Текст книги "Рейд в никуда (СИ)"

Автор книги: Александр Яньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

 – Так нельзя! – Крик Назара был больше поход на нечеловеческий хрип, разорвавшийся на сотни тысяч голосов, – Это же люди! Такие же, как и ты, как и я!

  Ветер швырнул мне в лицо пустой полиэтиленовый пакет, принесенный, откуда – то из далека. Сил стягивать его не оставалось, теперь я лишь слушал.

  Громыхнул выстрел схожий со звуком стрельбы из «Поджига» а следом за ним дикий женский крик полный ужаса и боли, которому вторили автоматные очереди. Вместе с ними ко мне долетели куски выгрызенной пулями земли и отборный мужской мат, незнакомого голоса.

 – Группой! – Втолковывал он кому – то, – Группой вашу мать!!!!!

 – Держать строй! – Надрывалась седая охранница рыжего.

  Глухой стук от чего-то тяжёлого, ударяющегося в тело, и хруст ломающихся рёбер. Мои слуховые рецепторы обострились до предела. Похоже, противники сошлись в рукопашную. Больше никто не стрелял, а лишь изредка раздавался тихий предсмертный вскрик поверженного бойца.

 – Отступаем!! – Забасил мужской голос, прерываясь от сильной отдышки, – Все к воротам!

  Спину дёрнуло в резкой судороге. Я перевернулся чуть – ли не сделав кульбит. Боль перебиралась вдоль всего позвоночника, к пояснице, затрагивая там каждый отдел. Я вгрызся зубами в землю стараясь повысить болевой порог. Мозг стал отключаться.

  Шею пронзила длинная игла, и по вене медленно побежал какой – то раствор.

 – Не бойся, – раздался тихий шёпот Маши, – Яд нейтрализован. А теперь спи.

  Она надавила на какую – то точку, под мои подбородком, и голова как тряпка рухнула на плечи.

***

– Да очнись же ты наконец!!! – Назар тряс меня за плечи не рассчитывая силу замаха и уже пару раз прилично приложил головой.

  Я перевернулся на левый бок, раздирая глаза. Его щетинистое лицо, украшенное большой тёмной ссадиной на скуле, улыбнулось, заискрив всеми зубами. Наз подал мне руку и помог по удобнее усесться на деревянном настиле, приколоченном к земляной стене двумя большими штырями. Мы сидели в невысокой крохотной камере, отгороженной от остальных комнатушек самодельной металлической решеткой, сваренной абы как, лишь бы держалось. В других камерах было столько народа что с первого раза я и не смог всех сосчитать, сбившись на шестнадцатом мужчине. Среди них я заметил и моих напарников. В каждой камере находилось не больше чем по два человека, многие были со связанными руками и ногами, у некоторых кровоточили свежие раны.

 – Где мы чёрт побери?! – Я постарался встать, однако голова закружилась, и мне пришлось сесть на место, ухватившись руками за края шхонки.

 – В какой – то канализации, – Простонал из своей камеры Лис, – Глубоко до чёртиков, и несёт так же..

  Пахло здесь и вправду не ландышами. Сухой смрад, смешанный с запахом грубого пота и отходов, резал глаза буквально до слёз, как бы ты не задерживал дыхание. Я замотал головой из стороны в сторону. Адекватное состояние понемногу возвращалось ко мне, однако всё еще оставалось сухость во рту и ломота костей.

 – Что вообще произошло? – Я непонимающе уставился на Назара.

  Он сел рядом со мной и скрестил пальцы на руках. Его выражение лица не говорило не о чем и одновременно рассказывало тысячу тайн, в которых ещё не разобрался даже сам Наз.

 – Всё не так как я думал. – Мрачно бросил он.

 – В смысле не так?!! – Я ненавидел вытягивать из него слова клещами.

 – Да людей они жрут!!!! – Небрежно пробубнил Джан, лежащий ко мне спиной в камере напротив. – При чём, только мужиков!

 – Как жрут?

 – Вот так! – Джан ухватился руками за решётку клетки, – Ам, ам! И съедают прямо с потрохами!

 – Он прав, – Назар слегка подался назад коснувшись затылком стены, – Во всём. У них схема своя есть. Годами отработанная, и безотказная.

