Текст книги "Нарушая приказы"

Автор книги: Александр Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

VII

Поутру, как бы Шредеру не хотелось, выйти в дорогу не получилось. Во-первых, будь оно не ладное, пришлось ждать еще троих разбойников. Без них Фрол, ни за какие, коврижки не желал выступать. Во-вторых, несмотря на все усилия денщика, Шипицын и Монахов так и не проснулись. Оба безмятежно посапывали в сарае, под присмотром царевича. Капитан пару раз велел Онегину принести воды, и окатить служивых. Денщик беспрекословно выполнял его приказ, бегая с ведрами до колодца, лил на спящих, но все было бесполезно. Медовуха, которой прошлым вечером их потчевал Лука (так звали хозяина дома), оказалась еще той штучкой. Служивые ворочались, иногда махали руками, но так на ноги и не поднялись.

– Проклятье, – выругался Христофор Шредер, опускаясь на пол и закрывая лицо руками.

Что произошло бы, если он вчера присоединился к товарищам, испей медовухи? Неизвестно, как сложилась их судьба. Вполне вероятно, что и в живых не было. Хотя в его положении, это был не самый худший исход. Представить было страшно, как с ним поступил Петр Алексеевич, если бы капитан не доставил царевича в Санкт-Петербург.

–Один раз не умирать, – молвил Христофор, – а двум не бывать.

– Что будем делать капитан? – вдруг спросил Алексей, чистивший оружие.

–Ждать!

–Чего?

Вопрос еще тот! Ждать, но чего? В любом случае выходить придется в дорогу, только следующим утром, ну, по крайней мере, этой ночью. Есть правда один огромный минус от ожидания. Когда этим занимаешься, время движется уж больно медленно. Тут как бы с ума не сойти.

– Ждать, когда ситуация изменится, – проговорил Шредер, – а чтобы время не тянулось так медленно, я бы посоветовал поручик, – тут Христофор назвал царевича умышленно, поручик, вдруг кто-нибудь их подслушивает, – заняться вам фехтованием. И время быстрее побежит, да и лишнее занятие вам не помешает.

Алексей поднялся с соломы. Стряхнул ту, что прилипла к его камзолу, и проговорил:

– Я готов!

«Мальчишка, – подумал Христофор, – совсем мальчишка».

Хорошо, что сарай просторный. Правда вряд ли оно было приспособлено, для того, чем они хотели заняться.

–Ну, что, – проговорил он, поднимаясь, в таком случае, пожалуй, начнем.

Скинул кафтан на землю. Подозвал Онегина, прошептал что-то тому на ухо. Денщик кивнул и направился к дверям в сарай. Занял там место, и стал наблюдать за улицей.

Между тем Шредер вытащил шпагу из ножен, и встал в позицию.

– И так вы готовы поручик? – утонил он.

– Я, готов, – проговорил Алексей, и стал выписывать в воздухе шпагой «восьмерки».

– Еще, господин поручик, – проговорил капитан, – в случае ранения, чего хотелось бы избежать, или оплошности, а так же другой случайности, схватка должна прекратиться.

Царевич, понимающе кивнул. Тренировка состоится, но с условием, что во время ее никто из участников не пострадает. Еще раз отсалютовали друг другу и стали в позиции. После чего Алексей яростно бросился на противника. Стараясь «убить» неприятеля, при этом отогнав все мысли о собственной безопасности.

Первый выпад, затем второй. Капитан вдруг запнулся носком ботфорт за пучки соломы, чуть было не налетел на лезвие, но успел каким-то чудом уклониться. Правда, на ногах все же не устоял – упал на правый бок. Вскочил на ноги, и во время. Шпага царевича уже устремился в его сторону. С невероятной ловкостью капитан отпрыгнул назад, избегая тем самым удар адресованный в грудь.

– Ай-яй-яй, господин поручик, – проворчал он, в секундную передышку, – вы уж поосторожнее, так и убить можно.

Царевич отсалютовал и вновь встал в позицию. Сошлись почти вплотную. Так простояли около минуты, пытаясь отцепиться многократными рывками. В результате шпага поручика застряла в гарде Шредера. Сильный рывок и обе шпаги вылетели из рук.

