Текст книги "Кобра-царевна (СИ)"

Иногда думаю – вдруг она все же выжила, эта кобра-царевна?..

В тот (злополучный или же счастливый?) день он после работы опять подъехал к «Горькому дому» и встал напротив. И знал ведь, что нельзя, что это табу...

– Не хочу..., – произнес он, изо всех сил сжимая руль. – Не хочу!

Но – увы – он хотел. А ведь сколько неприятностей ему это уже принесло! И еще принесет – он был в этом просто уверен.

Однако же долго стоять и мучиться сомнениями ему в тот день не пришлось...

Из дверей "Горького дома" на всех парах выскочила девушка с короткой стрижкой и в рваных, "по моде", джинсах. Озираясь на ходу, заметила его и, ничуть не смущаясь, запрыгнула на переднее сиденье.

– Газуй!.. – крикнула она ему в лицо.

– Э-э-э... Чего?

Она, опять же, недолго думая, выхватила откуда-то нож.

– Ходу, кому говорят!..

– Вот так, Анатолий Борисович... За-ме-ча-тель-но!

Юлия, закончив процедуру, поднесла к лицу профессора небольшое зеркало.

– Спасибо... Девочка. Ты всегда бреешь меня, как профессионал.

– Да будет вам! – засмеялась "парикмахерша". – А сейчас мы с вами по-зав-тра-каем!

Юлия упорхнула на кухню, а профессор, пару раз крутанув колеса своего инвалидного кресла, очутился у окна в сад.

"Что бы я без нее делал?" – подумал он.

Бывшая ученица окружила его заботой, а он порою сокрушался, что ничем не способен ей за это отплатить...

– Я так понимаю, Трембовскую вы упустили.

Двое незадачливых оперов стояли перед Шумилиным и буравили взглядами собственные ботинки. Возразить на справедливые упреки руководства было нечего.

– Да мы ждали, пока она из "Горького дома" выйдет... Ну, не хотели там ее брать. А она как к выходу ломанется!.. – промямлил один.

–...И к частнику в тачку запрыгнула! – подхватил другой.

– "Ломанется!"... "Запрыгнула!"... Детский сад, честное слово, ребята! С чем я к полковнику-то пойду? Вот с этими вашими... оправданиями?

– А с чего мы решили, что убийца – Трембовская?

Этот вопрос прозвучал откуда-то из-за спин оперов. В кабинет Шумилина вошла невысокая девушка с коротко стрижеными волосами и оперативной кобурой подмышкой.

– О-о, Дуня! – вякнул один из оперов. И мгновенно узрел у себя под носом крепенький кулачок.

– Еще раз назовешь меня Дуней!.. Даша я, усёк?

– Понял... Даша, – послушно повторил опер.

– Так, все свободны, Кулакова – останься,– распорядился Шумилин.

Когда опера-неудачники покинули начальственный кабинет, девушка присела на стул и очутилась напротив начальника отдела.

– Итак, эти покемоны ее упустили... – констатировала она. – Как и следовало ожидать... Трембовская – дама серьезная. А что она вообще делала в этом "Горьком доме", они хоть выяснили?

– Куда там!.. – Шумилин махнул рукой. – Спугнули они ее. Теперь на дно заляжет...

– Думаешь?

– А что ей еще остается? Не продолжит же убивать...

Кулакова встала и в нетерпении принялась расхаживать по кабинету. Из всех сотрудников отдела подобная "привилегия" была только у нее одной.

– Давай еще раз по фактам, Никита Эдуардович... У нас – три убийства: в Питере, в Москве и в Нижнем Новгороде. Жертвы – мужчины: бизнесмен, член ОПГ и владелец похоронного бюро. И во всех случаях рядом с телом были найдены карточки с изображением змеи...

– Кобры в короне, – уточнил Шумилин.

– Ну да... В московском эпизоде на уличной камере наблюдения засветилась некая фигура... Женщина, судя по всему, которая в спешке покидала дом, где проживала жертва. Но лицо разглядеть невозможно из-за капюшона на голове... Мы подняли наши архивы и наткнулись на эту самую Светлану Трембовскую, которая когда-то проходила по делу о покушении на убийство, да вдобавок была хорошо знакома с первой жертвой – питерским бизнесменом Джафаровым. Так? Или не так?

