Текст книги "Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)"

Автор книги: Александр Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

1.3. Черты аналитизма в сфере глагольного управления

Это те случаи, когда в прессе встречается глагольно-падежное управление, вызванное не нарушением словосочетаний или их контаминацией на почве русского языка, а в результате калькирования грамматических конструкций из контактирующего с русским языком иноязычного материала. Морфолого-синтаксический облик таких калькированных грамматических конструкций явно выпадает из системы русского языка и обнаруживает неудачность, ошибочность калек:

…губернатор Морфи заявил, что обе стороны – Дженерал Моторс и юниона – склонны к уступкам и находятся на пути к достижению соглашения. […] Компания… обязалась не преследовать к юниону рабочих и признала юнион в качестве представителя юнионизированных рабочих (Рассвет. 1937. 11 февр. № 35). возможная калька с англ. make a claim to, prosecute to – «предъявлять иск (к) кому-л.».

В жизни нет еще (да и будет ли когда-либо, неизвестно) такое положение, при котором международная армия пролетариата, подчиненная единому руководству, маневрирует против общего врага (Дни. 1925. 28 янв. № 676). ср. нем. manövrieren gegen – «маневрировать против», англ. manoeuvre against, фр. manoeuvrer contre.

«Daily News» пишет в передовой статье, что необходимо немедленно предложить к Лиге Народов Германии и России (Призыв. 1920. 13 марта (29.2). № 62). ср. англ. appeal to smb., smth. – «обратиться к кому-, чему-л.», нем. einen Appell an jemanden richten – «обратиться к кому-л. с воззванием».

Интересным случаем глагольного аналитизма является употребление сочетания сделать скандал для имени русского артиста, которое грамматически неприемлемо в русском языке. Очевидно, использование такой неудачной и неловкой комбинации слов скандал для имени объясняется калькированием фр. faire un scandale (pour) – «устроить, закатить скандал», но в русской грамматике группа устроить скандал требует дательного падежа: устроить скандал кому-либо (с беспредложным управлением). В данном же случае французский предлог pour просто калькируется, в результате чего и возникает аналитическая (предложно-падежная) конструкция. Ср.:

В 8 часов 15 минут вечера г. Прокофьев на тревожный телефонный звонок заявил, что он приедет, но не войдет в зал, пока ему на улице, в автомобиле, не будет уплачен гонорар. […] Наконец, вышли 2 лица из публики, пытавшиеся доказать ему, что он сделал перед лицом многочисленных музыкальных критиков скандал для имени русского артиста (Дни. 1925. 1 февр. № 680).

Эта модель оказалась в русском эмигрантском узусе актуализированной и/или заимствованной во второй раз: в первый раз это калькирование произошло в русском речевом обиходе высшего света в XIX в. (сделать скандал; фр. faire un scandale[24]24
  Данная калька из французского часто использовалась в русской литературе XIX в.: [Кириллин: ] «Я повторяю, сударыня, что если вы не дадите мне сегодня свидания, то сегодня же я сделаю скандал» (Чехов. Дуэль). [Лбов: ] «В М-ском полку был случай. Подпрапорщик Краузе в Благородном собрании сделал скандал» (Куприн. Поединок).


[Закрыть]), во второй раз – уже в эмигрантской речевой практике как чистая калька французской предложно-падежной конструкции (сделать скандал для).

Таким образом, эти примеры, свидетельствующие о проникновении калькированных аналитических конструкций, также находятся в общем русле роста аналитических тенденций в языковой практике эмигрантов. Показательно, что данные языковые факты встречаются в кодифицированных формах языка (публицистической речи). Это можно объяснить как влиянием устной речи эмигрантов, где калькирование меньше замечается говорящими и/или больше «прощается» собеседником/собеседниками, так и активным обращением эмигрантов к иноязычной печатной продукции (особенно если беженцы знали данный язык/данные языки), грамматические модели которой сначала размывали, а затем трансформировали грамматические валентные отношения компонентов.

