Текст книги "Цифровой странник"
Автор книги: Александр Живетьев
Жанр:
Сентиментальная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
На баскетбольной площадке по пути к океану обычно никого нет, но сегодня вечером она почему-то переполнена. Я бегу домой надеть кроссовки вместо шлёпок, а когда возвращаюсь, вижу, что других белых здесь нет. Все удивлённо смотрят на меня. Лица афроамериканцев выглядят неприветливо: или они не рады белым, или это их естественное выражение, или мне просто так кажется.
Один из них всё-таки улыбается и спрашивает:
– Эй, Туркоглу, хочешь поиграть?
Знаменитый турецкий баскетболист не похож на меня ничем, кроме цвета кожи.
– Да, хочу.
– Давай выходи.
Темп гораздо выше, чем в баскетбольной команде моего университета. Невыносимая жара вынуждает остаться на скамейке после перерыва. Вместо меня выходит чернокожий парень, он выпускает дым изо рта и тушит об урну косяк, проданный ему двумя белыми. Эти двое точно не намерены играть – уж слишком медленные. Я один обыграл бы обоих, даже если бы сам покурил. Но не сейчас – впервые я по-настоящему устал.
Оказывается, темнокожие только выглядят злобными. На площадке нет дискриминации по цвету кожи, хоть я и сам считаю, что белые играют хуже.
– Эй, Туркоглу, приходи ещё!
Дома как обычно: студенты собираются идти в магазин за алкоголем. После баскетбола у меня отличное настроение, поэтому я соблазняюсь на бутылочку прохладного пива.
– Подождите меня, только душ приму.
Покупателем назначается совершеннолетний по американским законам Валера.
– Паспорт взял? – спрашивает Миша.
– Ну, – огрызается Валера, – чё, думаешь, забыл, что ли?
Наша компания подходит к магазину и останавливается за углом. Все достают кошельки и дают деньги Валере.
– А что происходит? – спрашиваю я.
– Он пойдёт один, – говорит Миша. – В штате Вирджиния действует закон: если ты зашёл в магазин в компании, то всем вам должно исполниться двадцать один год. Если есть хоть один несовершеннолетний, то алкоголь никому не продают.
Оглядываюсь на всех:
– Ребята, вы что, шутите?
– Нет, – серьёзно говорит Юра Длинный, – у нас так было недавно: зашли со Студентом, у него документы спросили, а ему девятнадцать всего. Мы как ни уговаривали, всё впустую.
Студент кивает.
– Тебе двадцать один есть? – спрашивает Миша.
– Да, но я паспорт с собой не брал.
– Ну тогда жди со всеми.
Через некоторое время выходит Валера, сгибаясь под тяжестью пакетов, звенящих бутылками. Дома я больше не хочу сидеть в гостиной и ухожу на улицу с ноутбуком. Здесь, за деревянным столиком, можно подключиться к Интернету – владельцы соседних домов держат беспроводные сети открытыми. В России сейчас поздняя ночь, но я застаю неспящих друзей, и мы болтаем по Скайпу.
Появляется Студент. Подходит к столику, как всегда, расправив плечи и покачивая бёдрами. Невысокий, губастый, с овальным лицом, он одет во всё черное: спортивные штаны, футболку и кепку. Из-за носа горбинкой немного похож на армянина.
– Можно почту проверить?
– Конечно.
– Я собираюсь ехать в Нью-Йорк, – говорит Юра. – Здесь ловить нечего.
Это действительно так. Я уже несколько дней размышляю над этим. Разве я приехал в Америку, чтобы всё лето продавать мороженое темнокожим детям? Разве я так долго копил деньги, работая по вечерам и ночам, чтобы шесть дней в неделю проводить в машине в душном Норфолке, слушая одну и ту же отвратительную мелодию, которая уже снится? Здесь что-то не так. Я ведь уезжал посмотреть мир и познакомиться с другой культурой.
– А что собираешься делать в Нью-Йорке?
– У меня там есть друг, он работает в ресторане, получает сто пятьдесят долларов в день. Говорит, что там всегда люди нужны. Да и к тому же тут скучно.
Это тоже правда. Несколько часов в Нью-Йорке впечатлили меня больше, чем неделя в Норфолке. Надо тщательно всё обдумать.