– Так, Дарья. Они с Джафаровым одно время держали в Ленобласти ночной клуб.

– Хорошо. Кроме всего прочего, Трембовская, по данным петербургского УВД, находилась в их городе как раз во время убийства Джафарова... Оперативное наблюдение за объектом ничего не дало, а при попытке задержать ее девушка скрылась.

– И что теперь? – спросил Шумилин – так, будто это Кулакова была его начальником, а не наоборот.

– Теперь..., – Кулаковой, наконец, надоело нарезать круги по кабинету, и она вернулась на свое место. – Теперь надо искать того частника, к которому она в машину запрыгнула...

– И чем же ты можешь мне помочь? – насмешливо спросила она.

– Я могу... попытаться.

– Тебя как хоть зовут?

Они сидели на тесной кухне в его квартире. Вернее, он сидел, а она то вставала, то садилась, то подходила к окну и выглядывала во двор, нервно теребя пальцами занавеску.

– Терентий, – едва слышно произнес он.

– Как-как? – казалось, она не поверила своим ушам.

– Терентий... Градусов, – повторил он.

Она усмехнулась. И как-то беззаботно пожала плечами – чисто мужской жест.

– Ну, Терентий так Терентий. А уменьшительное как? Терёша?

– Не надо... Уменьшительное, – смущаясь, попросил он.

– Не надо – так не надо. А я – Света. Просто – Света. Как ты мне помогать собрался, Терентий? Да и могу ли я тебе верить?.. Может, ты в ментовку сразу же побежишь...

– Не побегу, – пробубнил он. – То есть – да, но...

– Чего ты там мямлишь, а, Терентий? "Побегу – не побегу..." Ты давай толком говори.

Толком... Легко сказать!

Эта девушка (которая, между прочим, всего каких-то полчаса назад тыкала в него ножом) чем-то привлекала его. И он искренне хотел ей чем-то посодействовать, взять на себя хотя бы часть ее проблем.

– Дело в том, что я..., – начал он. -Я... Короче, у меня там связи...

– Где? В ментовке?

– Ну да...

– Во я попала! – хлопнула в ладоши Света.

– Да погоди ты... Может, все еще выяснится. Разберутся, если ошибка.

– "Разберу-утся!" – передразнила она. – Как же, жди... Им лишь бы дело закрыть, да упрятать кого-нибудь, кто под горячую руку попался.

Терентий смолчал. Он понимал, конечно, что "менты" не просто так ею заинтересовались, и даже пытались задержать. Но он был на ее стороне, а значит...

– Кофе мне еще налей, – попросила она.

Он взял ее чашку.

– Пару лет назад я... Попал в непонятное, – глухо проговорил он, стоя к ней спиной. – Связался не с теми, с кем следовало.

– И?..

Он поставил перед нею дымящийся кофе. Опустился на табурет.

– Друзей моих посадили, а я вот..., – он тяжело вздохнул.

Повисла пауза.

– В стукачи записался? – догадалась она.

– В добровольные информаторы...

– Хрен редьки не слаще! – она резко вскочила. – Скольких ты уже сдал, а, урод?!

– Пожалуйста, успокойся. Никого я не сдавал... Пока. Но можно попробовать узнать, в чем тебя подозревают... Через моего куратора.

Держа руки перед собой – левая прямая, правая – почти что у живота – Марта Раам перемещалась по татами и настороженно следила за соперницей.

Та была достаточно опытной, чтобы не лезть на рожон, и, тем не менее, Марта ощущала ее нетерпение. И планировала на этом сыграть...

Соперница не обманула ее ожиданий: вначале попыталась достать ее с "вертушки", а когда Марта (понятное дело!) уклонилась – пошла в лобовую атаку. Она надеялась на своё преимущество в весе. Но и у Марты были свои козыри: сначала она попятилась и прижала руки к голове, делая вид, что уходит в глухую оборону. Ей пришлось выдержать град ударов коленями и локтями. Но цель была достигнута – соперница выдохлась и в момент контратаки разорвать дистанцию уже не смогла...

Марта, выбросив вперед правую ладонь, ошеломила оппонентку попаданием в лицо, а затем "выдала" короткую серию в корпус и завершила дело эффектным броском через бедро...

Инструктор несколько раз громко хлопнул в ладоши.

