Текст книги "Последний тоннель (СИ)"

Автор книги: Александр Неверов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Надо сказать, выглядел он неважно, да что и говорить, плохо. Даже очень. На голове прибавилось седых волос, под глазами черные мешки, да и вообще, лицо словно посерело.

Вспомнился Полковник на поверхности. Тот выглядел также.

Вторым оказался еще один щуплый мужик средних лет, с большой лысой головой и маленькими глазками.

– Ну, здравствуй, Вениамин, – тяжело вздохнул советник, усаживаясь на стул. – С чем ты на этот раз пожаловал?

– Да ни с чем? – фальшиво улыбнулся парень. – Проходил мимо, дай думаю, зайду!

Советник даже не улыбнулся, а только тяжело вздохнул.

– Что же тебе надо? – выдохнул он.

– Вот что, – сказал Веник. – Большая к вам просьба, ответьте на один вопрос. Приходил к вам сегодня Шуруп? И вообще, здесь он?

Рашевский немного удивленно посмотрел на парня и сказал:

– Вообще-то это я хотел у тебя спросить про него. Вы же его в заложники взяли и с собой уволокли.

Веник болезненно поморщился. Все оказалось именно так, как он и думал. Хуже уже и быть не могло!

– Ну, это ясно, – кивнул он. – Тогда у меня к вам разговор есть.

– Слушаю тебя, – тихо сказал Рашевский. – Только, пожалуйста, покороче.

– Покороче? – усмехнулся Веник. – А куда вам спешить-то, советник? Сидите, небось, думаете, что дальше делать? Народу полно, еды все меньше, а генераторы скоро заправлять нечем будет. Так ведь?

Апатия и усталость на лице советника сменилась легким любопытством.

Веник же посмотрел на спутника советника.

– А вы, простите, кто будете? – спросил он большеголового.

– Меня зовут Герман. Я тоже советник, – представился тот.

Парень сразу вспомнил "Дубровку". Значит этот именно тот тип, который не глядя приказал его расстрелять. Однако парень не стал язвить или жаловаться на жизнь, а просто сказал:

– Понятно. Но прежде чем я начну, я хотел бы попросить, чтобы господин за моей спиной ушел. Не люблю я, когда в спину дышат. Не думаете же вы, что я нападу на вас со скованными руками. Да и не за этим я сюда пришел.

Рашевский секунду поколебался, а затем велел охраннику выйти. Когда тот скрылся за дверью, Веник начал свой рассказ, начав его с побега в Последний Тоннель. С самого начала рассказа советники слушали парня с явным интересом. Когда же разговор зашел про поверхность, про Полковника, про Институт, то их лица просто вытянулись в изумлении. Они часто многозначительно переглядывались. Свои же приключения Веник рассказал очень кратко, например, пропустив рассказ про доктора Сашу, а путь после "Павелецкой" описал в паре предложений.

Когда он закончил, Рашевский хлопнул себя по лбу.

– Какой же я идиот! – простонал он. – Ведь тот комендант "Трубной", Гусев, мне десять раз твое имя назвал, Вениамин, а я даже и не подумал, что это мог быть ты!

– Подожди! – перебил его Герман, посмотрев на парня. – Вениамин, расскажи еще раз, какой план у вас был?

– План простой. Они сейчас, наверное, еще ждут сигнала. Надо дать сигнал, потом собрать отряд и выставить заслон на "Перово". Одновременно послать людей на "Новогиреево", где они встретятся с людьми полковника. Ну, а дальше сами договоритесь. Тогда можно и будет начинать вывод людей.

– Постой! А какой сигнал-то?

Веник вспомнил про ракетницу в сапоге.

– Ракеты! Надо ими выстрелить в небо. Выбраться на поверхность и выстрелить три раза. Ракетница здесь.

Он кивнул на ногу.

– Где?

– В сапоге.

Советники, словно любопытные дети, бросились к ногам парня и быстро стащили с него сапог. На пол свалилась металлическая коробочка, на которую они уставились с настоящим благоговением.

– Вот оно что... – пробормотал Рашевский. – Я верю тебе, Вениамин, понимаешь, верю!

– Спасибо за доверие, – пробормотал парень.

Однако советники не заметили сарказма.

Герман взял ракетницу в руки и рассматривал ее с таким видом, словно перед ним настоящее чудо.