К нам приближается пара – молодой парень среднего роста вместе с девушкой, толстой, как «Биг Мак» с двумя котлетами. Она ведёт собаку размером с кошку – мелкую, уродливую, наряженную в специально сшитый розовый комбинезон. В России с такими обычно гуляют гламурные блондинки. Если я когда-нибудь заведу собаку, то это будет любая порода, кроме такой.
– Хэ-э-эй, – громко говорит парень, – вы кто такие? Дайте-ка я к вам присяду. – Пьяный белый парень, похожий на Эминема, садится за столик и поворачивается к девушке: – Проваливай отсюда!
– Пошёл ты! Чтобы через пять минут был дома!
– Конечно, крошка.
Глубоко вздыхая, «крошка» показывает ему средний палец и обращается к собаке:
– Пойдём домой, дорогая.
Эрик сильно пьян – он возвращается из бара неподалёку. Я рассказываю, что мы русские, приехали на лето по студенческой программе и работаем мороженщиками.
– У вас есть образование?
– Я только что закончил бакалавриат. Я айтишник, недавно начал работать программистом, совмещаю с учёбой.
– Ого, вот это круто! А я на стройке работаю. Обычный рабочий.
Парень рассказывает немного о себе. Итак, мы разговариваем с двадцатишестилетним белым американцем без высшего образования, который работает подсобным рабочим на стройке, встречается с женщиной-гамбургером и, судя по всему, львиную долю свободного времени проводит в баре рядом с домом. Я программист и работаю уже больше года, у меня есть релевантное профессии высшее образование, и моя зарплата в России, если перевести её в доллары, получается меньше, чем у Эрика, примерно в пять раз. Зато как мороженщик в Норфолке я зарабатываю всего в два с половиной раза меньше, чем подсобный рабочий Эрик.
– А как здесь, в Америке, устроено образование?
Громко рыгнув, Эрик отвечает:
– После того как окончишь школу, нужно учиться ещё восемь лет в университете, чтобы получить мастера.
– Восемь лет? У нас на магистра учатся шесть лет.
– Вроде да, не помню точно. Восемь лет – это вроде на хирурга-кардиолога. Но это самое крутое. Такой врач получает миллион двести тысяч в год.
– Миллион двести тысяч? – переспрашивает Студент. – Это сколько?
– Миллион двести тысяч, – кивает Эрик, – но для этого после восьми лет нужно практиковаться в больнице ещё три года. И столько только кардиологи получают, другие врачи поменьше.
– И много здесь таких кардиологов?
– Мне кажется, всего несколько человек. Но многие уезжают в Нью-Йорк, а там ещё больше платят.
– Вот это круто, – говорит Студент, – я тоже собираюсь в Нью-Йорк!
– Тебе-то что там делать? Ты что, кардиолог?
– Нет. Я юрист.
– А вот тебе, – Эрик переключается на меня, – я советую получить диплом дома, подучить английский, а потом приезжать сюда работать. Программистам здесь хорошо платят.
– Спасибо за совет. Но мне и дома пока неплохо.
Не знаю, понял он меня или нет. Эрик собирается уходить.
– Ладно, ребята, – говорит он, поднимаясь, – мне домой пора, а то что-то я сегодня перебрал. Вон там, на той улице, находится бар, из которого мы пришли. Охуенный бар. Там ещё открыто.
– Спасибо, удачи.
Парень удаляется, пошатываясь и, вероятно, надеясь, что «крошка» уже спит.
– Хочешь сходить в бар? – спрашивает Студент. – Там, наверное, клёво, судя по этому чуваку.
– Нет, я лучше спать пойду. К тому же, кажется, мне нужно кое-что переосмыслить в этой жизни.
4. НеудачникЖеню, когда он чуть не врезался в соседний фургон и все узнали о его проблемах со зрением, перевели, как и меня недавно, работать на пляже. Однако в первый же день в Вирджинии-Бич он грохнулся с велосипеда, да так сильно, что разбил коленку и хромал, как раненый осел. Я отдал бы всю первую зарплату мороженщика, чтобы посмотреть, как Женя умудрился упасть. Ездить на таком трёхколесном велосипеде без труда смог бы даже ребёнок.
