Текст книги "Лабиринт. Войти в ту же реку"
Автор книги: Александр Забусов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Только волос с головы его отца.
– Так ты хочешь…
– Нет. Мне нужен мальчишка.
– О-хо-хо! Снова через пень-колоду работать прикажешь! Что делать, помнишь?
– Да.
– Только убивать мальчишку по моим правилам будешь. В жертву его именно мне принесешь. Согласен?
Скрипкин отчетливо понимал, принеся кровавую жертву демону, он делает его сильнее, как бы переводит «нечистого» на более высокую ступень в иерархии. При всем, при этом много возни и колдовской мишуры. Ну и пусть!
– Согласен.
– Читай заклинание…
* * *
Каретников продолжал удивляться метаморфозам, произошедшим с ним. Да, он по внутреннему содержанию так и остался взрослым, но при этом замечал то, что происходило рядом с ним, с его сверстниками и детьми помладше. Слово “гулять” понималось по-своему. Гулять, значит – бегать. Позвали домой поесть – “Меня загнали”, а самый смак, суметь пулей слетать домой и пулей вылететь обратно с куском черного хлеба намазанным маслом и посыпанным сахаром. Никакого интернета, лишь подвижные игры, что в школе, что во дворах. Давно забытые названия ласкали слух. Горелки, царь горы, уголки, лапта, городки, нагонялы, вышибалы, ножички, казаки-разбойники, войнушка, чехарда, футбол. Велосипед! Да-а! Было бы совсем не плохо пожить обычной жизнью «рядового» десятиклассника. Почитать художественную литературу, пригласить в кино подружку, посидеть в тесном кругу сверстников. Только это все не реально. Он – другой! В смысле, нынешнего Каретникова, с грузом полтинника лет за плечами, это не торкало, не могло дать выхода эмоций и морального удовлетворения.
Между тем, среди четырех фигурантов, по ряду признаков подходивших на роль потенциального маньяка, путем размышлений, общения с их соседями, сопоставлений временного ограничения и поведения в привычной для них среде – отмел троих. Те либо никак «не тянули» примеряемую на них роль, либо находились на глазах у кого-то из свидетелей. Только один подпадал под «выставленные» Михаилом рамки. Теперь следовало еще раз перепроверить полученную информацию и собственные выводы, а затем… Затем кардинально решить проблему съехавшего с катушек человека.
Вернувшийся с работы отец выглядел не лучшим образом. Бледность на лице не добавляла оптимизма в понимании о состоянии здоровья родителя.
– Что-то желудок подводит. Наверное, рыба в столовке не совсем свежей была. Ведь чувствовал, не стоило есть…
Увидав сына, бабуля засуетилась, озабоченно «кудахтая», выразила неудовольствие задержкой с работы невестки.
– Витенька, может старого позвать? – предложила сыну.
– Не нужно, мама.
К занятиям отца, к приходам болящих людей к старому знахарю, коммунист и просто гражданин Союза, Виктор Каретников, относился отрицательно, но поделать с этим ничего не мог, а потому «отворачивался от проблемы и молчал в тряпочку».
– Тогда, давай «скорую» вызову.
– Не бери в голову, мать. Отлежусь, само пройдет.
– О-хо-хо!
Михаил не стал дожидаться продолжения причитаний старушки, двинулся в зал, где в это время дед смотрел телевизор. Еще в прихожей услышал веселый дедов смех и смутно знакомые голоса из динамика цветного «Горизонта». Войдя в комнату, хмыкнул. Точно! «Кабачок 13 стульев», старая как мир передача. Ольга Аросева – совсем еще не в преклонном возрасте. Сейчас вспомнишь, советский народ вечно интриговала странная дружба пани Моники с паном Профессором. Что-то между ними было?! Не зря же он ее так слушался.
– Слышь, дед! Там батя прихворнул.
– Чего случилось?
– Кажись в столовке рыбой траванулся.