  Что – то часто я в последнее время слышу слово схема.

 – Уж больно мы похотливы, – Продолжил Наз, – При виде красивой девушки у мужиков башню сносит. Тем более что сейчас, это последнее из доступных наслаждений. Вот они умело на это и играют, заманивают их красивыми ножками, а потом в тихую парализующего яда  в еду и алкоголь подсыпают. А когда клиента парализует, его на эту скотобойню оттаскивают. До дальнейших распоряжений.

 – Откуда ты знаешь?  – Спросил я у Наза.

 – Мне рыжий сказал, – Пожал он плечами, – Вчера когда вы отключались. Ему помощник нужен был.

 – А ты что? – Я замер ожидая ответа

 – Ты не видишь что я? – Без эмоционально бросил Наз.

  Картина стала приобретать свой рисунок. Нас изначально не хотели отпускать. С момента прибытия в бастион. Ловко отвлекли внимание негативным отношением, затем прикормили застольем устроив прощальный вечер, и в самый неожиданный момент сделали контр – выпад нейтрализовав всех разом.

 – Повелись на шмар! – Злобно прошептал Джан, – Как дети! Ещё эта потаскушка на входе. Такой серьёзной казалась, ответственной.

 – Рот закрой! – Грозно прорычал молчавший до этого Виталик.

 – А то что? – Джан сейчас был больше похож на сумасшедшего, – Силёнок то хватит? А землячок?! Чем тебе эта стерва понравилась?! Или влюбился?!

  Лысый с силой зарядил ногой по решётке. Она вся зазвенела, однако петли выдержали.

 – Я сказал захлопнись!!! – Заорал он, – Челюсти свои зафиксируй, иначе я их тебе помогу сомкнуть!!!!

 – Да что ты говоришь! – Джан оскалил зубы, – Ну давай! Рискни здоровьем!

  Они заходили вдоль решётки, однако из – за узких отверстий в клетке не могли достать друг до друга.

 – Мозгами пораскинь! – Виталик нервно сжал кулаки, – Кто тебе антидот ввёл?! Благодаря кому ты сейчас ходить можешь?!

 – И что?!  – Издевательски бросил Лёва, – Я теперь этой шалаве благодарен должен быть?! За то что меня подвижным сожрут? Спасибочки бля..

– Утихните оба!! – Я повысил голос затыкая взъерошившихся бойцов, – Мало нам проблем? Давайте вы еще глотки себе перегрызите.

  Парни по-прежнему злобно дышали., но все же уселись на свои шхонки не смев ослушаться приказа. Окружающий шум сразу стих, мысли снова побежали одна за одной.

 – Отсюда можно как – то сбежать? – Спросил я у остальных мужиков, до этого не обращавших никакого внимания на нашу беседу.

  В дальней камере, самой тёмной и сырой из всех, раздался какой – то шорох. С минуту ничего не происходило, а затем к клетке подошёл пожилой мужчина хромавший на одну ногу. Он был раздет по пояс, из одежды на нем висели лишь потрёпанный брюки. Руки как и пальцы были необычно длинными, для человека. Он коснулся ими решётки и попал в свет отбрасываемый от висевшей на стене сороковатной лампочки. По его плечу тянулась свежий рубец, который не прекращал кровоточить. Он будто не обращал на него внимания, а лишь сильнее впился в холодный метал подставляя тело под световые лучи и демонстрируя нам свои татуировки. Торс полностью забитый партаками, на центральном из которых красовалась небольшая летающая тарелка с красноречивой для этих мест надписью «TAKE ME AWAY» – Забери меня отсюда.

 – Неплохо тебя видимо приплющило, – Сказал он сочувственно улыбнувшись, – Совсем нихрена не помнишь?

  Я неуверенно замотал головой.

 – Стрельбу помню, ор какой – то, такой противный, что аж до дрожи. Рукопашную схватку. Дальше как отрезало.

  Мужичок зачем – то прикусил зубами металлический прут, показываю свою звериную сущность, зашкаливающую в нем с первых дней войны. Рвать на часть – А потом допрашивать, если что останется, было основным законом этого пожилого бойца.

