Текст книги "Приди и победи (СИ)"

Автор книги: Александр Васин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Дело в том, что до наших дней дожили только Золотые ворота, – пояснила Вера, – да и те, скорее, белокаменные. Куда делось золотое покрытие ворот, до сих пор является исторической тайной. Похоже, кто-то очень хорошо умел заметать следы.

– Давайте вернемся в наше время и в наши Пенаты, – перебил журналистку Бестужев.

– Хорошо. На самом деле, точное расположение всех ворот, кроме Золотых, неизвестно. Все выводы сделаны на упоминаниях в летописях и раскопках. Но есть одна не очень популярная среди историков теория, что Андрей Боголюбский строил свои ворота в местах силы. И что во время его правления были построены лишь пять из семи ворот. И все вместе они образовывали довольно известную каббалистическую фигуру – пентаграмму. Купола, расположенные на верхушках ворот, соединялись друг с другом силовыми линиями, питали врата и усиливали оборонительную мощь города. Неудивительно, что Никитскую церковь построили именно на этом месте.

– И как так получилось?

– Истинная судьба ворот неизвестна. Понятно, что они были разрушены, но при каких обстоятельствах, история умалчивает. А вот что касается Никитской церкви… Она – довольно молодая, но при этом уникальная для владимирской архитектуры. Ведь церковь построена в стиле провинциального барокко, и на фоне тысячелетних белокаменных храмов выглядит зарвавшимся подростком, который вместо школьной формы вдруг решил напялить джинсы. Внешне она больше напоминает светское здание, чем церковное, некую гимназию или библиотеку.

Храм построили в шестидесятые годы 18 века на деньги купца Семена Лазарева. Место было выбрано явно не случайно. До нее здесь была деревянная церковь, а еще раньше – Космо-Дамиановский монастырь. А Серебряные ворота стояли то ли рядом с ним, то ли вместо него.

– То есть здесь после ворот всегда строили церкви? – уточнил Бестужев.

– Да, это так. Столь мощное энергетическое место нельзя было оставлять на откуп светским властям. Хотя судьба конкретно этого места довольно печальна. В советские годы храм был закрыт для богослужений, и в его стенах разместилась научно-реставрационная мастерская. Лишь в 2015 году церковь вернули Владимирской епархии, и здесь вновь стали проходить службы.

Вера прижалась щекой к стене храма и закрыла глаза.

– Даже сейчас тонким душам можно почувствовать, как пульсируют силовые линии. За столетия они истончились, но все еще полны энергии.

– Тонким душам? – переспросил Бестужев.

– О, капитан, – улыбнулась Вера, – вам не знакомо это понятие. Что бы вам не говорили, но у каждого из нас есть душа. Есть души толстые, которым все равно, что произойдет с человеком. Весь жизненный процесс – под руководством мозга. Мозг выдает инструкции, которые нельзя изменять – в противном случае вся жизнь полетит в тартарары.

– О каких инструкциях вы говорите? – Бестужеву стало любопытно. Он поймал себя на мысли, что ему интересно общаться с этой странной журналисткой. На короткий миг он даже позабыл о расследовании.

– Инструкций очень много, они окружают нас повсюду. Есть общие: детский сад, школа, институт, работа, двое детей, машина, дача, квартира. Или вот такая: планомерный пятидневно-рабочий путь от специалиста до генерального директора. А можно – от рядового до генерала.

Есть частные инструкции, они имеются на все случаи жизни – из оперы “белое не носить, обтягивающее на надевать”. Любой знает, что не стоит приходить в оперу в шортах, а на рок-концерт – в смокинге. И таких сценариев миллионы. Есть инструкции совсем индивидуальные, которые закачивают в наш мозг родители, друзья, уставы предприятий.

– Все, о чем вы сказали, можно объединить такими понятиями как “порядок”, “карьера”, “цель в жизни”, “общество”, “обустроенность” и так далее. Разве это плохо?

– А разве я сказала, что это плохо, капитан?

Черт, ему показалось, или Вера только что стрельнула глазками? Тут же в груди заворочался клубок боли. У него было четкое имя – Лера. Так что нужно выбросить все мысли из головы: никакого флирта, Бестужев, ты в трауре.