Я начал понимать, почему к Жене никто не относится серьёзно – действительно странный тип. После травмы он попросил у Майкла ещё какую-нибудь работу, и тот предложил уборку склада. Это заняло три дня, больше работы для Жени не было, поэтому он сидел дома или в гараже, ничего не делая. Насколько я понял из его отрывистого рассказа, приехав в Америку, он должен был стать спасателем в другом штате. Но не смог сдать экзамен, поэтому агентство Work&Travel[1]1
Work&Travel USA – программа студенческого обмена в мире. Студенты получают возможность работать в сфере обслуживания в США в любом из 50 штатов во время летних каникул, улучшить уровень владения английским и получить опыт общения с международным сообществом. – Прим. редактора.
[Закрыть] в России нашло для него другой вариант – Норфолк. Здесь тоже не заладилось, и получается, что за три недели в Америке сибиряк работал всего несколько дней, а остальное время бездельничал.
Женя, как и я, среднего роста и худой. Его руки трёх цветов: коричневые до предплечья, совершенно белые от предплечья до плеча, а плечи – розово-красные от свежего загара. Стрижка под горшок, тонкие брови и редкие усы, которые он почему-то не бреет, делают его похожим на слишком правильного школьника-отличника – вполне вероятно, что таким он раньше и был. Редкая эмоция, которая выражается на его лице, – глупая улыбка. Обычно она появляется после того, как кто-то подшучивает над ним или ругает его: в этот момент уголки губ Жени странным образом опускаются, вместо того чтобы подниматься. Миша и Валера часто обращаются к соседу, называя его «придурок» или «идиот», и не стесняются обсуждать его в третьем лице, когда сибиряк стоит рядом. Монотонная походка Жени как будто не отнимает у него энергии – его тело словно несёт ветром.
Жене нужна работа, а для меня сегодня утром в гараже есть радостная новость.
– Алекс, ты уже ездил с Видалем, был в Вирджинии-Бич, – говорит Майкл Грувер. – Сегодня поедешь один, вон твоя машина. – Он протягивает ключи, пачку банкнот и свёрнутую карту города: – Вот тебе пятьдесят долларов на сдачу. На карте обведён твой район на сегодня.
– Всё ясно.
Когда босс уходит, я спрашиваю Женю:
– Ну что, как дела?
– Никак, – пожимает плечами тот, – Майкл сказал, что на складе сегодня опять нет работы.
– Что будешь делать?
– Не знаю.
Мне становится жалко странного неудачника из Томска.
– Ладно, давай со мной. Поедем вдвоём, я буду вести, а ты – продавать мороженое и помогать ориентироваться по карте, заработок поделим пополам.
Я сдал экзамен на водительские права сразу же, как мне исполнилось восемнадцать, но с тех пор у меня не было ни автомобиля, ни практики. Управлять большим фургоном не очень легко. Мы едем медленно, но на хайвее[2]2
Скоростная автострада с односторонним движением; то же, что автобан. – Прим. редактора.
[Закрыть] приходится прибавить: здесь скорость не ниже восьмидесяти миль в час. От жары и напряжения по лбу струится пот. Я старательно лавирую между полосами широкой дороги. Кажется, что мы проехали слишком много. Норфолк не такой большой город, может быть, мы вообще выехали из него. Но остановиться нельзя – для этого надо свернуть с шоссе.
Дорожная навигация в Америке отличается от привычной российской. Каждый съезд с шоссе обозначен знаком, где написан номер. Мы проезжаем поворот со знаком «Съезд № 20». В России на знаках обычно написаны названия городов или населённых пунктов, а здесь никакой информации, кроме бесполезного порядкового номера съезда, нет. Как они здесь ездят? Как-то раз в гараже я слышал, что все наши машины оборудованы GPS-маячками и Майкл может в реальном времени смотреть, где мы находимся. Может быть, здесь в каждой машине GPS-навигация? В прошлом году Стив Джобс презентовал iPhone 3G, в нём есть Google Карты, и этот телефон можно использовать в качестве полноценного автомобильного навигатора! До России технологическая новинка ещё не дошла, и в моём распоряжении бумажная карта и хромой сибиряк.