– Надо срочно начинать! – сказал он.

Советники секунду смотрели друг на друга, а затем вскочили на ноги и быстро направились прочь из комнаты.

– Стойте! – выкрикнул опешивший Веник. – А я?

– Сейчас! – поднял палец Рашевский. – Одну минуту, Вениамин!

Они покинули комнату, оставив парня одного.

"– Ну и что из этого выйдет? – мрачно рассуждал парень, сидя в одиночестве на стуле, со скованными за спиной руками. – По крайней мере, сейчас увижу, деловые люди эти советники или только воду в ступе толочь умеют".

Прошло не менее получаса, прежде чем в комнате открылась дверь. Вошедшие несколько молодых парней сняли с рук Веника наручники и велели следовать за собой.

Совершив небольшой переход по коридорам Главного Убежища, они оказались перед комнатой, возле которой стояла небольшая толпа оживленно переговаривающихся мужиков.

– Спокойно, – говорил один. – Еще ничего не известно. Не возбуждайтесь!

Веник со спутниками протиснулись через толпу и вошли в дверь. В комнате, где они оказались, уже находилась масса народу. Веник заметил несколько знакомых лиц, среди которых он отметил знакомого коменданта станции "Площадь Ильича", а также Гусева с "Трубной". "Суворовца" Кирилла видно не было.

На столе перед собравшимися лежала ракетница.

Все стулья вокруг стола были заняты, а кому их не хватило, толпились за спинами сидящих. Всего мужчин оказалось десятка полтора. Воздух в комнате сразу стал спертым, как на станции. Однако на это никто не обращал внимания.

Как только Веник зашел, все тут же замолчали и уставились на него.

– Дайте ему стул! – засуетился Рашевский.

Парня посадили на стул ко столу.

– Дабы не тратить зря времени, – начал советник. – Вениамин. Расскажи нам всем, что ты только что рассказывал.

Веник оглядел присутствующих. Судя по серьезным лицам это было местное руководство – командиры, бригадиры, начальники и прочие.

Присутствующие молчали, не сводя глаз с парня.

– Ну ладно, – продолжил он. – Как вы знаете, сидел я тут у вас в тюрьме и решили вы меня шлепнуть...

Он, не торопясь, поведал присутствующим тот же рассказ, который совсем еще недавно рассказал советникам.

В конце своего повествования он кивнул на ракетницу.

– Теперь дело за малым, – пояснил он. – Пускаете три ракеты вверх, выдвигаетесь и... Ну, а потом, как встретитесь с теми людьми, то и сами поймете, что дальше делать.

– Подожди! – сразу же сказал ему сидящий рядом длинноносый тип с неприятной рожей. – А какие у тебя еще доказательства есть, что это все правда?

Веник возмущенно фыркнул.

– Я не собираюсь вам ничего доказывать и ни в чем убеждать. Правду я вам только что рассказал. Что хотите с ней, то и делайте. Хотите, пробивайтесь к жизни, а хотите, сидите тут дальше, ждите, пока еда кончится и вода польется.

– Мы поняли, конечно, – подал голос еще один незнакомый мужик. – Но ведь должны быть еще какие-то пароли, знаки, по которым мы поймем, что перед нами именно те люди.

Веник пожал плечами:

– Шуруп знал больше, чем я. Я же знаю только это. Но какие вам знаки нужны? Как встретите людей, переговорите с ними. Назовите им наши имена, расскажите все. Они ведь в курсе. Да и кто там будет, кроме людей Полковника? Неужели вы думаете, что там очередь стоит, чтобы вас спасать?

– Мы начнем немедленно и без всяких обсуждений! – громко сказал советник Герман под одобрительный гул. – Но ты, Вениамин, должен будешь с нами пойти! Войти в контакт и...

– Послушайте, – сказал Веник. – Я последние сутки глаз почти и не сомкнул. Все время на ногах. Да и куда мне идти? Зачем? Все, что знал, я уже рассказал. Вы и сами не маленькие, справитесь.

– Все верно! – подал голос один из мужиков за столом. – Я верю парню. Если все так, как он сказал, то мы и без него обойдемся. По крайней мере, на первых этапах.

– А если это все вранье? – спросил длинноносый.