– Нет, инструкции – это не плохо и не хорошо, это данность современной жизни. Сегодня большинство людей вынуждены жить, руководствуясь командами, которые им посылает их мозг. Сознание задвигает душу на вторые, а то и третьи роли. Именно поэтому мы стали менее чувствительными, менее эмоциональными. Мы практически перестали сопереживать друг другу. Даже смерть человека воспринимается как трагедия только близкими родственниками; окружающие просто не имеют времени скорбеть. Если остановишься в своем беге по жизни, то можешь уже не успеть.

– А раньше было не так?

– Да, раньше было по-другому. Прежде, чем совершить поступок, мы спрашивали свое сердце, свою душу.

– Ну это больше похоже на отвлеченные разговоры, которые ведутся на телевизионных шоу.

– Вот видите, ваш мозг не хочет меня услышать, это не по инструкции. Вам нужны аргументы, доказательства. Впрочем, они у меня есть. Стоит лишь на мгновение остановиться, оглянуться вокруг себя, и вы все увидите и все поймете. Вот, например, еще тридцать-сорок лет назад дети, увидев дрожащего под дождем щенка или котенка, жалели его и приносили домой. А сейчас как? По городу бегают стаи бездомных озлобленных псин, и время от времени мы смотрим репортажи о том, что кого-то покусали. А куда же делись дети? Загородились инструкциями.

Или вот еще пример. Уже про взрослых. Еще каких-то сто лет назад каждый уважающий себя человек знал цветочный этикет. Потому что дарить цветы – это так важно, так ответственно. И к этому вопросу подходили основательно. Красные розы означали любовь, а желтые цветы – разлуку; белые бутоны дарили только юным прекрасным незамужним созданиям, ведь белый – символ нежности и чистоты; скромные фиалки означали трепетное признание в любви; и даже непопулярная нынче бегония скрывала в себе скрытое предостережение. А сейчас кто и кому дарит цветы? Букет, коробка конфет и бутылка шампанского – вот триумвират скоротечных отношений мужчины и женщины современного мегаполиса. Чувствуете разницу миров? Мы создали ее сами.

Бестужев молчал. Странно, но ему не хотелось перебивать Веру и что-либо ей доказывать. Наоборот – он желал просто стоять и слушать ее рассуждения о нынешнем и прошлых поколениях, соглашаться или спорить – но не вслух, а про себя. И просто смотреть на эту красивую женщину лет тридцати пяти – и никуда не торопиться. И чтобы солнце обязательно пробивалось сквозь ивовые ветви и пускало зайчиков по ее лицу. И чтобы эти блики заставляли бы ее так мило щуриться…

– Вы не согласны со мной? – Бестужев не сразу понял, что Вера спрашивает его, и наверное, уже не в первый раз и ждет ответа.

– Простите. Согласен, но не во всем, – капитан смутился, не зная, какой ответ будет правильным. Его спас зазвонивший телефон. – Извините, – он поднес трубку к уху.

– Сань, ты куда делся? – это был Олег.

– На заднем дворе.

– Иди сюда, есть кое-что любопытное.

Бестужев отключился.

– Меня зовет напарник, мне нужно идти. Может, мы продолжим нашу дискуссию позже, например, за ужином? – Бестужев не надеялся на удачу, но уйти просто так он бы не смог.

Вера пристально посмотрела на него, несколько секунд помолчала, а потом улыбнулась:

– Я подумаю.

– Эээ… может, оставите телефон?

– Вы знаете, капитан, по сведениям краеведов, до революции вот эту нашу Никитскую церковь было видно из любой точки города. Стоило лишь захотеть.

– Не совсем понимаю, к чему вы это?

– К тому, что если вы по-настоящему захотите со мной встретиться – вы найдете меня в любое время из любого места.

– Но…

– Эх, не хватает нашим мужчинам романтики все же, – засмеялась Вера. – Идите, я еще здесь побуду, закончите с напарником – возвращайтесь, подумаем всерьез над вашим предложением.

Бестужев чуть ли не бегом бросился к Олегу, тот стоял рядом со Смирновым и что-то показывал ему на смартфоне.

– Олег, – позвал капитан.

– Шеф. Как и в прошлый раз, никто и не скрывал личность нашей жертвы. И, как и в прошлый раз, все оказалось не так просто.

– Почему-то я не удивлен, – пробормотал Бестужев.

– Убитого зовут Луиджи Гуэрра, паспорт итальянский. Я скинул данные Инге, она пробила его. И знаешь, где обнаружился наш клиент?

