Текст книги "Новые Люди. Часть 4"
Автор книги: Александр Воропаев
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Александр Воропаев
Новые Люди. Часть 4
22. Матиуш Ардо
Они растянулись на тропе вдоль ручья на добрый полет стрелы. Отряд получился внушительный: Ардо с Кади Берном; Казимир Коч и его оруженосец Бистроль Коч, который вёз на спине двухзвёздный щит своего дяди; Раймондо Сигас в красно-чёрном одеянии, на тонкокостном горячем жеребце, бывший слуга Матиуша Сим, а нынче вольный всадник или сквайр Симус Йиржи, в новой сверкающей кирасе и нежно-зелёном сюрко; его ординарец Лехол.
Впереди ехала в мужском платье Минора, дочь деревенского старосты, рядом с ней крестьянин Ремс. Худой Чо и Сомс ехали на мулах и держались позади всех.
Они проехали вдоль ручья, до того места, где он впадал в какую-то речку. Затем перебрались на другую его сторону и проехали ещё две лиги вдоль этой реки. Возле ничем не примечательной ветлы отряд свернул в сторону и двинулся по едва заметной тропе, которая постепенно перешла в овраг, а затем обернулась лесистой балкой. Солнце уже стояло высоко в небе, и было приятно ехать в ажурной тени черешчатых дубов и буков.
Казалось, этих изумрудных трав никогда не касался серп крестьянина, а этим деревьям, которые росли здесь долгие столетия, не приходилось бояться топора лесоруба. Но ещё через лигу они проехали мимо давно заброшенного хутора и колодца с поднятым в небо журавлём.
К Матиушу подъехал Сомс.
– Господин, за нами едет всадник. Я увидел его за деревьями. Это тот рыцарь, которого я приводил. Я узнал его. Фефел.
– Только один? Больше ты никого не видел?
Несколько минут спустя Рыцаря Цветов уже могли лицезреть все. Он, не скрываясь, ехал по правой кромке балки над их головами.
Это очень скрасило компаньонам следующие пару лиг. Для непосвящённых Кади Берн с удовольствием рассказал историю о восьмилетнем урождённом рыцаре Цветов Куки Фефеле. Дружный смех разносился между деревьями живописного урочища.
Когда вечером они остановились возле маленького ключа на ночлег, второй костёр загорелся у них над головами, на скальном краю лога. Рыцарь Цветов в гордом одиночестве коротал свой вечер.
Матиуш взял коня и в поводу прогулялся с ним среди раздувшихся, словно от гордости, стволов старых деревьев. Солнце уже село. Вечерние жуки взлетали из травы, басовито гудя. Никто не присоединился к рыцарю, хотя он намеренно неспешно прошёл мимо крестьянского бивуака.
На следующий день балка стала терять свою глубину. С продвижением отряда вперёд края её становились всё более низкими и пологими, и в середине дня путники выехали на берег тихого лесного озера. Называлось оно Шум-озеро. Крестьяне уверили, что раньше название полностью соответствовало действительности. До Воссоединения со сливочно-рыжей скалы на противоположном берегу оглушительно грохоча низвергался поток водопада. Тихой ночью его шум можно было услышать за многие лиги.
Теперь вода ушла. Где-то вверху в плоских горах что-то изменилось, и ручей нашёл себе другой путь.
– Значит, там могла проявиться часть мира беглецов, – предположил Ардо.
– Вот бы проехать вверх поискать, – произнёс мечтательно слуга Сима Лехол. – Говорят, этот мир богат на удивительные вещи.
– С новыми землями сюда могли попасть и новые люди, – сказал Коч.
– Эти скалы тянутся на сотни лиг, до владений Синезубов и дальше до Низких Болот, – ответил Ардо. – На поиски можно потратить не один год. У нас есть дело, а тебя всё равно вскоре ждёт целый город новых людей.
Минора удовлетворённо кивнула и направила свою смирную лошадку в обход озера. Путники поехали по тонкоствольному лесу лещины и митры.
Лига за лигой лес становился темнее или это небо начали укрывать сливовые вечерние тучи.
– Ты чего вертишь головой? – спросил Сигас.
– Что-то я давно не замечал Рыцаря Цветов, – ответил Казимир. – Он всё время держался ближе к тому гребню, а теперь его нигде не видно.
