Текст книги "Сказки"
Автор книги: Александр Степанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
обернусь я цвет-травою,
поклади её, Иван,
хоть в котомку, хоть в карман
и храни сильнее глаза.
А беда придёт, так сразу
говори мои слова:
«Одолей врага, трава,
иль преграду, иль невзгоду,
иль судьбу, иль непогоду».
А затем бросай цветок,
обратившись на восток».
Вкруг три раза повернулась,
вмиг травою обернулась,
а на той траве цветок,
словно солнышка глоток.
Взял Иван цветок-девицу,
примостил её в петлицу
и без горя пошагал
то искать, что не терял.
* * *
День проходит или боле,
встретил Ваня в чистом поле
старца древнего с клюкой
и с котомкой за спиной.
«Здравствуй, добрый человече, –
говорит Иван, – далече
или близко держишь путь,
может, надо подмогнуть?»
«Помоги, коль ты сильнее,
а иду я к Берендею, –
говорит старик в ответ, –
тайны в том великой нет.
Старый стал я, по больницам
разным пробовал лечиться,
трижды ездил на курорт,
не помог ни Бог, ни чёрт.
Как старел, так и старею.
А теперь вот к Берендею,
как сказал тебе, иду.
Говорят в его саду
свежих яблок молодильных
чародейных и всесильных
за столетье, почитай,
вызрел добрый урожай».
Подхватил Иван котомку:
«Собирайся, старичонка,
нам с тобою по пути,
знать, в один конец идти».
И пошли, ведя беседу,
от обеда до обеда
неизвестный старичок
и Ванюша-дурачок.
Говорится сказка скоро,
да дела идут неспоро.
Через восемь дней пришли
дед с Иваном в край земли.
Видят: царство Берендея
лучше, чем оранжерея,
в ней чудесные сады
и волшебные плоды.
Дед с Иваном поглазели,
под забором, как в постели,
переспали, а потом
к Берендею на приём,
лишь луна уснула в море,
всяк с своим помчались горем.
Во дворце их, как гостей,
царь встречает Берендей
и, согласно протоколу,
угощает кока-колой,
приглашает на ковёр
на серьёзный разговор:
«Отвечайте, кто такие,
не шпионы ль из России,
иль совсем наоборот –
дружелюбный вы народ,
может, песни вы поёте,
иль невест, как кур крадёте?»
«Что ты, царь, – старик в ответ, –
не затем мы ходим, нет.
Мы пришли твою подмогу
попросить за ради Бога,
дай нам яблок, Берендей,
пожалей простых людей».
Берендей ему: «Ну что же,
мы тебе, старик, поможем,
поспешай ко мне на склад,
там тебя и угостят.
А с Иваном дело хуже,
хочет яблок – пусть послужит.
И вообще в его года
ничего, кроме вреда,
для ума и сердца нету
от растительной диеты.
Коль, отслужит, сразу дам
яблок целый килограмм.
А за эту за награду,
срочно мне доставить надо
во дворец Баюн-кота.
Служба, видишь сам, проста.
Не пойдёшь – сгною в Сибири,
хоть в Чите, хоть в Анадыре".
Помолчав, сказал дурак:
«Прогуляюсь, коли так».
* * *
В путь-дорогу с новой песней
пошагал Иван. Известно,
нам от бабушек и мам –
нет преграды дуракам.
День проходит или боле,
повстречал он в чистом поле
удалого молодца –
можно воду пить с лица.
Поздоровались ребята,
разговор они богатый
завели между собой:
где, куда да кто такой.
Добрый молодец Ивану
говорит: «Темнить не стану,
я попутчик твой – старик.
Съел я яблоки и в миг
стал на сотню лет моложе,
и решил тогда: не гоже
просто так идти домой.
Что я нищий иль больной?
Я теперь могу жениться
на какой-нибудь девице.
Жизнь без бабы – маета.
Баюна хочу кота
подарить ей, чтоб веселье
было нам на новоселье.
Будет петь он да играть,
мы же – жить да поживать».
Ваня сразу встрепенулся:
«Хорошо, что подвернулся
ты опять мне на пути,
нам в один конец идти».