– После Сальвадора боюсь даже представить.

– В базе Интерпола. Он уже много лет в международном розыске.

– Твою ж мать, – выругался Бестужев. – С каких это пор Владимир стал Меккой для международной преступности?

– Вот и я о том же. Ладно, пусть Инга собирает о нем информацию, через час собираемся в отделе.

Бестужев вернулся на задний двор, но Веры там не было. Вместо нее возле стены стоял молодой полицейский, видимо, из смирновских.

– Ты не видел здесь женщину, журналистку?

– Здесь? Никак нет, товарищ капитан. Откуда ей здесь взяться, весь периметр перекрыт, и мышь не проскочит.

– Ну вот она проскочила.

– Вряд ли, товарищ капитан. Кто-нибудь да увидел бы.

Бестужев понял, что спорить бесполезно. Что ж, на личную жизнь все равно времени нет – пора поближе познакомиться с товарищем Луиджи Гуэррой.

Глава 7. Ндрангета

Как сказал полковник Булдаков, Скалли сегодня реально пребывала в ах… то бишь в шоке. Ситуация явно выходила из-под контроля. Еще несколько раз скрупулезно изучив место преступления, Бестужев с Олегом вернулись в отдел. Инга их уже ждала. Судя по блестящим глазам, ей было что рассказать коллегам. Вот только капитан не был уверен, что готов это услышать.

Закипел предусмотрительно поставленный Ингой чайник. Что ж, кофе, наверное, сейчас – самый оптимальный выбор, пусть и простой растворимый “Нескафе”.

Через пять минут перед каждым сотрудником отдела Q стояла дымящаяся кружка. Все ритуалы были соблюдены, настало время попытаться хоть немного продвинуться в решении загадки двух убийств. У них было очень мало информации. Но было и чем поделиться друг с другом. Первое слово было за Ингой.

– Когда вы слышите словосочетание “итальянская мафия”, какие ассоциации приходят вам на ум? – спросила она

– Коза Ностра! – выпалил Олег. – Крестный отец, Аль Пачино, мафиозо.

– Коза Костра – это правильный ответ, но не полный, – улыбнулась Инга.

– Согласен с предыдущим оратором, – вкусно отхлебнул кофе Бестужев. – Про сицилийскую Коза Ностру снят самый лучший бандитский сериал всех времен – “Спрут” с комиссаром Каттани.

– “Спрут”? – удивился Олег. – Что-то не припомню такого. Может, ты с “Прослушкой” путаешь?

– Ничего я не путаю. Эх вы, молодежь, ничего в вас святого нет, – махнул рукой Бестужев. – И кто вас воспитывал?

– С Коза Настрой разобрались, – задушила дискуссию в зародыше Инга. – Что еще?

Олег молчал. Бестужев выждал мхатовскую паузу и сказал:

– Ну раз знания подрастающего поколения на этом закончились, скажу я. В Италии еще есть Каморра – менее раскрученная мафиозная структура, но не менее могущественная. Собственно, весь сапожок и поделен между этими кланами.

– Вы, как всегда, правы, шеф, – теперь уже Инга выдержала паузу. – Но не до конца,

– Олег не сдержался и прыснул. Бестужев удивленно посмотрел на помощницу.

– То есть?

– В Италии есть еще одна преступная организация. Намного менее раскрученная, но намного более могущественная. Я расскажу вам одну легенду. Жили-были три рыцаря: Оссо, Мастроссо и Карканоссо. И была у них сестра, очень-преочень красивая. Но, как мы знаем из мировой мифологии, на женскую красоту всегда кто-то покушается. Вот и сестра наших братьев не избежала этой незавидной участи. Злые люди похитили ее и изнасиловали.

– Офигеть, легенда, – проворчал Олег.

– Братья решили отомстить за поруганную честь своей сестры и убили насильников, а также всех их родственников. Не пожалели даже детей. Братьев поймали и заточили в темницу. Они просидели в казематах двадцать девять лет, одиннадцать месяцев и двадцать девять дней. В заточении братья разработали кодекс омерты, который впоследствии лег в основу всех мафиозных законов.

– Да-да, я читал у Марио Пьюзо, – вновь встрял Олег. – Нельзя сотрудничать с властями и полицией, за предательство – смерть, обидел члена клана – обидел всю мафию… Ну и все в таком духе.