Капитан с поручиком одновременно подняли оружие, и схватка возобновилась. Шредер порвал своими атаками рубаху на Алексее, а тот в свою очередь остановил свой клинок в нескольких миллиметрах от правого соска.

Капитан, будучи в опасной ситуации, теперь имел возможность атаковать почти любую часть тела царевича. Алексей отбил несколько уколов направленных ему в шею. Христофор хотел, было нанести решающий удар, получая возможность выиграть поединок у поручика, но Онегин, прервал их своим сообщением:

– Господин капитан, – доложил он, – приехали еще три разбойника.

Андрей не ошибся на счет шведов. И хотя те не решились начать штурм ночью, поспать коменданту сном праведника так и не удалось. В постели ворочался, кряхтел и иногда (правда, не сильно) ударял локтем Марту. Женщина хоть и ворчала, но как-то пыталась войти в положение супруга.

Она гладила его по волосам, надеясь таким способом его успокоить. Потом не выдержала, встала с кровати и подошла к окну. Честно сказать она не понимала упрямство супруга. Ей вдруг вспомнился поступок пастора Глюка, приемного отца, что вывел всех жителей из осажденного города Мариенбурга. Андрес мог поступить также.

Сейчас глядя в окно Марта, пыталась понять, что происходило в шведском лагере. Множество костров, у которых, не смотря на ночь, копошились люди. Раздавался бой барабана, и пела заунывно флейта.

Где-то внизу заговорили караульные. Залаяла крепостная собака. Та самая псина, с которой любили возиться ее малыши.

Взглянула на супруга, тот по-прежнему ворочался. Неожиданно Марта поймала себя на мысли, что Андрес никогда не был в положении осажденного. Муж хоть и рассказывал ей, о попытке шведской эскадры захватить архангельский городок, но тогда все было по-другому.

Решение приняла сразу. Поступила просто, ушла в комнату, где спала ребятня и расположилась в кресле. И только тут ей удалось уснуть.

Обойдя поутру свой двухэтажный каменный дом с мезонином, не забыв спуститься в подвал, Золотарев прежде чем отправиться в Ратушу, где он предложил собраться представителям населения города, направился в залу. Пересек ее насквозь и вышел на балкон. Минут десять любовался на течение реки Нарвы

«В четверти версты к югу от города находится большой шумный водопад, – подумал вдруг эстонец, – он низвергается со скалы. Около водопада в большом количестве водятся лососи. Видимо так и не удастся их половить, – вздохнул Андрей, – в будущем, – тут он себя поправил, – в моем прошлом, там лососей уже не было. Сейчас они еще водятся. Вот только тогда было время для рыбалки, а сейчас его нет. – тут же вспомнился тост, из одного из советских фильмов, – Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями».

Печально улыбнулся, хотел было еще постоять, да трубку выкурить, когда за спиной раздался голос адъютанта:

– Карета подана комендант!

До Ратуши можно и пешочком прогуляться, но этикет требовал ехать.

–Хорошо, сейчас спущусь, – проговорил Андрей.

Запихнул трубку в кисет. Подправил кафтан и парик. Быстрым шагом прошел через зал и уже через несколько минут стоял у дверей своего дома. Как помнил из истории города Золотарев, в прошлом, семнадцатом веке он принадлежал нарвскому бюргеру Якову Ниману, портрет того до сих пор пылился в подвале. Андрей подумывал извлечь его на свет божий, но Марта отговорила. Потом здесь жил некто Иоганн Луде, говорили, что он ушел со шведами, когда Нарва пала после осады.

Сейчас же глядя на Рыцарскую улицу, тянувшуюся от Темных ворот через рынок к магистрату, Андрей неожиданно для себя сообразил, что дом в двадцать первом веке назвали – «Дворец Петра Великого». Может он когда-нибудь здесь и остановится, но на данный момент этого еще не сделал. Единственное что тут было от Петра Алексеевича (не считая сына Алексея) так это его портрет, что висел в одной из комнат.

Спустился по ступенькам, сам (скорее всего по привычке) открыл дверцу кареты. Забрался внутрь и приказал кучеру:

–Трогай.