Справа от дороги тянулась цепь зелёных холмов, поросших соснами. Иногда встречались жилистые колонны железного дерева. Слева от путников местность была пологой. За осокой и коврами мхов угадывалось верховое болото. Здесь росли только тщедушные берёзки.
– Не выдержал характера, – сказал Берн. – Даже жалко. Созерцание его незагорелого черепа веселило мне сердце.
Чем дальше они ехали на восток, тем ниже опускались холмы по правую руку. К вечеру обе стороны от дороги выглядели, как болото. Тропа, по которой ехали путники, стала чёрной от торфа и на ней всё чаще попадались рыже-коричневые лужи.
– Однако, не мешало бы и подкрепиться, – сказал Казимир. Он достал лук и стал натягивать на него тетиву.
– Господин, – догнал его Худой Чо, – Здесь с дороги сходить уже нельзя.
– Как же мне тогда охотиться?
– Нельзя. Здесь бездонная трясина. Самая злая. Лось ещё может и выскочит, если не будет останавливаться, а человеку – лютая смерть.
– Ну, посмотрим, может, найдётся такая глупая дичь, что сядет возле самой дороги…
Глядя на Казимира, Матиуш тоже вооружился луком. Он взял его у Симуса. Но им так и не удалось никого подстрелить. Один раз на тропу выскочил отбившийся от выводка кабанчик. Казимир наложил стрелу, но он был слишком далеко для выстрела. Взвизгнув на всадников, полосатый поросёнок поспешил скрыться между болотных кочек.
Скоро нужно было становиться на привал и, похоже, путникам придётся смириться с ночлегом без ужина.
– Посмотри там у себя в сидоре, – обратился к крестьянину Сигас, – пошуруй, может, завалялся какой кусок сыра. У меня в желудке уже свищет голодный ветер, забодай нога ногу.
– Сейчас будет речка Рожайка. Может, удастся наловить сороги, – робко ответил Сомс.
Они проехали сквозь небольшую рощицу чахлых берёзок и оказались на берегу медленной речушки.
На другом её берегу ярко горел костёр. Он был совсем рядом, сразу за нешироким бродом. Крестьяне, как один, бросились прятаться в речную траву. Остальные путники схватились за оружие и беспокойно завертели головами.
Вокруг костра никого не было. Это было странно и подозрительно. Если только те, кто развёл его, не успели попрятаться от них раньше.
– А вон и наш рыцарь Цветов, – сказал Казимир, поднимаясь во весь свой немалый рост на стременах и указывая вперёд рукой.
В отдалении, по чёрной дороге отъезжал Кику. Ардо внимательно смотрел ему вслед: ему показалось, что юноша довольно посмеивается над поднявшимся переполохом.
– Смотрите, что он там оставил. Да, это козлёнок! Где, во имя болотных айдуков, он сумел подстрелить козлёнка! – воскликнул Сигас. Все немедленно почувствовали аромат жареного мяса и увидели на костре вертел.
Сигас не раздумывая поспешил на другую сторону. Никто из путников не стал мешкать, все устремились за ним. Даже крестьяне позабыли про свою робость.
Матиуш проехал последним по воде цвета крепко заваренного чая. Над пологим бродом низко свисала ветка, в её блестящих листьях сверкающий, как ртуть паучок соткал серебристую паутину. Ардо отшатнулся от мерзкого создания, внезапно возникшего перед его лицом, и нервно дёрнул лошадь влево. Она сделала неверный шаг и провалилась по грудь в податливый торф.
Матиуш зло ругнулся на себя. Делать нечего: пришлось спрыгнуть в тёмную воду и помогать Симуну выбираться из ловушки.
Он вышел на берег весь мокрый. Его лошадь тяжело дышала.
– Как ты умудрился свалиться в яму? – подошла к нему Минора. – Нужно было просто ехать прямо. Никуда не сворачивать.
– Напиши эти слова на моей могиле, – сказал Ардо сквозь зубы недоумевающей девушке.
Козленка хватило на всех. Закусывали нежное мясо мелкими кисло-сладкими яблоками. Их нарвал на диком деревце и принёс путешественникам Худой Чо.
– Мой отец прикопал серединку яблока здесь на берегу, когда в юности ездил на ярмарку. Потом здесь выросло дерево. Люди прозвали его Яблочный Мо, – сказал он.