 – Вы здорово нам помогли парни, – Он слегка прищурил глаза вглядываясь в мою камеру, – Не кипишуйте, сейчас подробнее расскажу, а то видно по харям какие нетерпеливые. В общем так. Зовут меня Берёза. Фамилию я забыл, выкинул из жизни за ненадобностью ещё много лет назад. Имя? Влад. Но если кто меня так назовёт, ноги с корнями выдерну. Усекли?!

  Мы не спешили отвечать на угрозу пожилого человека, он то ли обидевшись, то ли обрадовавшись этому факту продолжил.

 – Я мальцы, лидер местной подпольной шарашки, – Он слегка понизил голос, – потому до сих пор и живой хожу. Не хотят меня жрать, считают, утихомириваю всех. Самим-то лень новоприбывших в курс дела вводить. Думают, что я вас просвещаю. Ага! Хренос два им! Верняк, на самом деле мяском моим жестковатым, подавиться боятся. Интеллигенты хреновы.

  По моему лицу проскользнула легкая тень улыбки. А старик то боевой.

 – Что говоришь мальчишка? – Он оскалил зубы, обращаясь как в пустоту, – Неет, прибывших они не убивают.. зачем? Это ведь бесплатная рабочая сила. Пускают камни таскать или там блоки ворочать. То, что бабам не под силу. А потом в тихую режут. Жестоко так, с пристрастием.

  Я поморщился, больше не хотелось его слушать. Заткнуть уши, отвернуться! Но старик не останавливался.

  – Мы многое перепробовали, – Старик задумался, – от подкопа, до лаза на крыше. И каждый раз нас брали . То вытащат из лаза за шиворот, то гранату следом кинут. В общем, не хватало времени... Они слишком быстро на всё реагировали.  Заботились о сохранности своей пищи. Но на днях парни работали в кладовке, – он махнул рукой в сторону пустых камер, – и в тихую вынесли кое – какой инструмент, гвозди, труба в общем по мелочи. Затем нашёлся один мастер, – Он указал на ещё одну пустую камеру, – знатный спец по оружию скажу я вам. Он всё и собрал под шхонкой, без света и подсобников. Поджиг, пики, вилы из гвоздей. Мы всё спрятали во дворе, при следующем наряде. Искали повод штурма, но они вечно были начеку. И тут появились вы.

  Он по очереди ткнул пальцем в каждого из нас, что – то беззвучно шепча зубами, мурашки безвольно побежали по спине.

 – Вы закатили такую пьянку, что даже шефа отвлекли!

 – А вы? – Лис нетерпеливо вперился в него глазами.

 – Пошли в атаку, – Пожал плечами Влад, – убили всех наших надзирателей, из тех кто остался следить за работой. Ну а дальнейший результат вы знаете.

  Старик замолчал. Его звериный оскал сошёл на нет,  лицо стало  морщинистым и дряблым,  а взгляд пустым. Теперь в нём сложно было узнать лидера, скорее дедушку из стардома, случайно забредшего в эти края. Такие люди всегда были сильны и опасны им проще всего затеряться в толпе. Он еще раз обвёл всех нас взглядом, а затем вскрылся в темноте.

 – Значит, убежать нельзя. – Грустно сказал Влад.

 – Уже нет,  – Изрек ещё тише Берёза, – Великий ритуал близко.

  Остальные мужики грустно загалдели. Кто – то уставился в потолок, разглядывая там бездумно зависшего паука, кто – то шаркая ногами, побрёл к ведру стоящему в углу каждой камеры для сплавления нужд. Похоже ритуал не ассоциировался у них с позитивными эмоциями.

 – Ритуал, – Я просмаковал это слово на губах, – Что это?

  Берёза больше не отвечал. Он вообще за оставшийся вечер не проронил ни слова, укрывшись от наших взглядов в своей душной, одиночной камере, прикрытой неприступным пологом тьмы.

 – Скоро узнаешь, – Ответил вместо него Наз.