– Так, девочки, всё на сегодня! Сабирова – в раздевалку! Марта, задержись.

Подойдя ближе, инструктор улыбнулся и положил ей руку на плечо.

– Ну что ж... Неплохо, неплохо! Но – не идеально. Тебе нужно быть ещё быстрее... Как змея, как кобра, понимаешь? Сабирова-то неповoротливая... А ну как попадется половчее кто-нибудь?..

Maрта угрюмо кивнула, стаскивая с головы ленту, удерживающую волосы. Инструктор был требователен к ней – даже несмотря на то, что они иногда спали вместе.

– Может быть, у тебя проблемы? Так скажи мне, не молчи...

– У меня все в порядке, – глядя прямо перед собой, произнесла она.

– Ну, как знаешь... В порядке так в порядке. Не забудь, что у нас турнир на носу. Иди в душ...

***

Человек в кресле был скован ужасом, поскольку понимал, что сейчас он умрет.

– Я вижу, вам страшно, – произнесла женщина, которая стояла перед хозяином квартиры и целилась в него из пистолета с глушителем. – Так и должно быть. Так и было задумано...

– Я... Я... не п-понимаю...

– И опять врете. Даже перед лицом смерти – врете. Поскольку всё вы прекрасно понимаете. Просто вы надеялись, что этот момент никогда не наступит. Но он наступил...

– П-подождите! – умоляющим тоном проговорил человек в кресле. – Я н-не знаю, к-кто вы. Но я... М-могу вам дать... денег. Сколько угодно. Поверьте!..

– Не верю, – ледяным тоном ответила незваная гостья и дважды выстрелила мужчине в грудь. Он обмяк в своем кресле.

А женщина, достав из кармана куртки небольшой картонный прямоугольник, бросила его покойнику на колени...

– У нас – четвертый труп, – объявил Шумилин. – Руслан Собакин, юрист на пенсии. Был убит у себя на квартире, как и три предыдущие жертвы, и тоже из пистолета с глушителем.

–...А возле трупа – картинка со змеей, – подхватил Андрей Изотов – так звали одного из оперов из команды Шумилина.

– И никто никого не видел, и никто ничего не слышал, – пробурчал его закадычный приятель, Петя Панфилов. Именно он, на пару с Андреем, упустил Светлану Трембовскую в питейном заведении "Горький дом".

– Рискну предположить, что мотив преступлений – месть, – заявил Шумилин. – А Трембовская – просто исполнитель.

– В этом случае, с ее стороны было очень неосмотрительно и глупо брать заказ на Джафарова – он ведь был с нею знаком, – вступила в разговор Кулакова. – Я права, Никита Эдуардович?

– Возможно, возможно..., – рассеянно ответил Шумилин. – Но если Трембовской нужны были деньги, то...

В эту минуту у Шумилина зазвонил сотовый.

– Да! Кто-кто? А-а, понял, понял! Погоди секунду...

Шеф отдела жестом показал своим подчиненным, чтобы они оставили его одного. Затем продолжил беседу:

– Давненько от тебя не было ни слуху, ни духу. Встретиться? Уверен, что оно того стоит? Ну, хорошо – через полтора часа на нашем месте.

***

– Позвонить разрешишь?

Не дожидаясь ответа, Светлана подняла трубку его домашнего телефона. Набрала номер, словно бы невзначай заслоняя собою аппарат.

– Привет. Это я. Мне помощь твоя нужна, влипла я. Что? Что-о?! Да пошел ты в пень, собака серая! Тьфу на тебя!..

Дав отбой, девушка издала какой-то нечленораздельный звук, выражающий явное недовольство. Затем уставилась на Терентия, словно бы впервые его увидела.

– Ладно, Терёша. Звони своему... куратору.

Они встретились за гаражами, на пустыре – это и было «их местом».

Терентий немного лукавил, говоря Свете, что еще не успел никого "заложить". На самом деле, благодаря его стараниям двое злостных наркодельцов районного масштаба уже отправились в места не столь отдаленные. Впрочем, Градусов утешал себя тем, что они, эти дельцы, продавали "дурь" школьникам и студентам, а значит, жалости не заслуживали.

– Я тебя слушаю, Терентий Михалыч, – подчеркнуто уважительно произнес Шумилин. Обмануть Градусова это навряд ли могло – тому было известно, что за человека полицейский начальник его не считал.