– Хорошо он поступил, – сказал вдруг другой крестьянин, робкий Сомс. – И хорошо поступил этот юноша Рыцарь Цветов. Он, конечно, хочет ехать с нами, а вы его не хотите. Я увидел. Но что он делает? Он не уговаривает, не льстит и не говорит красивых слов, как принято у вас, людей благородных. Он ловит козлёнка и кормит нас. Так поступить может только хороший человек. Дурной бы, так не придумал.
– Мы примем его, – сказал Матиуш. Он откинулся назад на перемётную сумку. Глаза его начали слипаться. День был долгий. – Но где он? Пусть объявится, и мы примем его. Пусть будет Рыцарь Цветов. Не помешает.
Сигас встал и довольно потянулся, разбрасывая руки в стороны. Он смотрел, как Бистроль устраивает себе и своему дяде место для ночлега.
– Казимир, расскажи ещё про чудеса Пархома. На ночь славно послушать хорошую историю.
Коч расстегнул на плече тяжёлую стальную застёжку с рогатым лосем и недовольно оглянулся на рыцаря. Ему было неприятно, что Райм походя ославливает его мечту.
– Город этот действительно существует, – сказал со своей лежанки Берн, – Мне прислали из дома птицу, когда я ещё был в Эдинси-Орте. Мой кузен сам побывал там. Я когда был маленький ходил в пажах у старика Фюргарта. Поэтому хорошо знаю Капертаум…
– Может быть, и мне стоило бы взглянуть одним глазком… – подумал Ардо, соскальзывая в сон под низкий голос Медведя.
– Что, сегодня лорд не будет гулять своего жеребца на ночь? – зашептала возле его уха подкравшаяся девушка, от всех скрытая темнотой. Её голос насмешливо подрагивал. Минора дотронулась до его макушки горячей ладошкой, готовая отпрыгнуть, как пружина, если он повернётся. – Ночь такая тёплая и ласковая, что спят даже мошки, а мох на болотных кочках мягкий, как пуховая перина…
– Иди, айдучка, начинай пока без меня. Я потом подойду… – едва размыкая губы, произнёс бастард, проваливаясь в яму сна.
Опять Матиуш шёл по Мёртвому лесу. Опять видел ствол упавшего дерева с вздыбленным комом корней и земли. В этот раз он заметил в траве белеющий маленький череп, которого не было раньше. Его пустые глазницы неотрывно провожают бастарда. Каждый раз во сне всплывали новые детали, которые ускользнули от внимания тогда… в действительности. Вот красная ягода каролики и он нагибается к ней. Слышит мягкий шелест и поднимает голову. Видит в корнях серебристую паутину и ребёнка. Ребёнок не размыкает бледных губ, но Ардо слышит чьё-то бормотание и всхлипывания. Видит вопрос в его черных глазах….
Матиуш смотрит на кончик своего кинжала, но всё ещё не может двинуться в сторону гнезда. Шелест в траве. Он оглядывается и ищет глазами хозяина паутины. Никого нет, но шелест не прекращается. Он поворачивается к ребёнку и делает первый, маленький шаг. Второй… и проваливается в земляную ловушку. Над травой остаются только его плечи и голова. После падения он не сразу приходит в себя. Потом видит мохнатые паучьи ноги. Они останавливаются возле него, потом спешат к гнезду, проверить паутину.
Шелест. Пластины нового доспеха мягко трутся друг об друга.
Всхлипывание и бормотание вторглись в его сон. Ардо поднял голову.
Речной туман лизал его ноги. Раздался приглушенный возглас и бастард сбросил с себя плащ. Встал на колени. Нащупал рукоятку меча.
Перед ним, спинами к нему, лицом к дороге, на коленях стояли крестьяне. Слышно было их бормотание, перемежающееся вскриками. Что происходит?
Матиуш встал и увидел в тумане движение чёрной линии поперёк дороги. Что-то гибкое, многосоставное и многоногое переползало через проплешину дороги в белёсом тумане. Гигантская многоножка. Блестящая чёрная голова только что переползла через двойную колею и выбирала путь на левой стороне. Шевелились две пары загнутых усиков. Какой же он длинный! Справа тело червя скрывалось за хвоей молодых сосенок.