2.0. Именительный множественного на – а́

Распространение ударного окончания – а́ в формах множественного числа имен существительных справедливо относят к одной из активных морфологических тенденций в сфере имен в языке XX в. Если Ломоносов в «Российской грамматике» называл всего лишь несколько слов с окончанием – а́ (облака, острова, луга, леса, берега, колокола, бока, рога, глаза), то с XIX в. рост этого окончания и в устном языке, и в художественной литературе несомненен. Источником форм на – а́ в именительном падеже множественного числа считаются профессиональные языки и жаргоны [Иванова 1967; о структурно-фонологических факторах см.: Worth 1983]. Многие формы имен существительных мужского рода во множественном числе в современном языке находятся в стилистическом движении: одни из них уже стали нейтральными, другие сохраняют разговорный характер. В современном русском узусе формы на – а́/-я распространены среди рабочих, инженерно-технических работников и служащих [Comrie et al. 1996: 129]. Однако самым весомым, значимым для проникновения форм на – а́/-я в узус и укрепления их является поддержка этих окончаний журналистами и писателями [РЯМО 1974: 186, 251]. Чрезвычайно активно формы на – а́/-я рождаются в современном русском узусе: в устной речи, в печатных жанрах, телевизионном языке [РЯК 1996: 313–316; Ryazanova-Clarke & Wade 1999: 318–319; Лаптева 2003: 108–110].

Встречаются ли такие формы множественного числа на – а́/-я в эмигрантской прессе? Таких форм немного, тем не менее они свидетельствуют о тех же тенденциях, что и в русском языке метрополии. Прежде всего обращает на себя внимание использование форм на – а́, имеющих источник своего происхождения в профессиональной речи: года́, промысла́.

Горят нефтяные промысла́ (Дни. 1925. 4 февр. № 682).

…советский вывоз последние года́ составляет 37 проц[ентов] довоенного вывоза, а ввоз 28 проц[ентов] довоенного ввоза (Дни. 1926. 19 нояб. № 1163).

Если эти две формы с окончанием – а́ использовались еще, видимо, и в дореволюционном речевом обиходе,[25]25
  Ср. в СУ: Год, мн. года и годы, годов, м.; Промысел, мн. промыслы, промыслов и (простореч.) промысла, промыслов, м.


[Закрыть] то к эмигрантскому узусу стоит относить появление формы кельнера́, возникшей по модели инспектора́, профессора́, инспектора́. Примечательно наименование советских официантов иноязычным словом кельнер;[26]26
  Ср. в СУ: Кельнер, кельнера, м. (нем. Kellner) (загр.). Слуга в ресторане.


[Закрыть] СУ не приводит формы множественного именительного на – а́, что свидетельствует о единственном и нормативном окончании – ы.

Особенно бросается в глаза назойливое и настойчивое ухаживание за иностранцами прислуживающих им кельнеров. Все кельнера, конечно, являются агентами ГПУ (Сегодня. 1930. 1 янв. № 1).

Заимствования форм на – а́ из языкового узуса метрополии редки, в нашем корпусе мы зафиксировали только один пример. Ср. цитату из советской газеты, где встречается разговорный вариант санинструктора́:[27]27
  Примечательно, что оно не отмечено в СУ. Активизация слова во время Великой Отечественной войны послужила причиной его первой лексикографической фиксации в МАС-1 (Т. 4), но только с одним, не варьируемым, окончанием – ы. В OC (1983) отмечаются равноправные варианты (без стилистических или ограничительных помет): санинструктора и санинструкторы.


[Закрыть]

Санинструктора обычно не знают задач определенного тактического учения [изложение статьи из советской газеты «Тревога», выходившей на Дальнем Востоке] (Гол. России. 1931. 1 окт. № 3).