– На этот раз мне нужна помощь, Никита Эдуардович, – сказал парень.

– Во как! Очень интересно! Ну, говори.

– Одну мою знакомую... В общем, ее обвиняют в преступлении, но она не уверена...

– Имя-фамилия знакомой? – резко спросил Шумилин.

– Не суть важно... Ее сегодня пытались задержать, а она... В общем, никакой вины она за собою не чувствует... Вот...

В голове у Шумилина моментально прояснилось, но внешне он этого никак не показал.

– Так-так... И где же она сейчас, эта кристально чистая девушка? Уж не у тебя ли она скрывается от правосудия?

Чувствуется, что язык отказывается ему повиноваться, Терентий промямлил:

– Н-нет... Она... Не у меня. Но... Она просила...

– Вот что, брат. Не тебе меня, старого волка, за нос водить. А ну-ка, поедем к тебе в гости!

– Н-нет! – в ужасе вскричал Градусов, выдавая этим себя окончательно. – Я... Я не могу!

– Еще как можешь! – Шумилин крепко схватил его за локоть. – Топай к машине, если не хочешь присесть за пособничество.

Разумеется, Светлана не собиралась покорно дожидаться, пока ее нечаянный знакомый поговорит со своим куратором и вернется. Она была практически уверена, что Терентий притащится не один – а потому, покинув квартиру Градусова, заняла наблюдательный пункт на лавочке, за детской площадкой, как раз напротив входа в подъезд.

Минут через пятьдесят (или около того) во двор въехала серая "хонда". Из нее показались Градусов и еще один человек, которого Света узнала.

– Ох, Терёша, Терёша, – вздохнула она и, поднявшись, быстро зашагала прочь со двора...

– Ну, и где она?

– Ушла... Наверное, – в растерянности пожал плечами Терентий.

– Ушла, значит...

Шумилин поцокал языком – и вдруг неожиданно, с силой ударил Градусова кулаком в живот. Тот, сдавленно охнув, привалился к кухонной стене. А Шумилин, по-хозяйски открыв холодильник, достал оттуда початую бутылку водки, свинтил крышку и сделал солидный глоток прямо из горлышка. Поморщившись, вернул "пузырь" на место.

– И давно ты на эту гадость подсел, а, Терентий?

Градусов хотел ответить – "сразу, как только согласие на сотрудничество подписал". Но он все еще не пришел в себя от удара.

– Думаешь, я не знаю, что ты постоянно в "Горьком доме" ошиваешься? Нажираешься там, как... Эх, Градусов, Градусов! Всё у тебя не как у людей. Короче, некогда мне с тобой тут... Если девка объявится – звони. Это в твоих же интересах, кстати, если, конечно, за соучастие загреметь не хочешь. В убийствах ее обвиняют, понял? Прощивай!..

– Сволочь ментовская! – процедил Терентий, когда за Шумилиным захлопнулась входная дверь.

***

Андрей Изотов высунулся в коридор, посмотрел в обе стороны – никого. Плотно прикрыв дверь кабинета, он подошел к столу Кулаковой и достал из кармана заранее приготовленную согнутую скрепку...

Замок поддался быстро – у Зотова был солидный опыт. Выдвинув ящик, Андрей схватил пухлый конверт, который (как он самолично видел) его коллега утром впопыхах сунула под стопку бумаг.

В конверте оказались доллары. Много.

– Ну, Дуня!.. – процедил Изотов. – А я ведь подозревал...

Вернув конверт обратно, Андрей задвинул ящик, достал из кармана сотовый и быстро набрал нужный номер.

...В комнату оперсостава без стука ввалились двое – один в костюме и один – в кожаной мотоциклетной куртке. Они предъявили Шумилину свои удостоверения.

– Собственная безопасность? А что произошло-то?

– Сейчас узнаете, Никита Эдуардович, – ответил "костюм". – Для начала покажите нам рабочее место старшего лейтенанта Кулаковой.

– Вот ее стол, – с готовностью подсказал сидевший тут же Изотов.

– А где она сама? – спросил "мотоциклист".

– Сейчас вернется, я ее к криминалистам отправил. Можно все-таки узнать, в чем дело?