Ардо двинулся вперёд. В руке у него был обнажённый меч. Его опущенное острие неслышно сбивало с травы капли росы.
– Стой, господин. Нельзя, – руки Худого Чо попытались схватить его за край одежды. – Оружие грех перед лицом бога.
Ардо посмотрел на свою руку с мечом. Он даже не осознал, когда успел достать его. И как же он решился приблизиться к гигантскому членистоногому? Равномерный шелест доносился от движения быстрых ножек. Хитиновые пластины мерно изгибались, стянутые кольцами перетяжек.
В лагере уже никто не спал. Все смотрели, как на дороге появился раздувшийся хвост многоногого червя, перебрался на другую сторону и заскользил по голубому мху.
Ардо увидел, что Минора с ненавистью смотрит на своих соплеменников.
Худой Че поднялся с колен. По щекам его катились слезы.
– Это хороший знак. Бог Девус посетил нас на нашем пути. Не думал, что когда-нибудь сподоблюсь этого счастья.
– Долго вы собираетесь ещё здесь торчать, – вскричала резким голосом дочь старосты. – Пока мы доберёмся до деревни, спасать уже будет некого.
– Так этот червяк ваш бог? – спросил Сигас. – Он подошёл к поперечному следу, оставленному созданием, и посмотрел в глубину болота. Клочья рваного тумана шевелились надо мхом.
Крестьяне ничего не отвечали. Они со счастливыми лицами тихо собирали свои пожитки. Девушка дёрнула уздечку, ударила лошадь узкими пятками и галопом поскакала по дороге.
– Не трогай их, Сигас, – сказал Матиуш. – Пусть. Не у всех есть и такой бог.
– Это не бог, – очень тихо сказал Бистроль, забрасывая сумки на круп лошади. – Я точно знаю.
Солнце вырвалось из болот, когда они вышли на высокий травяной холм. Внизу в долине лежала деревня. Отсюда она вся была как на ладони. Справа подымался каменный кряж. Весь он порос кривыми стволами горного бука.
Слева деревню обнимала узкая речка Рожайка, дальше шли поля, а ещё дальше опять начинались болота.
На краю холма стоял Рыцарь Цветов. Матиуш подъехал к нему и посмотрел вниз на деревню.
– Здесь они живут, – сказал ему парень, не отводя глаз от крыш под ногами. – Здесь рождаются, работают в поле, заводят детей и умирают. Это – весь их мир. Ничего другого они в своей жизни не видят. Как слепые термиты в гнилушке.
– Ну, что ж, неплохой мир. Уютный, – Матиуш достал и протянул парню родословную скрижаль. – Это твоё. Ты оставил. И спасибо, козлёнок был хорош. Нужно было тебе присоединиться к нам вчера.
Над долиной разнёсся протяжный возглас, который завершился отдельными лающими звуками. Это кричал смуглый Ремс. Он приложил руки к губам, выждал несколько мгновений и повторил крик.
Отряд начал спускаться вниз. Дорога обогнула холм и нырнула в рощицу узколистов. Крестьяне ехали впереди. Минора держалась от них на некотором расстоянии. Матиуш заметил, что после встречи с богом Девусом она ни разу не заговорила с односельчанами.
За каменистым ручейком начались первые домишки. По пыльной улице бродила стайка индеек. Людей было не видно. Крестьяне усердно крутили головой. Ремс ещё раз выкрикнул свой клич, но деревня словно вымерла.
– Попрятались? – спросил Ардо.
– Они боятся, господин, – ответил Худой Чо. – Мне так стыдно. Нам всем стыдно.
Тем временем они выехали на деревенскую площадь. Здесь рос дуб-патриарх. Возле него была сооружена маленькая кадильня и из черных валунов вырезано и составлено тело длинной многоножки. Она кольцами обвивала ствол дерева у корней и деревенский алтарь. Видно было, что изваяние создавало не одно поколение приверженцев культа.
– Не очень-то нас здесь ждут, – сказал Берн, оглядываясь вокруг.
Площадь была образована двумя улицами, разбегающимися в разные стороны от святого места. Сомс не выдержал и побежал по одной из них, ведущей к полям. На бегу он улюлюкал и подпрыгивал от переполняющего его гнева. Худой Чо тоже, что есть сил, закричал, потрясая в воздухе дорожным посохом:
– Выходите! Мы привели помощь!