– Жрут все, что непопадя! Пускай бабка марганцовки разведет и желудок своему чадушке промоет. А-ха-ха! Смотри, как ловко Гималайский пана Спортсмена поддел! Ха-ха!
Не! Дед по поводу батиной болячки палец о палец не ударит. Придется самому идти промывать «предку» желудок, бабулька в этом плане не справится…
«Скорая» приехала еще до прихода матери. Батяню увозили с подозрением на аппендицит. Уже у открытой задней двери самой «таблетки», отец протянул Михаилу связку ключей.
– Миша, сгоняй на завод. Полчаса назад позвонили, из-за проклятой боли толком не понял, но зачем-то они потребовались. Странно, скоро ночь… Может комиссия из главка ожидается? Ой! Больно-то как!
– Больной, не задерживайте! Себе ведь плохо делаете! – поторопила врач в белом халате, приехавшая на вызов.
Крикнул из-за спины санитара, почти в закрытую дверь:
– Батя! Не волнуйся, ключи передам!
Погода мерзопакостная, на дворе считай ночь, а отцову машину не возьмешь, появившаяся мать не поймет. Придется на трамвайчике добираться, а потом еще и ножками пройтись.
Что за время? Ни тебе «сотовых», ни вызова такси на дом! Можно конечно «забить на все» и отнести ключи завтра, так ведь обещал… Мать помчалась в больницу к отцу и тоже «своим ходом», так что, контроля над ним никакого. Дед и бабка не в счет! Они всегда на его стороне. Поставил деда в известность:
– Сгоняю, ключи отдам.
В ответ услышал.
– Сходи.
В частном секторе никакого освещения. Вышел к пустырю, издали увидел сияние проспекта. Вон и кинотеатр освещен, как новогодняя елка. Миновав ограду школьного парка, уже хотел пересечь дорогу. Скрип тормозов заставил приставить занесенную над дорожным полотном ногу. Как черт из коробочки, прямо перед ним затормозил «Жигуленок». Из темени открытого окошка, мужской голос окликнул:
– Михаил!
И кто это у нас нарисовался? Склонился к окну, пытаясь рассмотреть водителя. Потолочный плафон салона зажегся. Ба-а! Знакомое лицо. Вот уж кого не ожидал увидеть! Чего это ради? Ты ведь насколько известно, «специализируешься» на девочках. Или?..
– На завод?
– Да.
– Садись подвезу. Я туда же. Утром комиссия из Киева приезжает, директор собирает всех начальников и их замов.
Чего ж не воспользоваться, коль предлагают. Тем более наспела нужда познакомиться поближе. Плюхнулся на сидение, рядом с водителем. Пока не выключил освещение, провел банальное прощупывание фигуранта. Не лишне.
Визуальный мониторинг о человеке «рассказывает многое. Одежда и ее стиль, морщины на лице, аксессуары, манера поведения, диалект, употребляемый жаргон. Да, еще много нюансов, которым учился когда-то. Свет в салоне погас. О-о-о! Мила-ай! А ведь ты в спортивный костюм облачился. Так в советское время на совещание приходить моветон! Ни директор, ни коллеги не поймут такого разгильдяйского вида. А почему при маске улыбки на лице, такая несдержанность дрожи нижней губы? Нетерпеливое предвкушение. Чего?
– Сейчас! – тронул машину с места. – Только в одно место, по-быстрому заскочим и махнем на завод. Успеем!
«Та-ак! Значит, все же убивать меня собрался» – сделал вывод.
– Извините, а вы кто?
– Ха-ха!
Если бы не знал всей подноготной, не распознал нервического смеха.
– Забыл? Мы же в заводоуправлении виделись. Я, Николай Скрипкин, зам нача транспортного цеха.
Машина вильнула, ушла в поворот противоположный огням проспекта.
– А, мы куда едем?
– Потерпи. Скоро узнаешь.