– Правильно, – продолжила Инга. – Итак, наши братья с незапоминаемыми именами отсидели положенное и вышли на свободу. И вот уже там они основали три мафиозных клана. Оссо стал отцом Коза Ностры. Карканоссо родил Каморру. А вот старший и самый умный брат Мастроссо основал Ндрангету.

– Какое странное и неприятное слово, – сказал Бестужев. – Что оно означает?

– Достоверно не известно. Но есть мнение, что название Ндрангета происходит от древнегреческого слова, означающего “доблесть”. Доблесть, как вы понимаете, у них была своеобразная.

– С легендами разобрались, – сказал Бестужев. – А что у нас с фактами?

– А тут все не хуже, чем у сальвадорцев. Родиной Ндрангеты является один из регионов Италии – Калабрия. И тут мы получаем более приземленную версию, откуда произошло название мафиозного клана. Возможно, топоним Andragathia Regio тому виной, это название местности вблизи современной Калабрии.

Появилась банда еще в первой половине двадцатого века. И за это время выросла в одну из наиболее могущественных преступных организаций в мире. Некоторые исследовательско-экономические институты оценивают ежегодный доход Ндрангеты чуть ли не в пятьдесят миллиардов евро. И эти цифры, как мы понимаем, взяты лишь из тех сфер, где влияние итальянцев прослеживается довольно явно.

Принципиальным отличием мафиозо от сальвадорских муравьев является их деятельность. Банда занимается как легальным бизнесом, так и преступным. Например, Ндрангета уже давно стала крупнейшим импортером кокаина в Европу. И сегодня все другие наркодельцы Южной и Западной Европы вынуждены закупать наркотик у калабрийцев. Также итальянцы занимаются отмыванием денег – в Даркнете эту “прачечную” не рекомендует только ленивый. Не брезгует Ндрангета торговлей информацией, ядерным оружием, а иногда – и людьми.

При этом мафиози заняты в ресторанном бизнесе, строительстве, розничной торговле – они замечены во многих, вполне законных делах. Есть мнение, что Ндрангета – это уже не классическая преступная группировка, а, скорее, международная корпорация с сомнительной репутацией.

– Ага, и за главного у них гендиректор, а рэкетиров подбирает отдел кадров, – усмехнулся Олег.

– Ну в плане иерархии все, конечно же, довольно архаично, – продолжила Инга. – Подобно кликам в Сальвадоре, здесь минимальная единица банды – ндрина. Чаще всего это просто одна семья с многочисленными, как это принято, в Италии родственниками. Как и в Латинской Америке каждая ндрина контролирует отдельную территорию, например, район города. Во главе стоит капубастуни – своеобразный капитан. Любопытно, что эту роль может исполнять и женщина.

В свою очередь ндрины объединяются в локале, глава которого возглавляет обычно целый город. Также задача локале – следить за тем, чтобы члены разных ндрин не переубивали друг друга. Ведь фаиды – или по-другому клановые войны, бывало, выкашивали ряды Ндрангеты десятками.

Ну а выше локале стоит кримине – специальная комиссия, куда входят члены ндрангеты самых высших рангов – вангелиста и сантиста. Главарь кримине – квинтино – избирается на определенный срок. Его решение – закон для всех членов Ндрангеты. А решения, как вы понимаете, бывают очень кровавые.

– Что-то я в конец запутался с этими кримине и локале, – сказал Олег.

– На самом деле нам глубоко вникать и не надо. Достаточно остановиться на одном звании – сантиста. В семидесятых годах прошлого века боссы Ндрангеты решили создать особую организацию внутри себя – La Santa. Эта элитная часть мафии состояла исключительно из сантиста “Святых” обычно всего лишь 33 человека, но именно они отвечают за налаживание связей и контактов с властью, полицией, другими мафиози внутри Италии и бандами по всему миру.

La Santa осень похожа на орден масонов. Сплошные тайны, секреты, мистические ритуалы. А самое главное – им приписывают участие практически во всех политических убийствах, сменах режимов, революциях и других милых мероприятиях, произошедших на нашем шарике за последние полвека. Это своего рода преступный спецназ.

– Кстати, я всегда подозревал о существовании подобной организации, – безапелляционно заявил Олег.