– Почтенные милорды, прошу простить нас за такой приём, – сказала угрюмо Минора. – Мой отец с радостью встретит вас. Прошу следовать за мной.
Она направилась по улице, ведущей вдоль склона. Путники поехали за ней. Раймондо Сигас ехал возле Матиуша подбоченясь и выпятив нижнюю губу. Почувствовав взгляд Ардо, он заговорщически подмигнул.
– О чем это он? – подумал Матиуш рассеяно, оглядывая пустую улицу.
Дом старосты стоял в конце деревни, сразу за затоном. Его хижина была немногим лучше остальных деревенских домов и также была сложена из необтёсанных камней, толстых буковых ветвей и покрыта слоями дранки и соломы.
Староста встретил их на пороге. Это был худой высокий старик с глубокими неторопливыми глазами и загорелой кожей голого черепа.
Минора соскочила с лошади и торопливо опустилась перед стариком на колени. Руками она крепко обняла его ноги. Староста положил ей ладонь на голову.
– Мы привели всадников, отец, – сказала она. – Прости, что уехала без твоего разрешения. Ты бы никогда не отпустил меня.
Несмотря на жест и покорную спину, голос её не показался Матиушу испуганным или виноватым. Дочь вовсе не боялась гнева своего отца.
Старик прижал её голову к своим ногам и долгим взглядом посмотрел на путников. Потом он низко поклонился рыцарям.
– В доме мало места, прошу, не обессудьте. Стыдно приглашать благородных рыцарей в деревенскую халупу. Прошу, пройдёмте на гумно.
Они прошли за дом, во внутренний дворик. Он был сложен из плоских камней и выходил одной стороной к речке. От улицы он был отгорожен небольшим овином и воротами. Староста остался стоять, пока его гости рассаживались по соломенным тюкам.
– Нечем вас даже угостить, благородные рыцари, – сказал старик. – Мы едва протянули этот сезон. Скоро будем собирать новый урожай, тогда будет всё: и еда и молодое вино. Если опять всё не заберут грабители.
– Поговорим сразу об этом, – сказал Ардо. – Сколько же в шайке рыцаря-разбойника людей?
– Верно, будет четыре дюжины.
Берн при этих словах присвистнул.
– И что же? – спросил морщась Сигас, – все с хорошим оружием?
– Все на конях, в доспехах. У всех мечи, копья и я видел арбалет, – отвечал староста.
– Нас всё ещё мало, чтобы справиться с такой ордой, – сказал Матиуш. – Сколько в деревне жителей? Я говорю про взрослых мужчин.
Староста задумался.
– Наверное, с полсотни наберётся. Вы хотите, чтобы они тоже взяли в руки оружие?
Коч поставил руки на колени и в сомнении помотал головой.
– Пустое дело, – сказал он. – Я знаю крестьян. Этих земляных мышей не заставишь сражаться. Их будут по одному грабить, входить в их дома и забирать их женщин – они до последнего будут отсиживаться в своих норах. А вдруг пронесёт, а вдруг их в этот раз это несчастье не коснётся. Видел не раз такое.
– Это правда, – сказал старик. – Я староста мышей. Полгода я потратил, чтобы уговорить их поехать за оружием. Отдал своё единственное сокровище и как они встречают вас? Позор на мою голову. Моя дочь храбрее любого из них.
– Скажи старик, – произнёс Берн, – Эта река в деревне – это Сестра? С холма я видел, она становится намного шире ниже по течению.
– Это – Рожайка. За второй горой она впадает в Сестру. Там начинаются земли медведей Бернов.
– Всего день пути, – произнёс Кади Берн, задумчиво рассматривая кончики своих сапог, и вдруг вздрогнул и подпрыгнул на своём месте.
В воздухе тревожно зазвучали частые металлические звуки. Все вскочили на ноги и схватились за оружие. Староста прижимал ладони к голове.
– Что это? – крикнул Сигас.
– Пожар! Это пожарная рында! – ответила Минора.
Она развернулась и побежала на улицу. За ней бросился её отец. Рыцари в спешке позабыли про лошадей, которые остались у коновязи тревожно вскидывать головами, и тоже побежали за крестьянами по улице. Пыльные фонтаны взмыли в воздух из-под их ног.