  Он бесшумно оторвался от кровати и будто прилип к стене, разглядывая вырезанную, выдранным из шхонки ржавым гвоздем, корявую надпись «Май». Что она означает? Зачем она тут? В каком приступе отчаяния был человек, и какие воспоминания или эмоции побудили его сделать её, навсегда оставив свой нелепый автограф, в этих богом забытых подземельях? Наз этого не знал. И не мог знать. Зато он чётко знал другое. Бастион этот был построен буквально за неделю до начала. Рыли подземелья, и строил жилые корпуса, санитарный женский полк, базирующийся совсем не далеко от этих мест. Здесь планировали соорудить укреп заставу, на случай прорыва врага на федеральную трассу. В дальнейшем для помощи выслали роту штрафников, да только построить те ничего не успели больше. Мир пустился в тартарары. Еды понятно завести не успели, не до того было. Неделю, те кто успел в подземелья спрятаться, протянуть смогли. Сначала сух пайки смели, затем все личные запасы. Сухари жрали , траву какую – то, однако мужика разве этим прокормить? Нет. Вот и стали мужики взаперти в скотов превращаться. Власть почувствовали, делай что хочу! Женщинам покую не было. Брал, кто хотел, а если возникали , другому передавал. Еды совсем не оставалось, худели, тощали, да на парней дикими глазами смотрели, люто их ненавидя. Тут на горизонте и появился Артём. Он и раньше штрафников ненавидел, а уж как с ними почти два года провёл, так и подавно за людей перестал считать. Собрал он всех баб вместе, да и подговорил сменить власть и план ещё выработал такой необычный, что девки не споря согласились. Расчёт был прост, дик и ужасен – как только очередной мужик к бабе полезет, та его в порыве страсти ножичком по горлу чик! И готов дядя. Так и случилось что среди мужской части населения в живых остался только рыжий. Трупы снесли в дальний конец подземелий. Выбрасывать, а тем более закапывать было негде, а на верх выносить побоялись. Голод тем временем подпирал всё больше, так что живот стал липнуть к позвоночнику. В конце концов осталась только нефильтрованная вода, которая на вкус была не лучше тины. Тогда Артём, к тому времени ставший лидером бастиона и единоличным владельцем всего гарема заново и наткнулся на все тела, из -за холода еще даже не начавших подгнивать. И вспомнил он тогда одну статью из книги о том что мяса человека на вкус не хуже свинины, да как заплутавшие в тайге порой друг – друга убивают что бы выжить. На том и решил. Женщин долго уговаривать не пришлось, выдумал им какой – то культ, сказал что о нём в книге прочёл и заставил его верить. Так год и протянули. Сначало с отвращением всё принимали, рвало на каждом углу, да так что до потери сознания, а потом ничего пристрастились и культ укрепился. Стал основой их жизни. Совсем дела хорошо пошли, когда им выбраться на поверхность удалось. Проезжих хватало. Поначалу убивали всех мужчин, женщин же либо брали к себе в общину, либо, если те отказывались, выгоняли их из бастиона. Но потом все поднаелись и изменили политику. Удовольствие стали растягивать. Парней брали в плен и те на них работали. Упорно работали. Строили стену бастиона, копали траншеи, таскали камни и валуны. Все хотели выжить, но у бедняг небыло шанса. К тому времени женщинам уже удалось скопить достаточное количество огнестрельного оружия отобранного у убитых что бы держать пленных в ежовых рукавицах, говоря о том что в конце их ждет свобода. Парни не знали что под свободой те понимали кульминацию всего культа.  Великий ритуал освобождающий пленных от бренной мужской плоти. Его вытаскивали из камеры и волокли по земле, так что бы он не смог отбиться. Гравий и сухой песок туго впивались в кожу срывая её миллиметр за миллиметром в результате чего у жертвы образовывались сотни кровоточащих ран. Затем его привязывали к столбу и оставляли так висеть до самого вечера. А через каких – то пару мгновений почувствовав запах свежего мяса, со всей округу слетались мухи облепляя его с ног до головы.  Пленник даже не мог от них отмахнуться, руки были накрепко привязаны к столбу и к концу вечера он уже сам начинал умолять их о смерти. И тогда Артём медленно поднимался на помост, женщины столпившиеся внизу уже ждали финала. Он доставал из кармана тонкую трубку и вбивал её молотком в голову жертвы приговаривая к медленной смерти. Тот кричал, извивался и орал стараясь сделать всё что бы скорее умереть, однако Рыжий был искусным палачём и не задевал не один лишний нерв, который привёл бы к немедленной смерти. Он даже не касался трубкой мозга, лишь фиксировал голову в таком положении, что бы вся жидкость из неё, аккуратно стекала по трубке в подставленную ёмкость. Когда жертва наконец умирала, тара передавалась по кругу, и каждый должен был сделать из неё хоть бы один глоток. А потом начинался пир.