Пошел поток слов отвлекающих от ненужных мыслей пассажира:
– А, знаешь, мы с твоим батькой…
…в этом потоке проскользнуло непонятное Каретникову предложение, никоим образом не вязавшееся с канвой разговора. А еще звук приемника в машине, водитель сделал погромче. А еще, почувствовал, будто пыльцу кто бросил в лицо…
– А-а-чхи! Ап-чхи!
Как через пелену в ушах, услышал:
– Амакула Кулаба! Ослепи Михаила черные, вороные, зеленые, карие али голубые очи. Суши его, чтоб стал тоньше скошенной травы, утробу раздуй толще угольной ямы!
Повело. Мысли в голове стали вялыми и тягучими, как патока. Пересиливая свое состояние, еще надеялся освободиться от непонятного воздействия наваждения. Пошел в наступление, стараясь спровоцировать, нарушить тем самым план маньяка.
– Вы, Николай, довольно самокритичны. Вы чувствуете, что обладаете огромным неиспользованным потенциалом. У вас есть слабые стороны, но в целом вы способны их компенсировать. Вам нравятся периодические перемены и разнообразие. Ограничения угнетают вас. Вы гордитесь своей способностью к нестандартному мышлению и независимому рассуждению…
Перевел дыхание. В своем состоянии понимая, что прервал собеседника, сорвав его какой-то непонятный ритуал. Теперь не прерываться, параллельно стараясь подчинить себе свое же, вдруг одеревеневшее тело.
– …Временами вы открыты и общительны, а иногда скрытны и скептически ко всему настроены. Временами вы всерьез сомневаетесь в правильности выбранного вами пути. Уверенность в будущем – это одна из ключевых целей в вашей жизни. А ведь этой уверенности у вас как раз-то и нет.
Водитель ударил по тормозам. Машина резко встала, словно скаковая лошадь напоролась на препятствие. Скрипкин руками замолотил по «баранке» руля.
– Замолкни! Молодой ублюдок!
– В последнее время вам кажется, что вы совершаете ошибку и не знаете, что решить. Поверьте, именно в вашем случае, самым верным будет отступить… Иначе с вами произойдет непоправимое. Ваша тайна секрет Полишинеля.
Незаметное движение руки и дверь снята со стопора замка. Удар локтем, нацеленный в висок в таком ограниченном пространстве, Михаил не просчитал, но к чему-то подобному был готов. Разум толком не прояснился и все же полегчало. Удар он смягчил плечом, при этом сам толчок использовал, как возможность вывалиться из машины. Поднялся. Пока сам водитель выскочил из авто, Каретников спотыкаясь, почти на четвереньках рванул в темноту.
Осень. Ночь. Дождливая паморось. Людей, никого. Где это он? Что ж так неповоротливо путаются мысли в голове. Бежал спотыкаясь, как бегают роботы в фантастических фильмах у американских киношников.
Вражина судя всему, по топоту ног догнал его у чернеющего высокими стенами заброшенного, двухэтажного здания, барачного типа. Крючковый удар по ногам и Михаил падает в грязь.
– Мразь! С-сука! С-сука!
Удары ногами сыпятся куда придется. Закрылся. Тело приняло позу эмбриона. Руки, как могли, прикрыли лицо и голову. Скрипкин отпрянул, затравленно прислушался к тарахтению мотора со стороны дороги, на которой бросил свой «Жигуль». Мотоциклист. Как же не вовремя! Что подумает? Что предпримет? Двери в машине нараспашку… Кажется мимо проехал.
Наклонившись, сгреб в охапку тяжелое, податливое тело жертвы. Шлепая по лужам, потащил мальчишку к пустому проему входа в здание…
– Очухался?