Шли они, ведя беседы,
от обеда до обеда
восемь дней и семь ночей
в ту страну, где Елисей,
царь, известный в неком роде,
баюнов-котов разводит
и, как люди говорят,
продаёт тайком котят.
Ближе к ночи до столицы
добрались они, напиться
попросили у людей.
Утро ночи мудреней,
потому без разговора
спать легли возле забора,
утром встали и бегом
к Елисею на приём.
Во дворце по протоколу,
угощая пепси-колой,
царь-кошатник Елисей
принимал их как гостей.
Сев удобно на диване,
при халате и кальяне
он, как будто речка с гор,
первым начал разговор:
«Знать хочу я, кто такие,
не шпионы ль из России
иль иных каких сторон?
Может, вздумали урон
нанести моим владеньям
хулиганским поведеньем?
Может, всё наоборот
не враждебный вы народ,
а заморские туристы
иль заезжие артисты,
может, шли не тем путём
за каким-нибудь вождём
и дошли до края света?»
«Что ты, царь, – ему на это
молодой сказал старик, –
мы с Иваном в сей же миг
всё расскажем, словно Богу.
Мы пришли просить подмогу.
Есть у нас одна мечта:
раздобыть Баюн-кота.
Мы сейчас от Берендея,
я, к примеру, постарее
ваших здешних стариков,
но из царственных садов
съел я яблок молодильных
чародейных и всесильных
и теперь перед тобой
совершенно молодой.
Потому, хочу жениться
на какой-нибудь девице.
Ей в подарок нужен кот,
что танцует и поёт.
Будет петь у нас в квартире,
мы же жить в добре и мире».
«Вижу, – молвил Елисей, –
нужен кот тебе. Скорей
поспешай на склад, котята
раздаются там по блату».
«Ну, а твой какой резон?» –
говорит Ивану он.
А Иван: «Царю Кокоту
взять жену себе охота.
Чтоб подарок ей поднесть,
приказал он мне принесть
молодильных яблок груду,
Баюна-кота, посуду,
чтоб в ней царская еда
не кончалась никогда.
Заходил я к Берендею,
он меня погнал в три шеи
за котом твоим сюда.
Вот и вся моя беда».
Елисей в ответ Ивану:
«Я обманывать не стану,
будет кот тебе и два,
если ты до Покрова
принесешь мне хоть откуда
золочёную посуду,
чтоб в ней царская еда
не кончалась никогда.
Не пойдёшь – помну с картошкой
и скормлю котам и кошкам».
Говорит ему дурак:
«Прогуляюсь, коли так».
* * *
Говорится сказка скоро,
да дела идут неспоро,
коль дорога далека.
Снова Ваня старика
догоняет в чистом поле.
Вот уж дружба поневоле!
Говорит Иван «Привет,
ты куда шагаешь, дед?»
Тот Ивану: «У Махмуда
есть какая-то посуда.
В ней приличная еда
приготовлена всегда.
Раз надумал я жениться
на какой-нибудь девице,
надо жизнь ей облегчить
самоварку раздобыть».
Снова Ваня встрепенулся:
«Хорошо, что подвернулся
ты опять мне на пути,
нам в один конец идти»,
Долго шли они, покуда
не нашли царя Махмуда
и большой казённый дом,
где Махмуд ведёт приём.
Царь, согласно пртоколу,
угостил их вита-колой,
усадив всех на ковёр,
пригласил на разговор.
Объяснил старик Махмуду,
что пришли, мол, за посудой,
не шпоны, не враги,
если можешь – помоги.
Говорит Махмуд: «Платите
и берите, что хотите.
Ну, а если денег нет,
то устройте хоть концерт
иль ещё какое диво,
чтоб пристойно и красиво,
чтобы вкус и лепота»…
«Покажу тебе кота, –
говорит старик Махмуду, –
он потянет на посуду,
не мышатник, а Баюн,
музыкант и говорун».
И тотчас же из котомки
достаёт старик котёнка,
посадил его на стул,
чуть за ухо потянул,
и запел тот с переливом.
«Ну, – сказал Махмуд, – за диво
я тебе посуду дам,
поспешай скорей к складам.
Ну, а ты, Иван, что скажешь,
что за фокус нам покажешь?