  Всё это Назар знал. Слышал от Рыжего, когда тот в пьяном бреду пытался его вербовать. Артём никогда не умел пить. Вот и сейчас лучше бы не начинал.

 – Потом узнаешь, – Тихо повторил Наз и размял сбитые пальцы. Кажется он всё таки выбил ему пару зубов.

                                                                ***

  Бугристый камень въелся в кожу, разрывая своим сухим основанием твёрдые мозоли на подушечках пальцев.  Я с трудом передвигал ноги, то и дело цепляясь порванными ботинками о коряги, то тут то там выглядывающие из под поверхности влажного ила. Третий день мы работали на высохшем русле реки Дефань собирая по округе крупный мусор, и стаскивая его к берегу, предварительно обмотав веревками для лучшего перемещения.

  Дожди, что характерно в это время года, уже начинали срываться. Канибалы ожидали скорого прилива воды, и наскоро приказали нам сооружать дамбу, умирать от жажды никому не хотелось.

 – Веселей работай! – Проорала совсем молоденькая и худая девушка, к лицу которой ещё даже не прикоснулись морщинки. Она ловко крутила в руках ПМ то и дело прицеливаясь в голову очередному  бедолаге, но потом, страшно улыбнувшись, убирала оружие назад.

 – Вертел я всё! – Назар прислонил здоровый кусок арматуры к дереву, – Не могу я больше!

  Девушка заметив это сделала шаг вперёд. Все засуетились, однако никто не бросил свою работу, по прежнему перекидывая кирпичи, забивая огромные железные трубы и волоча камни. Они словно не замечали чужих проблем, заботясь лишь о своей шкуре.

 – Подними. – Гортанно рыкнула милая на вид девушка жестом указав на железяку.

  Назар был спокоен, лицо казалось невозмутимее камня. Он тряхнул плечами поправляя сползшую куртку и демонстративно засунул руки в карманы.

  Я застыл на месте. Всё это было таким глупым, что не было похожим на реальность.

  Девушка поджала губы и слегка прикрыла глаза. Ловким движением пальцев она прикоснулась к стволу, передёрнула затвор и вскинула его на уровень груди. Секунды стали воском, и потекли так медленно как могли. За мнгновенье в зоне обстрела показался Берёза, закрывший своей спиной глупо хлопавшего глазами Назара. Девушка словно окаменела, изрядно поменявшись в лице, увидев между собой и жертвой живой щит. Берёза кинулся к Назу, схватил его за ворот рубахи и дёрнул что есть мочи швырнув на дно реки.

 – Работать значит не хочешь?!! – Крикнул он и по молодецки спрыгнул вниз.

  Он размашисто ударил Назара по лицу, так что его голова замоталась словно у собачки из машины.

 – Тебя же пристрелят дибил! – Сказал Берёза Назу в самое ухо, а потом обрушил кулак на рёбра, – Это ваша цель?!

  Девушка наблюдавшая за дракой довольно улыбнулась. Она в восторге прищурила глаза, а затем отошла в сторону.

 – Смотри у меня! – Показательно крикнул Берёза помогая Назару подняться, – Я тебе покажу как халявить!

                                                            ***

  Холодный осенний воздух, гонимый ветрами из – за самых гор, с легкостью забрался под тонкую футболку. Я поежился и поджав плечи присел на поваленный пень. Каждый вечер нам давали пятнадцать минут на прогулку во внутреннем дворе, где когда – то была свалка, а сейчас кучей лежал запас дров на зиму. Заключенные наслаждались каждой свободной минутой. Кто – то ходил из стороны в сторону, пиная пожухлую траву, кто – то вооружившись камнем отрывал старый схрон. Виталик и с ним ещё пара ребят затеяли импровизированный турнир по армреслингу. Это хорошо – помогает не сойти с ума. Остальных не было видно.