– А у нас есть выбор? Терять-то все равно нечего! Еды в Альянсе на полтора дня, аккумуляторы начнут массово разряжаться уже в ближайшие шесть-восемь часов, а горючее кончится через десять часов. Чем мы рискуем? Все одно: либо подыхать, либо это. Кстати, не забывайте и про воду в тоннелях! Я за то, чтобы начать немедленно!

Мужики за столом загомонили.

Рашевский подошел к Венику.

– Хорошо, Вениамин, идем, – сказал он.

Вместе они покинули комнату и их тут же обступили мужики в коридоре, забросав советника вопросами.

– Спокойно! – поднял руку тот. – Через десять минут мы все официально объявим!

Веник, советник и несколько охранников двинулись по коридору, зайдя в охраняемое помещение кухни. Там по приказу Рашевского, какой-то на удивление щуплый поваренок выставил перед парнем тарелку с едой и налил кипятка.

– Вот что, Вениамин, – говорил советник. – Мне надо идти! Тебя проводят, ты спи пока, набирайся сил, а завтра мы поговорим! Я же пойду!

Он повернулся, чтобы уйти, но тут Веник вспомнил про Серафима.

– Советник! – окликнул он его. Когда тот обернулся, парень сказал. – Можно одну просьбу?

– Говори.

– На "Дубровке" остался мой товарищ. Мы вместе шли сюда с этой информацией. Его там держат взаперти, собираются ни за что судить. Можете им дать знать, чтобы дурью не маялись и сюда его отправили?

– А что это за человек?

– Хороший человек! Мой друг. Его Серафим зовут.

– Да, Вениамин! Я займусь этим делом. Верь мне!

Он развернулся и быстрыми шагами покинул кухню.

Через минуту в нее забежали несколько мужиков, которые присутствовали на совещании. Один из них держал в руках ракетницу. Веник объяснил, как она работает, после чего те спешно удалились.

Он же спокойно поел, а затем в сопровождении одного охранника вернулся на ночлег в тюремную камеру, где его снова заперли.

На сей раз камера была другая и мочой в ней не воняло.

"– Неплохо, – думал Веник. – Очень даже неплохо. Прошло все очень гладко, но ведь это Альянс. Они могут такой номер выкинуть, что хоть на стену лезь. Однако, если все пойдет как надо, то они возможно уже сегодня ночью встретятся с людьми Полковника. А тогда чего ждать, тогда и я с Серафимом двинусь на "Шоссе", на поверхность. А там уже Деда скоро увижу!"

Пожалуй впервые за все последнее время у него появилось хорошее настроение и уверенность в будущем. Скинув сапоги и раздевшись, Веник завалился на кровать и сразу же уснул.

Ему снился сон. Он и товарищи подходили к "Боровицкой". Выйдя на платформу, они все направились к другому концу станции. Ужасно было то, что Веник знал, что сейчас их погонят на митинг, а там все и начнется. Они разбегутся и тогда ничего уже не исправить.

Однако, странное дело – платформа, по которой они шли, оказалась пустой. Без проблем они достигли конца станции и вошли в тоннель, покидая территорию Диаметра.

Сильно удивившись, Веник произнес:

– Странно... Где народ-то? Почему митинга нет?

– Какого митинга? – удивился Шуруп. – Весь Диаметр давно разбежался.

Веник перевел дух и вдруг понял, что все позади. Теперь все будет хорошо. Они придут в Альянс вместе и ничего плохого уже не случится.

– Не дрейфь, Веня, – весело сказал Борода и хлопнул парня по плечу.

От удара Веник вздрогнул и проснулся.

Где я? – чуть не воскликнул он.

И тут же понял. В тюремной камере. В Главном Убежище, на "Римской". В сердце Альянса.

– Значит я дошел все-таки, – непонятно зачем сказал Веник вслух. – Один дошел!

Больше он не уснул. В коридоре по-прежнему царила темнота, а парень лежал задумавшись. От тяжелых мыслей плакать хотелось.

В коридоре показался свет фонариков. Кто-то подошел к камере. Дверь открылась и внутрь шагнули несколько людей. Приглядевшись, Веник радостно вскрикнул. Это оказался Серафим и еще незнакомый пожилой мужик.

Товарищи обнялись.

– Ну, как ты? – спросил Веник. – Вырвался?