Карета медленно покатила по городу. Неожиданно (почему Андрей не задумывался об этом раньше) Золотарев подумал, что город совершенно не похож на тот из его прошлого. Это там «умная голова» волевым решением снесла большую часть домов построенных в семнадцатом – восемнадцатом веке, построив на их месте множество некрасивых и безобразных серых однотипных домов прозванных – «хрущевками». Хорошо, что хоть уцелел замок Вышгорода, с его четырехугольной легендарною башнею. Там сейчас по распоряжению коменданта находились казармы, Андрей предпочел сосредоточить солдат в специальных домах, чем расселять их по квартирам нарвцев. Вторые такие казармы располагались в районе бастиона Глория. Если так посмотреть, то замок и крепостная стена города, с восточной стороны омывались водами реки, а с остальных окружены рвами и валами. Именно крепость и составляла центр городской жизни.

–А город то большой по современным меркам, – молвил вслух Золотарев, – как-никак более ста пятидесяти каменных домов и около полусотни деревянных. Последние, скорее всего, возможно придется разобрать, – вздохнул, – не охота конечно, но скорее всего, придется.

Можно было бы сейчас заехать и свечку поставить в Александро-Невской церкви, да вот только времени нет. На данный момент единственный действующий собор, второй Преображенский все еще находился на реставрации. Уж больно сильно пострадал после осады. Стоит, отметить так же, что Александро-Невская церковь – бывшая лютеранская кирка.

–На обратном пути вернусь, заеду, – прошептал Андрей, чай она на территории крепости, в отличие от тех же бань, что остались за чертой города. – Вот разобьем шведа – попарюсь. – Решил он.

Карета остановилась. Кучер спрыгнул и открыл дверцу.

–Прибыли господин комендант, – проговорил он.

Золотарев выбрался наружу. Здесь он бывал раз в месяц, заезжал, чтобы убедиться, что дела бургомистра, идут хорошо. Один раз Андрей чуть не прозевал мятеж, который возглавлял предыдущий глава города, назначенный еще до осады комендантом Горном. Слава богу, его людям удалось перехватить письмо, написанное на имя Левенгаупта. Пришлось доложить государю, ну а тот в свою очередь готов был выселить большую часть населения города в Вологду, Астрахань, Казань и Псков, но Золотарев заступился, пообещав Петру, что больше мятежей не будет. В острастку пришлось произвести показательную казнь – бургомистра высекли и отправили все в ту же Вологду. Сейчас же глава города был назначен под личным его контролям.

Вбежав по ступенькам лестницы, остановился у дверей. Те резко открылись, и впустили в здание.

Поклоны, поклоны и еще поклоны. На второй этаж. Двери в зал, уже открытые слугами. Народу много, все стояли и о чем-то разговаривали, отчего в просторном помещении слышался шум. Он тут же смолк, как только комендант попал в поле зрения бургомистра.

–Господа! – Произнес громко Андрей, – я прибыл к вам, чтобы сообщить пренеприятное известие!

Утром, когда солнце поднялось над лесом, под стенами крепости зазвучала труба. Золотарев прервал совещание. Посмотрел на полковников, перевел взгляд на представителей города, затем на бургомистра и проговорил:

– Парламентеры!

К Нарве шведы вышли под вечер, все-таки ливень и неприятности происшедшие во время непогоды сделали свое дело. С одной стороны это было плохо, потерянно время, но с другой, так, по крайней мере, считал генерал-майором фон Шлиппенбах, все равно все подготовительные работы по штурму крепости обычно проводили ночью.

Расположились фронтом по периметру крепости. У фельдмаршала появилась возможность за происходящим в Нарве, наблюдать в подзорную трубу. Разглядел он и знакомый ему летательный аппарат, что висел над замком. Говорили, что русские его именовали – андларом. Вещь любопытнейшая, жаль, что в руки шведских ученых так и не попала. Стерегут сей аппарат, как зеницу ока.

–Когда возьмем город, – начал говорить Левенгаупт, потом чихнул, вытер лицо шелковым платком, и только когда покончил с этим, продолжил речь, адресованную офицерам, что собрались сейчас вокруг него, – то кроме того, что нам удастся захватить в плен царевича, так еще и овладеть этим загадочным средством передвижения.

Невольно улыбнулся, представив какими наградами его, одарит король. Вдруг снял парик и опустился на барабан, заботливо поставленный в паре метров от офицерского шатра. Затем окинув взглядом присутствующих начал давать распоряжения, и ничего, что русские могут видеть его указания.