  Со мной рядом на пень опустился Берёза. Он ничего не говорил, просто глубоко вздохнул стылый воздух и уставившись на звездное небо достал из кармана самокрутку. Сигарета перекочевала мне на колени, однако я вернул её отрицательно покачав головой. Берёза пожал плечами, выудил неоткуда взявшийся кремний и закурил. Клубы дыма были похожи на большие снежные сугробы, под дуновениями ветра принимавшие самые изящные формы, они обволокли нас, и на долю секунды скрыли от чужих глаз, словно мы и не были не в каком плену, а сидели сейчас где – то в лесу, в компании друзей на пикнике, а впереди не ждёт ничего плохого, только лишь светлое будущее.

  – Зачем ты спас его? – Спросил я через мгновенье неловко ткнув его в бок.

  – Не надо было? – Он пронзительно посмотрел на меня.

  – Почему? – Я уткнулся взглядом себе под ноги, где маленький муравей тащил за собой огромную ветку.  – Надо конечно. Но не тебе, а мне.

  Из – за горы дров раздался победоносный крик Виталика. В два раунда он уложил седого бородача, и теперь вышел в финал где встретится полноватым мужичком, когда – то работавшим поваром.

 – Забей! – Берёза закашлялся. – Понравились вы мне. Кажетесь хорошими.

Я привстал с пня отряхнув штаны.

 – Кажемся? Ты же столько пережил? И до сих пор умудряешься верить людям?

  Он поднял на меня уставшие глаза и едва заметно улыбнулся.

 – Если не верить, то зачем жить?

                                                              ***

  Баланда комом стояла в горле. Пища здесь была какая – то водянистая и абсолютно безвкусная, к тому же изрядно отдающая тиной. Похоже готовили на воде из небольшого пруда находящимся сразу за бараками. И конечно же никто даже и не додумался её фильтровать. Я отодвинул чашку в сторону и огляделся по сторонам.  Отовсюду неслось громкое позвякивание ложек о тарелки и громкое чваканье. Уставшие каторжники были рады любой пище содержащей хотя бы мизерное количество белков и углеводов. В отличие от нас.

 – Да уж, – Тихо бросил мне Влад привередливо отбрасывая в сторону сильно переваренную капусту, – Это вам не Метрополь.

  Я сосредоточенно кивнул, однако обсуждать с ним преимущества местной кухни абсолютно не хотелось, поэтому притянув к себе поближе стакан с едва тёплой водой и не первый раз заваренным чаем я сменил тему.

 – Как там у вас? В бараке?

  Влад поморщился посильнее укутавшись в бушлат, сегодня и вправду было слишком холодно.

 – Нормально, – Протянул он, а затем добавил, – пока нормально.

  Каторжники зашевелились, в дверях показалась седая женщина и громко гаркнула.

 – Закончить приём пищи! По баракам!!!

  Времени не оставалось. Я вскочил из -за стола и кое – как натянув на голову потрёпанную шапку кинулся в свою шеренгу.

                                                               ***

  Озноб пробирал всё моё тело. Сон был неспокойным. Я несколько раз подскакивал на шхонке выбрасывая руки вперёд, и раз за разом встречался лицом к лицу с пустотой. В конце концов что бы успокоить нервы я свесил ноги и коснулся ими едва влажного от сырости пола. Все кругом спали. Виталик мирно посапывал уткнувшись носом в руки, Назар же закинул ноги на стену и что – то активно и неразборчиво бубнил себе под нос. Атмосфера умиротворяла.

  Я слез со шхонки и подошёл к решётке. Метал мелодично отозвался звоном в ответ моему неловкому прикосновению. Эхо покатилось по всем барака ми кто – то громко зашикал. Что мне теперь извиняться?

  Лампочка на потолке загорелась. Она нервно заморгала словно собираясь взорваться, а потом метнула свои лучи по всем тёмным уголкам барака. Каторжники завозились на своих шхонках стараясь закрыть глаза руками. Это не помогало. Кто – то забив на всё поднялся, остальные же жмурились через силу.

  Дверь протяжно заскрипела и на пороге появилось несколько силуэтов в чёрных масках. В руках они держали моток верёвки и связку ключей.

