицетворение плодоносной силы, юности, красоты всей природы и человека.

Дочь Лады Марена (Мара, Морена, Марана) – мрачная богиня мира мёртвых, смерти, тьмы и зимы. Она жена Кощея. Она во всём противостоит Живе, а та отвечает ей аналогичными чувствами.

Девана (Зевана, Дзевана) является богиней охоты, она супруга бога лесов и лесных угодий Святобора. Она посылает удачу охотникам или, наоборот, лишает их таковой. Она сама любит охотиться в лунную ночь и горе тому, кто окажется на её пути.

Богиня зари Заря-Зареница обычно появляется в виде прекрасной молодой девушки, озаряя собой мир. Она – сестра Вечерки, Полудницы и Ночи-Купальницы. В супругах у неё могучий бог Хорс.

Белбог (Белобог, Белун) – бог удачи, счастья, богатства, плодородия; он – воплощение света, олицетворение дневного и весеннего неба.

Белбогу во всём противостоит Чернобог (Чёрный Змей, Кощей), мрачный бог уничтожения, смерти, зла, воплощения всего самого плохого и черного. Насылает мрачные мысли, безумие.

Белбог с Чернобогом всю жизнь сопровождают человека, записывают в книгу судеб все его помыслы и дела, поощряя или наказывая за них.

В голове Алексея мелькнула тревожная мысль: «А ты ничего не забыл?..» и тут же сам себе ответил: – Нет, не забыл, я оставил напоследок, как очень и очень важное…» Вслух же сказал:

– А теперь о великом Стрибоге и его большой, славном семействе. Он повелевает всем воздушным океаном и воздушными стихиями в нём. Стрибог – владыка всех ветров, способен вызвать бурю и укротить её, повелевает он и громами с молниями. У него есть верный помощник – чудесная птица Стратим-буревестница, а порой он даже оборачивается ею и является в мир под личиной птицы Стратим. Семейство у него, как я уже сказал, зело даже немалое – семь ветров, семьдесят вихрей и семьсот ветровичей. А есть ещё есть вихри и туманы. Старшим в семействе считает Позвизд (Посвист), который управляет бурями и ветрами. Сиверко живёт на далёком севере, а потому суров и добреет лишь ближе к лету. Подага живёт далеко на полдень, на юге, в знойной пустыне, а потому приносит иссушающие ветра. Погода – тоже южный ветер, но в отличие от Подаги дарит приятное тепло. Западный ветер суховат, бывает резковат, но обычно благодушен и добр. Он имеет непредсказуемый характер, способен на всякие сюрпризы – как хорошие, так и самые неприятные…

В сознании Алексея мелькнула мысль: «Исправился, хвалю…» Ощутил довольство собой, на душе заметно полегчало…