Во-первых, предполагалось нанести основной удар по бастиону (5) «Фама», когда же в нем образуется брешь, войска под командованием генерал-поручика Карлесона должны устремится к центру города. Генерал-майор Шлиппенбах с колонами выдвинутся к равелину (6), что находился напротив бастиона «Фортуна». Там предполагалось прорваться к замку, в котором, по мнению фельдмаршала, должен был находиться штаб русских. А уж когда падет бастион «Триумф», туда должны вступить драгуны полковника Пакса.

–А сейчас, – сказал в заключение своей речи фельдмаршал, – главная задача – строительство палисадов. А теперь господа, все свободны.

Всю ночь вокруг крепости кипела работа. Было видно в подзорную трубу, как наблюдают за действиям шведов – русские. Ночью фельдмаршал просыпался, выходил из шатра и бродил вдоль укреплений, иногда ругал, иногда хвалил, но полностью действиями солдат не был доволен. Под утро завалился в палатку поспать, но вздремнуть, как следует, не удалось. Всего каких-то пять часов. Выспаться не дали прибывшие курьеры.

Вести доставленные ими заставили Левенгаупта улыбнуться. Через Нарву вверху и внизу по течению, в версте от города были наведены переправы, и два полка выступили в направлении Ивангорода, смыкая, таким образом, вокруг русских цитаделей кольцо. Фельдмаршалу оставалось лишь выбрать, какую из крепостей занять в первую очередь. И тот выбрал – Нарву.

Вокруг мельтешили сине-желтые мундиры. То тут, то там раздавалась ругань. Отменно бранился старый артиллерист, недовольный тем, что прислуга не может подготовить пушку. Над лагерем разносился барабанный бой, заунывно вдруг запел рожок.

Фельдмаршал прогнал прочь курьеров. Кликнул денщика. Тот возник сразу. Быстро поставил импровизированный стол, притащил откуда-то маленькую табуретку.

Левенгаупт недовольно взглянул на него, хотел было что-то сказать, но тут подошел генерал-майор фон Шлиппенбах.

–Вы вовремя дружище, – проговорил фельдмаршал. – Составите мне компанию за столом, да заодно поможете составить ультиматум.

–С превеликим удовольствием, – согласился Вольмар Антон, и опустился на соседний стул, который за секунду до этого успел поставить услужливый денщик.

–Думается мне, что это последний наш спокойный завтрак, – молвил Левенгаупт. – если русские не согласятся с нашими условиями, то тогда, – фельдмаршал задумался, – тогда вместо нас заговорят наши пушки. – И Карл Густав показал рукой в сторону нескольких мортир.

Тем временем повар накрыл стол.

Честно сказать кашевар в этот раз разочаровал обоих офицеров. Может поэтому и послание, написанное в Нарву оказалось таким злым.

VIII

– Господин капитан, – доложил он, – приехали еще три разбойника, – словами этими Онегин, прекратил поединок между капитаном и царевичем.

Шредер опустил шпагу.

–Любопытно, – проговорил он, направляясь к воротам.

Прильнул к щели и стал смотреть.

Приехавших разбойников было трое. Самой старший из них был ровесником Фрола и скорее всего, служил вместе с ним в стрельцах. Средний, ровесник Шипицыну, такого бы в роту капитана. Богатырь – одним словом. Последний не на много старше царевича и его приятеля.

Встречали их Фрол с отцом, сразу же провели в дом.

–Если бы не Монахов да Шипицын, хоть сейчас в путь отправляйся. – Прошептал Христофор, взглянул на спящих товарищей и вздохнул.

Ушел вглубь сарая и рухнул на кафтан. Прикрыл глаза.

Алексей взглянул на капитана и пожал плечами. Тренироваться больше не хотелось, да и спарринг партнера, как такового не было. Медленно стал ходить по помещению из угла в угол, мечтая, что вскоре вновь вернется в Нарву, где его ждала девушка.

–Не мельтеши, лейтенант, – молвил капитан, приоткрывая глаза. – Жаль, что ты книжку не прихватил умную, – вздохнул он, – так глядишь, время быстрее потекло.