  Зачем маски?

  Девушки молча двинулись вдоль барака, заглядывая при этом в каждую камеру. Каторжники злобно скалились, кто – то даже рычал, однако никто не проронил не слова.

  Я всё так же стоял возле решётки, когда одна из них поравнялась со мной. Он остановилась. Буквально пару секунд мы молча смотрели друг на друга. Затем девушка поправила маску и ткнула пальцем в мою сторону. Вторая удовлетворённо кивнула и завозилась в связке ключей. Я сделал шаг назад, к моему плечу тут же встали Назар с Владом. Одна из девушек мигом достала ствол спрятанный за спиной и навела его на парней, однако те не сдвинулись с места.

 – Сядьте мужики, – Тихо сказал я.

 – Но, – протестующе шепнул Наз.

 – Сядь! – Я стоял на своём.

  Парни переглянулись а затем немного отступили на расстояние которого хватило бы для молниеносного прыжка.

  Девушка вставила ключ в замок и несколько раз провернула, при этом громко ударив кулаком по затвору. С потолка посыпалась бетонная крошка, всё держалось на соплях.

 – Эй шалавы! – Неожиданно разнеслось по бараку, – что у проституток сегодня выходной?

  Кричал Берёза. Сейчас свет лампочки освещал всё его камеру. Он вальяжно раскинулся на шхонке и закинув руки за голову смотрел в потолок. Девушки ничего не ответили, лишь заметно напряглись их тела.

 – А я думаю чё так завоняло? – Берёза вопросительно развёл руки в стороны, – А это вы пришли!

  Девушка вцепилась руками в верёвку. Она больше не крутила ключ, а лишь злобно скрипела зубами.

 – Девчёнки! – Береза опёрся на одну руку, – А вы не пробовали себе лица кислотой облить? – Он ухмыльнулся, – Нет, правда! Так симпатичнее будете!

  Это стало последней каплей. Они бросились к его камере, и ворвавшись внутрь буквально одним рывком сбросили тело на пол. Он даже не пробовал отбиваться, лишь слабо прикрывался от обрушившихся на него ударов. Затем одна из девушек схватила его за волосы и выволокла из камеры.он вцепился ей в руку, однако сил не хватило даже на то что бы разжать её. Берёза обессиленно лежал, пока другая девушка сматывала верёвкой его руки и ноги. Мы все прильнули к решётке. В этот момент Он глянул в мою сторону. На его лице не было испуга, а глаза словно улыбались. Затем его схватили за обмотанные руки и потащили вверх стуча его телом по ступеням.

 – Вы только выживите! – Крикнул Берёза нам из последних сил, – обязательно выживите!

                                                             ***

  Ритмичная музыка доносилась до барака несмотря на приличную толщу земли над головой. Я забился в угол и постарался заткнуть уши руками. Больше не было сил слушать этот приглушённый мотив, переливающийся в нескончаемый бит похожий на ударное соло индейцев Майя.

  Наверху шёл праздник. Девушки, а в их главе Артём, отмечали день великого ритуала. Пели, танцевали, и занимались тем для чего кажется были предназначенны – людоедством.

  Из бараков уже вывели шестерых. Нет они не были такими же спокойными как Берёза и то и дело оказывая сопротивление. Бывший повар даже умудрился вырубить одну из конвоирш. Не помогло. В дело вступило оружие. Выплюнув из своего горла смертельные дозы свинца она уложило его тело на пол, навсегда лишив возможности спорить. Хотя бы быстрая смерть.

 – Надо же как, – Лепетал у себя в камер Джан, – Вот мне по жизни не везёт!

 – Чё ты там несёшь? – Спросил у него Лис?

 – А чё несу? – Джан нервно умехнулся, – Что есть! Констатация факта! Только из одной кабалы выбрался, ну думаю всё! Заживу! Так нет, в другую попал. Ещё хуже прежней.

  Барабаны стихли, и вместо низ раздался протяжный, жуткий вой вводящий в ступор. Похоже у них всё шло к кульминации.