Однако чаще представлена вариативность форм: редактора́ и редакторы, пуловера́ и пуловеры, шлюпфера́ и шлюпферы. Все эти слова тематически входят в сферу специальной или полутерминологической лексики, и, таким образом, наличие двух вариантов свидетельствует о сосуществовании в эмигрантском речевом обиходе как разговорно-профессионального употребления (ударное окончание – а́), так и нормативного, стилистически нейтрального окончания – ы:

(1) Среди арестованных – редактора́ всех одесских газет… (Голос Родины. 1919. 1–14 мая. № 264).

(2) В Париже выходит газета «Ля Рюсси Опримэ». Ее русские редакторы ведут противобольшевицкую пропаганду, пользуясь исключительно фактами и сведениями из большевицкой [sic] печати (Дни. 1926. 20 нояб. № 1164).

(1) [Распродажа: ] кофты, пулловера́, костюмы, шлюпфера́ (шерст[яные], шелк[овые]) (Сегодня. 1930. 12 янв. № 12).

(2) …дамские и детские pul-over’ы… [реклама] (Дни. 1926. 21 нояб. № 1165).

Шлюпферы (дамское белье) [реклама] (Дни. 1925. 1 февр. № 680).

Стилистическая вариативность была свойственна уже дореволюционному узусу, поэтому использование двух форм при образовании тех или иных профессионально-технических номинаций совершалось в эмигрантском узусе так же естественно, как и в языке метрополии. Ограничения касаются в первую очередь тематики и диапазона таких варьирующихся форм. Как правило, в эмигрантском узусе форм на – а́/-я при образовании множественного числа имен существительных мужского рода меньше ввиду ограниченного состава словаря, более медленных темпов пополнения его новыми лексемами.

3. Трансформации предложно-падежных конструкций

Смысловое сближение и смешение предлогов в нашем корпусе – любопытное языковое явление, свидетельствующее о пересечении, наложении двух тенденций: а) смешении русских предлогов с близким значением в речевой практике эмигрантов и б) влиянии иностранных предложно-падежных моделей.

Рассмотрим подробнее языковые механизмы, вызывающие смешение предлогов. В качестве иллюстрации начнем с анализа использования предлогов из-за, благодаря, ради в непривычных для нас контекстах. Каковы же лингвистические причины подобного смешения или неразграничения? Эти предлоги объединяет общая сема каузальности какого-либо события, однако их стилистико-прагматические интенции различны: в предлоге из-за, наряду с каузирующим значением, существен коннотативный компонент негативности; предлог благодаря, напротив, содержит позитивный коннотативный компонент; предлог ради выражает повышенную степень волюнтативности, способности, желания совершить какое-либо действие. Таким образом, смешение данных предлогов в эмигрантской публицистике может получить следующие интерпретации:

во-первых, может свидетельствовать о преобладании семантической унификации над семантико-прагматической дифференциацией;

во-вторых, демонстрировать сохранение в речевой и письменной практике старых стилистических канонов, т. е. влияние книжно-литературной традиции XIX в.;

в-третьих, указывать на возможное воздействие франц. pour – «ради, вследствие, из-за». Ср. примеры:

Дальлес [Дальневосточный лес. – А. З.] работал наемным трудом, но, благодаря аресту крестьян, лишился рабочей силы, лошадей и опытных руководителей (Голос России. 1932. июль. № 12). В современном нормативно-узуальном употреблении требуется предлог из-за.

Здесь [на горе Афон. – А. З.] находится и наша обитель Благовещения Пресвятой Богородицы, которая устроена заботами и усердием покойного настоятеля старца Парфения с помощью добрых людей, имевшая до войны 40 человек братии. […] Прежде монастыри получали из России, но все это прекратилось ради современной страшной неурядицы. И живем мы ныне весьма бедствуя, распродавая последние церковные облачения и утварь для существования (Младоросская искра. 1932. № 20. 12 июля). Предлог ради вместо ожидаемого (согласно современным нормам) из-за.