– Женя, где мы?
– Всё правильно, едем прямо.
– Ты уверен, что мы едем правильно?
– Не очень.
– Что значит «не очень»? Ты что, не можешь сориентироваться по карте?
– Мне кажется, что мы едем правильно, но я не уверен.
– Но ты же только что сказал, что всё правильно и надо ехать прямо?
– Да, сначала мне показалось, что мы едем правильно, но теперь я думаю, что мы едем неправильно.
– Что?! Теперь неправильно?
– Да, теперь я уже почти уверен, что мы едем неправильно.
– Женя, я тебя ненавижу.
Мы точно едем куда-то не туда, поэтому я останавливаюсь. Приходится съехать с шоссе.
– Ребята, да вы в Чесапике, – смеётся случайный прохожий, – это не Норфолк.
– Спасибо.
Прохожий идёт дальше, а я говорю Жене:
– Плохой из тебя навигатор.
Хромой молча пожимает плечами. Мы заезжаем в такой же спальный район, как в Норфолке. Чесапик и Норфолк ничем не отличаются и находятся недалеко друг от друга. Чтобы не терять времени, можно попробовать поработать здесь. Мы ещё не продали ни стаканчика мороженого.
Щелчок тумблера – начинает играть музыка. Чернокожие детишки, резвящиеся в песочнице, визжат. Они бегут, но не к нашему фургону, а сначала к родителям – за деньгами. Выклянчив по доллару, ребята наперегонки несутся к нам, и Женя с каменным выражением лица роется в холодильнике.
– Не могу найти «Стар Бар», – говорит он.
У окошка остался последний маленький карапуз, с нетерпением ждущий мороженого.
– Посмотри в самом низу справа.
– Нету.
Я подхожу к холодильнику:
– Да вот же оно, где я тебе и сказал. Ты зачем тут всё перемешал?
– Так нормально, мне не мешает.
– Я и вижу. Смотри аккуратней, ты вот два эскимо помял, придётся теперь их съесть.
Чесапик за два часа приносит нам всего двадцать долларов, поэтому мы собираемся обратно. С Женей в качестве навигатора путь может занять неопределённое время, лучше выехать пораньше.
– Как сдают экзамен на спасателя?
– В основном физические упражнения: плавание, бег, отжимания, подтягивания. Это не для меня.
– Действительно. Американцам повезло, что ты не стал спасателем.
Возвращение в Норфолк помогает немного улучшить выручку. Приходится постоянно прикрикивать на Женю – без этого он ничего не делает. Теперь я понимаю, почему другие студенты при общении с сибиряком часто пользуются ругательными словами. Сто долларов, что мы заработали, – это немного ниже минимума, требуемого Майклом. Начинается дождь, приходится вернуться в гараж пораньше. К тому же завтра выходной и у нас есть планы на вечер.
* * *
Связаться с Мирасом и весёлыми ирландцами не получается. Соседи разбрелись кто куда, и идти веселиться в клуб почему-то больше никто не хочет.
– Я поеду, – говорит Женя.
– С тобой не хочу ехать я.
– Да ладно, чего ты? Почему не хочешь?
– Ты сегодня весь день выносил мне мозг.
Студент тоже отказывается. И его можно понять: если мой английский на уверенном среднем уровне, хоть и без большого практического опыта, то Студент не понимает вообще ничего, и в ночном клубе ему делать нечего. Идти в такое заведение одному – не самая хорошая идея.
– Ладно. Только есть условие: как только выходим из дома, ты полностью и беспрекословно подчиняешься мне. Если я говорю тебе сделать что-то, ты это делаешь. Если я говорю тебе заткнуться, ты затыкаешься. Или я высажу тебя из машины и оставлю на улице.
Женя бухтит что-то невнятное. Это всё же лучше, чем в очередной раз слушать пьяных соседей. Впервые я еду на нашей общей машине, почётное право управлять ей закреплено за Юрой Длинным – лучшим среди нас водителем. Я, наоборот, самый неопытный, не считая, конечно, сибиряка. За день я очень устал – от Жени помощи не было, а сейчас перед нами новое испытание: бак автомобиля почти пуст. Ни я, ни Женя ни разу в жизни не заправлялись.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