Неожиданно Алексей остановился. Посмотрел сначала на Шредера, потом перевел взгляд на денщика и сказал:

–Кирилл, иди, отдохни чуть-чуть. Я за тебя понаблюдаю.

Взял мушкет, что прислонен был у стены и направился к воротам. Сменил денщика. Но продежурить толком так и не удалось. В сарай направлялся Фрол.

–Разбойник сюда идет, – произнес Алексей.

Бывший стрелец, не доходя до ворот нескольких метров, остановился.

–Капитан! – прокричал он, – Нам бы поговорить нужно. Выходи.

Шредер поднялся. Взял кафтан, стряхнул с него прилипшую солому, накинул на плечи.

–Возьмите пистолеты, господин капитан, – сказал Онегин, протягивая Христофору оружие.

–Вряд ли понадобятся, – молвил тот, – но на всякий случай возьму. Запихнул их за пазуху и стал похож на пирата.

Распахнул ворота и вышел на улицу.

–Что нужно? – поинтересовался Христофор.

–Может, в избу пройдем?

–Можно, и в избу.

Прошли в дом. За столом, как и в прошлый раз, сидели разбойнички.

– Присаживайся, капитан, – молвил старик, – в ногах правды нет.

Христофор грохнулся на лавку, да так что чуть не подпрыгнула.

–Если вы меня откушать пригласили, – сказал он, – то я сыт, да и люди мои тоже.

–Брешешь, капитан, – проговорил Фрол, – ты, то может и сыт, а вот люди твои вряд ли. Но суть не в этом. Я позвал тебя, чтобы ты товарищей моих послушал…

–Боюсь, что разговоры ваши, – перебил Шредер, – меня вряд ли касаются.

–Я бы так на твоем месте не говорил, – молвил атаман, наполнил кружку квасом. Выпил его одним глотком. Затем обтер усы и бороду рукавом, сказал – Ах, – и продолжил, – люди мои из-под Нарвы вернулись.

–Из-под Нарвы? – Переспросил капитан.

–Из-под нее самой. Надеюсь тебе это любопытно?

Шредеру действительно хотелось узнать о том, как обстоят дела вокруг крепости. Поэтому он положил пистолеты на стол и произнес:

–Хорошо, уговорил.

–Вот и ладненько, – сказал Фрол, затем обратился к старшему товарищу, тому, что только что приехал, – Юрий рассказывай.

Разбойник посмотрел сначала на атамана, словно хотел убедиться, что тот не шутит, а потом перевел взгляд на капитана. Оглядел его с ног до головы. Удивился цвету кафтана и заговорил.

VIII

– Господин капитан, – доложил он, – приехали еще три разбойника, – словами этими Онегин, прекратив поединок между капитаном и царевичем.

Шредер опустил шпагу.

–Любопытно, – проговорил он, направляясь к воротам.

Прильнул к щели и стал смотреть.

Разбойники, как разбойники. Самый старший из них был ровесником Фрола и скорее всего, служил вместе с ним в стрельцах. Средний ровесник Шипицыну, такого бы в роту капитана. Богатырь – одним словом. Последний не на много старше царевича и его приятеля.

Встречавшие эту вольницу Фрол с отцом, сразу же провели их в дом.

–Если бы не Монахов да Шипицын, хоть сейчас в путь отправляйся. – Прошептал Христофор, отрываясь от щели. Посмотрел на спящих товарищей и вздохнул.

Ушел вглубь сарая и рухнул на кафтан. Прикрыл глаза.

Алексей взглянул на капитана и пожал плечами. Тренироваться больше не хотелось, да и спарринг партнера, как такового не было. Медленно стал ходить по помещению из угла в угол, мечтая, что вскоре вновь вернется в Нарву, где его ждала девушка.

–Не мельтеши, лейтенант, – молвил капитан, приоткрывая глаза. – Жаль, что ты книжку не прихватил умную, – вздохнул он, – так глядишь, время быстрее потекло.

Неожиданно Алексей остановился. Посмотрел сначала на Шредера, потом перевел взгляд на денщика и сказал:

–Кирилл, иди, отдохни чуть-чуть. Я за тебя понаблюдаю.

Взял мушкет, что прислонен был у стены и направился к воротам. Сменил денщика. Но подежурить толком так и не удалось. К сараю направлялся Фрол.