Подавив огнем и мечом крестьянские восстания в России и на Украине, коммунистическая власть окончательно разорила крестьянское хозяйство. Карательные экспедиции действовали в деревне, подобно опричникам Ивана Грозного. […] Благодаря варварской системе заложничества и круговой поруке, были пролиты потоки невинной крови (Анархич. вестник. 1924. № 7). Предлог благодаря вместо современных из-за, вследствие.

Очевидно, смешение можно интерпретировать как наложение двух процессов: старого недифференцированного употребления предлогов из-за, ради, благодаря, идущего из литературно-книжной практики XIX в. [Очерки 1964b: 234–235], и унифицирующего влияния французской предложной модели. Данное явление не следует рассматривать как специфически эмигрантское, так как смешение предлогов из и из-за, благодаря и из-за вследствие лексико-грамматического пересечения их в общей (грамматической) семе каузальности нередко и в современной речи [ТСВН 1973].

Иногда с позиций современного узуса употребление некоторых предлогов в эмигрантских газетах кажется необычным; приведем в качестве примера цитату:

Первый гейм прошел с большим напряжением и закончился в пользу «Руси» со счетом 15 на 9 (Возрождение. 1932. 2 янв. № 2405).

В современном языке доминирует аналитическое сочетание «со счетом 15: 9» с так называемым кратным именительным, «господствующим в области спорта» [РЯСОМ 1968: 265]. Ясно, что устный язык следует за письменной формой и в речевом узусе метрополии распространилась модель синтаксически нескоординированных компонентов. Конечно, в языке использование этого типа синтаксически ограничено: практически только существительные счет и результат участвуют в его формировании, именно поэтому такие конструкции справедливо квалифицируют как «синтаксический фразеологизм» [там же]. Данная синтаксическая структура является довольно новой в русском языке, хотя в [РЯСОМ 1968: 265] и приводится две цитаты, в которых при обозначении спортивного результата используются предложно-падежные конструкции:

Первая половина игры кончилась со счетом «один на ноль» в пользу германской команды (Ю. Олеша. Зависть).

Счет здесь пока полтора на пол-очка (Комментарий к шахматному матчу, телепередача. 1965 г.).

В монографии [РЯСОМ 1968] отмечался факт активизации именительного кратного в области спорта, но без функционально-стилевой детализации: как функционирует данная модель при обозначении количества очков в разных видах спорта? какова частотность использования именительного кратного или предложно-падежной конструкции в газетно-публицистическом и устном языке? Очевидно, после 60-х гг. в тех видах спорта, где для исчисления очков используются целые числа, рост именительного кратного несомненен, в тех же видах спорта (например, шахматы), где применяются более мелкие числа (очко, пол-очка), до сих пор сосуществуют обе модели. Итак, можно с известной осторожностью высказать предположение, что конструкция 15 на 9 в эмигрантской прессе – это традиционная речевая модель обозначения количества очков, принятая в русском узусе в дореволюционные годы и сохраненная в речи диаспоры.

Использование предлогов в – на (при обозначении участия кого-л. в мероприятии) зависит от глагольного управления: участвовать в собрании, но присутствовать на собрании. Неузуальную для современного употребления форму произнести речь в пленуме можно рассматривать как смешение, неуверенность говорящего/пишущего в нормативной русской глагольной валентности.

Его [Сталина] последняя речь, произнесенная 3-го марта в пленуме какого-то из высших советских учреждений… (Возрождение. 1937. 3 апр. № 4072).

На закрывшемся 10 ноября пленуме ЦК комсомола принято, как сообщают «Известия» (11.ХI), единогласное постановление об исключении из числа членов ЦК комсомола бывшего командующего флотом зиновьевца Зофа (Дни. 1926. 18 нояб. № 1162).

Интересным случаем является использование предлога между, сочетающегося с абстрактно-собирательным существительным (это идет из языка XIX в.):

Дружба, товарищество между молодежью [в Советской России. – А. З.] отсутствует (Голос России. 1932. июль. № 12).