– Ветер, ветер! Сгорит вся деревня! – кричал кто-то.
– Пожар! – улица запрудилась сотнями ног. Со всех домов, перескакивая через тыны палисадов, выскакивали мужчины, ребята и старики. Все бежали туда, откуда доносились хлёсткие звуки рынды. На деревенскую площадь.
Когда они прибежали туда, Ардо пришлось пробиваться сквозь толпу людей. Вся небольшая площадь была забита людьми.
В середине её по каменному червяку расхаживал Рыцарь Цветов. В руках у него была большая бронзовая рында и обнажённый меч.
– Ага! – закричал он. – Набежали! Дети тараканов. Подлые трусливые создания. Испугались пожара? Где вы были, когда в вашу дрянную деревеньку прибыли благородные рыцари? Почему вы попрятались в свои норы и не встретили нас, как полагается? Трусливые земляные блохи!
Ардо остановился и упёр руки в бока. Рядом тяжело дышал Йиржи. Лицо у него было изумлённое.
– Забодай нога ногу! – восхищённо произнёс Сигас.
Крестьяне стояли молча. У некоторых в опущенных руках были деревянные ведра. Они с ужасом смотрели на чужака, расхаживающего по каменному изваянию.
– Что вы смотрите, подлые трусливые землеройки. Вы думаете, мы будем защищать таких неблагодарных людишек? Пусть вас сто раз ограбят, убьют ваших отцов, похитят ваших женщин, продадут за море ваших детей, тогда, может, в ваших пустых головах затеплится разум, а в груди появится ярость и чувство уважения к людям, согласившимся вас защищать.
Вас так много. В два, три раза больше, чем разбойников. И вы смеете трусить? Смеете перекладывать свою защиту на кого-то другого? Если бы я знал, что существует на свете деревня с такими отъявленными трусами, я давно пришёл бы сюда и сам её ограбил. С одной лишь палкой в руке.
Крестьяне стояли с упавшими плечами. На них сыпались всё новые оскорбления.
– Ну вот, – сказал Матиуш смеющемуся Казимиру, – теперь с нами действительно ещё один рыцарь.
Вечером зарядил дождь. Они сидели под соломенной крышей, по которой шелестели пряди тёплого дождя. Всех всадников разместил у себя Ремс.
Хижина его была не самая большая в деревне, но он жил один.
– Простите, что здесь так мало места, – поклонился крестьянин. – Это маленький дождик, через одну чашку чая он пройдёт…. Я знаю, рыцари не привыкли спать на полу, но я сделал всё, что мог. Сено очень хорошее, свежее и мягкое. Вот здесь под навесом всю ночь будет гореть огонь. В бочке чистая вода. Сейчас принесут ужин. Будет рис и целая жареная курица.
– Целая курица. На всех? – сказал со смехом Сигас. – Какая неслыханная щедрость. Когда нас обещали хорошо кормить, в голове представлялись, по крайней мере, бизоны на вертеле.
Рыцари уселись вокруг огня. Для домашнего очага в земляном полу была вырыта круглая яма, обложенная по краю речными камнями. Крестьянин вынес из клетушки круглые тюфяки, набитые травой.
– Какая странная у вас деревня, – сказал ему Кади. Он подсунул под себя сразу два тюфяка и в блаженстве вытянул ноги. – Я не увидел ни одной женщины. Только мужчины, старики и дети. Как же вы обходитесь?
– Мы всё умеем делать. Мы крестьяне, – поклонился Ремс и удивлённо поднял плечи, глядя на рассмеявшихся всадников.
– Что, разве у тебя нет жены? – спросил Куки. – Он стоял возле занавески и рассматривал маленькое бронзовое зеркало на довольно искусно сделанном, плетёном из ивовых ветвей, шкафчике.
Крестьянин замотал головой и попятился от него. Под навес вошла старуха с глубокой миской. С ней были двое мальчишек и девочка. Они постелили на камне широкие листья мнемы и расставили глиняную и деревянную утварь.
Крестьянин сгорбился и открыл крышку. Запахло варёным рисом и жареной птицей. Рыцари окружили камень.
Дети стали в сторонке и спрятали руки за спиной. Крестьянин пшыкнул на них и они один за другим исчезли в темноте. Старуха поклонилась и поковыляла за ними. Осталась только маленькая девочка. Она смотрела блестящими глазёнками, как рослый рыцарь достал кинжал и споро порубил курицу на кусочки.