Визитеры не удостоили Шумилина ответом. А через минуту в комнату вошла и сама Кулакова.

– Добрый день, майор Демиденко, служба собственной безопасности, – сухо представился ей "костюм". – Будьте добры, откройте для осмотра ящики вашего стола.

– А постановление на обыск? – наивным тоном вопросила Даша.

Демиденко достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок.

Прочитав и пожав плечами, Кулакова открыла оба своих ящика.

– Достаньте, пожалуйста, содержимое, – велел Демиденко.

++

– На чем тебя этот майор-то подловил? – грустно спросил у Зотова Шумилин.

Обыск закончился; Дашу увезли для дачи показаний. Петя Панфилов отпросился пораньше, сказав, что у него заболела теща. На самом деле, он просто хотел напиться в одиночестве и "смыть" неприятные воспоминания от визита товарищей из ССБ.

– Да так, на мелочи одной, – пробурчал Изотов, поняв, что с Шумилиным играть в "кошки-мышки" не получится. – Я с торгашом одним сотрудничество, вроде бы, наладил, то да сё... Ну, и...

– "Крышевал", что ли, его?

– Вроде того... А я – что? Я – ничего. Все так делают.

– Ты – не все! – отрезал Шумилин. – Короче, завтра положишь рапорт об отставке мне на стол.

– Хорошо, только... Никита Эдуардович..., – замялся Андрей.

– Ну что еще, Павлик Морозов хренов?..

– Они Кулаковой не взятку "шить" будут.

– Вот как? А что же тогда?

– Возможно, они переквалифицируют это на заказное убийство.

– Чего-о? – у Шумилина отвисла челюсть.

– Я сообщил Демиденко, что... Что Кулакова занималась делом второй нашей жертвы, члена преступной группировки, Барабанов его фамилия. И... этот перец сухим вышел из воды. А потом прошла информация, что ОПГ, в которой состоял Барабанов, перешла дорогу ребятам Косогора... Да вы же помните, что Кулакова – дальняя родственница жены этого упыря!

– Какого упыря? – машинально спросил Шумилин.

– Да Косогора! То есть, Косогорова Геннадия Сергеевича... Значит, могла захотеть отомстить Барабанову за то, что не смогла его посадить. Да и подзаработала заодно...

Шумилин уставился на Изотова так, будто видел его впервые в жизни; так, наверное, смотрит энтомолог на редкое, но, в то же время, удивительно мерзкое насекомое.

– Ну ты и гад, Андрей! Ну ты и... Вали отсюда, чтоб глаза мои тебя не видели! Не доводи до греха!

***

Марта Раам бродила по просторному залу художественной галереи, время от времени останавливаясь возле какой-нибудь картины и любуясь ею. Народу в зале было немного – работами профессора Анатолия Деева интересовались, в основном, серьезные ценители живописи.

– Привет, Марта!

Услыхав знакомый голос, девушка обернулась.

– Юля, ты?.. Анатолий Борисович?..

Профессор Деев улыбнулся своей бывшей ученице. Юля Щипачева стояла за спинкой его инвалидного кресла, держа ладони на рукоятках.

– А ты тоже прочитала моё объявление в Интернете, да? Или по радио услышала?

– По радио. Когда в машине ехала, – кивнула Марта. – С юбилеем вас, профессор!

– Спасибо, – слабым голосом произнес Деев. – Если бы не Юлечка... Не видать бы нам этой выставки...

– Да перестаньте, Анатолий Борисович! – смутилась Юля. – Я давно говорила, что ваши работы достойны того, чтобы их увидел мир. Увидел и оценил.

Профессор смахнул рукою слезу, катившуюся у него по щеке. Жест получился слабый, стариковский. И у Марты сжалось сердце...

Они поговорили еще пару минут, затем попрощались, и Марта направилась к выходу.

Даша вернулась уже под вечер. В отделе оставался один Шумилин. Он, как ни в чем не бывало, поднял руку в знак приветствия. А она прошагала к своему столу и... небрежно бросила в ящик тот самый конверт.

– Ну что, Кулакова – оттоптались на тебе эти волкодавы?

Она чувствовала, что он сгорает от любопытства.

– Да ну, Никита Эдуардович..., – махнула она рукой. И, развернув к себе стул, уселась на него верхом. – Это ведь Изотов меня сдал, так? Кстати, где он?

