Текст книги "Военный разведчик (СИ)"

Автор книги: Александр Воцензук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Александр Воцензук
Военный разведчик

Полковник ГРУ Владимир Васильевич Квачков всю свою сознательную жизнь посвятил службе в военной разведке. Причем, в армейскую среду влился еще одиннадцатилетним мальчишкой, когда поступил в дальневосточное суворовское училище. С отличием закончил разведывательный факультет Киевского общевойскового командного училища, и с таким же высоким результатом военную академию имени Фрунзе. Прошел все ступени в своей суровой профессии военного разведчика. Командовал группой, взводом, ротой, батальоном, а затем отдельной бригадой особого назначения. Воевал в Афганистане, в Чечне, принимал участие в специальных операциях в Таджикистане, Узбекистане, Азербайджане, других горячих точках, а так же за рубежом. Занимал ответственные посты в главном разведывательном управлении. Был ведущим научным специалистом в святая святых ГРУ– центре военно– стратегических исследований. Подготовил уникальную докторскую работу по теории специальных действий в современных условиях. Владимир Васильевич одним из первых в современной России выдвинул идею о создании самостоятельного рода вооруженных сил – войск специального назначения. Сегодня Квачков ведущий военный теоретик в этой весьма специфической сфере. За успешное выполнение боевых задач был награжден 15 боевыми наградами, двумя орденами мужества, орденом Красной звезды. Мало кто знает, что именно Владимир Васильевич послужил прототипом одного из героев фильма «Черная акула». В начале девяностых годов, когда начался развал СССР, ему предложили звание генерала и дальнейшую службу в одной из республик, а за это он должен был принять присягу на верность новому государству. Полковник Квачков резко отказался. Русский офицер присягу дает один раз в жизни– заявил он. В настоящее время киношная братия эксплуатирует тему спецназа во всех мыслимых и немыслимых вариантах. Нередко налепят такого, что только диву даешься! Пользуясь предоставленной мне возможностью, я решил узнать из первых рук, а вообще, откуда появился, этот самый спецназ, и где нам искать его корни?

– В России. По крайней мере, у меня есть проверенные исторические данные, которые позволяют так считать. В качестве одной из точек отсчета можно брать 1812 год, когда против французских войск развернулась широкомасштабная партизанская война. Среди наших военных всю важность такой борьбы осознал Денис Васильевич Давыдов. Именно он первым предложил фельдмаршалу Кутузову использовать для этого регулярные воинские части. Нам еще со школьной скамьи вбили в голову, что гусар Давыдов гуляка, лихой рубака и тому подобное. На самом деле он, не побоюсь этого слова, величайший теоретик и практик проведения в тылу противника диверсионных действий. Мало кто знает сегодня, что основу партизанского движения тогда составляли не народные отряды, а части русской армии, которые были хорошо подготовлены и обладали высокой дисциплиной. В 1822 году Денис Васильевич обобщил ценнейший опыт и издал впервые в мировой практике труд о теории партизанской войны. Еще в те годы Давыдов предлагал создать войска специального назначения из казаков, которые по своей сути больше всего подходили для такого способа ведения партизанской войны и других специальных операций. К сожалению, его в этом революционном подходе к новым приемам войны не поддержали. Когда я беру его труды, то просто поражаюсь, его взгляды полностью соответствуют современным наставлениям проведения специальных операций в тылу противника. Не побоюсь сказать, что Денис Васильевич военный гений! Потом его взгляды начали развивать и другие отечественные военные теоретики. Причем, это делалось задолго до американских военных специалистов.

– Большинство наших граждан продолжают считать, что только в годы второй Отечественной войны были заложены основы теории масштабной партизанской войны и диверсионных операций.

– Разумеется это не так. Советское руководство в основу теории партизанской войны заложили партийно– классовые подходы, что не совсем отвечало действительному положению дел. Лишь в сорок втором году был создан центральный партизанский штаб. Почти год искали эффективный метод борьбы с оккупантами. Выяснилось, кроме создания подпольных райкомов и обкомов необходима военная составляющая. Диверсиями и специальными операциями должны заниматься профессионалы, а не любители. За это пришлось заплатить кровью тысяч героев. Например, Зою Космодемьянскую готовили всего одну неделю. А этого явно недостаточно. Потом это осознали, и к концу войны партизаны накопили огромный опыт в этой области. Такие известные лидеры партизанского движения как Ковпак и Старинов предложили из партизан создавать специальные части для действия в тылу врага. Наше руководство сделали огромную ошибку, что не пошли по этому пути, а партизанские отряды с их огромным опытом просто влили в войсковые соединения. Таким образом, многое было утеряно.

– Но ведь была еще попытка после окончания войны исправить положение дел?

– Первым осознал это маршал Георгий Константинович Жуков. По его инициативе в пятидесятых годах прошлого века был создан корпус специального назначения. Практически, еще тогда наша страна сформировала первыми в мире самостоятельный род войск для проведения специальных операций. По этому поводу было даже принято соответствующее решение. Здесь мы, вне всякого сомнения, опережали все страны. Но, увы, на последнем этапе решительного шага все же не сделали. Эту идею подхватили американцы, и лет десять назад создали подобную структуру, которая обладает колоссальными возможностями.

– Основное назначение спецназа действие в тылу противника. Задачи в этом плане, по логике вещей, должны остаться неименными?