– Да. Как ты и говорил, выпустили. Но сюда пришлось на своих двоих переться. Ты видать здесь важная персона.

– А то! – усмехнулся парень.

– Здравствуй, Вениамин! – громко сказал незнакомый мужик. – Моя фамилия Панов. Ты меня не знаешь, но я, конечно же, о тебе слышал.

Веник пожал ему руку.

– Меня Рашевский прислал, – говорил мужик. – Он велел, как дождусь твоего товарища, так сразу с тобой к нему идти. Он сейчас на "Ильича".

– А пожрать у вас тут есть где? – поинтересовался Серафим.

– Конечно-конечно! Не вопрос!

Парень оделся и все они направились в столовую, возле которой толпились люди. Веник и Серафим подождали немного, а затем мужик их провел в отдельную комнатку, куда им принесли еду. Подкрепившись, они отправились к Рашевскому.

Еще в столовой Веник понял, что атмосфера сильно изменилась. В коридорах же царило оживление. То и дело мимо них быстрыми шагами проходили люди.

Во время пути по коридору, в стене справа открылась дверь, за которой мелькнуло освещенное помещение. Веник заметил надпись на стене рядом "Туалет".

– Мне туда надо, – сказал он и кивнул Серафиму. – Пойдешь?

– Иди, я тут подожду, – сказал тот.

Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, парень увидел выложенную кафелем комнату средних размеров. Сбоку стояла емкость с водой для споласкивания рук, а напротив двери возвышение, где сейчас, спиной к нему, стоял человек.

Как только парень вошел, человек закончил свои дела, застегнул ширинку и быстрым шагом направился к двери, не удосужившись помыть руки.

Бросив на него беглый взгляд, Веник с неудовольствием узнал Бульдога.

Тот прошел было мимо, но тут же замер на месте и удивленно уставился на парня.

– Это ты? – удивился он, ухмыльнувшись. – Сучий потрох...

Кулак Веника словно сорвался с предохранителя и резко врезался в скулу ублюдка. Тот, совершенно не ожидая удара, отпрянул к стене. Веник обеими руками схватил его за башку и изо всех сил резко треснул ее об стену. Глаза крепыша закатились и он осел на пол, широко раскинув ноги.

Веник подумал, не стоит ли попробовать свернуть негодяю шею, как это делал Серафим, но тут же отказался от этой затеи.

"– Хватит смертей!" – подумал он, делая шаг на возвышенность и задумчиво справляя нужду в ведро, установленное для этих целей. От накопившейся в бадье жижи исходил неприятный запах.

"– Да, хватит смертей" – снова подумал он, застегивая ширинку, наклоняясь и поднимая ведро за ржавую ручку. Подойдя к бесчувственному Бульдогу, парень вздохнул и, стараясь не запачкаться, опрокинул ведро тому на голову. Нечистоты залили крепыша с головы до ног, затекая за шиворот. Веник подумал немного и нахлобучил ведро на голову придурка.

Когда он отошел к емкости для мытья рук, открылась дверь и в проеме появилась голова Серафима. Тот уставился на сидящего с ведром на голове Бульдога.

– Ты чего? – спросил товарищ Веника.

– Ничего, – ответил тот, тщательно споласкивая почему-то дрожащие руки, но чувствуя себя при этом на редкость умиротворенно.

Дверь закрылась. Парень, вымыв руки, вышел в коридор, где ждали его Серафим и мужик, после чего они двинулись дальше.

– Кто это был? – тихо спросил Веника товарищ.

– Так, приятель один.

Бывший ангел ничего не сказал и не стал расспрашивать.

Выйдя на станцию Веник не смог удержаться от возгласа удивления. Открывшаяся картина представляла собой разительный контраст со вчерашним днем, когда он только пришел сюда. Люди толпились кучками вокруг ораторов, которые что-то объясняли. Рядом стоили колонну из женщин с детьми. Кое-где слышался смех. Казалось, что даже дышать стало легче.

Пока они шагали к противоположному краю станции, мелькнуло в толпе лицо Ильича, рыжего заместителя коменданта "Трубной".

Возле эскалаторов оказался пост-оцепление. Вооруженные незнакомые мужики сперва остановили их. Однако Панов что-то тихо сказал им, и их пропустили. Мужики, с которыми говорил их спутник, просто впились глазами в Веника.