– Ага, а еще о мировом правительстве, золотом миллиарде и прочей чуши, – съязвил Бестужев. – Ах да, я забыл о грядущем Апокалипсисе. Он ведь каждый год по пять раз ожидается?

– Про конец света, а точнее, религию, я еще скажу, – невозмутимо продолжила Инга. – Учитывая влиятельность Ндрангеты, удивительно, как долго им удавалось оставаться в тени. Безусловно, в этом большая заслуга La Santa. Ведь члены Ндрангеты нашлись практически во всех ветвях итальянской власти. Даже федеральной. Ндрины, эти преступные атомы, расползлись по всему миру вместе с итальянскими эмигрантами. Их следы находили в Германии, Канаде и даже в Австралии.

А всерьез за эту группировку взялись лишь в 2007 году. Пятнадцатого августа в немецком Дуйсбурге возле итальянского ресторанчика нашли шесть мертвых тел. Все убитые были уроженцами Калабрии, каждому произведен контрольный выстрел в голову. Рядом с трупами найдена обожженная статуэтка святого – символ одной из ндрин. В процессе расследования полицейские узнали, что стали свидетелями фаиды, которая длилась уже много лет.

После этого пошли аресты, в последние десять лет состоялись очень громкие для Италии процессы. Расследования идут до сих пор. Многие видные члены банды объявлены в международный розыск. В том числе и главарь La Santa. Он скрывался почти семь лет, пока сегодня утром его не обнаружил древний старик с таким непопулярным нынче именем – Трофим.

– То есть ты хочешь сказать, что Луиджи Гуэрра – это лидер La Santa, спецназа европейской мафии? – чуть не выронил чашку из рук Бестужев.

– Вот именно, шеф. Весь Интерпол гонялся за ним, а наш убийца не просто нашел, но и сделал за полицаев всю грязную работу.

– Делааааа… – протянул Олег. – Шеф, я, наверное, не пойду с тобой на доклад к Булдакову, ну его на фиг.

– Да я, пожалуй, тоже пока не пойду. Пусть Смирнов пробьет Гуэрру по базе и вставит это в отчет. Нам и без инфаркта Егорыча есть чем заняться. Шутка ли: за сорок восемь часов во Владимире ликвидировали лидеров двух влиятельнейших преступных группировок мира. И больше между ними я не вижу ничего общего.

– Ну, вообще-то, общее есть, шеф, – вставила Инга. – Я обещала рассказать об их отношении к религии. Дело в том, что, как и сальвадорских муравьев, членов Ндрангеты обвиняют в поклонении Сатане. Причем обвинения звучат вполне официально и из самых высокопоставленных уст.

– Это чьих же?

– Расскажу такой случай. В 2014 году Папа римский Франциск посетил с визитом юг Италии. Во время одного из своих многочисленных выступлений на проводимых мессах он назвал членов Ндрангеты “поклоняющимися дьяволу” и заявил, что все они будут отлучены от церкви. Я процитирую: “Те, кто в своей жизни следует по пути зла так, как это делают мафиози, не имеют ничего общего с Богом. Вся Ндрангета будет отлучена от Римской католической церкви”.

– Значит, сатанисты, – задумчиво промолвил Бестужев. – Тогда это объясняет выбранные для убийств места.

– Ну церковь, понятно, а с Золотыми воротами не все ясно, – ответил Олег.

– На самом деле, здесь общего намного больше, – и Бестужев рассказал о своей встрече с Верой и о том, что журналистка поведала о Серебряных воротах.

Рассказ произвел должное впечатление на коллег. Повисла тишина, каждый размышлял над услышанным. Прервал тишину стук в дверь. Это оказался лейтенант Голдов из команды Смирнова. Он рассказал, что составить качественный портрет убийцы со слов сторожа Трофима не получилось.

– Полноценного фоторобота у нас нет, – развел руками Голдов. – Черные ботинки, черные джинсы или брюки, черная кожаная куртка. На голове – черная бейсболка с эмблемой футбольного “Спартака”. Сторож опознал ее, так как сам болеет за красно-белых. Лица разглядеть не удалось. Все-таки ночь, фонари светят не на храм, а на дорогу. Плюс широкий козырек от бейсболки давал дополнительную тень.

– Да, не густо, – протянул Бестужев.