– Да, перед спецназом стоит целый круг задач. Здесь и разведка, проведение специальных операций, была раньше даже структура, которая занималась ликвидацией предателей и лиц военно– политического руководства стран противника, создание национально освободительного движения. Об этом, может, мало кто знает, но, во время возможной оккупации нашей территории вражескими войсками, группы спецназа должны были создавать мощные партизанские отряды. В настоящее время часть задач уже вычеркнута, в том числе и эта. И если предположить, что вдруг, произойдет оккупация нашей страны, то ядра для оказания сопротивления не будет.

– Почему в своей докторской работе вы так тщательно проработали идею о выделении спецназа в самостоятельный род войск?

– Одна из главных задач спецназа в военной теории советского, да и, пожалуй, сегодняшнего времени, это ведение разведки в тылу врага. Сегодня в связи с мощным развитием технических методов разведки эта функция отходит на второй план. А с другой стороны резко возрастает роль специфических операций, которые кроме спецназа выполнить некому. Когда я воевал в Афганистане, то, мы, в основном, боролись с отрядами душманов. Хорошо известно, что лучше всего с партизанами бороться такими же методами. Вначале войны у нас была введена всего одна рота спецназа, а в конце действовали две бригады, которые охватывали почти всю территорию Афганистана. К сожалению, этот уникальный опыт во время демократических реформ чуть не потеряли. А потом опять пришлось все восстанавливать во время наведения конституционного порядка в Чечне. А в сегодняшних изменившихся условиях война в ее классическом понимании, уже маловероятна. Поэтому резко возрастает роль специальных операций во всех возможных плоскостях. Например, в США созданы структуры спецназначения такие, как, «финансовые», «экономические», «психологические» «организационные» и так далее. И, как мы видим на примере «цветных революций» в ряде бывших советских республик, такое скрытое воздействие изнутри приносит необходимый результат, который порой превосходит эффект от прямых военных или иных действий.

– То, есть, мы и в этот раз не сумели или не смогли создать новый род войск, не смотря на явный приоритет России в этой области?

– К сожалению это так. Хотя лет десять назад, когда меня в этом вопросе поддерживали начальник разведки ВДВ Поповский, командующий ВДВ Шпак, заместитель начальника Главного управления оперативного управления Балуевский и другие, то мне показалось, что мы уже были близки к созданию такого рода войск. Но после моего доклада по этой теме меня вначале безо всяких, на то оснований отправили в отставку, хотя мне еще оставалось служить пять лет. А потом и вовсе посадили в тюрьму. У меня сложилось такое впечатление, что кто то извне очень не хотел, что бы в России появилось мощная и эффективная система.

– У нас идет постоянная реформа вооруженных сил, которой, похоже, не будет ни конца и края. А как обстоят дела с подобными частями в Америке?

– Вот уже несколько лет численность войск специальных операций в США возрастает, в среднем, на одну бригаду в год. А общее количество войск специального назначения, по имеющимся у нас данным, уже приближается почти к пятидесяти тысячам. Понятно, что не на своей же территории их будут использовать.

– Война с Грузией ясно показала возможности спецназа, как с нашей стороны, так и с противоположной. Здесь, наверное, ярко проявились сильные и слабые стороны методик подготовки таких частей?

– Разумеется. А если брать глубже, то эта кратковременная война для России абсолютно уникальная, и, можно сказать, в мировой истории, она не имеет аналогов.

– Война феномен?

– Вот именно. Военные действия велись без управления со стороны структур генштаба нашей страны. Хорошо известно, что в это время осуществлялся массовый переезд. Связь с войсками не действовала, все планы, карты, и прочие документы развертывания войск были упакованы. Мало того, министра обороны Сердюкова не могли найти с ядерным чемоданчиком почти двенадцать часов. Во время боевых действий взводы, роты, батальоны и полки действовали, чуть ли не автономно. Выручила выучка и, как всегда, мужество солдат и офицеров. Если сравнивать нашу связь с современным уровнем развития в войсках НАТО, то, ее у нас, практически не было. Меж тем грузинские части были оснащены современным приборами целеуказания для артиллерии, аппаратурой спецразведки и так далее. Подготовка, что бы не говорили, у них была на высоте. То, что они воевать за свой режим желанием не горели – это другой вопрос. У нас же, станции, которые применяли войска, насчитывали не по одному десятку лет, и уже не отвечали современным требованиям. Когда наш батальон десантников «прорубился» вперед и на всей скорости шел к столице Грузии Тбилисси, то не могли отдать приказ о прекращении движения – связи не было. Пришлось командиру дивизии на «уазике» догонять десантников. А они уже практически подошли к пригороду. Опоздай командир, хотя бы на полчаса– столица была бы захвачена, тем более, охранять некому было – грузинские войска разбежались. Другой пример, всего сорок наших спецназовцев захватили порт Поти и крупную военно– морскую базу, Не долго думая перетопили у причальных стенок все боевые грузинские суда. Только два таких факта красноречиво говорят о возможностях таких подразделений. Заметьте, а действовали они, чуть ли не в самостоятельном режиме. А когда мне задают вопрос о фактической ликвидации, то есть, «реформировании» наших бригад спецназа, то, ничего не могу ответить – сердце кровью обливается.

Александр КУЗНЕЦОВ