Если нечего сказать,
не мешай мне почивать».
Вышел Ваня от Махмуда:
«Вот проклятая посуда,
хоть давись из-за неё,
прямо ад, а не житьё.
Может, вызвать Одолёнку?
Обещала ведь девчонка,
не смеялась, коль, помочь
все невзгоды превозмочь».
Посмотрел он на цветочек,
тот как солнышка глоточек.
Прошептал Иван слова:
«Одолей врага, трава,
помоги достать посуду,
век тебя не позабуду»,
обратившись на восток,
бросил под ноги цветок.
В тот же миг, как куст зелёный,
появилась Одолёна,
вся в сиянье, как луна,
опьяняет без вина.
«Что за горе, за невзгода, –
говорит она, – погода,
может, в тутошних местах
на тебя наводит страх,
или, может быть, преграда
на пути твоём и надо
нам её преодолеть,
переплыть, перелететь?
Говори скорей, не бойся,
ни о чём не беспокойся,
отдыхай, твою беду
я руками разведу».
Говорит Иван: «Посуду
надо взять мне у Махмуда,
но в кармане ни гроша,
на аркане только вша,
да блоха ещё на теле
обитает не при деле».
Одолень-трава в ответ:
«Дела проще в мире нет.
Тут старик забыл котомку,
с ней посуду и котёнка,
яблок кучу – первый сорт,
словом, всё, что ждёт Кокот,
если он за это время
не скончался от волнений.
Так что можешь забирать».
«Не привык я воровать, –
проворчал сердито Ваня, –
я тебе не басурманин,
хоть дорога нелегка,
отыщу я старика
и верну ему котомку,
и посуду, и котёнка,
яблок кучу – первый сорт,
а Кокот пусть дальше ждёт».
Одолёнка улыбнулась,
вкруг три раза обернулась,
словно пёрышко легка,
превратилась в старика:
«А теперь возьмёшь котомку?
Я – старик и Одолёнка,
я – всему здесь голова,
колдовская я трава.
Не забудь, что завтра, в среду,
должен ты успеть к обеду
принести товар домой.
Здесь расстанемся с тобой».
Дед Ивану улыбнулся,
вкруг три раза обернулся,
топнул в землю и пропал,
словно сроду не бывал.
Подхватил Иван котомку
добрым словом Одолёнку
помянул и снова в путь
пошагал куда-нибудь.
* * *
Царь Кокот, проснувшись в среду,
стал готовиться к обеду:
похмелился, поскучал,
на картишках погадал,
вымыл руки с неохотой,
побранил слугу за что-то
и уселся на диван,
ждать, когда придёт Иван.
Без пяти минут двенадцать
слышит царь, к нему стучатся.
Побежал бегом Кокот,
дурня встретил у ворот.
Скинул с плеч Иван котомку:
«Ну, задал ты работёнку,
принимай свои дары
да устраивай пиры»,
Царь Кокот от восхищенья
принял мудрое решенье:
«В дар получит пусть дурак
мной утерянный пятак,
да нальют ему из фляги
полстакана царской браги
и дадут на закусь щей
из солёных овощей».
Сам почистился немного
и пошёл через дорогу
вместе с Ванькиной сумой
в гости к девке молодой.
На крыльцо, его встречая,
вышла дева молодая.
Говорит ей царь: «Заказ
я твой выполнил зараз.
Здесь в котомке яблок груда,
золочёная посуда,
а в придачу кот Баюн,
он затейник и шалун.
Ты взамен отдай мне руку,
отведи от сердца муку,
чтоб любовь нам и совет».
А она ему в ответ:
«Если хочешь, царь, жениться,
то изволь не торопиться,
а исполнить мой приказ,
так и быть, в последний раз.
Ходит слух, за океаном
иль в других каких-то странах,
если люди мне не врут,
на базарах продают
приворотливое зелье
на любовь и на веселье,
а без этого питья
жить с тобой не стану я».
Царь, напившись с горя пьяным,
повелел найти Ивана
и доставить во дворец,
как невесту под венец.
Отыскали дурня слуги,
как обычно, без натуги,
и доставили во двор
на серьёзный разговор.