– Выгнал, – хмуро проворчал Шумилин.

– Проблемный он какой-то, – Кулакова повертела пальцами у головы. – С гнильцой. Петька Панфилов – тот получше будет. Прямой, честный...

– Зато..., – Шумилин выразительно щелкнул себя по горлу.

– Ну..., – развела руками Дарья. – А Андрей меня сразу невзлюбил – даже не пойму, почему.

– Обидно ему, что ты – моя правая рука, а не он.

– Завистник, значит... Смешно.

– Не томи, Кулакова! Демиденко что, тебя просто взял и отпустил?

– Конечно. Деньги-то мне брат дал – в долг, на покупку машины. Когда он это подтвердил, Демиденко и снял все свои претензии.

– А Изотов думал, что это – гонорар за "заказуху", представляешь?

Кулакова чуть не свалилась со стула.

– За что-о?!.

– Вот и я так же отреагировал. За убийство Барабанова. Он ведь во врагах Косогора числился, а ты, вроде как...

Дарья шумно вздохнула, закатив глаз к потолку.

– Вот ведь идиот, прости Гос-споди! Да я этого Косогора, может, раз в жизни и видела – на свадьбе его. Заказуха... Голову лечить вашему Андрюхе надо, вот что!

– Ладно, проехали. По убийствам что думаешь?

Кулакова на пару секунд призадумалась.

– Фактов у нас мало. Если это месть – то надо искать точки пересечения в прошлом. Иными словами, и жертвы, и убийца должны были быть знакомы.

– Но мы пока не смогли этого доказать. Четыре ничем не связанных друг с другом человека: коммерсант Ильгар Джафаров, рэкетир Олег Барабанов, владелец бюро ритуальных услуг Деев и...

– Постойте! – перебила его Кулакова. – Деев... Где-то я уже слышала эту фамилию, буквально позавчера... Я как-то не обратила внимания... Точно! Утром, по радио... У нас в Москве проходит выставка работ бывшего преподавателя художественного училища, профессора Деева!

***

Градусов переступил порог "Горького дома". Он понятия не имел, где ему теперь искать Светлану, но это было место, откуда она выбежала, спасаясь от полиции, а значит, кто-либо из персонала или посетителей мог её здесь знать.

Протолкавшись к стойке (в заведении в этот поздний час было много народу), Терентий обратился к высокому парню – сменному бармену.

– Юра, привет. Я ищу одну девицу, которая тут вчера крутилась. Она еще от ментов убегала – может, ты ее заметил?

Бармен как-то странно на него посмотрел.

– А тебе она зачем?

– Мне надо с нею потолковать. Так что, знаешь ты ее?

Юра огляделся по сторонам. Потом кивнул Терентию с заговорщическим видом:

– Пошли.

Градусов зашел за стойку. Бармен толкнул малоприметную дверь и жестом пригласил Терентия идти следом.

В узком коридоре кисло пахло пивом и сгнившими овощами. Да к тому же было темно. Терентий пару раз споткнулся и едва устоял на ногах. Наконец, они свернули налево и стали спускаться в подвал. Прежде, чем открыть дверь, бармен трижды постучал в нее.

Чтобы не удариться головой, Терентий пригнулся. И оказался в тесном пространстве, уставленном пустыми ящиками из-под тары. Свет здесь давала тусклая голая лампочка, свисавшая на длинном витом шнуре.

Терентий успел увидеть какой-то громоздкий металлический шкаф у стены. А потом на него кто-то набросился со спины...

Человек сидел по-турецки на полу, покрытом дешевым, пыльным ковролитом. Глаза его были закрыты, а руки неспешно перебирали короткие четки. Он знал, что ровно через пять минут встанет, возьмет свой небольшой чемодан, выйдет, запрёт дверь номера и спустится на ресепшн. Быстро отдаст свой ключ администратору, попрощается и пойдет к своему автомобилю, припаркованному на заднем дворе. Сядет в него и поедет в направлении шоссе, ведущего в столицу...

– Ну, и какого черта ты меня искал?

Терентий все еще сидел на грязном полу подвала, привалившись спиною к шкафу и отчаянно массируя ушибленный затылок.

– Я... Помочь хотел.

– Опять? Ты уже помог, чудила! Видела я, как ты со своим дружком-ментом обратно заявился!