В современной нормативной грамматике предлог между не может сочетаться с подобными собирательными именами существительными (крестьянство, учительство, профессура), имеющими формы только единственного числа. В нормативном языке возможны только модели, в которых участвует наряду с между также сочинительный союз и, т. е. в восполняющих (комплетивных) конструкциях, напр.: между молодежью и старшим поколением, между крестьянством и властью и т. п. Однако в языке XIX в., не только разговорном, но и книжно-литературном, использование предлога между с собирательными существительными не воспринималось как отклонение от нормы. Ср.:

Когда после холостого ужина [Пьер Безухов], с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики (Л. Толстой. Война и мир).

Очевидно, к концу XIX – началу XX в. произошла дифференциация предлогов в дистрибутивном значении: между стал использоваться со счетными именами, среди – с абстрактными именами, которые в семантическом отношении состояли из отдельных, самостоятельных компонентов, но в грамматическом отношении оставались невыраженными, поглощенными морфологической категорией собирательности.

Но он знал цену популярности среди молодежи и потому не решался круто разорвать с прежним кружком (Куприн. Яма).

Кавальканти шел, весь отданный своим черным думам, и, только случайно подняв глаза, заметил Лоренцо, старого нищего, хитрость которого была хорошо известна среди молодежи (Н. Гумилев. Радости земной любви).

Произошло также и стилистическое размежевание предлогов, используемых в данных конструкциях: предлог среди все более тяготел к нейтральному регистру, предлог между стал разговорно-просторечным. В некодифицированных сферах русского языка смешение данных предлогов было вполне возможно: причиной этого был дисбаланс между грамматикой (собирательность) и семантикой (раздельная множественность). В этой связи приведем любопытный языковой документ, написанный в СССР в первые революционные годы. Это заявление (от 5 февраля 1929 г.) В. Бухарева в Томский губернский избирком (орфография и пунктуация источника сохранены):

…нас губила не сплоченность не связанность между молодежью не сознательность, неужели я бы торговал зная, нет, когда узнал гадость торговли я бросил, нас погубила религиозная обстановка, теперь я уже себя считал среди молодежи и считал себя учеником советского союза (Дружба народов. 2000. № 11).

Использование предлогов между и среди со словом молодежь, по нашему мнению, едва ли можно однозначно квалифицировать как ошибку неграмотного человека (отвлеченная лексика противоречит этому) или нарушение грамматических правил. Кажется, в приведенной цитате очевидно стремление пишущего грамматически и семантически различить, дифференцировать использование данных предлогов: сочетание между молодежью равно по смыслу фразе между молодыми людьми (с локативно-квалификативным значением), сочетание среди молодежи подчеркивает активную (инклюзивную) роль субъекта в некоторой группе (молодежь). Аналогичную грамматическую конструкцию находим и в тексте И. Солоневича, в 1934 г. вместе с братом Борисом и сыном Юрием, бежавшим в Финляндию (затем – в Центральную Европу) из ГУЛага в Карелии. Можно ли объяснять ее появление в письменном тексте теми же языковыми мотивами (неустойчивым, динамическим состоянием предлогов между и среди в узусе), что и в предыдущем полуграмотном заявлении, или же отнести к особенностям эмигрантском языка? На наш взгляд, больше оснований видеть те же языковые процессы семантико-стилистической и грамматической дифференциации, подвижного и еще неустойчивого положения в конкуренции предлогов между и среди, но не коррозию, не ошибку, как это можно было бы квалифицировать, исходя из современных грамматических норм.

Должен сказать, что среди этой молодежи напрасно было бы искать какой-нибудь хотя бы начерно выработанной программы, во всяком случае положительной программы. Их… не устраивает никакая партийная диктатура, и поэтому между той молодежью (в лагере ее немало), которая хочет изменить нынешнее положение путем, так сказать, «усовершенствования» компартии, и той, которая предпочитает эту партию просто перевешать, существует основной решающий перелом: две стороны баррикады (И. Солоневич. Россия в концлагере).