Все тело ныло и болело от полученных травм и тумаков, но несмотря на это, в голове явно просветлело, в мыслях не было недавней заторможенности. Каретников приподнял голову от груди, осмотрелся. Не слишком большая комната с высоким потолком, частично захламленная бытовым мусором. Оконные проемы зияют пустотой, ныряющей в темноту ночи. В комнате светло от горящих свечей, в непонятной последовательности, словно по схеме, расставленных на полу. Его совершенно голое тело подвешено, и веревками жестко приторочено к подобию крестовины. Обидчик ухмыляясь встал в дверном проеме, ведущем из соседней комнаты.
– Оклема-ался-а! Хи-хи! Не поверишь! Думал с тобой повозиться придется, а оно вон как просто все вышло. Ты подыши! Подыши, Миша! Недолго осталось. Я бы и рад побыстрей позабавиться, только не властен во времени. Ничего, скоро свое возьму. До полуночи двадцать минут осталось. Ты лучше посмотри, какие цацки я для тебя приготовил. Хи-хи!
Развернутая прямо на полу сумка для инструмента из плотной ткани, своим наполнением предстала во всей красе. Ножи, скальпели, щипцы и ножницы, способные перерезать хрящи, в отблесках пламени свечек сверкали никелированным железом. Не набор, а мечта для работника морга. Скрипкин действительно сумасшедший маньяк. От увиденного бросило в жар, Михаил задергался на своей «Голгофе». Замычал, пытаясь через кляп вытолкнуть наружу хоть какие-то звуки, способные призвать на помощь.
– Тихо! Тихо! – ладонью потрепал Каретникова по щеке. – Скоро уже.
– Что за шум, а драки нету?
И палач, и жертва, одновременно повернули голову на голос. В том же проеме, из которого совсем недавно вышел Скрипкин, стоял человек. Так тихо подобрался, что никто и не услышал. При скудном освещении, Михаил все же подметил его молодость, не высокий рост и совсем не богатырские габариты. Нда! Если вступится, может с таким ломтем и не справиться. Правда в руке у него, не то дрын, не то толстая трость имеется.
Новый персонаж наметившегося действа, шагнул вперед. Носком сапога буцнул свечу стоящую как раз перед ним, и ею же сваливая еще одну, в противоположном углу комнаты. Своим поступком нарушая «выверенную» конструкцию.
– Я так понимаю, дядя колдовством решил заняться?
– Т-ты! Ты…
Скрипкин уже «оклемался» от страха, понял, что это вовсе не милиция повязала его «на горячем». С одним-то худым дрищём он справиться сможет, как справился с младшим Каретниковым. Уже сам нарушая расстановку свечей на пентаграмме, с непонятно как вдруг появившимся в руке ножом, диким кабаном метнулся на незнакомца. Парень явно дураком не был. Отступил в темноту и Михаил смог лишь распознать звук пары ударов за стеной. Судя по звуку, парнишка работал жестко, можно сказать бил от души. Громкое падение без крика боли, даже без всхлипа, на замусоренный пол чего-то тяжелого, довершили дело.
От прошедших разборок в комнате явно потемнело. Помещение освещали всего лишь три горевших свечки. Неизвестный спаситель, войдя в него, приставив орудие победы к стенке, первым делом расшатав, вытащил кляп изо рта страдальца.
– Ну, ты как?
– Н-нормально… – ответил Каретников. – З-замерз!
– Это ничего, поправимо.
– Вовремя ты появился.
Освобожденный от пут Каретников смог наконец-то одеться, в то время как его спаситель заволок в комнату связанного маньяка. Покидать место событий никто не торопился.
– Меня Михаилом зовут.
– Антон. – Представился парень.
– Как ты здесь оказался?
Михаил выглянул в черноту оконного проема. Не далеко же Скрипкин увез его. Это выходит, они пустырь по периметру объехали. Огни проспекта отсюда отчетливо выделяли кинотеатр «Шахтер», широкий проезд на главную магистраль и угол магазина «Буратино». Но даже не это подняло настроение, кругом было все белым бело, и в свете звезд и ночного светила, кристалликами искрилось по снежной целине. Красиво! За спиной расслышал слова парня.