Поднявшись наверх, миновав переход и спустившись по лестнице, все они оказались в центральном зале "Площади Ильича".

Веник с интересом разглядывал до боли знакомую станцию.

Здесь также царило воодушевление. Не менее сотни людей, кучками толпились в левой части станции. Правую же часть зала, где находились административные помещения, охраняло небольшое оцепление. Тут и там сновали люди, разнося приказы и распоряжения.

Скоро парни с провожатым оказались в знакомых служебных коридорах и вошли в кабинет, где сидело пятеро мужиков во главе с Рашевским и комендантом станции.

При их виде они оживились. Все наперебой приветствовали парня, с удовольствием пожимая ему руку. Веник и Серафим уселись на предложенные стулья. С неприятным чувством, Веник заметил, что тут также сидит давешний длинноносый тип.

Рашевский стоял перед столом, возбужденно переминаясь с ноги на ногу и потирая руки. На лице у него было написано торжество.

– Все отлично, Вениамин, – говорил он. – Все прошло, как ты и говорил. И даже лучше! Представь себе, мы уже встретились с людьми Полковника и несколько из них в этот момент уже на "Шоссе"!

– Ну, круто, – пробормотал парень.

Новость его мало тронула. С одной стороны хорошо, что сейчас будут выводить людей, как они задумывали. Однако, на уме у него было совсем другое.

– Хочешь с ним поговорить? – спросил советник, и, не дожидаясь ответа, повернулся к столу. Один из сидящих мужиков нажал какие-то кнопки на стоящем там приборе и жестом подозвал парня.

Веник, не стал пререкаться и подошел к столу.

– Говори так, без трубки, тебя услышат, – сказал советник.

Послышался гудок и громкий голос на всю комнату ответил:

– Шоссе слушает!

– Это Рашевский, – громко, в пустоту, сказал советник. – Вениамин здесь. Позовите этого...

Через секунду послышался слабый треск и чей-то, смутно знакомый голос сказал:

– Алло! Вениамин?

– Это я, – отвечал Веник. – А это кто?

– Это Саныч!

– А... Привет.

– Это ты, Веня?

– Я! Кто же еще?

– Я там слышал про вас уже. У нас тут все путем!

Веник увидел, что мужики в комнате как-то слишком уж внимательно их слушают. Вполне возможно, они устроили этот разговор, чтобы проверить таким образом, тот ли он, за кого себя выдает.

– Слушай, Саныч! – громко сказал парень. – А как там мои? Ну, Васек там?

– Да ничего! Ранили его маленько. Но ты не бойся, оклемается. Он все к тебе рвался.

– А Дед?

– А чего ему сделается? На хуторе он.

– Ну, хорошо.

Разговор прекратился. На лицах мужиков читалось удовлетворение. Рашевский, казалось, сиял от счастья едва ли не ярче лампочки на потолке.

– Ну, вот видишь, – улыбаясь, говорил он. – Видишь, как все хорошо получается! Я тебе еще раз скажу – все, что раньше было, все несправедливости, которые тут у нас были, это наша вина! Я в этом тоже виновен! И я понимаю, тебе может уже все равно, но я не могу не извиниться. Прости нас. От имени всего Альянса прошу у тебя прощения.

– Да-да, – говорили мужики за столом. – Что уж говорить. Теперь-то совсем другое дело...

– Верно, – сказал Рашевский. – Сейчас тебе уже ничего делать не надо. Сейчас поедем на "Шоссе" и там...

– Я не поеду! – громко и твердо ответил Веник. – И вообще... Я свое дело сделал и... Вы теперь и без меня обойтись легко можете. У меня к вам, советник, один вопрос. Скажите мне, почему вы ворота у "Павелецкой" закрыли?

Рашевский почему-то с досадой махнул рукой.

– Да так надо было! Когда электричество пропало, мы подумали, что это диверсия Диаметра. Поэтому отступили с "Павелецкой" и закрыли за собой двери. И не только там. И от "Третьяковской" тоже закрылись. Думали, что они какую подлянку готовят. А ты, почему спросил?

– Мне как раз туда и надо!

– Куда?

Мужики за столом замолчали и во все глаза смотрели на парня.

– Я иду назад, за "Павелецкую", на Кольцо. Мои друзья там.