– Ты не понимаешь... Я ничего не мог сделать, он меня заставил! Тебя обвиняют в убийстве!

– Светик, а давай, я его грохну! – подал голос стоявший тут же – руки в карманах – бармен Юра.

– Погоди! – осадила его Светлана. И присела на корточки перед Терентием.

– Что за убийства?

– Я не знаю. Но Шумилин грозил и меня привлечь, за соучастие.

Света выпрямилась.

– Шумилин... Знаю я его. Цепкий пёс. Но – справедливый. Нужно узнать, кого именно убили и когда – тогда поймем, почему это на меня вешают.

Светлана протянула Терентию руку и одним движением подняла его с пола.

– Сумеешь организовать мне встречу с Шумилиным? Но так, чтобы всё было по-честному, без подстав?

Шумилин нервно вертел в пальцах авторучку.

– Факты, факты... Всё еще больше запутывается, тебе так не кажется, а, Даш? Ну какая связь между Джафаровым, Барабановым и этим Деевым?

– И Собакиным, – подсказала Кулакова.

– Ну да...

Шумилин с досадой бросил ручку в пластиковый стакан. И тут же зазвонил телефон на его столе.

– Да? А-а, вот оно что... Даже так... Понятно... И где он сейчас? Понял, спасибо...

Положив трубку, Шумилин снова выудил авторучку из стакана.

– У последнего погибшего, у Собакина, есть сын, Игорь. Так вот, он... Короче, он – мутный тип. В начале девяностых вроде бы, воевал в Югославии, на стороне боснийских мусульман. Потом пропал. Возможно, проживает по чужим документам.

– Этого нам еще не хватало.

– Надо постараться его разыскать. Не исключено, что он знает что-либо о причине убийства своего отца.

Опять зазвонил телефон – на этот раз сотовый.

– Да что такое!.. Слушаю! А-а, это ты? Чего надо?..

***

Они встретились на пустыре, на "их месте". На этот раз – втроем.

– Привет, Никита Эдуардович! Хорошо выглядишь.

– Спасибо, Света. Твоими молитвами... Что, сдаться решила?

– С чего бы? Просто поговорить.

– Я вам не помешаю? – тактично осведомился Градусов.

Света с Шумилиным покосились на него как-то странно. Но ничего не сказали.

– Что там за убийства, Никита Эдуардович? Я не при делах.

– Допустим. Вот только... факты.

– Какие же?

Они неспешно направились в сторону жилого массива – ни дать, ни взять крепкий, еще не старый отец с двумя своими изрядно подросшими детьми.

– Убиты четверо. Один из них – коммерсант Джафаров, с которым у тебя были общие дела. Верно?

– Ну, были. Только когда это было – сто лет назад... А что, Ильгарчика укокошили? Жаль.

– Это еще не все. Ты, говорят, в Питере ошивалась как раз, когда его... того?

– А когда это? – умело обошла шумилинскую ловушку Света.

Шумилин назвал дату.

– А-а... Ну да, ну да. Заехала по делам... в город свого детства. И что с того?

– Да ничего. Ты, кстати, что в "Горьком доме"-то делала? Не хочешь – не отвечай.

– Так, мелочевка кое-какая. Не стоящая твоего внимания.

– Ладно, проехали... Помимо Джафарова, были убиты еще трое: Барабанов, Деев и Собакин.

– Этих не знаю. Хотя постой!.. – Светлана внезапно остановилась как вкопанная. – Ильгарчик одно время, еще до того, как со мною свой клуб замутить, держал на паях ресторан...

– С кем, где? – тут же насторожился Шумилин.

– Да индийский ресторан в Подмосковье, в зоне отдыха. Фамилия его партнера была Деев. А ресторан назывался смешно так, прикинь – "Кобра-царевна"...

Отправляясь на встречу со Светланой Трембовской, Шумилин дал Кулаковой особое поручение. Она должна была побеседовать с Косогором.

Понимая, насколько непросто организовать такую беседу, Дарья решилась позвонить своей родственнице и, по совместительству, жене криминального авторитета.

В результате чего уже через пару часов Кулакова сидела за столиком ресторана напротив интересовавшего ее человека. За спиною у Косогора высились два охранника, почти что неотличимые на вид "крокодилы" в дорогих костюмах.