– И еще одно. Мы пробили машину, на которой приехал убийца. Красная Toyota Hillux взята на прокат в Москве. Вполне официально по паспорту, на имя Луиджи Гуэрры. Но, как и в случае с Ганадором, никаких следов прибытия в Москву не обнаружено. Нет отметок ни в аэропортах, ни на вокзалах, ни в портах.

– Чертовщина какая-то, – в сердцах сказал Бестужев.

– На всякий случай пробили не только Москву. Но везде по нулям.

– Да что б тебя: на самолете не прилетал, а тачку в аэропорту зарентил.

Голдов пожал плечами и вышел.

В следующие несколько часов коллеги продолжали изучать улики с места преступления, Инга откопала еще несколько интересных фактов о Ндрангете. Становилось ясно, что сверхвлияние этих мафиозо в современной Италии, да и по всей Европе отрицать нельзя.

Ближе к вечеру решили позвонить в морг Стрельцову. Несмотря на то, что рабочий день уже завершился, доктор был на месте. Сальвадорца он к отправке подготовил, к итальянцу только приступил, поэтому результатами был готов поделиться позже. Но интуиция патологоанатома подсказывала ему, что найдет он все то же самое, что и у Пабло Ганадора – смерть в результате полной потери крови через стигматы.

– Что ж за мания такая – резать иностранцев в нашем тихом провинциальном городе, – посетовал Стрельцов. – Так мы лишимся всех туристов.

– Думаю, что сейчас это не самая главная из наших бед, Серафимыч. Но я обещаю тебе, что не лишимся, да и нашего губителя обязательно найдем, – заверил его Бестужев и отключился.

Капитан почувствовал, что очень устал. Последние дни, да и ночи, по всей видимости, давались ему непросто. Он предложил завершить этот тяжелый день в ирландском баре “Клевер”, куда они иногда захаживали целым отделом. Инга идею не поддержала, сославшись на то, что она обещала провести этот вечер со своей любимой. У Олега поначалу тоже были сомнения:

– Сань, может, тебе не стоит бухать? Ты же и так не можешь остановиться.

– Ну я же под твоим присмотром, – улыбнулся Бестужев. – Как увидишь, что пора заканчивать, называй кодовое слово – и все, домой.

– Какое слово?

– Предлагаю кодовым словом, а точнее, фразой, установить “По полтишку на посошок”.

Друзья-коллеги рассмеялись. Это хорошо, что они еще могут радоваться таким простым шуткам, подумал Бестужев, а то еще пара-тройка таких трупов, и улыбаться можно разучиться.

Машину капитан бросил у РОВД – таких фокусов, как покатушки прошлой ночью, не должно повториться. На автобусе тоже решили не ехать. Майская погода благоволила к пешим прогулкам – благо, до бара было не так далеко.

Народу в небольшом, но уютном заведении было много – пришлось втиснуться в самый дальний уголок. На дворе был вторник, но чувствовалось неизбежное приближение лета, и вечер каждого пригожего дня стал напоминал вечер пятницы.

Усевшись на стулья, коллеги взяли в руки меню.

– По пиву? – спросил Олег.

– По светлому фирменному, само собой.

– А, может, сразу по Косматому вдарим?

– Давай.

Олег подошел к стойке:

– Два светлых пива и четыре по пятьдесят Jameson Caskmates. Ну и бутылочку колы.

– Колу с Jameson’ом мешать? Моветон, – привычно проворчал бородаты бармен.

Впрочем, он говорил так каждый раз, когда друзья заказывали виски-колу. – Лучше возьми к нему в пару темного пива.

– Слушай, ты, наверняка, тысячу раз прав с точки зрения искусства правильного пития виски. Но что делать, если мы уже лет десять не меняем два правила.

– Каких?

– Jameson’у не изменять. Это раз. Пропорцию смешивания с колой доверять только Бестужеву, – Олег кивнул в сторону капитана. – Это два.

– И как, работает?

– А то. Не просто работает, но и не перестает радовать. Меняются сорта Jameson’а, кола теряет сахар или приобретает вишневый вкус – но главное остается неизменным: продукт Джона Джемесона и кока-кола, – с этими словами Олег аккуратно подхватил четыре фигурных стакана с золотой жидкостью внутри, отнес их и вернулся за пивом: – Кстати, я еще забыл про лед. Без него тоже нельзя.

– Иди уж, я вам принесу, – улыбнулся бармен.

– Ну тогда уж и гренки за тобой.