– Ты что, искать их будешь? – опешил советник.

– Да!

– Но где?

– Мы расстались на "Боровицкой". Вот туда и пойду.

– Да подожди ты. Не дури, ведь это же глупость такая!!! Там ведь сейчас непонятно что.

Парень отрицательно покачал головой:

– Они мои друзья!..

– Ну, подожди-подожди, – забормотал советник. – Шуруп мне тоже не чужой. Не буду говорить, что он мне как сын был, но все-таки я его давно уже знал. Он много хорошего сделал для Альянса, и мне тоже не хотелось бы узнать, что его нет в живых. Но ты сам подумай! Ведь это же безумие!

Остальные мужики в комнате поддержали советника:

– Ну дури, парень, – говорили они. – Тут все налаживается. Чего ты дурака валяешь?

– Вот что советник, – Веник посмотрел на Рашевского. – У меня только одна просьба. Откройте ворота и выпустите меня.

– Почему это тебя? – послышался голос бывшего ангела.

Парень повернулся к товарищу.

– Серафим! Ты и так для меня столько уже сделал, что мне жизни не хватит, чтобы тебя отблагодарить. Но там тебе делать точно нечего!

– Ты не глупи, Серега! Я же говорил тебе, что мы повязаны, куда ты – туда и я? Вот вместе и пойдем! Я тебя одного туда не пущу.

– Позвольте! – раздался громкий голос за столом. Длинноносый показал рукой на Серафима. – Позвольте! Почему ты его Серегой назвал, а?

– Это долгая история, – отмахнулся Веник, но противный мужик и не думал успокаиваться. Он даже поднялся с места и посмотрел на мужиков.

– Странное дело. Парень неоднократно бывал на Диаметре, а теперь снова туда идет. Да еще просит двери открыть! Откроем мы двери, а оттуда их армия на нас повалит. Тогда что? К тому же личность его не установлена! Ведь непонятно кто это, Вениамин или же Сергей какой-то!

– Да ты не говори, – опешили мужики за столом. – Мы его давно уже знаем. Еще когда он первый раз приходил.

– Это ничего не значит, – покачал головой длинноносый. – Ничего. Абсолютно!

– Да он только что ведь говорил с "Шоссе", – сказал комендант. – Ты не слышал что ли?

– Это тоже ничего не значит. Эти имена, как Дед, Васек и Саныч, он мог узнать и от других людей! Вот когда этот Саныч лично опознает его, тогда и поговорим.

Веник в который раз вспомнил про Ангелов и их дела. Тут они точно не помешали бы. Он посмотрел на Серафима. Тот, видимо, понял его мысли и поэтому еле заметно покивал головой, словно соглашаясь – верно, мол, не хватает здесь Ангелов.

– Это еще что такое? – повернулся Веник к советнику. – Вы вот говорили, что сейчас все по-другому, и вы все осознали. А тут вот этот. Вы думаете, я Корня за просто так тогда убил? Убил, потому что и тот был такой же!

– А ты не грози! – вскинулся вредный мужик. – Еще не известно...

– Вот что! – неожиданно сильным голосом сказал советник. – Максим Алексеевич! Выйдите, пожалуйста, из комнаты.

Длинноносый направился к двери, открыл ее и, обернувшись, сказал:

– Вы больше его слушайте! Потом вспомните, что вам Суханов говорил.

С этими словами он покинул комнату, громко хлопнув дверью.

– Вот что мужики, – тихо сказал Веник. – Я не буду вам ничего доказывать. Скажу только, что если бы я был шпионом с Диаметра, разве бы я сказал, что туда назад иду?

– Да я верю тебе, верю, – досадливо махнул рукой Рашевский. – Но только куда ты пойдешь и зачем???

– Попробую их отыскать, – просто отвечал Веник. – Пойду к "Боровицкой". Может, кто и видел их. Вы меня тоже за дурака не держите. Я понимаю, что, скорее всего, зря иду и не вернусь уже. Но только если я сейчас поеду с вами на "Шоссе" и далее, на поверхность, то не смогу я там спокойно жить, зная, что может, они там живы были, а я даже не попытался...

Он посмотрел в глаза советнику.

Так они простояли наверное полминуты, после чего Рашевский кивнул:

– Хорошо, Вениамин, я тебя понимаю.