– Ну, что смотришь, – спросил у неё Медведь. – Хочешь есть? Хочешь?
Он оторвал кусок лепёшки, обмакнул её в птичий жир и протянул ребёнку.
– На, держи. Не бойся.
Девочка протянула обе руки и схватила угощение. Она жевала лепёшку, не отводя глаз от мужчины.
– Вот хорошо, – сказал он. – Слушай девочка, а есть у тебя старшая сестра? – Он поднял руку, показывая рост. Такая же глазастая, но постарше. А? Есть?
– Не пугай ребёнка, Кади, – сказал Казимир. – Тебе же сказали, они сами обходятся.
Из темноты появилась старая крестьянка. Она схватила девочку за руку, и они обе исчезли.
Всадники сосредоточенно насыщались. Куки взял в руку комок риса, обмакнул в жир и отсел от камня к костру.
– Так как нам тебя называть, Рыцарь Цветов? – спросил Ардо.
Парень перестал жевать, посмотрел исподлобья на всех. Брови его нахмурились озабоченно:
– Я забыл, – признался наконец он. – Как там было написано на этом дурацком камне. – Все негромко засмеялись. – Пусть будет, как у меня там в родословной.
– Фефел?
– Нет, лучше. Вот то второе, что ты прочёл.
– Значит, Мифун? – предположил Ардо. Парень согласно кивнул. – Ну ладно, пусть будет Куки Мифун. Звучит складно…
Посмеиваясь, рыцари стали расходиться по хижине. День был длинный, и после ночлега под открытым небом душистое сено было не худшей постелью.
На следующий день Ардо вместе с Раймондо Сигасом и Казимиром Кочем занялись изучением местности. Деревня лежала между двумя холмами с одной стороны, и полями, которые переходили в низкие болота, с другой. Речка Рожайка пересекала одну из улиц возле дома старосты.
Сигас достал из сумки кусок старого пергамента, с одной стороны сплошь усеянного пометками о каких-то долгах. Он немного подскоблил обратную сторону телячьей кожи и использовал её, чтобы нанести изображение двух улиц и ряда домов за речушкой.
Матиуш был рад, что рыцарь так серьёзно отнёсся к планированию их военной стратегии.
– Откуда приезжали бандиты? – спросил красно-чёрный всадник смуглого Ремса, который увязался за ними. – С какой стороны?
Крестьянин указал на холм, который поднимался за Рожайкой. Там к домам сбегала довольно пологая дорога.
– Всегда приходили оттуда? – уточнил Матиуш.
Крестьянин подтвердил.
Они вышли на мост возле дома старосты. Он был сложен из четырёх толстых брёвен, сверху обмазан глиной и присыпан землёй. Дорога за мостом уходила вверх налево и скрывалась за деревьями.
Матиуш прошёл до поворота и посмотрел вниз. Ветви над головой скрывали мост и людей на нем. Зато дом старосты был полностью открыт. На пороге хижины стояла Минора и смотрела за его действиями. Он спустился назад.
– А если, спустившись, они обнаружат, что мост разобран, куда они направятся? – спросил он Ремса.
– Вниз к полям, – ответил он. – Это рядом и там легко переехать реку. Бандиты это знают.
– Хорошо, идём на нижнюю улицу.
Они направились обратно. Чтобы попасть к полям прошли через деревенскую площадь. На площади происходило представление.
Куки Мифун, подобрав концы длинной кольчуги и заткнув их за пояс, важно ходил перед строем двух десятков крестьян. В руках у них были тонкие колья из стволов лещины и косо срезанного тростника. У некоторых были рогатины.
– Что у вас в руках? – спрашивал у них Рыцарь Цветов. И не дожидаясь ответа продолжал. – У вас в руках пики. Это страшное оружие против конного воина в умелых руках.
Рыцари остановились посмотреть на это зрелище. За спиной у Мифуна уже собралась целая стайка детей.