Говорит Кокот Ивану:
«Слышал я, за океаном,
коли люди мне не врут,
на базарах продают
приворотливое зелье
для любви и для веселья,
для семейного венца
и счастливого конца.
А без этого отвара
мы с царь-девицей не пара.
Если понял что-нибудь,
отправляйся живо в путь».
Сколько Ваня ни рядился,
не ругался, не молился,
у царя один ответ:
«Чтобы к пятнице в обед
по царёву повеленью,
государеву хотенью.
ты хоть мёртвый, хоть живой
колдовской принёс настой.
А тогда, коль нету мочи,
дам тебе путёвку в Сочи,
отдохнёшь дней двадцать пять,
а пока, изволь, молчать.
А не то за разговоры
я тебя казню, как вора».
«Что ж, – в сердцах сказал дурак, –
прогуляюсь, коли так».
* * *
Снова Ване собираться,
в путь-дорогу снаряжаться
наступил урочный час.
Не объедешь ведь приказ,
не сотрёшь рукой законы.
Вспомнил он про Одолёну,
пожалел, что сплоховал,
адресок не записал.
Хоть и знает от кого-то,
что растёт среди болота
Одолень – волшебный цвет,
но болотам счёта нет.
Да и точные науки
доставляют дурню муки.
В первый раз на полпути
он не знал куда идти.
Заскучал от горя Ваня:
«Хоть бы что-нибудь в кармане –
хлеба ль сахара кусок».
Сунул руку – милый Бог,
а в кармане-то цветочек,
одолень-травы кусочек,
не находка – благодать,
можно жить – не умирать.
Сразу стал теплее вечер.
Развернул Ванюша плечи
и сказал скорей слова:
«Одолей врага, трава,
помоги достать мне зелье
для любви и для веселья».
Обратившись на восток,
бросил на землю цветок.
И тотчас, как куст зелёный,
появилась Одолёна
вся в сиянье, как луна,
опьяняет без вина.
«Что за горе, за невзгода, –
говорит она, – погода,
может, в тутошних местах
на тебя наводят страх,
или, может быть, преграда
поднялась не там, где надо,
или мучают цари?
Что им надо? Говори!»
Говорит Иван девице:
«Царь Кокот решил жениться,
шлёт меня за океан,
там, коль это не обман,
продают на рынке зелье
для любви и для веселья,
для семейного венца
и счастливого конца.
А без этого настоя
царь Кокот гроша не стоит:
не жених, а просто пшик,
больше баба, чем мужик.
Коль тебе не трудно это,
дай полезного совета.
Я, как честный человек,
буду помнить тебя век».
«Это, – молвит Одолёнка, –
не работа, работёнка.
Стану я сейчас травой,
ты возьми её с собой.
В ней и счастье, и несчастье,
раздели её на части,
завари, как крепкий чай,
остуди и угощай.
Часть одну отдай Кокоту
на десерт вместо компота,
часть вторую дай мадам,
ну, а третью выпей сам».
Говорится сказка скоро,
да дела идут неспоро.
Всё же в пятницу в обед
он явился, как и след,
по царёву указанью,
именному расписанью
с приворотливой травой
на приём к царю домой.
Говорит Иван Кокоту:
«Вот настой для приворота,
выпей-ка его в обед,
вместо кофе, на десерт.
Чтоб тебе не колготиться,
я снесу и царь-девице
приворотливый настой,
а потом пойду домой,
на печи посплю немного,
отдохну чуток с дороги.
так что, царь, не обессудь,
жив-здоров и счастлив будь».
По пути зашёл к девице,
на дворец её дивится:
словно сказка, тот дворец –
дорогих камней ларец.
Весь сверкает он и пышет,
облака, как снег на крыше,
сад вокруг, как дивный лес,
полон всяческих чудес.
На крыльцо, его встречая,
вышла дева молодая,
разомлевшая со сна,
слаще меда и вина.
Говорит Иван ей: «Зелье
для любви и для веселья
передал тебе Кокот,
ты его, словно компот,
выпей нынче за обедом,
и конец тоске и бедам.
Будь здорова и прощай,
лихом, чур, не вспоминай».
Дома Ваня две-три ложки
съел поджаренной картошки,
выпил зелье и на печь
поспешил с тулупом лечь.