Он повернулся к мужикам за столом, которые уже начали было возражать и поднял руку:

– Хочет идти? – пускай идет! Я знаю, что надо делать. Идем, Вениамин.

Веник, Серафим и советник покинули комнату, пройдя немного по коридору, они остановились перед дверью в небольшую каморку. Рашевский открыл дверь в темную комнату.

– Тут света нет, пусть дверь в коридор открытая будет. Посидите тут пока, а я все устрою. Найду вам провожатых до "Таганской".

Он повернулся, чтобы уйти. Серафим сделал несколько шагов вслед за ним и спросил:

– Слушайте, советник, а где тут у вас туалет?

– Пойдем, покажу.

Они удалились, а Веник шагнул в темную комнатку и присел на лавку.

Мыслей не было. Он уже все обдумал и менять решение не собирался.

Через некоторое время советник вернулся в компании крепкого парня.

– Это Роман, – представил он его Венику. – С ним и отправитесь на "Таганскую". Идем!

Веник кивнул, покинул комнатку и в их компании вышел в главный зал станции.

– А где этот, твой товарищ? – завертел головой советник.

– Не знаю, – пожал плечами Веник. – Вы же его в туалет повели.

– Рома! – сказал тот. – Посмотри в туалете, там он?

– Так что, – продолжил Рашевский. – С этим Романом и его парнями, – он показал на троих вооруженных парней неподалеку, – пойдете на "Таганскую". Я тамошнее руководство уже предупредил. Вас встретят, так что заминки не будет.

Веник уже открыл рот, чтобы сказать, что не нужно такого сопровождения, как вдруг увидел впереди в зале... Дубровского.

Тот, в своем кожаном плаще нараспашку, шагал между двумя мужиками заведя руки за спину.

Когда они подошли, один из конвоиров обратился к советнику:

– Вот. Прислали с "Дубровки". Говорит, идет к Вениамину какому-то.

Советник повернулся к парню:

– Кто это?

– Это, эм... – замялся Веник. – Это хороший человек...

– Вот тут какое дело, – сказал он Дубровскому. – Тут, уже видите сами, выводить народ начинают. Вы можете помочь им. А мне идти надо.

– Куда это, если не секрет? – мягко поинтересовался бородач.

– На "Павелецкую" и дальше, до Диаметра. У меня там друзья где-то...

– Понятно. Если не против, то я тоже с тобой... прогуляюсь. Надо же и мне посмотреть на этот Диаметр.

Рашевский, удивленно слушающих их разговор, выглядел сбитым с толку.

Веник же не стал спорить:

– Если хотите, то пойдемте, – парень повернулся к советнику. – Он тоже со мной пойдет. Поможет.

– Хорошо, – пробормотал советник.

По его знаку, сопровождающие Дубровского сняли с того наручники. Бородач начал массировать ладони.

Показались Роман и Серафим.

– Вот и мы, – бодро сказал бывший ангел. – Ну что, двинулись?

– Идем, – задумчиво кивнул Рашевский, он сделал шаг и в этот момент, со стороны правой платформы раздался крик:

– Человек!!! Человек убился!!!

Оказавшиеся рядом люди бросились на крик. Средин них Роман и его парни. Серафим устремился за ними следом. Рашевский, поколебавшись секунду, быстрыми шагами направился туда же, оставив Веника и Дубровского одних.

– Вот такие дела, – сказал странному знакомцу Веник. – Как видите, тут уже все в самом разгаре.

– Конечно, я рад за них, – согласно кивнул тот. – Тут у них сейчас эйфория, но боюсь, что наверху, чтобы выжить, им придется сильно постараться.

– Слушайте, а вам-то, зачем со мной? Я, может, и не вернусь уже. Остались бы тут, помогли им...

Дубровский показал часы на руке и постучал по стеклу:

– Я уже двенадцать лишних часов живу. Мне, признаться, уже все равно куда. А так, хоть напоследок посмотрю, как там, в Метро, люди жили. Побываю на Диаметре. Одним словом, прогуляюсь и посмотрю там все, так сказать, в натуре.

– Как хотите...

Появился озадаченный советник:

– Это Суханов, – сказал он, внимательно глядя на парня. – Упал с платформы и прямо виском об рельс, да насмерть. Странно...

Парень никак не отреагировал. Фамилия ничего ему не сказала.