Олег вернулся к капитану. Они отсалютовали друг другу пивными бокалами, чокнулись и сделали по жирному глотку.

– Хорошо, – вытер “усы” Бестужев. – Давай подытожим то, что мы имеем.

– Согласен, шеф. – Оба понимали, как важно раскладывать “по полочкам” поступающую информацию. Если так не делать, то можно либо запутаться в ней, либо упустить что-то важное.

– Итак, несколько дней назад криминальный авторитет из Сальвадора Пабло Ганадор по своему собственному паспорту прибывает в Москву. Как, на чем – непонятно. Возможно, нелегально. Он при деньгах, потому что берет в прокат белоснежный Range Rover. На нем он прибывает во Владимир. Здесь он встречается с неким человеком.

– Можно предположить, что этот человек и был целью поездки Ганадора в наш город, – вставил Олег.

– Принимается, – Бестужев покончил с пивом и взял в руки виски. – Скорее всего, встреча проходит не так, как предполагал сальвадорец. Возможно, происходит ссора. В результате, визави нашего туриста становится его убийцей. Метод убийства, прямо скажем, выбран не самый ординарный. Бедного Пабло приколачивают к кресту. При этом за короткий срок через раны на руках и ногах выливается вся кровь, будто бы ее чем-то выкачали.

– И этот момент, шеф, вообще никак не укладывается в голове. Инга тебе не сказала, но она промониторила самые невероятные теории на сей счет, но даже вампиры из легенд на это не способны.

– Вот это и напрягает. Ладно, идем дальше. Крест с прибитым на нем Пабло убийца привозит на его же машине к Золотым воротам и подвешивает вниз головой через арочную перемычку.

– Жесть. Даже сейчас слушать жутко, – Олег отхлебнул виски.

– Нашему Мистеру Х так не кажется. Потому что на следующий день он совершил еще одно убийство. Но давай по порядку. Также недавно, таким же непонятным образом в Москве объявляется лидер европейского преступного спецназа синьор Луиджи Гуэрра. Арендует тачку и едет – куда?

– Во Владимир.

– Правильно, твоя оценка “пять”. А во Владимире его уже ждут. Все тот же Мистер Х. Как и в случае с Ганадором, встреча заканчивается для итальянца плачевно – распятием на кресте, только на этот раз крест не подвешивается, а втыкается в землю. Именно втыкается, с размаху, если верить показаниям сторожа Трофима. Причем я думаю, что Мистер Х с удовольствием бы подвесил свою жертву, но, к сожалению, Серебряные ворота не дожили до наших дней.

– Шеф, оба убийства явно совершены одним и тем же человеком. Я бы даже сказал, одним и тем же сверхчеловеком.

– Лучше молчи. И сходи возьми еще виски.

Олег ушел, но почти тотчас вернулся.

– Шеф, пойдем со мной. Кажется, наши молитвы были услышаны.

Олег подвел его к барной стойке. Там их уже ждал бородатый бармен.

– Я подошел заказать виски, – объяснил Олег, – и у меня зазвонил телефон, понимаешь?

– Пока нет.

– Тут такое дело, – смутился лейтенант. – Наш Пабло – он же того… приметный очень. Я таких даже в кино не видел. Ну я и поставил его фотку на звонок от Королева.

– Кого?

– Да ты его не знаешь, но, поверь мне, редкостная скотина. Вот и сейчас позвонил и напомнил, что я ему денег должен. А то я без него не знаю.

– Все это, Олег, безумно интересно, но я бы с большей пользой потратил бы это время, потягивая виски.

– Да нет, шеф, ты не понял. Пока телефон звонил, наш бармен увидел фотку Ганадора. И после разговора отметил, что тоже в шоке от этого татуированного парня.

Бестужев резко повернулся к бармену:

– Так ты его видел раньше?

– Ну да. Он позавчера вечером здесь ужинал. Я вам скажу, таких типажей еще поискать надо.

– Погоди, – перебил его Бестужев. – Он был здесь один?

– Нет, почему один? Вдвоем они ужинали.

– С кем? – Бестужев в нетерпении аж перегнулся через барную стойку.

– Ну так с парнем в бейсболке “Спартака”.

Бестужев ошарашенно посмотрел на Олега. Тот развел руками:

– Шеф, я хоть и не Скалли, но тоже реально в аху… то есть, ну это… в шоке.