В это время у Кокота
появилась, вдруг, забота:
потянуло на любовь,
заиграла в жилах кровь.
«Вот теперь пора к девице,
срочно надобно жениться, –
размечтался царь Кокот, –
ишь, энергия как прёт.
И она, поди, в волненье
извелась от нетерпенья,
дожидаясь жениха.
Тут недолго до греха».
В то же время царь-девица
бьётся, словно кобылица,
разгулявшаяся кровь
потянула на любовь,
как тигрицу на охоту.
«Позову-ка я Кокота,
соглашусь с царём на брак,
он старик, но не дурак.
Съест он яблок молодильных
чародейных и всесильных,
и, даст Бог, в единый миг
станет молодцем старик,
будем спать в одной постели,
жить в довольстве и веселье».
Ваня спит и видит сон,
что он в девушку влюблён,
не в царицу, не в принцессу.
а в красавицу из леса.
Говорит он ей слова:
«Одолей врага, трава,
стань моею, Одолёна,
перед Богом наречённой,
как законная жена».
Говорит ему она:
«Я уже не Одолёна,
просто девушка Алёна.
Ты из сути колдовской
травяной сварил настой.
Не побрезгуешь жениться
на совсем простой девице,
я согласна, что уж врать,
а теперь пора вставать».
Подскочил Ванюша. Разом
от волненья ум за разум
заскочил – и был таков:
не видал чуднее снов.
Ну, а явь ещё чуднее
и толковей, и длиннее:
как сиянье от окна,
у крыльца стоит она –
не былинка, а девчонка
раскрасавица Алёнка.
Говорит ему: «Привет,
можно в гости или нет?»
Ей Иван в ответ: «Давай-ка,
заходи и будь хозяйкой,
созовём в избу гостей,
справим свадьбу без затей».
«Я согласна, – Одолёнка,
а верней сказать, Алёнка
входит чинно к Ване в дом, –
будем жить – не пропадём».
* * *
Царь-девица в нетерпенье,
в восхищенье и волненье
ждет, пождет, когда придёт
околдованный Кокот.
Полежала, походила:
ах, накраситься забыла,
села сходу за трельяж,
чтобы сделать макияж.
В то же самое мгновенье,
как своё отображенье
увидала в зеркалах,
всё забыла в пух и прах:
и Кокота, и страданья,
и мечты, и ожиданья,
но за это образ свой
полюбила всей душой.
На себя теперь девица
всё глядит – не наглядится,
а вне зеркала она
знать не хочет ни рожна.
В гости царь идти собрался,
руки вымыл, причесался
и к девице молодой
побежал прямой тропой.
Пробежал он так немножко
и увидел на дорожке,
как во сне, судьбу свою –
супоросную свинью.
А, увидев, восхитился
и без памяти влюбился,
позабыв на век о всём
в сумасшествии своём:
в том числе про депутатов,
что, как пни, сидят в палатах,
про министров, воевод,
генералов всех пород,
звездочётов, чародеев,
собутыльников, евреев,
мамок, нянек, двух шутов,
про невесту и врагов,
про страну, что в ней ютятся,
топорами мастерятся
люди всяческих мастей
из различных волостей.
Вот и всё. С того момента
царь Кокот лишь комплименты
сыплет всюду для свиньи,
словно деньги не свои.
Кстати, яблок молодильных
чародейных и всесильных
любознательный народ
так нигде и не найдёт.
Золочёную посуду
из сокровищниц Махмуда
слуги сдали в Эрмитаж.
Вкруг её ажиотаж
поостыл, когда узнали,
что и в ней еду пожрали.
Только старый мудрый кот
во дворце один живёт,
а Ивановы детишки
с ним играют в кошки-мышки,
отвечают на «апчхи»,
просят сказки да стихи.
И ещё. У частокола
люди мужеского пола
не лежат ни тут, ни там,
разбрелись все по домам.
Сколько ниточка не вьётся,
но конец всегда найдётся,
сказке тоже есть конец,
тот, кто слушал, молодец.
СОДЕРЖАНИЕ
Иван-дурак...............................................5
Лесная феерия.........................................17
Одолень-трава.........................................30