– Если скажу, что случайно, поверишь?
– Ну… не очень.
– Правильно.
– Тогда объясни.
– Можно. Для тебя секретов в этом нет. Присядь вот сюда.
Указал на колченогий табурет, одной из своих сторон упертый в стену, а потому и стоявший устойчиво. Сам встал напротив, выставив перед собой трость с которой заявился на ночное «рандеву». Интересная вещица. Действительно необычная трость, можно сказать своеобразное оружие. Отполированное дерево коричневого цвета, с набалдашником в виде оскаленной морды волка на отростке корней пня.
– Обеими руками возьмись за посох. Правильно, так. В глаза мне смотри…
– Освещение хреновое. Я твоих глаз толком не вижу.
– Ничего! Расслабься.
Антон ладонями обхватил запястья Каретникова.
– Расслабься! Тепло от дерева ощущаешь?
– Да.
– Значит признал в тебе русколана… Во Имя Сварога, Перуна и Велеса! Кровь предков чистая, Сила Небесная! Родовую память верните, от земли оторвите, да в небо синее не бросьте. Го вор, внука Даждьбожьего Ведьмедя разум правьте, днесь просветите и в памяти оставьте. Ты, Чур Небесной, ты, Чур Земной, ты, Чур Водяной! В помощь вас призываю!..
Что-то изменилось! Что? Трудно понять, невозможно въехать в происходящее. Поначалу было даже прикольно, комната потеряла свои очертания, и вот уже Каретников находится непонятно где. Наиболее близкое понимание ощущения – завис между небом и землей. Только чувствует, как невидимые руки держат его запястья. Волшебство! Еще миг, и пропало даже это чувство, но ему на смену, тут же пришло другое. Он, уже не он. То, что было ним, как бы растворилось в другом человеке, сделав их одним целым. Даже мысли у них стали едиными, и помыслы, и физика тела. В душе навернулась тоска…
Повернулся Небесный Круг и настала Ночь Сварога. Лютая эпоха Рыб начала свой путь по землям планеты. И вот уже на Русь, волна за волной идут иноземцы – готы, гунны, герулы, языги, эллины, римляне. Настала Ночь Сварога, и власть в начале эпохи переходит к Чернобогу. Что поделать? Варна!
С последними лучами заходящего Ярилы, неумолимо утекало время. Его время! Он знал, что следующий день станет для него и его людей, последним в этой реальности. Всем своим естеством почувствовал, остановилось старое и начало вращаться Новое Коло Сварога. Стоял на вершине утеса над текущей рекой, вглядывался в лагерь врага на противоположном берегу реки. Мог ли он сейчас, что-либо сделать?
…Германарих, король готов, привел орды покорных ему народов. И была повержена Русколань. И взял чужак жену из его рода, Лебедь Сва. Считал, что сестра снимет со сложившейся обстановки, груз проблем. Но тщетно! Германарих, словно посмеяться хотел, убил ее. И тогда вожди схитрив, внезапно напали на захватчиков. Войско готов разбили, а он лично заколол самого Германариха. Прошло немного лет и потомок Германариха – Амал Винитарий снова вторгся в страну Русколань. В первой же битве он был повержен, но потом, перегруппировав силы, решительно повел их в бой. Врагов было слишком много и готы разбили русколан. Завтра…
Сзади послышался шорох шагов по камням. Оглянулся. Одетый в бронь воин встал рядом.
– Что?
– Все готово, князь.
– Тогда пойдем, мой верный Китоврас. Пора нам с тобой сделать еще одно дело.
У подножья утеса, в молчании встали ровной стеной семь десятков озброенных витязей, все кто остался в живых после прошлой битвы с иноземцами. Воины были умелы и закалены в боях, от стара до млада, все понимали, что завтра битва, и к ее началу никак не поспеть им в помощь войскам шедшим из града Кияра Антского. Оставалось спокойно принять как должное, свою участь ярого бойца.