– Теперь скажите мне, у вас умелые руки? – продолжал Куки, указывая на крестьян пальцем. – Нет! Вы скорее попротыкаете друг другу брюхо, чем скинете с лошади хоть одного воина. – Как вы стоите? Куда смотрят ваши пики? – Он сгорбился, изображая ближайшего к нему крестьянского парня, и испуганно вытаращил глаза. Дети радостно засмеялись. – Смотри на своё оружие. Ты сейчас выбьешь глаз своему соседу. Он тебя за это не поблагодарит. Делайте так: уприте нижний конец пики в землю и наклоните её, словно на вас несётся всадник. Вот так! Теперь рассыпьтесь в линию, как я учил! Будьте попроворнее и проживёте подольше!
Ардо покачал головой:
– Напишите эти слова на моей могиле, милорды.
– Как? Эти тоже? – раздался сзади голос Миноры. Оказывается, она стояла за их спинами, и конечно не смогла удержаться от едкого замечания.
Матиуш поднял на неё бровь и отвернулся. Рыцари направились на нижнюю улицу. За ними на безопасном удалении последовала и дочь старосты. Она всё ещё не сменила мужское платье.
Возле полей речка Рожайка делала петлю. В её самой широкой части глубина была едва по пояс. Ардо походил по броду. Тщательно изучил ногами дно.
Сигас взобрался на невысокий курган и с травинкой во рту старательно зарисовал изгибы реки и квадратики домов. Он с одобрением посматривал вниз на бастарда, мочившего своё платье.
– Значит, если мост разберут, они пойдут сюда? – спросил Матиуш.
– Можно ещё с запада попасть в деревню, – сказал Ремс. – Как мы приехали, но тогда им придётся подняться на тот дальний холм, а затем уже спуститься по верхней дороге. Они будут всё время на виду. Сюда быстрее.
– Значит, здесь нужно делать ловушку. Как думаешь, Райм?
– Конечно. Забодай нога ногу. Хорошо бы – колья на дно.
– Что нахмурился, Казимир? Это противоречит турнирному кодексу?
– Я понимаю, что это война, – ответил Коч. – И всё равно это мне не нравится. Лошади-то ни в чем не виноваты.
– Тебя должна утешить мысль, что крестьяне наделают из конины отменной колбасы. Что, Ремс, как ты относишься к колбасе?
– Очень хорошо отношусь, мой господин, только уже позабыл её вкус.
– Видишь, Казимир, всегда можно найти хорошую сторону в любом отвратительном деле. Ну ладно, здесь мы решили. Теперь посмотрим западную дорогу.
День напролёт они исследовали деревню и обсуждали слабые и сильные стороны её обороны. На пергаменте тушью нарисовали приличный план деревни. Теперь он висел у Ремса в хижине на стене, и крестьянин был не в силах отойти от него. Он не сразу понял, что за линии на коже наносят красно-чёрный рыцарь и длинноносый лорд, но когда крестьянин увидел за кружками и чёрточками очертания родной деревни, восторг его был сродни почитанию бога Девуса. Чистая, быстрая магия!
Вечером рыцари обсудили положение дел. Предстояла большая работа по сооружению фортификаций. Нужно было сделать и замаскировать ловушки, укрепить деревенскую околицу, а где-то сделать и новый забор.
Рыцарь Цветов в красочной форме горячо поклялся сделать из крестьян сносных копейщиков. Симус пожаловался, что селяне не приспособлены к стрельбе из лука и обучение может превысить любые здравые сроки. Оруженосец Бистроль предложил попробовать научить их бросать дротики.
– Это мысль, да только где же мы возьмём дротики? – сказал Сигас. – У тебя случайно нет с собой пару вязанок дротиков, лорд Хеспенский? Мы бы у тебя позаимствовали на время.
– Конечно, ещё выкованные в Благодатном Крае. Я без них даже из дома не выезжаю, – ответил Матиуш.
– А что, ваш кузнец не сможет сделать наконечники для метания? – спросил Казимир у Ремса. – Дротик это просто такое короткое копье. Выглядит, как стальная стрела, привязанная к древку.
– Нашего кузнеца разбойники повесили первым, он выкинул красного рака из своей кузни, как кутёнка, – сказал крестьянин. – Я помогал ему раньше бить большим молотом, но к тонкой работе он меня не подпускал.
Ардо подвёл итоги. Они с Медведем, Раймондо и Казимиром будут заниматься ловушками и фортификацией: для этого они завтра отправятся к старосте. Пусть тех крестьян, что не хотят брать в руки оружие, отправляет копать ямы и огораживать околицу.