– Геннадий Сергеевич, – начала Дарья, стараясь придать своему голосу побольше уверенности. – Я попросила вашу супругу...

– Если бы не Зоя, этой встречи вообще бы не было, – не переставая жевать, перебил ее Косогор. – Но Зое я никогда и ни в чем не отказываю. Так что у тебя за дело, Дарья?

Кулакова по порядку рассказала о четырех недавних убийствах, совершенных по одному сценарию. Все это время Косогоров не прекращал поглощать свою немалую порцию.

– Так, ну а я-то тут причем? Дай догадаюсь – вы решили, что я отомстил этой "шестерке", Барабанову? Да нужен он мне сто лет! Нет, Дарья, это не мой уровень. Еще вопросы?

– Нет, мы вас в этом не подозреваем... Нам хотелось бы узнать, не доходили ли до вас некие слухи... об этих убийствах? Возможно, что-нибудь связывало Джафарова с Барабановым?

Косогор, наконец, перестал жевать и промокнул губы салфеткой.

– Вы, наверное, меня с кем-то перепутали. Я у ментов на службе не состою, слухи не собираю. Что-нибудь еще?

Разговор явно зашел в тупик, и Кулакова это чувствовала. У нее оставался последний козырь – в рамках полномочий, которые дал ей Шумилин.

– Геннадий Сергеевич... Мы могли бы побеседовать наедине?

Косогор, поразмышляв с полминуты, красноречивым жестом отправил прочь своих охранников.

– Ну?

Кулакова слегка подалась вперед и сказала, понизив голос:

– Майор Шумилин просил вам передать, что... Тот вопрос, который интересовал вас некоторое время назад... Ну, насчет налета на бильярдную господина Сулакадзе... Там еще оказались под подозрением двое ваших парней – Шустрый и Остап. Так вот, вопрос этот можно решить, ко взаимному удовлетворению.

– К удовлетворению? Хм! Слово-то какое..., – Косогор наполнил минералкой свой фужер. – Водички будешь? Нет? Ну, как хочешь... Джафаров, значит... И этот... Барабанов, "шестерка" тупая... Был у них бизнес свой, был... Ну, то есть, что считать бизнесом, конечно...

– Они отжимали бизнесы у других? – догадалась Кулакова.

– Ага. В точку. И юрист с ними еще работал, вроде как адвокат, чтобы все шито-крыто, значит, по закону... Фамилия такая у него была... смешная..., – Косогор защелкал пальцами, пытаясь вспомнить.

– Может быть, Собакин? – подсказала Дарья.

– Вот тебе и мотив! – обрадовался Шумилин, выслушав доклад Кулаковой. – Причем железный! В середине девяностых профессор художественного училища Деев вместе со своим племянником, на тот момент – бизнесменом с криминальными связями Артуром Деевым, решает открыть индийский ресторан. Сам оформляет его интерьер и дает оригинальное название – "Кобра-царевна". Заведение начинает процветать, и Артур Деев решает прибрать все дело к рукам, отодвинув родного дядю. Сказано – сделано: Артур обращается к известному в определенных кругах Ильгару Джафарову, а тот, в свою очередь, нанимает двоих – отморозка Барабанова и адвоката Собакина. Профессор Деев не хочет просто так уступать свою собственность, и они подстраивают ему автокатастрофу, в результате которой он становится инвалидом, а Собакин – тот самый адвокат – через суд помогает Дееву и Джафарову отобрать ресторан у законного владельца. Артур продает свою долю и переселяется в Нижний, а Джафаров уезжает жить в Питер...

– И теперь нам остается только выяснить, кто отомстил этим мутным "решалам" за профессора, – подвела итог Кулакова.

***

– А знаешь, Марта, в последние годы он совсем сдал. После... той аварии он восстановился, вернулся к преподаванию, несмотря на инвалидное кресло... И вот теперь...

Юля Щипачева наполнила бокалы белым вином.

– Мне много нельзя, – улыбнулась Марта. – Режим, сама понимаешь.

– Понимаю,– Юля подняла свой бокал, слегка дотронулась им до бокала подруги и выпила сразу половину. – У него ведь нет никого – ни жены, ни детей... Был только его ресторан. А Артур, племянник его... Да ты же слышала, знаешь эту историю.