– Бояре! – обращаясь к ближникам, чуть повысил голос. – Из завтрашней карусели войны, из стоящих здесь никто живым не выйдет. Наше дело придержать противника у сей реки. Придержать, как можно дольше. Я верю, мой брат, князь Златогор сможет победить пришлое воинство, но зачин этой победы лежит на наших плечах.
Оглянулся.
– Китоврас, передай боярам мой последний им дар!
По рядам воинов заскользили волхв и его подручные, вкладывая каждому в ладонь науз. Кругляш светлого металла на тесьме. Рунное письмо на нем преображалось в слова. Первый получивший оберег, боярин Авсень, прочитал вслух:
– Побуд! Сар! Верьте! Сар Ярь Бус – Богов Бус!
Услыхав его, он перевел текст письма на наузе на привычный всем язык:
– Пробудись, Народ Великий! Вспомни заветы предков!
– Да, будет так всегда! – откликнулся Китоврас, встав у правого плеча князя.
Строй в один голос подвел черту, казалось возгласом, вспугнул сгустившиеся сумерки:
– Слава Бусу Белояру![2]2
Бус Белояр – великий князь Руси Ведической, наследник престола Русколани – Антии. Родился 20 апреля 295 года н. э. Убит готами в ночь с 20 на 21 марта 368 года.
[Закрыть] Слава нашему князю!
Он поднял руку, заставив замолчать воев.
– Теперь слушайте все меня и постарайтесь запомнить в моих словах каждую мелочь. Подаренный науз имеет волшебную силу. Он не защитит вас в бою, и не даст легкую смерть. Сей предмет, создан для иного. Отныне каждый из моих бояр после своей гибели на бранном поле, получит возможность переродиться заново, вернувшись в свое же тело но на десятки лет назад… Кроме того, отныне вы получаете право передать такую же возможность своим потомкам, но лишь через поколение. А, те в свою очередь, передадут дальше.
По рядам прошел шепоток.
– Вы спросите, зачем все это нужно? Отвечу! Впереди русколан ждет тысяча лет Ночи Сварога. Чернобог будет править по всей земле. Вы и ваши потомки обязаны будете во все времена противостоять пришлым завоевателям. Обязаны хранить Русь от чужого вмешательства. Хорошо запомните, как выглядит ваш науз. Смешение вашей крови с кровью ваших потомков на будущих кругляшах, обеспечит передачу «наследной» способности переродиться…
Видение или явь?
…Рано утром волхвы покинули маленький лагерь русколан. С первыми лучами солнца противник попытался форсировать водный рубеж… Страшная сеча длилась почти до полудня и закончилась с гибелью последнего из бояр. Каретников, или тот кем он был в эти часы, изнемогая от усталости, орудовал мечом. Щита он давно лишился, кольчуга зияла прорехами, а лоскуты железных звеньев, свисая, только мешали. Многочисленные раны и большая потеря крови, все больше и больше угнетали… Взор отметил нависший над головой чужой клинок. Он не успел. Мгновение боли и… Все разом померкло. Самое интересное, что после своей смерти, он какое-то время продолжал наблюдать за развивавшимися в Яви событиями…
Враг понес колосальные потери и двинуться вглубь чужого государства сразу не смог. Злопамятен оказался вождь готов, Амал Венд. Не по-людски поступил! Велел собрать с поля брани все тела погибших русколан и распять их на крестах. Закончился Великий День Сварога, наступила Ночь. Природа, словно протестуя против такого отношения к павшим героям, отметилась и сама. В ту же ночь, когда был распят Бус, произошло полное лунное затмение. Также землю потрясло чудовищное землетрясение. Трясло все побережье Черного моря, разрушения были в Константинополе и Никее…
Видение отпустило. Оказалось, парень и сам выпустил из рук запястья Каретникова, сидел напротив и ждал когда тот придет в себя.