–Разбойник сюда идет, – произнес Алексей.

Бывший стрелец, не доходя до ворот нескольких метров, остановился.

–Капитан! – прокричал он, – Нам бы поговорить нужно. Выходи.

Шредер поднялся. Взял кафтан, стряхнул с него прилипшую солому, накинул на плечи.

–Возьмите пистолеты, господин капитан, – сказал Онегин, протягивая Христофору оружие.

–Вряд ли понадобятся, – молвил тот, – но на всякий случай возьму. Запихнул их за пазуху и стал похож на пирата.

Распахнул ворота и вышел на улицу.

–Что нужно? – поинтересовался Христофор.

–Может, в избу пройдем?

–Можно, и в избу.

Прошли в дом. За столом, как и в прошлый раз, сидели разбойнички.

– Присаживайся, капитан, – молвил старик, – в ногах правды нет.

Христофор грохнулся на лавку, так что чуть так не подпрыгнула.

–Если вы меня откушать пригласили, – сказал он, – то я сыт, да и люди мои тоже.

–Брешешь, капитан, – проговорил Фрол, – ты, то может и сыт, а вот люди твои вряд ли. Но суть не в этом. Я позвал тебя, чтобы ты товарищей моих послушал…

–Боюсь, что разговоры ваши, – перебил Шредер, – меня вряд ли касаются.

–Я бы так на твоем месте не говорил, – молвил атаман, наполнил кружку квасом. Выпил его одним глотком. Затем обтер усы и бороду рукавом, сказал – Ах, – и продолжил, – люди мои из-под Нарвы вернулись.

–Из-под Нарвы? – Переспросил капитан.

–Из-под нее самой. Надеюсь тебе это любопытно?

Шредеру действительно хотелось узнать о том, как обстоят дела вокруг крепости. Поэтому он положил пистолеты на стол и произнес:

–Хорошо, уговорил.

–Вот и ладненько, – сказал Фрол, затем обратился к старшему товарищу, тому, что только что приехал, – Юрий рассказывай.

Разбойник посмотрел сначала на атамана, словно хотел убедиться, что тот не шутит, а потом перевел взгляд на капитана. Оглядел его с ног до головы. Удивился свету кафтана и заговорил.

Юрий действительно оказался бывшим стрельцом. Познакомился с Фролом под Азовом, куда их отправил на штурм крепости Петр Алексеевич. А затем было возвращение с юга, но не в Москву, как рассчитывали приятели, а в Великие Луки. Бунт, вспыхнувший потом в столице, прошел по касательной, сотоварищи успели податься на запад, где под Ивангородом находилась вотчина Фрола. Пожить спокойно не удалось, когда началась война со шведами, организовали бывшие стрельцы небольшой отряд и стали время от времени на эстляндские да курляндские земли набеги делать. Не прекратили они свои занятия даже, когда Петр овладел Нарвой, Дерптом и Митавой. Вот и в этот раз выступили к берегам Балтийского моря.

Планы пришлось изменить, когда несколько дней назад разбойнички едва лоб в лоб не столкнулись с огромной шведской армией, что маршировала стройными колонами в сторону Нарвы да Ивангорода. То, что передвигался они к захваченным русскими крепостям, Фрол ни сколько не сомневался.

Оставив приятеля своего Юрия, сынишку Акимку да бывшего холопа Гришку, наблюдать за неприятелем, сам Фрол с оставшимися разбойничками двинулся к дому.

Вот и шла на приличном расстоянии вольница из трех человек. Стараясь больше наблюдать за действиями шведов. Планы у разбойников изменились только когда – погода испортилась. Жара, будь она не ладная, сменилась ливнем.

Передвигавшиеся с обозами и артиллерией шведы вынуждены были разбить лагерь. В леске, чуть севернее от их стоянки остановились и разбойники.

–Вот, что хлопцы, – проговорил Юрий, – вы меня тут ждите, а я схожу, посмотрю, что ворог затеял.

Отстегнул от седла ручницу (7), проверил, заряжена ли она.

– Дай бог, свидимся, – повторил он, – если что не так пойдет… Выстрелы услышите, или я не вернусь к утру… скачите к нашим.