По-видимому, и приведенную в начале нашего рассуждения цитату из эмигрантской газеты следует рассматривать как сохранение старой грамматической модели, не имеющей для эмигрантов стилистической окраски просторечности/разговорности.

Рассмотрим вторую тенденцию – возможного влияния иноязычных предлогов, вызывающего смешение русских. Начнем с предлога через в значении «посредством, вследствие, с помощью». Употребление данной конструкции с предлогом через было свойственно не только дворянскому речевому обиходу в XIX в., но и просторечию. Грамматической особенностью предлога было его использование с абстрактными существительными:

[Кузнец: ] «Зачем тут лежат эти мешки? их давно бы пора убрать отсюда. Через эту глупую любовь я одурел совсем. Завтра праздник, а в хате до сих пор лежит всякая дрянь. Отнести их в кузницу!» (Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки).

Постигнув через эту любовь смысл жизни, он верно постигает и смысл смерти – и чем глубже он постигает этот смысл, тем меньше трепещет перед нею (Л. Толстой. Путь жизни).

Применительно к современному узусу БАС-1 предлог через в значении «из-за чего-н., по какой-н. причине» снабжает пометой устар[елое] и простореч[ное] [БАС Т. 17: 866]. В эмигрантской речевой практике старые синтаксические модели активизировались под давлением иностранных языков: франц. par («посредством»), par suite de («вследствие»), нем. durch («посредством»). Употребительность предлога через зафиксирована и в устной эмигрантской речи [ЯРЗ 2001: 96]. Ср. также пример из нашего газетного корпуса:

На днях в Париже гильотинировали Жоржа Гошэ – юношу из хорошего, богатого дома, который долго катился по наклонной плоскости и дошел, через кутежи, игру и кокаин, до жестокого убийства с целью грабежа (Возрождение. 1932. 2 янв. № 2405).

Использование данной модели не редкость и в эмигрантской художественной литературе, что можно рассматривать либо как перенос (трансфер) из старого узуса, либо как кальку. Ср. также в прозе Набокова:

У меня ничего не вышло из беспечной идеи завладеть ее волей через ее любовь (В. Набоков. Лолита).

Интересно употребление предлога от в значении «изготовленный, заказанный». Очевидно, такое значение в эмигрантском узусе – непосредственное влияние иностранных языков; ср. франц. de, передающее грамматико-семантические отношения «автор, изготовитель»:

Я видела на княгине Ильинской необычайно элегантный черный шерстяной костюм от Ланвене, отделанный пышным бантом из белой тафты; маленькая шапочка и муфта от Ребу были сделаны из гладких белых перьев (Возрождение. 1935. 1 янв. № 3499).

В русском языке метрополии активность данной предложно-падежной группы фиксируется 80–90-ми гг. XX в. и объясняется обычно как результат иноязычного влияния в постперестроечные годы; неслучайно в конце 80-х гг. оно использовалось как языковой маркер зарубежной жизни, сейчас же – применительно и к российским реалиям. Ср.:

Хотя для мафиози [Кашляев] слишком малоинтеллигентен, такие разминают почву для настоящих боссов, а те держат дома видеокассеты с роками и порнографией, закусывают импортным миндалем в соли, носят шелковые слипы, носки от Кардена и рубашечки японского шелка… (Ю. Семенов. Репортер).

Конечно, «Тати» – не место для снобов, в глазах которых элегантность – это обязательно платье от «Шанель» или костюм от «Версаче» (Итоги. 1 июня. 1999).

…новомодный костюм от Зайцева или от Юдашкина… (Дружба народов. 2004. № 5).