– Ну? – задал вопрос, который можно было трактовать по-разному.
– Что это было?
– Дал тебе кусочек родовой памяти просмотреть.
Михаил потряс головой, будто сбрасывая с себя остатки видения. Что тут скажешь? Надо же? Как в этом мире все не просто! А мы-то жи-и-вем! Ничего толком не знаем и считаем себя пупом земли. Высказался:
– Силен мужик! Так, я не понял. Он, что, волшебником был?
Антон хмыкнул, видно подозревая собеседника в тупизне. Однако, как школьнику на уроке истории дал, кажется наиболее развернутый ответ:
– Знаменитым предком Буса Белояра был сак Бус Бактрийский, который в четвертом веке еще до нашей эры, правил Бактрией и Согдианой, провинций Персии. Сама династия связана кровно со многими царскими домами мира. В кельтской Европе с царским домом короля Артура, у франков с Меровингами, у скандинавов с Инглингами. В Малой Азии с потомками царя Давида. В Индии с царями солнечной династии, в том числе с Рамой и Буддой Шакьямуни. Были в родстве князья из династии Бусов и с Заратуштрой. Представляешь, какая гремучая смесь текла в его жилах? Он был правителем, волхвом и воином.
– Ты, историк, что ли?
– Кхе!
Чуть не подавился подступившей вдруг слюной. Ну и тупой же «перевертыш» ему попался. Справился.
– Волшебником был Китоврас. Кстати, я один из его потомков. – Похвалился молодой парень. – Меду прочим, кельтам Китоврас был известен под именем Мерлин.
– Гм!..
– Да-да! Тот самый Мерлин. У нас память о нем, англичане тоже, как и многое другое, слямзили.
– Ничего святого у лаймов нет. – Согласился с собеседником Каретников. – Эти сквалыги во все времена перли все, что под руку попадалось. По своему опыту знаю. Извини, что прервал! Так, что там еще про Буса известно?
– Триста шестьдесят восьмой, год распятие князя Буса, имеет астрологический смысл. Это рубеж. Конец эпохи Овна и начало эпохи Рыб. Тысяча лет.
– Сколько-о?
– Тысяча.
– Очешуеть!
– Слушай, ты так удивляешься, будто не знаешь, что эпоха Рыб уже почти закончилась.
– Ф-фух! Слава яйца! А то уж я думал…
– Короче, Бус заложил основание русского национального духа. Он оставил нам в наследство Русь – земную и небесную. Кстати, если хочешь знать, сам символ креста вошел в христианскую традицию после распятия Буса. Канон Евангелий был установлен после четвертого века и основывался, в том числе и на устных преданиях, ходивших тогда по христианским общинам. В тех преданиях образы Христа и Буса Белояра были уже смешаны…
– Слышь, дружище, ты часом головкой ни обо что не треснулся? Сравниваешь!
Антон пропустил нелицеприятный вопрос мимо ушей. Как ни в чем не бывало, продолжил:
– Спустя много лет Бус вновь явился в Русколани. Он прилетел на прекрасной птице, на кою взошла и жена Буса – Эвлисия. И после этого Бус и Эвлисия улетели вместе к Алатырской горе. И ныне они в Ирии, в небесном царстве у трона Всевышнего.
– Что-то я в нынешней школе не заметил хотя бы упоминания о Бусе Белояре?
– Каретников, ну ты же, как я знаю, в прошлом разведчик! Мозгами раскинуть, слабо? Правдивая история, или просто былины и легенды, о том языческом времени не нужны власть предержащим, как в прошлом, так и ныне. Им всем, начиная с иуды Володи Солнечного, и заканчивая нынешними правителями, приходилось и приходится скрывать любыми способами, что Русью, а позже Россией правили не русские. Поэтому история у нас начинается с Романовых. Все советские вожди – инородцы с русскими фамилиями. Даже чужеродную Византийскую кефалическую правоверную религию назвали русской православной. Так зачем напоминать порабощенному народу об их великом прошлом?