Сказал и ушел в сторону шведского лагеря. Товарищи, чтобы не промокнуть стали шалаш делать. Коней в сторонке привязали, а чтобы те своим ржанием внимание не привлекали, мешки с овсом на морды повесили.

Между тем Юрий выбрался к лагерю неприятеля. Залег в кустах и стал смотреть. Больше всего его поразило то, что крытые парусиной возы были пронумерованы и подписаны. Вон рядом с пушками да мортирами – артиллерийские. Чуть поодаль кухонный, пивной, аптечный, почтовый, мельничный.

Раздается ржание тяжеловозов, фыркают породистые рысаки, бегают, опасаясь не успеть все закончить до дождя шведы. Звучит где-то справа французская, немецкая и эстонская речь. Сколько его наслушался разбойник, когда они с товарищами по Риге в поисках приключений разгуливали. Неожиданно, чуть левее заговорили по-русски. Разбойник еще сильнее к земле прижался. Мимо прошли двое. В темноте цвета мундиров уже не разберешь, вот только воротники, да чулки у солдат светлых оттенков.

–Вот зараза, – выругался Юрий, вспомнив, что в шведском войске, есть так называемые русские из Ижорских земель. Эти еще при государе Алексее Михайловиче к ворогам на службу перешли, польстившись на права шведского дворянства.

Громыхнуло. В сторону шатра, почти бегом пробежал, по всей видимости, повар.

Ветер донес приятный запах.

–Будь я проклят, – прошептал разбойник, – если у офицеров на ужин не жареный гусь. – вытер рукавом выступившую слюну, – вот зараза. Ну, подождите, я вам устрою…

Мысль пришла неожиданно. Авантюрная, больше похожая на самоубийство. Тут бы просто лежать и наблюдать, так нет – на подвиги потянуло. Вскочил и бегом кинулся к артиллерийским возам. У одного из них замер. Поразился беспечности шведов, улыбнулся. Полез в карман кафтана и извлек конопляную бечевку. Пробил в первом попавшемся бочонке отверстие и сунул туда. Достал кисет, и вытащил из него на свет божий огниво.

Сноровка. Огонь вспыхнул сразу. Поднес, поджег и бегом в кусты. Хорошо, что никто не заметил. Уже когда на землю упал и отдышался, подумал, что дождь просто затушит пламя.

Взрыв прозвучал одновременно с ударом молнии. Та прошила землю около возка в нескольких вершках.

То, что началось потом, Юрия уже не интересовало. Стараясь не привлекать к себе внимания, он вернулся к стоянке разбойников.

Оба парня были уже на ногах.

–Уходить нужно братцы, – проговорил разбойник.

Услышанное поразило Шредера. Капитан минуты три сидел, молча разглядывая свой пистолет. Безрассудный поступок разбойника поразил его. Он никак не мог взять в толк, зачем тому это понадобилось. С одной стороны уничтожение одного единственного воза, пусть даже с порохом было каплей в море, но с другой… Глядишь, на несколько залпов по крепости будет произведено меньше. Плюс ко всему паника, возникшая во время пожара. Вполне возможно, что вместе с ливнем она замедлит продвижение и у коменданта появится время подготовиться к обороне.

– Пусть товарищи отдохнут, – неожиданно прервал Фрол размышления капитана, – а уж поутру выступим в сторону Санкт-Петербурга.

–Да я то, честно сказать и не против, – вздохнул Христофор. – Товарищи мои, благодаря медовухе вашего батеньки все еще изволят почивать, – замолчал, понимая, что сболтнул лишнее.

Но, ни Фрол, ни Юрий, ни даже старик не обратили на его слова, никакого внимания. Словно и не сомневались, что геройство капитана все время было напускное. Конечно, сопротивление тот вольнице оказал бы, но, сколько продержались бы служивые втроем?

Неожиданно Фрол улыбнулся.

–Не боись. – проговорил он подмигивая.

Шредер вдруг понял, что ему с товарищами крупно повезло.

–Ну, некогда мне с вами тут балакать, – молвил он, – мне к товарищам возвращаться нужно.