Смешение предлогов из – с в эмигрантской публицистике вызвано, скорее всего, влиянием немецких синтаксических моделей; так, русское нормативное выбить с какой-либо позиции испытало воздействие нем. (den Feind) aus seiner Stellung vertreiben – «выбить (противника) с его позиций», в результате чего и происходит замена предлога с калькированным из:

На Гвадалахарском фронте националисты коротким ударом выбили красных из передовых позиций (Возрождение. 1937. 3 апр. № 4072).

Функционирование предлогов в – на в русском языке может являться строго закрепленным, идиоматизированным: в пользу кого-либо, но на пользу кому-либо. В эмигрантской прессе встречаются как случаи правильного употребления, так и модифицированного (влияние французского синтаксиса). Ср. нормативные модели:

Для Комиссаров важна любая свара на любой почве из-за надежды потом как-нибудь повернуть свару в свою пользу (Рус. правда. 1925. июль – авг.).

В кругах венгерских легитимистов большое недовольство вызвали заявления эрцгерцога Оттона в парижской печати, в которых претендент на венгерский престол высказывался против парламентской демократии и в пользу фашизма и корпоративного государства (Возрождение. 1935. 2 января. № 3500).

Но рядом с ними – трансформированные, возникшие в результате калькирования франц. au bénéfice de; au profit de – «в пользу (кого-либо)»:

Нынешняя власть залила потоками крови Родину Нашу, довела Ее до небывалого обнищания и продолжает предавать интересы страны на пользу III Интернационала (Рус. голос. 1939. 9 апр. № 418).

Ср. также смешение русских предлогов в – на в результате калькирования, где французский предлог en указывает направление движения, отсюда появляется винительный падеж. В русском языке после существительного представительство требуется предложный падеж.

Лиц, интересующихся младоросским движением… просят обращаться письменно к генеральному секретарю представительства Р. Ц.С. М. на Францию (Младоросская искра. 1933. 10 июля. № 31); буквальная калька с франц. la prе́sentation en France, букв.: «представительство на Францию», ср. рус. нормативное представительство во Франции.

Происходит смешение предложно-падежных групп, калькированных уже в XIX в.: под управлением (нем. unter der Leitung), под руководством (нем. unter der Führung, unter der Leitung). В эмигрантском узусе может происходить семантическая нейтрализация, хотя в дореволюционном языке их дистрибуция была достаточно отчетлива: группа под управлением сочеталась с существительными, обозначающими лиц музыкальных профессий; группа под руководством обладала более широкой сочетаемостью (и музыкальные, и общественные сферы). Эмигрантский узус дает непривычное сочетание: под управлением шефа-повара [sic], что можно объяснить унифицирующим влиянием немецкой предложно-падежной группы unter der Leitung или франц. sous la conduite de – «под управлением»:

Первоклассная русско-французская кухня под управлением шефа-повара [sic] (Дни. 1925. 8 февр. № 686).

Ср. нормативно-узуальное под управлением дирижера, композитора:

Сегодня, в четверг, 18 ноября, первое представление «Медеи» Эврипида [sic] в переводе Д. С. Мережковского и постановке М. Н. Германовой, играющей Медею. Усиленный оркестр и хор под управлением специально приехавшего из Праги композитора А. Подашевского (Дни. 1926. 17 нояб. № 1161).

Таким образом, смешение предлогов в нашем корпусе – явление, проявляющееся как в сохранении старых, архаических моделей, так и в контаминации с иноязычными грамматическими конструкциями. В последнем случае иноязычные модели могут легко проникать в русское речевое употребление, когда уже на почве русской грамматики есть предпосылки (семантическая ослабленность близких по смыслу и выражаемым отношениям предлогов) для такого унифицирующего влияния. Вообще, иностранный языковой материал в области грамматики выполняет именно унифицирующую функцию, погашающую вариативность, семантическую дистрибуцию русских предлогов и предлагающую взамен альтернативы один предлог с четко выраженной грамматической семантикой. Итак, семантика в процессе унификации оказывается «страдающей» стороной, уступая первенство грамматике, более формализованной и четкой в функциональном отношении.