– Эх! Убедил, речистый. А от кого Каретниковы свой род ведут, скажешь? Или в лету канули все «источники»?
– Ну почему же? Я о своих подопечных многое знаю.
– Подопечных?
– Мы, корректоры реальности. У нас, как и у вас, все знания по наследству передаются. Ты свой род от боярина Будая ведешь, то есть пробужденного благовестника воли Богов.
– Это мне, как говорится, ни о чем! Но, все же приятно знать, что не от простого дровосека.
Беседу прервала возня по соседству. Коля Скрипкин уже битый час пытался развязать конечности. Старался делать это тихо и незаметно, только вот не получалось, поэтому от потуг, все же «спалился». Каретников на корточки присел возле него, «поймал» ненавидящий взгляд Николая. Вступать в полемику с маньяком, считал делом ненужным.
– Его бы как-то «органам» сдать? – предложил новый приятель.
Пошутил:
– Лучше на органы. Вон, рожа какая упитанная. От хорошей кормежки скоро треснет.
Заслышав предложение, Скрипкин тихо заскулил. После того, как его «стреножили», он вообще ни слова не произнес. Ведь понимает зараза, звиздец ему настал. Шутник, Антон! Ментам сдашь, кто поручится за то, что дело не передадут ретивому следаку, пожелавшему размотать клубок событий до конца? А, на конце они оба. Зачем светиться?
Ухватив за плечи, кантонул гаденыша в сидячее положение. Отработанным еще в той жизни движением, с усилием потянул ему голову к плечу, и тут же на попытку сопротивления, поддался, добавив силенок упырю. Противный, сухой щелчок отчетливо прозвучал в холодном воздухе помещения. Сноровисто отбросил от себя голову покойника, отскочил от тела. Ф-фух! Кажется, не запачкался. Запах фекалий ударил в нос.
– Ты что утворил, ирод?
Разволновавшийся Антон не мог успокоиться.
– Спокойно! Как там в таких случаях говорится? Приговор окончательный, обжалованию не подлежит! Нам здесь оставаться не стоит, а вот прибраться нужно.
– К-хак?
– Не знаешь, куда он тачку поставил? Или она все еще на дороге стоит?
– Какую тачку?
– Тьфу т-ты! Ну, «жигуль»?
– На дороге.
Без брезгливости ощупал карманы покойного, нашел ключи.
– Погодь здесь. Я сейчас.
Народ не слишком жаловал таких мест как это, а особенно ночью. Стараясь сильно не наследить на снежном покрове, сходил к машине. В багажнике нашел две металлические канистры.
Запасливый гад. На такую удачу даже не рассчитывал.
Ту емкость, что была наполнена маслом, притаранил на место преступления и под тяжелым взглядом своего спасителя, экономно, но стараясь ничего не пропустить, плескал тягучую, темную жижу на все, к чему он и Антон, могли прикасаться. Кажется все!
– Идем. Чего ты?
– Михаил, а ты вообще кто?
Осклабился. Дело ясное. Антон хоть и корректор, чего-то там мудреного, но в реалиях спецслужб смыслит мало. Это-то и хорошо, пусть так и остается.
– Потом расскажу. Идем, только как из дома выйдем, ты по следам шагай.
Шагая за «напарником», сломанной веткой приводил след в состояние «нечитаемости». Облитая бензином машина, вспыхнув факелом, скорей всего издали обращала на себя внимание, но по-другому оставлять ее было нельзя.
– У меня вон за тем кустарником «Ява» стоит. – Рукой указал Антон.
– И ты молчал?
Сначала выехали в более людные места, потом по пустынному проспекту промчались в сторону центра города…