  Я всмотрелся в разбитые и огрубевшие за время пребывания в плену руки. ведь всего – то не больше двух недель прошло. От пальцев до кисти тянулись длинные полосы ожогов увенчанные крупными рубцами. Так я пытался остановить выпущенную кем – то верёвку с тяжелым бревном на конце. Жаль не вышло.

  Раздался оглушительный взрыв. С потолка посыпались прибитые кое как балки. Я свернулся калачиком и ловко увернулся от одной из них в этот момент вторая со свистом рухнула на мою кровать, разломив её на двое.

 – Все живы? – Спросил я поднимаясь с пола и отряхиваясь от пыли.

  Мои товарищи утвердительно заугукали.

  Свет куда – то пропал и в окружающей темноте я с трудом нащупал на что можно опереться что бы не разбить себе голову.  Вся музыка словно испарилась. Теперь были слышны лишь крики, да неописуемый гомон. Я спотыкаясь добрёл до стены. А затем вышел к решётке.

 – Что там происходит? – вопросительно крикнул незнакомый голос из соседней камеры.

 – Да вот хрен его знает! – Крикнул ему мужик чья клетка была ближе к двери, – Кажись взорвали что – то!

  Кто мог напасть на обособленную деревню? Кому это вообще нужно? Неужели кто – то мстит.

  По коридору разнесся быстрый  топот чьих то ног, кто – то спускался по ступеням. Ну вот, дождались. Я поднял с пола кусок отколовшийся от кровати – мало ли. Вдоль коридора замелькал бледный свет фонаря, затем он пропал и я услышал скрип камерной двери и снова топ.

  Открылась вторая дверь, за тем третья. А потом человек с фонарём подбежал к нашей клетке. Это была Маша. Она вся запыхалась и перемазалась в саже а с виска стекала небольшая струйка крови. Трясущимися руками она ставила ключи в замок и провернув из несколько раз дёрнула ручку на себя, распахнув дверь нашей камеры. Не обращая внимания на мои вопросительные взгляды она кинулась дальше.

  Медлить было нельзя, мы бросились к выходу. Я всё так же держал в руках кусок кровати а в голове вращалась одна и та же мысль – «Неужели свобода»?

  Каторжники уже выбросились в открытую уличную дверь. Первое что бросилось в глаза – большой полыхающий костёр вгрызающийся своими языками пламени в самое небо. Раньше в этом месте у них находился топливный склад в котором хранили весь бензин которые сливали у всех проезжающих машин. А теперь – похоже ничего.

  Я упал возле первой стены, буквально пару недель назад я валялся здесь парализованный. Как всё меняется.

  Рядом со мной упали все бойцы моего отряда. И ещё подоспевшая Маша.

 – Что произошло? – Бросил я ей то и дело озираясь на то как каторжники разбегались в разные стороны.

 – Месть, – Сказала она сжав рукоять пистолета,  – Они мужа моего точно так же, как вас год назад, чик. И всё. А потом это Рыжий ко мне..

  Маша замолчала.

 – А нас зачем освободила? – Я чуть привстал.

 – Не знаю, – Она взглянула на Виталика, а затем неловко отвела взгляд в сторону.

 – Ясно.

  Раздался лайк собак. Чёрт?! Откуда они здесь?!

 – За мной, живо!!

  Мы мелкими перебежками кинулись вдоль площади то и дело сливаясь со стенами. Миновав бараки мы вышли к ритуальному месту. На  доске висело безжизненное тело Берёзы. Оно всё было изрезанно и сильно посинело. Лишь улыбка осталась прежней. Казалось так он нас провожает в последний путь. Спасибо тебе. За всё спасибо.

  На перерез нам кинулась знакомая седая женщина из личной охраны рыжего. Я с размаху всадил в неё обломанный кусок кровати, она даже не успела вскинуть свой автомат. Её глаза удивлённо скосились вниз, а затем на подкосившихся ногах она рухнула на землю. Я схватил её калаш. Пригодится.

  Крики каторжников утихали. Похоже мы последние кто остался. Ворота их деревушки остались позади около минуты назад. Однако преследование не прекращалось. Нас настигали.

 – Стой! – Громко крикнула Маша.

  По инерции пробежав пару метров мы остановились.

 – Кто – то должен остаться, – Сказала она не давая задать вопрос.