–Так мы тебя вроде и не держим, – расхохотался вдруг заливным смехом Юрий. – Что мы, не русские что ли. А ли против своих пойдем? Чай не забыли, как с государем Азов брали. А то, что потом, – разбойник на секунду замолчал, взглянул на Фрола, но тот лишь махнул рукой, дескать, продолжай, – против государя пошли. Так молоды же были. Головы горячие, считали, что при правлении Софьи лучше жизнь была бы. А кто теперь знает, какая? Может еще хуже…

–Хватит лясы точить, – перебил его хозяин дома. – Вы вон сыты. А огольцы его, – старик посмотрел на капитана, – с вечера голодными в сарае сидят. Ты брат, – продолжал Лука, – бери харчи со стола, да неси товарищам. А то, не дай бог, ноги с голодухи в сарае протянут. Да не боись, – усмехнулся он, – не отравленное кушанье. А хочешь, вон Аким поможет отнести?

–Уговорил, отец, – сказал Шредер, и заметил, как на морщинистом лице старика проскочила улыбка.

«Теперь уж точно все будет хорошо», – подумал капитан.

Он поднялся из-за стола. Запихнул пистолет за пояс. Взял блюда с курицей. Аким прихватил огурчики и репы, а так же кувшин с квасом. Вышли во двор и направились в сарай.

Царевич стоял напротив дверей, целясь из фузеи. Денщик спрятался за телегой, выставив только ствол пистолета.

–Все нормально лейтенант, – проговорил Христофор, входя в сарай. – Это, Аким сын атамана.

Пареньки опустили оружие, и Онегин выбрался из укрытия.

–Он вам поесть принес, – добавил капитан.

К вечеру сначала Монахов пришел в себя, затем Шипицын. Сменили на посту хлопцев, дав им тем самым поспать немного.

А утром, оставив несколько разбойничков при старике, отряд под командованием Шредера выступил в Санкт-Петербург.

В зал ратуши, чеканя шаг, вошли двое. Один трубач, второй офицер.

– Jag skulle vilja se kommendant i staden!(8) – проговорил обер-офицер.

По залу прошелся ропот. Золотарев выступил вперед.

–It's me! (9) – сказал он.

– Mycket bra.(10) – улыбнулся парламентер. – Тогда это, – продолжил он на ломаном русском, – должен передать вам.

Протянул свернутое письмо. Андрей взял его, развернул, минут пять вчитывался в текст. Пытаясь понять, что значат каракули писаря. Выругался. Огляделся и спросил:

–Кто-нибудь сможет прочитать?

Вперед выступил бургомистр.

–Я смогу, – проговорил он.

–Хорошо, – сказал Андрей, протягивая письмо. – Значит, я не ошибся, назначая вас бургомистром.

Старик взял послание, но прежде чем читать его вслух, пробежался по тексту глазами. Побледнел.

–Это ультиматум, господин комендант, – вздыхая, молвил он.

–Так прочитайте его всем, – потребовал Золотарев, – ведь именно для этого я вам его и дал.

Старик замялся. Затеребил свободной рукой лацкан кафтана. Оглядел присутствующих, словно извиняясь за неприятные известия, и только после этого стал читать. Делал он это медленно не спеша, останавливаясь чтобы посмотреть реакцию присутствующих. При этом, чем бургомистр углублялся дальше в чтение, голос его начинал дрожать.

Фельдмаршал шведской армии требовал сдать крепость без боя. При этом русские солдаты будут отпущены из крепости без знамен и оружия. Так же Левенгаупт обещал простить жителей город, за то, что они присягнули московскому царю, так как считает, что сделано это было насильно.

Казалось, что условия были вполне приемлемые, если бы не одно – Но. Фельдмаршал требовал отдать им коменданта Нарвы – некоего Андрея Золотарева и поручика Белозерского полка Алексея Михайлова.

Решение должно было быть принято к вечеру, после чего (если горожане не будут разумными) заговорят пушки.

–Понятно, – проговорил Золотарев, – других условий ожидать и не приходилось. – Оглядел представителей города. Будь его воля, Андрей сейчас же немедленно ответил бы – нет, да вот только, решать обязаны горожане. Иначе все, что было сделано эстонцем за последние три года – псу под хвост. Да и появлялась возможность оттянуть штурм еще на несколько часов. Все равно по любому осада начнется только утром. – Свое решение, я сообщу вечером. – Сказал он, обращаясь к парламентерам.