Тогда советник пояснил:

– Это тот самый, который против тебя сейчас выступал.

Рашевский пристально посмотрел на Веника.

– В каком смысле, выступал? – не понял тот, и вдруг до него дошло. – Это который с длинным носом?

– Да.

Парень хмыкнул. Подошли Серафим и Роман с парнями.

Советник продолжал внимательно смотреть на Веника..

– Вы что? – удивился парень. – Думаете, это я его сбросил туда?

– Да нет, конечно! Идем!

Советник, наклонив голову, направился к противоположному концу станции.

– Мне бы оружие вернуть, – мягко сказал ему Дубровский.

– Вернем, – отмахнулся Рашевский. – Все получите на "Таганской", я распоряжусь. А тут пока не надо... народ будоражить.

Они миновали оцепление возле лестниц. Каждый человек в цепочке держал в руках автомат или карабин.

"– Не доверяют нам, – безразлично думал Веник. – Хотя, какая разница? Выбраться бы отсюда и дело с концом".

Только сейчас, он явственно ощутил, что, скорее всего, идет в один конец и уже не вернется. Однако жалости к себе почему-то не было. Не было жалости и к длинноносому.

"– Надо потом у Серафима спросить, не знает ли тот, почему этот болван так удачно с платформы упал?" – подумал он.

Пробираясь сквозь толпу людей, Веник смотрел по сторонам на знакомые стены и своды станции.

"– А ведь я когда-то считал эту станцию своим домом, – думал он. – Ведь и не так давно это было. Лазарет, Илона и прочее. Эх..."

В конце станции, возле входа в тоннель, дежурил усиленный пост из четырех вооруженных мужиков. Здесь Рашевский простился с Веником, заверив, что на "Свободе" их встретят, проведут куда надо и все будет в лучшем виде.

Миновав пост, трое товарищей и четверо их сопровождающих, больше похожих на конвоиров, вошли в тоннель.

Путь по тоннелю к "Свободе" оказался странным. Роман и его парни двигались нарочито медленно, ссылаясь на сильную усталость. Через короткое время они устроили перерыв.

На втором таком привале Дубровский отозвал Веника в сторону и тихо сказал:

– Не кажется ли тебе, что наши друзья что-то задумывают?

Парень кивнул:

– Вероятно. Но я прошу вас. Не надо ничего предпринимать. С Альянсом воевать, это уже слишком. Думаю, на станции все выяснится.

Дубровский согласно, без всяких эмоций, кивнул.

Скорее всего, Серафим тоже что-то почувствовал, но виду не подал. Он оживленно общался с конвоирами, рассказывал разные истории и анекдоты, по всей видимости втираясь к парням в доверие.

Как бы не медлили их "сопровождающие", в конце-концов в конце тоннеля показался свет.

"Свобода", бывшая "Маркистская", – понял Веник, глядя на светлое пятно впереди.

Станция оказалась слабо, но освещена электрическим светом.

Их уже ждали. Пятеро вооруженных мужиков и их командир, который представился Ефимом. Он всем крепко пожал руки.

– Все в порядке! Рашевский звонил, так что у нас тут все уже на мази! Я знаю, куда вы идете, – он многозначительно посмотрел на Веника. – Так что проблем никаких нет. Но у нас тут народу полно, да и на "Таганских" чужого народу полно. Немного подождите тут, а мы сейчас все устроим!

Веник теперь уже точно уверился, что альянсовцы тянут время. Но зачем? Ответа пока не было и парень начал немного нервничать. Однако, предпринимать что-то совершенно не хотелось. Прорываться с боем к "Павелецкой", это вообще, полный идиотизм будет, думал он.

Веник присел на корточки рядом с одной из розовых колонн станции. Тут же, рядом оказался Серафим.

– Ну, что думаешь? – поинтересовался тот.

– Тянут время, – сказал Веник. – Будем ждать.

Бывший ангел соглашаясь кивнул.

Дубровский сделал несколько шагов в центральный зал и стоял там, широко расставив ноги, наблюдая за жизнью станцией.

Как и на других станциях Альянса, здесь также царило оживление. Все куда-то спешили с умными и целеустремленными лицами. Неподалеку стояла кучка женщин, которым объясняли, что они сейчас пешком отправятся на другую станцию.